ГЛАВА 5
Мы сидели в маленьком дешевом кафе. Алекс молча помешивал уже остывший кофе, задумчиво поглядывая то на меня, то в окно. Не нужно было ничего говорить, чтобы понять, что он никак не может решить, что со мной делать.
Квартиру Зои Иосифовны мы покинули на рассвете, хотя та и была против и предлагала остаться подольше. Но Алекс отказался наотрез, не желая подвергать ее опасности. Я же приняла его решение как данность, так как явно оказалась не в том положении, чтобы качать свои права.
Кафе в нескольких кварталах от дома бывшей балерины, как мне показалось, Алекс выбрал наобум, но я была не против. На улице было слишком холодно, чтобы просто бесцельно бродить.
— Алекс, — я пришла к выводу, что пора хоть что-то сказать.
— А? — он тут же перевел взгляд на меня.
— А ты какой, младший из братьев?
Уж не знаю, что я такого сказала, но чем-то умудрилась его рассмешить. А когда отсмеялся, он поинтересовался:
— Это ты с чего так решила? — и продекламировал: — «У старинушки три сына: старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак». По этому принципу?
Теперь мне тоже стало смешно. Понятия не имею, отчего я так решила. Просто он говорил, что Валентин старше, вот я и придумала, что второй брат тоже.
Я даже испугалась, что ненароком обидела, но нет, обиженным Алекс точно не выглядел.
Он еще раз усмехнулся, отпил из кружки и пояснил:
— Нет, я тот, который «и так и сяк».
— Понятно, — протянула я.
— А у тебя? — вдруг спросил Алекс. — Есть братья или сестры?
— Увы, — вздохнула я, — я у мамы с папой одна.
— А они?..
— А они погибли пять лет назад.
— Прости.
Я покачала головой.
— Все нормально.
В конце концов, он вчерашней ночью передо мной душу наизнанку вывернул, так что имел полное право задавать вопросы. Что же касается, этого конкретного, то со смертью родителей я давно смирилась.
— Что мы будем делать? — спросила, когда пауза затянулась.
Алекс пожал плечами.
— Если бы я знал, мы уже делали, а не просиживали тут штаны. Мне жаль, что я втянул тебя в дела с этой проклятой булавной, но придется плясать от того, что есть.
— Я тебя ни разу не обвинила, — серьезно напомнила я, надеясь, что он поймет: не собираюсь делать этого и впредь.
— Я это ценю, — он вымученно улыбнулся, — но хода дела это не меняет. Тебя нужно спрятать.
Тут я поймала себя на обиженной мысли, что булавку тоже можно было бы спрятать, но он почему-то таскает ее с собой.
— Где спрятать? — деловито спросила я.
— А вот это вопрос. Аэропорты они отслеживают, вокзалы, думаю, тоже. Можно попробовать на машине.
— Послушай, — я нахмурилась, потому что все равно еще очень многого не понимала, — они же маги (или как вы там себя называете?), не ФСБ, не Интерпол, как они могут отслеживать все точки въезда-выезда из города?
Алекс посмотрел на меня чуточку насмешливо, но в то же время не обидно.
— А ты думаешь, в перечисленных тобой организациях нет таких, как мы? Валентин давно варится в этой каше, у него полно связей и везде свои люди, поэтому не удивлюсь, что именно к ним он и обратился в первую очередь.
— Погоди, — встрепенулась я, — ты же говорил, что следователь Селезнев ненастоящий полицейский!
— Этот ненастоящий, — спокойно ответил Алекс, — следующий мог оказаться и настоящим.
— А это кто был?
— Судя по описанию, Егор, правая рука Вальки, только он придерживается стиля наполовину героя из «Матрицы» - наполовину бандюги из девяностых.
Я хихикнула. Нечего сказать, точное описание.
—Так что, думаю, машина — идеальный вариант, — тем временем продолжил Алекс. — Лучше взять напрокат и не на свое имя.
— Паспорт попросят, — напомнила я.
— Ерунда, — отмахнулся Алекс, — сумма сверху, и тебе сами заполнят и паспортные данные, и имя с фамилией.
Я припомнила сумму на своем счету. Я-то думала, что средств у меня достаточно, но, если придется давать взятки направо и налево, вряд ли, мне хватит надолго.
Кажется, Алекс по моему лицу понял направление моей мысли.
— Не переживай, я все устрою.
Мои брови непроизвольно поползли вверх. Кстати, и почему мне сразу не пришел в голову вопрос, на что он вообще живет? Весь его вчерашний рассказ: то Аргентина, то Перу…
Алекс скривился.
— Не смотри на меня так, будто у меня рога на лбу. Признавайся, что там опять навыдумывала?
— Да так, — я пожала плечами, — просто думаю, откуда у тебя деньги. Нигде долго не задерживаешься, сейчас три месяца в подполье…
— Ах, это, — Алекс заметно расслабился, — а я уж было подумал, что ты снова решила, что я строю хитроумный план твоего убийства.
Это он о моих подозрениях у квартиры балерины.
Я поняла, что краснею, и смутилась еще больше.
— В последние три месяца, ты права, поиздержался немного, — Алекс тактично сделал вид, что ничего не заметил. — А до этого, да, с материальным положением все было в порядке. Дед еще много лет назад создал в Германии фармакологическую фирму, которой я занимаюсь с двадцати лет, и она приносит неплохой доход. Ну, и плюс фриланс всякий разный, пока мотаюсь то там, то здесь, — похоже, видя, что у меня и так отвисла челюсть от услышанного, Алекс решил меня окончательно добить: — У меня три высших образования: медицинское, международные отношения и юридическое. Так что могу найти работу.
Сколькими языками он владеет, я спрашивать не решилась, дабы не издеваться еще больше над собственным самолюбием. Мой свободный английский и немецкий с французским со словарями нервно курили в углу.
— Когда ты успел столько дипломов получить? — не сдержалась я, в тайне надеясь, что Алекс скажет, что дед помог, или что-то в этом роде.
Но он только пожал плечами.
— То дистанционно, то экстерном. Очно не учился, каюсь.
Я смотрела на него и не знала, что сказать. Похоже, способности к магии не единственное, что делает этого человека неординарным.
После всего сказанного, вчера и сегодня, мысль, что Алекс может причинить мне вред, казалась самой безумной из всех, что когда-либо появлялась в моем мозгу. И я поняла, что испытываю к этому человеку сильное глубокое чувство — уважение.
— Ладно, — Алекс поставил пустую кружку на стол и явно собрался уходить. — Надо раздобыть тебе машину.
Я признавала логику в его словах, по вдруг поняла, что последнее, чего бы я сейчас хотела, — уехать, спасая собственную шкуру.
— Давай еще закажем кофе, — решила я пока что зайти издалека.
Если он и удивился, но ничем своего удивления не выразил, только кивнул и махнул рукой официантке.
Когда кофе был разлит по кружкам, и девушка отошла, Алекс вперился в меня внимательным взглядом.
— О чем ты еще хотела поговорить?
Вот так-то, обходной маневр не прошел, и он ни на мгновение не поверил, что я просто хочу еще пить.
Выкручиваться и отнекиваться смысла не видела и решила говорить начистоту.
— О том, что ты делаешь и чего хочешь добиться.
— Я тебе уже все рассказал, если ты об этом.
Я покачала головой, собираясь с силами, чтобы сказать то, что собиралась.
— Не об этом. А о том, что ты не справишься.
Вот теперь, впервые за все время нашего знакомства, на его лице появилось обиженное выражение.
— Спасибо за высокую оценку моих способностей.
— Снова не об этом, — поспешила заверить я. — А о том, что это замкнутый круг. Ты один, а их много, и им известно, чего ты хочешь, а значит, ни за что не пустят тебя в дедову лабораторию, а если придешь, всегда будут ждать там.
— Продолжай.
Уж не знаю, заинтересовался ли он, или просто решил позволить мне высказаться, но я воспользовалась моментом и вдохновенно продолжила:
— Тебе нужен помощник, кто-то, кто отвлечет их внимание и позволит тебе проникнуть туда, куда ты хочешь. Ну, или проникнет сам, пока они погонятся за тобой.
На его лице появилась улыбка, которую я не могла назвать никакой другой, кроме как снисходительной.
— И ты предлагаешь свою кандидатуру?
Я закивала, как китайский болванчик.
— Ты не можешь не признать, я отличная кандидатура, потому что уже попала в их поле зрения.
Алекс откинулся на спинку стула и побарабанил пальцами по столешнице, оценивающе меня рассматривая.
— А ты понимаешь, чем тебе грозит эта самодеятельность? — спросил он через некоторое время.
— П-понимаю, — я запнулась, и, вместо решительного, мой тон прозвучал жалко.
— А я думаю, не понимаешь. Я Валькин брат, и его люди против его воли не причинят мне особого вреда, а он на это разрешения не даст, в этом я уверен. Повздорить, подраться, но не убить. По сути, я не рискую ничем, кроме собственной гордости. А вот ты… — теперь он поменял положение, наоборот придвинул стул к столу, поставил на него локти и подпер рукой подбородок. — Ты не обладаешь даром, а значит, не представляешь для Валентина никакой ценности. Так уж повелось, он с детства относится к людям без способностей, как к… — Алекс запнулся, подбирая более точное сравнение. — Как к животным, если бы ты не любила животных. Специально убивать направо и налево не будет, он все-таки не живодер, но, если понадобится, жалеть не станет. И раз они там думают, что булавка может быть у тебя, то будут выбивать из тебя эту информацию до последнего.
Я сглотнула, но собралась с силами и ответила:
— Я понимаю.
— А вот я — нет. Я знаю, ради чего и почему все это делаю. Во-первых, я на самом деле не хочу, чтобы Валентин подчинял себе волю других людей и лишал их права выбора. Но это так, поэзия. Прежде всего, я не хочу, чтобы МОЙ БРАТ делал ЭТО. Все ошибаются, и сейчас ошибается он, а если Валька добьется своего, то пути назад у него будет. А я этого допустить не могу. И это не борьба добра со злом. Я уж никак не похожу на роль спасителя человечества, а мой брат ни в коем разе не вселенское зло. Я вообще считаю, что нет разделения на добро и зло, белое и черное. Есть только люди с разными точками зрения. И сейчас моя задача не позволить заблуждениям моих братьев зайти слишком далеко. Это — моя позиция. А ради чего тебе рисковать своей жизнью? Чтобы помочь мне, о котором ты знаешь только то, что я сам же тебе и рассказал? Откуда ты знаешь, может, это все вранье, и это мой брат пытается мне помешать порабощать людскую волю при помощи дедова артефакта, а? Ведь это он был с дедом, когда тот умирал, а я, наплевав на семью, занимался самообразованием.
— Этот вопрос мы решили еще вчера, — спокойно напомнила я. — Я тебе верю. Вот и все.
А что тут еще сказать? Ты кому-то либо веришь, либо нет. Можно ошибиться, можно потом пожалеть, что доверял не тому, но знал бы, где упадешь, солому бы постелил.
Я прямо смотрела Алексу в глаза и молчала, ожидая решения. Скажет «нет», забираю манатки, сажусь в машину и еду, куда скажет. Навязываться больше не буду. Но, если согласится, сделаю все, что смогу, чтобы ему помочь.
О чем он в этот момент думал, я не знаю, его лицо оставалось совершенно непроницаемым. Наверное, Алекс понимал, что, хоть я и не одаренная, могу облегчить ему доступ в дедову лабораторию, но в то же время не хотел брать на себя ответственность за мою жизнь. А еще не понимал моих мотивов.
Понимала ли я их сама? Не уверена. Просто иногда ты знаешь, как следует поступить, и точка. Есть такая французская поговорка: делай что должен, и будь что будет. Сейчас я чувствовала именно так.
— Ты настолько мне доверяешь? — вдруг спросил Алекс, и смотрел он на меня в это момент так, как будто у меня не то что рога на лбу выросли, но еще и третий глаз.
Мне стало неуютно. Это прозвучало как вопрос одноклассника, которому я в десять лет первая призналась в любви: «Ты, правда, меня любишь? По-всамделешному?» И почему-то я разволновалась, как тогда.
— Да, — мой ответ был коротким, но достаточно твердым.
Реакция на него Алекса — устало потер глаза, как если бы пытался проснуться от страшного сна, и обреченно пробормотал:
— Час от часу не легче…
***
К вечеру мы сняли номер в дешевой гостинице, гордо имеющейся «мотель», на иностранный манер. Алекс назвался каким-то ненастоящим именем, каким, я, честно говоря, даже не вслушивалась. Пока он регистрировался, сидела на диванчике возле ресепшена и пыталась согреться. Ноябрь в этом году выдался по-настоящему зимним месяцем.
— Пошли, — Алекс подошел, поднял меня за локоть и потащил за собой. Хорошо хоть не за шкирку, подумала я, но возмущаться не стала. В конце концов, он был прав: засиживаться в общественных местах небезопасно.
Номер оказался маленьким (одна комната с миниатюрной кухней, отделенной от основного пространства барной стойкой), но чистым. Меня это устраивало, и я почти сразу утопала в ванную отогреваться под горячим душем.
Когда вернулась, Алекса в комнате не было. Помещение тесное, так что можно было не искать — ушел.
Мог ли он сбежать насовсем, не сумев отделаться от меня в вежливой форме?
Но эту мысль я отринула довольно быстро. Не похож он ни на труса, ни на подлеца, чтобы так меня подставить.
Придя к таким несложным выводам, я расслабилась, неспешно высушила волосы, а потом снова оделась и решила сбегать в магазин, потому что закупиться продуктами никому из нас и в голову не пришло.
Я, конечно, понимала, что выходить из комнаты опасно, но, если преследователи начнут прочесывать этот район с помощью магии, они легко обнаружат меня, как внутри, так и снаружи. Какова вероятность, что они окажутся в том же магазине в то же время, когда туда приду я? Правильно, пятьдесят на пятьдесят. Могут оказаться, а могут и нет. Но все же, скорее нет, чем да.
Магазин находился в соседнем здании, а потому я быстро купила самые необходимые продукты, и уже собралась назад, когда мой взгляд впился в вывеску напротив.
Все гениальные мысли приходят внезапно. Я расплылась в улыбке, довольная сама собой и своей неожиданной идеей, и трусцой побежала через дорогу, дабы посетить запримеченный магазинчик.
***
Вернулась я без приключений, и сразу занялась приготовлением ужина. Мудрствовать не стала, решила просто пожарить картошки и сделать овощной салат. Я тут не затем, чтобы кулинарные таланты демонстрировать.
Готовить я никогда не любила и не умела, но совместное проживание с Костей вынудило научиться. Он был тем еще гурманом и постоянно требовал всякие вкусности-разности. Вот и пришлось учиться. И даже не то чтобы он на меня давил или заставлял кулинарить против воли, просто мне почему-то тогда казалось, что женщина уметь готовить должна, если вообще не обязана. И научиться сочла просто-напросто своим долгом.
Я презрительно хмыкнула самой себе. Сама ведь позволила Косте сесть себе на голову, что он вот до сих пор не верит, что я могла его выгнать. Будь осторожна, женщина, в попытке быть идеальной. Для Кости я такой и стала — идеальный тыл, дом, где его всегда ждали, прощали мелкие прегрешения и кормили вкусным обедом.
Ладно, решила я, лучше считать прошлое бесценным опытом, чем потерянным временем. Зато про меня теперь можно сказать, как в песне: «Я давно не боюсь оставаться одна».
Алекс появился как раз к тому времени, когда картошка почти дожарилась, и я принялась за нарезание помидоров.
— Вау, — уважительно кивнул он мне и процессу, которым я занималась, — неожиданно.
— Думала, ты мне голову оторвешь за то, что на улицу поперлась, — призналась я.
Но Алекс только отмахнулся.
— Раз вернулась живая, не о чем говорить, — а через мгновение уже нарисовался возле меня и сунул нос в чашку с недоделанным салатом. — Тебе помочь?
— Да… как бы… нет, — по правде говоря, я даже растерялась от его предложения. — Я уже заканчиваю.
— Ну, как хочешь, — Алекс уволок со стола кусок помидора и, ретировавшись из кухонной зоны, устроился на широкой кровати и раскрыл принесенный им ноутбук. — А моя жена вечно требовала, чтобы я помогал ей с готовкой.
Моя челюсть ухнула вниз.
— Слушай, — не сдержалась я, — ты когда везде успеваешь? Образование получаешь, по заграницам носишься, деду с исследованиями помогаешь, больных лечишь, немецкой фирмой занимаешься, теперь вот с братом воюешь. А для полного комплекта еще и умудрился женой обзавестись! Тебе лет-то сколько?
В ответ Алекс хохотнул.
— Ну ты даешь, я у тебя прямо супермен какой-то получился. Мне тридцать один — это раз, и с женой я уже успел тоже распрощаться — это два.
Нет, ну этот тип не перестает меня поражать.
— А что так? — удивилась я вслух. — Она была дурна собой и не умела готовить?
Алекс задумался, как будто я попросила его решить в уме уравнение с дискриминантом.
— Да нет, — решил он наконец, — выглядела хорошо и готовила тоже прилично.
— Что тогда? — я уже вошла во вкус и не собиралась терять возможность воспользоваться его откровенностью. — Иди сюда, — я водрузила тарелки на барную стойку. Алекс немедленно оставил ноутбук в покое и притащил из угла комнаты стул.
— Что-что, — пробурчал он уже с набитым ртом, — не сошлись характерами.
Я невольно пожала плечами, по мне, так у него вполне сносный характер, наглеет иногда, но меня это, например, ни капли не напрягает.
Тут я поймала на себе внимательный взгляд.
— Что?
Алекс прищурился и указал на меня вилкой на манер указки.
— Я рассказываю, почему расстался с женой, а ты мне рассказываешь о себе, — предложил он. — Вижу же, что тебе интересно. А то я второй день, как радио, вещаю, а ты отмалчиваешься.
Было бы мне, что о себе рассказать. В отличие от его, моя жизнь не была ничем особым примечательна.
— Ладно, — легко согласилась я. Потому как не только рассказывать, но и скрывать мне было нечего.
— Отлично. Тогда рассказываю. Опустим мелкие склоки, а так… Короче говоря, когда она предложила мне открыть а-ля магический салон «Исцеляю за деньги», меня осенило, что с этим человеком мне не по пути.
— Вау, — пробормотала я. Умела б свистеть — присвистнула.
— Ага, — подтвердил он. — Вот и я так подумал.
— Но нельзя не признать ее деловой жилки, — высказалась я. — При учете, что ты по-настоящему исцеляешь, деньги текли бы рекой.
Алекс чуть не подавился и резко поднял на меня глаза. Потом пришел к верному выводу, что я пошутила, и снова расслабился.
— А у нее был дар? — спросила я, уходя от темы наживания на чужом горе.
— Какая разница? — не понял Алекс.
— Не знаю, — я пожала плечами, — просто интересно. Ты говорил, что у тебя и отец, и мать обладали способностями, вот я и подумала…
— Ну, мы же не на выставку пароду выводим, — отчего-то обиделся он. — Какая разница, есть дар - нет?
— Я просто спросила, — поспешила я заверить, что не думала ничего плохого.
Алекс вздохнул.
— Ты на самом деле права. Многие именно так и думают. Вот мой старший брат, например. Он даже любовниц заводит себе исключительно с даром, — он поморщился и явно процитировал: — «дабы не было кровосмешения». И дед тоже. Думаешь, почему Зоя Иосифовна всю жизнь носила гордое название «муза», а не жена, скажем, или любовница?
— М-м? — так как я набила полный рот салатом, пришлось промычать нечто нечленораздельное, поощряя продолжать.
— А потому, что никаким волшебным даром она не обладает. Дед к ней за всю жизнь и пальцем не притронулся, хотя любил безумно. В итоге годами только морочил голову, отпугивая женихов. Вот и осталась она без мужа, детей и внуков. Один я ей на голову иногда падаю и ее жизнью интересуюсь.
Зоя Иосифовна мне очень понравилась, и после этих слов мне стало за нее обидно. Это ужасно — прожить всю жизнь, молясь на человека, который не хочет быть с тобой по какому-то глупому им же самим выдуманному принципу.
— Безумно любил, говоришь? — зло пробормотала я.
— Любить можно по-разному, — философски заключил Алекс. — Как собственность он ее любил. Только поздно до нее это дошло.
У меня даже аппетит пропал, я ужасно расстроилась.
— Ну а ты? — Алекс и не думал забывать о второй части нашего договора. — Как ты дошла до жизни такой? Тот тип в ресторане меня, мягко говоря, не впечатлил.
Я вздохнула. Договор дороже денег.
— Костя? — зачем-то переспросила я, хотя и так прекрасно поняла, кого он имел в виду. — Сама не знаю, как дошла. Сам же только что сказал: «Поздно она поняла». Я, слава богу, не так долго думала, но дольше, чем следовало.
— Мерзкий тип, — беспардонно заявил Алекс.
— Эй! — возмутилась я от подобной наглости. — Я твою жену не обзывала!
— Пардон, — извинился он, но виноватым совсем не выглядел. Пояснил: — Я же говорил, что могу чувствовать эмоции, когда они сильные. Так он при моем виде чуть лужу себе под ноги от страха не налил, как болонка перед овчаркой.
— Правда? — удивилась я. — Мне показалось, он просто заревновал и разозлился.
— Вот был бы нормальным мужиком, заревновал бы и разозлился, — отозвался Алекс. — А этот струхнул и сбежал, только пятки засверкали. Может, побоялся, что я в драку полезу, кто его знает.
Я посмотрела на Алекса оценивающим взглядом. Костя его крупнее, тяжелее, но спортом занимался исключительно на тренажерах, мышцы-то накачал, но… Короче говоря, кто победил бы в случае драки, у меня даже не вызывало сомнений. Костя мог бы выиграть, только если бы прыгнул на Алекса с крыши и придавил собственным весом.
Я усмехнулась своим мыслям.
— Вот-вот, — кажется, Алекс понял, о чем я подумала, без слов. — Больше мне делать нечего, как его бить.
— Что ж, никогда не бил морду из-за девушки? — вскинула я брови в притворном изумлении.
Алекс одарил меня убийственным взглядом.
— Да как-то не пришлось. Меня, знаешь ли, не привлекают женщины, путь к сердцу которых надо прокладывать кулаками.
— А чем же? — продолжала веселиться я.
— Мозгами, например.
— Логично, — не смогла не признать.
— Так что Костя? — продолжил допытываться Алекс. — Помимо того, что он трус?
— Он еще и бабник, — вздохнула я. Вдаваться в подробности не хотелось, но раз обещала, ответила.
— А-а, — протянул Алекс, — так я и подумал.
Вот теперь я закипела по-настоящему.
— Что это ты подумал? Что мне даже фанарный столб изменять будет?.. — я резко прервала свою гневную тираду. — Извини, за больное задел. Не люблю говорить на эту тему.
— Да ладно, — разрешил Алекс, — хочется — поори. Понимаю, стресс в свете последних событий.
— Да иди ты, — окончательно обиделась я.
— На обиженных воду возят, — напомнил мне Алекс старую народную мудрость. Встал из-за стойки и отправился мыть тарелку.
Ну, вот как на него злиться? Но для вида все-таки сохраняла серьезное выражение лица еще несколько минут.
Когда помыла оставшуюся посуду, то обнаружила Алекса за ноутбуком.
— Что смотришь? — поинтересовалась я.
— Карты изучаю. Конкретно — район дедовой лаборатории. Подумал, может, какой мелкий переулок пропустил, ан нет, нет там таких.
Я подошла и пристроилась рядом на кровати, бессовестно заглянула через плечо.
Да уж, желанная лаборатория располагалась в самом центре города на широченной улице. Обзор тех, кто приближается, превосходный.
— Переместиться туда, я так понимаю, ты не можешь? — на всякий случай уточнила я.
— Угу, — подтвердил Алекс мою догадку. — «Щиты». Сам дед и понаставил. Осторожничал.
— И что? Совсем нет идей? — у меня так пока что не было ни одной стоящей.
Алекс хмуро на меня посмотрел и с неохотой признался:
— Ни одной.
Я вздохнула. Так я и думала.
—Давай спать, — предложила я. — Утро вечера мудренее.
— Ложись. Я еще покумекаю.
— Ладно, — не стала я спорить. Прошлую ночь не спал, все думал, эту собрался… Его дело, я ему не нянюшка. — А спать как будем? — в комнате была только одна кровать, ни кресел тебе, ни дивана.
Алекс усмехнулся.
— На одной скамейке спали, а на одной кровати боишься?
— И правда, глупость сказала, — признала я правоту его слов. — Только, чур, я слева!
Алекс удивленно на меня покосился, мол, какая ему разница.
— Да ради бога, — ответил он, и снова углубился в ноутбук.
ГЛАВА 6
Я проснулась оттого, что мне на лицо легла чья-то ладонь, зажимая рот. Я в ужасе рванулась, но тут же успокоилась, услышав шепот Алекса:
— Вставай, нам нужно бежать.
— Они здесь? — так же шепотом спросила я, когда он убрал руку, однако отметила, что она переместилась на мое плечо.
— Рядом, — вроде бы, ответил коротко и тихо, но будто выругался.
— Но как? — этот вопрос я задала, уже нашарив на полу джинсы и натягивая их на себя, прямо не вставая с постели.
Краем сознания отметила, что сам Алекс спал, не раздеваясь. Да и спал ли он вообще?!
А когда я встала, Алекс каким-то кошачьим движением перепрыгнул через разделяющую нас часть кровати, и тут же встал с моей стороны, все еще держа руку на моем плече.
Я, не понимая, уставилась на него. Было темно, единственным источником света служили вывески за окном, но и этого было достаточно, чтобы я могла разглядеть напряженное выражение на его лице.
Знала, что сейчас не лучшее время задавать вопросы, но не спросить не могла:
— Что ты делаешь? — и красноречиво покосилась на его ладонь на своем голой коже, голой, потому что спать я легла в одной майке.
— Что-что, — буркнул Алекс, — хочу тебя обесчестить напоследок, а пока буду этим заниматься, как раз подоспеет аудитория. Эксбиционизмом увлекаешься? — и не успела я раскрыть рот, как он шикнул на меня: — Не стой столбом, одевайся. Если я разорву сейчас физический контакт, ты засияешь для них как маяк в ночи.
Не стану притворяться, что поняла, что он имел в виду, дошло только одно: Алекс каким-то образом пытается меня защитить от преследователей, севших нам на хвост, и для этого он должен непременно меня касаться. Ладно, надо так надо. Врать тоже не буду: его прикосновение не было мне неприятным.
Однако одеваться было нелегко, особенно натягивать свитер с воротником «гольф» через голову. Во время этого процесса, рука Алекса вынужденно переместилась мне куда-то на талию.
Я на ощупь отыскала свои сапоги и только успела обуться, когда Алекс вдруг схватил меня и сгреб в крепкие объятия. Да что за?..
— Обходят здание, — коротко и почти беззвучно пояснил он. Если бы в помещении не стояла такая звенящая тишина, ни за что бы не услышала. — Расслабься, — голос у самого уха, одна рука на моей спине, вторая на затылке, вынуждая склонить голову к его плечу, — представь, что мы единое целое, так мне будет легче.
Я не поняла ничего, но попыталась послушаться. Расслабиться, говоришь? Не самое простое дело, когда прижимаешься всем телом к привлекательному парню…
В этот момент я возблагодарила спасательную темноту, в которой спрятала пунцовые щеки. Проклятое сердце все равно само по себе забилось сильнее. Вот черт!
— Не бойся, — слава богу, Алекс принял мой участившийся пульс за реакцию на страх. Он отпустил меня и на этот раз просто взял за руку. — Сматываемся и быстро, раз они что-то уловили, будут тщательно прочесывать район. Контакт не рви, — он указал взглядом на наши сцепленные руки. Одеваемся.
Боже, как же я в этот миг посочувствовала сиамским близнецам! Но я была не в том положении, чтобы возражать, и не думаю, что самому Алексу доставляло большое удовольствие хвататься за меня. Но он явно знал, что делал.
Алекс покидал свои вещи в сумку, перекинул ее через плечо, по-прежнему, действуя одной рукой, а потом, убедившись, что я тоже схватила свои пожитки, потащил меня из комнаты.
***
За ночь успело замести, и мы плелись по колено в снегу. Если бы не поддерживающая рука Алекса я, наверное, уже давно нырнула бы от усталости в ближайший сугроб и отдалась бы на милость любых врагов, лишь бы отдохнуть.
— Вроде ушли, — он остановился, напряженно во что-то вслушиваясь. — Да, точно ушли, — и выпустил мою ладонь.
Сразу стало холодно — у него были теплые руки, а свои перчатки я в суматохе где-то посеяла.
— И что это было? — я решила, что, раз уж, как он говорит, ушли, уже можно задавать вопросы. — Как они нас нашли, и что ты сделал, чтобы не поймали?
— Не стой, — Алекс мотнул головой в сторону тянущейся дальше заснеженной улицы, — на ходу объясню.
Я обреченно вздохнула и заковыляла следом.
— Итак? — напомнила об обещании объяснить, если я пойду дальше.
— Я фоню, — сказал он, будто бы это должно было что-то прояснить. Может, кому и должно, но мне — точно нет.
— Прости, что ты делаешь? — не поняла я.
— Фоню, — повторил Алекс. — Мы можем чувствовать друг друга, одаренные одаренных, на ограниченной территории, а если хотим найти, то подавно. А меня как раз-таки хотят. Обычно я закрываюсь, но если расслабляешься, «щит» тает, и меня снова можно найти по магическому фону. Я, наверное, задремал, и защита слетела, а кто-то был неподалеку, вот и напал на след.
— Погоди, — прицепилась я к слову «задремал» в сочетании с «наверное». — Ты, что же, совсем не спишь три месяца?
Вот почему, он не спал тогда в доме Зои Иосифовны, вот почему вскочил в гараже, едва восстановилась энергия! Но ведь это нереально, правда?
— Конечно, сплю, — проворчал Алекс, — но мало.
— Слушай, ты ж сдохнешь, как та лошадь, от такого образа жизни, — чувство такта от усталости и обморожения меня покинуло напрочь, и я ляпнула прямо то, что думала.