Геринг: В таком случае я знаю документ очень хорошо. Его ранее мне показывали.
Максвелл-Файф: Правильно. Я только хочу освежить ваши воспоминания одним предложением:
«Бельгия и Нидерланды в руках Германии представляют чрезвычайно выгодное приобретение для воздушной войны против Великобритании, также как и против Франции. Поэтому, важно получить мнение армии по поводу условий оккупации данной территории, и о том сколько времени она займет.
Вы помните это? Это совершенно очевидная воздушная стратегия, помните ли вы это?
Геринг: Абсолютно верно. Это принципиальная разработка капитана 5-го управления генерального штаба, который, естественно, готовя доклад, должен был привести свои лучшие аргументы.
Максвелл-Файф: Затем после этого, 28 апреля 1939, вы помните, что Гитлер сказал о том, что он дал связывающие обязательства ряду государств, и они относятся к Голландии и Бельгии? Я думаю, было время, когда он произносил речь в Рейхстаге и упоминал множество небольших государств; но он сказал, что это включает Голландию и Бельгию.
Геринг: Да. Об этом периодически упоминалось.
Максвелл-Файф: Да. Теперь вы помните 23 мая, в документе который я вам уже представлял, совещание в рейхсканцелярии, Гитлер сказал: «Голландские и бельгийские воздушные базы можно оккупировать вооруженными силами. Декларации о нейтралитете можно проигнорировать».
Вы помните он говорил так?
Геринг: В документе так сказано, да.
Максвелл-Файф: И 22 августа 1939, в речи перед главнокомандующими, в документе номер 798-ПС, экземпляр номер США-29, он сказал:
«Другая возможность это нарушение голландского, бельгийского и швейцарского нейтралитета. Я не сомневаюсь, что эти государства, как и Скандинавия, будут сохранять свой нейтралитет любым способом. Англия и Франция не будут нарушать нейтральность этих стран.
|
|
Геринг: Вы сами видите, как часто фюрер менял свои идеи, и что даже план в мае не являлся окончательным.
Максвелл-Файф: Они совершенно согласуются с моей оценкой. Он сказал, о том, что они должны быть оккупированы; о том, что декларации о нейтралитете можно проигнорировать, и отметил, что Англия и Франция не будут нарушать нейтралитет, а значит, для Германии это очень просто сделать.
Геринг: Нет, то, что он сказал, не значит, что он с нашей стороны не считал нужным соблюдать его. Я просто хочу отметить, что в силу изменения политической ситуации, и что в этих допросах и на суде мы должны относится к политической обстановке в мире в целом
Максвелл-Файф: Это было 22-е. Вы согласны с тем, как это было сказано. Незамедлительно после этого, 26-го, 4 дня спустя, Гитлер дал другую гарантию. Вы помните, что прямо перед войной он давал другую гарантию?
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: И 6 октября 1939, он дал ещё одну гарантию, и 7 октября через день последней гарантии, был принят приказ, который в документе номер 2329-ПС экземпляр Великобритания-105.
«Группа армий «Б» согласно специальным приказам осуществляет подготовку для вторжения на голландскую и бельгийской территории, если потребует политическая ситуация».
И 9 октября, была директива Гитлера:
«Подготовка для наступательных действий на северном фланге Западного фронта пересекает территории Люксембурга, Бельгии и Голландии. Эти действия должны быть проведены, настолько быстро насколько возможно».
|
|
Не следует ли из этого, что все вы знали, как заявлял Гитлер 22 августа, что Англия и Франция не будут нарушать нейтралитет Малых государств, и вы готовили их независимо от стратегических и тактических интересов? Так это можно понять?
Геринг: Не совсем. Только если политическая ситуация потребовала бы этого. И тогда с октября британские воздушные вторжения через нейтральные Голландию и Бельгию уже имели место.
Максвелл-Файф: Вы сказали не совсем. То есть это почти согласие с тем, что вероятно планировали выступить.
Теперь я хочу достаточно коротко поговорить о Югославии. Вы помните, что говорили нам, давая свои показания, что Германия перед войной, имела совершенно отличные отношения с югославским народом, и что вы сами внесли в это свой вклад. Я затрону это вкратце.
Геринг: Верно.
Максвелл-Файф: И вы подчёркивалась, если вы помните, первого июня 1939 речь Гитлера на ужине с принцем Павлом[360].
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Теперь, через 80 дней после этого, 12 августа 1939, совещались подсудимый Риббентроп, Гитлер и Чиано[361] и просто позвольте мне напомнить о том, что Гитлер сказал на той встрече с графом Чиано.
«В общем говоря…»
Геринг: Я прошу прощения, какой номер у этого документа?
Максвелл-Файф: Извините, моя ошибка — документ номер ТС-77, экземпляр Великобритания-48. Это меморандум о разговоре между Гитлером, Риббентропом, и Чиано в Оберзальцберге 12 августа.
|
|
Геринг: Я просто хотел убедиться, это из дневника Чиано? Это важно для меня.
Максвелл-Файф: О нет, не из дневника Чиано, это меморандум. Официальный доклад.
«В общем, говоря, лучше всего будет, если неопределившиеся нейтралы будут ликвидированы один за одним. Это процесс можно проводить, в случае если один из партнеров Оси прикроет другого, пока он занят неопределившимся нейтралом. Италия могла бы заняться Югославией».
Это достаточно противоречит вашему заявлению о хороших намерениях относительно Югославии, и заявлениях фюрера принцу Павлу, не так ли?
Геринг: Мне нужно еще раз аккуратно прочитать его, чтобы понять в какой связи было сделано данное заявление. Как следует из представленного, это не очень вяжется с этим.
Максвелл-Файф: Вы знаете, я не хочу останавливать вас без повода, но этот документ был зачитан дважды в ходе суда и вероятно вы понимаете, что рассматривается. Но вы согласны, если я не вырвал это из контекста — и я надеюсь, я так не сделал — что это весьма противоречит дружеским намерениям, не так ли?
Геринг: Как я сказал, это не очень подходит к этому.
Максвелл-Файф: Теперь, через 56 дней после этого, 6 октября, Гитлер дал гарантию Югославии и сказал:
«Незамедлительно после завершения аншлюса я проинформировал Югославию о ттом, что теперь мы имеем границу с этой страной, которая будет неизменной и что наше желание заключается в том, чтобы жить с ней в мире и дружбе».
И затем снова в марте 1941, при приеме в Тройственный пакт[362], германское правительство объявило о том, что оно подтверждает приверженность суверенитету и территориальной целостности Югославии на все времена.
Теперь, после такого курса, которым я всегда говорю, вы занимались, в Югославии произошел путч Симовича[363]. Но я думаю, что вы вполне правдиво сказали в своих показаниях, что Гитлер и вы не питали иллюзий, касательно того, что правительство Симовича будет придерживаться нейтралитета. Верно, не так ли?
Геринг: Я так не говорил. Мы были убеждены в том, что они использовали эти декларации для введения в заблуждение. Мы знали, что этот путч был совершен по приказу Москвы, и, как мы выяснили позднее, в значительной степени финансировался Британией. Исходя из этого мы распознали враждебные намерения, такие как мобилизацию югославской армии, что прояснило вопрос, и мы не желали быть обманутыми декларациями Симовича.
Максвелл-Файф: Что же, я сейчас скажу одно слово о мобилизации. Но 27 марта, которые было спустя 2 дня после подписания пакта, который я упоминал, в Берлине проходило совещание Гитлера с германским высшим командованием, на котором вы присутствовали, и вы помните, что фюрер сказал:
«Фюрер определился, не ожидая возможных заявлений о верности нового правительства сделать все необходимые приготовления для уничтожения Югославии в военном смысле. Не будут направляться ни дипломатические запросы ни предъявляться ультиматумы. Заверения югославского правительства которым нельзя верить в будущем, будут приняты к сведению. Нападение начнется, как только войска будут готовы. Политически особенно важно выступить против Югославии и провести безжалостную операцию, и чтобы военное уничтожение должно иметь молниеносный эффект. План строится на убеждении, что ускорение наших приготовлений и использование мощных сил, приведут к югославскому краху в максимально короткое время».
Это было очень дружественное намерение относительно Югославии не вести дипломатических переговоров, не дать им шанса удостоверить или договорится с вами, и ударить с безжалостной силой, не так ли?
Геринг: Я просто говорю, что путч Симовича полностью прояснил для нас ситуацию, и декларации о нейтралитете Югославии расценивались только как прикрытие и обман с целью выиграть время. После путча, Югославия определенно составляла часть вражеского фронта, и, следовательно, мы позаботились об обманных шагах и атаковали настолько быстро насколько было возможно, поскольку тогда наши силы являлись относительно слабыми.
Максвелл-Файф: Вы конечно признали, что вы сказали о том, что генерал Симович подстрекался Москвой. Я не буду в вступать с вами в спор об этом. Но я указываю, на то, что это было за 3 месяца до начала войны против Советского Союза. Вы признаете это?
Геринг: Да, это верно. Было очевидно, что путч Симовича полностью развеял последние сомнения фюрера об отношении России к Германии, как враждебном. Данный путч являлся причиной, которая заставила его принять самые быстрейшие меры, для противодействия данной опасности. Во-вторых…
Максвелл-Файф: Секундочку. Вы знаете, что из документов очень четко следует, что нападение на Советский Союз было отложено на шесть недель из-за проблем на Балканах? Это весьма противоречит тому, что вы говорите сейчас, не так ли?
Геринг: Нет. Если вы снова прочтете мое заявление об этом, вы увидите, я говорил о многих шагах, со стороны России заставивших фюрера отдать приказы на подготовку вторжения, но он снова отложил окончательное решение по вторжению, и после путча Симовича было принято окончательное решение. Исходя из стратегической ситуации следовало, что военное выполнение данного политического решения будет отложено из-за югославской кампании.
Максвелл-Файф: Я хочу еще спросить о Югославии.
Вы помните свои показания о том, что атака на Белград произошла в силу того, что военное ведомство и множество других важных военных организаций располагались там. Я пытаюсь подытожить ваши показания, не так ли?
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Итак, вы помните, как Гитлер отдал приказ, который я только, что прочел вам:
«Главной целью воздушных сил является скорейшее уничтожение наземной инфраструктуры югославских воздушных сил…»
Итак, я прошу отметить следующее слово «и»:
«… и уничтожение столицы Белграда путем волновых атак. Кроме воздушных сил участвует армия».
Я представил это вам, так как отданный приказ ясно показывает, что атака на Белград являлась одним из ваших примеров террористических атак с целью подавить волю населения к сопротивлению.
Геринг: Нет, это не верно. Население Белграда защищало себя само. Белград был более центром военной инфраструктуры нежели столицей любого государства; и я обращаю на это внимание.
Максвелл-Файф: Что же, теперь перейдем от этой темы к одному или двум моментам, по которым вы давали показания — я думаю, к примеру, защитникам организаций. Вы помните, что давали показания, отвечая доктору Бабелю[364] о Ваффен-СС? Помните несколько дней назад?
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Я хочу просто, чтобы вы посмотрели на документ, у которого нет номера, но в котором идеи фюрера о Ваффен-СС, и посмотрите, если вы согласны. Это документ номер Д-665, и он будет экземпляром номер Великобритания-280. Это документ из высшего командования армии, генерального штаба армии — заявления фюрера относительно будущего состояния военной полиции — и в сопроводительном письме сказано: «После предложений Фюрера о Ваффен-СС, возникли сомнения в том, что они должны получить дальнейшее расширение». Если вы пропустите документы, вероятно, вы увидите, как я читаю. Я не думаю, что это представлялось ранее:
«6 августа 1940, когда был отдан приказ об организации лейбштандарт Адольф Гитлер» — охраны Адольфа Гитлера — «Фюрер заявил о принципах вызвавших необходимость создания Ваффен — СС:
«Великогерманский Рейх в своей окончательной форме будет включать в себя не только границы тех национальных групп, которые с самого начала будут хорошо настроены к Рейху. Поэтому, необходимо поддерживать за пределами Рейха надлежащее состояние государственной военной полиции, в любом случае представляя и внедряя власть Рейха.
«Данная задача может осуществляться только государственной полицией состоящей из мужчин лучшей немецкой крови и от всей души принадлежащих идеологии, на которой основан великогерманский Рейх. Только такое подразделение будет сопротивляться подрывным влияниям, даже в критическое время. Такое подразделение, гордое своей чистотой, никогда не будет брататься с пролетариатом и с подпольем которое подрывает фундаментальные идеи. В нашем будущем великогерманском Рейхе, полицейские отряды будут иметь необходимую власть над остальными членам общества, только если они будут иметь военную подготовку. Наш народ является настолько военнориентированным, в результате выдающихся достижений в войне и подготовке проделанной Национал-социалистической партией, чтобы «носко-вязальная» полиция, как в 1848, или бюрократическая полиция, как в 1918, не повторились.
«Поэтому, необходимо, чтобы такая государственная полиция подтвердила свою ценность и жертвенность на фронте, в тесных рядах, так же как и вооруженные силы. По возвращению домой, после подтверждения себя на фронте в рамках армии, подразделения Ваффен-СС будут иметь полномочия исполнять свои задачи как государственная полиция.
«Такое задействование Ваффен-СС для внутренних задач также интересует и сам Вермахт. Мы не можем снова позволять призывникам германского Вермахта использоваться против своих соотечественников, с оружием в руках, в критических ситуациях дома. Такие действия это начало конца. Государство, которое прибегает к таким методам будет неспособно противостоять врагу извне.
«Показательные примеры существуют в нашей истории. В будущем Вермахт будет использоваться только против внешних врагов Рейха.
«С целью убедиться в том, что состав подразделений Ваффен — СС всегда отличен, набор в такие подразделения может быть ограничен. Идея фюрера об ограничении заключается в том, чтобы подразделения Ваффен-СС не должны превышать от 5 до 10 процентов численности армии в мирное время».
Вы согласны с этим? Это верное описание предназначения Ваффен-СС?
Геринг: Я совершенно убежден, что он так говорил, но это не противоречит моему заявлению.
Максвелл-Файф: Теперь, я хочу, пока мы обсуждаем СС, посмотреть на заметку в документе Д-729, который будет экземпляром номер Великобритания-281. Это разговор между вами и дуче в паллацо Венеция 23 октября 1942. Тогда вы еще находились в хороших отношениях с фюрером и имели власть; правильно?
Я читаю: Страница 35, абзац 1.
«Рейхсмаршал, затем описал методы Германии в борьбе с партизанами. Для начала забрать весь скот и продовольствие из таких районов для того, чтобы лишить партизан снабжения».
Геринг: Секундочку, пожалуйста. Где это?
Максвелл-Файф: Страница 35, абзац 1, но я найду ее для вас, если вам сложно. Я думаю там отмечено, и начинается со слов «Рейхсмаршал…». Вы нашли?
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Я начну сначала.
«Рейхсмаршал, затем описал методы Германии в борьбе с партизанами. Для начала забрать весь скот и продовольствие из таких районов для того, чтобы лишить партизан снабжения. Мужчин и женщин забирают в трудовые лагеря, детей в детские лагеря, а деревни сжигаются. Такие методы используются, чтобы обезопасить железные дороги в обширных лесистых территориях Беловежья. Как только происходят нападения, все мужское население деревень выстраивается с одной стороны, а женское с другой. Женщинам говорят, что все мужчины будут расстреляны, если только — женщины — не укажут на мужчин, не принадлежащих деревне. С целью спасти своих мужчин, женщины всегда указывают на неместных. Германия находит такое, в общем, говоря, как не простое, чтобы поручать такие меры солдатам. Члены партии выполняют такие задачи более жестко и эффективно. По этой причине армии готовятся идеологически, поэтому такие армии как германская — так и русская — сражаются лучше остальных. СС, ядро старых партийных борцов, кто лично связан с фюрером и которые составляют элиту, следуют такому принципу»
Итак, это верное описание?
Геринг: Да, именно.
Максвелл-Файф: И это выражение верно показывает ваши взгляды о том, как должна было проводиться война против партизан?
Геринг: Я передавал это.
Секундочку, пожалуйста. Могу я спросить номер документа?
Максвелл-Файф: Да, я повторю: Документ номер Д-729, он будет экземпляром номер Великобритания-281.
Итак, я просто хочу, чтобы вы помогли мне в одном вопросе про эти организации. Вы помните, что в ответ, я думаю, доктору Серватиусу[365], вы сделали замечание относительно руководящего состава. Вы помните это? Я хочу, чтобы вы имели их в виду.
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Итак, посмотрите на документ, который представлен вам, документ номер Д-728, экземпляр номер Великобритания-282. Это документ из руководства гау Гессен—Нассау. Извиняюсь; здесь отсылка к приказу партийной канцелярии, датированному 10 февраля 1945, предмет которого «Действия партии по сохранению контроля за немецким населением до конца войны». Подписано Шпренгером[366], гауляйтером и рейхскомиссаром обороны.
Геринг: Дата 15 марта 1945, правильно?
Максвелл-Файф: Я благодарю вас. Я знал, что это было после 10 марта. Но у меня нет этого в моей копии, но если вы так сказали, я принимаю её.
Геринг: 1945.
Максвелл-Файф: Да.
(Сэр Дэвид Максвелл-Файф затем читал отрывки из документа, которые были отозваны и исключены из протокола 16 августа 1946)
Штамер: Я могу возразить против использования данного документа, поскольку я не распознаю его происхождение. Я еще не видел оригинала, и сомнения возникают в силу того, что выражения не являются обычными для немецкого языка.
Геринг: Я поддерживаю это возражение. Это не подлинник, наверху сказано «копия» и нет подлинной подписи, но только внизу напечатано «Шпренгер, гауляйтер».
Штамер: Например, использовано выражение «Gerichtlichkeiten[367]«. Это выражение совершенно необычно и неизвестно в немецком языке, я не могу представить, чтобы официальный документ, исходящий от гауляйтера мог содержать такие слова.
Геринг: Я обращаю ваше внимание, что пока иные положения показывают, что это определенно не подлинный документ. Если бы здесь было о мясных и жировых пайках. Я услышал бы, что-либо про это. Ни одного слова из этих двух документов мне неизвестно. Здесь даже нет печати, напечатано, все включая подписи. Поэтому, я не принимаю этот документ.
Максвелл-Файф: Эта копия, по достоверным сведениям, была захвачена в кабинете руководителя гау. Она была прислана нам британской армией с Рейна. Я могу запросить об этом, но она претендует на копию из дела и я приобщил оригинальный документ, который у нас есть; который копия из дела, для свидетеля.
Председательствующий: Доктор Штамер, в моих руках подлинный документ, вместе с удостоверительной надписью британского офицера заявляющего, что документ получен им, при исполнении обязанностей, как подлинный документ захваченный военными под командованием верховного главнокомандующего. В таких обстоятельствах, он такой же, как и остальные захваченные документы. Защита, конечно, может представлять любые доказательства и оспаривать подлинность документа. Документ такой же, как и остальные документы, и может подвергаться любой критике с приведением доказательств.
Максвелл-Файф: Свидетель, я хочу заняться предложением в абзаце 6.
Итак, данный абзац определенно предписывал всем уровням власти до крейсляйтера, окружных руководителей нацистской партии, и подтверждает, что они знали о работе концентрационных лагерей. Вы сказали Трибуналу, что вы, кто являлся вторым человеком в Рейхе до 1943, ничего не знали о концентрационных лагерях?
Геринг: Прежде всего, я хочу сказать, что не принимаю этот документ, и что в целом такие слова мне незнакомы, и этот абзац необычен для меня. Я не знаю ничего о том, что происходило или методах использовавшихся в концентрационных лагерях позднее, когда я не являлся ответственным.
Максвелл-Файф: Позвольте напомнить вам доказательства представленные суду о том, что только в Аушвице[368], было уничтожено 4000000 человек. Вы помните это?
Геринг: Это заявление я услышал здесь, но я не вижу способа его подтвердить — цифру я имею в виду.
Максвелл-Файф: Если вы не считаете её подтвержденным, позвольте напомнить вам письменные показания Хоттля[369], заместителя руководителя зарубежного отдела, отдела безопасности IV РСХА. Он сказал, что приблизительно 4000000 евреев были убиты в концентрационных лагерях, и дополнительно 2000000 умерли иным образом. Предположительно, что эти цифры — одна русская, а другая немецкая — убеждают, о даже 50 процентов от 2000000 и 1000000, вы говорите Трибуналу, что министр с вашей властью в Рейхе мог игнорировать такие вещи?
Геринг: Я поддерживаю, что по этой причине такие вещи держались в секрете от меня. Я могу добавить, что, по моему мнению, даже фюрер не знал в какой степени это происходит.
Это также объясняет тот факт, что Гиммлер держал это в секрете. Нам никогда не направлялись цифры или другие подробности.
Максвелл-Файф: Свидетель, но разве у вас не было доступа к зарубежной прессе, управлению прессы вашего министерства, из зарубежного вещания? Вы понимаете, есть совместные доказательства, когда вы забирали евреев и других людей, около 10000000 человек умирали от переохлаждения, не считая тех, кто погиб в бою. Что-то вроде 10000000. Вы говорите, что никогда не слышали об этом из зарубежной прессы, из передач о том, что это происходит?
Геринг: Прежде всего, цифра в 10000000 не установлена, каким-либо образом. Во-вторых, в ходе войны я не читал зарубежную прессу, потому что считал ее вражеской пропагандой. В-третьих, хотя я мог слушать зарубежные передачи, я этого не делал, потому что я не хотел слушать пропаганду. Я никогда не слушал пропаганду.
Только в последние 4 дня войны я делал это — и я могу это подтвердить — слушая зарубежное вещание первое время.
Максвелл-Файф: Вчера вы сказали господину Джексону о том, что находились различные представители на восточных территориях, и вы в начале суда посмотрели фильм о концентрационных лагерях, не так ли? Вы знали о том, что миллионы одежды, миллионы обуви, 20 952 килограмма золотых обручальных колец, 35 вагонов мехов — всё это вещи людей уничтоженных в Майданеке[370] и Аушвице. Никто не говорил вам, в рамках Четырехлетнего плана, или кто-то еще о том, что у них есть такое количество человеческого материала? Вы помните, что слышали от польского еврея, который давал показания о том, что всё, что осталось от его семьи, жены матери и дочери, было учетными карточками? Его работой было собирать одежду. Он рассказал нам о том, что ставленники вашего друга Гиммлера, говорили, что убийство женщины занимало на 5 минут больше, потому что требовалось отрезать их волосы для изготовления матрасов. Вам никогда не говорили о такой экономии на немецком материале, которая стала возможна благодаря убийствам людей?
Геринг: Нет, и как вы могли такое представить? Я намечал общие положения немецкой экономики, и определенно не включал сюда производство матрасов из женских волос или утилизацию старой обуви и одежды. Я оставляю вопрос открытым. Но, я возражаю против упоминания меня «другом Гиммлера».
Максвелл-Файф: Что же я скажу «ваш враг Гиммлер», или просто «Гиммлер» как хотите. Вы знаете, что я имею в виду, не так ли?
Геринг: Да, именно.
Максвелл-Файф: Теперь, я хочу напомнить вам о другом: Экземпляр номер США-228, документ номер 407 (V)-ПС «… я с достоинством докладываю вам, что было возможно предоставить 3638056 новых зарубежных рабочих для германской военной экономики между 1 апрелем прошлого года и 31 мартом настоящего года… в дополнение к зарубежным гражданским рабочим, 1622929 военнопленных задействованы в немецкой экономике».
Итак, послушайте это «около 5000000 зарубежных рабочих прибывших в Германию, не те 200000 которые прибыли добровольно». Это из протокола центральной плановой комиссии 1 марта. Вы говорите, что в вашем положении в государстве как архитектора немецкой экономики, вы не знали о 4800000 иностранных рабочих, которые принудительно работали? Вы так скажите Трибуналу?
Геринг: Я никогда не говорил Трибуналу этого. Я сказал, что я знал вполне о том, что работники привозятся и не всегда добровольно, но поскольку цифра в 200000 верна, в остальном я не уверен. Число добровольцев было большим, но это не отменяет того факта, что большое число рабочих принуждались к труду в Рейхе. Я этого никогда не отрицал, и даже подтверждал.
Максвелл-Файф: Вы признаёте — и я хочу это прояснить — что большое число рабочих было принуждено к труду в Рейхе?
Геринг: Да, безусловно.
Председательствующий: Сэр Дэвид, вы хотите прерваться?
Максвелл-Файф: Да, сэр.
(Объявлен перерыв до 14 часов)
Вечернее заседание
Максвелл-Файф: Вы помните, что говорили об отношениях между фюрером и вами? Я могу повторить ваши слова:
«Главное влияние на фюрера, по крайней мере, до конца 1941 или начала 1942, если говорить именно о влиянии, оказывалось мной. Затем с 1943 мое влияние постепенно снижалось, после чего оно быстро уменьшилось. В общем, я не уверен, что кто-либо имел такое же влияние на фюрера, которое имел я».
Таков ваш взгляд на вопрос?
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Я думаю, вы сказали Трибуналу, что правильно то, что хранили до конца верность фюреру, правильно?
Геринг: Верно.
Максвелл-Файф: Вы все еще оправдываете и превозносите Гитлера, даже после приказа об убийстве 50 молодых офицеров в шталаг номер III?
Геринг: Я здесь не оправдываю фюрера Адольфа Гитлера и не превозношу его. Я только подчёркивал верность ему, так как убежден если клятву не соблюдать в хорошие времена, то гораздо сложнее держать её в сложные времена.