Итак, ваша честь, я представляю то, что выражение мнения со стороны генерала Гамелена по сути само по себе слишком отдаленное от вопросов в этом суде, чтобы иметь какую-либо допустимость или доказательственную ценность.
Затем, помимо его сущностного характера, положение в том, что это был документ, который как я понимаю из удостоверения доктора Зимерса на странице 158, взят из «Белой книги немецкого министерства иностранных дел[1825]«, из секретных документов французского генерального штаба, которые не могли быть захавачены ранее июня 1940. Следовательно, как вторая причина, у него нет допустимости к формированию мнения Рёдера в сентябре 1939.
Ваша честь, второй документ, как я сказал Трибуналу, письмо генералу Гамелену от генерала Вейгана, который тогда был главнокомандующим французской армией в Леванте[1826]. Оно описывает план который продумывал генерал Вейган в отношении возможных операций в Греции. Никакие из этих операций до июня 1940, когда было заключено перемирие[1827] маршалом Петэном[1828] от имени части французского народа — хотя нет, конечно, от всего — и у него нет допустимости к октябрю 1940, когда в Грецию вторглась Италия[1829], или к состоянию конца 1940 и началу 1941, когда началось вторжение в Грецию предусмотренное немецкими директивами и оперативными приказами, которые были представлены Трибуналу.
Это первый пункт. И тоже относится ко второму пункту, это также захваченный документ, который не был захвачен до июня 1940; следовательно, он не относится к соображениям подсудимого в августе или сентябре 1939.
Ваша честь, как вопрос удобства, я только, что составил список документов по которым были заявлены возражения, мой лорд, есть одно или два дополнения, которые мои французский и советский коллеги попросили сказать, и я займусь с ними, когда они возникнут.
|
|
Ваша честь, я лишь хочу, чтобы Трибунал учёл, что есть четыре географические группы документов, противопоставленные тем группам для которых они готовились, которые рассмотрит Трибунал. Одну формируют документы относящиеся к Малым странам[1830]; вторая, которая группа G на в списке, который я только что представил Трибуналу, касается Норвегии; третья касается Греции, о чём к примеру документ Рёдер-29; и четвертая группа Е в списке, который я только, что представил, касается предварительных предложений и соображений сделанных различными военными фигурами в отношении нефтяных месторождений Кавказа или операций на Дунае.
Ваша честь, такие же возражения заявленные мной в особенности в отношении документов Рёдер-28 и 29 в целом применимы к этим группам, и я думал, что я сам обращу внимание Трибунала на этот факт. Дополнительно, мой друг полковник Покровский[1831] намекнул мне о некоторых особых возражениях, которые у нас есть по определенным документам, в которых он может сам помочь Трибуналу при необходимости.
Но, ваша честь, я возьму отдельные случаи, 28 и 29, как сами по себе недопустимые, и я обращаю внимание Трибунала на факт, что они типично недопустимы как относящиеся к определенным группам.
Решение Трибунала, ваша светлость, давалось на утреннем заседании 2 мая 1946. Ваша светлость сказал: «Вопрос их допустимости будет разрешен после их перевода».
Дюбост [1832]: С позволения Трибунала, я прошу у Трибунала публичной возможности присоединиться к заявлениям сделанным сэром Дэвидом и привести несколько примеров, которые показывают степень важности которую следует придавать спорным документам.
|
|
Защита просила, чтобы Трибунал учитывал документ опубликованный в немецкой «Белой книге» номер 5, под номером 8. Этот документ доклад о заявлениях французского военнопленного, который предположительно сказал, что он был в Бельгии с 15 апреля. Однако, немецкая «Белая книга» ни приводит, ни имени этого пленного, ни какого-либо указания на подразделение. У нас нет информации, которая требуется, чтобы судить допустимо ли это заявление. Поэтому мы столкнулись с документом, который не аутентичен и который не имеет ценности в качестве доказательства.
Защита просит, чтобы документ Рёдер-102 в той же документальной книге был допущен Трибуналом. Я прошу Трибунал позволить мне высказать несколько наблюдений демонстрирующих односторонний характер этих документов собранных немецкими властями в «Белой книге».
Я скажу, прежде всего, что этот документ Рёдер-102 не цитировался полностью. Французская делегация ссылалась на текст немецкой «Белой книги». Мы внимательно его читали. Этот документ лишь подготовительный приказ в виду оборонительных приготовлений организованных бельгийцами на франко-бельгийской границе с Францией. Мы консультировались с бельгийскими военными властями. Этот приказ был выражением определенности бельгийского правительства оборонять бельгийский нейтралитет на всех границах.
|
|
Следовательно, он противоречит правде пытающейся подтвердить посредством этого документа существование штабных контактов между Брюсслем, Лондоном и Парижем, которые, если бы существовали, противоречили политике нейтралитета.
Комментарии, сделанные немецким министром иностранных дел во введении в немецкую «Белую книгу», страница 11 французского текста, удивляют защитника, но точно не запутают адмирала Рёдера, который является военнослужащим. Фактически, такова цена лжи, той, которой официальный комментатор подтверждает, с одной стороны, что выражение «les forces amies» (дружественные силы) использованное в этом документе означает французские и британские войска, в то время как в реальности это обычное выражение, используемое в бельгийской армии для описания бельгийских подразделений в непосредственной близости от сражающихся. С другой стороны, немецкий комментатор заявляет, и я цитирую: «Главная линия Турнэ-Антуан, канал от Монса к Кондё, Сен-Гилен и Бинше, частично на бельгийской и частично на французской территории». Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, что все эти местности на бельгийской территории и они по крайней мере в дюжине километров от франко-бельгийской границы, и местами, в 60 километрах от французской границы.
Я прошу Трибунал извинить меня за это прерывание. Я думаю, оно было необходимым для их разъяснения, приводя убедительный пример о доказательственной ценности приводимого в немецкой «Белой книге».
Председательствующий: Доктор Зимерс, Трибунал думает, что наиболее подходящий способ заслушать сейчас ваши аргументы об этих документах, не только по 28 и 29, но и по остальным документам отмеченным в списке сэра Дэвида Максвелла-Файфа, и затем Трибунал рассмотрит эти документы после отложения и объявит о своём решении завтра утром.
Зимерс: С позволения Трибунала, я буду очень благодарен, если возможно продолжить в немного иной манере. Я хочу обратить внимание на факт, что достаточно долгие дебаты относительно документов уже имели место, и последовало решения суда. Я думаю, что если я прокомментирую все документы по этому положению будет потеряно много времени, поскольку группа документов сама возникнет во время моего дальнейшего представления доказательств. Если я сейчас займусь списком представленным сэром Дэвидом, я, с целью показать свои причины, сформулирую все, то, что снова возникнет в обычном порядке дачи показаний позднее. Я думал, что решение Трибунала сначала представить документы в документальной книге было, в особенности для экономии времени, и затем могли быть представлены подготовленные один за одним отдельные документы.
Председательствующий: Я знаю; но здесь очень большое количество документов. Трибунал заслушает споры о каждом документе, если сделает так как предлагаете вы, зачитывая список сэра Дэвида. Я полагаю тут от 30 до 40 документов.
Зимерс: Сэр Дэвид Максвелл-Файф уже заявлял, что он руководствовался соответственно различным географическим группам. Следовательно, не будет возражений в отношении каждого документа, но скорее в отношении каждой группы документов и каждой группы вопросов — например, возражение по делу Норвегии против всех норвежских документов или в греческом деле против всех греческих документов. Будет проще разобраться с такими вопросами таким способом, поскольку в моих показаниях я должен буду по-любому разбираться с Грецией и Норвегией, в то время как если я сделаю это сейчас я скажу одно и тоже дважды. Но я конечно должен буду руководствоваться распоряжением Уважаемого Трибунала. Я лишь опасаюсь, что таким путём будет потеряно много времени.
Максвелл-Файф: Ваша честь, я лишь хочу сказать одно слово по процедуре. Я надеюсь, что доктор Зимерс и я уже заняли достаточно времени Трибунала в споре об этом положении, поэтому аргументы о допустимости должны быть теми же самыми. Допустимы ли они, так как переведены, или они недопустимы, а любом случае у меня те же самые аргументы, и я не намерен повторять аргументы, о которых я заявил Трибуналу.
Доктор Зимерс уже помогает Трибуналу в этом положении полтора часа, что мы обсуждали ранее, и я надеялся, что если я заявил, как я сделал, что я поддерживаю пункты, которые я ранее представил Трибуналу в своем предыдущем аргументе, для того, чтобы доктор Зимерс смог бы по этому поводу сократить вопрос и сказать, что он полагается — если он сможет так сказать — на очень достаточную аргументацию, которые Трибунал получил по другому поводу. Вот почему я думал, что это может быть удобным, если мы разберемся с ними сейчас и снимем эту проблему с дальнейшего рассмотрения.
Председательствующий: Доктор Зимерс, Трибунал думает, что вы должны обсудить эти вопросы сейчас, и он надеется, что вы обсудите их кратко, так как ваши аргументы в их пользу уже заслушивались. Но мы думаем, что вы должны обсудить их сейчас, а не обсуждать каждый отдельный документ по мере поступления, и он рассмотрит вопрос. У него уже есть эти документы, но он рассмотрит вопрос снова и разрешит вопрос ночью.
Покровский: Ваша честь, постольку, поскольку Трибунал решил позволить доктору Зимерсу обсудить положение высказанное сэром Дэвидом Максвеллом-Файфом и остальными обвинителями, я думаю мой долг огласить три документа которым возражает обвинение.
Советское обвинение хочет возразить всего пяти документам. Два из них — я думаю о документах Рёдер-70 и 88 — уже включены моим другом сэром Дэвидом Максвеллом-Файфом в список переданный Трибуналу. Значит всё, что я сделаю сейчас это назову три оставшихся номера, а значит доктору Зимерсу проще ответить на всё вместе. Я называю документы Рёдер-13, 27 и 83.
Документ Рёдер-13 это протокол о докладе капитана Ломана. Здесь в этом докладе выражена идея, которую я не могу назвать иначе, чем пропагандисткой идеей типичного нациста. Идея в том, что цель Красной армии это мировая революция, и что Красная армия действительно пыталась спровоцировать мировую революцию. Я считаю, что не является подходящим, если такие кошмары и политически вредные идеи отражаются в документах допущенных Трибуналом.
Моё второе возражение в связи с документом Рёдер-27. Это протокол, который был составлен добровольным репортером, Бёмом, о послании Гитлера в Оберзальцберге. Трибунал уже отверг ходатайство доктора Зимерса о включении двух документов затрагивающих одинаковые вопросы и подчеркивающих факт, того, что Трибунал не пожелал сравнивать аутентичность различных документов относящейся или касающейся того же самого вопроса.
Я считаю, постольку поскольку Трибунал уже имеет в своём распоряжении, среди документов те которые были признаны двумя протоколами касающимися обращения Гитлера в Оберзальцберге, поэтому, здесь нет необходимости признавать третий протокол его речи, в поскольку особенности в третьей версии есть бесстыдные, клеветнические и оскорбительные замечания против вооруженных сил Советского Союза и руководителей советского правительства. Ни вооруженные силы Советского Союза ни мы как представители советского государства не согласны с включением в протокол таких замечаний.
Третий документ это документ Рёдер-83. Документ 83 это выдержка из немецкой «Белой книги». Поскольку аутентичность этой «Белой книги» уже оспаривалась доктором Дюбостом, я считаю её материалом на который нельзя полагаться, и в особенности в отношении документа Рёдер-83. Там есть несколько замечаний, вредоносных для Советского Союза, у которых абсолютно нет политической основы — то есть, отрывок посвященный отношениям между Советским Союзом и Финляндией. Значит по мотивам о таких общих политических мотивах, я попрошу Трибунал исключить доказательство документ Рёдер-83 из списка документов представленных Трибуналу защитником Зимерсом. В дальнейшем, строго говоря, совершенно ясно, что этот документ недопустим. Это всё что я хочу сказать.
Зимерс: С позволения Трибунала, я к своему сожалению заметил, что мы снова вернулись к началу наших дебатов о документах; так как мы сейчас обсуждаем документы, которые вообще не упоминались в изначальных дебатах касавшихся документов, которые проходили 1 мая. Однако, я верю, что я могу полагаться на один принцип, что по крайней мере те документы, которые тогда не получили возражений рассматриваются допущенными. Однако теперь, я обнаружил, что те документы, которые не обсуждались тогда, оспариваются. Это чрезвычайно трудно…
Председательствующий: Доктор Зимерс, Трибунал думает, что вы совершенно ошибаетесь в этом, потому что очевидно, что документ, который не переведен, не может окончательно передаваться обвинению или Трибуналу, и факт того, что обвинение не возражало им на той стадии, не отменяет возражений им на последующей стадии, когда они переведены.
Зимерс: Тут были несколько документов, о которых мне говорили, что обвинение не возражает в их отношении, и я в любом случае верил, что это было окончательным, только как ссылка на некоторые документы…
Председательствующий: Я думаю, что ясно выразился. Я сказал о том что: обвинение, возражая или не возражая документам до их перевода не обязывает себя не возражать после их перевода. Это ясно?
Зимерс: Тогда я должен взять документы один за одним. Прежде всего, я хочу начать с тех документов, о которых полковник Покровский…
Председательствующий: Нет, нет, доктор Зимерс, Трибунал не заслушает эти документы рассмотренные друг за другом. Если с ними можно обращаться, как с группами с ними следует обращаться как с группами. Сэр Дэвид обращается с ними как с группами, и я не говорю, что вы должны точно придерживаться таких же групп, а что Трибунал не предлагает заслушивать каждый документ друг за другом.
Зимерс: Я прошу прощения. Тогда это недопонимание. Я хотел вначале обсудить те документы, потому что есть некоторые вещи, которые не ясны и которым возразил полковник Покровский. Я не понял, что полковник Покровский упоминал документы в группах. Я думаю, он упоминал пять документов — три из них отдельно — и я думаю, что хотя я не понял всего, я могу разобраться по отдельности с упоминавшимися документами друг за другом. Однако, я рад начать с группы изложенной сэром Дэвидом если с ней разбираться вначале. Сначала я должен…
Председательствующий: Когда вы говорили, что вы собираетесь разобраться с документами друг за другом, вы имели в виду все документы друг за другом? Я не предлагал вам…
Зимерс: Нет, Ваша честь.
Председательствующий: Вы можете разобраться с полковником Покровским если хотите.
Зимерс: Полковник Покровский заявил своё первое возражение о документе Рёдер-13. Это касается документа датированного 1935. Определенно полковник Покровский, может представить некоторые возражения о содержании документа, но как документ может быть квалифицирован как недопустимый лишь потому, что некое предложение содержит пропаганду мне не совсем ясно. Я думаю я могу найти предложения в остальных документах, которые были приобщены в течение последних 6 месяцев, которые можно интерпретировать как пропаганду. Я не могу представить, что это возражение, и я хочу напомнить Трибуналу, что Трибунал вначале процедур, когда мы разбирались с Австрией, Трибунал отверг возражение заявленное защите в отношении письма. Защита возразила, потому что автор письма был доступен в качестве свидетеля. Соответственно, Трибунал, и оправданно, решил, что это письмо было доказательством. Единственный вопрос для дебатов это доказательственная ценность. Трибунал допустил этот документ. И в связи с этим хочу упомянуть, эта лекция в университете, которая записана в документе. Лекция касалась морского соглашения, и я думаю, что соответственно допустимость…
Председательствующий: Доктор Зимерс, вы заявили о своей позиции в отношении номера 13? Вы сказали, что большинство вещи четко допустимо, хотя есть одно предложение, которые может предполагаться как пропаганда, и, следовательно, сам документ не был исключен. Это ваша позиция?
Зимерс: Нет, я говорю, что этот документ который содержит доказательства используемые в этом суде, и советское обвинение не может оспаривать его, потому что это была лекция, прочитанная в 1935. Я вообще не смог понять использование слова «пропаганда» полковником Покровским в связи с этим документом.
Председательствующий: Что же, я не понял, что вы сказали. Я думал, что указал вам, что вы должны сделать. Я думал вы разъяснили, что сам документ допустим и не может быть отклонен, потому что он содержит одно предложение, которые предположительно пропагандистское. Такова ваша позиция, и я хочу заявления о нём в одном или двух предложениях, и Трибунал его рассмотрит. Я не понимаю, почему Трибунал должен занимать своё время длинным спором о чем-то ещё.
Зимерс: Полковник Покровский во-вторых, если я понял переводчика, возразил документу номер Рёдер-27. В этом примере мы касались речи Гитлера в Оберзальцберге от 22 августа 1939. Это экземпляр Рёдер-27. Мне очень трудно прокомментировать этот документ, поскольку мне не понятны возражения полковника Покровского. Он касался…
Председательствующий: Возражение было в том, что нет необходимости в третьем протоколе о речи. Есть два протокола, которым вы возражали, и он сказал, что нет необходимости в третьем.
Зимерс: Ваша честь я хочу добавить, что тогда, советская делегация не согласна с делегацией Соединенных Штатов. В протоколе того времени представитель американской делегации сказал, что если у кого-нибудь есть более лучшая версия этой речи, он должен её представить. Поэтому, я согласен, с мнением американского обвинения и думаю, помимо этого, что нет ни слова о допустимости речи, которая была произнесена незадолго до войны.
Документ Рёдер-83 это третий документ с возражениями полковника Покровского. Он содержит шестое заседание верховного совета от 28 марта 1940, подготовленное с резолюцией озаглавленной «Строго секретно». В этом документе верховный совет — то есть, совет союзного руководства — согласовал, что французское и британское правительства к понедельнику 1 апреля, обменяются нотами с норвежским и шведским правительствами. Затем приводиться содержание этой ноты, и есть ссылка на точку зрения о жизненно важных интересах и она говорит, затем о положении нейтралов рассматриваемом союзниками как противоречащее их жизненно важным интересам, и что оно вызовет соответствующую реакцию.
Под цифрой 1с этого документа, говорится:
«Любая попытка Советского Союза, которая направлена на получение от Норвегии положения на Атлантическом побережье противоречит жизненно важным интересам союзников и вызовёт соответствующую реакцию».
Председательствующий: Вам нет необходимости зачитывать документ, не так ли? Я имею в виду, вы можете рассказать нам о его сущности. Кажется это возражение какой-либо дальнейшей атаке на Финляндию, которое бы рассматривалось союзниками противоречащим их жизненно важным интересам. Это всё.
Зимерс: Господин Председательствующий, решающее только это выражение «жизненно важные интересы». Я не желаю, как кажется всегда думает обвинение, заявлять некого рода возражения с точки зрения tu quoque[1833]. Я хочу показать только, что ситуация соответствовала международному праву, и что в то же время, когда адмирал Рёдер был занят определенными мыслями относительно Норвегии, Греции и тому подобному, союзные службы думали о том же и основывали свои замыслы на той же самой концепции международного права, которая как я недавно говорил, поддерживалась Келлогом — а именно, что право на самосохранение всё ещё существует. Сейчас я могу подтвердить своё положение этими документами.
Председательствующий: Положение, выдвинутое против вас сэром Дэвидом было в том, что документ не попадал в руки немецких властей до падения Франции.
Зимерс: Теперь я должен разобраться с группировками обозначенными сэром Дэвидом.
Сэр Дэвид сделал некоторые фундаментальные заявления. Относительно документов номер Рёдер-28 и 29, он указал особо, что в одном случае они являлись замыслами генерала Гамелена, а другом случае генерала Вейгана, и что эти идеи не были известны немцам в то время, поскольку эти документы ещё не были в наших руках. Последнее положение верно. Концепция и план оккупации Греции, уничтожение румынских нефтяных скважин, эти замыслы были известны немцам — а именно, от разведывательной службы. Обвинение не представило дату, в которую немецкому высшему командованию показали эти доклады. Поскольку у меня нет этих документов, я думаю, будет справедливо, если мне предоставят возможность представить действительные факты, которые были известны Германии и таким образом подтвердить их. У меня нет других подтверждений. То, что обвинение устраивает лишение меня моих документов, которые необходимы мне для защиты, я могу понять; но обвинение должно также понимать, факт, что я считаю важным, чтобы те документы, которые являются четким подтверждением определенных планов оставались в моём распоряжении.
Адмиралу Рёдеру предъявлено обвинение в агрессивной войне — в преступной агрессивной войне — в формулировании планов по оккупации Греции. Документ Рёдер-29 показывает, что генерал Вейган и генерал Гамелен 9 сентября 1939 занимались планированием оккупации нейтральных Салоник. А значит в таком случае, я не могу понять, как можно показывать пальцем на адмирала Рёдера на немецкой стороне, самому занимаясь такими планами полутора годами ранее. Поэтому, я думаю, что эти и похожие документы должны быть мне разрешены, так как только из них можно понять военное планирование и значимость военного планирования, или спорную сторону — то есть, преступную сторону планирования. Стратегическое мышление подсудимого может быть понято, только если можно приблизительно знать какое стратегическое мышление доминировало в то же самое время у противника. Стратегические причины адмирала Рёдера были ограничены узкой сферой, но зависели от докладов, получавшихся о стратегическом планировании противоположной стороны. Это деятельность от противного. Эта деятельность от противного необходима для понимания. Поэтому, в виду этого очень существенного положения, я прошу разрешить такого рода документ, поскольку как я недавно заявил, мне не известно как я смогу вообще проводить свою защиту перед лицом таких тяжких обвинений относительно Греции и Норвегии если исключить вообще все мои документы. Я думаю, что я правильно понял, когда я не утверждал, что мы правильно понимали эти документы. Но Германия знала о содержании этих документов, и я думаю это существенно.
С позволения Трибунала, мы снова с документом Рёдер-66 в группе А. Этот документ Рёдер-66 это мнение доктора Мозлера, эксперта в международном праве, о норвежской операции, если судить о ней с точки зрения международного права.
Поскольку мы всегда говорим в этом зале суда об экономии времени, я подумываю об отказе от этой статьи, так как отказ вынудит меня к подобной линии подробного обдумывания пункта за пунктом, и я думаю, что это гораздо проще для Трибунала, для обвинения и для меня, если я в этой связи приобщу главные правовые документы.
Максвелл-Файф: Ваша честь, этот документ вопрос правового спора. Если Трибунал думает, что будет какое-либо содействие при наличии спора в документальной форме, я намерен отозвать своё возражение этому. То есть как совершенно иная предмет, чем ещё один документ, и я хочу помочь в этом каким-либо способом.
Пока я у микрофона: я упомяну, что было два документа попавшие в ту же самую группу. Документ Рёдер-34 попадает в группу Б, и документ Рёдер-48 в группу Е.
Мой лорд, я упоминал 28, когда я обращался к Трибуналу.
Зимерс: С позволения Трибунала, я не желаю оспаривать документ Рёдер-66, я сделал это упростив для каждого ситуацию. Дополнительными документами в этой группе являются Рёдер с 101 до 107. Я не могу сказать, что это однородная группа. Один документ касается Норвегии, другой касается Бельгии, третий касается Дуная. Единство этой группы от меня ускользнуло. В основном эти документы имею общее в том, что, как я уже заявлял, также как и в немецком, в союзническом генеральном штабе существовал план, и все они основывались на регулировании международного права относительно права на самосохранение жизненно важных интересов.
С целью быть кратким с этим положением я хочу особо сослаться на документ Рёдер-66, и экономя время я прошу, чтобы цитаты из этого документа рассматривались с учетом моих сегодняшних замечаний о праве на самосохранение. Я ссылаюсь на страницу 3 и страницу 4 экспертного мнения. Правовая ситуация соответственно станет очень ясной, и это экспертное мнение о том, что, в отношении вопроса оккупации Норвегии, мы не касаемся того действительно ли союзники высадились в Норвегии, но только того, существовал ли такой план, и мы не касаемся факта согласилась ли Норвегия на это или нет. Угроза смены нейтралитета в соответствии с международным правом даёт одному право использовать некие компенсирующие меры или атаковать по своему усмотрению; и эта основная доктрина поддержана во всей литературе, которая процитирована в документе, и на которую я сошлюсь позднее в своей защитной речи.
Вне группы от 101 по 107, в особенности я упомяну документ Рёдер-107. Документ Рёдер-107 вообще не касается «Белых книг» как остальные документы здесь. 107 это письменные показания Шрайбера. Шрайбер был морским атташе в Осло с октября 1939 и далее. Вначале я говорил, что Шрайбер мне необходим в качестве свидетеля. Между тем, я исключил Шрайбера потому что даже при наших недельных попытках, мы не смогли его найти. Я обсуждал этот вопрос с сэром Дэвидом и полковником Филлимором. Мне сказали, что не будет возражения с формальной позиции поскольку Шрайбер внезапно и по своему усмотрению объявился снова.
Если, как желает обвинение, исключить эту улику полученную мной — а именно, письменные показания Шрайбера о докладах которые адмирал Рёдер получал из Осло и в дополнение к этому, документы аутентичность которых можно продемонстрировать — тогда у меня вообще нет доказательств по всему вопросу. Кроме того, Шрайбер был в Осло во время оккупации и он прокомментировал в своих письменных показаниях поведение флота и усилия адмирала Рёдера в связи с печальной гражданской администрацией Тербовена[1834]. Следовательно, я прошу Высокий Трибунал допустить эти письменные показания мне или допустить Шрайбера в качестве свидетеля для того, чтобы он мог свидетельствовать лично. Однако это конечно запоздало и займет много времени. Я ограничил свои доказательства свидетелями только в такой степени, что я думаю, в виду всего промежутка в 15-ть лет с которым мы разбираемся, в случае подсудимого Рёдера по крайней мере, такие письменные показания должны быть мне допущены.
В отношении группы Б, я хочу сослаться на замечания, которые я уже сделал. Насколько я могу понять, группа выглядит неоднородной, но я думаю, что вся она из документов взятых их «Белой книги». Такая же самая идея должна быть применена к ним, которая выражалась мной недавно Трибуналу.
Председательствующий: Сэр Дэвид признаёт, что была определенная степень нехватки идентичности в этих группах, но он предположил, что все они подпадают под географические группы: одна группа, Малые Страны; одна группа Норвегия; одна группа Греция; и одна группа, Кавказ и Дунай — которые согласуются с «Е». Так было сказано. Вы можете разобраться с ними по этим географическим группам?
Зимерс: Очень хорошо.
Я уже говорил о Норвегии и в этой связи сошлюсь на уже сделанные мной замечания. Я уже кратко упоминал Грецию. Я хочу сказать, что тут сделано двойное обвинение: одно, о том, что топились нейтральные суда —а именно греческие корабли, и во-вторых, обвинение в агрессивной войне против Греции — то есть, оккупации всей Греции.