IV. Непосредственные выводы для политико-экономических действий

1. Что касается политико-экономических действий, то из сказан­ного выше вытекает следующий вывод: каждый акт экономической политики следует тщательно обдумать и взвесить с трех точек зрения.

а) К примеру, возьмем покровительственную пошлину. Мы уже ви­дели, что в условиях экономического порядка с преобладанием конкуренции она в большинстве случаев приводит к сдвигам в снабжении товарами. Кроме того, она может породить тенден­цию к образованию монополий в отраслях промышленности, пользующихся защитой, и тем самым положить начало процессу трансформирования экономического порядка. В этом случае по­кровительственная пошлина прямо и опосредованно воздейству­ет на трансформацию экономического порядка.

б) Другой пример. Политика низких процентов, подобная той, ко­торая проводилась, скажем, в Америке в 50-х годах нашего сто­летия, не только сделала возможным повышение цен, но одно­временно породила тенденцию к установлению контроля над це­нами и к централизованному регулированию, присущему цент­рализованно управляемой экономике. При этом большое значе­ние всегда имеют оба момента: прямое воздействие и вызывае­мая им тенденция. Прямое воздействие — неизбежно, необходи­мо. Если вводится пошлина на сталь, то она оказывает опреде­ленное влияние на уровень цен на сталь, равно как и на все ос­тальные цены, которое в зависимости от реализованных форм рынка и денежных систем различно, но в каждом конкретном случае неизбежно. Второе влияние — это порождение «тенден­ции», а именно к образованию монополий в черной металлургии.

в) Тем самым вызывается еще одно, третье воздействие: воздейст­вие на другие порядки. Образование монополий, то есть измене­ние экономического порядка, может стать причиной изменений государственного и правового порядка. Дело в том, что монопо­лии в состоянии приобрести влияние на законодательство, а со­зданное ими право определения общих условий сделок начинает вытеснять из этой области право, установленное государством. Сказанное относится и к политике низких процентов. Послед­няя не только прямо и неизбежно влияет на экономический про­цесс и не только порождает тенденцию к контролю над ценами, а также к использованию методов централизованного регулиро­вания экономического процесса, но в силу централизованного регулирования экономического процесса она опять же провоци­рует изменения государственного и правового порядка. Нам хо­рошо известна эта интердепенденция порядков. Но вот в других порядках происходят изменения, добиться которых вовсе не на­меревались с помощью политики низких процентов: преобладание администрации над другими видами государственной вла­сти, ограничение основных конституционных прав, государст­венный централизм. Вот некоторые моменты, которые хотелось бы подчеркнуть. Человек наших дней мог бы заявить по этому поводу, что капитализм неизбежно развивается в направлении к социализму и в ходе неизбежного исторического процесса преоб­разует государство и право. Это — мифически-вульгарное тол­кование, не имеющее никакой истинной ценности. Хозяйствен­ные политики должны знать, что в подобных случаях они сами своей политикой низких процентов привели в движение весь этот процесс.

2. Изменение частичного порядка может стать причиной мно­гочисленных воздействий подобно тому, как из снежного кома возникает снежная лавина. Следует постоянно считаться с подо­бной градацией, с существованием трех ступеней: с прямым эф­фектом, с порождением тенденции развития в направлении к дру­гому экономическому порядку и, наконец, с воздействием на дру­гие порядки.

Аграрная политика многих стран после 1926 г. с образованием принудительных синдикатов, пулов, с фиксированием цен не только дала импульс тенденции к централизованному планирова­нию экономического процесса в сельском хозяйстве, но и в боль­шей мере способствовала преобразованию мировой системы меж­дународных торговых договоров и тем самым также и междуна­родного политического порядка. Существование общих взаимосвя­зей и взаимозависимостей экономического процесса и порядков позволяет оказывать исключительно сильное воздействие, исходя­щее из одной точки. Но тот, кто не учитывает эти общие взаимо­связи и взаимозависимости в экономической политике, играет с огнем и может, прибегая на первый взгляд к вполне безобидным мерам, вызвать взрыв, участники происходящего даже не заметят, кто был зачинщиком.

Следовательно, перечисленное выше является основой всех по­литико-экономических действий при условии, что они должны быть рациональными. Каждый акт, будь то закон о кооперации, закон о фирменных товарах или о национализации эмиссионных банков, следовало бы своевременно рассматривать с точки зрения прямого воздействия его на экономический порядок и экономический про­цесс, с точки зрения тех тенденций к изменению экономического порядка, которые он может породить, и, наконец, с точки зрения воздействия его на другие порядки. Это правило является фунда­ментальным принципом экономической политики.

Во всяком случае, чтобы экономическая политика была эф­фективной, она не должна быть постатейной. Интердепенденция политико-экономических актов должна постоянно находиться под нашим пристальным вниманием. Если, например, предпринимает­ся попытка вести борьбу с монополиями, опираясь на антимоно­польный закон, то историческая тенденция к концентрации, кото­рая порождается как раз всеми остальными аспектами экономиче­ской политики и совокупностью сложившихся условий, создавае­мых ею, окажется более действенной, чем сам этот закон. И ка­ким образом отдельные, более свободные торговые договоры дол­жны преодолевать тенденцию к автаркии и билетаризму, пока по­давленная инфляция продолжает существовать хотя бы в одной из стран-участниц? Отдельных мер для преодоления этой тенден­ции будет недостаточно до тех пор, пока не удастся покончить с подавленной инфляцией.

Только та экономическая политика, в рамках которой все акты ориентируются на общее решение, может добиться большей по сравнению с исторической тенденцией степени свободы.

V. Заключение

1. Мыслители прошлого постоянно сталкивались с тем фактом, что человек, добровольно сделав шаг, попадает в сеть, лишающую его свободы. «Первое — то выбор наш, рабы мы во втором» (Гё­те). В историческом процессе свобода и необходимость своеобраз­но переплетаются между собой.

Анализ политико-экономической действительности нашего со­временного индустриализированного времени подводит к результа­ту, который подтверждает эту древнюю мудрость. Экономическая политика формулирует условия политики порядков, последние формируют тенденции, которые нередко не принимаются в расчет, хотя их можно было бы предвидеть и учесть.

Вера в неизбежность развития базируется на убеждении, что это развитие якобы отвечает требованиям дела; иными словами, инду­стриальная экономика неминуемо выводит на поверхность такое со­стояние экономической политики, которое соответствует ей. Но это ошибка. К сказанному приведем еще один пример. Интересы дела все более настойчиво требуют, чтобы международная торговля об­рела порядок, внушающий доверие, поскольку расширение масшта­бов индустриализации подталкивает к дальнейшему углублению Разделения труда также и в международной торговле. Однако исто­рическая тенденция проявила себя совершенно по-другому. Возник­новение частных властных группировок и проявления национализ­ма различного толка — так было в недавнем прошлом в результате придания националистического характера проводимой политике полной занятости, например, в Англии, Франции и во многих других странах — не принесли пользы интересам дела, то есть международным торговым отношениям. Напротив, сложилось состояние, которое затрудняло международное разделение труда. Для реше­ния этой проблемы равным образом необходима экономическая политика, которая избавляется от определенных исторических тен­денций с тем, чтобы служить интересам дела.

2. Только реалистический подход к рассмотрению историче­ского момента, дополняемый аналитическим мышлением, дает от­вет на принципиальный вопрос о неизбежности и свободе. В этом направлении предпринималась и наша попытка. Пусть же сам чи­татель проверит сказанное на деле и исследует тот или иной акт экономической политики, свидетелем становления которого ему довелось быть, например закон о союзах ремесленников, о сбере­гательных кассах, о внешней торговле. Он столкнется с историче­ской «тенденцией», с процессом ее формирования в рамках опре­деленных сложившихся условий и, возвращаясь во времени на­зад, с «моментом кризиса», в котором начала складываться целая серия тенденций и соотношений условий.

Сторонники позитивизма заблуждались, веря в то, что можно полностью исчерпать имеющийся опыт. Но тот, кто на деле станет использовать опыт, получит результат, который не подтверждает учения о неизбежности.

3. Правда, реалистический анализ показывает одновременно, какой силой обладают политико-экономические тенденции, однаж­ды приведенные в движение. Отрицание таких тенденций позво­лило бы получить искаженную картину реального процесса и воз­можностей принятия свободных решений. Это лишь препятствова­ло бы решению задачи дать индустриальной экономике порядок, способный функционировать и достойный человека. Тот, кто чет­ко не видит истинной опасности исторических тенденций и не действует с учетом этого, сам лишает себя свободы и в условиях современного индустриального хозяйства отдает себя в руки исто­рических сил, которые затем едва ли можно будет обуздать. Еще один пример. Если в стремлении к сословному порядку экономи­ки создаются полуобщественные органы самоуправления, прину­дительные синдикаты или структуры общего хозяйства, то тем са­мым возникают властные структуры промышленности, сельского хозяйства и рабочих, которые решающим образом определяют по­следующую экономическую политику. То, что эти монополистиче­ские властные структуры приостанавливают действие механизма регулирования, вынуждает государство принимать новые меры, которые опять же оказываются под давлением со стороны власт­ных структур, пользующихся государственными привилегиями. Все это можно заранее предвидеть. Следовательно, кто хочет ос­вободить экономическую политику от влияния подобных сил, тот должен своевременно распознать опасность тенденции, которую он может породить. Потом будет слишком поздно. Но на это воз­ражают: а что, собственно, вы хотите делать? Мы не можем дей­ствовать по-другому. Ведь имеет место неизбежность. На это можно было бы ответить и да, и нет. Да — потому, что с обра­зованием этих властных структур возникла тенденция к дальней­шему проведению экономической политики. Нет — потому, что не было нужды в создании таких властных структур, и причина тому кроется в самой тенденции.

4. Правовая политика избавляется от допущенной по собствен­ной воле зависимости от якобы неизбежного хода процесса в силу того, что ориентируется на общее решение, связанное с экономи­ческим конституированием, и принимает в расчет взаимозависи­мости всех политико-правовых мер. Отказ от не дающего ясного представления глобального мышления, которое оперирует такими гипостазированными понятиями, как капитализм, столь же необ­ходимо, как и использование морфологического мышления, а так­же четкость в понимании того, что в зависимости от формы эко­номического порядка функция института права меняется и, следо­вательно, каждый политико-правовой акт в зависимости от доми­нирующей формы порядка имеет различное значение.

5. Заостряя формулировку, можно сказать, что, если экономи­ческая политика хочет стать свободной, она должна более здраво рассматривать опасность «неизбежности» и действовать, исходя из этого. Древняя мудрость, о которой мы говорили и которая выражает неизбежность судьбы, в плену которой человек оказы­вается по собственной вине, одновременно учит человека тому, как стать свободным. Свободным будет лишь тот, кто осознает необходимость, в тенета которой он попадает. Сказанное распро­страняется и на экономическую политику, а именно на каждый из ее актов, будь то закон о производственных советах или таможен­ный устав. Из них могут вытекать тенденции, которые воздейст­вуют на экономический порядок в целом и на другие порядки и которым будет нелегко противостоять. Иногда речь заходит о де­монических силах индустриализированной и технизированной экономики, с которыми едва ли можно справиться. Но эти силы следует обуздать, если условия, в которых они могут развиваться, будут формироваться соответствующим образом. В противном случае придется спотыкаться о корни дерева, которое сами и по­садили.

Особенно сегодня проблема состоит не в том, чтобы приспо­сабливаться к мнимо неизбежному процессу развития в направле­нии к централизованно управляемой экономике. Более того, мы видим, что образование автономных властных структур промыш­ленности, сельского хозяйства и рабочих, а также особо опасная нестабильность денежных порядков способствовали тому, что ра­циональность экономических процессов все больше и больше уменьшается и что в результате этого наступают депрессии, безра­ботица и малообеспеченность. Тем самым порождаются сильные тенденции к централизованно управляемой экономике. С такого рода тенденциями можно покончить, если удастся изменить усло­вия, которые порождают их.

6. И вот мы подошли к существенному моменту. Человек мо­жет быть свободным, если он, опираясь на свой разум, опреде­лит, какие последствия вытекают из созданной им самим совокуп­ности условий.

Наше исследование подтвердило тезис Гельмголъца: «Впрочем, действительность до сих пор открывалась науке, которая ведет ис­следования, строго руководствуясь своими законами, намного более рельефно и щедро, чем можно было бы представить себе с величай­шим напряжением мифической фантазии и метафизического умо­зрения». Всегда разнообразие намного шире того, что позволяет предположить умозрительная догма о сплошной неизбежности. С этим существенно меняется и задача науки. До тех пор пока тезис о неизбежности процесса развития клался и кладется в основу иссле­дований, наука направляет свои усилия, поскольку они имеют зна­чение с точки зрения экономической политики, на то, чтобы выве­сти для процесса неизбежного развития всеобщую формулу. Со времен Копта, Сен-Симона, сенсимонистов и Маркса это пытались делать бесчисленное множество социал-теоретиков. Но если, при­ступив к исследованию, отставить в сторону тезис о том, что люди должны следовать доктринам процесса исторического развития, и если позволить воздействовать прямо на себя фактам экономиче­ской политики, то мы получим ту картину, которую пытались здесь набросать. И все же, если наука, отойдя от идеологии, обра­тится к фактам и позволит в полной мере проявиться историческо­му моменту, она тем самым послужит своеобразным образом делу свободы. Не оставаясь более связанной формулой неизбежности ис­торического процесса, наука показывает те моменты, в которых экономическая политика обладает свободой, а также то, каким об­разом она может избежать нежелательных тенденций. Таким обра­зом, экономическая политика в состоянии формировать действительность и противостоять опасности быть унесенной бурным ходом исторического процесса. И она может стать свободной лишь в том случае, если мышление категориями порядков вытеснит мышление категориями исторической неизбежности.

Глава XIV