Теперь я должен перейти к теме Норвегии.
(Обращаясь к подсудимому)
Британский обвинитель, майор Элвин Джонс[1863], считает атаку против Норвегии особым случаем в серии агрессивных войн проводившихся нацистскими заговорщиками. В этой связи он указал на то, что в этом случае, Гитлер не думал об этом сам, но скорее был убежден вами. Поскольку это положение очень важно, я хочу попросить вас описать точно это событие, и поэтому я спрашиваю вас прежде всего: когда был первый разговор об этом вопросе между вами и Гитлером?
Рёдер: Первый разговор между Гитлером и мной касавшийся вопроса Норвегии был 10 октября 1939, и он был по моей просьбе. Причиной было то, что мы получали в разное время в течение последней недели сентября от ведомств нашей разведывательной службы адмирала Канариса[1864], что британцы намеревались оккупировать базы в Норвегии.
Я вспоминаю, что после докладов в этом отношении приходивших ко мне несколько раз адмирал Канарис посетил меня по одному поводу — то, что он делал только по важным поводам. И, в присутствии моего начальника штаба, он привел мне очень подробное объяснение касавшееся разведывательных докладов, которые поступали. В этой связи постоянно упоминались воздушные базы, также как и базы на юге Норвегии. постоянно упоминался Ставангер с аэропортом Сола, и обычно упоминался Тронхейм и иногда Христиансанд.
В течение последних дней сентября у меня был телефонный разговор с адмиралом Карльсом[1865], который был командующим группой флота «Север» и следовательно был ответственным за операции в Скагеракке, Каттегате и Северном море. Этот человек, очевидно, получал похожие доклады. Он проинформировал меня, что у него имелось сдержанное частное письмо, адресованное мне, в котором он разбирался с вопросом опасности оккупации Норвегии британскими силами и в котором он главным образом разбирался с вопросом о том какие проблемы для нас создаст такой шаг, и должны ли мы упредить такую попытку, и также какие преимущества или проблемы оккупации Норвегии — то есть, норвежского побережья и норвежских баз — получат наши силы.
До того момента, сам я вообще не касался норвежского вопроса, за исключением факта, получения этих докладов. Получение этого письма в конце сентября или начале октября, должно быть примерно тогда, побудило меня показать его начальнику штаба СКЛ и проинструктировать его разобраться со всем по вопросу оккупации норвежских баз Англией, и остальными вопросами, с которыми разбирался адмирал Карльс и обсудить вопросы в СКЛ. Преимущества и недостатки расширения войны на Север рассматривались не только как расширение с нашей стороны, но прежде всего, расширение со стороны Англии; какова ценность, какое преимущество получалось нами если бы мы действовали первыми; какие проблемы возникнут в результате если мы должны будем оборонять норвежское побережье?
Результатом этого было анкета, упоминаемая в С-122, Великобритания-82, где задавались вопросы: какие места были бы использованы под базы; какая возможность обороны была бы у нас; развивались ли эти порты в дальнейшем; и также, какие преимущества возникнут относительно наших подводных лодок?
Эти вопросы, как я уже заявлял, были также поставлены адмиралу Дёницу, но его ответы поступили только после 10 октября. Я хочу сказать, в качестве введения, что мне было совершенно ясно, что если мы предпримем оккупацию этих баз мы нарушим нейтралитет. Но мне также было известно о соглашении, которое существовало между немецким и норвежским правительством от 2 сентября относительно нейтралитета, и я знал о заключительном предложении, в этой памятной записке, которая документ ТС-31, Великобритания-79, датированной 2 сентября 1939.
Зимерс: Я прошу прощения, господин Председательствующий, но я хочу указать, что этот документ находится в документальной книге британской делегации 10а, страница 330.
(Обращаясь к подсудимому)
У вас есть документ?
Рёдер: Да, у меня есть, и я хочу процитировать завершающее предложение.
Зимерс: Это последний документ в книге, Ваша честь, на странице 329.
Рёдер: (Продолжая) Последнее предложение:
«Следуя за изменением отношения королевского правительства Норвегии, при каком-либо таком повторном нарушении нейтралитета третьей стороной, правительство Рейха тогда очевидно будет вынуждено обезопасить свои интересы таким способом, к которому будет вынужден кабинет Рейха происходящей ситуацией».
Затем, в ходе следующих нескольких дней, я попросил начальника штаба СКЛ представить мне данные, которые СКЛ подготовило в течение предшествующих дней и я доложил Гитлеру 10 октября, потому что я считал эту проблему в особенности важной. Мне было совершенно ясно, что лучшим решением для нас было бы, то что Норвегия последует твёрдому нейтралитету, и я выразил своё мнение, как можно увидеть в документе С-21, Великобритания-194.
Это выдержка из журнала боевых действий СКЛ.
Зимерс: Она в документальной книге британской делегации 10а, страница 6.
Рёдер: Здесь на странице 3 немецкой версии, предпоследний параграф, под датой 13 января сказано: «Обсуждение ситуации с начальником СКЛ».
Зимерс: Я прошу прощения, господин Председательствующий, С-21 не полностью переведен обвинением. Этот документ находится в моей документальной книге под номером экземпляра Рёдер-69, и я соответственно хочу его приобщить. Он в документальной книге 3, страница 62.
Председательствующий: Документальная книга 3 доходит только до 64, это не так? Должно быть, это документальная книга 4.
Зимерс: Тогда должно быть ошибка в документальной книге. Сначала, из-за недосмотра, содержание было закончено только до 64 отделом переводов, но поскольку в тоже время это было исправлено и дополнено. Он в документальной книге 4, страница 317.
Председательствующий: Да, страница 317, вверху.
Зимерс: (Обращаясь к подсудимому)
Пожалуйста, прокомментируйте документ.
Рёдер: В предпоследнем параграфе говорится:
«Полностью соглашаясь с данной точкой зрения начальник штаба морских операций, следовательно, такого же мнения, что наиболее благоприятное решение поддерживать текущую ситуацию, которая, при строгом соблюдении Норвегией нейтралитета, позволит безопасно использовать норвежские территориальные воды для морских перевозок в пользу жизненно важных немецких военных усилий без серьезных попыток со стороны Англии угрожать этому морскому пути». (Документ номер Рёдер-69).
Я придерживался такой точки зрения, когда докладывал Гитлеру. В том докладе я впервые упомянул разведывательные доклады, которые были у нас в руках. Затем я описал угрозы, которые могли возникнуть для нас из британской оккупации баз на норвежском побережье и могли повлиять на всю нашу войну, угрозы, которые я считал огромными. У меня было чувство, что такая оккупация нанесёт тяжкий урон и подвергнет опасности всё наше ведение войны.
Если бы британцы оккупировали базы в Норвегии, в особенности в южной Норвегии, они были бы способны доминировать над входом в Балтику в этих пунктах, и также обходить наши морские операции с Гельголандской бухты и из Эльбы, Яде и Везера. Второму выходу, который у нас имелся также серьезно угрожали, воздействуя на операции наших линкоров также как и рейсы торговых судов.
В дополнение к этому, со своих воздушных баз в Норвегии, они могли угрожать нашим воздушным операциям, операциям наших пилотов по разведке в Северном море или атакам против Англии.
В дальнейшем, из Норвегии они могли оказывать сильное давление на Швецию, и это давление почувствовалось бы в том отношении, что поставки руды из Швеции были бы затруднены или прекращены под чисто политическим давлением. Наконец, экспорт руды из Нарвика в Германию мог быть полностью прекращен, и известно насколько Германия зависела от поставок руды из Швеции и Норвегии. Они могли даже пойти еще дальше — и мы узнали о том, что соответственно обсуждались такие планы — об атаке и уничтожении складов руды в Лулео, или их захвате.
Все эти угрозы могли стать решающими факторами в исходе войны. Помимо того факта в том, что я говорил Гитлеру, что лучшей вещью для нас является строгий нейтралитет со стороны Норвегии, я также обратил его внимание на угрозы, которые возникали для нас из оккупации норвежского побережья и норвежских баз, так как рядом с норвежским побережьем были бы оживленные морские операции в которых британцы, даже после нашей оккупации баз, попытаются перерезать наши перевозки руды из Нарвика. Могла возникнуть борьба с которой мы, с нашим неадекватным обеспечением надводными судами, были бы неспособны справиться в длительной перспективе.
Поэтому, в то время я не внёс какого-либо предложения оккупировать Норвегию или что мы должны получить базы в Норвегии. Я лишь исполнил свой долг, рассказав верховному главнокомандующему Вермахтом о тяжелой опасности, которая нам угрожала, и против которой мы могли использовать чрезвычайные меры для нашей обороны. Я также указывал ему на то, что возможные операции по оккупации норвежских баз могут быть для нас очень дорогими. В ходе последовавших дискуссий я говорил ему, что мы можем потерять даже весь флот. Я считал благоприятным исходом если бы мы потеряли всего одну треть, то что и произошло позднее.
Поэтому, здесь мне не было причины ожидать, того, что я получу престиж от такого предприятия — обвинением мне вменяется такая амбиция. Как вопрос факта, прямо противоположное могло легко возникнуть.
Зимерс: Я хочу обратить внимание Трибунала на факт, что эти вещи можно увидеть в документах датированных временем войны, один из которых экземпляр Рёдер-69, от 13 января 1940, который только, что вручен. Этот документ исследование, и заявлялось, что это исследование основывалось на соображении, что если бы Англия получила базы в Норвегии, ситуация для ведения войны Германией была бы невозможной и такая ситуация могла быть предотвращена только если бы мы упредили Англию оккупировав Норвегию сами. Только что сказанное свидетелем заявлено таким же самым образом в журнале боевых действий.
В той же связи, я хочу сослаться на документ обвинения, документ С-66, Великобритания-81, который можно найти в британской документальной книге 10а, страница 35. Этот документ датирован 10 января 1944. Могу я попросить Трибунал принять юридическое уведомление о факте, что здесь, под кодовым именем «Weserubung[1866]«— это было название для прикрытия этой акции — находиться суть заявлений только что сделанных свидетелем. Соответственно я не желаю зачитывать их поскольку мы потеряем ценное время.
Председательствующий: Вы имеете в виду С-66? Это о плане «Барбаросса[1867]«. Вы это имеете в виду?
Зимерс: Последняя страница под заглавием «Weserubung», страница 39 английской документальной книги. Там сделано упоминание о письме адмирала Карльса, о котором говорил свидетель, и его мыслях об этом вопросе. В немецком оригинале есть заголовок «Приложение 2».
Четкая версия находится в документе Рёдер-69, поскольку она датирована январём 1940, 3 месяцами спустя, и в это время должны были поступать новые доклады.
(Обращаясь к подсудимому)
Адмирал, я должен ещё раз сослаться на документ С-122, который вы уже упоминали.
Обвинение, в этом документе вменяет вам сказанное:
«Начальник СКЛ считает необходимым рассказать фюреру насколько возможно быстрее об идеях СКЛ по возможности расширения сферы операций на севере».
Оно думает, что можно из настоящего заключить, что вашей главной мыслью было расширить оперативную сферу флота.
Рёдер: Я уже сказал, что под возможностью расширения оперативной зоны на севере я имел в виду расширение британских операций и их последствия, а также возможность нашего упреждения этого, таким образом получив базы, которые бы точно были важны для нас.
Зимерс: Что Гитлер ответил на дискуссии 10 октября 1939?
Рёдер: Гитлер ещё не занимал себя этим вопросом. Вопрос был очень далек от его мыслей, так как он очень мало знал о вопросах морской войны. Он всегда отмечал, что у него не было полной картины о таких вещах, и поэтому чувствовал некоторую неуверенность. Он сказал, что он займется этим вопросом, что я должен оставить ему записки, которые я разработал на основе заявлений СКЛ, чтобы он мог их использовать как основу для размышлений над этой проблемой.
Это типичным и в действительности говорившем против характеристики заговора, так как по этому поводу Гитлер, столкнувшись с проблемой Норвегии, не сказал ни единого слова о факте, что ранее, как установлено летом того года, он уже занимался норвежскими вопросами поднятыми Розенбергом. Я понял из документа, который я впервые увидел здесь, что 20 июня 1939, Розенберг представил фюреру обширный доклад о его связях в норвежских политических кругах, но я впервые услышал об этих связях 11 декабря.
Для меня, само собой разумелось, если бы фюрер, который занимался норвежскими стратегическими вопросами, сказал мне по этому поводу: «У меня есть такие-то и такие-то планы по норвежским вопросам». Но он этого не сделал — всегда была существенная нехватка сотрудничества. Фюрер сказал мне, что мы должны подождать поступления дальнейших докладов и что он займется этими вопросами.
Зимерс: В последовавший период октября и ноября, до 11 декабря, вы снова обсуждали этот вопрос с Гитлером?
Рёдер: Нет, вопрос вообще не обсуждался в течение этих месяцев, но в сентябре корветтен-капитан Шрайбер, который сначала был назначен помощником атташе в Осло и позднее, морским атташе, присылал мне дальнейшие доклады об условиях того времени в Норвегии, и также делала разведывательная служба. Он говорил мне о докладах, которые циркулировали вокруг британской высадки. Позднее капитан Шрайбер действительно был моим главным сотрудником в этих норвежских проблемах, и он показывал особое понимание всей ситуации.
Зимерс: В этой связи я хочу приобщить Трибуналу экземпляр Рёдер-107, письменные показания морского атташе, который только что упоминался, Рихарда Шрайбера. Они находятся в моей документальной книге 5, страница 464.
Согласно этому документу, Шрайбер был призван в качестве офицера запаса 7 сентября 1939 и направлен в Осло в качестве морского атташе. Он заявляет, что он занимал эту должность с осени 1939.
С разрешения Трибуналу я хочу зачитать часть из них под I, на странице 465, внизу.
Председательствующий: Мы вам сказали, что мы прочли все эти документы, которыv возражали. Мы допустили этот документ, а значит, нет необходимости зачитывать его снова.
Зимерс: Очень хорошо. Тогда в этой связи, могу я сослаться на первую часть этих письменных показаний, часть I?
Господин Председательствующий, я хочу указать на то, что есть небольшая, но запутывающая ошибка в переводе на странице 466. Во втором параграфе, вторая строчка, пропущено слово «deutsch»: «…от немецкого министерства иностранных дел были четкие директивы, что норвежский нейтралитет должен в особенности уважаться немцами…» В английском тексте говорится: «министерства иностранных дел». Следует читать «от немецкого министерства иностранных дел». Я был бы очень благодарен, если бы эта ошибка была устранена.
(Обращаясь к подсудимому)
Адмирал вам известны письменные показания данные Шрайбером?
Рёдер: Да.
Зимерс: В них содержаться различные доклады. Вы уже отчасти на них ссылались. Какие-либо дополнительные особые доклады поступали в течение этих 2 месяцев? Нарвик упоминался в дополнение к остальным уже упоминавшимся портам?
Рёдер: Насколько я помню, капитан Шрайбер был тем, кто впервые прямо упомянул Нарвик. Капитан Шрайбер очень быстро ознакомился там с условиями. Он установил хорошие связи в норвежских кругах. Подтверждение всего того, что было мне известно до этого момента, случилось 11 декабря.
Зимерс: Итак, пожалуйста, вы опишите вашу встречу с Квислингом[1868] 11 декабря 1939?
Рёдер: Могу я сначала спросить могут ли в этой связи использоваться документы 004-ПС и 007-ПС, которые мне кажется, приобщались обвинением? Например, стенограммы совещаний от 11 и 12 декабря, и сопроводительное письмо Розенберга ссылающееся на эти стенограммы, и похожие вопросы?
Зимерс: Адмирал, мне кажется, что вам позволено использовать эти документы. Но поскольку они известны вам нужно лишь упомянуть положение, что вы помните.
Рёдер: Да.
Зимерс: По этому поводу я должен просто спросить, известны ли вам документы Розенберга, 004-ПС и 007-ПС?
Рёдер: Нет, мне они не известны.
Зимерс: Вы впервые увидели их здесь?
Рёдер: Я увидел их здесь впервые. Но доклады, содержащиеся в этих документах уже были известны нам в то время, что подтверждается из дат документов.
Зимерс: Пожалуйста, расскажите нам лишь о том, что вы услышали от Квислинга.
Рёдер: До 11 декабря у меня не было ни связей с господином Розенбергом — за исключением факта, что я встречал его по случаю — ни, прежде всего, ни каких-либо связей с Квислингом о котором я ничего до той поры не слышал.
К 11 декабря мой начальник штаба, Шульце-Монтинг[1869], доложил мне, что майор Квислинг, бывший норвежский военный министр, прибыл из Осло. Он попросил беседы со мной через господина Хагелина[1870], потому что он пожелал рассказать мне о норвежских условиях.
Господин Хагелин был направлен к моему начальнику штаба господином Розенбергом. Розенберг уже знал Хагелина как некоторое время ранее я упоминал. Поскольку доклады от такого источника о норвежских условиях представляли для меня большую ценность, я заявил о готовности принять господина Квислинга. Он прибыл тем же утром и подробно доложил об условиях в Норвегии, с особой ссылкой на отношения между норвежским правительством и Англией и докладах о намерении Англии высадиться в Норвегии, и он охарактеризовал всю ситуацию особенно критичной так как, согласно его докладам, опасность выглядела неминуемой. Он пытался установить дату. Он думал, что это должно случиться до 10 января, потому что возникала благоприятная политическая ситуация.
Я сказал ему, что я в действительности не занимаюсь политической ситуацией, но я попытаюсь организовать представление его информации фюреру. Я бы занимался только военной и стратегической ситуацией, и в этой связи я мог сказать ему прямо сейчас, что будет не возможно предпринять какие-либо меры с 11 декабря по 10 января, во-первых, потому что времени было слишком мало и во-вторых так как была зима.
Я рассматривал его выкладки настолько важными, что я сказал ему, что я попытаюсь организовать его личный доклад фюреру, так чтобы эти доклады дошли и повлияли на него непосредственно.
Затем 12-го — то есть, на следующий день — я прибыл к Гитлеру и проинформировал его о разговоре между Квислингом и мной, и я попросил его лично принять Квислинга чтобы он мог составить самостоятельное мнение о Квислинге. По этому поводу я сказал ему — и это записано в одном из документов — что в случаях такого рода нужно быть особенно осторожным, поскольку нельзя знать в какой степени такой партийный лидер пытался продвигать интересы своей партии. Поэтому наши исследования должны были быть особенно аккуратными. И я снова обратил внимание фюрера на факт, что попытка оккупировать Норвегию несёт в себе огромный риск также как и определенные проблемы для дальнейшей ситуации. Другими словами, я нейтральным образом, аккуратно представил обе стороны картины.
Затем Гитлер решил принять Квислинга вместе с Хагелином в один из следующих дней. Очевидно два господина, находились в контакте с Розенбергом. Мне кажется, они оставались с ним, и Розенберг направил мне письмо, протокол совещания, который видимо, подготовили Квислинг и Хагелин и также описание личности Квислинга.
В этом письме, которое здесь как документ зачитывалось обвинением, особо говорится, что Розенбергу было известно о политических условиях там, конечно, он полностью оставлял военную сторону вопроса мне, поскольку я был в нём компетентным.
Зимерс: Если Трибунал позволит, в этой связи я хочу приобщить экземпляр Рёдер-67, находящийся в моей документальной книге 4, страница 309. Это письмо от Розенберга Рёдеру датированное 13 декабря 1939, которое не упоминалось обвинением. Обвинение просто упомянуло приложение, упоминаемое в письме — то есть, заметку Розенберга, под номером С-65, Великобритания-85. Согласно его содержанию С-65 относится к экземпляру Рёдер-67.
Председательствующий: Вы говорите было другое помимо Рёдер-67, на которое вы ссылаетесь?
Зимерс: Да; я ссылаюсь на Рёдер-67.
Председательствующий: Я это понял. Но вы также говорили о другом документе.
Зимерс: Да, обвинением представлен документ С-65, и это приложение к этому письму; два связаны вместе. Последующий документ С-65, находится в документальной книге британской делегации 10а, страница 33. Если эти два документа взять совместно, можно увидеть, что политическая сторона вопроса не упоминалась в документе; и этим объясняется, то что свидетель имел в виду, когда он говорил, что он не касался политической стороны вопроса, но лишь военной стороны. По этой причине Розенберг направил его ему.
Председательствующий: Я думаю, подошло время прерваться.
(Объявлен перерыв)
Зимерс: Мы кратко сошлемся на документ 1809-ПС, дневник генерал-полковника Йодля. Это Великобритания-88 в документальной книге британской делегации 10а, страница 289.
Могу я для начала спросить, когда были подготовлены планы оккупации Норвегии?
Рёдер: Я могу сказать, что на основе совещания с Квислингом прошедшем с фюрером в моём присутствии 14 декабря фюрер приказал ОКВ разобраться с вопросом и изучить его. Фюрер провёл ещё два совещания с Квислингом 16 и 18 декабря на которых я не присутствовал. Затем согласно директивам вопросом руководило ОКВ и был подготовлен первоначальный план известный как «Север». Документ С-21, который я упоминал ранее, показывает, что этот план «Север» был получен СКЛ 13 января и затем, в течение января, упоминалась дата 27 января, был подготовлен проект директивы по плану «Север». Этот проект был подготовлен в ОКВ обычным образом. Капитан цур зее Кранке[1871] в качестве эксперта от флота принимал в этом участие. Директива была закончена 1 марта 1940, и была отдана трём родам войск вооруженных сил. Между тем, получалось большое число докладов, и было возможно использовать их как основу для подготовки директивы. Эти доклады кроме поступлений от капитана Шрайбера также поступали напрямую от Квислинга, который направлял их фюреру. Они упоминали подготовительную работу, осуществляемую англичанами и французами — особо упоминая морского атташе Кермаррека — в норвежских портах по поиску возможностей для высадки, измерению причалов, и высоты мостов между Нарвиком и шведской границей и похожие вещи.
Эти доклады, которые достигали нас ясно показывали, что в подходящее время намечалась высадка. Также нас достигали политические доклады, которые Хагелин получал от своих связей в норвежских кругах, доклады которые отчасти были непосредственно от членов Стортинга[1872] — и от членов правительства и их окружения.
Все эти доклады подтверждали, что предлог помощи Финляндии в споре между Финляндией и Россией играл определенную роль. Обсуждалась опасность, что Англия под предлогом помощи Финляндии приступит к бескровной оккупации Норвегии. Директива плана по Норвегии, была отдана 1 марта. В дальнейшем развитии событий в марте месяце были получены ещё доклады. Между тем, случился инцидент с «Altmark[1873]«, и Хагелином было также замечено, что поведение норвежского командира было претенциозным, и было ясно, что в случае какого-либо посягательства со стороны Великобритании, норвежское правительство будет протестовать лишь на бумаге.
Зимерс: Вы сказали прямо сейчас о директиве датированной 1 марта. Это верно. Обвинение представило цитату от 5 марта из документа 1809-ПС. Это запись из дневника Йодля: «В 15 часов 00 минут большое совещание с тремя главнокомандующими относительно «Weserubung». Фельдмаршал, не имевший сведений о планах, в ярости». Адмирал как это возможно, чтобы с рейхсмаршалом Герингом не проконсультировались ко времени, когда была отдана директива?
Рёдер: Я вообще этого не могу объяснить. У меня не имелось полномочий говорить об этом и я не могу сказать, почему с ним не проконсультировались.
Зимерс: Это характерно для заговора, что второй человек в Рейхе не информируется об этом с самого начала. Он никогда не говорил с вами об этом вопросе?
Рёдер: Нет, этого я не помню, но это показывает насколько мало, особенно в окружении фюрера, можно говорить о заговоре. Министр иностранных дел фон Риббентроп, также не присутствовал во время каких-либо совещаний с Квислингом и не имел полномочий говорить с ним об этих вопросах.
Зимерс: Тогда я хочу узнать о вашей позиции в отношении записи Йодля от 13 марта, в которой он заявлял: «Фюрер не отдает приказа для «W». Он всё ещё пытается найти обоснование».
Я прошу вас объяснить нам эти слова как вы их понимали.
Рёдер: Да. Английский перевод, насколько я могу вспомнить говорит: «Ищет оправдание» Но ему не требовалось ни обоснования, ни оправдания, потому что в первом параграфе директивы от 1 марта — то есть, 2 неделями ранее этого — он заявил какие обстоятельства сделают необходимым оккупацию Норвегии и Дании определенными силами Вермахта. Британские посягательства в Скандинавии и на Балтике были бы соответственно предотвращены, наши рудные месторождения в Швеции обезопашены, и базы против Англии для флота и воздушных сил были бы расширены.
Зимерс: Господин Председательствующий, могу я указать на то, что это документ С-174; то есть, Великобритания-89, документальная книга британской делегации 10а, страница 113. Это директива по плану «Weserubung» от 1 марта 1940, которая как свидетель упоминал, уже содержит обоснование для этого.
С позволения Трибунала, в подтверждение информации получаемой свидетелем через разведывательную службу адмирала Канариса, через капитана Шрайбера и так далее, как объективной и согласуемой с фактами, мне позволили приобщить несколько документов — и это экземпляр номер Рёдер-75 из «Белой книги» датированной 17 февраля 1940, которая упоминает высадку британских войск в Бергене, Тронхейме и Нарвике и несколько приложений к нему, которые показывают ход мыслей в то время относительно шведской руды; экземпляр документа Рёдер-75…
Председательствующий: Это 75, страницы 43 и 44?
Зимерс: Я прошу прощения. Не страница, а экземпляр Рёдер-75. Это страница 340. Документальная книга 4.
Затем экземпляр номер Рёдер-77, также из «Белой книги»: «Французский премьер и министр иностранных дел Даладье французскому послу в Лондоне, Корбину[1874]«.
В документальной книге 4, страница 352. Я увидел ошибку в английской документальной книге. На странице 353 пропущен заголовок или даже на странице 354. Я могу указать на то, что этот документ содержит дату 21 февраля 1940. Он содержится в оригинальном документе под заголовком «Интервенция в Скандинавию» Он касается оккупации наиболее важных норвежских портов, и т.д., и снова упоминает вопрос шведской руды.
Затем я перехожу к экземпляру документа Рёдер-78; документальная книга 4, страница 357, выдержка из журнала боевых действий штаба морских операций от 4 марта которая связана с делом «Altmark» она объясняет, что оборона Норвегии против британских военных акций невозможна.