— Ужас. Так жаль бедняжку.
— Вот именно. А он уехал и забыл про нее.
— Лучше б пристрелил, чтоб не мучилась.
— Он ведь был уверен, что никто его ни в чем не заподозрит. Мне Самарский соврал, что в момент убийства был далеко отсюда. На самом деле он уехал только через три дня. Вновь они встретились с Ириной через несколько лет, когда он, став преуспевающим бизнесменом, решил построить здесь дом. А теперь самое главное, что многое объясняет: Ирина ничего не рассказывала дяде, молча переживая свою трагедию.
— Как же дядя обо всем узнал? Ведь он узнал?
— Разумеется, раз он шантажировал Самарского. Ирина подозревала, что старик нашел ее дневник. Думаю, на самом деле нашел его карлик и сообщил старику.
— Поэтому она начала прятать дневник в тайнике?
— О котором карлик тоже узнал, раз хотел забрать тетради после ее смерти. Ирина случайно подслушала разговор своего дяди с Самарским и поняла, что дядя его шантажирует.
— У нее опять был шок?
— Еще какой. По-моему, она его ненавидела. Прямо об этом в дневнике не сказано, но…
— Самарского ненавидела?
— И его тоже. Но она не могла пойти в милицию даже спустя годы. Прежде всего боялась, а потом этот шантаж…
— Увлекательно. Что дальше?
— Дальше все ясно. Ирина была убеждена, что дядю убил Самарский. Ему надоел шантаж, и он избавился от старика. Хотя Самарский утверждает, что в тот вечер находился в Москве. Врет, как всегда. Полгода назад Ирина познакомилась с местным парнем, точнее, они были знакомы раньше, а тут встретились у подруги.
— Его она тоже полюбила?
— Что в этом удивительного? Прошло столько лет, и Самарский не отвечал ей взаимностью. Они вскоре стали близки. Но старик не пожелал бы и слышать об их романе, Ирина в этом была убеждена.
|
|
— Может, она старика и убила?
— Здесь ничего подобного нет.
— Что она, совсем дура о себе такое писать? Тем более зная, что дедок любитель порыться в ее бумагах. — Я замерла, хмуро разглядывая Кирилла. — Вижу, что эта мысль в голову тебе не приходила. Рассказывай свой детектив дальше.
— Дальше.., все. Здесь больше ничего нет, то есть, конечно, есть, но к делу это не относится. Но ведь ясно же, Ирина была разочарована тем, что, кроме дома и пенсии, ничего не получит, а дом продать не сможет. Она подозревала, что Ваське это не понравится. И бросилась к Самарскому, но вовсе не за помощью. Я думаю, она требовала у него денег. — Я увлеченно рассказывала, начисто забыв, что данная история для Кирилла темный лее и о большинстве персонажей он слышит впервые. Он полулежал на кушетке, все еще скрестив руки на груди и с удовольствием поглядывая на меня. — Самарский ее успокоил, обещал денег, а когда она возвращалась домой, догнал в лесу я убил. Это видел карлик, и он поспешил утопить ненужного свидетеля.
— Гениально. Менты подарят тебе наручные часы с дарственной надписью. Или воздушный шарик.
— Но ведь по-другому и быть не может. Самарский убийца, а значит…
— Горд и счастлив, что оказался рядом с тобой в такую минуту. Теперь самое время идти к ментам. Видишь, давно рассвело, убийцы попрятались, а тебя ждут великие свершения.
— Ты отвезешь меня в город?
— Я вызову тебе такси. Я был бы весьма признателен, если бы ты не называла ментам моего имени. Я не интересуюсь наручными часами. И шарики меня тоже не прельщают.
|
|
— Но ведь меня спросят, как тетради попали в мои руки?
— Наверняка. Скажешь, что сама взломала замок. У тебя такой героический вид, они поверят.
— Хорошо, — нахмурилась я. — Я буду молчать. У тебя что, есть повод опасаться милиции?
— У меня есть желание жить спокойно, по возможности избегая неприятностей. Многочасовой допрос — это лучшее, что мне светит.
Такая перспектива и на меня произвела впечатление.
— Но я ведь не могу утаить дневник? Ведь здесь важнейшее доказательство.
— Не можешь, — кивнул Кирилл. — Поэтому я вызываю такси.
Его желание поскорее избавиться от меня слегка нервировало. Я нахмурилась и ядовито сказала:
— Кстати, здесь есть кое-что об Анне.
— О ком? — удивился Кирилл.
— Не придуривайся. Ирина пишет, что старик в последнее время часто с ней встречался и заинтересовался домом в Сергеевке.
— Дом в Сергеевке? — переспросил Кирилл. — Ты не могла бы объяснить…
Сообразив, что сболтнула лишнее, я обозлилась:
— Как я могу объяснить, если сама ничего не знаю.
— Удивительно. — Он прошел к телефону и вызвал такси, а когда машина приехала, даже не соизволил проводить меня. Помахал ручкой и ехидно сказал:
— Надеюсь, больше не увидимся.
Я заехала к тете Клаве и оставила ей записку, что отправляюсь в город, а потом всю дорогу до милиции решала: рассказать следователю о Кирилле или нет? И склонялась к мысли, что должна все сообщить, как есть. Однако, оказавшись в кабинете следователя, Кирилла ни разу не упомянула. Что было потом, описывать не буду. Вместо благодарности и обещанных Кириллом часов, меня запугивали, грозились, и раза три, как минимум, я решила, что ночь встречу в тюрьме. Я отчаянно заревела, и грозные дядьки подобрели. Один даже сказал: «Что вы на нее накинулись? Конечно, девчонка дурочка, но, в конце концов, нам хотела помочь». В тот момент я рада была стать дурочкой, да хоть полной идиоткой, лишь бы прекратить все это.
|
|
Только к вечеру мне разрешили уйти. Зато настал Танькин черед. Я честно созналась, что на первом допросе лукавила и Самарского видела в кабинете, когда искала там дневники Ирины, то есть клад, упомянутый Леопольдом. Таньке ничего не оставалось, как тоже изменить свои показания. Нечего говорить, что сестрице тоже здорово досталось, и, когда мы встретились, добрых чувств она ко мне не питала.
Однако, когда мы приехали домой, Танька с гордостью сказала родителям:
— Наша Ольга вывела убийцу на чистую воду. — Тут мы вспомнили, что все это время мама пребывала в неведении, по какой такой причине я застряла в Дубровке. Танька прикусила язык. Мама побледнела, а папа вознамерился вызывать «Скорую», но обошлось. Я вспомнила про тетю Клаву и позвонила ей. О своих достижениях я распространяться не стала (в милиции настойчиво рекомендовали помалкивать), сказала просто, что завтра вернусь.
* * *
На следующий день Танька милостиво дала мне машину, чтобы я съездила за своими вещами. К тому моменту я была уверена: коли уж у Самарского крупные неприятности, то и возвращаться в Дубровку я могу без всяких опасений. Но еще по дороге мне позвонила Танька и доверительно поведала, что если с убийством семнадцатилетней давности все более-менее ясно, то с убийством Костолевского вышла неувязочка: в ту ночь Самарский действительно был в Москве, праздновал юбилей товарища-депутата, чему есть множество свидетелей. Однако меня это не обескуражило: подобные хитрости хорошо известны любителям детективов, тряхнут друзей как следует, и выяснится, что они попросту лгут, прикрывая Самарского.
Тетя Клава встретила меня ласково. Только я хотела сообщить ей, что вернулась для того, чтобы забрать вещи, как позвонила Молчанова.
— У меня муж уезжает в город, вернется только завтра. Я была бы очень рада, если бы вы зашли вечером ко мне на чашку чая.
Я тут же согласилась. Пришлось звонить сестрице и долго объясняться. Так как убийца находился под пристальным вниманием милиции и здесь мне ничего не угрожало, возразить ей было нечего. Она заикнулась было о машине, но я напомнила, что сестре грех жмотничать. После работы Танька все-таки приехала на такси и забрала свою ненаглядную «Альфа-Ромео», а я отправилась на озеро. До встречи с Анной оставалось еще много времени.
На пляже, как всегда, было многолюдно, но Кирилла среди отдыхающих я не обнаружила. Искупавшись и с полчаса поглазев по сторонам, я пришла к выводу, что вполне могу заглянуть к нему по-дружески.
Его машина стояла рядом с домом, а сам он устроился в своей излюбленной позе на веранде со стаканом пива в руке. Увидев меня, он чуть не подавился.
— О господи! — воскликнул он со стоном. — Опять ты. Все враги повержены, чего тебе еще надо?
— Я просто шла мимо…
— Ну так и шла бы себе.
— Ты что, нисколечко не рад меня видеть? — растерялась я и, как видно, от растерянности мгновенно поглупев.
— Слушай, отстань от меня, а? Я совершенно не готов к высоким чувствам. Я же говорил тебе, у меня кризис, я хочу побыть в тишине, наедине с природой. Ты и тишина вещи совершенно несовместимые.
— Ты хотел побыть наедине с природой, поэтому сразу же завел роман с Машей, — ядовито ответила я, очень сожалея, что пришла сюда. Но повернуться и с достоинством удалиться почему-то не могла.
— От Маши я счастливо отделался. Избавиться от тебя гораздо сложнее.
— Ты меня нарочно дразнишь, — нахмурилась я. Он поставил стакан на перила, поднялся, подошел ко мне, тяжко вздохнул и покачал головой.
— Ладно, заходи.
— И не подумаю.
— Слава богу.
— Ты помог мне, чтобы я поскорее уехала?
— Конечно. Потому что моей выдержки надолго не хватит. Ее уже практически нет. Потом ты будешь рыдать на моем плече, а я чувствовать себя мерзавцем.
— Ты женат, — с горечью констатировала я.
— Нет. И не хочу. Меня буквально мутит при одной мысли об этом. Поверь взрослому человеку: я самая неподходящая кандидатура на роль возлюбленного.
— С чего ты взял, что я.., я совершенно не поэтому осталась. Просто меня пригласили в гости. Анна Молчанова. Ее муж уехал в город, и она…
Лицо Кирилла изменило выражение. Он о чем-то задумался, вроде бы вовсе забыв про меня.
— Вот что, — серьезно сказал он. — Я, пожалуй, пойду с тобой.
— К Анне?
— Конечно, к Анне.
— Но.., она же меня приглашала, а не…
— Позвони ей и попроси разрешения прийти с приятелем. Скажи, что я внезапно свалился тебе на голову и ты не знаешь, что делать.
— Она что, в самом деле тебе нравится? — нахмурилась я. — Между прочим, она почти старуха, ей лет тридцать пять. — Тут я прикусила язык, сообразив, что говорить этого не стоило, ведь Кириллу примерно столько же.
— Мой интерес ничего общего с ее возрастом и половой принадлежностью не имеет. Ты умеешь хранить тайны?
— Конечно, — с готовностью кивнула я.
— Ну так вот. Я хочу, чтобы мы встретились, вроде бы случайно и при свидетеле.
— А где тайна?
— Будет потом. Звони.
Я позвонила Молчановой и изложила ей свою просьбу. После непродолжительной паузы она ответила:
— Конечно, приходите. Буду рада.
Я перевела взгляд на Кирилла, ожидая объяснений. Совершенно напрасно. Объяснять он ничего не собирался.
— Я жду, — посуровела я. Он взглянул на часы.
— Еще слишком рано. Она сказала в восемь.
— Я жду объяснений.
— А-а… Я хочу познакомиться с тобой поближе, — совершенно серьезно ответил он. — Провести вечер вместе. Возможно, в гостях ты напьешься и мне удастся тебя соблазнить.
— Десять минут назад ты был готов выставить меня за дверь.
— Я натура противоречивая.
— Тогда оставайся со своей противоречивой натурой, а я пойду к Анне одна. — Угроза не произвела на него впечатления.
— Иди, — пожал он плечами.
— Но хоть что-нибудь ты мне можешь сказать? — не выдержала я.
— Пожалуйста. Ты девушка моей мечты.
— Но тебе не нравлюсь?
— Сейчас ты нравишься мне гораздо больше. А если не будешь приставать с дурацкими вопросами, я тебя, возможно, полюблю.
— Где встречаемся? — переминаясь с ноги на ногу, спросила я.
— Заходи в 19.45. За пятнадцать минут мы легко доберемся до ее дома.
Я начала спускаться по ступенькам веранды, даже не надеясь, что он решит меня проводить.
— Может, сходим на озеро? — все-таки предложила я.
— Я уже был на озере. Если хочешь, отвезу тебя домой.
— Спасибо. Прогулка пойдет мне на пользу.
* * *
Хотя мои атаки на Кирилла ни к каким существенным результатам не привели, более того, он умудрился заинтриговать меня еще больше, я возлагала большие надежды на вечер. Наконец-то станет ясно, что ему здесь понадобилось и что за человек он вообще. К убийствам в доме Костолевского он не причастен, это очевидно, и с Марией их ничего не связывает. По крайней мере, ничего такого, что имеет отношение к убийствам. А вот что за интерес у него к Анне? У Молчановой есть некая тайна, и Кирилл, скорее всего, как-то с ней связан.
Занятая своими мыслями, я не заметила, как вышла к поселку, и тут меня ждал сюрприз. Неприятный. На тропе замер мотоцикл, на нем восседал Васька Черт и взирал на меня без всякой приязни. Я поспешно оглянулась и с прискорбием констатировала, что вокруг ни души. До ближайшего дома добрых полкилометра, и мы скрыты от глаз общественности кустарником. Сердце мое с перепугу вроде бы перестало биться, но я попыталась взять себя в руки. С какой стати Ваське особенно злиться на меня? Ну, помучили его немного расспросами в милиции. Мне, кстати, тоже досталось. Зато убийца найден. Этого он отрицать не может. К тому же Васька, несмотря на свое гнетущее прозвище, представлялся мне довольно здравомыслящим парнем, по крайней мере, вел он себя сдержаннее, чем его полоумные дружки.
Эти соображения придали мне силы, я нерешительно улыбнулась и сказала:
— Добрый вечер.
— Привет, — ответил Васька, слез с мотоцикла и шагнул ко мне. — Откуда чешешь? — Он пытался говорить приветливо, даже улыбнулся. Может, парень собрался выразить мне благодарность?
— С озера.
— Купаться ходила?
— Да.
Он быстро огляделся, точно проверял, нет ли кого рядом, и, понизив голос, сказал:
— Уезжала бы ты отсюда. — Я нахмурилась. Желание граждан поскорее отделаться от меня уже действовало на нервы. — Что ты везде суешься?
— Никуда я не суюсь, — на всякий случай отступая на шаг, буркнула я.
— Чего ты к Молчановой пристала?
Это меня удивило.
— Я пристала?
— А то нет? Чего ты возле нее вертишься?
— Слушайте, вам-то что за дело? — возмутилась я.
— Мне — никакого. Просто жалко тебя. Таких дел опять наворотишь…
— Чего это я наворотила? — Теперь меня переполняло возмущение, вот тебе и благодарность.
— Того. Невинного человека в тюрьму упекла.
Я в растерянности хлопнула ресницами.
— Это кто же невинный? Самарский?
— Конечно, — серьезно кивнул Черт.
— Он убил Исаеву семнадцать лет назад, чему есть…
— Кого он там убил семнадцать лет назад, я не знаю. Но ни Костолевского, ни тем более Ирку он не убивал. И топить карлика ему резона не было.
— Откуда ты знаешь? — не поверила я.
— От верблюда, — огрызнулся он. — Уезжай. Не то тебе, не ровен час, башку отвернут. А ты девка неплохая, жалко.
— Спасибо, конечно, — хмыкнула я, и тут меня озарило. — Ты видел убийцу. Ну конечно. Ты сказал, что поедешь проверить сети, а сам…
Он схватил меня за руку, вновь нервно огляделся и сказал тихо:
— Чего ты орешь?
— Кого бояться-то? — растерялась я. — Самарский теперь…
— Дался тебе Самарский.
— Это Самарский велел меня в аллее поджидать? Не вздумай отнекиваться, я тебя видела, а еще видела, как вы на дороге встретились и разговаривали. Может, ты совсем другого боишься?
— Хочешь сказать, что я соучастник убийства, он алиби зарабатывал, а я людей мочил?
— Уже не хочу, — сообразив, что утверждать такое по меньшей мере опасно, ответила я.
— Был я в аллее. Потому что парни тебя в ресторане видели и хотели продолжить знакомство. Я велел им выбросить глупости из головы, но народ они ненадежный, вот и приглядывал за ними, заодно и за тобой. Увидел, что тебя этот тип провожает, и успокоился.
— Это правда?
— Конечно, правда. С Самарским я встречался, помощи просил. У него большие связи, а на меня менты со всех сторон напирали. Я же был уверен: кто-нибудь о нас с Иркой проболтается. Так и вышло.
— Почему вы с ней скрывали свои отношения? Что в этом такого?
— Шутишь? У нее же дядя, его бы инфаркт хватил, скажи она ему.., и наследство бы точно не оставил.
— А ты хотел наследства?
— А ты думала, я за красивые глаза собрался на ней жениться? Между прочим, тут есть девки и получше. А Ирка вовсе не подарок.., была. Ей кое-что от дяди перепало, не только в смысле бабок, но и приятных черт характера. Правильно говорят: с кем поведешься, от того и наберешься.
— Не стыдно тебе так говорить о ней? Я же читала ее дневник. Она любила тебя.
— Ага. Между прочим, она дядю отравила. Такого в дневнике не написано?
— Ты это серьезно?
— Конечно, серьезно. Как думаешь, зачем я потащился туда? Не знаю, что там в дневнике, а на самом деле было так… С Иркой мы встретились у Ленки. Конечно, я ее и раньше знал, но не обращал внимания. И здесь бы не обратил, если б не злился: сидит и не уходит. На следующий день еду, а она по дороге бредет, руками мне машет. Ну, я ее подвез.., и пошло: то здесь встречу, то там. И что характерно: ни души рядом. Конспирацию соблюдает. В конце концов до меня докатило: девка меня клеит. Счастьем это даже не пахло. На что она мне?
— Но вы ведь стали любовниками?
— Стали, — поморщился Васька. — Знаешь, мужики иногда спят с девками без всякой любви.
— Ага. Для здоровья.
— Вот именно. Она взрослая баба, старше меня, и я ей ничего не обещал.
— Наверное, все-таки обещал.
— Ничего подобного. Вы сами такого навыдумываете… Короче, в один прекрасный день она заявляет, что хочет за меня замуж. Я чуть не рехнулся на радостях, но потом успокоился, вряд ли дядя будет счастлив, когда узнает. А дядю она боялась. Потом карлик нас застукал и старику донес. Дядя устроил ей дикий скандал. Вот после этого она и решила его отравить.
Я нахмурилась, размышляя, стоит ему верить или нет. Судя по всему, Васька говорил серьезно.
— Я-то сначала думал, что она это говорит несерьезно, но эта мысль в ее башке крепко засела.
— Она же любила тебя…
— Большое ей спасибо за это. Короче, в тот вечер я пришел к Ленке, и Ирка там. Сама мне велела прийти, хотя к Ленке ревновала, а я клялся, что хожу к ней, чтоб Ленка не сообразила, что между нами любовь, и не трепала языком по поселку. Сидим, Ленка вышла, а Ирка мне говорит: я, говорит, дядю отравила. И смотрит не мигая, точно ящерица. Я сижу дурак дураком и что делать не знаю. На хрена мне, скажи на милость, весь этот детектив? Пришьют соучастие, а у меня еще год условно. Я здорово перепугался и решил проведать Костолевского. Если Ирка не врет и старикану действительно плохо, хоть «Скорую» вызову. Доехал до Михайловых, мотоцикл спрятал и дальше пешком пошел, на всякий случай. Но старикан лежал на тропинке и вовсе не с отравлением, а с пробитой башкой.
— Ты видел убийцу? — насторожилась я.
— Знаешь, чем Костолевский на жизнь зарабатывал? — спросил он, игнорируя мой вопрос. — Шантажировал богатых дядей, что живут с ним по соседству. Мне Ирка сама говорила.
— И про Самарского тоже?
— Намекала. И я намек понял.
— Так, значит, он и убил.
— Ничего подобного.
— Если ты уверен, что не он, значит, ты видел убийцу. Так?
Мой вопрос вызвал у него приступ злости.
— Нам этот дядя не по зубам. И не мечтай, что упечешь его в тюрьму. А ему человека убить — раз плюнуть.
— Ты сказал о нем Ирине?
— Нет. Я о нем никому не скажу. Потому что не желаю, чтоб и мне голову пробили.
— За что же тогда ее убили? — нахмурилась я.
— Не знаю. Возможно, она о чем-то догадалась. Она ведь в дядю, глазастая.
— А зачем она пошла к Самарскому?
— Я думаю, шантажировать его хотела. Чего смотришь? Говорю, они с дядей одного поля ягодки. Карлик мне сказал, Ирке старикан денег не оставил.
— И она справедливо решила, что в этом случае ей тебя не видать, и бросилась к Самарскому с требованием денег.
— Не знаю, что она у него требовала, я с ним, понятное дело, эту тему не обсуждал. Но думаю, что ты права.
— И он ее убил, — упрямо кивнула я.
— Да ничего подобного. Зачем? Ему легче заплатить. Денег у него немерено.
— Легко сказать. Думаешь, приятно, когда тебе выкручивают руки? Почему ты так уверен в его невиновности? Или ты и в ночь ее убийства встретил кого-то на тропинке? — нахмурилась я.
— Я у Ленки сидел. При свидетеле.
— Тогда откуда такая уверенность? — наседала я. — Когда карлика утопили, Самарский был в доме Костолевского, я его сама видела.
— Короче, не хочешь послушать доброго совета, продолжай болтаться здесь и искать приключения на свою задницу. Мое дело предупредить.
— Ты должен пойти в милицию и рассказать, кого там видел. Если не врешь, конечно.
— Ничего я говорить не стану, а ты настучишь, буду все отрицать. — Он хмуро вздохнул, потом мрачно посмотрел на меня и попросил:
— Уезжай, а?
— И не подумаю, — отрезала я. Чем дольше он уговаривал, тем больше хотелось остаться.
— Как знаешь, — махнул он рукой и взгромоздился на свой мотоцикл. — Мое дело предупредить.
Через мгновение он уже пылил по дороге. Я побрела к дому. Не очень-то я ему верила. С другой стороны, на момент убийства Костолевского у Самарского есть алиби. Если он платил старику, возможно, продолжил бы платить Ирине. Семнадцать лет назад он совершил убийство, будучи влюблен в женщину, которая его бросила. Можно считать, преступление произошло в состоянии аффекта. Правда, ее пасынка он тоже убил. Надо сказать, довольно хладнокровно. Но если убийца все-таки не Самарский, то кто? В принципе, любой из богатых соседей или кто-то из родни. Самарский даже назвал возможных претендентов: Егора и Виталия. Если Костолевский их шантажировал… В любом случае, это человек, которого Васька просто панически боится, хотя на пугливого он не больно-то похож.
Вернувшись домой, я помогла тете Клаве полить огурцы и начала готовиться к вечерней встрече. Перетрясла свой гардероб и осталась им недовольна. Хотелось выглядеть ошеломляюще, но, отправляясь сюда, я думала валяться на пляже вместе с Танькой, а не сводить мужчин с ума. Чтобы не впадать в уныние, я сказала себе, что я в украшении не нуждаюсь, будучи восхитительна сама по себе. И с этой мыслью вскоре отправилась к Кириллу.
Он ждал меня, прогуливаясь возле своего дома. Одет он был в джинсы и светлую рубашку с коротким рукавом. Если честно, в украшении он тоже не нуждался.
— Ну что, потопали? — сказал он весело, однако чувствовалось в нем что-то.., вряд ли тревога, скорее напряжение.
От его дома до дома, где жили Молчановы, мы шли пятнадцать минут, ровно столько, сколько и предполагал Кирилл, из чего я сделала вывод, что этот маршрут ему хорошо знаком. Дверь на веранду была открыта, но я все-таки позвонила, звонок, как ему и положено, был рядом с дверью.
— Входите, — крикнула Анна, и мы вошли. Она накрыла стол к чаю, выбрав уголок на веранде, сплошь уставленный цветами. — Очень рада, — сказала она, поворачиваясь к нам.
Я никогда не видела, чтобы люди так бледнели. Лицо ее вдруг стало мертвенно-серым, точно из нее мгновенно выжали всю кровь, в распахнутых глазах застыл ужас. Она сделала шаг, ноги ее подкосились, и, чтобы не упасть, ей пришлось опереться рукой на стол.
Я наблюдала все это, открыв рот. Разумеется, чего-то я ожидала, коли уж Кирилл интересовался Анной и даже напросился в гости. Но реакция превзошла все мои фантазии. Глупо было спрашивать, знакомы ли они.
Сам Кирилл вел себя как ни в чем не бывало, улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте.
— Это Кирилл, — растерянно произнесла я. — А это Анна.
Она кивнула, отвела взгляд и попыталась справиться с охватившими ее чувствами. В конце концов ей это удалось.
— Прошу к столу, — сказала она почти спокойно. — Чай будет готов через минуту.
Ничего нелепее данного чаепития я в своей жизни припомнить не могу. Мы сели за стол, Анна подала чай, руки ее предательски дрожали, она вымученно улыбалась и пыталась делать вид, что распрекрасно чувствует себя в нашей компании. Кирилл молчал, время от времени на его физиономии появлялась ухмылка. Я старалась скрыть неловкость, болтала за троих, прекрасно понимая, что ни она, ни он меня не слушают.
Анна боялась взглянуть на Кирилла, однако и не смотреть не могла, в результате взгляд ее от чашки мгновенно перемещался на его физиономию и тут же возвращался на исходную позицию. Цвет лица у нее нормализовался, но вряд ли она чувствовала себя лучше, в ее глазах застыло откровенное страдание. Мало того, что я понятия не имела, как себя вести, я еще изнывала от любопытства и поклялась, что не отстану от Кирилла, пока он мне все не объяснит.
Я продержалась минут сорок. Анна к тому моменту выглядела так скверно, точно сиюсекундно готовилась рухнуть со стула, мои разглагольствования о живописи были сейчас совершенно неуместны. Я посмотрела на Кирилла и сказала:
— Нам, пожалуй, пора.
Ни она, ни он возражать не стали, и мы отправились восвояси. Я едва дождалась, когда мы отойдем от дома, и зашептала, схватив его за руку:
— Что все это значит?
— Что «все»? — передразнил он меня.
— Не притворяйся, ты прекрасно понял…
— Ты доберешься одна домой? Еще светло, и врагов у тебя вроде не осталось.
— Даже не надейся. Я иду к тебе.
Как ни странно, он не возражал. Наверное, понял, что отделаться от меня не получится.
— Хорошо, только повремени с вопросами несколько минут, у меня от них голова трещит.
На самом деле он о чем-то размышлял и предпочитал делать это в тишине. До его дома я не произнесла ни слова. Но как только мы вошли в гостиную, спросила:
— Вы давно знакомы, так?
— Ты могла в этом убедиться.
— Почему она испугалась?
— Люди бледнеют не только от страха, но и от большого душевного волнения.
— Я хочу знать, в чем дело, — твердо сказала я.
— Зачем? — искренне удивился он.
— Но…
— Вот что, — заявил Кирилл хмуро. — Не придумывай очередной детектив. В моей истории нет ничего интересного. Точнее, вовсе нет никакой истории. Идем, я отвезу тебя домой.
Я демонстративно устроилась в кресле.
— Ты что, ночевать здесь собралась? — удивился он.
— Прошлую ночь мы провели вместе, и ничего. Я тебя не съела.
Он подошел, наклонился ко мне и сказал:
— А ты не боишься, что я тебя съем? — И так взглянул на меня, что я поежилась, а еще подумала: такому парню ничего не стоит съесть меня в буквальном смысле.
— Прекрати меня пугать. Я этого не люблю.
— А мне плевать, что ты любишь.
— Вы были близки?
Он вздохнул и устроился в соседнем кресле.
— Были. История тебя разочарует. Когда-то мы были любовниками. Довольно давно. Потом она меня бросила. — В это я ни на мгновение не поверила. Он не производил впечатление парня, которого могла бы бросить женщина, да еще нанеся ему при этом глубокую душевную рану. Впрочем, если это было давно… Возможно, тогда он был другим человеком. — Много лет я ничего о ней не слышал. А когда приехал сюда, случайно увидел в поселке. Было интересно взглянуть на нее. Но к замужней женщине неприлично являться просто так. Вряд ли она захочет что-то объяснять мужу, а он может быть ревнивым. Портить ей жизнь в мои планы не входило. Но когда ты сказала, что он уехал, я подумал: а почему бы и нет? И напросился в гости. Вот и все.
— Уж очень она разволновалась, — пробурчала я. — И делала вид, что с тобой незнакома.
— Она же не знает, какие у нас с тобой отношения, вот и молчала. К тому же вряд ли она хочет, чтобы здесь кто-то знал о ее прошлом.
Я вздохнула, врет он или говорит правду, одно несомненно: он больше ничего не расскажет.
— Когда вы виделись в последний раз?
— Лет восемь назад. Или девять. Я предупреждал: детектива из моей истории не получится.
— Почему-то мне кажется, это ты ее бросил, — приглядываясь к нему, сказала я.
— Напрасно.
— Ты что же, не мог забыть ее и поэтому приехал сюда?
— Потянуло на мелодраму? — усмехнулся он. — Я встретил ее здесь случайно. Понятия не имел, где она живет. Да, собственно, и не интересовался. Девять лет слишком большой срок для моей любви. Месяц, два от силы я еще могу потерпеть, а больше — извини. — Он развел руками и опять усмехнулся.
— Значит, она тебе безразлична? — Я и сама не знала, почему меня это так интересует.
— Мне было любопытно. Я свое любопытство удовлетворил. У нее все в порядке, хороший дом, хороший муж. Располнела, подурнела, все, как я думал. Теперь ты поедешь домой?
— Ты хочешь с ней встретиться? — озарило меня. — Потому и торопишься от меня отделаться?
— Если бы хотел, так у нее бы и остался. Интересно, как бы ты могла помешать этому?
— Тогда почему ты меня гонишь?
— Потому что твой внешний вид наводит меня на грешные мысли. А я дал себе слово с тобой не связываться.
— Почему?
— О господи! — закатил он глаза. — Потому что ты уморишь любого своими вопросами. От общения с женщинами надо получать удовольствие, а от тебя одна головная боль. Теперь все?
С большой неохотой я поднялась с кресла, и тут в дверь позвонили. Кирилл чертыхнулся.
— Еще одна нетерпеливая дура.
— Так вы договорились встретиться?
— Когда? Ты же была все время рядом. Сиди здесь и не вздумай высовывать нос.
Он пошел открывать, я на цыпочках двинулась следом. Наверное, Анна боялась, что их может кто-то увидеть, и Кириллу пришлось впустить ее в дом. Дверь в гостиную он закрыл плотно, но, на счастье, она была застекленной, поэтому кое-что увидеть и услышать из их разговора мне удалось.