IV. Международная торговля

1. Какими товарами торгуют на мировом рынке, в каких про­порциях и объемах они обмениваются и как регулируются потоки капиталов — все эти вопросы, как известно, в рыночном хозяйст­ве решают механизмы цен стран-участниц и обменные курсы ва­лют. В частностях процессы весьма различны. Они зависят от тех форм рынка и денежных систем, которые уже реализованы. По­скольку монополии, частичные монополии или олигополии доми­нируют на рынках стран, постольку внешняя торговля зависит от рыночной стратегии этих продавцов или покупателей. В то же время в форме рынка полной конкуренции рыночная стратегия отсутствует.

Как же протекает процесс международной торговли, если в ней отсутствуют страны, в которых экономический процесс регулируется центральными административными органами?

2. Целый пакет вопросов содержится в этом одном большом вопросе, поскольку здесь следовало бы рассмотреть множество от­дельных случаев. Может случиться, что центральная администра­ция в стране А станет вести переговоры с центральной админист­рацией в стране В или с отдельными частными монополистиче­скими инстанциями, частичными монополиями или олигополиями в стране В. Или же в стране В существуют конкурентные рынки. В зависимости от этого процесс международной торговли протека­ет по-разному. По-иному он станет протекать также в зависимости от того места, какое внешняя торговля занимает в общем плане, а именно в зависимости от того, включает ли центральная адми­нистрация свои внешнеторговые планы заранее в общий народно­хозяйственный план, или же она намеревается создать замкнутый внутренний план страны и отводит внешней торговле лишь задачу выравнивания возникающих диспропорций, либо она сама одно­временно осуществляет как одно, так и другое. Все эти вопросы, ответы на которые в известной мере помогает найти немецкий опыт, имеют немалое значение.

Впрочем, остановимся здесь на том одном случае, который крайне редко реализуется, но который представляет собой особый интерес для анализа централизованно управляемой экономики, поскольку он является предельным случаем. В 1945 г. крупный экономический регион, которым была Германия, расчленили на четыре зоны, в которых были созданы многочисленные земли с собственными правительствами, причем каждая земля создавала для себя свою собственную централизованно управляемую эконо­мику. Из одной крупной централизованно управляемой экономи­ки отныне стало полторы дюжины. С распределением, прежде практиковавшимся в рамках всей Германии, было покончено. На его место пришла межзональная торговля. Это была торговля между многими централизованно управлявшимися хозяйствами. Отныне, например, машиностроительные заводы Южного Бадена уже не получали сталь по распределению от соответствующего органа рейха. Центральная южнобаденская администрация была вынуждена получать ее от центральных органов английской или американской зоны в обмен, на табак, шелковые швейные нитки или карбид.

Этот обмен отличался от обычной международной торговли не только тем, что участники обмена пользовались одной и той же валютой, а именно маркой, но и тем, что на все товары и услуги заранее были установлены одинаковые цены. Следовательно, если земля А получала от земли В картофель в обмен на скобяные изделия то торговля велась на основе одинаково высоких установленных го­сударством цен на картофель и скобяные изделия. Правда, цены, играли при этом своеобразную роль.

3. Что же получилось из этого эксперимента?

а) С централизованно управляемой экономикой внутри страны не­избежно было связано и централизованное регулирование внешней торговли. Если бы в земле В торговцы и промышленники свободно обменивали табачные изделия и текстильные товары на сталь, кожу или посевной материал на основе договоров с торговцами земли А, то земли А и В могли бы отказаться от внутреннего центрального планирования, поскольку сталь, ко­жа, посевной материал, текстильные товары и т.д. изымались внешней торговлей из рук центральных органов планирования. Централизованно управляемая экономика и свободная внешняя торговля несовместимы. Это стало причиной провала всех попы­ток, предпринимавшихся — в том числе и со стороны оккупаци­онных властей — для восстановления более свободного товаро­обмена внутри Германии без того, чтобы отказаться от централи­зованно управляемой экономики в каждой из земель.

б) Центральные ведомства с их глобальными оценками проявляют тенденцию к тому, чтобы торговать такими массовыми товарами, как, скажем, каменный уголь, древесина или электроэнергия. Даже в тех землях, в которых перерабатывающая промышлен­ность в первую очередь принималась в расчет на предмет обмена с другими землями, этот обмен сокращался, в то время как по­ставки массовых товаров оставались на относительно высоком уровне или даже расширялись. Центральные административные органы оказались не в состоянии путем обмена доставлять по­требителю разнообразные продукты перерабатывающей про­мышленности. Здесь необходимо умение приспосабливаться к рынку, постоянно использовать меняющиеся возможности рын­ка, быстро принимать решения.

в) Сколько и что именно экспортировалось и импортировалось, не зависело от точных расчетов. Принцип издержек также не мог быть правильно применен на деле. Вот пример. Земля А предложила земле В пишущие машинки, общая стоимость которых со­ставляла 40 000 марок. Земля А требовала за это швейные шелковые нитки, производившиеся в земле В. Компетентные органы должны были теперь решить вопрос оценки, несмотря на существование официально установленных цен на пишущие машинки шелковые швейные нитки, которые были одинаковыми в обе­их землях. Дело в том, что эти цены не отражали больше огра­ниченности товаров. Поставить за 150 пишущих машинок общей стоимостью 40 000 марок такое количество шелковых швейных ниток, стоимость которого составляла 40 000 марок, централь­ное ведомство земли В отказалось с самого начала. Учитывая бо­лее высокую стоимость шелковых швейных ниток, это ведомство считало возможным поставить количество ниток стоимостью Ю 000 марок и, кроме того, доплатить 30 000 бумажных марок, которые можно было использовать лишь с громадным трудом. Чтобы правильно поступить, ему следовало сопоставить пользу шелковых швейных ниток с пользой пишущих машинок соответ­ствующих частичных количеств. Но уже одного этого ведомство сделать не могло. У него не хватало данных, необходимых для проведения оценки. Оно было не в состоянии точно установить, какую пользу принесла бы 150-я или 140-я пишущая машинка, и какой оказалась бы упущенная выгода от поставки каждого ки­лограмма шелковых швейных ниток. На основе очень грубой оценки центральное ведомство предложило тогда вышеназван­ный вариант обмена. Но если бы этот обмен действительно дол­жен был быть точно рассчитан, ему надлежало бы дать оценку пользы и остальных товаров. Правильно ли было предлагать для обмена это количество шелковых швейных ниток? Может быть, было бы лучше в обмен за последние 50 килограмм ниток вместо пишущих машинок импортировать картофель, гвозди для подков или пшеницу? В каком количестве? Не правильнее было бы предложить другие товары? То есть не шелковые швейные нитки. Хотя бы частично. Возьмем, к примеру, табачные изделия, ме­дицинские инструменты, замки или вино, которые также произ­водились в этой земле. В каких количествах? Внешнеторговое ведомство земли В должно было знать все без исключения сто­имости всех товаров и, в частности, все частичные количества товаров для того, чтобы действовать правильно.

Тот, кто принимал участие в подобных переговорах, наверняка высказывал порой желание, чтобы на них присутствовали теоре­тики, считающие, что проблема будет решена в том случае, если можно будет составить такое количество уравнений, сколько имеется неизвестных. (Подобные уравнения in abstracto1 представляет собой общую интердепенденцию всех экономических величин. In concreto2 они ничего не означают.) Здесь, в исследуемом случае не оставалось ничего иного, как только делать глобальные оценки и ввозить или вывозить определенные товары на основе грубых прикидок.

г) Чтобы как-то подкрепить эти оценки и базирующийся на них об­мен, центральные административные органы и здесь прибегали к статистике. Они попытались, например, статистически определить величину потребления картофеля, пшеницы, масла, угля и т.д. в расчете на душу населения и, исходя из этого, рассчитать потребности в импорте и соответственно физический объем экс­порта. Однако статистические данные показывают только то, ка­кое количество товаров было потреблено раньше. Такие цифры можно было бы использовать в действительности только в том случае, если система данных не изменялась бы. Но такого рода изменения происходят очень часто, в силу чего статистические показатели оказывались малополезными.

д) Поскольку центральные административные органы сталкивались с большими трудностями в том, чтобы осуществлять товарооб­мен с другими землями, им приходилось пользоваться советами компетентных кругов промышленности, сельского хозяйства и торговли и т.д. Такого рода эксперты всегда являются заинтересованной стороной. В подобных случаях заинтересованная сто­рона оказывается влиятельной, если она располагает экономиче­ской или политической властью. Таким образом, и в этой обла­сти благодаря центральным административным органам вступал в силу интерес властных экономических группировок.

4. Товарооборот между двумя землями с централизованно уп­равляемой экономикой также осуществляется иначе, чем в форме рынка двусторонней монополии.

Как известно, при товарообмене в рамках двусторонней монопо­лии отсутствует равновесие. Однако борьба противостоящих друг другу монополистов ведется в известных границах. Это доказал Карл Менгер еще в 1871 г., а более точно Эджворт в 1881 г.3 На­прашивается мысль перенести теоретическую посылку о том, что отношения обмена в форме рынка двусторонней монополии хотя и не поддаются однозначному определению, однако, в конкретной об­ласти все же приходят в состояние неустойчивого равновесия, так­же на случай товарообмена между двумя землями с централизован­но управляемой экономикой. Если в нашем примере земля А явля­ется монополистом — продавцом пишущих машинок, а земля В мо­нополистом — продавцом швейных шелковых ниток, а такая ситуация действительно имела место, то создается впечатление, что, не­сомненно, существуют предпосылки для перенесения теории дву­сторонней монополии на международную торговлю двух земель с централизованно управляемой экономикой.

Но подобное перенесение недопустимо. Теория двусторонней монополии исходит из того, что оба монополиста знают стоимость частичных количеств своих продуктов и в состоянии рассчитать из­держки, с которыми они производят их. Но эти показатели неизве­стны центральным ведомствам. Поэтому при обмене между цент­ральными администрациями подобных границ не существовало.

Если, к примеру, обращаясь к простейшему случаю, обычно изолированное частное натуральное хозяйство А покупает у также изолированного натурального хозяйства В определенное количест­во ржи и платит за это шерстью, то, как известно, пространство, в котором колеблется «цена» ржи, выраженная в шерсти, ограничи­вается оценками обоих товаров, сделанными руководителями хо­зяйства А и В. Руководители хозяйств А и В в состоянии точно рас­считать эти оценки. Но по вышеприведенным причинам последнее оказывается невозможным для внешнеторговых ведомств централи­зованно управляемых экономик. Пространство, в рамках которого колеблются отношения обмена или «цены» в торговле между двумя централизованно управляемыми экономиками, таким образом, не­точно ограничено.

В рассматриваемом случае товарообмен между двумя централи­зованно управляемыми экономиками остается неравновесным.

ТРЕТИЙ РАЗДЕЛ: заключение I.