Глава первая.
Первые знакомства…
Жить покоем дорожа - пресно, тускло, простоквашно; чтоб душа была свежа, надо делать то, что страшно.
Игорь Губерман.
Высокий забор...
Я стаяла напротив и глядела на него с таким ужасом и трепетом, словно перед священным Граалем.
На первый взгляд это вполне обычная ограда: широкая, из темного метала, цвета обгорелой спички, но мои ноги предательски подрагивали от волнения. Ведь забор означал что я, по своей воли преодолев такое огромное расстояние, «готова» распрощаться со всем привычным и, отварив створки, наконец шагнуть в новую, пока пугающую меня жизни...
Готова ли я?!
Простояв так еще пару минут и в последний раз взвесив все «за» и «против» я, глубоко вздохнув, решительно надавила на небольшую кнопку висевшего на стене пластмассового прибора.
Тишина…
Трусливая часть меня заликовала. Не дав ей даже шанса одержать вверх надо мной, я надавила сильнее. В этот раз действительно подействовало – из глубин пластика послышался электрический треск, а затем незнакомый, немного грубоватый голос:
–Слушаю!
Прочистив пересохшее горло, я выдавила:
–Э-э…Здравствуйте!.. Меня зовут Аврора Золотарёва. Я… Я новая сиделка!.. Могу ли войти?
Послышался новый треск.
–Аврора Золотарёва… –повторил голос задумчиво. –Да, проходите!
В тот же миг ворота, заскрипев, распахнулись, дружелюбно впуская меня. Кратка вздохнув, я сделала нерешительный шаг вперед и оказалась по ту сторону…
Это был настоящий «цветущий рай» – меня окружал невероятный по красоте сад: от ворот прямо к дому вела широкая, посыпанная щебнем, дорога; в центре самого двора находилось небольшое, заросшее тиной озеро, которое пересекал кирпичный, арочный мост; перед водоемом – цветущий палисадник с огромным, раскидистым деревом сбоку. Сам палисадник, по форме напоминающий овал, состоял из идеально выстриженного газона в центре, и аккуратно оформленных кустов роз по бокам.
Разинув рот и заворожённо рассматривая открывшуюся перед взором красоту, я неторопливо шагала по щебню к огромному «замку», что располагался в самом центре...
Особняк состоял из двух этажей, с большими окнами по периметру и с покатистой металлической крышей сверху. К крыльцу, на котором возвышались две неширокие колонны, вела небольшая лестница, состоящая из трех ступеней. Вытянутый, прямоугольный фасад был выкрашен в золотистый, солнечный цвет, так гармонично вписывающийся в окружающую среду.
Я словно попала в сказку…
Преодолев расстояние и оказавшись перед огромной, в два метра высотой, дверью я тихонечко постучала по ее деревянной поверхности. Ждать пришлось не долго – буквально через две минуты дверь со скрипом распахнулась. На пороге возник мужчина в аккуратно выглаженном, строгом, темно-сером костюме. Выражение лица было постным, лишним всяких эмоций.
–Аврора?..
Я утвердительно кивнула головой.
–…Проходите!
Напоследок глубоко вздохнув свежий, цветочный аромат, попутно собираясь с духом, я сделала пару шагов вперед и оказалась внутри.
–Я предупрежден о вашем везите!.. Подождите в холле... –объяснил мужчина.
Я вновь робко кивнула.
Онемение наступило в тот самый момент, когда перед глазами открылся этот невероятный, пышущий богатством интерьер: высокие стены, обклеенные бардовыми обоями; высокие, слегка вытянутые окна; ламинированный, начищенный до блеска деревянный пол; огромная лестница, ведущая на второй этаж; и дорогая, роскошная мебель.
Все это было больше похоже на музей, чем на жилой дом...
Дворецкий провел меня в комнату, что располагалась по левую сторону от входа и пальцем указал на огромный диван, стоящий напротив большого, белого камина.
–Подождите здесь! –проговорил он и вышел из помещения.
Я, боясь даже прикасаться к такой красоте, аккуратно опустилась на край и, вновь широко разинув рот, удивленно начала осматривать зал… Мне не верилось, что это не сон и я вправду сижу на белоснежном диване, в огромном особняке, за высоким забором... Там, где я воспитывалась и где жила раньше, такое можно было увидеть разве что на страницах глянцевых журналов.
Удивительно, но я вдруг осознала, что все это великолепие насколько впечатляло меня, настолько и довило. Я ощущала себя не в своей тарелке.
От мыслей меня отвлек приближающийся звук шагов. Я нехотя обернулась – в поле зрения оказалась стройная фигура женщины средних лет, в костюме, состоящим из пиджака молочного цвета и юбки длиной до колен. Ее роскошные, темно-рыжие волосы волнами спадали на плечи.
–Аврора?.. Здравствуйте!
Она протянули мне, в знак приветствия, руку. Я мгновенно поднялась и на пол, из ламинированного темного дерева, посыпались листы бумаги – документы из приготовленной заранее папки.
–Ой, простите…
И я, как можно скорее пытаясь скрыть неловкость, поползла под предмет мебели. Женщина так и продолжала стоять с вытянутой рукой, ожидая пока закончу.
Наконец, подняв последний документ, выпрямилась и, отряхнув юбку от пыли, протянула ладонь.
–Я Элеонора Павловна Поплавская.
Мои губы растянулись в приветливой улыбке:
–Аврора… Приятно познакомиться!
Лицо женщины не изменилось. Она словно была чем-то сильно озабоченна... Надеюсь, дело не во мне!
–Пройдемте, я провожу вас к Алевтине Борисовне... Следуйте за мной.
На этих словах она развернулась и стремительно зацокала каблуками по направлению к проходу. Мне ничего не оставалась как, ели поспевая (женщина была гораздо выше и грациознее меня) последовать за ней.
–Я так понимаю, это все ваши документы?.. –спросила спутница, протягивая руку с длинными пальцами, на которых красовались кольца с большими, сверкающими драгоценностями.
–Да!
Я передала ей чёрную папку.
–Замечательно!
Вот мы начали восход по широкой, с декоративными, ажурными деталями на перилах, лестнице. Шум шагов приглушал томно-алый, плотный ковер, покрывающий каждую ступеньку.
–Должна я вас предупредить, что у Алевтины Борисовны не самый… так сказать «сладкий» характер, но мне вас порекомендовали как очень ответственного и терпеливого сотрудника. –неторопливо заговорила приятным голосом впередиидущая. –Я, надеюсь, вы справитесь и нам больше не придется никого искать...
Я легонько кивнула, рассматривая удивлёнными глазами окружающее великолепие: высокие потолки; огромные, золочённые люстры; просторные помещения…
Это так увлекло что я не заметила, как мы оказались у невысокой, выкрашенной в тёмный цвет, массивной двери. Криво улыбнувшись, Элеонора Павловна потянула за металлическую, потёртую ручку.
–Прошу, проходите! –провернув ее, указала женщина в глубь помещения.
С шумом выдохнув, я послушно прошла внутрь.
Комната оказалась светлой и просторной: слева от входа располагалось большое окно с бардовыми, из плотной ткани, портьерами; под подоконником – мягкий пуфик; с правой стороны – огромная кровать с балдахином, на которой возлагала женщина пожилого возраста, накрытая пушистым пледом. На вид ей было лет семьдесят – восемьдесят: слабая; сухонькая; лицо и тело морщинистое; собранные в пучок седые, пепельного цвета волосы; выцветшие голубые глаза…
Заметив меня, старушка оторвала от подушки любопытную голову.
–Здравствуйте! Я Аврора… Ваша новая сиделка… –осипшим голосом в какой раз представилась я.
На лбу бабушки проступили сотни морщинок, похожие на трещинки.
–Что? Что ты там лопочешь? Ни слова не разберу... Подойди поближе!
Я, сразу вспомнив эпизод из сказки про «красную шапочку», испуганно оглянулась на женщину, что стояла позади. Та лишь утвердительно кивнула. Получив одобрение, я сделала пару неуверенных шагов вперёд. Этого вполне хватило чтобы преодолеть расстояние и оказаться прямо у подножия кровати.
Там, откашлявшись в руку, тем самым прочистив горло, я сказала как можно громче:
–Здравствуйте! Меня зовут Аврора! Я ваша новая сиделка!..
От услышанного морщинистый рот бабули моментально скривился.
–Чего ты кричишь? Я же не глухая!
Я раздосадовано прикусила нижнюю губу.
–Аврора!.. –задумчиво протянула она, словно пробуя имя на вкус. –Какое странное имя! Родители что, в детстве сказок начитались?..
Острая боль пронзила мою грудную клетку. Рука машинально потянулась к ее середине.
–Я не знаю… –ели дыша выдавила я.
–Чего не знаешь?
Тяжело вздохнув, подняла решительные глаза.
–Понятия не имею, почему родитель так захотели меня назвать!.. Я не знаю своих родителей!
–Как это?..
–Они исчезли, бросив меня одну... Все, что осталось у меня от них – это плед, в котором меня нашли и листок бумаги, где было написано единственное слово – «Аврора»…
Честно, я не собиралась откровенничать – слова сами, словно пули из автомата, очередью вылетели из моих уст.
Старушка, оценивающе взглянув на меня, недовольно поежилась в своей огромной кровати. Настолько огромной, что иссохшее от времени тело было сложно распознать среди всех этих подушек и тряпок.
Прошла минута, затем вторая… Молчание затянулось. Я даже боялась представить, о чем она думала в этот момент.
–Ясно! –наконец серьезным тоном подытожила собеседница. –Ты мне подходишь... Приходи завтра!
И Алевтина Борисовна, скрепя пружинами, решительно перевернулась на правый бок, тем самым дав понять, что разговор окончен.
Я замерла, пытаясь сообразить как стоит поступить дальше.
–Аврора, пойдёмте… Пусть бабуля отдохнёт! –наконец шепнула мне на ухо Элеонора и поманила за собой.
Мы дружно вышли в коридор.
–Я удивлена! –проговорила она там, аккуратно прикрывая за нами дверь и недоуменно смотря мне в глаза. –Она впервые так быстро соглашается… Обычно Алевтина устраивает получасовой «допрос с пристрастием»… Вам повезло!
–Значит, я вправду могу приходить завтра? –уточнила на всякий случай.
–Да! –кратко ответила женщина в костюме.
***
Весна…
Сколько значения в этом слове. Сколько надежд, сколько счастья….
Я шла, неторопливо ступая по раскалённой на жарком весеннем солнце дороге. Пыль и смог смешивались, наполняя горьким ароматом улицы, дома и ноздри прохожих.
Я любила пешие прогулки. Любила прохаживаться вечерами по улицам города, его паркам, скверам и аллеям… Рассматривать с любопытством прохожих. То, как они взаимодействовали друг с другом. Чем занимались. О чем говаривали…
Словно в подтверждение моих мыслей навстречу прошла влюбленная парочка. Парень нежно прижимал девушку к груди. На лице его спутнице сияла счастливая улыбка… Где-то позади раздался детский, радостный смех – на другой стороне дороги две женщины, держа за руку малышей, эмоционально о чем-то спорили. Скорее всего «обменивались мнениями» относительно новой прически или очередной покупки...
Весна полна жизни. И люди, недавно отошедшие от спячки, были лучшим тому подтверждением. Я наполнялась этим как сосуд… И неважно что при встрече меня прохожие испытывали неловкость. Она читалась в том, как люди отводили глаза, опускали лицо и прибавляли шагу. Неважно, что на меня их любопытство не распространялось. Да я тень, но тень, которая не просила большего.
Тень, которой нравилось быть тенью…
Впереди показался небольшой магазинчик. Над дверью горела крупная вывеска «Продукты». Прибавив ходу, я решительно толкнула дверь и вошла в кондиционированное, прохладное помещение. Со всех сторон на меня смотали: стеклянные бутылки, макаронные изделия, крупа, чай, сладости…
Указательным пальцем переместив очки на нужное место, я побрела по стеллажам, увлеченно рассматривая их содержимое. Последние запасы мой горячо любимый друг уничтожил еще вчера, потому в корзину летели один за другим нужные и не слишком продукты.
Спустя время, обойдя всю площадь, я потащила значительно отяжелевшую корзинку к кассе, которая призывно поблёскивала светящейся вывеской. Там, собравшись с силами, буквально опрокинула на крутящуюся ленту.
Я была уже готова расплатиться, как перед глазами возникла непонятно откуда взявшаяся рука с зажатой небольшой прозрачной бутылкой в пальцах. Опешив от такой прыткости, я округлила глаза. Но, кажется, это нисколько не смутило того, кому принадлежала данная рука.
Девушка-кассир, сместив глаза с меня на бутылку, лукаво улыбнулась и произнесла:
–Пакет?
–Нет. –твердо ответили ей.
Пока наглец расплачивался, я окутала его разъярённым взглядом и… моя решительность, вместе со злобными словами, яростью, негодованием рухнули.
Передо мной стоял мужчина моей мечты. Да я уверена и не только моей… Молодой человек словно только что сошел с обложки глянцевого журнала или киноленты. Киноленты о больной, безответной любви. Больше похож на мраморную статую, чем на простого смертного: четко очерченное, овальной формы лицо с чуть заострёнными нижними скулами и мужественным подбородком; темные, прямые, средней ширины брови, придающие взгляду глубины и выразительности; невероятные по красоте миндалевидной формы карие глаза осматривали окружение цепким, пронизывающим взглядом; прямой нос; средней пухлости губы, с ямочками у уголков. Волосы, не длинные и не короткие, были слегка зачёсаны наверх идеально уложенными прядями. Они имели шоколадный оттенок у корней, а к концам постепенно осветлялись, словно за весну успели выгореть на солнце. Небольшая, ухоженная щетинка была над верхней губой, слегка под нижней, и на подбородке...
Тело как отдельный вид искусства, который сложно скрыть за одёжей, пусть костюм, в котором он красовался сейчас, наоборот не скрывал, а только усиливал стать, утончённость и изящность. Рост так же не столько скрадывал, сколько выделял на фоне остальных посетителей магазина. Метр девяносто не меньше… Я едва доставала до плеч.
Не знаю сколько прошло времени... Может пять секунд, может час, может вечность, пока я вот так с упоением и нахальством разглядывала его. Всматривалась в каждую делать его образа…
До той поры пока не услышала четкое: «Кхем-кхем!». Это прозвучало так неожиданно, что заставило тело подпрыгнуть на месте.
Молодой человек, скосив на меня карие, с легким, лукавым прищуром глаза.
–Сколько с меня? –прозвучал невероятный по красоте голос. Учитывая его внешность сложно было представит какой-то иной…
–Восемьдесят семь… Наличные, карта?
Не ответив, незнакомец молча выудил из нагрудного кармана пиджака черный бумажник и, схватив тонкими, с круглыми ногтевыми пластинами, пальцами карту, решительно приложил ее к терминалу. Аппарат с жадностью проглотил нужную сумму. Удостоверившись, схватил бутылку и, на одних носках обернувшись, изящной походкой направился к выходу.
Я оторопевшим взглядом смотра ему в след до той пары, пока глаза не заболели от напряжения.
–С вас пятьсот двадцать три рубля... Карта, наличные? –громко прозвучало где-то совсем рядом.
Словно в оглушённом состоянии я, отрешённая от происходящего, достала деньги и выложила на кассовую поверхность. С подозрением взглянув на меня, девушка схватила купюры и, пересчитав, аккуратно спрятала.
–С тобой все в порядке?
–А?
–Все хорошо?
–Да-а…
Я не понимала о чем она. Словно двигаясь в нескончаемом сне (в том сне, где тебя словно засасывает в что-то липкое, похожее на кисель) я запихнула приобретённые продукты в пакет и пошла к выходу.
На улице, когда лицо полоснул все еще прохладный, весенний ветерок, значительно полегчало.
Что это было? Сон, видение? И главное – что со мной? Что это за онемение во всем теле, словно ударили электрошоком. Электрический разряд до сих пор окутал тело. Сковал его... Я так и слышала потрескивания в ушах.
Действуя как на автопилоте, медленно оглянулось: улица была пуста. Даже мамаши с детьми куда-то делись. Ни машин, ни людей…
–Наваждение… –тихо промолвили мои уста.
***
Дома я оказалась задолго до заката солнца…
Оказавшись на пороге комнаты, которая находилась в общежитие нашего города я, устало бросив сумку на кровать, плюхнулась на нее сама.
Квартира, расположенная в пятиэтажном доме, в которой я жила вот уже около восьми лет, рассчитана всего на четыре семьи. Государство выделило мне его на время, как самой спокойно и прилежной «ученицы», воспитанной в стенах детского дома. На время… но неизвестно, насколько это могло еще затянуться.
Санузел и кухня были общими. Я делила их с: молодой супружеской парой; женщиной – Мариной, что жила с дочкой девяти лет; и лучшим другом – Марком Соболевом.
С Марком я познакомилась, когда была ещё совсем ребёнком… Там, в стенах нашего детского дома. И как все дети, мы вместе играли в классики, делились сладостями и придумывали разнообразные истории… Порой, конечно, нам приходилось и защищать друг друга… Было забавно наблюдать, как меленький, худощавого телосложения мальчишка ввязывался в очередную драку с ребятами гораздо сильнее и выше себя. В такие моменты он напоминал мне молодого, взъерошенного воробья. И, к сожалению, меня переполняло не чувство защищённости, а чувство тревоги за него…
Марк – единственный человек, который был всегда рядом, поддерживал в трудную минуту. Был честен до конца и относился с пониманием... Особенно к тому, как я выглядела…
Поднявшись с кровати, медленно подошла к единственному, небольшому зеркалу, висевшему на стене… На меня смотрела молодая девушка: на глазах – в металлической оправе очки с толстыми стеклами; на голове – жидкие волосы серо-русого цвета, постоянно собранные в тугой пучок. Черты лица далеки от идеала: сухая кожа; большие, карие глаза; темные, нечеткой формы брови; маленький нос и достаточно пухлые губы…
Я смерилась с тем, как выглядела и какое производила впечатление на окружающих. В мире, где первым делом ты стремишься выжить и при этом остаться собой этому не приедается такое большое знаяение. Пытаешься не сломаться и не потерять веру в доброту, честность и порядочность, внешность оказывается на предпоследнем месте… Я постоянно жила, доказывая себе и всем, что я не хуже других. Не хуже… Но только изнутри, не уделяя достаточного внимания внешности, искренне считая, что в человеке это не главное.
Весь мой гардероб состоял из: юбок в пол; пиджаков из плотной ткани; кофт с длинными рукавами, поскольку сильно стеснялась своего угловатого, где-то даже мальчишеского тела. Я носила только удобную обувь на плоской подошве, поскольку часто ходила пешком.
Подойдя к небольшому окну, провела пальцем по стеклу, по которому стекал холодный поток воды. Снова пошел дождь…
Я смотрела на влюбленные пары и думала – как же должно быть хорошо найти человека, который будет всегда рядом. Который будет дарить тебе тепло, нежность и при этом получать с благодарностью тоже самое. Думала о том, как было бы здорово найти такого человека. Я непременно бы помогала ему во всем, оберегала, поддерживала, делала счастливым каждый его день… Я бы на все пошла ради него…
Но я была всегда одинока. Как и Марк. В этом мы с ним были достаточно схожи… Правда Марк был просто другом для меня, и я никогда не смогла бы представить нас вместе. Никогда…. И он, думаю, тоже.
Повернувшись, облокотилась спиной о стену и, скрестив руки на груди, взглянула на белый потолок.
Теперь меня ждут большие перемены, ведь я, наконец-то, на пороге чего-то нового, интересного... вышла из своей «зоны комфорта». Из своего «футляра»…
Сегодня я попала в такой дом, о котором раньше могла только мечтать… И я не только смогла взглянуть на него издалека, как это бывало раньше, а побывала внутри… Смогла пройтись по его коридорам, подняться по лестнице, притронуться к идеально отполированной мебели. Мои руки еще помнили ее на ощупь… А эти запахи…
Впереди ждала новая, неизведанная жизнь. Теперь все зависело только от меня – смогу ли вписаться в эту жизнь, или из-за страха и неуверенности в себе, сдамся при первой же возможности…
Мое будущее в моих руках…
Я оторвалась от стены и, забравшись на кровать и подтянув к груди колени, села.
Жаль, что не все зависит только от нас. Я ведь всю жизнь училась не питать иллюзий. Там, где воспитывалась, этому очень доходчиво учат…
Я пришла туда, чтобы работать – заботиться о старушке, к слову, которой сразу не понравилась... Это было видно по ней. И за то, что она не скрывала своего отношения ко мне, была уже благодарна. Я не переносила лицемерия, поскольку такие люди способны ранить в самое сердце в тот момент, когда ты этого меньше всего ждешь. Ты заслоняешь их грудью, а они вонзает кинжал в спину… И видимо, Алевтина Борисовна не была из таких. Она сказала все, что думала в лицо, и за это я уже уважала ее. Надеюсь, что она сможет разглядеть, под оболочкой несуразной девушки, ответственного человека... Ответственного и заботливого…
Я вспомнила ее глаза. В них было столько грусти, столько одиночества… Что-то происходило в ее жизни. Я это сразу заметила… Чтож, тогда надо попытаться показать, что есть люди, которым не безразлична судьба других людей. Надеюсь, она поймет, что я вовсе не желаю ей зла… Что хочу только помочь...
В дверь настойчиво постучали. Я подняла голову.
–Да!
В образовавшийся проем просунулось любопытное лицо Марка: как всегда цвета темного шоколада взлохмаченные волосы; карие, глубоко посаженные, проницательные глаза; средней формы нос; чуть пухлые губы; аккуратные, прямые брови и торчащие уши.
–Здорово! Ты уже вернулась? –спросила голова.
–Привет! –я махнула устало рукой и, пододвинувшись к краю кровати, свесила ноги. –Да, я дома... Заходи полностью, раз пришел…
–Ок!
Вслед за головой просунулось все тело и прикрыло дверь за собой. На парне были горчичного цвета брюки и мятая рубашка в клетку.
–Марк… –я закачала головой, осматривая его с ног до головы. –Тебе срочно нужна девушка!
Не церемонясь, парень плюхнулся радом на кровать.
–Ой, на себя бы посмотрела! –сразу поняв к чему клонила парировал он. –Да и потом – заводить, чтобы ты еще больше чувствовала себя неполноценной?
В руках его моторизовался бутерброд, который, видимо, он прятал все это время у себя за спиной… Некоторые привычки не уходят.
–Ах, вот в чем причина! –я подняла брови. –Оказывается, это ты обо мне волнуешься!
–Ну кто-то же должен это делать! –молодой человек поднял руку и взлохматил мои жидкие волосы. –Как работа?.. Ты была в том роскошном доме, о котором говорила без умолку весь вчерашний день?
Слова Марка прозвучали как укор. Я глубоко вздохнула.
–Да, я там была! Этот «замок», этот дом, это поместье... Это просто нечто! –восхищенно воскликнула я, наблюдая как парень со спокойным видом доедает свой бутерброд с колбасой. –Я никогда такого не видела! Там один только сад в два раза больше чем «наш» детский дом!.. А сам особняк! Два этажа. Вот такая лестница… –я развела руки в стороны. –Все сверкает и блестит…
–Да-а… Вежет ше кому-шо! –довольно проговорил он с набитым ртом.
Вот капля майонеза упала на его рубашку. Парень недовольно опустил голову и как ни в чем не бывало провел рукой по капле, тем самым размазав ее по ткани.
–Да! Все сложилось замечательно… –и печально опустив голову добавила. –Кроме одного «но»…
–Что еще за «но»? –спросил он, продолжая увлечено, с наслаждением поедать. Заострив на этом внимание, я нахмурила брови еще сильнее.
–Ну почему когда я о чем-то разговариваю с тобой, ты постоянно ешь?
Он поднял на меня удивлённые глаза, с трудом оторвав их от колбасы.
–Чего ты сочиняешь то! –возмущено протянул мой друг. –Да в доме еды столько нет, сколько мне приходиться выслушивать тебя…
Мои брови возмущённо приподнялись.
–Ах, вот как!
–Да так!.. –и, сделав глаза фальшиво – внимательными, махнул благородно рукой. –Ладно, говори, что еще за «но».
Я, подбирая подходящие слова, облизала верхнюю губу.
–Алевтина Борисовка… Ну та бабушка, за которой мне предстоит теперь ухаживать... –на секунду я замялась, взглянув смущено на собеседника. –Я думаю, она от меня, мягко говоря, не в восторге…
–Ну и что?.. –как ни в чем не бывало пожал худыми плечами Марк. –Большая половина населения земли от тебя «мягко говоря не в восторге», но ты же на это не обращаешь особого внимания, ведь так?.. Для тебя же внешность не главное!
Я поджала недовольно губы. Заметив это, друг ткнул кулаком мне в плечо.
–Да брось, Аврора! Главное, что они тебя взяли!.. –он запнулся. –Они же тебя взяли?
Я заморгала.
–Да... Удивительно, но она попросила меня прийти завтра…
–Так в чем проблема? Всё же пучком!
Он положил на мое плечо руку, на которой еще остались жирные остатки майонеза. Я машинально подумала, а не попытка ли это вытереть ее об меня…
–Да, наверно ты прав!.. Пучком!
–Вот и отлично! Давай, прекращай накручивать себя!.. Может ты внешне и не красотка, но у тебя есть внутренний стержень. Такой толстый при толстый…
Я скептически посмотрела на него.
–«Не красотка!» Ты смеешься надо мной?..
Марк ухмыльнулся.
–Это не имеет значение, когда ты нанимаешься на работу. Ты же сама постоянно твердишь, что самые главные качества в человеке – это честность, ответственность, порядочность… А в тебе все это есть, уж я-то знаю! Так что хватит переживать понапрасну!
Я взяла за запястье его руку, что еще обтирала мой пиджак, и скинула ее с плеча.
–Ладно! Ты наверно прав… Я постараюсь доказать, что заслуживаю быть там!
–Правильно! Так держать! Вот теперь тебя люблю я, вот теперь тебя хвалю я»… –процитировал он самодовольно «Мойдодыра».
Я опустила смущено глаза.
– и перестань делать такое печальное лицо! –заметив это, Марк толкнул меня плечом. –Лучше пойдем пить чай!
Я с шумом выдохнула.
–Хорошо! Пойдем…
***
Через десять минут мы уже сидели на кухне за небольшим столиком и попивали горячий напиток из разноцветных кружек.
–Ты хоть что-нибудь знаешь об их семье? –спросил Марк, ножом намазывая масло на ломтик хлеба.
–Только то, что рассказывала мне тетя Лида. –пояснила я, беря в руки теплую кружку. –Женщина, за которой мне предстоит ухаживать – Алевтина Борисовна Поплавская. Она осталась самой старшей в семье Поплавских… Все, что они имеют сейчас – принадлежит ей. Откуда у них столько богатства, я не знаю и, честно, не хочу знать. Меня чужие деньги интересуют мало. Ты знаешь... –облизав губы проговорила я. –Предполагаемым наследником может стать ее внук – Егорий, который сейчас владеет каким-то достаточно популярным банком и оттого постоянно мелькает в газетах… Возможно, скоро вступит в брак с Илоной Левицкой…
–Я так предполагаю, что она тоже из богатой семьи?
–Разумеется!.. Обычно у них так и происходит– они заключают браки только с равными себе… Зачем им такие как мы? –спросила я, неспешно отпивая сладкий чай.
–Как это «зачем»? –моментально оскорбился парень. –Я, например, тоже и красив, и умен. Чем я им не ровня?
Я скептически изогнула брови.
–Ты же сам понимаешь Марк… Мы недостаточно богаты… Да что там скрывать, совсем не богаты. Таких как мы, такие люди как они, всерьез не воспринимают…
Марк сник, понимая, что я права.
–А этот Егорий единственный наследник?
–Пока главной претенденткой все-таки остается Элеонора Павловна –мать Егория и его сестры Эльвиры.
–А отец?
–Родион Георгиевич – сын Алевтины, скончался три года назад. Поэтому после бабушки старшей остается Элеонора.
–Это с ней ты виделась сегодня?
–Да-а… –я мечтательно закатила глаза. –Элеонора такая уверенная, ухоженная, статная…
–Им деньги позволяют быть статными и ухоженными…
Мой друг задумчиво поднес очередной бутерброд ко рту.
–…Элеонора, Родион, Егорий, Алевтина, Илона… Ну и имена… Они там на необычных именах помешались что ли?
–Сказал обладатель «нередкого» имени Марк! –подразнила его я.
–Зато красивого. Не то что Егорий…
–Егорий – это полное имя. Я думаю, в сокращении просто Егор… Может, Егорий означает что-то важное?
–Может... –проговорил он задумавшись. –Кстати, ты теперь не «белая ворона» Аврора!
–Ты это о чем?
–Ну-у, у них странные имена, у тебя странное…
Я улыбнулась.
–Ну спасибо!..
–А Эльвира… Чем она занимается? –молниеносно перевёл он разговор, запихивая в рот новый кусок.
–Я точно не знаю… Кажется она путешествует…
–О! Замечательная жизнь… Может, мне ее соблазнить и путешествовать вместе?.. За ее деньги, разумеется…
–Очень интересно! И как ты собрался это сделать? –подпирая подбородок рукой отрешенно спросила я.
Марк задумался, но ненадолго так как, судя по лицу, ничего в его голову вразумительного так и не пришло.
–Да никак! Дурацкий план... –парень махнул рукой. –Тем более я-то ее в глаза не видел. Может, она вообще крокодил! –и он, шумно отхлебнув из кружки, задумчиво добавил. –Да-а… Интересная семейка получается...
–Интересная и не простая! –согласилась я.
–Слушай, не все так плохо… Ну посидишь с этой старушкой немного. Ты у нас добрая, с тебя не убудет!.. Посидишь, соберешь все сплетни «мадридского двора»… Ты, главное, сама не влипни там в какую-нибудь историю. Я-то тебя знаю… Ты как магнит для неприятностей… Если тебе дать выбор, какую открыть дверь, ты обязательно выберешь именно ту, к ручке которой будет привязано ведро с... –он сделал многозначительную паузу. –Пока все шишки не соберешь, не успокоишься!