— Как ты это пьешь? — не сдержалась я.
Но Алекс бросил на меня раздраженный взгляд, разбавил свой чудо-напиток холодной водой и выпил залпом. А потом замер, уперев руки в столешницу и склонив голову.
Я вздохнула. Да, не просто злится, а очень сильно злится.
— Спасибо, что спас меня, — тихо сказала я. Пусть злится, но не поблагодарить я не могла. — И за то, что вылечил.
Он снова не ответил. Будто я говорила с пустым местом.
— Ты теперь со мной не разговариваешь? — спросила я. Что ж, логично, заслужила…
Алекс вскинул голову в ответ на мою последнюю реплику, глаза сверкнули.
— Поговорить хочешь? — тон пока спокойный, даже ласковый. Я таким с Нафанькой разговаривала, когда он провинился: «Ах, ты мой хороший, мой пушистенький, зачем на палас надул? Молчишь? Ну, иди сюда, не бойся, иди-иди. Умница… Получи тапком, скотина неблагодарная!»
Моя ассоциация оказалась верна, и уже через несколько мгновений в его голосе зазвенели стальные нотки:
— Ну, так говори, если хотела поговорить. Расскажи мне, какого черта тебя понесло туда, куда тебе было велено не ходить? Несколько жизней в запасе? Женщиной-кошкой себя вообразила или Человеком-пауком? Давно из окон не прыгала? Дай угадаю, слава Джеймса Бонда покоя не дает, решила поиграть в шпионские игры? А ведь я предупреждал, предупреждал, что с моим братом такие выкрутасы не пройдут.
— Извини, — промямлила я. — Я хотела как лучше…
— А получилось как всегда, — жестко закончил за меня Алекс. — Погеройствовала? Довольна?
— Не злись.
— Ах, не злиться? — еще больше закипел он. — Я ей говорю: уходи, сейчас заберу. А она специально сдается и отправляется поболтать с моим братцем. Довольна? Понравилось общение?!
Я опустила голову еще ниже.
— Нет.
— Ах, не понравилось? — снова этот обманчиво ласковый тон. — А ты поставь себя на мое место. Ищу ее по ауре и нахожу в дедовом кабинете в компании Валентина и его гориллы, только собираюсь плюнуть на все и метнуться туда, как тут же вижу: отсвет ее ауры уже несется вниз с шестиметровой высоты.
— Он приказал свернуть мне шею, — пробормотала я, — и это единственное, что пришло мне в голову.
— Аллилуйя! Хоть что-то путное в нее пришло!
Я медленно начинала закипать. Да, виновата, но не надо меня отчитывать, как школьницу.
— Я же сказала, мне очень жаль.
— Он тебя чуть не убил!
— Но не убил. К тому же, булавка… — но я не успела закончить.
— Да я уже понял, что ты ему ее отдала, — перебил Алекс.
— И отдала! — теперь уже вспыхнула я. — И теперь ты вместо своего брата хочешь свернуть мне за нее шею?!
Мой громкий голос его на мгновение усмирил. Алекс замер в метре от меня, смотря как на умалишенную.
— Ты что, думаешь, я так бешусь из-за булавки? — на этот раз спросил он тихо. В ответ я только дернула плечом: а из-за чего же еще? — Какая булавка?! Какого черта ты из-за нее свою шею подставила?! А если бы они тебя убили, подумала?!
— Подумала! — я резко встала со своего стула и пошла на Алекса буром. — Я только о том и думала, что мне нельзя умирать, потому что из-за меня ты будешь чувствовать себя виноватым! — меня прямо затрясло от злости и на него, и на свою глупость. — Я! Думая, что сейчас умру! В последнюю минуту! Думала! О тебе!
— Дура! — коротко, но емко припечатал он.
Я хватала воздух, как выброшенная на сушу рыба. Да я… я… да он…
Я так и не успела придумать и бросить в него чем-нибудь обидным — Алекс вдруг схватил меня за плечи и впился в губы яростным поцелуем.
Это было как сорвавшаяся лавина, сметающая все на своем пути. Все мысли и чувства смешались, остались только его руки, торопливо стягивающие с меня свитер и мои, расстегивающие ремень его джинсов…
***
Мне снился сон, что-то прекрасное, но проснувшись, я не смогла вспомнить, что именно.
Сонливость сходила медленно, обратно пропорционально появлению чувства реальности. Мне было тепло и уютно, настолько уютно, что я вообще затруднялась припомнить, когда в последний раз чувствовала нечто подобное.
Открывать глаза не хотелось, было лишь одно желание — продлить это ощущение эйфории. Не думала, ни где я, ни кто я. Я просто маленькое довольное существо… Нагло лежащее у кого-то на груди!
Твою ж мать…
Сонливость как рукой сняло. Я резко подскочила, села, потом сообразила, что совершенно голая, схватила одеяло и спряталась под него до самого подбородка.
— С чего суета? — спросил Алекс, не открывая глаз.
— Ты? Спишь? — в свою очередь выпалила я. — Ты же обычно не спишь!
— Сплю, — пробормотал он. Повернулся набок, зарывшись лицом в подушку.
— Эй-ей, — забеспокоилась я. — А как же «щиты», защита?
Алекс то ли зарычал, то ли замычал, но понял, что поспать я уже не дам, и снова перевернулся на спину. Однако глаз так и не открыл.
— Ну, на кой мне «щиты»? — мученически простонал он. — Зачем им меня искать, когда булавка и так у них?
— Это как сказать… — протянула я.
Алекс открыл один глаз и покосился на меня, а потом уже выпучил оба, увидев виновато-смущенное выражение на моем лице.
— Что ты еще натворила?
Я покусала губу, прежде чем ответить. Но спросонья никакие умные фразы в голову не лезли. Я вздохнула. Что уж теперь юлить? Придется выкладывать, как есть…
— Я облапошила твоего брата, — призналась я.
Алекс моргнул, переваривая услышанное, потом повернулся ко мне, подперев согнутой в локте рукой голову.
— А поподробнее?
— Проще показать.
Я обшарила взглядом комнату — брошенный в спешке свитер оказался на полу у кровати. Потянулась к нему. Одеяло поползло с моей груди вниз, и я тут же схватила его и вернула обратно.
— Ой, да ладно, — совершенно беспардонно хмыкнул Алекс. — Теперь она смущается.
Я покраснела, но это не помешало мне возмутиться:
— И смущаюсь! Я, между прочим, порядочная женщина и обычно не сплю с мужчинами, которых знаю всего ничего!
— А-а, — многозначительно протянул Алекс. — Так вот, где порядочность зарыта.
— Да иди ты, — отмахнулась я, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Мы, кстати, говорили о твоем брате.
— Ну, извини, — невинно улыбаясь, заявил он, — когда рядом со мной голая женщина, я как-то не привык думать о своем брате.
— Я в тебя сейчас чем-нибудь кину, — серьезно пообещала я.
— Валяй, — Алекс даже для вида ни капли не испугался, — только не чем-нибудь тяжелым.
— Ладно, — послушно согласилась я и швырнула в него подушкой. Перья полетели в разные стороны. Да уж, в дешевой гостинице не приходится ждать качественных постельных принадлежностей. — Ой, — я даже сама испугалась произведенного эффекта.
Пока Алекс отплевывался от перьев и бурчал, что я поняла его слишком буквально, я воспользовалась тем, что он отвлекся, и, наконец, дотянулась до свитера. А, когда взяла его в руки, вывернула левый рукав и отстегнула булавку с внутренней стороны.
Даже спиной почувствовала, как Алекс напрягся, увидев, что я делаю.
— Это шутка? — его голос прозвучал очень серьезно, особенно контрастируя с тем, что он только что насмехался надо мной.
— Думаю, когда Валентин поймет, что к чему, он, вряд ли, решит, что это была невинная шутка, — высказалась я и протянула Алексу булавку. — Держи, эта — настоящая.
Мне показалось, он взял ее чисто на автомате, потому что его глаза все еще были удивленно прикованы ко мне.
—Ты подсунула моему брату подделку?!
— Он все равно не сдержал слово и хотел меня после этого убить, — тоном обиженного ребенка заявила я. — Так что мне не стыдно.
Теперь Алекс переводил взгляд с меня на булавку и обратно.
— Даже не знаю, задушить тебя за это или расцеловать, — выдохнул он.
— Лучше поцелуй, — выбрала я
Кажется, он изобрел третий вариант: задушить поцелуем.
Потом Алекс положил булавку на прикроватную тумбочку и чуть ли не схватился за голову.
— Это я спокойно дрыхну, когда за нами и артефактом могут прийти в любой момент!
Да уж, кажется, я облажалась снова, не сказав ему все сразу. Но ведь и меня можно понять — он вообще мне не дал слова толком сказать, а потом… А потом было как-то не до слов.
— Зато теперь мы знаем, что Валентин поверил и еще не проверял работу артефакта, иначе бы понял, что он ненастоящий, — попробовала я загладить вину оптимистичным утверждением.
— Да уж, — протянул Алекс, без сил падая на подушку и одновременно дергая меня за руку, так, что я рухнула на него.
— Эй! — возмутилась и попыталась вырваться.
— Не выпендривайся, а? — попросил он. И я как-то сразу сдалась. Он прав, я выпендривалась. На самом деле, мне было очень хорошо, когда Алекс меня обнимал.
Он молчал не меньше пяти минут, наверное, думал, как быть дальше, исходя из новых фактов. Я молча лежала под его рукой и думала над извечным вопросом, кто сошел с ума больше: я или окружающий мир.
— Где ты нашла копию булавки? — спросил Алекс через некоторое время.
— Купила, — сидела бы, пожала бы плечами, но вставать мне теперь совершенно не хотелось. — В тот день, когда бегала из мотеля за продуктами. Там рядом магазин бижутерии. Вот мне и пришла в голову идея. Булавка ведь на вид самая обычная, просто золотистая.
— Ты гений, — восхищенно заявил Алекс.
— Ты мне сам недавно говорил, что я дура, — мстительно припомнила я.
В ответ он крепче меня обнял:
— И еще раз скажу, если опять станешь рисковать.
ГЛАВА 9
Решение поменять место дислокации на следующий день было принято единогласно, что-то мы, действительно, засиделись на одном месте. Сошлись на том, что переночуем тут и уйдем утром.
Завтрак я приготовила на скорую руку. Да как сказать приготовила — нарезала бутербродов и разлила кофе по кружкам.
Пока жевала, поймала на себе пристальный взгляд Алекса.
— Что? — даже чуть не подавилась. Что там можно во мне высматривать? Вроде, видел-то уже все, что только можно. И нельзя, кстати, тоже.
— Да так, — ответил он, — просто думаю, что теперь делать. Лаборатория деда не натолкнула ни на какие мысли?
Я пожала плечами.
—Я ничего толком не видела, только холл и кабинет. Везде светлая кожаная мебель и цветы.
— Понятно, — протянул Алекс. Было заметно, что он и не ждал от меня открытий, просто спросил на всякий случай.
— Твой дед любил цветы? — в свою очередь поинтересовалась я. — У меня от них даже в глазах зарябило.
— Ага, в последний год жизни потянуло на романтику. Честно говоря, я особо не интересовался…
Алекс замолчал и помрачнел. Не нужно было озвучивать вслух то, о чем он подумал. Я так поняла: он винит себя в том, что «не особо интересовался» не только растениями, но и своими родственниками.
Я промолчала. В моих утешениях он точно не нуждался.
— А Валентин? — Алекс продолжил свой «допрос». — Ты же так толком ничего и не рассказала. Что он тебе сказал перед тем, как приказать убить?
Я задумалась.
— Да ничего, в общем-то. Говорил он в основном о тебе, злился, что тебя «тянет на бездарных баб», — не удержалась я от прямой цитаты.
В ответ Алекс только поморщился.
— Очень в его духе, — признал он.
— Да я уже поняла, — согласилась я, тем временем припоминая, что еще вынесла из нашей беседы со старшим Лазовским. — Еще он сказал мне, что ты женат.
— А это он к чему? — не понял Алекс. — Чтобы ты приревновала и возненавидела меня?
— Я тоже так подумала. Да Бог его знает, на что он рассчитывал. Я, конечно, удивилась, но особо не впечатлилась.
— Не понял, — Алекс с замер с кружкой у губ. — Чему ты удивилась, я же тебе говорил?
Я почувствовала, что краснею. Ну вот, стоило со мной переспать, а уже возмущаюсь по поводу его брака. Сейчас точно подумает, что я на него собралась права собственности предъявлять.
— Теперь совсем не понял, — признался Алекс, внимательно наблюдая за выражением моего лица. Решительно поставил кружку на стол, всем своим видом демонстрируя, что ждет моего ответа.
— Я думала, ты развелся, — я окончательно смутилась.
Алекс пожал плечами, все еще не понимая причину моего смущения.
— По документам еще нет. Какая разница?
На самом деле чертовски большая разница. Только я ему это ни за что не скажу, потому что никогда не буду вешаться на понравившегося мужика.
Поняв, что я не собираюсь больше ничего говорить, Алекс решил прояснить ситуацию сам:
— Мы расстались в прошлом году. Потом я уехал, меня долго не было. Когда вернулся, она заявила, что на развод не согласна. Тогда я подал документы в одностороннем порядке. Как в таких случаях бывает, суд дал месяц на то, чтобы передумать. Ну, а спустя этот месяц, я был уже в этом городе, и на слушание не явился, потому что охота за булавкой была уже в самом разгаре. Поэтому да, я до сих пор женат.
Еще вопросы есть?
— Нет, — выдохнула я.
Я почувствовала облегчение, главным образом потому, что он мне не соврал. Обе его версии, прошлая и нынешняя, прекрасно стыковались между собой, и у меня не было ни единого повода ему не верить.
— А еще он все не мог понять, зачем я во все это ввязалась.
— Ну, хоть что-то у нас с ним общее, — хмыкнул Алекс.
— Просто мне показалась, что у тебя благородная цель, — попыталась объяснить я.
— Надеюсь, ты Валентину не стала задвигать про цели и благородство? — с надеждой поинтересовался Алекс.
Я фыркнула.
— Задвинешь тут. Он сам себе и отвечал. Сначала решил, что ты меня подкупил, а потом остановился на варианте, что я в тебя влюбилась.
Алекс как-то уж очень хитро прищурился.
— А ты влюбилась?
Ну, наглец!
Я разозлилась и, не подумав, выпалила:
— На тот момент я была уверена, что нет!
Алекс рассмеялся.
— Твой «тот момент» был вчера. Это так, на минуточку.
Я надулась и скрестила руки на груди, принимая «закрытую» позу. Он был прав, но со вчерашнего дня слишком многое произошло, и я еще не разобралась в своих чувствах.
— Так что изменилось? — допытывался Алекс, его глаза смеялись.
— Теперь я не уверена, что нет! — выпалила я. — Вот, что случилось. Доволен?
— Еще как, — его наглая физиономия, и правда, засветилась, как новогодняя лампочка.
— Иди ты, — пробурчала я, надувшись окончательно.
Но Алекс и не подумал обижаться, встал, обошел стол, подошел ко мне. Потом обнял со спины и положил подбородок мне на плечо, касаясь своей щекой моей.
— И чего истерим? — мягко спросил он.
Что я могла сказать? Что мне не нравилось, что он и правда за такой короткий срок стал мне небезразличен? Что я хочу быть самостоятельной и ни от кого независящей? Что Костя так недавно сделал мне слишком больно, что я вообще несколько лет не планировала подпускать к себе близко представителей противоположного пола? Что лучше буду каждый день прыгать из окон и ломать ноги, но слишком боюсь, что мне снова сделает больно тот, кому я доверилась?
Я не люблю показывать свою слабость и, тем более, свои страхи, а потому просто молчала.
— Пошли собираться, — вздохнул Алекс, видя мое настроение. — И не выдумывай себе проблем, там, где их нет.
***
Проблема нашлась в скором времени, вернее, непредвиденное обстоятельство.
Пока я собирала сумку, Алекс включил свой ноутбук, чтобы что-то проверить, несколько секунд вглядывался в экран, а потом присвистнул.
— Ну ничего себе!
— Что там? — не поняла я и поспешила сунуть нос в его компьютер. Потом резко осадила себя: — Ой, прости, можно?
— Ну, если бы я хотел что-то скрыть, я бы, наверное, промолчал, — логично заметил Алекс и гостеприимно повернул ко мне ноут.
На экране обнаружился какой-то почтовый клиент, какой, не поняла — интерфейс был мне не знаком. Было открыто письмо. Отправитель: ВВЛ. Текст — всего два слова: «Надо поговорить».
Мои брови поползли вверх.
— Вэ-вэ-эл? — неужели это тот, о ком я подумала?
— Валентин Владимирович Лазовский, — подтвердил мою догадку Алекс.
Теперь мне тоже захотелось присвистнуть.
— И что это значит?
— Не знаю, — Алекс потер появившуюся складку между бровей. — Он все время отправлял ко мне своих людей и впервые захотел поговорить лично.
— Наверное, булавочку опробовал, — жестко сказала я. — Не думаешь же ты, что у него взыграли братские чувства?
— У Вальки? Точно нет.
— Тогда что ему нужно?
— Понял, что грубая сила не срабатывает. Хочет попробовать уговорить.
Я скептически скривилась.
— Что ж он три месяца назад не попробовал?
— И я о том, — вздохнул Алекс. Вид у него сделался мрачным.
— Стой, — я вдруг испугалась. — А он не может найти тебя по IP-адресу?
Алекс бросил на меня умаляющий взгляд.
— Спасибо, что считаешь меня таким идиотом. Я вышел в сеть через аргентинский прокси-сервер. Программу ставил профессионал, так что никто концов не найдет.
Вместо того чтобы бормотать невнятные извинения, я просто погладила его по руке, мол, не обижайся, не хотела. Он принял мою капитуляцию молчаливым кивком и снова впился глазами в экран, будто ожидал, что там появится еще какое-то послание.
По затянувшемуся молчанию я поняла, что можно не интересоваться, собирается ли он ответить на письмо брата.
В соответствии с моими ожиданиями, пальцы Алекса залетали над клавиатурой. Печатал, не глядя, и вскоре в поле сообщения появилась фраза: «Центральный вокзал. Полдень. Без сопровождения».
Я не успела никак прокомментировать данное послание, как он уже нажал «Отправить».
— Ты правда думаешь, что он придет без своих головорезов?
Алекс подарил мне еще один снисходительный взгляд.
— Нет, конечно, но в людном месте они ничего не смогут нам сделать.
— Нам? — удивилась я.
— А ты предпочитаешь остаться, чтобы у них была возможность добраться до тебя, пока я занят? — ответил он вопросом на вопрос. — Может, у тебя и проблемы с тем, чтобы признаться, что я для тебя что-то значу, а у меня с этим затруднений нет, и я не хочу тебя потерять.
Я сглотнула. Это признание было… неожиданным.
***
На вокзале, как всегда, было шумно и многолюдно. В динамик громко объявлялось, какой поезд отправляется и с какого пути. Люди сновали туда-сюда.
Мы вышли из такси и вошли в здание вокзала. Так как Алекс держал меня за руку, я почувствовала, когда его ладонь напряглась.
— Он здесь, — объяснил Алекс.
— Один?
— Нет.
Нет-нет-нет… Чего и следовало ожидать.
Мы прошли через толпу и вошли в зал ожидания. Здесь было огромное количество кресел, установленных рядами друг напротив друга. Кто-то сидел, кто-то лежал, кто-то спал…
Я завертела головой, пытаясь отыскать глазами ожидающих нас, но ничего не вышло — слишком много лиц. Алекс такого затруднения явно не испытывал и уверенно пошел в одному ему известном направлении, ведя меня за собой за руку, как корову на поводу.
Честно говоря, я ощущала легкий страх из-за новой встречи с Валентином. Перед глазами упорно стояла его холодная улыбка и короткая команда: «Сверни ей шею».
А когда увидела его, страх пропал, уступив место чувству глубокой неприязни.
Валентин сидел в одном из кресел, нога на ногу, руки расслабленно покоятся на подлокотниках. Одет, как и в прошлую нашу встречу, в строгий костюм с галстуком, сверху — теплое пальто, снятые кожаные перчатки лежат на коленях.
Но мое внимание больше привлек не он, а молодой человек, сидящий от него по левую руку. Все-таки все трое братьев были похожи. Младший оказался таким же высоким. Те же волосы, те же глаза. Только, если Алекс был спортивным, а Валентин — одутловатым, то Григорий — просто тощим и каким-то нескладным. На вид ему было лет двадцать пять, если не меньше, лицо добродушное, а при виде Алекса его еще и озарила по-настоящему счастливая мальчишеская улыбка.
При нашем приближении, Валентин даже не сподобился встать, зато второй вскочил. А когда он вдруг повис у Алекса на шее, я часто заморгала, не веря своим глазам.
— Как я рад тебя видеть! — выдохнул он.
— Я тоже рад, — ответил Алекс, но весьма сдержанно.
Григорий это тоже заметил. Отступил на шаг, несколько раз перевел взгляд с одного брата на другого, а потом чуть не взвыл:
— Ну, прекращайте вы, а! Мы же семья!
— Сядь, — ледяной голос Валентина прозвучал как приказ.
Младший брат вскинул голову, будто хотел возразить, но, встретившись со старшим взглядом, опустил глаза и послушно вернулся на покинутое место.
Алекс при всей этой сцене только скривился, но комментировать не стал. Я же снова вспомнила строки из Ершова: «…средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак». Дурак ведь, действительно, дурак. Зачем он слушается?
Валентин же заметил меня и одарил презрительным взглядом.
— Так и думал, что притащишь ее с собой, поэтому тоже пришел не один.
— Только меня на входе не дожидается десяток хлопцев, — спокойно заметил Алекс.
Валентин только развел руками.
— Ну, извини, я без охраны не хожу. А в зале только мы, и ты это прекрасно знаешь.
Алекс кивнул. Значит, тот не соврал, и на встречу на самом деле взял с собой только младшего брата.
— А его зачем взял? — Алекс кивнул в сторону Григория. — Чтобы сразу напомнить, что мы семья?
Валентин усмехнулся.
— Но ведь милая сценка вышла, не находишь?
Младший вскинул голову с горящими от обиды глазами, но тут же опустил снова. Прямо как старик в сказке про Морозко: «Молчу, молчу…»
Алекс оставил последнюю реплику и эту пантомиму без внимания и опустился в кресло, стоящее в ряду напротив того, в котором расположились братья. Я молча устроилась в соседнем.
— Итак, о чем ты хотел поговорить? — спросил Алекс.
На лице Валентина появилось разочарованное выражение.
— Фи, так сразу о делах. А как же «я рад тебя видеть», «как ты» и так далее?
— Что с тобой стало? — грустно спросил Алекс, чем вызвал у брата всплеск злости.
— О, со мной как раз ничего. Я двигаюсь курсом, выбранным много лет назад. А вот ты предал всех нас, пошел против семьи.
— Не надо патетики, — попросил Алекс.
— Что ж, хорошо, — легко согласился Валентин, — давай о деле. И дело состоит в том, что мне нужна настоящая булавка. Шуточка твоей пассии меня, конечно, повеселила. В общем-то, признаю, сам дурак, не знаю, с чего я решил, что ты настолько глуп, чтобы отдать какой-то бездарной бабе ценнейший артефакт.
— Между прочим, настоящая булавка была на другом рукаве, — не сдержалась я, вот же самовлюбленный индюк.
Алекс бросил на меня короткий умоляющий взгляд, и я тут же прикусила язык.
— Хоть послушная, — хохотнул Валентин.
Я почему-то думала, что Алекс разозлится, но нет, он оставался совершенно спокойным.
— Мне кажется, это совсем не твое дело.
— А мне кажется, — не остался в долгу Валентин, — что ты переходишь границы, раскрывая свои способности перед очередной бездарной. Ладно, Лиза, она хотя бы была твоей законной женой, но эта — это уже слишком.
«Эта» — это же надо, сколько презрения можно вложить в одно короткое слово.
— Я думал, Лиза в качестве моей жены тебя более чем устраивала, — неожиданно сказал Алекс. — Бедная, наверное, ей тяжело теперь живется без кругленькой суммы, поступающей от тебя на счет за то, что она шпионила за мной.
Моя челюсть ухнула вниз. Ну и дела. У этой дамочки и правда талант к зарабатываю денег. Об этом Алекс мне не рассказывал, и я догадывалась почему — я бы тоже о таком не распространялась — слишком мерзко.
— Ну, извини, — едко ответил Валентин, — если ты месяцами не даешь о тебе знать, должен я как старший брат знать, чем ты занимаешься.
— Мог бы позвонить, а не использовать против меня человека, которому я доверял.
— А я говорил, что нечего доверять бездарным, — нравоучительно заметил Валентин.
У Алекса заиграли желваки, но он сдержался.
— Итак, Валь, чего ты хочешь?
— Ясно что — артефакт.
— И зачем же он тебе?
— Как зачем? — не понял Валентин. — Я уже тебе говорил и объяснял на пальцах. Дар — это оружие, его нельзя давать в руки кому попало. Всех одаренных нужно контролировать, и «Булавка Повиновения» — идеальный вариант.
Данная тирада не возымела над Алексом никакого эффекта. Он поморщился.
— Термин даже выдумал?
— Я уже все выдумал и продумал, — разозлился Валентин. — И между мной и воплощением в жизнь моего плана стоишь только ты.
Алекс смотрел в горящие глаза брата не меньше минуты, прежде чем снова заговорить.
— Ты хотя бы понимаешь, что ты говоришь? Ты не бог, чтобы контролировать других.
— Я буду их богом, когда у меня будет достаточное количество булавок.
Алекс вдруг рассмеялся, так резко, что я вздрогнула.
— Кажется, кто-то забыл выпить лекарство от мании величия.
— Смейся, пока можешь, — бросил Валентин.
— Ах, даже так? — Алекс и правда перестал веселиться. — Значит, в этом твой план? Заполучить булавку и первым делом опробовать ее на мне?
— Да ты что? — вскинулся Григорий. — Валька не… — но резко замолчал, не верящее глядя на старшего.
— Ты должен быть с семьей, — отрезал Валентин, даже не посмотрев на внезапно подавшего голос брата. Его взгляд был прикован к Алексу. — Твой дар бесценен. То, как ты сумел развить свои способности, заслуживает внимания, изучения, ты сможешь обучать молодежь, ты…
Вот теперь, кажется, Алекса пробрало. Он смотрел на Валентина не верящее, так, словно видел впервые, и его до ужаса пугал этот незнакомец.
То, что говорил старший Лазовский, на самом деле шокировало. Он вот так прямо заявлял своему родному брату, что хочет лишить его воли и сделать из него бесчувственную марионетку «на благо одаренных». Меня замутило.
Валентин все говорил и говорил. О перспективах, о прекрасном будущем, где люди с даром больше не будут мериться силой и враждовать… Лицо Алекса каменело с каждым его словом. Он говорил, что брат никогда не причинит ему вреда. Как же это, наверное, больно, осознать сейчас, как ошибался.
— Если бы я не был так ценен, ты бы меня уже убил? — как-то отрешенно спросил Алекс, когда Валентин выговорился.
— Я готов пойти на крайние меры и сейчас, — ничуть не смутился тот. — Ты вынуждаешь меня сам. Такой дар, как у тебя, должен быть в семье, и нигде больше. И если ты не отдашь мне артефакт добровольно, ты сам должен понимать, чем это кончится.
— Я понимаю, — ответил Алекс. — Спасибо за встречу, теперь я все очень хорошо понимаю, — он встал со своего места. — Пойдем, — это уже мне, — разговор окончен.
Я молча поднялась. Хотя это не моя семья и не моя надежда только что рухнули в одночасье, меня все равно потрясывало.
— Стой! — вскочил вслед за нами Григорий. — Не уходи, так же нельзя!
Алекс обернулся, окинул младшего брата взглядом с ног до головы, а потом посмотрел прямо в глаза.
— Гришка, ты или сейчас уходишь вместе со мной, или прощай.
Григорий побледнел, но остался стоять на месте.
Алекс, развернулся и пошел прочь, не оглядываясь, увлекая меня за собой.
ГЛАВА 10
Алекс молчал всю дорогу. И когда ехали, сменив по дороге несколько машин такси. И когда заселялись в новую гостиницу.
Молчал, и когда въехали в номер, на этот раз просто шикарный, по сравнению с предыдущим нашим пристанищем.
Молчал, пока снимал верхнюю одежду.
Бросил только короткое:
— Я в душ, — и стремительно скрылся в ванной, где почти сразу же полилась вода.
Я тоже молчала. Что я могла сказать? Попытаться утешить? Глупое занятие. Пытаться развеселить и приговаривать что-то вроде: ерунда, подумаешь, братья предали, мелочи какие?
Я ведь прекрасно понимала, что произошедшее не ерунда, и сегодня его мир основательно пошатнулся. И, как бы ни хотела, помочь я не могла. А потому просто не мешала, решив дать ему время, чтобы прийти в себя.
Алекс был в ванной долго, значительно дольше обычного (я уже успела достаточно изучить его привычки). Наверное, стоял под холодной водой и пытался успокоиться.
Когда он вернулся в белом гостиничном халате на голое тело, я сидела за столом и пила чай. Вкуса, честно говоря, совершенно не чувствовала, но не придумала ничего лучше, чтобы скоротать время.
Алекс подошел ко мне и устроился на стуле напротив.
— Ты как? — спросил он.
Мои брови взметнулись вверх.
— Мне кажется, это должна быть моя реплика.
Алекс дернул плечом.
— Со мной все нормально. Мне показалось, ты испугалась.
— Расстроилась, это точно.
Я сделала ему тоже чая. Он благодарно кивнул и взял кружку. Сам же смотрел на меня в этот момент более чем задумчиво.
— Что? — не поняла я.
— Просто хотел сказать, что, если ты все-таки решишь уехать, сейчас у тебя для этого последний шанс. Валентин прямо дал понять, что на нас начнется настоящая охота, в которой он никого не пощадит.
Я упрямо встретила его взгляд.
— Думаешь, я могу сейчас сбежать и бросить тебя одного?
— Не думаю, — ответил Алекс, и мне стало легче. — Но это было бы правильнее.
Я невесело усмехнулась.
— Мне казалось, ты уже понял, что на звание «Мисс Правильные поступки» я не претендую.