Рейхсмаршал оставил за нами вопрос о том, какие еще категории осужденных могут войти в такие банды или разведывательные группы.
В регионах, предназначенных для таких операций, эти банды, чьей основной задачей будет уничтожение партизанских отрядов, могут убивать, сжигать и насиловать; в Германии за ними должно осуществляться строгое наблюдение.
Подписано: Доктор Жуль, 24 сентября 1942».
Вы желаете сделать пояснения Трибуналу относительно данного документа?
Геринг: Да, такие же, как я уже делал ранее. Первые два абзаца четко показывают, что я хотел только тех людей, которые не совершали нарушений моральных законов, таких как браконьеров, выделяющихся своей страстью к охоте и тех, кто только хотел красть. Я даже различал контрабандистов, между теми кто нес риск в связи со своей деятельностью, и тех кто шел по нечестному пути.
Оба этих абзаца показывают, что я не собирался использовать уголовников какого-либо рода, и я совершенно отвергаю, то, что сказано в последних абзацах. Это не протокольная запись, но записи из моего разговора с чиновником с которым я обсуждал эти вещи. Он сможет свидетельствовать, где и как он слышал это от меня. Они полностью противоречат моим идеям, и я особенно отмечаю это, с учетом того, как я четко заявлял относительно изнасилований, которые я всегда наказывал смертью, даже если они совершались против граждан вражеских государств, я отвергаю такое заявление; и я снова указываю на то, что основные абзацы противоречат моим замечаниям, потому что если бы это было безразлично для меня, я бы выбрал уголовников.
Третье, я ясно выразился выше, что их главной задачей в тылу врага было создание затруднений, нарушение связи, уничтожение железных дорог, и так далее. Четвертое и последнее, всего это не было.
Джексон: Вы возражаете против слова «изнасилования» которое было поначалу переведено «как изнасилование», то есть это единственное возражение, которое у вас есть ко всему документу. Верно?
Геринг: Нет, верно, но не таким образом. Я сказал об этом, потому что это противоречило моему пониманию справедливости, вскоре после захвата власти я инициировал ужесточение германских уголовных законов. И я хотел показать, что такое слово и эта концепция, мной не могло быть сказаны так, и я отрицаю, что говорил это. Я готов взять ответственность даже за более серьезные вещи, которые я делал, но я отрицаю это заявление, как полностью противоречащее моему мнению.
Джексон: Кто подписал документ?
Геринг: Доктор Жуль.
Джексон: Да, вы знали его?
Геринг: Я немного его знал. Я видел его на совещании.
Джексон: Он присутствовал на совещании?
Геринг: Я инструктировал его о типах людей нужных мне.
Джексон: Итак, вы занимались экономическими вопросами в различных оккупированных территориях посредством рейхскомиссаров?
Геринг: Я ранее свидетельствовал, что все чиновники, включая рейхскомиссаров подчинялись моим экономическим директивам.
Джексон: И вам докладывались экономические вопросы?
Геринг: Не все их них, только связанные с моими директивами.
Джексон: И кто являлся рейхскомиссаром в Польше?
Геринг: В Польше не существовало рейхскомиссара. Там был генерал- губернатор доктор Франк.
Джексон: И кто являлся рейхскомиссаром в Нидерландах?
Геринг: Доктор Зейсс-Инкварт являлся рейхскомиссаром в Голландии.
Джексон: Кто являлся рейхскомиссаром в Норвегии?
Геринг: В Норвегии гауляйтер Тербовен[334] являлся рейхскомиссаром.
Джексон: Вы говорите Тербовен — он также являлся гауляйтером?
Геринг: Он являлся гауляйтером в Эссене.
Джексон: Вы назначили его в Норвегию или участвовали в его назначении?
Геринг: Я никогда не назначал его в Норвегию — потому что это было за пределами моих полномочий — и не участвовал в его назначении. Я не возражал против этого назначения, поскольку считал его компетентным для должности рейхскомиссара.
Джексон: И он находился на этой должности с 1940 по 1945?
Геринг: Мне кажется это так.
Джексон: Теперь, я прошу показать вам документ Р-134, сообщение Тербовена вам.
(Документ Р-134 вручается свидетелю)
Это сообщение от 1 мая 1942, не так ли?
Геринг: Я вижу дату; да.
Джексон: И в этом докладе как из него следует, не так ли — он обращается к вам как к рейхсмаршалу «мой уважаемый рейхсмаршал», правильно?
Геринг: Да.
Джексон: Опустим первый абзац.
«Несколько дней назад на острове западнее Бергена мы захватили норвежский диверсионный отряд, подготовленный секретной службой, и обнаружили обширные хранилища диверсионных средств, некоторые из них нового рода, включая вероятно яды и бактерии. Тех, кто был неопознан доставили в главной управление безопасности Рейха для подробного расследования.
Кроме остальных задач, это диверсионное подразделение приступило к диверсионной работе, используя на Соле и Гердле взрывчатое вещество, образец которого направлен на изучение. Это следует из захваченных письменных приказов. В связи с тем, что подобные действия могут произойти на остальных аэродромах на европейском побережье, и убедившись, что цели диверсантов не являлись известными до сих пор, я сообщаю вам об этом, с целью предпринять необходимые меры.
К сожалению, особенно надежные сотрудники полиции безопасности были убиты в бою против диверсантов. Мы похоронили их этим утром в 10 часов на кладбище героев в Бергене.
В тот же день по моему приказу были расстреляны 18 норвежцев. Они были ранее захвачены при попытке нелегально попасть в Англию.
В тот же день вся деревня, в которой высадился диверсионный отряд, была сожжена и население депортировано. Все мужчины были отправлены в немецкий концентрационный лагерь без уведомления своих семей. Женщины были отправлены в трудовой лагерь в Норвегии, и их дети которые были неспособны работать были отправлены в детский лагерь.
Хайль Гитлер! Ваш преданный Тербовен»
Правильно?
Геринг: Так сказано в письме, копия которого есть у меня.
Джексон: Тербовен после этого оставался в должности до 1945?
Геринг: Верно.
Джексон: Итак, позднее в том же году, 1942, вы ввели очень похожие средства, о которых вам докладывал Тербовен, не так ли?
Геринг: Я не понял вопрос.
Джексон: Позднее в том же году вы одобрили такие же меры, какие предлагал Тербовен?
Геринг: Я? Где?
Джексон: Что же, я прошу показать вам документ 1742-ПС.
(Документ 1742-ПС вручается свидетелю)
Итак, это распоряжение Геринга от 26 октября 1942. Я прошу вас читать со мной:
«Одновременно с усилением по приказу фюрера боевых действий против партизан, и очищению тыловых зон, в частности в тылу группы армий «Центр», я запросил, чтобы следующие положения принимались во внимание, и выводы были внедрены на практике:
«1. Одновременно с борьбой с подпольными силами, весь скот должен быть уведен в безопасные районы. Похожим образом, запасы продовольствия следует перевозить в безопасные места, так чтобы они не могли достаться повстанцам.
«2. Все мужчины и женщины подходящие для работ должны принудительно призываться в распоряжение генерального уполномоченного по рабочей силе, кто затем трудоустраивает их в безопасных районах тыла или в Рейхе. Отдельные лагери в тылу должны быть организованы для детей».
Правильно?
Геринг: Абсолютно. Это касалось территорий занятых повстанцами, и нельзя было оставлять им скот или продовольствие. В дальнейшем, люди, которые подстегивались повстанцами на бунты против нас перемещались на работу в безопасные места. Я бы хотел отметить, что это было жизненно необходимо для безопасности войск. Но я могу отметить, снова вы сказали, что я отдавал такие же приказы, какие были в письме Тербовена. Я не отдавал приказов сжигать деревни, и не приказывал расстреливать заложников. Это было совсем другим.
Джексон: Вы просто захватили всех мужчин, женщин и детей, и вывезли их. Я указывал на это.
В мае 1944 проблема потерь в летном составе и в истребителях стала серьезной?
Геринг: Да.
Джексон: 19 мая 1944, вы созвали у себя совещание, на тему истребителей и потерь в летном составе, не так ли?
Геринг: Да.
Джексон: И вам показывали протокол этого совещания, чью подлинность вы подтвердили на допросе?
Геринг: Это не было протоколом совещания. Это короткие и общие итоги встречи офицеров, которая как я знаю, длилась 2 дня.
Джексон: Я прошу показать вам документ Л-166. Озаглавленный «Совершенно секретный документ», не так ли?
Геринг: Верно.
Джексон: И он озаглавлен «Протокол совещания по истребителям с рейхсмаршалом 15 и 16 мая 1944» Это верно, не так ли?
Геринг: Нет, там сказано, «записи совещания у рейхсмаршала по истребителям 15 и 16 мая 1944».
Джексон: «Записи», вы перевели их как «записи»?
Геринг: Там сказано «меморандум» здесь в оригинале.
Джексон: «Записи совещания по истребителям»
Геринг: Длившегося 2 дня.
Джексон: Да. И сначала генерал Галланд[335] детально описал ситуацию относительно летного состава. Это имело место, не так ли, он обозревал потери?
Геринг: Да.
Джексон: Обозревал потери?
Геринг: Правильно.
Джексон: И затем он обозревал долго предмет 2 «Заместительные меры», правильно?
Геринг: Согласно меморандуму да, но имели ли они место не могу сказать.
Джексон: Совещание проходило?
Геринг: Абсолютно, 2 дня.
Джексон: И в пункте 3 генерал Галланд сделал определенные предложения, не так ли?
Геринг: Да.
Джексон: И после содержательной дискуссии генерал Шмидт[336] сделал определенные предложения, пункты 12 и 13, правильно?
Геринг: Могло так быть. В любом случае так сказано в меморандуме.
Джексон: Вы рекомендовали посовещаться с начальником генерального штаба и начальником артиллерии, как можно быстрее, не так ли, пункт 13?
Геринг: Да.
Джексон: И генерал Шмидт рекомендовал и запросил в пунктах 14 и 15 и 16 и 17 и 18?
Геринг: Да.
Джексон: Затем вы решили.
«Рейхсмаршал решил, что только 3-групповые эскадрильи должны остаться в Рейхе, и что все истребители доступные для операций задействованы».
Геринг: Да.
Джексон: Затем:
«Рейхсмаршал решил, что бреющие атаки на аэродромы приводят к существенным потерям в личном составе и материалах, меры принятые для обороны и отражения будут пересмотрены оперативным штабов воздушных сил».
Номер 19. Так было?
Геринг: Да.
Джексон: Читаем пункт 20:
«Рейхсмаршал желает предложить фюреру, чтобы американские и английские экипажи сбитые над городами, при перемещении гражданских поездов, или солдаты повисшие на парашютах расстреливались на месте».
Я правильно прочел?
Геринг: Так там сказано. И я снова возражаю, что это не верно. Данный отрывок не связан с контекстом этих записей, 19–21. Кроме того выражение «солдаты повисшие на парашютах» вводит в заблуждение и используется широко. Я думал долгое время как это могло попасть в записи, которые я никогда не видел ранее и которые описывали период в течение 2 дней, и смог найти только одно объяснение, на что я указывал — и что можно почерпнуть из другого свидетельства — что тогда фюрер принял распоряжение в связи с этим, и что в любой момент могла произойти ошибка; то есть, это не было предложение рейхсмаршала, и. т. д., фюреру, но я мог предположить, что фюрер имел такое намерение. Но об этом автор записок не знал. Ни один другой пункт не упоминает это. Даже в следующем пункте речь идет о совсем другом. Тогда как остальные пункты находятся в согласии, именно этот выходит из ряда.
Джексон: Во всех записях 2 дней, только одна вещь, которую вы назвали ошибочной.
Теперь я прошу показать документ 731-ПС.
(Документ 731-ПС вручается свидетелю)
Итак, на совещании, записи, которые я только, что зачитал вам, вы выразились в приказе принятом на следующей неделе, 731-ПС, не так ли, меморандум, 731-ПС, в котором написано:
«Фюрер пришел к решению относительно мер против англо-американских экипажей следующим образом:
«Каждый летчик, который будет сбит, подлежит расстрелу без суда в следующих случаях…»
Председательствующий: Господин Джексон, вы упоминаете отрывок четырьмя строчками выше этого, после «Доклад рейхсмаршала»?
Джексон: Нет, но вероятно запись не полная.
«Начальник командного штаба вооруженных сил, начальник WFSt[337].
Пожалуйста, направьте проект приказа. В (Варлимонт[338]). К (Кейтель), заместитель начальника командного штаба вооруженных сил. Следует направить рейхсфюреру СС. Согласно докладу рейхсмаршала, генерал Кортен[339] сделал следующее заявление: «Меморандум» — я думаю, следующей строки нет в оригинале — «Фюрер принял распоряжение относительно мер против англо-американских экипажей в следующих случаях:
«вражеские летчики, чьи машины были сбиты будут расстреляны без военного суда в следующих случаях:
«1) В случае стрельбы по немецким экипажам спускающимся на парашютах.
«2) В случае воздушных атак на немецкие самолеты совершившие вынужденную посадку и чьим экипажам причинены увечья.
«3) В случае атак на поезда общественного транспорта.
«4) В случае низколетящих атак против гражданских лиц, фермеров, рабочих, отдельных автомобилей, и так далее».
Итак, здесь записано: «В случае низколетящих воздушных атак гражданских лиц, фермеров, рабочих, отдельных гражданских автомобилей, и так далее» не так ли?
Геринг: В моей копии, «В случае бреющих воздушных атак — отдельных» — «отдельных» зачеркнуто и здесь два слова, написанные сверху которые я не могу прочитать. Перед выражением «отдельных автомобилей», слово гражданских и ссылающееся на пункт 2, там сказано:
«Я считаю это сомнительным, потому что уничтожение самолета, который совершил вынужденную посадку нельзя считать гангстерским методом, но скорее мерой строго соблюдения стандартов цивилизованной войны».
Мы рассматривали целую серию вопросов за эти дни и недели о чем фон Браухич также недавно свидетельствовал.
Джексон: Эта запись о вынужденных посадках подписана «Й», что значит Йодль?
Геринг: Безусловно.
Джексон: Это все о чем я хотел спросить.
Есть ряд документов которые следует представить в данной связи, и я думаю будет лучше если мы сделаем таблицу и подготовим их вечером и представим их утром.
Председательствующий: Разумеется, господин судья Джексон, вы можете приобщить их после.
Максвелл-Файф: Прежде всего, я хотел бы задать несколько вопросов о британских офицерах, сбежавших из шталаг III[340]. Вы помните, что давали показания о том, что полностью и точно знали об этом инциденте? Вы помните это?
Геринг: Нет — о том, что я получил точные сведения; не о том, что я получал точные сведения — а о том, что я их получил.
Максвелл-Файф: Позвольте процитировать ваши слова, как они были записаны, «Я знал об этом инциденте очень подробно, очень оперативно, но он привлек мое внимание, к сожалению, очень поздно». Это то, что вы говорили в предыдущий день, правильно?
Геринг: Да, я это то, что я имел в виду; то, что я именно узнал об этом инциденте, но услышал о нем только 2 днями спустя.
Максвелл-Файф: Вы сказали Трибуналу, что тогда отсутствовали, за несколько дней до пасхи в конце марта 1944.
Геринг: Да, насколько помню, я отсутствовал за несколько дней до Пасхи.
Максвелл-Файф: И вы сказали «я могу подтвердить». Я бы хотел, чтобы вы назвали Трибуналу даты своего отсутствия.
Геринг: Я снова говорю, что это в целом относится к марту — я помню это очень хорошо — и в качестве подтверждения я бы хотел упомянуть тех людей кто тогда находился со мной.
Максвелл-Файф: Я хочу знать, где вы отдыхали.
Геринг: Здесь, в окрестностях Нюрнберга.
Максвелл-Файф: Итак, вы легко могли находится на связи с министерством авиации, или, именно с Бреслау, если бы захотели?
Геринг: Я мог, бы легко получить телефон если бы кто-нибудь захотел связаться со мной.
Максвелл-Файф: Я прошу помочь мне с одной или двумя датами, о которых вы говорили. Вы сказали: «Я услышал через 1 или 2 дня об этом побеге». Свидетель, вы понимаете, что я спрашиваю вас о побеге, не о расстреле; я хочу, чтобы вы это поняли.
Геринг: Мне это понятно.
Максвелл-Файф: Вы подразумеваете, что вы услышали о побеге спустя 1 или 2 дня после него?
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Вы услышали об этом от вашего адъютанта или от вашего начальника операций.
Геринг: Я всегда слышал о таких вещах от адъютанта. Несколько побегов предшествовали этому.
Максвелл-Файф: Да, это верно. Произошёл ряд побегов из лагеря.
Геринг: Я не могу сказать точно, были ли они из этого лагеря. Ранее произошли несколько крупных побегов, о которых я всегда узнавал от своего адъютанта.
Максвелл-Файф: Я бы хотел, чтобы вы назвали Трибуналу иную дату: вы сказали, что по возвращении ваш начальник штаба сообщил вам. Кто являлся вашим начальником штаба?
Геринг: Генерал Кортен был тогда начальником штаба.
Максвелл-Файф: Вы могли бы назвать число, когда вам было сделано это сообщение?
Геринг: Я не могу сказать точно. Мне кажется, что я обсуждал данный инцидент со своим начальником штаба позднее, говоря ему, что я уже слышал об этом из других источников.
Максвелл-Файф: Кто был первым, сообщившим об этом? Это был начальник штаба рассказавший о расстрелах? Вы имеете ввиду, что кто-то другой рассказал вам о расстрелах?
Геринг: Не могу сейчас точно сказать, либо я услышал о расстрелах от начальника штаба, либо от других источников. Но в любом случае я обсуждал событие с начальником штаба.
Максвелл-Файф: Какого числа вы обсуждали это с начальником штаба?
Геринг: Я не могу сказать точную дату по памяти, но это было около Пасхи.
Максвелл-Файф: Это было ближе к концу марта, не так ли?
Геринг: Нет. Это могло случиться в начале апреля, первой половине апреля.
Максвелл-Файф: И затем у вас был разговор с Гиммлером, как вы сказали?
Геринг: Да, я говорил с Гиммлером об этом.
Максвелл-Файф: Вы могли бы уточнить это?
Геринг: Конечно, я не могу определенно назвать число. Я увидел Гиммлера, и, при первой возможности после этого инцидента, поговорил с ним.
Максвелл-Файф: Итак, вы не можете вспомнить дату относительно того, когда вы отсутствовали и вернулись, или беседу с начальником штаба, или иную дату, или пасху?
Геринг: Как я говорю, без документов, для меня невозможно установить дату. Я могу только упомянуть приблизительное время; это все что я могу.
Максвелл-Файф: Вы ранее говорили, что вы можете подтвердить, что вы отсутствовали. Я могу предположить, что у вас есть проблемы с датой вашего отсутствия?
Геринг: Я уже говорил, что я отсутствовал в марте. Я либо вернулся 26 или 28 или 29 марта, не могу сказать. Для подтверждения вам нужно спросить тех кто сопровождал меня, кто, вероятно, запомнил даты более четко. Я знаю, что это было в марте.
Максвелл-Файф: Свидетель, было бы неплохо для вас взять за основу последнюю из дат 29 марта, для работы?
Геринг: Удобнее было бы, если бы вы мне сказали, когда была Пасха в том году, потому что я не помню. Мне будет проще установить даты, потому что я знаю, что за несколько дней до Пасхи я вернулся в Берхтесгаден, чтобы провести праздники со своей семьей.
Максвелл-Файф: За несколько дней до Пасхи вы прибыли в Берхтесгаден?
Геринг: Да.
Максвелл-Файф: Получается вы вернулись из отпуска за несколько дней до этого. До того как вы отправились в Берхтесгаден вы вернулись из отпуска в марте?
Геринг: Берхтесгаден был в то же время резиденцией фюрера. Я вернулся из отпуска в Берхтесгаден, и по возвращению мой отпуск закончился, потому что я приступил к обязанностям. Возвращение в Берхтесгаден означало завершение моего отпуска.
Максвелл-Файф: Что же, я не скажу вам, когда была пасха, но я помню, что неделя после Троицы была 28 мая, так что Пасха была ранней, где-то 5 апреля. То есть ваш отпуск завершился где-то в конце марта, может быть 26 или 29; правильно, не так ли?
Итак, расстрелы этих офицеров проходили с 25 марта по 13 апреля; вам это известно?
Геринг: Точно не знаю.
Максвелл-Файф: Можете мне поверить, потому что есть официальный доклад о расстрелах, и я хочу быть честным с вами. Только 49 из этих офицеров были расстреляны 6 апреля, в чем мы можем быть уверены, и один был расстрелян уже 13 апреля или позднее. Но критическим был период конца марта, и можно установить, что вы вернулись из отпуска 29 марта.
Я просто хочу, чтобы вы сказали Трибуналу о вопросе большой важности, не так ли? Рассматривался предмет большой важности?
Геринг: Это очень важный вопрос.
Максвелл-Файф: Генерал Мильх — прощу прощения — фельдмаршал Мильх сказал, что такой вопрос требовал высших полномочий, и я думаю вы сказали, что это было решение Гитлера о расстреле этих офицеров; не так ли?
Геринг: Я не услышал вопрос.
Максвелл-Файф: Решением Гитлера было расстрелять этих офицеров?
Геринг: Верно; и позднее меня уведомили о приказе Гитлера.
Максвелл-Файф: Я хочу напомнить вам одну вещь, британским министром иностранных дел, господином Иденом[341], была немедленно опубликована нота в которой было сказано, что Великобритания будет требовать правосудия для исполнителей этих убийств; вы помните это?
Геринг: Я не могу вспомнить речь Идена в Палате Общин[342]. Я лично не знал о содержании данной речи до сих пор. Я просто слышал, что он говорил в парламенте об этом инциденте.
Максвелл-Файф: Я хотел бы, чтобы вы сказали Трибуналу, какие лица были вовлечены в это. Я скажу вам; я думаю это ускорит время. Если вы не согласны поправьте меня.
Комендантом шталаг III находившемся в вашем подчинении был полковник фон Линдейнер[343], не так ли?
Геринг: Достаточно вероятно. Я не помню имен этих комендантов. Его отдали под военный трибунал за то, что был совершен побег. Он не был связан с расстрелами.
Максвелл-Файф: Нет, но он являлся комендантом лагеря, и я предполагаю, вы знали о разбирательстве в главном суде воздушных сил, который приговорил его к году заключения за ненадлежащее исполнение обязанностей. Вы знали об этом, не так ли? Вам не поступала эта информация для пересмотра?
Геринг: Нет, только серьезные наказания поступали. Один год заключения не привлек бы мое внимание. Но я знал, и я могу подтвердить, что судебные разбирательства проводились против него за ненадлежащее исполнение обязанностей из-за побега.
Максвелл-Файф: В мае 1943, между Люфтваффе и организацией по делам военнопленных ОКВ была создана инспекция номер 17 организации по делам военнопленных; вы помните об этом?
Геринг: Я не помню ни о деталях работы инспекции ни о работе организации по делам военнопленных, ни о них вместе взятых.
Максвелл-Файф: Я хочу напомнить вам о том, что там находились ваши офицеры. Свидетель, вы понимаете, что ваши офицеры участвовали в этих вопросах. Я хочу напомнить вам, кто там находился. Начальником инспекции 17 являлся генерал-майор Грош из Люфтваффе?
Геринг: Генерал-майор Грош находился в Люфтваффе.
Максвелл-Файф: Вы ранее сказали Трибуналу — я цитирую ваши слова — что вам была известна информация, вы знали об инциденте полностью и своевременно. Теперь вы говорите Трибуналу, что вы не знали о том, что генерал-майор Грош являлся начальником инспекции номер 17 Люфтваффе.
Геринг: Это не так. Я сказал Высокому Трибуналу, что я слышал точные сведения об инциденте с расстрелами этих летчиков, но не в связи в генералом Грош и его инспекцией, поскольку он не участвовал в расстрелах.
Максвелл-Файф: Я покажу эту связь за одну минуту, если вы ответите на мои вопросы. Являлся ли Грош вторым в командовании над полковником Вельдером; вы помните это?
Геринг: Я не знал об особенностях организации инспекции лагерей военнопленных, ни о руководителях, ни об их положении. От всего сердца, я отмечаю снова, чтобы не было непонимания, что когда я говорю, о том, что знал о предмете, я подразумевал, что я знал о том, как был отдан приказ об этом; но не о том, как это относилось к инспекциям, возможностям полета, и. т. д.