Председательствующий: Есть доказательство того, что документ от 5 ноября был написан 5 днями спустя?
Зимерс: Нет. Документ от 5 ноября демонстрирует, что он был подготовлен 5 днями спустя. Документ датирован наверху, «Берлин, 10 ноября 1937; записи совещания в рейхсканцелярии от 5 ноября 1937…»
Председательствующий: Что же, это, верно, тогда есть доказательство.
Зимерс: (Обращаясь к подсудимому) В случае со Шмундтом, есть указание?
Рёдер: Нет.
Зимерс: Вам не известно, когда он был написан?
Рёдер: Нет, я никогда не слышал.
Зимерс: Вы когда-либо слышали об этом документе до этого суда?
Рёдер: Нет.
Зимерс: Этот документ содержит правильное воспроизведение всех пунктов речи Гитлера, или то, что вы говорили о документе Хоссбаха применимо и здесь?
Рёдер: Это применимо здесь еще больше. По моему мнению, это наиболее трудный для понимания документ касавшийся существовавшей речи Гитлера, так как большая часть заявлений, по моему мнению, вообще не имела смысла, как я попытался показать. Адъютант заявлял, что он только перефразировал.
Зимерс: Это на первой странице в центре, где написано, «Воспроизведено существенное».
Пожалуйста, объясните суду, какое впечатление эта речь произвела на вас тогда и почему вы верили, несмотря на эту речь, что Гитлер не планировал какой-либо агрессивной войны.
Рёдер: Я хочу снова отметить, что судебный обзор сделал комментарий о том, что имели место консультации относительно масштаба плана, который должен был исполняться. В особенности в этом случае он вообще правильно не представляет характер речи. Значение всей первой части речи, как я говорил, чрезвычайно расплывчато. В то время как в речи 1937 он привёл с 1943 по 1945 в качестве последнего срока и возможности ранней даты при некоторых обстоятельствах, здесь Гитлер говорит о возможном решении от 15 до 20 лет. Он говорит, что Польша всегда на стороне врага, несмотря на договор о дружбе, что её тайное намерение это получение преимущества, чтобы действовать против нас, и что, поэтому он, хочет напасть на Польшу при первой возможности. Польская проблема не могла была быть отделена от конфликта на Западе, но конфликту не Западе нельзя было позволить возникнуть одновременно. Если была неопределенность будет либо нет война на Западе при возникновении немецко-польского конфликта, тогда у фронта борьбы против Англии и Франции вероятно большее значение. Тогда, вновь, он говорит, что мы не сможем позволить себе втягиваться в войну против Англии из-за Польши, войну на два фронта такую как принесли безответственные люди 1914.
Затем, снова, что Англия — и это здесь сравнительно ново — направит силы против Германии. Мы должны были подготовиться к долгой войне в дополнение к неожиданной атаке, очевидно против Англии. Поразительно, что мы стремились, в начале такой войны, нанести разрушительный выпад против Англии. Цель поставить Англию на колени. Затем следует совершенно новая часть…
Председательствующий: Доктор Зимерс, кажется, подсудимый, зачитывая документ, оспаривает этот документ. Это не дача показаний. Если он может сказать нам что-нибудь о том, что происходило на этой встрече, это для него доступно.
Зимерс: С помощью документа он повторил, мысли выраженные Гитлером тогда, и он указал на противоречия содержащиеся в этой речи Гитлера.
Председательствующий: Это вопрос спора, указывать на то, что есть конфликты между одной частью документа и другой. Это не предмет дачи показаний. Он уже говорил нам, что в целом речи Гитлера были — что одна речь противоречила другой, но мы сами можем увидеть из документа, если одна часть противоречит другой.
Зимерс: Господин Председательствующий, эти не важно, что о трудно понимаемых заявлениях Гитлера в то время оказавших такое влияние на свидетеля, он говорит, что многие их положения ложные? Тогда и общая тенденция о которой мы читали не может быть правдой. Насколько я понял свидетеля, Гитлер должен был подумать о таких несочетающихся замечаниях командующим. Но мне кажется мы сможем это сократить.
Господин гросс-адмирал, согласно пожеланию суда, объясните какой эффект она произвела на вас и каким было ваше мнение о специальной подготовке этого документа.
Рёдер: Контрастируя этим предложениям, я хотел только показать насколько путанной была речь. В конце есть вторая часть, в которой выражался ряд доктринёрских, академичных мнений по войне и заключение в отношении того, что также желанием Гитлера было сформировать ОКВ[1816] исследовательский штаб по работе над планами подготовке к войне, оценке индивидуальных вооружений, и т. д., без участия генеральных штабов, с которыми он не хотел сотрудничать. Он хотел чтобы такие вещи находились в его руках. Таким образом, формированием исследовательского штаба мотивировалась эта речь.
Председательствующий: Доктор Зимерс, я уже говорил вам, что Трибунал думает, что спор это не показания. Это выглядит чисто спором о документе. Если здесь есть что-либо соответствующее воспоминаниям о том, что происходило на совещании, это будет показаниями; но просто спор о документе это не показания.
Зимерс: Господин Председательствующий, свидетель не может сказать, о воздействии на него мыслительной деятельности Гитлера? Обвинение говорит, что Гитлер и Рёдер вместе состояли в заговоре.
Председательствующий: Он может сказать, что он не понял это или не думал, что это было искренним.
Зимерс: В этой связи я хочу указать на то, что свидетель ссылался на это положение, потому что это единственный отрывок из этого документа, который обвинение не зачитывало. В этом документе предложения об исследовательском штабе, как я непосредственно заметил, не зачитывались. Этот исследовательский штаб был тем чего он хотел.
Господин гросс-адмирал, после этой речи, что-либо изменилось в вашем ведомстве?
Рёдер: Нет. Было сделано заключение: первое, что программа строительства кораблей продолжалось бы таким же способом как в прошлом — так сказал сам Гитлер — и во-вторых, он говорил, что программы вооружения были бы сориентированы на 1943–44 годы. Это было положительной вещью которую я для себя заключил.
Более того, в то время, я был сильно впечатлен речью Гитлера на спуске линкора «Bismarck» в Гамбурге. Там было сказано, что Вермахт, как сильнейший инструмент войны, должен защищать и помогать сохранять мир, основанный на истинной справедливости. В то время это произвело на меня величайшее впечатление в отношении намерений Гитлера.
Зимерс: Флот тогда был в состоянии сделать это?
Рёдер: Нет. Он был неспособен на это.
Председательствующий: Доктор Зимерс, если в этом документе есть, какие-либо отрывки, которые не зачитывались и которым вы придаёте значимость, вы можете их сейчас зачитать; и напоследок, всё о чём думает Трибунал, чтобы вы сами спрашивали подсудимого о том что он помнит или что происходило на встрече, он вправе так делать. Трибунал не намерен ни отвергать ваше зачитывание документов которые ещё не зачитывались ни получения от свидетеля чего-либо о том, что случилось на совещании.
Зимерс: Господин Председательствующий, я понял, что свидетель имел в виду, то, что он называл исследовательским штабом, который обвинение не упоминало. Таким образом, получилось, что свидетель, поскольку ему также известен документ, указал на то, что исследовательский штаб был также упомянут в документе. Я думаю, что этим можно объяснить недопонимание. Ситуация мне ясна, и вероятно я могу зачитать в этой связи предложение.
Председательствующий: Да, конечно.
Зимерс: Под номером 3, в конце документа говорится:
«Изучать слабые места противника.
«Эти исследования не должны оставаться у генеральных штабов. Секретность больше не гарантирована. Следовательно фюрер, решил, приказал сформировать небольшой исследовательский штаб в рамках ОКВ включающий представителей трёх родов войск Вермахта и, при возникновении подходящего случая, трёх главнокомандующих — то есть, начальников генеральных штабов.
«Штаб должен постоянно информировать фюрера.
«Исследовательский штаб должен предпринимать планирование операций с теоретический стороны и приготовления, которые возникают из этого…»
Председательствующий: Минуточку. Отрывок отсутствует в английском переводе. В моей копии говорится, «Эти исследования не должны оставаться у генеральных штабов; секретность больше не гарантирована». И затем продолжается, «Этот штаб должен информировать фюрера и должен докладывать ему». Я не думаю, что это очень важно. Продолжайте.
Зимерс: Видимо параграф об исследовательском штабе в высшем командовании вооруженных сил пропущен на английском. Продолжая с документом:
«Постановка определенных правил не касается никого вне штаба; однако, большое увеличение вооружения у наших противников может привести к тому, что в определенное время их ресурсы подойдут к концу, а наши будут больше. У французов 120 000 человек в каждом классе! Мы не должны быть втянуты в войну, но мы не сможем избежать одной».
Фактически этим исследовательским штабом, устранялись главнокомандующие и это то, чего хотел добиться Гитлер.
Если я верно проинформирован, остальное зачитывалось обвинением — а именно, последующая цель и принцип, в особенности, известный приказ соблюдать секретность всего, и в конце, то, что запомнил свидетель, что судостроительная программа не должна была изменяться и должна была быть разработана программа вооружений до 1943–44.
(Обращаясь к подсудимому)
Гитлер, наметивший в то время агрессивную войну, должен был ускорить в какой-либо отдельной части вооружение флота?
Рёдер: Да, именно. Он должен был ускорить всё морское строительство.
Зимерс: Строительство субмарин должно было особо ускориться?
Рёдер: Да, конечно, в особенности, потому что они могли быть построены наиболее быстро.
Зимерс: Как много субмарин было у вас тогда?
Рёдер: Не могу сказать точно. Я думаю около 26.
Зимерс: Если я правильно помню, адмирал Дёниц уже отвечал что для плавания в Атлантике были доступны — кстати, вместе было 26.
Рёдер: Да.
Зимерс: Адмирал, зимой 1938–1939, вы говорили с сэром Невилом Гендерсоном[1817] об отношениях между Германией и Англией?
Рёдер: Да, в очень коротком разговоре на вечернем приёме в доме фюрера, где я стоял рядом с послом Гендерсоном и господином фон Нейратом, и соответственно обсуждался вопрос — поднятой мной — о том приветствовалось ли немецкое предложение по установлению силы с 1 до 4 и не делались ли определенные выводы о взаимных отношениях. Посол Гендерсон ответил, без кого-либо ещё поднявшего этот вопрос, «Да, будущее покажет, когда будет урегулирован колониальный вопрос». Я позднее докладывал об этом вопросе фюреру с целью воспользоваться поддержанием дружеской политикой к Англии.
Зимерс: Сейчас у нас лето 1939. Адмирал, в течение лета, после речи от 23 мая 1939, вы говорили с Гитлером в виду общеизвестной опасности войны, и что вы ему говорили?
Рёдер: Всякий раз, беседуя с фюрером, я всегда поднимал вопрос Англии, соответственно раздражая его в определенной степени. Я пытался убедить его в том, что было возможно проводить политику мира, о которой он объявлял в начале режима. Тогда он всегда заверял меня, что у него сохранялось намерение проводить политику мира с Англией, всегда оставляя у меня уверенность, что нет угрозы столкновения с Англией — в любом случае, в то время такой опасности не было.
Зимерс: Теперь я перехожу к третьему ключевому документу — а именно речи Гитлера перед главнокомандующими 22 августа 1939, в Оберзальцберге. Есть два документа: документ 1014-ПС и документ 798-ПС. Документ 1014-ПС это экземпляр 798-ПС, в документальной книге Рёдера 10а, страница 269; и документ 798-ПС это экземпляр США-29, в документальной книге 10а, страница 266. В отношении этого документа 1014-ПС, который в оригинале представлен обвинением, я хочу заявить формальное ходатайство. Этот номер 1014-ПС был зачитан под протокол в вечернем заседании 26 ноября 1945. Я возражаю использованию этого документа. Я прошу, чтобы этот документ был исключен из протокола судебного заседания по следующей причине…
Председательствующий: О каком документе вы сейчас говорите, 1014-ПС?
Зимерс: В документальной книге Рёдера 10а, страница 269, экземпляр США-30.
Председательствующий: Очень хорошо, какие у вас причины?
Зимерс: Недостатки, которые уже упоминались в остальных расшифровках здесь ещё сильнее. Этот документ ничего более чем две части бумаги озаглавленной «Вторая речь фюрера, 22 августа 1939». Оригинал не имел ни заглавия, ни номера дела, ни порядкового номера, и никакой пометки о его секретности; ни подписи, ни даты, ни…
Председательствующий: Трибунал посмотрит на оригинал. Да, доктор Зимерс.
Зимерс: У него нет ни даты, ни подписи — в оригинале в материалах, у него нет указания на то откуда поступил документ. Он озаглавлен «Вторая речь…» хотя известно, что в эту дату Гитлер произносил только одну речь, и она вряд ли длиннее на 1 ½ страниц, хотя…
Председательствующий: Когда вы говорите, что у него нет даты, эта часть документа сама говорит, что это вторая речь фюрера от 22-го августа 1939.
Зимерс: Господин Председательствующий, я сказал, что он озаглавлен, но не датирован.
Председательствующий: Но вы сказали, что у него нет даты.
Зимерс: У него нет даты, о том, когда были написаны эти заметки. У него только дата, когда предположительно произносилась речь. У всех документов представленных обвинением, также в случае с протоколами, вы найдете дату заседания и дату, когда протокол был составлен; также место, где составлялся протокол, имя лица, которое его составило, и указание на секретность или нечто похожее. Далее, точно то, что Гитлер говорил 2 ½ часа. Я думаю общеизвестно, что Гитлер говорил очень быстро. Совершенно не обсуждается, что протокол мог быть на 1 ½ страницы длиннее, если он, по крайней мере, в некоторой степени, передавал смысл и содержание о речи длившейся 2 ½ часа. Это важно — я могу тогда сослаться на ещё один пункт. Я потом приобщу оригинал документа 798-ПС. Я не эксперт в стенографировании и машинописи, но я замечу, что этот документ, который также не подписан, чьё происхождение нам не известно, он написан на той же бумаге той же печатной машинкой.
Председательствующий: Вы говорите, что вам не известно откуда он — это захваченный документ с сопроводительными письменными показаниями сделанными для всех захваченных документов.
Зимерс: Что же, но я был бы благодарен обвинению, если, в случае такого важного документа, обвинение будет достаточно любезно с целью определить действительные исторические факты, указывающие более точно откуда он исходит. Потому что он не подписан ни Шмундтом ни Хоссбахом или кем-то ещё и не имеет даты, это все бессвязные страницы.
Председательствующий: Мне, не известно может ли обвинение это сделать, но мне кажется, достаточно поздно спрашивать об этом в конце дня.
Додд [1818]: Господин Председательствующий, без подготовки мне не известно, каково точное происхождение этого документа, но я ожидаю, что мы вероятно можем получить некоторую информацию перед Трибуналом если Трибунал пожелает так сделать. Но как указал Председательствующий, это захваченный документ и всё что защитник говорил о нем, кажется о его весомости, нежели допустимости.
Председательствующий: Если это возможно Трибунал хочет знать где был обнаружен документ.
Додд: Я постараюсь это понять.
Зимерс: Господин Председательствующий, господин Додд лишь указал на то, что моё возражение поступило достаточно поздно. Я думаю, я могу правильно вспомнить, что возражения заявлялись непрерывно …
Председательствующий: Я думаю, на это указывал я, а не господин Додд.
Зимерс: Простите меня. Я думаю я правильно вспоминаю, что защита по нескольким поводам заявляла возражения во время дела обвинения и было сказано, что все заявления могут быть сделаны во время дела защиты в последующее время — а именно, когда будут говорить защитники.
Председательствующий: Я лишь имел в виду, что на данной стадии может быть невозможно точно установить, откуда прибыл документ, в то время как, если бы вопрос задавался гораздо ранее на суде, это могло быть гораздо проще. Это всё, что я имел в виду. У вас есть, что-либо ещё о том, почему, по вашему мнению, этот документ должен быть исключен из протокола?
Зимерс: Господин Председательствующий я хочу указать на то, что, я не делал этого по формальным причинам, но скорее по наиболее существенной причине. Наиболее важные слова в этом документе постоянно повторялись обвинением в течение этих 5 или 6 месяцев — а именно, слова «Уничтожение Польши, основная задача…цель: уничтожение жизненно важных сил, не прибывших на определенную линию». Эти слова не произносились и с такой целью войны немецкие главнокомандующие не соглашались. По этой причине важно удостовериться, подлинный ли документ.
В этой связи, могу я напомнить суду, что есть третья версия этой речи упоминавшаяся в этом зале суда — а именно, документ Л-3, который ещё хуже чем эти и который опубликован в мировой прессе. Всякий раз, один говоря другому, приводилась эта гротескная и жесткая речь. По этой причине в интересах исторической правды удостовериться в том говорил ли тогда Гитлер таким шокирующим способом. Действительно, я признаю, что он использовал многие выражения, которые были суровыми, но он не использовал именно таких слов, и в этом огромная значимость для репутации командующих которые присутствовали.
Позвольте мне отметить следующие слова. Они прямо говорят, «закройте свои сердца против жалких, жестоких мер». Такие слова не использовались. Я буду в состоянии подтвердить это другим свидетелем, генерал-адмиралом Бёмом[1819].
Поэтому я прошу суд решить о моём первом ходатайстве об исключении документа из протокола. Я хочу отметить, что документ упоминался под протокол по многим пунктам. Если Уважаемый суд пожелает, я просмотрю все эти пункты. Я нашёл только четыре или пять в немецком протоколе. Если необходимо, я приведу все пункты в английском протоколе. Он был приобщен 26 ноября 1945, на вечернем заседании.
Председательствующий: Я не думаю, что вам следует об этом волноваться. У вас сейчас вопрос только в вопросе о том будет ли документ исключен из протокола. Если он будет исключен из протокола, мы сами сможем найти его. Это всё, что вы хотели сказать?
Зимерс: Один вопрос адмиралу Рёдеру.
Слова, которые я только, что зачитал, уничтожение жизненно важных сил» — эти слова использовались Гитлером в своей речи?
Рёдер: По моему мнению, нет. Я думаю, что версия представленная адмиралом Бёмом, которую он записал вечером того же дня, на основании своих пометок, это версия близка к правде.
Зимерс: Господин Председательствующий, с целью добиться разъяснения этого вопроса, я приобщу в качестве экземпляра Рёдер-27, в документальной книге Рёдера 2, страница 144, правильное воспроизведение речи.
Рёдер: Могу я также получить документальную книгу 2?
Зимерс: Эта речь соответствует рукописи генерал-адмирала Германа Бёма. Генерал-адмирал Бём присутствовал при речи Гитлера от 22 августа 1939 в Оберзальцберге. Он делал эти заметки во время речи. Он расшифровал их в настоящей форме тем же самым вечером — то есть, 22 августа 1939 — в Vier Jahreszeiten[1820] отеле в Мюнхене. Я заверил верность копии. Оригинал рукописи у генерал-адмирала Бёма. Бём вызван мной в качестве свидетеля по иным вопросам. Он подтвердит, что речь произносилась в такой форме как приобщена мной здесь. Сравнение двух документов демонстрирует, что все термины, такие как «жестокие меры», не содержались в речи. Он далее показывает…
Максвелл-Файф: Определенно эта часть аргумента доктора Зимерса должна быть взвешена. Он сказал, что сравнение двух документов показывает то и так. Я только что взглянул на письменные показания адмирала Бёма и они содержат, я должен возразить, каждую существенную мысль содержащуюся в документе 1014-ПС. Но так это или нет, это конечно вопрос оценки. Мы не можем, при всем моём уважении, вдаваться в подробные сравнения для решения о допустимости документа. Как я скажу, это займет много времени сравнивать подробности документов. Сейчас это поставено перед Трибуналом.
Председательствующий: Да. Трибунал лишь хотел услышать всё, что доктор Зимерс собирался сказать о предмете.
Зимерс: Сравнительный документ с документом 798-ПС, длиннее и подробнее версии, представленной обвинением…
Председательствующий: Доктор Зимерс, как только что отметил сэр Дэвид Максвелл-Файф[1821], простое сравнение документов — двух или трёх документов не поможет нам в их допустимости. Нам известны факты о документе. Этот документ на немецком, захвачен среди прочих немецких документов.
Зимерс: Я понимаю. Я сделал это заявление только с целью продемонстрировать, что я не заявлял возражений по формальным причинам, но потому что у этой вещи величайшая значимость. В подтверждение своих…
Председательствующий: Что же, тогда, вы способны обратиться к этому, когда вы будете произносить свою речь с критикой документа о его весомости. Вы способны указать на то, что он отличается от более полного документа составленного адмиралом Бёмом или иного документа.
Зимерс: Совершенно верно. Объясняя своё формальное ходатайство, я сошлюсь на своё заявление о формальном характере документа, который я приобщил.
Председательствующий: Да.
Ходатайство об исключении документа 1014-ПС отклонено.
(Объявлен перерыв)
Председательствующий: Представитель обвинения понял, что Трибунал желает получить информацию о том как был обнаружен документ?
Максвелл-Файф: Да, мой лорд; мы постараемся разобраться.
Председательствующий: Да, и также с другим документом, документом 798-ПС.
Максвелл-Файф: Да, как угодно вашей светлости.
Зимерс: Адмирал, я представил вам документ Рёдер-27, который версия Бёма. Вы прочли речь в этой версии. Это воспроизведение верно в целом, по вашим воспоминаниям?
Рёдер: Да, по моему мнению, эта версия та, что наиболее близко соответствует реальности. Я особенно помню, что Гитлер посвятил большую часть своих замечаний положению, что Англия и Франция не вмешаются, приводя причины почему они так сделают. Он упоминал ряд причин, и я упустил эту часть, с тщательностью, в иных воспроизведениях речи.
Зимерс: В версии речи документа 798-ПС или экземпляра США-29 дословно говорится: «Я лишь опасаюсь, что в последний момент какие-нибудь свиньи предложат мне какой-то план урегулирования». Эти слова использовались в той речи?
Рёдер: По моим воспоминаниям точно нет. Фюрер не имел привычки использовать такие выражения в речах перед генералами.
Зимерс: С другой стороны, версия, составленная Бёмом показывает, что Гитлер, тогда, решил напасть на Польшу. Я прошу вас кратко привести своё впечатление, которое на вас оказала речь. Скажите мне также почему, несмотря на эту речь, которая даже в этой версии жесткая, вы оставались в должности главнокомандующего флотом.
Рёдер: Без сомнения, у меня сложилось впечатление, что ситуация была серьезной и чрезвычайно напряженной. Однако, факт в том, что Гитлер в своей речи очень сильно давил на то, что Франция и Англия не вмешаются, и второй факт в том, что господин фон Риббентроп, министр иностранных дел Рейха, отбыл в Москву в тот же день, подписав там пакт, как говорилось — эти вещи наполняли не только меня, но и всех слушавших очень сильной надеждой, что здесь дело в умном ходе Гитлера, который в конце приведет к мирному решению.
Поэтому я не видел причины уходить в отставку с должности в тот момент. Я рассматривал это как настоящее дезертирство.
Зимерс: Если Трибунал позволит, в этой связи я хочу, в силу хронологической связанности, приобщить два документа экземпляры Рёдер-28 и 29, и прошу Трибунал принять о них юридическое уведомление не делая в дальнейшем на них ссылки.
Обвинение цитировало документ С-155 и вменило вам, из этого документа…
Максвелл-Файф: Мой лорд, документы на которые доктор Зимерс только, что сослался — документы Рёдер-28 и 29 — первый меморандум генерала Гамелена[1822] и второй это письмо от генерала Вейгана[1823] генералу Гамелену от 9 сентября 1939.
ваша светлость вспомнит, что обвинение возражало этим документам как недопустимым, и мой лорд, обвинение поддерживает возражение.
Я не желаю прерывать допрос доктора Зимерса более чем необходимо. Если сейчас он просто просит Трибунал принять юридическое уведомление о документах и не намерен их использовать, вероятно будет подходящим — с целью не прерывать основной допрос — чтобы я просто формально указал на то, что мы поддерживаем возражение. Конечно, я в распоряжении Трибунала.
Председательствующий: Положение таково, что они были допущены для перевода и включены в документальную книгу, но что дальнейшего распоряжения Трибунала не давалось?
Максвелл-Файф: Дальнейших распоряжений не делалось и поэтому, мой лорд, нам ещё возможно возразить, как я понимаю положение.
Председательствующий: Что же, вероятно нам лучше тогда с этим разобраться.
Максвелл-Файф: Как вашей светлости угодно.
Зимерс: Могу я сделать несколько замечаний по этому положению? Я думаю…
Председательствующий: Но нам лучше сначала заслушать возражения, не так ли? И затем мы выслушаем вас.
Зимерс: Да, господин Председательствующий, как пожелаете. Это чисто формальный пункт. Я думаю, что сэр Дэвид немного ошибся, ссылаясь на документ Рёдер-28. Не было возражения этому документу обвинением, но только документу Рёдер-29.
Максвелл-Файф: Мой друг совершенно прав; мы не возражали переводу 28. Однако, мой лорд, он попадает в ту же категорию, что и 29, и я всё ещё заявляю возражение. Я извиняюсь перед вашей светлостью если я создал впечатление, что мы не заявляли возражений.
Ваша честь, номер 29 это письмо от генерала Гамелена господину Даладье[1824] 1-го сентября 1939, в котором генерал Гамелен приводил свои взгляды на проблему нейтралитета Бельгии и Люксембурга контрастирующие с взглядом французского правительства.