Роза
Роза просто не могла поверить, что вот они снова сидят у Сантини и потягивают капучино, словно никогда и не расставались. Вот она, прелесть старой дружбы: продолжаешь разговор с того же полуслова, на котором расстались. Правда, и Джой, и Конни кажутся какими-то напряженными, обе бледные и уставшие.
Кафе теперь называлось «Ля дольче вита эспрессо бар». Кузены Розы заменили старый музыкальный автомат на новый – впрочем, с таким же выдающимся пузом, но пел он теперь «Битлз» и модные хиты. Театральные афиши на стенах сменились пейзажами Итальянской Ривьеры. Софи Лорен сияла улыбкой рядом с Россано Брацци, красавчиком из «Юга Тихого океана». Роза выглянула на улицу: вместо Королевского театра теперь зал для игры в бинго. Место пользовалось популярностью и просто гудело. Энцо, кузен Розы, отрастил волосы в духе «Битлз», а его молодая жена Элейн бегает по хозяйству, точно как мама когда-то. До чего же здорово вернуться домой! И как много надо им всем рассказать!
Она только что вдрызг рассорилась с мамой и была рада смыться из этого сумасшедшего дома.
– Да как ты смеешь возвращаться домой и вот так запросто объявлять мне, что ты вышла замуж! Что это за чушь несусветная?! Обвенчать может только священник, а не какой-то там капитан корабля! А что скажет тебе Серафина, твоя сестра, когда узнает, что ты лишила ее возможности побыть подружкой невесты?
– Нет, ты точно не слышала ни единого моего слова. Это была только гражданская регистрация брака. Мы еще устроим прием здесь и, конечно, получим благословение церкви. Марти еще бог знает когда сможет вернуться домой.
– Да какая же девушка выходит замуж на корабле, а потом оставляет своего мужа?.. – Мамин английский в минуту жаркого спора иной раз подводил ее, она начинала с трудом подбирать слова.
– У нас у обоих контракты, обязательства. Я не могла подставить Мелли. Не сердись на меня. Он хороший католик, именно такой, как ты всегда и мечтала.
– Да разве хорошему католику придет в голову жениться на какой-то лодке?
– На корабле… Это был корабль.
– Не умничай тут! Еще не так далеко то время, когда я могла отшлепать тебя, не забывай! И что, я уже могу садиться за вязание? – Мария с интересом уставилась на Розин живот.
– Нет, конечно. Я принимаю таблетки.
– Святая Мария, пресвятая богородица, нет, вы только послушайте это богохульство! В моем доме не будет таблеток! А что миссис Горман думает обо всем этом?
– Я еще не встречалась с ней. Марти ей написал.
– Но к чему такая спешка? Ты опозорила меня! Как я буду смотреть в глаза друзьям?
– Какой позор, о чем ты? Я вышла замуж за того, кого полюбила. Нам показалось, что это весело – вот так пожениться на корабле.
– Брак – это не веселье, это тяжкий труд. Вы же едва знакомы… С глаз долой, из сердца вон. Ты вообще уверена, что он когда-нибудь вернется домой?
– Все, не желаю я это слушать! – взвилась Роза. – Я иду встречаться с девочками. Вот уж они порадуются за меня. И выброси из головы эти мысли, будто мы жили друг с другом без брака! Вот, погляди, мое кольцо, а вот свадебная фотография. Это было так романтично!
– Чушь… «романтично»! Да при чем тут это самое «романтично»? Речь идет о пожизненном приговоре. У меня что, был хоть один день отдыха после того, как я вышла замуж за Сильвио? Работа, работа, работа и дети. Я совсем не хотела такого же для тебя. Я хотела, чтобы ты стала звездой.
– Ты хотела, чтобы я воплотила твою мечту, и, между прочим, я это сделала! Я объездила весь мир, а теперь хочу побыть дома. Я нашла свою половину, и я очень счастлива.
И почему у них любой разговор превращается в ссору? Мама счастлива только тогда, когда суетится вокруг детей, квохчет над Лукой, портит мальчишек. А они с Марти просто хотели быть вместе, и чтобы им было весело. Они до смешного подходят друг другу! У них все общее – одинаковое прошлое, они смеются над одним и тем же! Она нашла родственную душу, и счастье просто переполняет ее. «Нечего лить на мою счастливую голову ушаты холодной воды! Никому не удастся испортить мои чудесные новости!..»
* * *
Роза держалась очень загадочно. Она загорела, на ней была самая короткая мини-юбка, которую когда-либо видела Конни, и колготки – самые настоящие нейлоновые колготки, и белые туфельки. Волосы уложены пышными кудрями, глаза подведены словно сажей.
Джой пришла вместе с Ким, ту усадили в детский стульчик и дали ей бутылочку с соком. «А научилась ли уже Анна есть самостоятельно?» – тут же пронеслось в голове Конни.
– Выглядишь просто на миллион долларов, – улыбнулась она Розе.
Та, эффектным движением торжествующе выдернула из-за спины руку и гордо предъявила им золотое обручальное кольцо с дивным бриллиантом. Джой и Конни завизжали:
– Ах ты, темная лошадка! Когда, где, кто он?
Конни просто задохнулась от удивления. Роза вышла замуж и ничего им не сказала!
– Все получилось немного поспешно, на корабле, как в фильме «Африканская королева». У нас не было кольца, и мы купили у одного пассажира. Все было так… романтично! Ему надо было дальше, в Австралию, у него там концерт, но он скоро вернется сюда самолетом, и мы закатим такую свадьбу, каких свет не видывал. Даже в газетах о нас писали. Я бы вам рассказала сразу, конечно… Но все произошло так внезапно! И я так счастлива! Мы просто не можем поверить… Мы словно оба знали с первой секунды. Как в той песне – «Всего один взгляд», – и Роза, лицом изображая блаженство, принялась напевать популярную мелодию.
– Но кто же этот прекрасный незнакомец? – спросила Джой. Она уложила волосы так, чтобы они падали на лоб густой челкой, прикрывая синяк в желтых тонах.
– Как, разве я не сказала? Вообще-то вы обе его знаете… – Роза вспыхнула краской. – Просто боюсь вам назвать его имя…
– Кто?! – Конни и Джой сгорали от любопытства и нетерпения, даже потянулись к Розе через стол.
– Ну, угадайте!
– Не Пол Джервис, случайно? – спросила Джой.
– Вот глупая, он же врач, в больнице работает, – одернула ее Конни. – Может быть, кто-то из его приятелей?
– Теплее… Кое-кто из того же колледжа. Ну, кто из его выпускников отправился искать счастья в шоу-бизнесе?
– Дез О’Мэлли? – неуверенно спросила Конни, но сердце ее начало бухать. У нее оставалась только одна догадка, но она не осмеливалась произнести ее вслух.
– Теплее, просто горячо. Вот, смотрите! – И Роза вытащила свадебный снимок, где оба они, страшно довольные, стояли рядом с капитаном. – Мистер Горман – Танцующие Бедра. Марти. Мой муж – Рики Ромеро.
Конни, как настоящий профессионал, изобразила каскад эмоций. А в довершение растянула губы в улыбке и прошептала:
– Какая прелесть. Вы выглядите очень счастливыми.
– А мы и есть счастливые. И там было так весело, далеко-далеко в море, за много миль от берега. Кстати, он передает тебе огромный привет. – Она посмотрела на Конни. – Я решила, ты ведь не станешь возражать против нашей любви? Ведь ваш с ним роман закончился уже так давно, правда?
На Конни накатила тоска, кофе застрял в горле. Никак не глотается. Стремительный, головокружительный роман… Вот так Марти! Вот так не готов связать себя длительными обязательствами!..
– Как его карьера? Я давным-давно не видела его в чартах, – не ответила она на вопрос.
– И не увидишь. Он переключился, сотрудничает со студиями звукозаписи, помогает с технической стороны.
Роза постаралась ответить туманно. На самом деле у Марти не вышло осуществить то, что он планировал.
– Какие-то заказы. Концерты – только время от времени. Погодите, скоро его увидите. Потерпите. Глаз не отвести…
Одно лишь имя, названное Розой, совершенно испортило всю их встречу. Одна лишь фотография, и Конни будто снова очутилась в Лондоне, затем в Швейцарии и снова оказалась в том кошмаре, который за тем последовал. Да как она сможет теперь рассказать подруге, что Марти – возможно, отец ее ребенка, которого она для себя потеряла?
Между нею и собеседницами словно опустилось глухое стекло. До нее доносилась их болтовня, но уши заложило ватой. Она хотела скорей выбежать отсюда, не видеть Розиного безмятежного счастья. Почему же это все произошло не с ней? Ведь в таком случае сейчас рядом с Ким мог бы сидеть и ее ребенок.
– А можно мне у тебя пожить несколько дней? – спросила Роза у Джой. – Мы с мамой поссорились. Она считает, что я предала Церковь. Но мы собираемся обвенчаться, все как положено. Она поймет, просто ей нужно время. И Серафина со мной не разговаривает.
– Прости… – Просьба явно повергла Джой в панику. – Я не уверена…
– Ладно, забудь. И в самом деле, лучше вернусь домой и пойду со всеми мириться, – улыбнулась ей Роза.
– Ну а что с твоей собственной карьерой в шоу-бизнесе? – спросила Конни.
– Этот вопрос мне уже задавал журналист из нашей «Газетт». В пятницу выйдет целая колонка: «Успех наших звезд». Мама еще не знает об этом. А увидит – и сразу меня простит. Марти хочет, чтобы мы отправились вместе попутешествовать, но для меня этого года уже хватило по уши! И я очень по вам скучала!
– Ты не сможешь совмещать карьеру и детишек, когда они у вас появятся, – заметила Джой. – На первом месте должен быть ребенок, но и муж, конечно.
– Джой, ты опять за свое? Вот ты же проводишь эти вечеринки по продаже пластиковой утвари! А разве это у тебя не карьера? Начало карьеры! – не удержалась Конни и обернулась к Розе: – Она замечательно продает! Виртуозно! – И снова к Джой: – И прекрасно совмещаешь это с ребенком, правда?
– В каком-то смысле Джой права. Чтобы взобраться на вершину, надо постоянно трудиться, полностью отдаваться своему делу, и ничто не должно отвлекать тебя от очередного прослушивания или выступления. У нас на корабле в кордебалете были девчонки, у которых дома остались дети, и они всю дорогу скучали, переживали. А мне совсем не хотелось бы, чтобы моих детей растил кто-то другой, а не я.
Конни вздрогнула, это услышав… Роза переменилась. Стала помягче на поворотах. Всепоглощающие амбиции сменились любовью. Как же Конни завидовала ее счастью!
– А ты как думаешь, Джой? – подтолкнула ее Конни. – Кто у вас в доме главный?
– Конни! Ты же обещала… Роза, она просто болтает. Ей кажется, что мы с Денни собираемся разводиться.
Протянув руку, Конни отвела челку со лба Джой. Открылся синяк.
– Полюбуйся. Это не грим. Это кулаки Денни. Роза тоже должна знать, как это бывает. Не все браки заключаются на небесах.
– Это правда? О, Джой, да я бы убила его, если б он только попробовал на меня замахнуться, – прошептала Роза.
– Вы обе всё неправильно поняли, – жалобно ответила Джой. – Вместе в радости и в горе, я давала клятву. Мы выкарабкаемся, я знаю. Просто так действует алкоголь. В этом он точная копия своего отца. Сначала не может удержаться, а потом не контролирует себя. Правда, мы говорили с ним об этом, и он обещал, что больше такого не повторится. Поэтому просто не вмешивайтесь.
«Что же такое никак не дает мне поверить Джой и всем ее аргументам в защиту Денни?» – подумала Конни. Джой всю жизнь вложила в свой драгоценный дом, во все эти ковры, мебель… Ким в своих крошечных нарядах – самая очаровательная малышка в городе. Но в доме нет ни одной книги. А как же любовь к чтению? Ведь Джой всегда так много читала! И куда пропали ее мечты о путешествиях? В своем поместье она отгорожена от друзей так же, как Конни окуклилась внутри семьи.
Всю дорогу домой Джой молчала, но когда они подъехали к ее дому, взорвалась.
– Как ты смеешь вываливать Розе подробности моей жизни? Конечно, ты завелась из-за Марти. Иногда ты ведешь себя как настоящая корова! Ты просто завидуешь! – возмущенно сказала она, но Конни в ответ лишь пожала плечами.
– Не думаю, вряд ли. Если и завидую, то никак не твоей нынешней жизни. Я прежде хочу кое-что сделать со своей собственной жизнью. Ты вступила в тот клуб домохозяек? Они прислали тебе программу мероприятий?
– Прислали, – кивнула Джой. – Только разве у меня есть время на болтовню с кучкой женщин? Организация продаж отнимает все силы. Мне не нужен такой клуб. Я же тебе сразу сказала, что мне это не поможет. Денни забеспокоился насчет тебя. Просил передать, что ты все неверно поняла.
«Вот гад. Понял, что я его раскусила. Ну, возможно, это хоть на время придержит его, и он не тронет Джой. Или просто будет бить так, чтобы синяки не бросались в глаза?..»
– Я могу посидеть с собой вечером, – предложила она, стараясь загладить свою вину за то, что всё рассказала Розе.
– Спасибо, но ты уже достаточно навредила. Денни не очень-то любит гостей.
– Но его же нет дома. Так почему нет?
– Ой, Конни, ну хватит. Не лезь ты в то, чего не понимаешь. Дай нам самим разобраться. Это частная жизнь, не вмешивайся. Разберись сначала с собственной жизнью. Прекрати болтаться без дела. Займись чем-нибудь полезным или найди себе любимого мужчину, а уж потом рассказывай мне, как мне жить.
– Я просто старалась помочь тебе.
– Ну, с помощью у тебя получается не очень.
Остаток пути они проехали в молчании. Конни приходила в себя от вспышки Джой. Кимберли сзади посапывала. Она просто прелестный ребенок, эти темные глаза, кудри… И как Денни может не понимать своего счастья? Если бы только быть уверенной, что в следующий раз Джой сможет за себя постоять…
* * *
Невилл, улыбаясь, вертел в руках твердую открытку с приглашением на церемонию бракосочетания Розы и Марти. Это будет самым большим увеселительным мероприятием за последние годы. «Рок-звезда женится на звезде океанского лайнера», – кричали газеты. И никого уже не волновало, что Марти – вовсе не Клифф Ричард [64], и что они уже поженились на корабле, и что Роза – никакая не звезда, а артистка массовки, рангом чуть выше хористки. Они с Конни собирались пойти вместе. Интересно все же, что обо всем этом думает Конни, что чувствует? С тех пор как она родила ребенка, прошел почти год, а Невилл так и не понял, кто же его отец – Конни совершенно закрылась и не давала никаких наводок.
Церемония планировалась торжественная, в большом отеле за городом, сразу после венчания в соборе Святого Уилфреда. Собралось всё лучшее католическое общество Гримблтона, и массовое истовое коленопреклонение выглядело весьма театрально. Чего стоили одни только черные бабочки на мужчинах! Невилл даже подумал, что здорово было бы переметнуться к ним ради этакой-то красоты – если бы, конечно, можно было при этом игнорировать всех их прочие ритуалы и сами верования.
Все эти дни он был особенно осторожен. Никакого Манчестера, никаких клубов, никаких поисков талантов. Присяжные были снисходительны, приняли во внимание его молодость, происхождение, готовящуюся свадьбу, к тому же он признал свою вину. Ему присудили выплату штрафа и сделали предупреждение, однако в местной «Меркьюри» журналисты уж не постеснялись и прославили его на весь город. В лавке Невилл несколько месяцев скрывался в подсобке, чтобы не выходить к покупателям, – он был уверен, что никто не захочет иметь с ним дело, но никто ни разу не сказал ему ничего в лицо. Отец всегда был рядом и поддерживал его, и Невилл научился прятать чувства под толстым панцирем.
– А ты просто улыбнись и помаши своим проблемам, сынок. Все пройдет! – сказала ему одна из постоянных их покупательниц. Невилл так растрогался, что чуть не бросился ей на шею. Другие избегали встречаться с ним взглядом, просто кидали монетки и торопились унести ноги, словно он какой-то мерзкий извращенец.
Один покупатель рассказал ему, что Тревор с матерью обменяли свой дом на жилье в Бернли. Они увиделись лишь однажды – на судебном процессе. Все это было ужасно грустно и несправедливо. Нервный срыв матери, ссора с бабулей, ребенок Конни – Невилл подавленно, но без особых эмоций взирал на всё это. Всю свою энергию он бросил на открытие новой лавки на Хай-стрит. Она более походила на магазин химической продукции: продавали разные ароматы, травяные настои, мыло, упакованные таблетки и мази.
Время от времени он навещал Айви, но та держалась очень отчужденно и была заторможенной, дни напролет она сидела перед телевизором в густом облаке сигаретного дыма. Дыхание ее пахло дешевым хересом и мятными леденцами. Где тот язвительный живчик, каким она всегда была? Одинокая, апатичная – как жаль ее…
Комнаты над магазином они привели в порядок, и Невилл теперь мог там жить. Квартирка получилась небольшой, но Невилл с таким удовольствием занимался ее обустройством: белые стены, черная мебель, яркие шторы с абстрактным рисунком, постеры с джазовыми исполнителями. Какое же это счастье – иметь собственный дом! Конечно, было бы так здорово разделить это счастье с кем-то близким, но после Тревора Невилл даже не пытался с кем-либо сойтись. Это было просто невозможно.
Однако постепенно все менялось. «Гардиан» опубликовала обращения нескольких гомосексуалистов, настаивающих на внесении поправок в закон. Совершались шаги к тому, чтобы в пределах своего дома было позволено вести ту жизнь, которая тебе по душе, – только надо не выносить свои пристрастия на публику. Фильм «Жертва» вызвал дискуссию на самом высоком уровне. Появлялась надежда, что в будущем всё станет иначе. Ну а пока что ему оставалось лишь выписывать журналы, рассказывающие о талантах и показывающие красивые тела – они напоминали ему о том, что он не единственный гомик на свете.
* * *
Джой настояла, чтобы ее свекровь Рене Грегсон посидела со своей внучкой Ким, пока они с Денни будут на свадьбе – чтобы они могли спокойно наслаждаться праздником и не глядеть каждую минуту на часы. Сьюзан и Якоб были гостями со стороны Марии и Сильвио Берторелли. Все страшно суетились по поводу нарядов. Мама хотела, чтобы Джой надела что-то в бирманском стиле: длинную шелковую юбку и прямого покроя жакет. Но Денни явно не одобрит такую демонстрацию национальной гордости.
Если она хочет, чтоб он сохранял благодушие, ей надо сшить традиционное вечернее платье, причем быстро. Он действительно не тронул ее после того, как к ним неожиданно нагрянула Конни, но Джой все равно ощущала некоторое беспокойство.
У нее были кое-какие сбережения, и она купила отрез дивной парчи винно-красного цвета. Ее проект по продажам упаковочных контейнеров набирал обороты. Все хотели заполучить такую красоту для собственной кухни. Ее приглашали в лучшие дома, и Джой уже так отточила свою презентацию, что легко скользила по волнам вечера, уверенная в успехе. Головной офис обратился к ней с просьбой провести обучение новичков, и в результате на свои сбережения Джой тайком училась водить. Здорово было иметь собственный счет в банке и чековую книжку, она могла теперь, никого не спрашивая, покупать Ким лишние игрушки.
Впервые за много месяцев она почувствовала себя прежней Джой и даже однажды сходила на встречу клуба домохозяек, когда они обсуждали открытие игровой площадки для малышей при местной церкви. Планировалось, что матери сами будут ее поддерживать – чередуясь по графику, а детишки будут разного возраста, смогут общаться и готовиться к школе. Такие проекты затевались тогда по всей стране.
В гостиной, тесноватой для такого собрания, сидели двадцать молодых мам, большинство из них жили неподалеку. Они радостно поприветствовали Джой и пустились обсуждать всё, что читали в газетах и книгах или слышали по радио. Когда же она в последний раз интересовалась миром за пределами собственной кухни? Вместе с Ким она сходила на благотворительный кофейный утренник и впервые после рождения дочери не чувствовала одиночества.
Если бы только Денни выбрался наконец из своего мрачного настроения! Ему казалось, что вся его нынешняя работа – пустая трата времени, но все дни он либо работал, либо пил, совсем забросил спорт, растолстел и водил грузовики с углем, твердя, как это унизительно.
– Но ведь когда-нибудь этот бизнес станет твоим, – напомнила она ему однажды, вложив в слова все свое дружелюбие, но он лишь пожал плечами.
– Я просто бывшая знаменитость, подрабатывающая углем. – Он никак не мог оправиться от того, что его прогнали из команды «Грасхопперов», ненавидел Пита Уолша, тренера, мужа ее тети Ли, и распространял свою ненависть на всех Уинстэнли.
Она предлагала ему постараться стать полезным – например, готовить мальчишек для игры в команде, искать таланты, но он отвергал все ее идеи, вяло качая головой.
Постепенно они становились все более чужими друг другу, и это пугало ее. Но теперь их ждет чудесный вечер, и Джой постарается использовать его так, чтобы они вновь стали парой.
Она раскроила материал по-особенному, чтобы платье открывало спину, на талии сзади запланировала бантик, и на юбке – высокий разрез, чтобы показать ноги. В маминых запасах она отыскала кусок шелка в тон, и возня с этими яркими чувственными цветами неожиданно нагнала на нее тоску по той далекой стране, в которой она родилась. Она сможет уложить волосы – свои густые блестящие волосы – традиционным бирманским узлом у основания шеи и вплести в него букетик. Ей хотелось, чтобы Денни увидел ее во всей красе. Они по-прежнему молоды, у них еще вся жизнь впереди. Но эта мысль не принесла никакого успокоения, а вдруг повергла ее в дрожь. Почему же?
* * *
Конни старалась хоть как-то наскрести в душе радость по поводу свадьбы Розы, причем дело было не в Марти. После его возвращения они виделись дважды, и встречи ясно показали, что между ними не осталось никаких чувств. Марти был просто добр к ней, испытывал лишь братские чувства, но никогда не был в нее влюблен – теперь-то она это видела. Он, скорее, баловал ее, как маленькую, на Розу же он смотрел… Глаза его зажглись обожанием и просто сверкали! Они что-то такое нашли друг в друге и оба светились. Если бы только быть уверенной, что Анна не его ребенок! Рассказать ему все? С оговоркой, что Анна может быть дочерью и Лорни Добсона? Очень уж стыдно все это обсуждать…
Снова май, и всего лишь год назад… Нет, ничего еще не зажило, все по-прежнему болит и все по-прежнему надо держать в тайне. Что же удивительного, что ей совсем не хочется думать о новом платье? Да и денег у нее всего ничего, но бабуля решила не пускать дело на самотек.
– Мы молоды лишь однажды, не упускай возможности побаловать себя, – сказала бабуля, вкладывая ей в руку пачку банкнот. Так платят для успокоения совести: слишком много и слишком поздно. Если бы она проявила такую щедрость год назад, сейчас все было бы иначе. Трудно было не держать обиды. – Купи что-нибудь красивое в «Уайтлиз», – велела бабуля, и Конни послушалась. Да и Невилл не вынесет, если она будет выглядеть будто потрепанная.
Она выбрала ярко-голубое платье, узкое, кружевное, шейный платок и накидку в тон. Платье было коротким и выгодно подчеркивало ее длинные ноги. Она проколола уши и купила длинные болтающиеся серебряные сережки с бирюзой. На ноги нашла серебристые туфли с квадратными носами. Нет, она не посрамит семью. Все будут на свадьбе: Сью и Мария, Квини Квингли, все преданные подруги по клубу «Оливковое масло», все, кроме одной.
Ах, если бы мама была здесь, если бы она могла насладиться этим нарядным великолепием! Конни так не хватало ее весь этот паршивый год, но, по крайней мере, грандиозная свадьба Розы завершит его хотя бы на относительно радостной ноте.
Глава двадцать пятая
Ах, что за ночь!
Удивленная собственным отражением в высоком зеркале, Роза даже на шаг отступила. Кто эта элегантная незнакомка, чьи черные глаза вспыхивают яркими искрами? Серафина придерживала ее платье сзади, всей душой стремясь стать самой лучшей в мире подружкой невесты.
Хорошо, что она отказалась от идеи пышного свадебного наряда – к чему он замужней женщине? И хорошо, что уступила мольбам матери, которая «не позволит своей дочери пойти к алтарю в вызывающей мини-юбке!». Они кричали и бранились, хлопали дверьми, наконец помирились и сошлись на этом прекрасном молочно-белом вечернем платье с расшитым бусинами корсетом и узкой юбкой, собранной сзади сеткой в русалочий хвост. Выглядело оно очень театрально, и спасибо огромное Дилли Шерман, подсказавшей нужный бутик на Кинг-стрит в Манчестере.
Мелани Даймонд, вторая подружка невесты, в поте лица суетилась внизу. Розе было неловко, что она не позвала Джой и Конни на эту роль, но те, похоже, наоборот, только обрадовались, что им не придется маячить на первом плане. Мелли и Серафина были очень довольны своими ярко-розовыми шелковыми туалетами с пышными юбками – и туфельками, обтянутыми такой же тканью. Волосы их были убраны выразительными узлами и украшены цветами фуксии. Цвет очень шел к их яркой смуглой внешности.
Марти пока что отправили к родителям. Те, кстати, приняли Розу с распростертыми объятиями, а старшие братья Марти теперь пожимали ей руку так, что косточки пальцев хрустели.
Парикмахерская команда Сильвио позаботилась о том, чтобы волосы у всех были в порядке, работали от рассвета и до заката, стараясь, чтобы прически подходили к нарядам. Роза так и не стала звать Сильвио папой и хранила в своем молитвеннике фотографию Марко Сантини. Она его уже едва помнила, но стоило ей услышать запах дезинфицирующего средства, как запах этот немедленно возвращал ее в тот печальный день, когда тетя Ли взяла ее к себе домой, а она описалась – это случилось в ту ночь, когда умер отец. Но Сильвио старался, как мог, и Роза гордилась, что он всегда был рядом и очень поддерживал маму, когда совсем вскоре после их свадьбы родился Сальви. Семья Сантини тогда раскололась надвое, и эта рана так никогда и не зажила. Потому-то Роза и выбрала для венчания собор Святого Уилфреда, а не церковь Скорбящей Богоматери. С ее стороны придут только двоюродные родственники.
И почему свадьбы всегда вытряхивают на свет самые печальные осколки семейной истории? Воспоминания об ушедших от нас любимых людях, мелочные перешептывания о том, кто и с кем сидел рядом, о том, кого не пригласили и почему. Нет, не хочется сейчас обо всем этом думать… Служба будет долгой, в каменном помещении церкви страшный холод, но выбора нет, пути назад тоже, зато потом они проведут чудесный вечер и незабываемую ночь. У них будет настоящий бал!
* * *
Собор был битком набит любопытными зрителями, они толпились даже на улице, надеясь хоть краешком глаза увидеть звездную пару. Фотографы защелкали вспышками, когда жених и невеста перешагнули порог храма – вразрез с традицией вместе со своими семьями. Мария с головы до ног вырядилась в свой любимый фиолетовый, к волосам на затылке приколола букетик цветов. Мужчины были в костюмах в тонкую полоску и черных галстуках либо в темных костюмах с белым перышком в петлице – на счастье. Ярко горели свечи, еще не выветрился запах полироли, скамьи были твердыми, а Невилл подметил, что орган играет не настоящий, а электрический. На его вкус, здесь все было чересчур современным. То тут, то там мелькали его постоянные покупатели: жесткие воротнички туго обхватывали их шеи, а сами они казались щеткой начищенными – для такого торжественного случая.
Цветы были редкостно изумительны – море дорогущих букетов в обрамлении густой листвы, со вкусом выполненные композиции… Невиллу прежде не доводилось видеть такой стильной расточительности.
– А кто занимался цветами? Не церковные же дамы? – спросил он Джой, сидевшую от него слева.
– Новые флористы нашего городишки – Роза говорила, они получили золотую медаль на выставке цветов в Челси.
– Здорово… Каменные стены просто ожили, не находишь?
Джой кивнула. Выглядела она восхитительно, а Денни сидел, весь напрягшись, однако трезвый. Конни, сидевшая справа от него, держалась молодцом, но глаза ее были печальны, и Невилл догадывался, кто мог быть причиной тому. Да, им обоим удалось выбраться из прошлогодней круговерти, однако он чувствовал, что Конни все еще не по себе, что она все еще продолжает куда-то плыть и не может пристать к берегу и обрести определенность хоть в чем-то. Впустую тратит свое время, подрабатывая у него в лавке. Джой начала строить свою маленькую империю, Роза и Марти скоро уедут из города… А как же Конни, что же теперь с ней станется?
Слава богу, он и Конни все-таки не поженились в угоду родственникам. И небо не рухнуло… Но вот теперь Роза выходит замуж за бывшую любовь Конни, а кто отец ее ребенка – никто так и не знает… Впрочем, сейчас не время думать об этом.
Заиграл орган. Все встали. Зазвучал не традиционный свадебный марш, а «Звук трубы» Генри Пёрселла. Очень изысканно и необычно. Что ж, представление начинается.
* * *
Кантри-клуб принял гостей честь по чести: огромные круглые столы накрыты льняными скатертями и украшены цветами, серебряные подсвечники увиты мелкими розочками, трио музыкантов играет негромко и ненавязчиво. Гости тем временем дегустируют ассорти из креветок, ростбиф и йоркширский пудинг, а на десерт их ждет шантильское безе и мороженое с дольками ананаса.
Ораторы держались человеколюбиво: не затягивали своих выступлений и старались разбавить их чем-то смешным. Бедный Сильвио так разволновался, что сбился на итальянский.
– Никогда я не думаю, когда приехать в эту страну против своего желания, что увижу своих дочерей в таком месте. Я такой гордый ими. Роза делать счастливым мне и Марии. – Пауза и струйка слез в платочек. – Я желаю вам всем чудесного вечера!
Подняли бокалы за молодоженов, за семью, за подружек невесты. Конни старалась просто следовать за потоком, не сопротивляться. Плыви по течению – так говорили стиляги. И она изо всех сил делала вид, что ей весело и что она страшно рада за молодых. Роза была счастлива. Конечно, теперь ее очередь быть счастливой, но что бы она сказала, если б узнала, что Анна может быть дочерью Марти? Выдержала бы их дружба такое? И почему эти мысли так и проносятся в голове? Днем и ночью, когда она слушает радио и когда за рулем, когда дожидается автобуса на остановке и когда лежит в ванне. Удивительно, сколь живуча эта тоска!.. Мысль мелькнет – и всякий раз кинжал вонзается в сердце. «Прекрати!» – скомандовала она себе. Сегодня их день, не твой. Это они могут сегодня начать вместе новую жизнь, ты здесь ни при чем. Не будь такой эгоисткой!
* * *
Пока произносились тосты, Джой заметила, что Денни потихоньку за спиной протягивает бокал официантам, прося снова и снова наполнить его. Она без устали подливала ему воды, но Денни с раздражением отодвигал этот бокал. Да что же он вечно все портит, ну к чему так напиваться?! Чего он нервничает, ведь вокруг только друзья?! Может быть, потому, что они на публике, и все его знают? Или потому что ему скучно и лень снизойти до светской болтовни с хорошенькой соседкой по столу? Джой старалась не привлекать ничьего внимания, но все же как-то притормозить скорость, с какой Денни накачивал себя спиртным.
Еще несколько бокалов, и он превратится из веселого и обходительного, уверенного в себе и дружелюбного – в колючего, агрессивного, грубого… Хотя бы не вываливал своих неудовольствий перед людьми! Пусть уж лучше прибережет их, пока они доберутся домой. На сегодня его настроение понятно, и она уж найдет предлог, чтобы улизнуть к маме и Якобу. Пускай дубасит свою подушку, а не жену.
Глядя сейчас на Розу, она вспоминала собственную свадьбу. Все было так недавно, она так верила ему, боготворила его, полагала, что лучший момент в жизни девушки – это когда ее поведет к алтарю первый попросивший об этом мужчина.
Роза объездила мир, а она почти не бывала за пределами их городка. Розе есть что рассказать, а у нее только жуткие воспоминания о том, как он швыряет ее на пол в спальне, насилует, не спрашивая, хочет она заниматься любовью или нет, придавливает к стене, а Ким заходится плачем в соседней комнате. О том, как он замучил ее – запирает двери, выключает свет во всем доме, кидает ее на кровать и грубо раздвигает ноги. Да ни одна женщина не должна зависеть от таких прихотей, от таких припадков ярости! Он будто ненавидит ее. Она столько выгораживала его, лгала, пряталась… Что-то в голове Джой начало меняться. Она увидела его таким, каков он есть: слабый, угрюмый, ревнивый. Хочет контролировать каждое ее движение, а когда она сопротивляется, наказывает ее. Что же это за любовь такая?
Да, Роза встретила своего принца. У них с Марти столько общего! Ах, что за жизнь их ждет! Как же она им завидует… И как завидует Конни – она так свободна! Джой впервые посмотрела на своего мужа взглядом, не замутненным никакой симпатией. И почувствовала лишь отвращение, отвратительные сцены насилия прокручивались перед глазами, словно мерзкий фильм. И она связана с ним до конца жизни?! Что же она наделала?!
Джой залпом выпила то, что оставалось в бокале, и протянула руку за следующим.
* * *
Танцевальный зал был полон: гости отплясывали твист под одну из старых мелодий, которые исполнял Марти. Было жарко, накурено, все вспотели, скинули пиджаки, капельки на лбу взблескивали, отражая огни зеркального крутящегося шара на потолке. Была уже полночь, но все продолжали веселиться, танцевать и болтать. Роза так радовалась, что свадьба замечательно удалась! Гости чудесно общались друг с другом, выпивка лилась рекой. Рядом с ней все ее друзья и близкие. Даже Конни вовсю зажигает с Невиллом.
Теперь и в глазах Церкви Роза стала миссис Горман, и наутро они с Марти собирались отправиться в Ирландию навестить ирландских Горманов, непременно желавших продемонстрировать им настоящее ирландское гостеприимство и угостить их «Гиннессом» и джигой. После возвращения Марти это будет их первая ночь наедине. Мама ведь отказалась поселить их вместе, пока преподобный Патрик не обвенчает их. Розу переполняла нежность ко всему человечеству, но ей не терпелось заполучить Марти лично себе. Это был один из тех драгоценных моментов жизни, когда каждое мгновение хочется вдохнуть всей грудью, вобрать носом, впечатать в память этот дивный день. И за что ей такое счастье? Все, что было задумано для праздника, – сбывалось, ни единая шероховатость не омрачила радости. Ах, вот бы эта ночь длилась вечно…
Роза танцевала с подругами, выделывая виртуозные па и красуясь изо всех сил, Серафина в свой черед вышла в центр круга, чтобы не отстать от невесты… И тут в углу зала послышалась какая-то глухая возня. Все продолжили танцевать, никто не обращал внимания на странный шорох в углу, решив, что просто кто-то так развлекается, но Роза заметила, что Джой изменилась в лице и ускользнула посмотреть, что происходит. Сгорая от любопытства, Роза устремилась за ней.
* * *
Джой потребовалась секунда, чтобы понять: Денни снова во что-то ввязался.
– Заткни свою поганую пасть! – шипел он на Энцо Мартини, хотя тот и так уже поднял руки: сдаюсь! И хотел было отойти в сторону. – А ну повтори, что ты сказал!
– Да ладно тебе, приятель, забудь… Ну, перебрал малость, бывает… – ответил Энцо, всем своим видом показывая, что идет на попятную.
– А ну стой, итальяшка! Стой, кому говорю!
Это вывело Энцо из себя, и он, готовый уйти, в ярости обернулся.
– Чего ж удивляться, что мы кубок продули! Когда играют такие кривоногие! Мяч удержать не могут, сами себе гол забивают! Это все ты виноват, Грегси, из-за тебя все профукали!
Денни кинулся на него, но Энцо увернулся.
Джой попыталась удержать мужа.
– Денни, прошу, не сегодня, не надо, не сейчас! – жестко сказала она.
Он грубо оттолкнул ее.
– Заткнись, сучка!
– Нет, я не заткнусь. Ты выставляешь себя сущим ослом. Пойдем. Тебе больше нечего здесь делать.
– Пойду, когда захочу. Когда будет настроение, тогда и пойду. И нечего мне указывать.
Она снова попробовала его увести, но на этот раз он толкнул ее так, что она полетела на стол, сшибая бокалы.
– Не смей бить мою подругу, ты, грязная свинья! Не смей и пальцем ее тронуть! Мы знаем твои мерзкие привычки! Хватит! – подскочила к нему Роза, пока Джой поправляла платье.
– Отвали, маленькая кривляка! Только и делаешь, что выпендриваешься! – И Денни, подхватив Розу как тряпку, презрительно швырнул ее на пол. Марти, Энцо и его братья кинулись н<