1. Формирование оргазма связывается с раздражением особого центра в спинном мозге [438] или в параспинальных образованиях вегетативной нервной системы [456].
2. Гипотеза Гиршфельда [389], связывающая возникновение
оргазма с существованием в головном мозге особого центра, который при возбуждении изливает на остальные мозговые клетки «одурманивающее вещество».
III.Космическая гипотеза Рейха [479],
согласно которой оргазм есть особое состояние «биологической энергии», в свою очередь представляющей одно из частных воплощений примордиальной космической энергии, названной им «оргон».
Системная гипотеза [47, 48, 65], объясняющая оргазм как результат сложного взаимодействия ряда структурных образований, расположенных на различных уровнях.
В противоположность чрезвычайно широкой космической гипотезе Рейха гипотезы периферического и центрального происхождения оргазма страдают крайней односторонностью. За исключением гипотезы Гиршфельда, оставляющего без ответа возражения Орловского, они игнорируют тот элементарный факт, что, поскольку оргазм есть ощущение, его анатомо-физиологическим субстратом могут быть только те высшие отделы центральной нервной системы, которым свойственно восприятие ощущений. Совершенно очевидно, что ни семенной бугорок, ни семяизвергающая мускулатура, ни сам спинной мозг, ни связанные с ним вегетативные ганглии не могут быть тем центральным пунктом, где возникает оргастическое ощущение. Если задняя уретра может являться лишь тем местом, где вызывающие оргазм импульсы зарождаются, то спинной мозг может быть лишь промежуточной инстанцией, эти импульсы проводящей. Кроме того, ни одна из периферических или центральных гипотез не в состоянии дать удовлетворительное толкование всей совокупности фактов диссоциаций между эякуляцией и оргазмом, опубликованных начиная с Сигзспшапп (1876), Ле-шенфелъда [438] и Л. Я. Якобзона [279] и кончая Лирмаусом [432] и Поттсом {476].
|
Совершенно очевидно, что гипотезы периферического и центрального происхождения оргазма нельзя рассматривать как исчерпывающие и взаимоисключающие. Необходимо искать ответ не на вопрос, где находится «особый» центр оргазма — в спинном мозге, «в непосредственной близости от центра эякуляции» [438] или еще где-то, а на вопросы: какова последовательность явлений; каковы пути, по которым следуют импульсы; каковы взаимоотношения в сложной констелляции нейронных ансамблей, принимающих участие в формировании оргазма.
С точки зрения системной гипотезы активное преодоление узких устьев семявыносящих протоков и поступление в простатическую часть уретры их содержимого (т. е. завершение первой фазы эякуляции) порождает лишь афферентные импульсы, которые поступают в высшие центры головного мозга и воспринимаются вначале как ощущение неотвратимости, невозможности остановить надвигающуюся волну оргазма, но еще не как •сам оргазм. Афферентные импульсы из простатической части уретры поступают в церебральный центр, локализованный в пара центральных дольках либо в непосредственной близости к ним и предварительно сенсибилизированный предшествовавшей суммацией центростремительных импульсов с эрогенной зоны толовки члена. Интеграция этих афферентных импульсов предварительно сенсибилизированным церебральным центром, превышая уровень порога наступления оргазма, вызывает цеповую реакцию, проявляющуюся в сильнейшем нервном разряде, двигательный компонент которого реализуется в серии мышечных спазмов, пробегающих по наружной уретре с интервалам® в 0,8 с [449], и сопровождается сильнейшим сенситивным аккомпанементом, чрезвычайно витальная, подчас гиперпатическая окраска которого с несомненностью свидетельствует об участии зрительных бугров [17]. О том же свидетельствует преобладание в оргиастическом ощущении аффективного компонента над дискриминативным.
|
Для удобства анализа системная гипотеза допускает, условное выделение из рассмотренного функционального единства двух уровней: а) церебрального (объединяющего все корковые ус-ловпорефлекторные комплексы половой сферы, парацентралъные дольки и связанные с половой сферой отделы межуточного» мозга, в том числе зрительных бугров); б) сегментарного (поясничный и крестцовый отделы спипальных «центров» эякуляции с их экстраспинальным, в том число приорганным, обеспечением). Сегментарный уровень, представляющий по существу функциональный субстрат эякуляции, непосредственно связав с чисто двигательными проявлениями, обеспечивающими переход первой, преоргастической, фазы эякуляции во вторую фазу,, не только тесно связанную с оргазмом, но и управляемую им при нормальном протекании. В противоположность этому церебральный уровень более непосредственно и во времени, и функционально связан не с двигательными, а с сенситивными реакциями, осуществляя их восприятие, оценку и интеграцию. Интеграция же, непосредственно связанная с регуляцией функции, на первых стадиях циклов половой активности (и еще более четко — в интервалах между ними) чаще носит тормозной характер и лишь после срабатывания триггера, запускаемого «сенситивным ударом» из простатической части уретры, резко изменяет направление вектора и из механизма сдерживающего превращается в механизм, высвобождающий серию интенсивнейших энергетических разрядов.
|
Изложенное системное толкование механизмов оргазма позволяет объяснить все разнообразие диссоциаций между оргазмом и эякуляцией [48], начиная с облегченного наступления непроизвольных семяизвержений во время сна при ночных поллюциях (когда снижается сдерживающее влияние кортикальных отделов), во многих случаях не сопровождающихся оргазмом и устанавливаемых лишь по наличию следов эякулята на белье. Такого же рода преходящими различиями в чисто функциональном состоянии сегментарных и церебральных уровней объясняются и другие случаи эякуляции без оргазма.
Наблюдение 1. К, 23 лет, жалуется на головные боли, общую слабость, головокружения. Демонстраций кинофильмов не переносит,, так как при просмотре кинокартин головные боли и головокружения усиливаются, нарастает состояние общей слабости, иногда появляется-тошнота. Считает себя больным в течение 2 лет, с момента контузит при авиабомбардировке. Травма сопровождалась потерей сознания » течение суток.
С момента травмы утратил всякие сексуальные интересы (о чем говорит спокойно и что его, судя по тону рассказа, ни мало не тяготит). Половой жизнью не жил. Эрекции очень редкие, только спонтанные. Поллюции, начавшиеся с 17-летнего возраста и имевшие место 2—3 раза в неделю, с момента травмы стали единичными (1 раз в 3— 4 мес); происходят они, как правило, без сопутствующих эротических сновидений и чаще всего совсем без оргазма (проснувшись, обнаруживает пятна спермы на белье).
Положительный симптом Ромберга и резко выраженный окулоста-тический феномен Гуревича, получаемый при конвергенции, дивергенции и отведениях взора в стороны, вверх и вниз. Исследование окулостатического феномена сопровождается игрой вазомоторов.
В данном случае диссоциированное снижение оргазма обусловлено прямым воздействием травмы на диэнцефальную область, что подтверждается выраженными субъективными и объективными симптомами псткоммоционной церебральной астении.
Наблюдение 2. Ч., 29 лет. Жалуется на изменение протекания половых актов с женой наряду с сохранностью прежних показателей при половых актах с другими женщинами. Если сношения производятся через 2—3 дня, ни эякуляции, ни оргазм вообще не наступают и коитус прерывается вследствие усталости, обычно при полной, а иногда при ослабленной эрекции. Если же сношение производится раз п 6—10 дней, эякуляция наступает, но оргазм при этом или резко снижен, или совершенно отсутствует и ощущается лишь толчкообразное прохождение жидкости по каналу (эякулят также обнаруживается в презервативе). Подобные проявления начались примерно через полмесяца после начала регулярной половой жизни в браке (который длится 2 года) и с тех пор из месяца в месяц все больше и больше нарастают. С другими женщинами до последнего времени может иметь ежедневные сношения, протекающие вполне нормально.
Рясскплт.тппот, что жспл —«пе его тип», с самого начала он не испытывал тс ней как к женщине ничего, кроме умеренного мужского любопытства, и женился по тем соображениям, что она, обладая рядом положительных человеческих и житейских качеств, будет ему хорошим помощником и товарищем в жизни.
Здесь также наряду с полной функциональной сохранностью сегментарного уровня имеет место избирательная функциональная субкомпенсация церебрального уровня, обусловленная превалированием тормозящего действия кортикальных комплексов половой сферы, проявляемая только по отношению к той женщине, с которой пациента связывают не естественные склонности, а соображения сугубо интеллектуалистические.
В противоположность этому в случаях оргазма без эякуляции имеют место обратные соотношения: резкое снижение (вплоть до полного функционального паралича) возбудимости нижнего, сегментарного, подотдела наряду с функциональной сохранностью, а нередко — с повышением возбудимости (т. е. понижением порогов) церебрального уровня. Чаще всего подобные отношения наблюдаются при наличии запущенного хронического простатита.
Наблюдение 3. Ов., 21 года. За 8 мес до обращения к нам, спустя 4 дня после сношения со случайной знакомой, заметил, при дефе-1 нации беловатое выделение из мочеиспускательного канала. После "окончания дефекации потужился «на пробу» и отметил, что истечение ^продолжается. С тех пор подобное явление повторялось при каждой «дефекации.
Обратился к врачу. Тот искал гонококк, но не нашел его, и все же "назначил курс лечения стрептоцидом. Так как явления продолжались, были произведены переливание 70 мл крови и полный курс сульфиди-нотерапии. Проведенная после этого алькогольная провокация гонококков не выявила. На протяжении всего этого времени выделение беловатой жидкости при дефекациях продолжалось, а в интервалах между активными фазами лечения (когда врачи запрещали половую жизнь) имел сношения (которые протекали при полной сохранности эрекций и изменившем свою окраску и притупленном оргазме, но при отсутствии эякуляций — презерватив после сношения оказывался пустым).
Снова и снова обращался к врачам, которые всякий раз начинали с поисков гонококка, когда же его по находили, объявляли пациенту, что он здоров.
При ректальном обследовании обнаруживаются асимметричное увеличение предстательной железы, сильная ее болезненность, обильная лейкоцитарная инфильтрация. В анализе выделений из уретры, полученных при натуживании, сперматозоиды покрывают все поле зрения.
В данном наблюдении диссоциация была обусловлена патологией сегментарного уровня в сочетании с функциональной сохранностью церебрального.
:Наблюдение 4. К, 21 года. Обратился в дермато-венерологиче-ский кабинет с жалобой на появление в правой теменной области участка выпадения волос, который заметил около недели назад. Дерматологом была диагностирована неврогеиная форма и больной направлен в неврологический кабинет.
При подробном анамнестическом расспросе наиболее частые психо-травматизирующие факторы исключались один за другим. При повторном обследовании выявилось наличие какого-то патологического комплекса, связанного с сексуальной сферой. Проведя дальнейший расспрос в этом направлении, мы выяснили, что около года назад с больным произошел следующий в высшей степени поразивший его случай.
Выполняя в присутствии многочисленных зрителей учебно-практическое задание, К. резко отстал от товарищей, причем его нерасторопность оказалась в центре внимания всех присутствующих. Положение вызвало у него необычайную эмоциональную реакцию, основными ком-потентами которой были сильнейшие стыд и страх, усиливавшиеся с каждой секундой. И вот здесь-то, на высоте этой эмоциональной реакции, вдруг произошла эякуляция с оргазмом. Месяца через четыре, когда больной начал уже забывать об этом случае, подобное же явление (эякуляция с оргазмом) повторилось на концерте, когда выступавший артист каким-то комическим номером вызвал у публики (в том числе и у К.) приступ неудержимого смеха. С тех пор эякуляции с оргазмом повторяются иногда на высоте эмоциональных реакций, а затем и при настуживании во время акта дефекации (причем только в том случае, если дефекации предшествовало сексуальное возбуждение, сопровождавшееся эрекцией). Эти дефекационные семяистечения вначале также сопровождались оргазмом, а затем стали происходить без сексуальных ощущений. Оргастические ощущения на высоте эмоциональных реакций к этому времени происходят без выделения семени. Либидо и эрекции сохранены полностью.
Половой жизнью не жил. Онанизм отрицает. Поллюции с 19 лет, их частота — от 1 до 5—6 раз в неделю.
Отец страдал мигренью и периодическими выпадениями волос в той же форме, что и наш больной. В семье было отмечено, что эти эпизоды следовали за крупными жизненными неприятностями.
У больного в правой теменной области — овальной формы участок выпадения волос величиной около 3x4 см; кожа без воспалительных явлений. Легкое левостороннее расходящееся косоглазие. При крайних отведения взора — мелко размашистый стойкий ротаторный нистагм.
В противоположность предыдущему, в данном наблюдении установившиеся на заключительном этапе редуцированные (без эякуляций) неадекватные дневные поллюции свидетельствуют о патологическом повышении возбудимости церебрального уровня. Для получения оргазма у К. не было нужды в каком бы то ни было воздействии на сексуально-эротическую сферу, прямом (на генитальную эрогенную зону) или косвенном. Любая достаточно выраженная эмоциональная реакция положительного или отрицательного знака, не имеющая никакой эротической окраски, вызывая возбуждение тех отделов зрительных бугров, которые являются первичным анатомо-физиологическим коррелятом эмоций [17], очевидно, порождала иррадиацию возбуждения и на те отделы, которые играют роль анатомо-физиологического коррелята половых эмоций, и обусловливала наступление оргазма.
Биологическое значение оргазма. Было бы неправильно полагать, что биологическое значение оргазма ограничивается ролью мотива, побуждающего самца к повторению коитуса. У наиболее развитых видов, со сложными формами поведения, формирующимися в ходе индивидуального развития, поиск наиболее адекватных и целесообразных поведенческих актов, слепо перебираемых на основе проб и ошибок, фильтруется и закрепляется нейрофизиологическим механизмом удовлетворения.
Анализируя значение безусловнорефлекторного подкрепления как фактора, консолидирующего адекватную последовательность отдельных компонентов поведенческого акта, П. К. Анохин подчеркивает [5], что последовательность потребность — поиск —• удовлетворение является чрезвычайно важным приобретением эволюции. Именно последнее звено обладает ассоциирующим действием, закрепляющим все благоприятные поисковые поведенческие акты. При этом о б-ратное подкрепляющее действие распространяется по определенному градиенту от удовлетворения к потребности. Наибольшая сила «замыкания» возникает между состоянием удовлетворения (оргазма) и ближайшими к нему афферент
![]() |
с1 | с2 | |
Рис. 35. Схема соотношений двух состояний организма — потребности и удовлетворения, с акцентом на подкрепляющий (консолидирующей) роли удовлетворения [5].
Все предшествовавшие последовательности действий, не закончившиеся удовлетворением, становятся негативными (пунктирные стрелки А, А1, В, В1, В2). Наоборот, все явления, закончившиеся удовлетворением (п рассматриваемом кругу явлений —оргазмом), получают обратную и восходящую эмоциональную активацию, закрепляющую условную связь (сплошные стрелки С, С', С2; толщина стрелок отражает силу консолидирующего воздействии). В соответствии с этой закономерностью обратное подкрепляющее действие имеет тенденцию распространяться все шире по синоптическим организациям центральной нервной системы, подчиняясь при этом закону статистической вероятности совпадения данного ряда процессов с конечным моментом — удовлетворением (рис. 35).
Таким образом, в основе оргазма лежит безусловный рефлекс, который подкрепляет всю предшествовавшую последовательность сексуальных реакций, тем самым формируя из множества разрозненных проявлений целостный психофизиологический акт. В этом закреплении сливающихся в процессе интимной близости непроизвольных компонентов биологического порядка, с одной стороны, и индивидуальных личностных проявлений поведеченского порядка — с другой, и заключается осно!вная роль оргазма.
Либидо
Либидо (лат. НЫйо — желание, влечение) — половое влечение. Альберт Молль, посвятивший этому феномену монографическое исследование [457], положил начало употреблению термина в научном смысле, сохранившем приданное ему основное значение, несмотря на усилия фрейдистов, стремившихся вложить в этот термин собственное, психоаналитическое, толкование. Свой труд Молль начинает следующими словами: «С выражением „половое влечение дело обстоит так же, как ж со многими другими психологическими понятиями: каждый •им пользуется, каждый уверен, что применяет его правильно, и тем не менее различные исследователи толкуют его по-своему... Один понимает под этим исключительно субъективные ощущения в половых органах, другой — главным образом отношения к противоположному полу, третий — воспроизведение потомства».
Рассматривая на уровне знаний своего времени роль либидо как основного мотива полового поведения, Молль обосновывает необходимость внесения ограничений в телеологическую формулировку инстинктивных действий по Гартману — «целесообразные действия, совершаемые без осознания цели», и приходит к определению инстинктивных действий Ч. Дарвина [457]. Приводимая Моллем аргументация во многом приближает его понимание взаимоотношения инстинктивных и сознательных действий в половом поведении человека к современным установкам о половых мотивациях [237] и их удовлетворении как интегративных актах с участием различных уровней нервной системы: «Женщина, прибегающая к коитусу для того, чтобы иметь детей, может предварительно обсудить все, что говорит за и против этого, и если она принимает решение продлить род, то это — деяние произвольное, но отнюдь не вызванное влечением. И само собой разумеется, что когда женщина прибегает к совокуплению вследствие других причин, — например, чтобы испытать удовольствие, отвлечься от забот или чтобы заработать деньги, как проститутка, тогда еще меньше оснований говорить о влечении... И если мужчина, который испытывает склонность только к мужчинам, чтобы выказать себя покорителем женщин, совокупится с особой женского пола, вызвав у себя эрекцию воображением мужчины, то такой коитус никак нельзя причислить к инстинктивным» [457].
В половом влечении Молль выделил два компонента: стремление к прикосновению, побуждающее к физическому (объятия, поцелуи) и духовному общению с другой особой (в нормальных условиях —с особой противоположного пола), и стремление к расслаблению, побуждающее к достижению изменений в половых органах, связанных с в зомоторными и мышечными процессами, следующими за эякуляцией у мужчин и оргазмом — у обоих полов.
Психоаналитическая трактовка либидо
В попытке создания всеобъемлющей единой теоретической концепции о психологическом развитии и поведении человека Фрейд, Абрагам и Клейн расширили понятие либидо, сделав, его одним из основных понятий психоанализа, определяющим все развитие человеческой психики, начиная с момента рождения, и проделывающим очень сложную эволюцию [359, 290„, 417].
В развитии либидо у ребенка Фрейд и его последователи выделили 3 стадии, завершающие свою эволюцию до достижения ребенком возраста 7 лет. Первая — стадия полиморфной перверзности, в которой все эмоциональные интересы ребенка сосредоточены на собственном толе, названа нарцистической стадией. Во второй стадии — стадии Эдипова комплекса весь энергетический потенциал либидо оказывается сосредоточенным на любви к матери и ревнивой ненависти к отцу. При этом ребенок идентифицирует себя с матерью и вследствие этого реагирует по женскому типу (т. е. проявляет к матери гомосексуальные тенденции). В тех случаях, когда ребенку удается успешно преодолеть эти облигатные стадии развития либидо, он получает возможность проявлять любовь к отцу, достигая стадии зрелой сексуальности, объект которой— женщина.
Первая стадия подразделяется на ряд фаз, дифференцируемых и именуемых по органу, на котором концентрируется либидо, или по действию, связанному с этим органом:
Первая — оральная — фаза — идентифицируется Фрейдом по сосанию, которое лишь поначалу связывается с питанием, а затем полностью эмансипируется и приобретает самостоятельность как первое чисто эротическое переживание. «Сосание, которое появляется уже у младенца и может продолжаться до зрелых лет или удержаться на всю жизнь, состоит в ритмическом повторяемом сосущем прикосновении ртом (губ), причем цель принятия пищи исключается... Сосание по большей части поглощает все внимание и кончается или сном, или моторной реакцией вроде оргазма... Я полагаю, что связь явлений, которую мы научились понимать благодаря психоаналитическому исследованию, позволяет нам считать сосание сексуальным проявлением и как раз на нем изучать существенные черты инфантильных сексуальных действий» [359].
С появлением у ребенка зубов и в случае отсутствия задержек сексуального развития первая фаза, в которой диапазон эмоционального реагирования ребенка ограничивался единственным видом эмоций — чисто эротическим, претерпевает, по Фрейду, коренное изменение, так как ребенок получает возможность проявлять агрессию. Объем эмоциональных проявлений возрастает за счет включения эмоций ненависти (ярости) — начинается вторая фаза, оралъно-каннибалистская, или фаза пожирания. Ребенок не ограничивается тем, что с хрустом поедает сухари: по утверждению Клейн [417], обретенная острота зубов, сочетаясь с эмоцией ненависти, обращается ребенком на своих родителей, главным образом на мать, которую он в своих фантазиях пожирает, что в свою очередь •способствует формированию чувства вины и страха наказания. Абрагам [290] в частых жалобах матерей на то, что дети в конце грудного периода больно кусают соски их молочных желез, усматривает «инстинктивное стремление пожрать
грудь».
В следующих двух анально-садистических фазах объектом инфантильной сексуальности становится задний проход, что объясняется, по Клейн, стремлением ребенка изгнать •съеденных (в фантазии) родителей и, таким образом, освободиться от контакта с ними. Выделяя первую из этих фаз как анально-садистическую фазу изгнания, Абрагам определяет ее также как фазу «частичной любви с воплощением», поскольку.здесь «объект любви представлен частицей самого себя». Далее следует анально-садистическая фаза задержки, которую сам Фрейд характеризует так:
«Дети, которые пользуются эрогенной раздражимостью анальной зоны, выдают себя тем, что задерживают каловые массы до тех пор, пока эти массы, скопившись в большом количестве, вызывают сильные мускульные сокращения и при прохождении через задний проход способны вызвать сильное раздражение слизистой оболочки. При этом вместе с ощущением •боли возникает и сладострастное ощущение» [359].
При этом значение описанного явления, по мнению Фрейда, отнюдь не ограничивается масштабом невинных детских шалостей — запреты, падающие на анально-садистическую фазу, могут сказаться в будущем даже не геморроем или «нервностью», а деформировать как сексуальные проявления, так и всю структуру личности:
«В работе, необычайно углубляющей наше понимание значения анальной эротики, указала, что история первого запрещения, предъявленного ребенку, запрещения получать удовольствие от анальной функции и ее продуктов, является решающим для всего его развития. Маленькое существо должно при этом впервые почувствовать враждебный его влечениям окружающий мир, научиться отделять свое собственное существо от этого чуждого ему мира и затем совершить первое „вытеснение" возможного для него наслаждения. С этого времени „анальное" остается символом всего, что необходимо отбросить, устранить из жизни. Требуемому позже отделению анальных процессов от генитальных мотают близкие анатомическая и функциональная аналогии \\ зависимости между обеими» [359].В следующей, уретральной, фазе ребенок получает сексуальное удовольствие от прохождения мочи по мочеиспускательному каналу. На этом этапе либидиноэная фиксация наконец достигает гениталий ж дает начало первой (ранней, или фаллической) генитальной фазе, в которой ребенок открывает возможность извлекать сексуальное наслаждение из-мастурбационных манипуляций на собственных гениталиях.
Всю цепь метаморфоз завершает конечная, генитальная, фаза, достижение которой к возрасту не позже чем 7 лет дает, по представлениям психоаналитиков, основание надеяться на формирование в будущем способности к совершению нормального полового акта.
Особое значение Фрейд придает латентному сексуальному периоду детства, занимающему промежуточное положение между проявлениями сексуальности младенческого возраста и пубертатной фазой сексуального -развития: именно в этом периоде формируются, по мнению Фрейда, психологические механизмы, которые имеют решающее значение для дальнейшего-развития личности. И вся эта энергичная перестройка не оставляет у подавляющего большинства людей (хотя и не у всех) никаких следов в памяти вследствие активного вытеснения детских впечатлений из сферы сознания.
Как считает Фрейд, особенности перехода от одной стадии к другой (задержка на той или иной стадии, возврат к какой-либо из предыдущих фаз и т. п.) в значительной мере предопределяют не только сексуальные пре дно чтения в периоде возмужания, но и характер человека. Например, патологические «сосальщики», т. е. дети с фиксацией на стадии оральной эротики («у которых конституционально усилено значение-губ»), «становясь взрослыми, делаются любителями поцелуев, имеют склонность к лерверзным поцелуям, или, будучи мужчинами, приобретают сильный мотив для пьянства и курения. Если же к этому присоединяется вытеснение, то они будут ощущать отвращение к пище и страдать истерической рвотой» [359]. Таким образом, по утверждению фрейдистов, именно инфантильные формы сексуальности, подвергаясь в ходе индивидуального развития наиболее глубокому вытеснению, оказываются носителями наиболее выраженных патологических потенциалов, создавая главный источник психоневрозов. Столкнувшись с внешним препятствием, либидо может возвращаться на пройденные этапы развития, приобретая форму патологической регрессии (лежащей, в частности, в основе шизофрении). К концу жизни Фрейд «мифологизирует» свое учение о влечениях, сводя его к вечной борьбе двух мировых сил — Эроса и Танатоса, т. е. влечения к жизни и к смерти.
Оценивая положение психоанализа к началу 20-х годов, Фрейд сам указывал, что именно тенденции психоаналитического пансекеуализма, «подчеркивание значения сексуальной жизни во всех проявлениях человеческой деятельности и сделанная здесь попытка расширить понятие сексуальности всегда были самыми могучими мотивами сопротивления против психоанализа» и даже побудили некоторых его единомышленников, которые в свое время «интенсивно занимались психоанализом, отпасть от психоанализа» [359].
Одной из основных причин неприятия психоанализа в целом и утраты им былого влияния является преднамеренный отход Фрейда и его ближайших сподвижников от путей естественнонаучного, биологического исследования с вытеснением их односторонними приемами психоаналитической техники (что признал и сам Фрейд в предисловии к третьему изданию «Очерков по психологии сексуальности»). При этом наиболее четко все слабости психоанализа сказались именно в концепции либидо.
Другой причиной фиаско учения Фрейда о либидо и сексуальных мотивациях явилось отсутствие единой и твердой философской платформы — сам он занятия философией называл непростительной растратой интеллектуальных сил [158]. Диалектика Фрейда — насквозь идеалистична в своей основе— смена фаз либидо подобна саморазвитию абсолютной идеи Гегеля, хотя исходной «философской матрицей» Фрейда явились принципы естественнонаучного эмпиризма и позитивизма, а его утверждение решающего значения для всей душевной жизни человека именно бессознательных, иррациональных влечений сближало фрейдизм с иррационализмом XIX века, восходящим к Шопенгауэру.
Учение Фрейда о либидо антигуманно, пронизано фатализмом: рассматривая влияния общества и культуры на человека как силы, лишенные формирующего, творческого значения и лишь ограничивающие внутренние влечения человека и препятствующие их свободному выявлению, Фрейд низводил человеческую психику до пассивной арены междоусобной борьбы извечных темных сил Танатоса и Эроса, первобытных желаний и запретов человеческой предыстории.
Именно пан сексуализм явился одним из пунктов, приведших в конечном счете к распаду фрейдовской школы. Наряду с десексуализацией и расширением понятия либидо (по Фрейду — специфической энергии сексуальных влечений) до психической энергии как таковой [407] К. Юнг и А. Адлер выступили с отрицанием доминирующей роли сексуальных влечений в развитии личности, а Карен Хорни пришла к тотальному отрицанию всей теории либидо, концепции Эдипова комплекса и предопределяющей роли инфантильной сексуальности: «Все эти теории требуют критики и должны рассматриваться скорее как историческое бремя, которое несет психоанализ, чем как его сущность» [390]. Никто никогда не сомневался, говорит Хорни, что сосание, процесс еды и т. п. могут доставлять наслаждение, но сам факт наслаждения еще не свидетельствует о сексуальной природе сосания, поглощения пищи и т. д. «Оказывает ли сексуальность такое большое влияние на характер, как полагает Фрейд?» — спрашивает Хор-пи, и, анализируя доказательства, она всякий раз дает отрицательный ответ.
Определенную роль в ранней критике пан сексуализма сыграл также Адлер, который в иерархии человеческих потребностей отвел половому влечению подобающее место, показав, в противовес Фрейду, что человек является существом прежде всего социальным. Именно Адлер четко и недвусмысленно высказал мысль, что способ, которым человек удовлетворяет свои сексуальные потребности, определяется стилем его жизни, а не наоборот [291].