Обожай
Yoav – Adore Adore
До бара мы добрались пешком. Прелесть маленьких городов – все в шаговой доступности. Я даже замерзнуть не успела, правда, упаковалась так, будто собиралась жить в иглу с эскимосами. Митя всю дорогу шутил из-за моей неповоротливости, а я нервно смеялась в ответ – предвкушение встречи с Волконским сводило с ума.
Вот только у входа в бар перепугалась, завидев целую толпу желающих попасть внутрь. Обреченно направилась в конец длинной очереди, но Митя потянул меня вперед.
– Обычно бар полупустой, – сказал он на ухо, – но иногда хозяин приглашает местных музыкантов и раздает бесплатное пиво. Как сегодня.
Мы обогнули народ и подошли к охране. Я напряглась, но секьюрити, два опережающих по комплекции даже Митю парня, обменялись с моим другом крепкими рукопожатиями и расступились, пропуская нас в бар.
Внутри было дьявольски жарко. Я сбросила верхнюю одежду, а за ней и пиджак – осталась в обтягивающем топе. Потеряла Митю ненадолго, но вскоре увидела, как он махал мне у барной стойки. Когда подошла, подтолкнул к забронированному столику в углу. Просто убрал табличку, уселся на диван и подмигнул.
Он что-то рассказывал, но его голос тонул в громкой музыке. Да я и не сильно-то старалась уловить суть, мои глаза блуждали в толпе. Я судорожно озиралась по сторонам, вглядывалась, искала. Боже, как я надеялась, что его здесь уже не было.
Врунья.
– Эй, с тобой все в порядке? – спросил Митяй, в его глазах читалось волнение. – Ты какая-то нервная.
О, это он еще не знал насколько.
– Да норм, схожу за пивом. – Я поспешила удалиться. – Тебе что-нибудь взять?
Друг удивился моей инициативе, предложил дождаться официанта. Но, когда понял, что я непреклонна, уточнил про безалкогольное. Он крайне редко нарушал спортивный режим.
К бару я пробиралась сквозь толпу беснующихся под Бон Джови тел. Пару раз едва успевала уклониться от мелькнувшего перед лицом локтя. Здесь, в пропахшей крепкими напитками тесноте, меня слегка отпустило. От ритмичной музыки приятно вибрировало в области ребер. Я посмеялась над собой – перелететь три с половиной тысячи километров и бояться встретиться с Волконским на ста квадратах. Сама себе вручила бы призвание «Мисс противоречие» двадцать первого столетия.
Прямо у стойки спокойно отпила пиво из кружки и, подхватив вторую, собралась обратно. Но застыла. Дьявол! Это был он. Во плоти. Передо мной. В десяти шагах.
Легкие расширились. Я вздрогнула. Пульс сорвался и бешено застучал в висках, заглушая посторонние звуки. Остались только я и мое рваное дыхание. Наедине.
Всего мгновение, и он меня бы увидел. Нет, я была не готова. Больно прикусила губу и спряталась за колонну, осознавая реальность. Вся сжалась, села.
Трусиха, – поругала себя.
– Вам нехорошо? – обратился ко мне посторонний парень.
Махнула рукой, мол, отвали. Может, грубо, но иначе не вышло.
Я взяла передышку. Всего минуту, чтобы выровнять дыхание и прийти в себя. Затем собралась с мыслями, вытянулась в полный рост. Грудь вперед, выше подбородок. Если я затеяла эту игру, нужно перестать быть такой слабой.
Мы встретились взглядами через три моих шага. Я была готова, не дрогнула. Виляла бедрами, будто по подиуму шла. Секунда, две, и вот он уже отвернулся в другую сторону. Стоило бы, наверное, расстроиться, но я улыбалась во весь рот. Это было больше, чем я имела за прошедшие семь лет, а жизнь научила довольствоваться малым.
Когда я вернулась, заметила за нашим столом незнакомых ребят. Митя подскочил с места, забрал из рук пиво, поцеловал. Крепко, будто успел сильно соскучиться. Я не привыкла к его публичным проявлениям чувств, опешила, а он, воспользовавшись моей растерянностью, оторвал от пола и закружил в объятиях.
Митя, не выпуская меня, трепался о ребятах из России, с которыми был знаком с детства и вместе учил норвежский язык. Он говорил что-то про дружбу семьями, а я молчала. Честно собиралась поругаться с ним, зачем мне такие сюрпризы? Но случайно поймала взгляд, стреляющий через толпу, играющий в разноцветных огнях танцплощадки. И все потеряло значение.
Влад смотрел на меня, медленно потягивая янтарный напиток. Смотрел, не замечая ничего вокруг. Я крепче прижалась к другу.
Митя представил друзей, но я не запомнила имен. Улыбалась, как дурная, а саму бросало то в жар, то в холод. Спиной ощущала, что он наблюдал за мной. При первой же возможности оставила ребят, упорхнула на танцпол.
Мои движения были плавными и бесспорно сексуальными. Занятия давали о себе знать слегка округлившимися формами, которые я сейчас настырно выставляла напоказ. Волосы вниз и вверх, незаметно оттянула майку, увеличив вырез. Закинула руку над головой, выгнула шею – в одну сторону, другую.
Я поймала нирвану. Неподдельную. Двигаясь под требовательное «Adore, adore!»*, раскрыла глаза. И всю малину испортил Митя – закрыл обзор широкой грудью.
Что я могла сделать против стокилограммовой горы? Правильно, ничего.
– Я им всем зубы повыбиваю. Имеют тебя глазами, – шипел мой милый друг, вырывая из лап полутьмы.
Толкнул несколько тел на пути и усадил обратно за стол. Я демонстративно надула губы. Потянулась за стаканом пива – явно уже не моим, а одного из парней напротив – и залпом выпила больше половины. Митя бесил меня, когда позволял себе лишнего, и он об этом прекрасно знал. Сидел, молчал теперь, боялся тронуть.
– А вот и наш уникум явился! – радостно воскликнул симпатичный брюнет, поднимаясь из-за стола, чтобы позвать кого-то за моей спиной. – Где ты сумасшедшую свою потерял?
– Ты мне тоже не нравишься, Саш, – противно задребезжал воздух справа.
Боковым зрением заметила красивую блондинку с идеальными скулами и грудью, которая смерила всех присутствующих уничижающим взглядом.
– Двигай задницу, – бросила она тому самому Саше и умостилась рядом. – Инна, – гордо представилась она, явно ожидая реакции в ответ.
Только ее не последовало. Я, открыв рот, наблюдала за тем, как к нам подсаживался Волконский. Звездец. Сейчас нас разделял лишь Митя, который уже не казался таким большим.
– Влад, – он кивнул всем, изобразив фирменную улыбку, что снилась мне в кошмарах и самых пошлых снах.
– Соня, – тихо ответила я, но он услышал.
– Влад у нас на объекте творит. Такого пегаса замутил на стене, заказчик слюной обливается.
Брюнет что-то еще говорил, но я закипала. Наблюдала, как блондинка, перегнувшись через стол, гладила ладонь Волконского, явно права на него заявляла. А я, что я? Достала из кармана телефон и спряталась в нем. По крайней мере, не пришлось изображать участие в беседе или объяснять, почему решила снять этой светловолосой подруге скальп.
Парни перекинулись парой дежурных фраз, потом завязался разговор о спорте, и Митя выступил в первых рядах.
Когда подошел официант и спросил, повторить ли напитки, я кивнула, не поднимая глаз.
– Что твоя девушка будет?
Митяй не успел задать вопрос, как Инна запричитала.
– Она будет яблочный фреш. И вообще-то не девушка, а невеста.
Дьявол, как же противно она захихикала!
Я оторвалась от неинтересных новостей в телефоне и чуть не ахнула. Блондинка открыто хвасталась красивым бриллиантом на помолвочном кольце.
Невольно обернулась к Владу.
– Ты же говорил, что никогда... – слова сорвались с губ.
В его глазах что-то промелькнуло. А затем я увидела в них отражение своих – широко распахнутых и удивленных.
***
«Обожай, обожай!» – строка из песни исполнителя Yoav
Глава 4
Меньше, чем никто
Rita Dakota – Кто
Я вспыхнула под взглядом Волконского, но быстро собралась и посмотрела на Митю.
– Ты же говорил, что в это время в Олесунне никогда не бывает северного сияния, а вот в местных новостях обещают.
Он наклонился ко мне, но я быстро закрыла экран и заблокировала телефон.
– Да не говорил я «никогда». Редко бывают. Но ты сильно там не верь, на сайте замануха для туристов.
Пронесло.
Я выдохнула. Если кто-то и понял, что хотела сказать, то он промолчал.
– Эй, ты как себя чувствуешь? – Митя коснулся ладонью моего лба. – Красная такая. И горячая, походу. Заболела, что ли?
– Нет. Не знаю.
Не могла сосредоточиться на ощущениях и дать точный ответ, потому как избегала синих глаз, что разглядывали меня с интересом.
– Я выйду.
Вскочила и, не дожидаясь, пока парни выпустят из-за стола, забралась ботинком на деревянную ручку дивана, перемахнула через спинку и приземлилась на ноги. Вот. Подумают, что сумасшедшая? И плевать. Лучше так, чем все поймут, что я до сих пор с ума сходила по Волконскому.
Я сбежала. На выходе подхватила с крючка пуховик и выскочила на улицу, даже не застегнувшись.
Мороз здесь был приятным, без ветра, покалывал румяные щеки и освежал. А воздух такой чистый, им даже проще дышалось. Или мне так казалось, потому что Волконского не было рядом.
Я витала в мыслях, пока не хлопнула дверь. Шестое чувство сработало: догадалась, кто это был. Он приносил за собой тяжесть. Все же да, это из-за него.
Не обернулась, он встал рядом и подкурил сигарету. Огонек мелькнул справа. Я судорожно обдумывала, что сказать. Не молчать же, как глухонемая?
Влад протянул мне пачку. Избегать его больше не вышло. Достала молча сигарету, хоть и бросила курить давным-давно. Наклонилась к зажигалке и невольно улыбнулась – на его руках снова была краска и, скорее всего, следы гипса. Ничего не изменилось. Кроме, пожалуй, меня.
Не затягиваясь, выпустила изо рта дым. Напряжение нарастало.
– Не ср-разу узнал тебя, Со-оня, – он красиво протянул мое имя, но я рассмеялась, уловив звонкое «р-р».
Верила ли я, что еще хоть раз услышу его наяву? В последнее время не очень.
Он сощурился.
– Прямолинеен, как всегда. – Я пожала плечами.
И как-то легче стало, Влад заулыбался в ответ.
– Интересная встреча, – заговорил тише. – Шикарно выглядишь, кстати. Даже лучше, чем тогда.
– А ты помнишь? – хотела произнести с сарказмом, но, боги, это надежда в моем голосе так явно прорезалась?
Лишь бы он не заметил, лишь бы он не заметил.
Эта его затяжка длилась дольше, я вместе с ним не дышала. Но наконец он кивнул, а я расплылась. Обиды канули в лету. Так тепло, хорошо на душе стало.
– Как у тебя дела? – спросил.
Я скинула пепел, скопившийся на сигарете, и ответила честно.
– Лучше не бывает.
В зимней сказке себя ощущала.
Из-за двери донеслись голоса, и внезапно я испугалась. Что сейчас кто-то выйдет и все испортит, что у нас украдут эти считанные минуты. И меня понесло. Уже представила, что снова буду сидеть на узком подоконнике в своей маленькой квартире совсем одна, тонуть в депрессии, от бессилия, жалеть себя, сбрасывать вызовы друзей, глядя на серость города за окном, и мечтать не сдохнуть без синих таблеток.
– Замерзла?
Не заметила, что меня затрясло. И мы по-прежнему были на крыльце одни.
– Н-нет, – выдавила я, а зубы громко стукнули друг о друга.
Он улыбнулся снова. И как оказался так близко? Застегнул до упора мою куртку, а затем снял с себя шапку и надел мне на голову.
Лицо вновь запылало. Его руки лежали на моих плечах – я мечтала об этом семь дьявольских лет! А теперь так резко больно стало. Когда вспомнила светловолосую Инну, размахивающую кольцом.
И каково ощущать себя женихом? Вопрос замер на кончике языка. Не успела задать его, дверь все же открыли. Целая компания похожих на викингов ребят вывалилась наружу. Они вели себя так громко, что заглушили его вопрос.
Ты что-то спросила?
Нет. И не буду. Притворилась, что не услышала. Тлеющий окурок обжег пальцы, я так и не сделала затяжки. Засобиралась, выбросила сигарету в урну.
Ни к чему эти вопросы, я не хотела ничего слышать. Они вряд ли понравятся мне. Не готова. Прилетела в другую страну на каких-то животных инстинктах, не ведая, что творю.
Заскочила в бар, сдерживая агонию в груди. За дверью меня окутало приятное тепло, но руки до сих пор тряслись. И от мороза ли?
Все было хорошо, но шапка-то осталась на голове. Нервно стянула ее, развернулась, чтобы отдать хозяину, и на полном ходу врезалась в его грудь. В этом шуме не услышала, как он зашел за мной следом.
Волконский громко рассмеялся, когда я потерла нос. Так искренне и глубоко. Почему нам снова было так легко вместе? Непозволительно легко. И тянуло друг к другу.
– Спасибо, – шепнула, уходя.
Влад успел перехватить меня за руку.
– Опять сбегаешь? – Вопрос застал врасплох.
В его глазах пылало то, что видела семь лет назад. Желание – открытое и неуправляемое. Ноющая боль стала ярче, потому что вскрылись старые раны. Молча покачала головой. И только губами произнесла «не надо», в этот раз оставив последнее слово за собой.
Я промчалась по залу, увидела Митю с приятелями, которые перекрикивали музыканта, исполняющего песню.
… Но я не тот, кем бы быть моя воля.
Мое сердце навечно принадлежит домику у моря *
Оставшись незамеченной, скрылась в уборной, чтобы смыть с себя Волконского. Казалось, его запах, отпечатки пальцев повсюду на мне, видны невооруженным глазом. Отдышалась, умылась, взъерошила волосы, приглаженные шапкой. Вроде бы ожила, потому что еще минуту назад падала в бездну. Вернулась к столу как раз к заключительным аккордам и старательно избегала взглядом Владилена.
Он женится, – напомнила себе. – Я опоздала.
Нет, я догадывалась, что, если сильно постаралась бы, то смогла повторить прошлую историю, но зачем? Не была достаточно хороша тогда, не стану и сейчас. Против воли остановилась на Инне – вот, кто ему подходил.
Смотри и не выдумывай невесть что!
Да, все правильно. Правильно, что мы виделись первый и последний раз.
– Мне нехорошо, – шепнула Мите на ухо, пожаловалась, что устала.
Не видела, но почувствовала, как вспыхнул Влад, когда мой друг согласился, что поздно.
– До завтра, – бросил Митя, пожимая руку Волконскому, и кивнул в сторону Инны.
Я подтолкнула его вперед. И с каждым новым шагом радовалась все сильнее. Плевать, что буду плакать позже, сейчас я ощущала удовлетворение: все это стоило того, чтобы уйти гордо. Обняла Митю за талию. Когда до меня вдруг дошел смысл слов.
– Подожди, а почему ты сказал ребятам до завтра? – сев в машину, спросила я.
– Пообещал показать им Гейрангер-фьорд. Они на пароме собирались плыть, а там такие бабки дерут непонятно за что. Подумал, раз мы тоже хотели, утром вместе поедем.
Я вжалась в кресло. Слова уже пролетали мимо, суть застряла комком в горле.
Митя, что же ты наделал.
***
* Перевод выполнен автором, оригинал Moddy – House by the sea
Глава 5
В плену многоточий
Raphael Lake – I keep searching
С утра у меня снова начал дергаться глаз. Полгода, как перестал, и вот опять. В прошлый раз невролог советовал исключить по возможности факторы, вызывающие стресс. Ага, как же, когда самый главный расселся на заднем сидении внедорожника и наблюдал за мной через боковое зеркало.
Из-за снежных заносов на дорогах мы приехали в Хеллесильт на час позже, чем планировали. В Норвегии в это время года рано темнело, поэтому Митя не стал останавливаться около небольшой, но красивой церкви, что была единственной достопримечательностью в деревушке, а сразу подъехал к пристани.
Нас уже встречал высокий парень в длинном пуховике и смешной шапке, из-под которой торчали светлые волосы.
– Джимми, друг.
– Хэй, сколько же ты пропадал! Год не виделись? – с едва слышным акцентом ответил блондин и похлопал Митю по плечу.
Нас познакомили, и Митяй рассказал забавную историю про родителей Джимми – американца и русскую, которые в итоге оказались в Норвегии.
– Я так понимаю, это, – блондин указал в мою сторону, – и есть причина твоего отсутствия.
Митя что-то пробурчал другу в ответ явно не на английском. Нечестно так. Но через миг они уже позабыли обо мне.
– Давай с нами, мы с утра столько трески наловили. Я поставил новый локатор, теперь катер – бомба. Косяки рыб отследить вообще просто, чувак, – болтал Джимми.
Мой друг закатил глаза, а затем виновато глянул на меня. Помнил, наверное, с каким трудом я пережила прошлую рыбалку. Сказал парню, что обязательно присоединится, но потом. Джим выдал «э-эх» и что-то свое, получил за это по затылку от Мити и уже молча проводил нас к хижине, на которой висела табличка «аренда лодок» – уж это я сумела перевести с английского. Митяй говорил, что его друг занимался прокатом и рыбной ловлей, как и бо́льшая часть жителей этих мест.
Судно с подвесным мотором, что предложил Джимми, было довольно просторным для четверых.
– Я поеду вперед, – сказал он Мите, – буду ждать вас на той стороне залива.
И пока все готовились к мини-круизу, я сбегала в супермаркет – единственный в деревне – и накупила сэндвичей, только бы не заговаривать лишний раз с Владом и его подружкой. А когда вернулась, мы наконец отчалили и поплыли по изгибающемуся фьорду.
Митя старался держать лодку ближе к скалистым берегам. Мы двигались вдоль гигантского горного коридора по изумрудно-синей глади прозрачных и глубоких вод, в которых отражались снежные вершины и низкие ватные облака. Навстречу стене света – нам повезло с погодой, неожиданно прорезалось солнце, что разбросало вокруг цветные блики.
Я завороженно смотрела вперед. На заледеневшие водопады – их будто поставили на паузу. На спокойный морской залив, что не замерзал благодаря теплому течению Гольфстрим, как сказал Митя. В этот миг я ощущала себя ничтожно маленькой, совершенно незначимой, но свободной и окрыленной. Наполненной, а не пустышкой. Слезы сами покатились из глаз, но я быстро взяла себя в руки и украдкой вытерла лицо, оглянулась назад. Влад смотрел на меня. Пристально. Будто чувствовал нечто похожее. Кивнул.
Митя спросил, как мои дела, я поспешила отвернуться. Взглянула, куда указывала его рука, заметила дома на склонах гор. И везло же кому-то с видом из окон, не то что мне, обитающей в промзоне.
– И там правда кто-то живет?
– Не везде, – ответил Митя. – Некоторые заброшены.
– Но почему? – удивилась я. – Это же мечта.
– Здесь совсем маленькие поселения. Если у человека не остается родственников, одному сложно содержать такой дом. Поэтому люди просто переезжают в город, где им проще.
– Несправедливо, – прошептала я.
Но меня уже перебила Инна, из которой, как из рога изобилия, посыпались вопросы. Митя терпеливо ответил на все и даже рассказал легенду о местных водопадах. А потом повернул руль правее, уводя лодку к небольшой бухте, спрятанной за скалой.
– Вот мы, собственно, и в Гейрангере, – произнес Митяй, пришвартовываясь к пристани.
Джимми уже ждал нас. Он помог Мите и, не успели мы сойти на берег, вручил тому удочку – или спиннинг, один дьявол в них разберется!
– Даже не возражай! – заявил блондин бесцеремонно.
Но Митя пытался. Противостоял, как мог. За что получил снегом прямо в лоб. Внезапно началась потасовка, я даже не заметила, как прилетело и мне. Недолго думая, сама слепила ком и запустила обратно. Спряталась за сугробом, выжидая, а уже скоро в снегу купались все. Смех разливался по берегу, было очень весело. Одна Инна верещала из-за мокрых волос и холода. Дура.
Когда парни взяли передышку в битве, Джимми снова одолел Митю, зазывая на катер. Я поняла, что друг отказывался из-за меня, и сказала, что не против прогуляться по округе, пока они порыбачат. О, надо было видеть, как загорелись у парня глаза! Хоть он и переспросил еще десяток раз, уверена ли я.
– Уверена, уверена, – ответила.
Правда, вспомнив о Волконском, снова напряглась. Митя предложил ему присоединиться к ним, но тот отказался. Сослался на желание поснимать фьорды.
Я очень надеялась удрать от него при первой возможности. Пусть посвятит время суженной.
Вот только у судьбы оказались другие планы.
– Эй, красотка, хватит ныть, – обратился Джимми к блондинке. – Давай познакомим тебя с моей ласточкой! Спрячешься на нижней палубе. Там тепло, подают просто отменный глинтвейн, – он сделал смешной реверанс, – и вид на горы – отпад.
Жениху же следовало пойти вслед за невестой? Ага, я тоже так думала.
– Солнце, – я тяжело сглотнула, услышав, как Влад обратился к Инне, - иди с ребятами, я скоро вернусь. Для выставки нужны фото, а тебе вряд ли понравится лазить по пояс в снегу.
Его голос звучал так нежно и проникновенно. Трижды черт! Каждая клеточка в теле напряглась. Неужели одной мне эта подстава казалась такой очевидной? Видимо, да, потому что всего через пару фраз все согласились с тем, как прекрасно разрешилась ситуация.
– Как раз за Сонькой приглядишь, – выдал Митя контрольный в голову.
– Без сомнения.
Без сомнения? Фанфарон напыщенный! Без сомнения, блин. Проще ответить слабо? Еще и Митя, весь в мыслях о рыбе, уже не видел ничего, кроме моря. Пробормотал, что совсем недолго покидает удочку у берега, затем поцеловал меня в шапку и был таков.
Все пришли в движение, Инна повисла на Волконском – и нет, я почти не подглядывала. Я забрала рюкзак, громко попрощалась с ребятами и проскочила в кафе. Заказала американо и убежала в уборную, чтобы привести себя в порядок.
Когда вернулась, Волконский уже раскинулся на стуле и с важным видом попивал газировку. Забрать кофе и сесть за другой столик было бы совсем глупо, да? В какой-то момент мне так не казалось. Но я пересилила себя и опустилась в кресло напротив.
– И долго мы будем играть в молчанку? – заговорил он, когда моя кружка опустела, и я уже дважды поднимала ее, притворяясь, что пью.
Молчи, молчи.
– Какого дьявола ты навязался в эту поездку? – спросила я, которая из России примчала за ним.
Конечно, я бесилась, что все снова вышло не по-моему. Меня переиграли.
– Твой увалень сам предложил.
– А твоя блондинка явно не горела желанием ехать. Иногда лучше учитывать желания невесты.
Да я сочилась сарказмом. Вот только ему нравилась моя злость.
– Ты сама тогда не пришла, в чем я виноват?
Ком застрял в горле, когда поняла, что он имел в виду. Да как нагло! Будто спустя полчаса и не было в его номере той девчонки.
– О нет, мы не будем говорить о прошлом.
– Боишься?
– Пошел ты, – прошипела я, подхватила рюкзак и направилась к выходу.
Всего минута, а Влад уже дышал мне в спину.
– Не ходи за мной!
– Это свободная страна.
Мы шли мимо кемпинга и сувенирных лавок. Молча. Туда, где виднелись бесконечные снега. Напряжение между нами жужжало, как ток по электрическим проводам.
Влад постоянно останавливался, чтобы сделать снимки – пейзажи и в самом деле здесь были завораживающие, затем снова догонял. В какой-то миг даже убежал вперед и щелкнул фотоаппаратом. Я успела выставить руку и увернуться от объектива.
– Кто-то не в настроении, – сделал он, да неужели, правильный вывод, но больше меня не трогал.
Мы все дальше удалялись от деревни, пока я не заметила, что искала. Домик, один из тех заброшенных, что мы видели, подплывая к Гейрангеру. Он находился не так высоко, как остальные. И я определенно хотела до него добраться.
Я переминалась с ноги на ногу, оценивая подъем – в целом неопасный, но довольно длинный. А затем молча устремилась к подножию горы и стала взбираться. Волконский последовал за мной, только убрал камеру в рюкзак.
Минут пятнадцать мы карабкались вверх по скользкому снегу, спотыкаясь и толкая друг друга. И вот наконец стояли на холме.
Влад спрыгнул вниз и обернулся, чтобы помочь мне, протянул руку. Я шлепнула его по ладони и начала спускаться сама. Вот только не рассчитала, что снег окажется таким рыхлым и нога провалится по колено.
Теряя равновесие, я ухватилась за Волконского. Он, не ожидая столь резких телодвижений, повалился на меня. И мы вдвоем стремительно покатились вниз по склону холма. Прямо к порогу дома.
Я медленно соображала, что приключилось, пока лежала звездой на снегу и глядела в ясное небо.
– А-а-а.
Рядом послышался стон. Влад. Голова сама повернулась в его сторону. Он как раз подобрал шапку и высыпал из нее снег.
Я привстала, оперлась на локти. Дьявол, какой же он был красивый! Волосы намокли и тонкими черными завитками спадали на лицо. На фоне нетронутой снежной долины он казался особенно бледным и ярким одновременно. Я залюбовалась, он заметил.
Каких-то пару мгновений, и Влад оказался в опасной близости. Замер, как перед прыжком, нависая надо мной. Его было слишком много. Толкнула Волконского в грудь, пытаясь освободиться. Вышло, но не до конца: он перевернулся на спину и утянул меня за собой.
Я тяжело дышала, он тоже. Я смотрела в его глаза, ярко-синие, как небо над нами, и тонула, захлебываясь без кислорода.
– Я хочу тебя, – сказал он правду.
Лишь обличил в слова то, что витало между нами. И явно ждал продолжения, моего шага.
Секунда сомнений. Я даже подалась вперед, но так и застыла, а потом и вовсе отскочила, как от огня. И медленным шагом направилась к хижине.
Глава 6
Привычка убегать
Дом, в котором я спряталась со своими мыслями, был пуст. Очевидно, здесь давно никто не проживал: личных вещей не осталось, только крупная мебель, что пахла затхлостью. И зависшее в воздухе бескрайнее чувство одиночества.
Я медленно подошла к дивану и с размаху плюхнулась, поднимая вокруг себя клубы пыли. Не знала, как долго буду прятаться или, скорее, как долго Влад мне это позволит. Сняла промокшие насквозь угги и достала из рюкзака сухие шерстяные носки.
Я тебя хочу, – звенела в ушах единственная правда, которой достойна.
Чего я, собственно, хотела? Чтобы он упал на колени и молил ответить на его всепоглощающее чувство любви? Какие глупости, давно выросла из них. Но прежде чем ринуться через полмира, нужно было хотя бы себе честно ответить на вопрос.
А ведь я хотела всего, что он мог предложить. Когда приходила на мастер-класс, так и искала его касаний, ловила взгляд, мечтала, чтобы смотрел на меня так, как он делал это сейчас. Чего же испугалась, если желания получили ответ?
– Что не так?
Резкий голос заставил меня вздрогнуть и подобраться.
– Ты почти женат. – Хилое оправдание, но оно дало мне время осознать одну простую вещь.
Я хотела, чтобы он не нарушал слово, чтобы между нами оставался запрет, чтобы у меня было то, за что можно держаться. Твердое обещание, что он никогда не женится, а я назло ему никогда не стану его любовницей. Но Влад пошел наперерез, и вот теперь прошлое не в счет. Я потеряла опору и всю линию обороны.
– Ты ведь сама не считаешь это преградой.
Он глухо выдохнул и устало потер лоб. Я надела сапоги и только сейчас заметила его помятый вид.
– Соня, это не игра в одни ворота. Я вообще не связываюсь с теми, кто этого не хочет. Я подаю, ты отбиваешь. Понимаешь, о чем я?
Понимала, прекрасно понимала.
– Но если тебе станет легче, Инна… она, скорее, мой деловой партнер.
– В смысле?
Наши взгляды сцепились.
– В прямом. Я устал тащить все один. Мне нужен был надежный тыл, без истерик и предательств. А с Инной мы давно работали вместе, она занималась моим продвижением и ни разу не позволила усомниться в ней. Это стало логическим шагом в нашем союзе.
– Никакой логики не вижу, – произнесла сквозь зубы.
– Но она есть. Крупный заказчик, которого я сейчас пытаюсь поймать, на первый план ставит семейные ценности. Пытаюсь соответствовать.
– Жутко звучит.
– Звучит, как правда жизни.
– И ты с ней спишь.
Влад ухмыльнулся и подпер плечом дверной косяк.
– Сплю. У нас свободные отношения.
Голова гудела от мыслей, тело бил озноб.
– Я не обещаю тебе много, говорю, как есть.
Он сделал шаг вперед, но я остановила его одним жестом. Замотала из стороны в сторону подбородком.
– Ты же потом будешь жалеть, – прошептал он.
Я уже начала, всегда такой была. Мой психотерапевт, что год за годом пытался вытащить меня из болота, так и повторял: вы ищите людей и ситуации, которые причинят вам боль.
– В любом случае буду, так что выбор за мной.
Мне не нравился тон, которым он говорил. Мне не нравился прищур его глаз. Весь он сейчас мне не нравился ни на грамм, но тело было предательски возбуждено.
Вскочила с дивана и попыталась пройти мимо него, но он только этого и ждал. Выставил руку передо мной и одним движением заключил в ловушку. Я оказалась прижата к стене, раздавлена его телом и предчувствием неизбежного.
– Ты такая горячая, боюсь обжечься, если притронусь.
– А ты не трогай!
Усмехнулся. Стало ясно, что не послушает.
Он расстегнул верхние пуговицы пуховика, провел пальцами по моей шее. Щекотно. Я не двинулась, закрыла глаза. Все было, как во сне, который я видела сотню раз подряд.
Когда он оставил влажный след за ухом, я покрылась мурашками. Его рука сдавила мое горло, потянула на себя.
– Нет, – едва слышно прошептала в губы, почти задыхаясь.