ГЛАВА 4
Проснулась, уже лежа на лавке и завернувшись в одеяло по самый нос. Алекса рядом не было.
Тааак. Приехали.
Я села, часто моргая. В гараже было и до этого темно, теперь же в просвет двери пробивался не дневной свет, а закатный. Вечер. А это значит, что хозяин гаража может в скором времени объявиться, чтобы поставить своего железного коня в стойло.
И что мне теперь делать? Что-то подсказывало, то дверь закрыта на замок снаружи, и Алекс, чтобы уйти, воспользовался не обычным человеческим способом.
Стало как-то обидно. Я, конечно, понимала, что этот парень мне ничего не должен, у него своих проблем воз и маленькая тележка, и то, что он вмешался и спас меня, уже заслуживает безграничной благодарности, и требовать что-либо еще я элементарно не имею права. Но все равно стало обидно.
И как я хотя бы отсюда выберусь? Дожидаться хозяина «апартаментов», а потом попытаться дать деру, пока он не вызвал полицию за взлом? А если попадусь? Вот позору-то будет…
Но не успела я себя как следует накрутить в лучших традициях женщины-истерички, как в гараже появился Алекс. Вот прямо так и появился: его нет, а в следующее мгновение уже стоит передо мной. Никакого там поэтичного «соткался из воздуха». Просто появился и все.
Выглядел Алекс значительно лучше, чем несколько часов назад. Видимо, энергопотеря восполнилась, и он снова мог магичить в полную силу. Или чем он там занимался?
Алекс успел обзавестись курткой по сезону, а у него на плече я с удивлением узнала свою собранную в дорогу сумку и мой же пуховик в руках.
— Как ты?.. — ахнула я. Я-то была уверена, что ко мне домой возвращаться категорически нельзя, дабы не нарваться на засаду.
— Я — быстро, — деловито отозвался Алекс, протягивая мне пуховик. — Одевайся. На улице холодно.
Спорить не стала. Несмотря на одеяло, было стойкое ощущение, что я промерзла до костей.
—И куда мы?
— Как — куда? — удивился Алекс. — Мы же договаривались: ты уедешь. Провожу в аэропорт.
Честно говоря, я вздохнула с облегчением. Бежать, бежать подальше от разборок этих странных людей, или не совсем людей, или не совсем обычных людей…
Оделась, застегнулась до самого подбородка и натянула на руки перчатки, обнаружившиеся в карманах.
— Как ты прошел? — все же не удержалась я от вопроса, кивнув на мою сумку, которая все еще висела у него на плече. — Засады не было?
— Нет, — отмахнулся Алекс, — пара «следилок» и детских ловушек. Если бы ты вернулась, был бы тот еще фейерверк, а мне — не страшно.
Я поежилась, вспомнив своих визитеров, и уточнять, что Алекс подразумевал под «фейерверком» расхотелось.
Алекс же тем временем направился к двери.
— Мы не переместимся? — удивилась я.
Он красноречиво поморщился.
— Опять вдвоем? Нет уж, увольте. У меня нет времени отлеживаться еще несколько часов.
— Я что, такая тяжелая? — обиделась я. Видела же, как он только что переместился, и вовсе не выглядел уставшим.
— Не взвешивал, — усмехнулся Алекс, но все же пояснил: — Я умею управлять своей энергией и направлять ее, ты — нет. Из-за этого моя расходуется вдвойне. Мое же тело уже привыкло к переходам, и на его перемещение энергии почти не требуется.
Не стану умничать и притворяться, что что-то поняла. Просто благоразумно решила заткнуться.
Бежать, бежать отсюда подальше…
Только я подумала, как, интересно, Алекс планирует выйти отсюда, как он просто положил руку на дверь в том месте, где предполагался замок. Снаружи что-то щелкнуло и упало.
Алекс толкнул дверь и махнул мне:
— Пошли.
Пошли так пошли. Игра велась на чужом поле, на котором я была слепа как крот, а потому подчинилась без лишних вопросов. Я уже доверилась этому парню, так что оставалось только надеяться, что он не обманет, и правда отвезет в аэропорт и отпустит на все четыре стороны.
***
Несмотря на вечер, в аэропорту было, как всегда, многолюдно. Прибывшие и отбывающие сновали туда-сюда, тащили чемоданы, обнимались на прощание и целовались при встрече.
В толпе я чувствовала себя неуютно, а взгляд то и дело пытался выискать подкрадывающихся убийц.
Хотя я и не совсем серьезно рассуждала о Тайланде и слонах, ближайший рейс в безвизовую страну оказался как раз до Бангкока. Я рассудила, что это судьба, и решительно купила себе билет. Эх, вот сяду в кресло, и все кончится. Отдохну, наберусь сил, а когда вернусь, все станет как прежде: без преследователей, перемещений и мордобоя.
Алекс терпеливо ждал, пока я выберусь из очереди в билетную кассу.
— Думаю, на этом можно сказать «прощай», — сказала я, подойдя и забирая у него свою сумку.
— Думаю, да, — улыбнулся он и протянул мне руку. — На этот раз точно удачи и прощай.
Руку я пожала, тоже улыбнувшись. Потом развернулась и решительно пошла прочь, дыша полной грудью. Все хорошо, что хорошо кончается.
До взлета было еще около двух часов, и я решила наведаться в дамскую комнату и сразу пойти к стойке регистрации — нечего шататься в толпе, где каждый второй мог оказаться убийцей. Перспектива встречи с загадочным «боссом» меня ой как не грела.
Когда вышла из кабинки и подошла к зеркалу, чтобы помыть руки и расчесаться, дверь за моей спиной приоткрылась, и в помещение заглянул Алекс.
— Пошли, — быстро сказал он.
— Эй! — возмутилась я. — Вообще-то, это женский туалет.
Но пристыдить его мне не удалось.
— Все равно. Они здесь.
Ой, мамочки! Мои ноги чуть не подогнулись.
— Они? Те здоровяки?
— Угу, — мрачно кивнул Алекс, — и еще парочка их друзей. Пошли, кому говорят!
Он попытался взять меня под локоть и потащить за собой, но я решительно вырвала руку. Нет, так не пойдет! Я уезжаю и не собираюсь рисковать жизнь неизвестно зачем. Сам же говорил, что мне нужно уехать, а теперь что за фокусы?
— У меня взлет через полтора часа, — запротестовала я. — И никуда я не пойду. Если так беспокоишься, то проводи до посадки. Или просто оставь меня в покое!
— Полагаешь, если ты взойдешь на борт, то окажешься в безопасности? — опасно тихим голосом уточнил Алекс. — А тот факт, что не я один умею перемещаться, тебе ни о чем не говорит?
Я опешила немного, но сдаваться не собиралась.
— Сам говорил, это тяжело и требует больших затрат энергии. Не настолько я им нужна, чтобы тащиться за мной в самолет.
— В том-то и дело, что какой-то идиот, похоже, решил, что нужна.
Кажется, его терпению подошел конец, он шагнул вперед и прикрыл за собой дверь. Мне же мстительно захотелось, чтобы сюда прямо сейчас забежала какая-нибудь дамочка и устроила ему «теплый» прием за шатания по женским туалетам.
Алекс подошел ко мне. Он был выше сантиметров на пятнадцать, и получилось, что прямо-таки навис надо мной.
— Объясняю один раз, — ни намека на добродушный тон, которым общался со мной раньше, — и или ты добровольно идешь со мной, или потом пеняй на себя, — он что, мне угрожает? — Этим людям позарез нужна вещь, которую я украл, и сдаваться они не собираются. Пока есть хотя бы слабая надежда на то, что я передал ее тебе, или у тебя есть информация о ее местонахождении, они от тебя не отстанут. И, поверь, они найдут способ, чтобы заставить тебя рассказать им все, что тебе известно, а когда закончат и поймут, что пошли по ложному следу, от тебя уже нечего будет собирать, — я в ужасе сглотнула. — Я бегаю от них уже несколько месяцев, и могу бегать еще долго, так что не думай, что горю желанием повесить на себя обузу, которая будет мне только мешать, — я возмущенно открыла рот, но тут же закрыла: а что тут скажешь? — Но я не настолько неблагодарный, чтобы бросить на верную смерть человека, который бескорыстно бросился меня спасать, видя в первый раз в жизни. Поэтому ты прямо сейчас решаешь, доверяешь мне или нет.
Почему-то вспомнился фрагмент из мультфильма про Алладина, когда он, предлагая, принцессе прыгнуть с крыши, протягивает ей руку и спрашивает: «Ты мне доверяешь?» Вот только студия Диснея навряд ли стала бы рисовать их внутренности, размазанные по мостовой, в случае неудачного прыжка. А вот я, если сделаю неверный выбор, вполне реально могу поплатиться за это жизнью.
— Доверяю, — выдохнула я, чувствуя, что в этот момент совершила нечто непоправимое.
Алекс кивнул каким-то своим мыслям, забрал у меня тяжелую сумку, перекинул через плечо, а потом взял меня под руку и поволок за собой.
***
Из аэропорта выбрались без проблем. Видимо, преследователи, действительно, собирались «взять» меня или на посадке, или уже на борту. Но точно не планировали, что, купив билет, на рейс я не сяду.
Я действовала со свободой овцы на привязи. Сначала Алекс вел меня под руку, но, когда убедился, что я не настолько умственно больная, чтобы пообещать пойти с ним, а потом решить сбежать, отпустил, и я послушно засеменила рядом.
Автомобиль он угнал с помощью своих странных способностей. Одно касание к дверце — и сигнализация снята. Скользящее движение по рулю — завелась.
А говорил, что не нарушал законов ни одного государства, подумала я, но благоразумно промолчала. Может, и правда раньше не нарушал. Зачем ему понадобилась бы машина с его-то умением перемещаться?
Вид у Алекса был сосредоточенный, даже напряженный, со мной не разговаривал, вел машину молча. Я, конечно, не умею, как он, «считывать общий фон», но и так видела: злится. Уж не знаю, на меня ли, или на тех, кому я внезапно понадобилась. Но в одном Алекс был прав — я обуза, которую он на себя взвалил. Это же надо было оказаться не в то время не в том месте. Но почему-то, вместо того, чтобы в ответ обозлиться на Алекса за то, что он появился в моем подъезде, я начала проклинать Костю, который специально забыл свой портфель, и из-за которого я вышла в тот день из квартиры.
Когда мы добрались до города, Алекс бросил машину во дворах и сказал, что дальше пойдем пешком. Я не спорила, хотя на улице совсем стемнело, и было очень холодно. Начинал падать первый в этом году снег.
Повезло, что мой пуховик был с капюшоном. Я натянула его на голову так глубоко, как только могла, отрезав от себя большую часть звуков, и шагала за Алексом, смотря только под ноги. Куда направляемся, не спрашивала и очень надеялась, что он сам имеет об этом представление, а не просто так кружит по городу в поисках укрытия.
Мы прошагали не меньше часа, и мои ноги уже основательно гудели, когда мы, наконец, вошли в подъезд одного из элитных домов. Странный выбор, чтобы спрятаться. Я бы удивилась куда меньше, если бы он повел меня в трущобы.
Но, судя по всему, сам Алекс был здесь не в первый раз. Консьержка приветливо кивнула ему как старому знакомому и не стала задавать вопросов, вроде: «Вы к кому и по какому делу?»
Мы зашли в огромный зеркальный лифт и поехали наверх. Я уже ровным счетом ничего не понимала и потеряла счет вопросам, размножающимся в моей голове, прямо-таки как бактерии в благоприятной среде. Не стала спрашивать, ни к кому мы пришли, ни зачем. Спросила только одно:
— Нас здесь не будут искать?
— Не думаю, — ответил Алекс, следя взглядом за тем, как меняется счетчик этажей над дверьми. Я же сделала вывод: он не так в этом уверен, как хочет показать. — Они искали меня тут уже пять раз и ни разу не нашли никаких следов, что я тут был. Поэтому я рассчитываю, что перед тем, как соберутся в шестой, пройдет больше времени.
Очень обнадеживающе.
Я поджала губы и приказала себе заткнуться. Коней на переправе не меняют — раз решила довериться, так доверяй до конца.
По выходе из лифта нас встретила уже распахнутая дверь одной из квартир. И Алекс без заминки направился туда.
— Ну же, — шикнул он на меня, — не стой столбом, нас ждут.
Кто нас ждет? Зачем? Не ловушка ли это? Вот только, если ловушка, то для кого? Для нас или для меня одной?
Бррр, всякий бред в голову лезет. Какой Алексу смысл спасать меня, чтобы потом самому же подставить? Хотя… есть же игра в хорошего и плохого полицейского. А что? Гениальный ход — сделать вид, что спасает, добиться доверия, и вот я своими ножками топаю на заклание.
Уже взявшись за ручку двери, Алекс вдруг обернулся и уставился на меня. От этого пронизывающего взгляда мне сделалось не по себе.
— Эй, — он взял меня за плечи и легонько тряхнул, — ты чего там напридумывала? — а-а, ну, ясно, опять этот «общий фон» считал.
А мне вдруг стало одновременно и стыдно за свои мысли, и страшно, что могла оказаться права.
Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Алекс не был похож на коварного заговорщика и убийцу, но я также прекрасно знала, что внешность бывает обманчива.
Уж не знаю, что он там прочел во мне, но закатил глаза и отпустил.
— Ладно, — бросил уже через плечо, входя в квартиру, — потому обсудим.
Потом так потом.
Я с тоской обернулась на захлопнувшиеся двери лифта за моей спиной, понимая, что пути назад все равно нет, и пошла вслед за Алексом.
***
Вопреки моим самым смелым предположениям в огромной прихожей с высоким потолком нас встретила старушка - божий одуванчик, и я окончательно запуталась. Да, самая настоящая старушка. Я даже не осмелилась прикинуть ее возраст, уж очень большим он мог оказаться. Но, несмотря на количество прожитых лет, пожилая женщина выглядела как настоящая леди: элегантное платье с глухим воротом, украшенное кружевом, совершенно белые от седины волосы убраны в высокую прическу и украшены гребнем, кажется, с драгоценными камнями.
— Алёшенька! — наполовину воскликнула – наполовину всхлипнула старушка. Подошла и крепко обняла Алекса. — Как я рада, что с тобой все в порядке.
Я же стояла у самого порога и часто моргала. Пора мне вообще выключить свое воображение, потому что оно у меня ни на что не годится: такого поворота событий я не смогла бы вообразить и во сне.
— А кто это с тобой? — заметила меня хозяйка. Тон самый что ни на есть гостеприимный.
— Это Кира, — представил меня Алекс и красноречиво посмотрел на меня, мол, проходи, не стой в дверях.
Я послушно сделала несколько шагов вперед, а он закрыл дверь за моей спиной. Не оборачивалась, но щелкнуло целых три замка — бабуля явно больше не ждет гостей.
Старушка поглядела на меня с сочувствием и только покачала головой.
— Так и знала, что от ваших разборок пострадают невинные люди. А ты не бойся меня, Кирочка, проходи, — поманила она меня вглубь квартиры, — раздевайся и чувствуй себя как дома. Друзьям Алеши тут всегда рады.
Я пожала плечами, смиряясь с неизбежным, и принялась разуваться.
***
Квартира Зои Иосифовны, так звали старушку, впечатляла своими размерами и обстановкой. Трехметровые потолки, мебель, сделанная под старину, или, правда, старинная, но отреставрированная, цветы в огромных вазонах, гигантская люстра, а по стенам множество фото, черно-белых и цветных, разного размера и в разных рамах, но прекрасно гармонирующих друг с другом.
Я замерла перед черно-белым изображением юной балерины в пачке. Прекрасная, гибкая… Засмотрелась, что не сразу заметила подошедшую ко мне Зою Иосифовну.
Она улыбнулась, проследив за моим взглядом.
— Что, красивая я была?
— Это вы? — совсем невежливо ахнула я. Но хозяйка и не подумала обижаться.
— Я. Не всегда же я старухой была, а? — а потом весело мне подмигнула и выскользнула из комнаты.
— Не удивляйся, — прокомментировал Алекс, — она чудо.
Я обернулась. Он уже тоже разделся, более того, влез в домашние тапки, и теперь стоял, опершись плечом о дверной косяк, и смотрел на меня.
— Она твоя бабушка? — спросила я.
Среди фотографий на стене я заметила и фото Алекса. Правда, ему там было лет пятнадцать, но узнавание не вызывало сомнений.
— Нет, Зоя Иосифовна — муза моего деда. Они дружили всю жизнь, до самой его смерти. Он поменял четырех жен, но музе оставался верен, несмотря ни на что.
Может, мне показалось, но я решила, что Алекс не слишком-то одобряет деда. Спрашивать не стала, не желая прослыть почемучкой. У меня и так было припасено множество вопросов, ответы на которые, представляли для меня куда большую информативную ценность.
***
Зоя Иосифовна усадила нас в комнате, именуемой столовой, и сама накрыла на стол, наотрез отказавшись от помощи.
При виде стольких вкусностей у меня даже слюнки потекли, я ведь за всеми этими переживаниями сегодня ни разу не поела.
Пока мы угощались, хозяйка рассказывала о мелочах своей жизни. О том, что нынче нет хороших газет, и в этом месяце она не стала выписывать ни одной. Что соседка, Марья Ивановна, умерла, а ее дети-дармоеды собрались сдавать квартиру…
Я пила горячий чай, грея руки о чашку, слушала в пол-уха и чувствовала, как начинаю расслабляться до кончиков пальцев ног. Здесь было по-настоящему уютно и тепло не только в плане температуры.
Идиллию испортил Алекс, серьезно спросив:
— Больше не искали?
— Нет, — Зоя Иосифовна отмахнулась от вопроса, как от давно надоевшего, — я же говорила, в этом месяце можно не ждать. Если, конечно, за тобой не следили?
— Нет.
— Тогда можно быть спокойными, — продолжала старушка. — В первый раз они тут все вверх дном перевернули, зубами скрипели, что не нашли. Второй раз пришли через несколько дней и искали уже не так тщательно. Третий — через неделю. Четвертый — через месяц. В пятый раз заглядывали на той неделе, но больше для проформы, особо не надеясь, что ты можешь здесь появиться. Они, между прочим, довольно высокого мнения о твоих мозгах, поэтому полагают, что ты не объявишься в месте, где тебя будут искать в первую очередь.
Это же надо, как вежливо она обозвала его дураком. Я тайком злорадно улыбнулась.
— Что ж, — согласился Алекс, — будем надеяться, что они и дальше будут так думать, — и отсалютовал старушке чашкой с чаем.
***
А вскоре после ужина Зоя Иосифовна сообщила, что устала, и ей нужно прилечь. Уточнила, где нас устроить на ночь. Алекс решительно выбрал гостиную, сказав, что нам лучше ночевать в одной комнате в случае опасности — это во-первых. И в гостиной стены тоньше, проще будет почувствовать незваных гостей — это во-вторых.
Старушка спорить не стала. Принесла подушки и одеяла, поцеловала Алекса в лоб и оставила нас одних.
— Она тебя любит, — бестактно ляпнула я, не подумав.
Но Алекс не разозлился, пожал плечами.
— Я был дедовым любимцем, он часто брал меня к ней в гости. Так что Зоя Иосифовна знает меня всю мою жизнь и относится ко мне как сыну, которого у нее никогда не было.
В гостиной обнаружился диван и два кресла. Алекс отдал мне диван, а сам оттащил огромное кресло к электрическому камину и устроился в нем. Свет он потушил щелчком пальцев, и я так и не поняла, то ли это новомодная система освещения, то ли магия.
***
Не думала, что сумею уснуть поле такого насыщенного переживаниями дня, но умудрилась вырубиться, едва голова коснулась подушки.
Не знаю, сколько я проспала, но, когда проснулась, была еще ночь. В комнате темно, только камин все еще был включен, даря помещению свое тепло.
Я приподнялась на локте и увидела, что Алекс не спит. Он так и сидел в кресле, вытянув ноги и задумчиво смотря на огонь. То, что я зашевелилась, он не слышать не мог, но никак не отреагировал.
Проведя несколько секунд в борьбе с огромным тяжелым одеялом, мне таки удалось перевернуться, и мои ноги оказались там, где только что была голова. Наконец легла на живот, подперев подбородок сложенными вместе руками.
— Алекс, — позвала я.
— Что? — отозвался он, не став притворяться и изображать, что крепко спит.
— Что ты украл? Из-за чего весь сыр-бор?
Повисла тишина. Кажется, он не собирался мне отвечать. Обидно.
— Знаешь, — тихо сказала я, — я понимаю, что у всех свои секреты, но так уж вышло, что твои оказали влияние на мою жизнь. Я не пытаюсь сыпать обвинениями и, тем более, требовать извинений, но ты не можешь не признать, моя спокойная жизнь полетела в тартарары, и если что-то пойдет не так, я могу умереть прямо завтра. Мне кажется, я имею право знать, что происходит.
Я заметила, что он пошевелился, задрал свитер и завозился у ремня джинсов. Терпеливо ждала, что будет дальше. А дальше Алекс отцепил что-то от пояса и протянул мне.
— Вот, что я украл.
Я на автомате взяла маленькую вещицу. Это оказалась булавка, обычная булавка, правда позолоченная. Да даже если бы и золотая, она весит несколько грамм — не та ценность, чтобы за ней велась такая охота.
Покрутив булавку и так, и эдак, я вернула ее Алексу.
— Я так понимаю, это не просто булавка?
— Правильно понимаешь, — он снова прицепил булавку на джинсы и опять замолчал.
Я ждала. Если не продолжит, не буду больше просить. Не в ногах же мне у него валяться? Он давал мне возможность выбрать: довериться ему или уйти. Так что он тоже имеет право выбирать, и, если не верит мне, я настойчивостью этого доверия все равно не добьюсь.
Наверное, прошло несколько минут, когда он все же заговорил. Я разом вся подобралась, получше завернулась в одеяло и обратилась в слух.
— Таких, как я, много, значительно меньше обычных людей, но все равно много. А еще есть великое множество с нераскрытыми способностям. Кто-то о них не знает, кто-то боится, а кто-то не обладает достаточной верой, чтобы научиться ими пользоваться, — тут я была согласна, в наш техногенный век сложно поверить в чудо. — Мне повезло, я родился в семье, где способностями обладали все, и меня обучали с детства. Папа называл это магией, мама — проклятием, а дедушка — просто силой. А если есть сила, всегда найдутся те, кто захочет ей помериться. Вечное противостояние, магические войны… Чуть ли не каждые несколько лет объявлялся кто-то, кто хотел, если не править миром, то точно командовать теми, у кого есть дар. В одной из таких разборок погибла моя мать, потом отец. Мне было четырнадцать, когда я и два моих брата остались на попечении деда. А дед… Не хочу сказать ничего плохого, но он был тем еще фанатиком. Все пытался изобрести панацею от жажды власти, найти средство, чтобы добиться мира во всем мире. Так что нашим воспитанием он не слишком озабочивался, предпочтя глобальные проблемы мелким. Так я большей частью свалился на голову Зои Иосифовны, братья — остальным дедовым друзьям. Поэтому наши взгляды и цели разделились. Валька, старший, все больше хотел отомстить за смерть родителей, собирал вокруг себя сильных, готовился к еще не объявленной войне. Гришка сначала увлекался наукой, как дед, а потом, я упустил момент когда, стал заглядывать Вальке в рот и во всем подражать ему. Меня тоже звали в свою команду, но я стадным инстинктом никогда не страдал, а потому зайти в гости — с удовольствием, сидеть и строить планы, как кого победить, — нет уж, без меня. В принципе, это устраивало всех. Я все больше мотался по загранице. Так что я сказал тебе при знакомстве чистую правду: слишком часто переезжал по разным странам. Пока мои браться страдали дурью, как я всегда считал, я знакомился с иностранными магами, учился у них разным приемам развития своих способностей. В итоге, при нашей последней встрече надо было видеть раздосадованное лицо Вальки — я умудрился обойти по силе даже его, причем прилично, а бежать в его доморощенную армию не торопился. Мы тогда поссорились, и я улетел в Аргентину. А через пару месяцев мне позвонил дед. Второпях рассказал, что работает над новым магическим артефактом, который поможет контролировать агрессию воинственно настроенных магов. Вот только переживал, что его можно будет также использовать для подавления воли того, кто попадет под действие, но обещал этот недостаток доработать. Звал вернуться поскорее, чтобы помочь ему в исследованиях…
— И ты вернулся, — сказала я, когда Алекс замолчал и надолго задумался о чем-то своем.
— Не сразу, — вздохнул он. — Откуда мне было знать, что дед умрет от сердечного приступа, пока я гуляю по Южной Америке? Был бы рядом, спас… Короче говоря, приехал уже к похоронам, а заодно узнал, что Валька прибрал к рукам дедушкин недоделанный артефакт.
— Эту булавку, — поняла я.
— Да, — Алекс хлопнул по тому месту, где ее прицепил, — эту булавку. Показал мне и похвастался, что тот, на кого он ее цепляет, полностью подчиняется его воле. Рассказал, как уже поэкспериментировал на одном из врагов, так, что тот своими руками перебил свою же семью. Я сказал ему, что это низко. Он мне — что мне не понять, что больше не будет невинных жертв, вроде наших родителей, если он, Валентин Лазовский, будет управлять другими магами. Вот только разобраться бы в том, как дед добился такого эффекта и соорудить еще таких же булавочек. И, ясное дело, без образца сделать копии он не мог.
— И ты украл оригинал, — я не спрашивала, просто констатировала.
— Ага, — покаялся Алекс, хотя виноватым не выглядел. — У Вальки крыша поехала от мечты о власти. Он хотел, чтобы не было жертв из-за разборок магов, а сам с этой булавкой уже успел натворить дел. Если будут созданы копии… Короче, не будут, — оборвал себя, не став расписывать ужасы возможного будущего.
Все звучало вполне логично, не поняла я одного.
— Почему тогда ты ее не уничтожишь?
Алекс усмехнулся, но не весело, а скорее обреченно.
— Не могу. Дед очень ценил свое детище и наложил защиту, которая снимается только паролем. Пароль может как заставить булавку работать, так и уничтожить ее. А его он оставил Вальке перед смертью. Вот так и танцуем третий месяц: у меня — артефакт, у брата — пароль.
— Но ведь ты можешь уехать, — все еще не понимала я, — опять за границу куда-нибудь?
— С этим? — его ладонь снова легла на место с булавкой. — Никуда я не поеду, пока ее не уничтожу. А для этого мне нужен пароль. Его все-таки мой дед создал, поэтому если попасть к нему домой или в лабораторию, может, удастся что-то найти, чтобы понять.
— А тебе туда путь заказан, я так понимаю?
Он хмыкнул.
— Ясен пень. Валька костьми ляжет, но просто так меня туда не пустит. Я уже сто раз пытался, но и там, и там охраны даже больше, чем нужно. Пока что не получается, а пока не получится, никуда я из города не уеду.
Я кивнула своим мыслям. Многое прояснялось, но не все, далеко не все.
— А как ты оказался в моем подъезде? — спросила я.
Алекс пожал плечами, признавая свою ошибку.
— Попался. В очередной раз попытался попасть в дедову лабораторию, и меня чуть не поймали. В магии я сильнее, поэтому один из энтузиастов принялся махать ножом.
— Они же могли тебя убить.
Даже в тусклом каминном свете было видно, как Алекс поморщился.
— Обезвредить, захватить. Убить — нет. Валька все-таки мой брат. А во-вторых, убить меня не так просто. В Перу я здорово научился управлять регенерацией, — в доказательство он задрал свитер, и даже при таком освещении я увидела, что на месте пореза, где должен был остаться длинный некрасивый шрам, не осталось даже тонкой полоски. — Меня ранили, но я в последний момент умудрился переместиться. Было не важно куда, лишь бы уйти. Прыгнул, не глядя, и оказался… там, где оказался. А так как в последнюю неделю не пытался пробраться к деду, они решили, что я избавился от булавки. Наложил на нее защиту, чтобы не нашли, и приберег ее у тебя. Идиотская идея, да и защита бы так долго не простояла, но с этого все и понеслось.
Я молчала, переваривая услышанное. Признаюсь, и не мечтала, что Алекс будет так откровенен.
— Давай все-таки поспим, — Алекс неправильно понял мое молчание, — до рассвета — еще пару часов.
Я не стала спорить и улеглась поудобнее, подтянула одеяло к подбородку и закрыла глаза. Пролежала так несколько минут, а потом реальное понимание ситуации накрыло меня с головой.
— Алекс, — позвала я.
— Что? — немедленно отозвался он.
— Скажи, а что бы случилось, если бы я не бросилась тебя спасать?
Я поняла, что угадала еще до того, как Алекс ответил. Потому, что ответил он далеко не сразу.
— Ничего бы не случилось. Полежал бы полчаса-час. Кровь бы сама остановилась, а рана бы затянулась.
— Боже, — простонала я, понимая, что сама виновата во всех своих бедах. Я не просто не помогла, я все испортила. Вместо часа на регенерацию, Алекс провалялся у меня всю ночь, потому что вызванный мной бесполезный доктор вколол ему лошадиную дозу снотворного.
Алекс понял мое состояние, но, слава богу, не стал говорить ничего утешающего, мол, ты не виновата, а еще ты не идиотка, ты мне правда очень помогла. Вместо этого он оптимистично сказал:
— Зато я полечил Нафаньку.
На это мне возразить было нечего.
— Спасибо тебе за котика, — искренне сказала я. — Но ты и так сделал для меня больше, чем достаточно. Сейчас я тебе только мешать буду. Может лучше…
Я не договорила.
— Не лучше, — жестко прервал меня Алекс. — Мои братья и их друзья заигрались в сильных мира сего, и я не собираюсь смотреть, как тебя пустят на фарш из-за их погони за тенью.
— Ты мне ничего не должен, — настойчиво повторила я. — Я ведь, оказывается, ни в чем тебе не помогла.
— Ты хотела помочь, — ответил Алекс, — а это само по себе важно.
Я не нашлась, что на это сказать.
— Спи, давай, — строго сказал Алекс, сам укладываясь в огромном кресле поудобнее и укрываясь одеялом.
— Сплю, — прошептала я, послушно закрывая глаза, в конце концов, подумать можно и с закрытыми глазами, и молча.