Джой услышала, что кто-то звонит в дверь, но не двинулась с места. Может быть, если подождать, уйдут? Видеть ей никого не хотелось. Но все же кто это? Она тихо подошла к двери и отогнула край занавески. Конни! Господи! Они стояли и молча смотрели друг на друга – спустя несколько месяцев после последней встречи.
– О, это ты… Мы тут отдыхали… – пробормотала она, волнуясь и открывая дверь. Она отвела глаза в сторону, стыдясь за свое вранье. Ну а как еще объяснить, что она до сих пор в халате и тапочках? Она вгляделась в лицо Конни. Неужели эта бледная худая женщина с коротко стриженной кудрявой головой в самом деле ее сестра?
– Что с тобой? – спросила Конни, проходя в дом. На щеке Джой разливался синяк, губа распухла. – Выглядишь ты так, как я себя чувствую, – хмыкнула она.
– Небольшая авария. Не сумела развернуть машину и вмазалась в руль.
– А я и не знала, что ты водишь, – искренне удивилась Конни.
– Я учусь. Мне говорили, что ты вернулась. Мы думали, ты к нам зайдешь. Пойдем, посмотришь на Ким, только не буди ее. Я ее только-только уложила. – И снова она наврала. Лучше всего ей было, когда Ким спала. Потому Джой и старалась никогда ее не будить.
– Так что же ты делала в Лидсе? Слышала, ты была у тети Дианы?
– Да, помогала ей в интернате с детками. Я хотела приехать на крестины, но тебе ведь передали мою записку, что я заболела? Мне так жаль, что я все пропустила, прости меня.
– Ничего, ты пропустила не много. В семье явно была какая-то заварушка, но никто мне ничего не рассказал. Ты не в курсе, случайно?
Конни покачала головой, бросила короткий взгляд на Ким и тут же отвернулась.
– Когда она проснется, ты сможешь ее подержать, – улыбнулась ей Джой. Как хорошо, что она теперь не одна.
– Боюсь, лучше не надо… Я не очень-то умею обращаться с маленькими, – наотрез отказалась Конни.
– Да и я не умею, и это меня пугает, – призналась вдруг Джой. – Мама помогает, когда может. И свекровь, конечно, тоже. Они ее просто боготворят. – Еще одна ложь. Родители Денни почти не заглядывают к ним в последнее время. Его отец лишь взглянул на внучку, увидел ее оливковую кожу и темные волосы и назвал ее негритенком.
Джой стала показывать Конни дом. Все было безупречно прибрано и расставлено по местам. Нынче ожидается вечеринка, так что подушки спрятаны, посуда убрана, как и настаивал Денни. Если не знать, то никогда не догадаешься, что в доме ребенок.
– Как у вас мило!
– Денни любит, когда все как положено. У нас вечеринка сегодня, – ответила Джой. Уборка – единственное, что теперь интересовало ее, позволяло отвлечься от унылых мыслей.
– Он по-прежнему играет за «Грасхопперов»?
– Нет, – ответила Джой, помолчав. Какой смысл рассказывать Конни, что его выгнали из команды? – Он теперь работает у своего отца в угольной компании, – сказала она и непроизвольно вздохнула, вспомнив, как вспыльчив он стал в эти дни, сколько вечеров проводит в пабе, как возвращается домой пьяный, грубый и задирается по малейшему поводу. Она старалась пораньше лечь спать, но если Ким просыпалась, он вскакивал и принимался вешать на жену одну вину за другой. Оказывается, во всем виновата Джой!
– Чай будешь? Я бы пригласила тебя остаться, но Денни сейчас возвращается рано, а он любит, чтобы еда вовремя стояла на столе. К тому же, как я сказала, у нас сегодня гости, мне еще надо успеть отвезти Ким к маме.
– Счастливая ты, – улыбнулась Конни.
– Ой, это совсем не такие гости, о которых ты думаешь, это просто презентация фирмы «Тапперуэр», они занимаются упаковкой. Сегодня моя очередь принимать. Придут соседи. Это совсем не в твоем вкусе. Моя задача просто принять гостей и получить подарок за то, что удастся продать. Вот, посмотри, – и Джой показала на полки холодильника, заставленные аккуратными и милыми пластиковыми контейнерами самых нежных цветов. – Они в самом деле удобные.
И они продолжали вот так вежливо и осторожно беседовать, словно два посторонних человека. Но она просто не могла рассказать Конни, как все ужасно на самом деле! Она боялась разреветься и разбудить Ким.
Конни присела на краешек дивана, стараясь не оставлять вокруг себя крошек.
– Ну а вообще как дела у тебя? – спросила она, и Джой обрадовалась, что у халата длинные рукава и Конни не увидит синяков на ее руке. – Так когда у тебя экзамен?
– Какой экзамен? – Джой растерялась и округлила глаза.
– На права, по вождению!
– А, еще не скоро… – «Черт!» – Я пока не очень уверенно езжу, – и Джой натянуто улыбнулась, стараясь, чтобы это выглядело естественно.
– А Денни разрешит тебе пользоваться его машиной? – спросила Конни, посмотрев на нее как-то странно.
– Ну, рано или поздно… Я думала, может быть, мне стоит поинтересоваться какой-то работой вечером, но все очень далеко. Мама могла бы посидеть с Ким. Она такая чудесная. Не представляю, что бы я без нее делала. С ребенком просто невозможно без бабушки. Прости, я бестактна, но я так рада, что ты зашла!
– Так может, выберемся куда-нибудь вечерком вместе? Наверстаем упущенное, так сказать? – предложила Конни.
– Не знаю, не уверена. Мне надо спросить Денни.
– А он совсем не остается с ребенком?
– Нет, никогда. Это ведь совсем не мужское занятие.
– Ну, тогда твоя мама могла бы побыть с Ким?
– Ох, тоже нет. Денни не пускает ее сюда. Мне приходится отвозить Ким к ней, а теперь, когда они живут вместе с Якобом, это не так-то просто… – Джой отметила про себя, что Конни посмотрела на нее с удивлением, хотя ничего не сказала. – Но я спрошу. От Розы никаких новостей?
– Только открытки… Из дальних морей, – вздохнула Конни. – А у тебя?
– Тоже только открытки.
Джой бросила взгляд на часы. Пора провожать Конни. Денни вот-вот вернется. И так много еще надо сделать до прихода гостей! Она машинально смахнула со стола пылинку. Конни следила за каждым ее движением. У Джой густо-черный синяк на запястье…
– Наверное, мне пора. – Конни встала, внимательно глядя на Джой. – Надеюсь, все у вас пройдет сегодня удачно! И ты уж поосторожнее как-то с рулем… Выглядит устрашающе! – И она показала глазами на место, где под рукавом скрывался синяк.
– Молодец, что зашла. Ты только позвони мне в другой раз, я хоть успею приодеться, чтоб тебя не пугать! – натужно рассмеялась Джой своей вялой шутке, провожая Конни в холл и из дверей. И быстро захлопнула дверь, потому что Ким проснулась и снова запросила есть. Ну вот, теперь она выбилась из графика, опоздает с ужином, и Денни снова будет бродить раздраженный и на всех кидаться…
От Джой не укрылось то, с какой завистью Конни оглядывала ее чистый дом, ее малютку, все эти преимущества замужней жизни, но, боже, как же она сама завидует свободе Конни!.. Да она все на свете отдаст только за то, чтобы жить сейчас, как живет Конни, а не быть узницей в собственном доме…
* * *
Конни не видела Джой еще несколько недель. Для человека, постоянно сидящего дома, она вела себя странно уклончиво, а о том, чтобы куда-то выйти, не могло быть и речи. Когда она звонила Джой, та всегда была занята, или некому было посидеть с ребенком, или Кимберли приболела, или находилась какая-нибудь другая причина отказаться от встречи. Она уже начала было думать, что Джой таким образом пытается показать ей, что она нежеланный гость в ее доме, но тут и тетя Сью пожаловалась ей, что почти не видит дочь.
– Денни над ними как властелин какой-то, а Джой просто сама на себя не похожа! Я хочу на следующей неделе пригласить гостей для продаж этих ее контейнеров, только так смогу повидаться с ней и поговорить спокойно. Ты тоже приходи, пожалуйста, поддержи ее как-то.
– У меня нет денег на такие контейнеры, – быстро ответила Конни. Провести вечер в толпе гомонящих женщин, которые набьются в гостиную пансиона? Скукотища…
– Я знаю, но все равно приходи, для количества, тут это важно. И пока у нас будет хватать фантазии, где бы еще провести такую встречу, Джой будет счастлива. А ты поможешь мне приглядывать за маленькой Ким.
И приглядывать за маленькой Ким Конни вовсе не хотелось, та была совсем немного постарше Анны и слишком уж напоминала ей обо всем, что она сделала. Ах, ведь все могло быть иначе, если бы только она не подписала эти бумаги! Ну как теперь смириться с мыслью, что она даже не знает, где ее дочка, а кто-то обнимает и целует ее вместо нее?
Конни не пошла больше к доктору Валиуму – побоялась, что он станет ее расспрашивать. Но она помогала в новой лавке Невилла на Хай-стрит, каждое утро вставала, натягивала на лицо улыбку, и понемногу хмурый туман в ее душе начинал рассеиваться. Она получала зарплату, могла покупать пластинки, одежду – если бы у нее появился к этому интерес. Но она словно тянула время до некоего момента, когда сможет начать какую-то настоящую жизнь.
До чего же странно было возвратиться к привычным делам, ходить с Невиллом в театр. Пережив публичный позор, он был очень подавлен. Тревор исчез из города, а Невилл теперь боялся и шагу ступить, чтобы не быть понятым как-то неправильно. Ну, а совместные выходы с кузиной позволяли сделать вид, что все нормально, хотя Конни и чувствовала, что он так же несчастен, как и она. Их жизнь словно замерла в ожидании.
Ах, если бы Роза вернулась домой, если бы Джой снова стала самой собой, если бы можно было повернуть время вспять… Но нет, все они теперь словно едут каждый по своей колее, помахивая друг другу издалека. Ничто уже не будет прежним, в сердце ее не затягивается рана, душа болит о ребенке, и боль не оставляет ее ни на минуту. Своей тайной она была отгорожена от мира, будто колючей проволокой. В семье те, кто знал о случившемся, не заводили о том разговоров, видимо, боялись бередить ей душу. А те, кто не знал, не понимали, что с ней, и им она ничего не могла объяснить.
Однажды субботним утром она взяла старую бабулину машину и отправилась в Лидс. Просто не могла не поехать! Припарковала машину и медленно пошла по улицам, прошлась по бурлящему рынку, торговому центру, заставленным лавками в прилегающих переулочках. Проехала через Хедингли и Уэст-парк, по объездной дороге, всматривалась, искала. Попадались рыженькие годовалые малыши. Но ни один не зацепил, ни один не показался родным, и вся затея показалась ей глупостью и просто тратой бензина. Ее ребенок может быть за много миль отсюда – в Йорке или Хэррогейте, в Рипоне или Брэдфорде…
В кошельке она хранила свою детскую фотографию, ее первый снимок в Уэйверли, они в саду, рядом Невилл и Джой. Конни молилась, чтобы дочка хоть немного походила бы на нее, с такими же волосами, которые ни с чьими не спутать, но эта старая фотография уже совсем истерлась и пожелтела. А это единственное, что поможет ей узнать Анну. Домой она ехала совершенно вымотанная, размазывая по щекам слезы… Ну зачем, зачем же она себя так изводит?..
* * *
Перед приходом гостей, которых в Уэйверли собирали для Джой, Конни помогла тете Сью перенести стулья в гостиную и расставить на столе все пластиковые контейнеры и прочую такую же утварь. Денни загодя привез коробки и, недовольно пыхтя, выгрузил их. На Конни он просто не обратил внимания. Он как-то обрюзг, щеки обвисли, словно собачьи брыли, усы прикрывали недовольно кривящийся рот.
– А где малышка Ким? В машине? – спросила Сьюзан так вежливо, что Конни насторожилась. Она словно боялась его.
– Поехала к моей матери. Не понимаю, зачем Джой все это городит, – буркнул он. – Ей вообще незачем работать, – хмыкнул он, поглядев на Конни.
– Человеку важно иметь какие-то интересы, – ответила та. – Уверена, у Джой хорошо получаются эти продажи.
– Да от нее никакого проку. Люди просто жалеют ее, вот и все. Покупают из жалости. Мне этот бизнес даром не нужен, – недовольно заявил Денни, сгружая коробки. – Разбирайте тут сами.
– А как ее уроки вождения? – спросила Конни, чтобы что-то сказать.
– Какого еще вождения? Я к своему «Консулу» баб не подпускаю.
– Нет-нет, конечно. Я, видимо, все перепутала, – поспешила успокоить его Конни. Выходит, Джой учится водить по секрету от мужа?
– Женщинам под силу только один четырехколесный транспорт – коляска, – расхохотался он.
Соседи с Дивижн-стрит и несколько гостей с Грин-лейн начали собираться к семи. Много знакомых лиц, все спрашивали, как у Конни дела. Но Джой не было видно. Сью уже начала терять самообладание, когда Джой наконец показалась в дверях – с совершенно белым лицом, с грудой коробок в руках.
– Извините, что задержалась. Свекровь поздно забрала Ким, а Денни уехал. Мне пришлось добираться на такси, – проговорила она, пытаясь обернуть все в шутку, но было видно, что она вся дрожит.
– Я могла бы тебя привезти, – шепнула ей Конни. – Иди сюда, давай я помогу тебе все расставить.
Да уж, если Джой хочет стать ведущим менеджером по продажам пластиковых товаров фирмы «Таппервер», ей срочно нужен собственный транспорт!
Джой начала свой рекламный рассказ, в красках описывая, что каждый контейнер можно использовать тысячей разных способов: и для кукурузных хлопьев, и для горчицы есть специальные флакончики, а вот целый поднос для разных закусок. Тут были и запечатанные коробки для сыра, и упаковки для бутербродов, и емкости для молока, окрашенные в приглушенные теплые цвета: синий, абрикосовый, нежно-голубой.
Прохаживаясь между рядами, Джой словно ожила. Она расхваливала удивительные свойства пластиковых коробочек столь убедительно, что Конни так и слышала, как пальцы гостей поглаживают в сумочках кошельки и готовы их расстегнуть. Тут были даже коробки для хранения игрушек, рукоделья и инструментов. Все было таким многофункциональным, недешевым, но ужасно заманчивым. Кому же не хочется, чтобы на кухне были блеск и порядок?
Через несколько минут гости принялись все оживленно ощупывать, приподнимать крышечки, перелистывать каталоги и делать заказы. Джой хорошо выглядела в этом своем платье-сарафане с жакетиком! Но Конни чувствовала, что под гладкой поверхностью что-то не так, что-то тревожит ее…
Никто из гостей не предложил провести следующую встречу у себя дома, так что Конни рискнула неожиданно для себя и пригласила всех в Саттер-Фолд к бабуле. И увидела, какое облегчение отразилось на лице Джой. Сьюзан и Джой достали угощение: крекеры с мягким сыром и кусочками ананасов, паштет, крошечные колбаски на палочках, кексики и овсяные лепешки.
Джой принялась собирать коробки. Выглядела она усталой, но ее блокнот был полон заказов, и значит, усилия оправдали себя.
– Послушай, да у тебя просто дар! Как ты умеешь подать вещицу! – восхитилась Конни. – Тебе же нравится это?
– Это позволяет мне хотя бы иногда выходить из дому, – ответила Джой, отвернув лицо.
– Денни, наверно, гордится тобой, – добавила Конни, но Джой только неопределенно повела плечом. – Как ты доберешься домой?
– На автобусе. Коробки оставлю здесь, Денни заберет их потом.
– Конечно, когда ты научишься водить сама, будет гораздо удобнее, – закинула удочку Конни.
– Да какой смысл учиться… У меня никогда не будет машины.
– Но ведь ты говорила… – начала было Конни, но осеклась, увидев ее лицо. – Это неправда? Ты и не училась водить? Ты соврала? Почему? – Джой не отвечала. – Вот что. Давай я отвезу тебя домой. Поставим эти коробки на заднее сиденье и засунем в багажник.
– Очень мило с твоей стороны, но нет, спасибо, не хочу тебя беспокоить, – улыбнулась Джой профессиональной улыбкой. Но Конни не проведешь!
– Тем не менее я настаиваю. Я же ничего не купила. А ты просто обязана научиться водить. Тогда ты сможешь выходить куда-то с Ким хоть каждый день, пока Денни на работе.
Они собрали коробки. Тетя Сью хотела накормить их ужином, но Джой торопилась поскорее уехать.
– Уже совсем поздно! – взмолилась она и поспешила побыстрее сесть рядом с Конни. Они поехали по темным улицам. В машине было холодно. Джой снова дрожала.
– С тобой все хорошо? – спросила Конни, но Джой сидела, погрузившись в мысли, и ее не слышала. Она выскочила из машины, когда та даже еще не остановилась, и лихорадочно стала хватать коробки. В доме было темно, не горело ни одно окно.
– Так Денни еще не вернулся?
– Нет, – вздохнула Джой с облегчением. – Теперь все обойдется.
– Что обойдется? – не поняла Конни.
– Ничего. Давай занесем это все в дом, прежде чем… – И Джой юлой завертелась, вихрем носясь с коробками между машиной и шкафом под лестницей. Самые большие коробки относили в гараж. Конни, как могла, старалась помочь.
– Остальное просто отставь на крыльце, – скомандовала Джой. – Отлично, спасибо… Спасибо, что подвезла, – поблагодарила она, вставая так, чтобы Конни не могла пройти в дом. – Уже поздно. А утром тебе на работу, – добавила она, приготовившись распрощаться.
– Ничего, я не тороплюсь… – Конни протянула руку, чтобы взяться за ручку двери, собираясь войти в дом, но Джой легонько ее оттолкнула.
– Денни скоро вернется! – прошептала она.
– Да, он меня недолюбливает, – кивнула Конни. Какой смысл скрывать то, что и так очевидно?
– Дело не в этом. Ты же знаешь: мой дом – моя крепость, как говорится. Он не очень расположен принимать гостей поздно ночью… Так у нас заведено.
– Не беспокойся, Джой, ты не должна ничего объяснять. – Конни, не пуская обиду наружу, отступила, помахала ей и запрыгнула на сиденье машины. Она уже усвоила, что стоит только друзьям найти себе пару, как они замыкаются в своих гнездышках, в которые ей нет доступа. Двое – это компания, а трое – уже толпа. Они теперь почти посторонние люди, между ними – одна только вежливость. Все те годы, что они вместе росли, теперь не в счет, теперь у Джой есть муж.
Но в глубине души она чувствовала, что за этим что-то кроется – все это нервное возбуждение Джой, ее зацикленность на минутах, секундах… Да по какой такой причине она так боится опоздать?
* * *
К удивлению Конни, предстоящему нашествию бабуля обрадовалась. Она наприглашала соседей – и не принимала отказов, привела тетю Ли и Марию, а та порадовала новостями: Роза едет домой и уже на следующей неделе будет в Саутгемптоне. Ну наконец-то они снова смогут встретиться втроем, как прежде! Розе-то уж будет что им порассказать! Письма и открытки – это, конечно, здорово, но встреча – совсем другое. Джой ведь сможет вырваться из дома и провести вечер с подругой детства?
На этот раз Конни все устроила так, чтобы заехать за Джой пораньше. Нечего ей кататься на автобусе со всеми этими коробками. Она постучала, но никто не отзывался. Не могла же она забыть о сегодняшнем вечере? Или просто не слышит?
– Джой! Джой! Это я! – кричала она, решив, что та где-то наверху и не слышит. – Я приехала пораньше, открой дверь!
– Я не могу тебя впустить. И я не приеду сегодня, – послышался откуда-то издалека слабый голос.
– Ты заболела? Надо было нам позвонить! Я еще успею все отменить. Ты в постели? – Очень глупо было стоять тут и вопить на всю улицу.
– Нет, я в туалете!
– Впусти меня. Я вызову врача, если ты заболела.
Ей никто не отозвался. Конни пришла в бешенство. Какого дьявола? Чем, скажите на милость, она так неугодна ей?
– Почему ты не открываешь? Я что-то не то сказала? – снова крикнула Конни и попыталась заглянуть в щель для почты.
– Дело не в тебе… Дело во мне. Я сделала глупость.
Джой медленно спускалась по лестнице, все в том же уже хорошо известном Конни халатике. Она отперла дверь, и Конни ворвалась в дом, ворча и кипя на все лады.
– Да что происходит? Ты могла бы мне позвонить!
Джой стояла перед ней с разбитой губой и синяком под глазом, щеку рассекала глубокая ссадина. Конни ошарашенно уставилась на нее.
– Оно выглядит страшнее, чем есть на самом деле, – произнесла в свое оправдание Джой.
– Снова неудачно повернула руль? – недоверчиво покачала головой Конни.
– Нет. Врезалась в буфет, – ответила Джой.
– Ну да. А я Мэрилин Монро. Давай попробуем еще раз. Кто это сделал? Если, конечно, есть нужда спрашивать…
– Это не то, что ты думаешь. Он не хотел. Я раздражаю его, не могу успокоить. Начинаю метаться… Смотри, он принес мне этот чудесный букет, – шепотом пробормотала она, показывая на хрустальную вазу, полную красных роз.
Конни испытывала настоящий ужас, глядя на ее ссадины.
– Нет, я не понимаю. Выходит, в том, что он тебя бьет, виновата ты сама?
– У него столько неприятностей… На работе все не очень-то хорошо… У всех теперь электрические камины и газ… Ким плачет по ночам… Нет-нет, он не касается ее, просто ему нужен сон. Он не хотел, – повторила она так убежденно, что Конни чуть не завизжала от гнева.
– Джой, а доктор видел твои синяки?
– Нет, и ты никому не должна о них рассказывать, иначе я никогда больше не стану с тобой разговаривать. Я сама с этим справлюсь. Он любит меня!
– Если бы он тебя любил, он бы так не поступал. Ты достойна большего, чем вот это! – Она шагнула к сестре и хотела обнять ее, но Джой увернулась.
– Всё не так плохо. Конни, пожалуйста, не выдумывай и, главное, ничего никому не рассказывай. Это совсем не твое дело! – Джой грозно взглянула на нее. – Прости, что вытащила тебя из дома, но сама же видишь, я не могу поехать в таком виде, правда?
– Тогда расскажи мне, что надо делать, и я всё проведу для тебя, но только один раз! – выпалила Конни, сама испугавшись своего предложения.
– Ты уверена?
– При одном условии: ты больше не позволишь ему тебя бить. Договорились? Этого больше никогда не повторится. Обещаешь?
– Я не одна такая… Свекровь моя мирится с этим уже много лет, отец Денни колотит ее. Говорит, что она привыкла.
– Ну, ей же хуже, значит, она просто глупа. А твоему Денни я не позволю так с тобой обращаться, – завелась Конни. Да что же такое творится на белом свете!
– Не вмешивайся, оставь всё как есть! Ты сделаешь только хуже. Он больше не будет. Я буду осторожнее, не стану его провоцировать.
– Да с какой стати ты должна быть осторожной? Это же он на тебя нападает! – Она готова была побежать и приволочь сюда этого урода Денни, хорошенько заехать ему куда-нибудь побольнее и швырнуть его к ногам Джой, чтобы он извинился.
– Он в самом деле любит меня. Просто он привык к такой жизни, у них такое в ходу… И… ему просто не нравится, что мои коробки с посудой разбросаны по всему дому. Мне придется отказаться от этих всех вечеринок.
– Ну ты послушай сама, что ты говоришь… Откажешься и лишишь себя единственного вечера, когда ты можешь почувствовать себя независимой! Джой, да что с тобой случилось? Ни один мужчина не стоит того, чтобы терпеть его побои…
– Тебе легко говорить, легко быть праведницей. У тебя нет семьи, ты свободна. Ты не понимаешь. Мы с Денни полюбили друг друга, мы были очень молоды, он отец моего ребенка. Он хочет, чтобы у нас вскоре родился еще один. Мы живем в чудесном доме. Все наладится. Просто сейчас тяжелая полоса.
– Ах, Джой, если бы ты только знала… – Конни едва не выдала ей свою тайну, но сейчас момент был совсем уж неподходящий. Джой нужна ее помощь, а вовсе не жалостливые рассказы. – Давай паковать коробки.
Они всё погрузили в машину, Джой объяснила, как начинать вечер, как демонстрировать товары, затем проверить, чтобы все ознакомились с каталогом и повертели в руках продукцию.
– Да все эти вещицы сами себя продают! Вот, новинка – специальный дуршлаг для мытья салата. Когда будешь принимать заказы, прежде, пожалуйста, бери деньги. И постарайся подобрать место для следующей встречи.
– Мне не нравится твоя идея бросить всё это. Роза возвращается домой. Мы должны собраться все вместе.
– Посмотрим. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком виде, – мягко выпроводила ее Джой.
Конни ехала домой, стараясь не забыть данных ей инструкций, но была не в своей тарелке. Она сочинила какую-то историю о том, что Джой внезапно приболела. Хуже всего даже не вранье, а то, что она так покорно принимает безобразные выходки Денни.
Забавно, но вечер удался на славу. Бабуля была в ударе, напекла гору печенья. Конни ходила между гостями, принимала заказы и без труда нашла место для следующей встречи.
Тут подобралась целая группа женщин, которые организовывали такие же вечера: они по очереди ходили друг к другу в гости, разработав целую программу мероприятий. Большинство из них были молодые матери, никуда особенно не выходящие из дому. Одна из них и вызвалась устроить у себя следующий прием, и ей страшно хотелось познакомиться с Джой:
– Может быть, она захочет к нам присоединиться. Мы и обсуждения разные проводим, к нам приезжают разные лекторы… Как вы думаете, ее это заинтересует?
Конни решила обязательно рассказать Джой об этом клубе домохозяек и игровой комнате, которую кто-то из них планировал организовать для малышей.
Как же ей хотелось все рассказать Марии и тете Ли, они бы предупредили Сьюзан, но обещала – значит обещала. Да они и не станут давить на нее. Конни лежала в постели и перебирала в голове разные варианты, как же сделать так, чтобы Джой взглянула на вещи трезво. Как вообще она может думать о том, чтобы жить с этим чудовищем?
Может быть, когда Роза вернется, Джой и с ней поделится этим секретом, а вместе они что-нибудь да придумают. Странное дело, но беспокойство за Джой отодвинуло на задний план ее собственные горести. Она здесь нужна, и этого пока достаточно.