— Ты ведь пытался выкинуть меня?
Слова проникли в полусонный разум Фишера, и он поднял веки. Сэм повернул голову, посмотрел на Эймса в кресле у прохода. Остальную команду раскидало по всему салону.
— Как так?
— Я говорю, ты пытался выкинуть меня из программы.
— Ты спрашиваешь или утверждаешь?
— Спрашиваю.
— Ответ "нет". Я помогал тренировать тебя и предоставил свою оценку. Вот и все.
— Но ты не дал своего одобрения.
— Это не так работает.
— Однако ты же человек-легенда, — ворчал Эймс с сарказмом.
— Я сказал им, что, мне кажется, у тебя есть навыки и умственные способности для работы, но не характер. И ничто из увиденного не переубедило меня.
— А, черт с тобой. Я был дьявольски хорош.
Фишер пожал плечами, затем вновь закрыл глаза.
— Тем не менее, каков план, — спросил Эймс, — когда приземлимся?
— Рыбачить. Все зависит от наших друзей. Куда они, туда и мы.
— И кто этот парень? Как ты сказал его зовут?
— Я и не говорил.
— Почему, не доверяешь мне?
— Я никому это не говорил. Это компартментализация[58], Эймс.
— Каким образом его отслеживают?
— Пыльца феи.
Фишер едва сдержал улыбку. Его заявление было скорее правдой, нежели фантазией.
— Давай-ка проясним: ты не скажешь, кого мы преследуем или каким образом, и у нас нет ни малейшего намека на план.
— Так и есть.
— Прекрасно, просто прекрасно.
Уже было за десять вечера, когда их самолет приблизился к Международному аэропорту Иркутска. Проведя последние три часа полета глядя в окно на толстый покров облаков, Фишер был изумлен, увидев широкий простор белого цвета. До самого горизонта местность покрывал снег, залитым лунным светом. В то время как они путешествовали на восток, с запада пришла метель запоздалой весны. Расположенный довольно близко к Ангарским водохранилищам, аэропорт имел свой собственный микроклимат, из-за чего большую часть года эта территория оставалась затуманенной, и с падением температуры, туман заморозками оседал на деревьях, телеграфных столбах и линиях электропередач. Три года назад здесь потерпел крушение "Аэробус" A310-300 авиакомпании "Сибирь", отклонился от взлетно-посадочной полосы, а затем врезался в бетонный забор и взорвался. Из 203 пассажиров на борту выжили только 76.
— Нам повезло, — сказал Эймс, когда механизмы воздушного судна глухо коснулись взлетно-посадочной полосы. — Сибирская метель.
— Нам это на руку, Эймс.
— Почему?
— Наш приятель, вероятно, прибыл к началу шторма. Все движение замедлится, пока не проедут снегоочистители. Шторм, возможно, наполовину сократил его отрыв.
* * *
Таможенный контроль прошел медленно, но без происшествий. Отстегнутые от чехла-держателя ОПСАТы команды были приняты за КПК, что в принципе так и было. Фишер разделил банки с "Аяксом": одну Нобору, другую Хэнсену. Дротики находились внутри ручки в рюкзаке.
Пятьдесят минут спустя команда вышла на подъездную дорогу аэропорта к двум внедорожникам "Нива". Снегопад прекратился, однако тучи на юго-западе были темны от влаги. Вновь надвигалась метель. В первом внедорожнике Фишер проверил сигнал айфона и обрадовался, увидев пять палочек. Сибирь или нет, Иркутск по-прежнему являлся крупным городом с пригородами примерно с шестьсот тысячным населением и еще сотней тысяч в радиусе восьмидесяти километров. Иркутску, в сопоставлении с такими же по размеру западными городами, не доставало множества удобств, но Сэм со своей командой находился далеко не в захолустье. Однако за восьмидесятикилометровой зоной была совсем иная история.
Как только появилась первая открытая закусочная, Фишер на ведущей "Ниве" свернул на парковку. Они вошли внутрь. В заведении было пусто. Официантка пожатием плеч сделала знак "Делайте свой заказ". Группа заняла беседку возле двери. Фишер выждал, пока подойдет официантка, и заказал стаканы с водой, а после того, как она удалилась, сказал:
— Нужно будет немного побегать. Нам необходимо оружие, экипировка, и снаряжение для холодной погоды.
— Тайники?
— Ближайший в четырехстах восьмидесяти километрах к северу, в Братске. И он всего один; другие ближайшие тайники... слишком далеко. Воспользуемся смекалкой. Нобору, ты однажды выполнял какое-то задание в Братске, верно?
— Как ты...? Не бери в голову. Да, несколько лет назад я провел там пару недель. Прекрасный город. Изобилие серых шлакоблочных зданий. Весьма по-советски.
— Можешь сделать пару звонков? Нужен местный контакт.
— Посмотрим, что можно сделать.
Фишер кивнул.
— Кто лучше всех владеет русским?
— Я, — мгновенно сказала Майя Валентина.
— У нас есть ОПСАТы, однако нет СВП или имплантов. Будем импровизировать. Я дам тебе список. Ты и Кимберли пройдетесь по магазинам электроники и радиолюбителей.
— Поняла.
— Хэнсен, вы с Эймсом разыщите армейские магазины. Смотрите снаряжение для холодной погоды и камуфляжа и все, что нам может пригодиться.
Хэнсен кивнул. Эймс пожал плечами.
Зазвенел айфон Фишера, оповещая о текстовом сообщении. Оно было от Гримсдоттир:
"К. остановился в трехстах сорока километрах северо-восточнее Иркутска: 53°50'15.61" с.ш., 108°2'35.13" в.д. Никуда не движется уже три часа. Будь наготове".
Грим прикрепила ссылку с координатами. Фишер кликнул по ней, после чего открылся сайт "Гугл Планета Земля", и приблизил месторасположение координат. Кадери находился на западном береге озера Байкал. Фишер поделился новостью с группой.
— Какого черта он там делает? — спросил Эймс.
Хэнсен ответил:
— Потому мы здесь, чтобы это выяснить.
Они обсуждали еще несколько минут, затем пришло еще одно сообщение от Грим:
"Последние шесть часов дорога к месторасположению К. (устье реки Риты) перекрыта. Работают снегоочистители. Предположительное время расчистки — шесть часов".
— У нас появился еще один перерыв, — сказал Фишер, а затем пояснил.
Он проверил часы.
— Этой ночью мы никуда не поедем. Нужно найти место для ночлега и переждать ночь. Если выедем к полудню, то окажемся в четырех часах от нашей цели.
— Нашей безымянной цели, — поправил Эймс.
— Узнаешь все в свое время, — ответил Фишер.
* * *
Как было договорено, Фишер и Хэнсен встретились в вестибюле отеля, спустя час после регистрации. Помимо портье, который склонился над справочным столом, с головой уйдя в роман в мягком переплете, больше никого не было. Они уселись на одном из диванов. В вестибюле располагалась мягкая мебель ужасного светло-голубого пастельного тона, желто-оранжевый ковер и золотые шторы.
— Эймс настойчиво желает узнать больше информации, — сказал Фишер Эймсу.
— Это ничего не значит. Он такой: всегда достает людей.
— Возможно. Когда подберемся ближе к Кадери, я всем предоставлю больше деталей. Если Эймс выжидает, чтобы предоставить Ковачу больше данных, то это должно сработать. Поскольку у него нет телефона, он попытается через ОПСАТ.
— И тогда мы вздернем его за лодыжки?
— Что-то вроде того. В конце концов, нам нужно, чтобы он сотрудничал, поэтому мы не можем нанести ему... тяжелую травму.
— Однако он этого не знает.
Фишер улыбнулся Хэнсену в ответ.
— Нет.
Группа проснулась в семь и собралась в вестибюле, как было запланировано, несмотря на то, что от перелета и стремительных скачков в часовых поясах, их биологические часы перемешались. За вращающейся дверью все было бело́. За несколько часов до рассвета вновь пошел снег, и уже тридцати сантиметровый слой лежал на земле.
Ресторан только что открылся. В дальнем конце они отыскали большой круглый стол, затем заказали в буфете: яйца, соус, бекон, черный хлеб с маслом, блины со сметаной, и разнообразное пирожное. Фишер сказал, что до окончания задания это может последний раз, когда они нормально едят. Там, куда, по всей видимости, направилась их цель, не будет ни продуктовых магазинов, ни закусочных.
За кофе Фишер вновь прошелся по индивидуальным заданиям. Затем последовало несколько вопросов, однако помимо Эймса, который нацепил свою характерную улыбку, вся команда была спокойна и сосредоточена, и когда они говорили, Фишер видел блеск предвкушения в их глазах.
В восемь группа разошлась по своим заданиям.
* * *
Фишер оставил себе самую сложную и критическую задачу: отыскать способ доставить ботов "Аякс". Без кинетической энергии SC-пистолета или штурмовой винтовки SC-20K дротики и гранаты будут бесполезны.
Используя приложение айфона "Карты", и широкополосное беспроводное соединение отеля, Фишер быстро подобрал четыре вида предпринимательства в регионе, которые могли бы послужить его целям. Немного изрядных чаевых умаслили управляющего на несколько часов предоставить отельный транспорт с водителем. Ни в одном из магазинов не было необходимой вещи, однако "почти нужного" хлама было предостаточно. Поездка в магазин бытовой техники завершила его список необходимых покупок.
К одиннадцати Сэм вернулся в свой номер. Как и планировалось, спустя несколько минут Нобору постучал в его дверь.
— Как все прошло? — спросил Фишер, когда они уселись.
— Хорошо. Материал ниже качества "Третьего Эшелона", однако, какой выше?
Нобору передал список, и Фишер просмотрел его: штурмовые автоматы ОЦ-14 "Гроза" — 4 шт., снайперские винтовки СВУ-АС (ОЦ-03) — 2 шт., ПСС и боеприпасы со стальным бронебойным сердечником: 6 x 600.
Фишер поднял взгляд.
— Это же новейшее вооружение Спецназа?
— Ага.
Нобору ухмыльнулся Фишеру, как бы давая понять: "Не спрашивай".
Компактный штурмовой автомат "Гроза", оснащенный глушителем, был спроектирован для боев в городских условиях; СВУ, по существу, модифицированная версия русской снайперской винтовки Драгунова; ПСС был специально разработан для оперативников. Реализованная в пистолете автоматика с затвором свободного хода и дозвуковые газонепроницаемые патроны СП-4, делали его самым тихим пистолетом в мире.
Фишер дочитал список: различные виды осколочных, дымовых и светошумовых гранат; монокуляры; приборы ночного видения; бинокли; противогазы; пластиковая взрывчатка "Семтекс" с детонаторами и еще один сюрприз.
И вновь Фишер поднял взгляд на Нобору.
— "АРВЕН", — произнес он. — Ты достал "АРВЕН".
— У моего знакомого он был. Просил двадцать тысяч за него. Сошлись на восьми.
"АРВЕН-37" — классическое оружие САС, разработка "Королевской оружейной фабрики". "АРВЕН" был компактным, легким и предлагал ряд оборонительных опций, включая композитные нелетальные "Травматические резиновые снаряды"; "Газовые снаряды", содержащие паралитические или слезоточивые газы; "Противобаррикадные снаряды" для пробивания дверей, окон и тонких стен с последующим распылением газа; и, наконец, "Комбинированные снаряды", когда при помощи ударной волны прямо из ствола "АРВЕНа" распыляется газ.
— Хорошая работа, — сказал Фишер. — Хэнсен сказал, что ты ловок, если дело касается оружия. Подай-ка мне вон те.
Нобору посмотрел на две банки из-под крема для бритья, которые он носил и передал их.
— Ох, да, что за дела? Бен просто дал их мне и сказал носить с собой.
Фишер вышел в ванну, взял третью банку и поставил все три на стол. Он вытащил из кармана ручку, раскрутил ее, и аккуратно высыпал дротики рядом с банками, которые он затем разобрал и извлек шесть гранат с "Аяксом". Указательным пальцем он подтолкнул дротик к краю стола и всунул его обратно в ручку.
— Обычный дротик, — пояснил Фишер.
— Это гранаты для SC-20, — сказал Нобору.
— Близко, но не совсем.
Опуская упоминание Лучези, Фишер в общем рассказал Нобору о проекте "Аякс" и его важности.
— Отслеживаемый парень — наша подопытная свинка. Пока что "Аякс" работает как надо.
— Это не шутка? — спросил Нобору.
— Нет.
— Кто еще об этом знает?
— Из команды: ты, я, Хэнсен. И пока что я хочу, чтобы так и оставалось.
Нобору прищурился.
— Почему?
— Потому что так надо. У тебя с этим проблемы?
— Нет. Все хорошо. Ладно, что мне улучшать?
Фишер подошел к кровати и вывернул сумки с покупками, вываливая содержимое на матрац.
— Возьми всё это и сколоти на скорую руку два пускателя для гранат с "Аяксом" и дротиков.
Нобору подошел к кровати и вылупил глаза.
— Это же пейнтбольное оружие.
— Знаю. Сможешь сделать?
— Все работают на CO2?
— Верно. Мне нужна тридцатиметровая дальность для гранат и половина для дротиков. Сила столкновения должна быть достаточна, чтобы запустить механизм разброса.
Нобору вернулся к столу и уже хотел взять гранату, но затем вопросительно посмотрел на Фишера. Тот кивнул. Нобору поднял гранату, тридцать секунд изучал ее, затем проделал такую же процедуру с дротиком.
— Справишься?
— Ага, думаю, справлюсь. Мне понадобятся инструменты.
Фишер указал на другую сумку возле комода.
— Приступай. Звони, если что-то потребуется. Я проверю остальных. Выдвигаемся через час.
ОЗЕРО БАЙКАЛ
Фишер бывал на Байкале лишь однажды, и было это более десяти лет назад. Несмотря на метель, как и в первый раз, озеро производило сильное впечатление. Если бы Байкал не был окружен сушей, то его можно было бы назвать морем, береговая линия которого протянулась на две тысячи километров (достаточно длинная, чтобы вытянуться от Нью-Йорка до центра Канзаса), а длина достигает более шестисот тридцати километров. Озеро содержит около 20% мирового объема пресной воды.
— Самое глубокое озеро в мире, — сказала Гиллеспи, глядя в ветровое стекло с пассажирского сиденья.
— Да? — сказал Эймс сзади. — Какая глубина?
— Полтора километра, — ответила она, а затем продолжила, — в него впадает около 330 рек; ширина около восьмидесяти километров. Если ехать с севера на юг со скоростью шестьдесят пять километров в час, потребуется десять часов.
— Да, это много, здорово.
— И к тому же оно древнее, — добавил Фишер. — Почти двадцать пять миллионов лет.
— И ты утверждаешь, что наш приятель где-то здесь?
Фишер кивнул и проверил свой ОПСАТ; сейчас они полностью функционировали, как Грим синхронизировала и обновила устройства. Двумя часами ранее Кадери вновь начал движение. Сейчас он находился в ста шестидесяти километрах к северу от устья реки Риты, опережая их на триста двадцать километров.
— Солнце скоро сядет, — сказал Эймс. — Каков план?
— Зависит от нашей цели, — ответил Фишер. — Если движется, значит, мы поступаем также.
* * *
Кадери продолжал путь, и лишь после семи вечера, сигнал остановился в двадцати километрах от северной части озера Байкал, в городе с двадцати семи тысячным населением — Северобайкальске. С наступлением ночи порывы ветра усилились, и возобновился снег. Вскоре после девяти вечера они въехали в поселок из охотничьих хижин на мысе Котельниковский, которые в начале дня обнаружила Гримсдоттир при помощи спутника. Свет фар их внедорожников осветил десяток брезентовых тентов, напоминающих юрты на деревянных платформах. Лохматые и бесформенные сосны, окутанные снегом, окружали поляну.
— Какого черта мы остановились? — спросил Эймс, выбираясь из машины.
— На дорогах гололед, — ответил Фишер.
— Что случилось, потерял самообладание?
Валентина прошла мимо, в сторону юрт.
— Взгляни на карту, Эймс. Следующие восемьдесят километров дорога сужается, и большая ее часть проходит вдоль скал над озером. Хочешь искупаться, пожалуйста, но мы не хотим.
— Откуда ты знаешь, что наша цель не остановилась в месте проведения аукциона?
Фишер ответил:
— Он приехал в Сибирь не для того, чтобы найти неприятности в населенном пункте.
— А если ты не прав?
— Ожидается еще как минимум десяток гостей. Некоторые опоздают из-за шторма. Расслабься, Эймс. Передохни.
* * *
Они втянули снаряжение в прочную на вид юрту, в которой было восемь, расположенных вокруг пузатой печи, деревянных коек с матрацами, набитых соломой. Валентина и Эймс нашли несколько керосиновых ламп, висящих на поперечной балке, и зажгли их. На столбе гласила вывеска на кириллице, написанная от руки: "Принцип чести. Если остаетесь здесь, оставьте что-нибудь: деньги, припасы, и т.д. Действуя сообща Сибирь — это дом; порознь — ад".
Эймс сказал:
— Ага, хорошо, если здесь не найдется приличная банка, я оставлю им кое-что, можете не сомневаться.
— Я видела несколько на улице в начале поляны, — сказала Гиллеспи. — Западная сторона.
Фишер привлек внимание Нобору, махнул тому следовать за собой, а затем направился к "Ниве", чтобы извлечь несколько специально оставленных коробок с провизией.
— Как дела с нашим проектом? — спросил Фишер.
— Хорошо. Кажется. Я работал над ним на заднем сиденье примерно час назад. Сказал Майе, что это пусковые установки для светошумовых гранат. Пистолеты делают лишь один выстрел, и каждый раз необходимо перезаряжать CO2 картридж. Хорошая новость дистанция и скорость соблюдены. С пускателями обстоят дела подобным образом, однако им требуются два картриджа, и высокая траектория — пятьдесят градусов и более.
— Хорошая работа, — сказал Фишер. — Проверить их возможности не представится. Скажи число. Лучшее предположение.
— Девяносто процентов они будут работать, как запланировано.
Фишер улыбнулся.
— Девяносто, я поражен.
— Должен сказать, мистер... то есть, Сэм. Должен сказать: скрывать это от остальной команды неправильно.
— Я бы заволновался, если бы ты так не думал. Потерпи. Вскоре ты обо всем узнаешь.
* * *
Вернувшись в юрту, Фишер заявил:
— Давайте немного поспим. Выдвигаемся с первыми лучами солнца или когда поутихнет метель, и не важно, в какой последовательности.
Все вокруг закивали.
Гиллеспи подняла свой оливковый спальный мешок.
— Бен, где ты взял эту штуку? Остальное снаряжение в порядке, но это...
Она засмеялась.
— Похоже, что оно со времен Холодной войны. И пахнет так же.
Хэнсен усмехнулся.
— Остатки, которые были в магазине. Заключил сделку. Доллар за штуку.
Эймс позвал Фишера со своей койки:
— Эй, босс.
— Сойдет и Сэм.
— Да, конечно. Объясни-ка мне еще разок: этот арсенал... почему бы нам не взорвать его к чертовой матери? Я к тому, что "Семтекс" у нас есть. Почему бы не напичкать весь лот взрывчаткой и дело с концом?
— Две причины, — ответил Фишер. — Первая, сомневаюсь, что организатор аукциона настолько глуп, чтобы держать все в одной куче; мы говорим о тоннах снаряжения. Столько "Семтекса" у нас нет. Вторая, эти люди будут нашими троянскими конями. Как только они покинут аукцион, мы выследим их в любом месте. За неделю мы узнаем о логистике и транспортных маршрутах этих группировок больше, чем за последние пять лет. Когда они прибудут на свои места, мы зачистим их со всеми, кто будет поблизости.
— Все это предполагает, что плохие парни не найдут ваши трекеры.
— Опусти слово "предполагает".
— Это важное решение вас с Грим, все сделать по своему усмотрению.
Хэнсен сказал:
— Поясни, Эймс.
— Нечего тут пояснять. Просто похоже на то, Сэм собирается играть с нами в маленького ковбоя.
— Я заключу с тобой сделку, — сказал Фишер. — Если все полетит к чертям и когда все закончится, и мы вновь окажемся лицом к лицу, сможешь сказать мне: "Я же говорил".
Спустя тридцать минут как были погашены лампы, юрта наполнилась храпом. Фишер выждал одиннадцати часов, затем сел на койке. Двумя койками ниже, то же самое сделал Хэнсен. Фишер кивнул ему и получил кивок в ответ. Молча, они надели снаряжение, и подошли к койке Эймса. Фишер полез в карман куртки, раскрутил ручку, и ссыпал один дротик себе на ладонь. Хэнсен обошел вокруг стал у изголовья койки Эймса и опустился на колено. Фишер осторожно вытянул руку и уколол Эймса ниже уха. Хэнсен зажал руками рот Эймсу, пока тот не перестал сопротивляться и не впал в бессознательное состояние. Хотя это было предположением, нежели теорией, Фишер немало работал с дротиками и поэтому знал, что Эймс получил незначительную дозу. И он будет находиться в таком состоянии десять или пятнадцать минут.
Работая вместе, они подняли Эймса с койки и положили его на плечи Хэнсену, в стиле пожарного. Хэнсен направился к выходу и выскочил наружу. Фишер выждал пять минут, затем зажег керосиновую лампу. По очереди он разбудил Гиллеспи, Нобору и Валентину. Через пять секунд все трое были в боевой готовности на ногах.
— В чем дело? — спросил Нобору.
Гиллеспи заметила пустую койку.
— Где Эймс?
— Надевайте снаряжение и захватите свои ОПСАТы, — приказал Фишер. — Пришло время публичного представления.
* * *
Фишер вел их через поляну, затем они поднялись по ступеням одной из четырехместных юрт и вошли внутрь. На центральной поперечине болталась керосиновая лампа, ее потрескивающее пламя освещало лицо Хэнсена. Он вытянул руку и повернул колесико лампы, пока юрта не наполнилась желтым светом.
В центре юрты распластавшись на койке, лежал Эймс, руки и ноги которого были привязаны к раме кровати.
— ГОСПОДИ Иисусе, — пробормотала Валентина.
Гиллеспи повернулась к Фишеру.
— Сэм, что это?
— Лучше тебе это услышать от Эймса.
Нобору сказал Хэнсену:
— И ты согласен с этим? Я имею в виду, парень изворотлив, но... это?
Хэнсен ответил просто:
— Так надо.
Фишер посмотрел на Гиллеспи, Валентину и Нобору.
— Я хочу, чтобы вы слушали внимательно: вы должны доверять мне. Когда Эймс проснётся, будет неприятно. Затем станет ещё неприятнее. Никому не вмешиваться. Когда вы осознаете, что происходит, вы всё поймёте. Договорились?
Не сразу, но в ответ утвердительно закивали.
Фишер обратился к Хэнсену:
— Неси.
Хэнсен выскользнул наружу, его не было целую минуту, затем он вернулся с двухлитровой бутылкой с жидкостью. Он поставил ее возле ног Фишера, и вернулся на свое место.
* * *
Эймс проснулся через пять минут. Сонно он попытался сесть, опустился назад, попытался вновь, затем повернул голову и уставился на пластиковые наручники вокруг его правого запястья. Вновь лег на койку. Поморгал, затем поднял голову и осмотрел ноги. Снова лег. Эймс повернул голову и увидел Фишера.
— Что это значит? Почему, черт возьми, я связан?
Фишер про себя удивился, что Эймс не начал с ругани и борьбы.
— Ты проснулся? — спросил он.
— Да, проснулся. Что ты со мной сделал?
— Уколол дротиком.
— Зачем?
Фишер не ответил, лишь кивнул на связанные конечности Эймса.
— Зачем?
— Ты предатель, — сказал Фишер.
— Это чушь! Я — "Splinter Cell", как и вы ребята!
— Ты нисколько не такой. Когда ты уходил в туалет, ты сделал звонок.
— Каким образом? Мой телефон в канализации Иркутска.
Фишер поднял свой ОПСАТ.
— Вот этим.
— Это для тактической связи. Он связывает нас с оперативным центром дома. Нельзя...
— Можно переписываться с тем, кто знает, как это делать. Кто-то имеющий достаточную власть, чтобы обойти систему.
— Это глупо... Проверь мой ОПСАТ. Проверь, делал ли я нечто подобное.
— Ты все удалил, — сказал Фишер. — К счастью для нас, у меня есть копия.
Фишер кивнул остальной группе и указал на их ОПСАТы. Одновременно они посмотрели на свои экраны. Прошло тридцать секунд. Гиллеспи сказала:
— Это Эймс.
— Да, — ответил Фишер. — Переписывается с Ковачем в Форт-Миде, однако, это не совсем Ковач. Грим перехватила сообщение. Эймс слил все: наше месторасположение, марку и модель наших машин, оружие, скудные детали, которые он знал об аукционе и нашем плане, выследить "Арсенал 738"... Все.
— Зачем? — спросил Нобору.
— Уже какое-то время Эймс работает на Ковача. Сколько именно неизвестно, но мы здесь, чтобы это выяснить.
Фишер продолжал, рассказывая им правду, стоящую за облавой в Виандене и Карл-Хайнц ван дер Путтене.
— Поскольку он получил мое месторасположение от Ковача, ему нужен был козел отпущения. Он занервничал, что я навещу ван дер Путтена, и ликвидировал парня.
— Есть доказательства? — спросила Валентина.
— Есть данные финансов ван дер Путтена. Никаких вкладов до или после уплаты Эймсом за наводку.
— Однако как Ковач выяснил, что ты направляешься в Вианден? — спросила Гиллеспи.
— На самом деле, мы не считаем, что это имеет какое-то отношение к Виандену. В дело в парне, которого я навещал — австриец по имени Янник Эрнсдорфф. Он играет роль банкира на аукционе, за которым мы гонимся. Ковач занервничал, потому что он вместе с Эрнсдорффом работал на одного человека.
— И кто это? — спросил Нобору.
— Мы не знаем.
— А он? — спросила Валентина, кивнув на лежащего навзничь Эймса.
Эймс рявкнул:
— Я вообще ничего не понимаю, идиоты! И ничего не знаю! Фишер все выдумал. Он не невзлюбил меня. С самого начала. Он...
Фишер прервал его.
— В лучшем случае, Эймс работает на Ковача, чтобы тот мог выкинуть из игры Гримсдоттир. В худшем случае, Ковач — предатель и помогает тому, кто бы ни стоял за аукционом. В любом случае, Эймс с самого начала предавал вас.
— Хуже того, — добавил Хэнсен. — Эймс полагал, что посредством ОПСАТа он переписывается с Ковачем. Он, вероятно, знал, что Ковач передаст информацию. Когда мы достигнем места проведения аукциона, мы бы попали в засаду.
— Ложь! — выкрикнул Эймс. — Я бы так не поступил. Эй, Майя, ты же не веришь! Нейтан, мужик, мы ведь друзья.
Гиллеспи сказала:
— Слишком много "если", Сэм.
— Верно. Это можно довольно легко проверить. Нам известно, что Эймс работает на Ковача. Доказательство есть. Все, что нам необходимо знать: Ковач всего лишь козел или предатель, и знает ли об этом Эймс?
Он кивнул Хэнсену, который подошел к стенке тента, поднял матрац с соломой и затолкал его под койку Эймса. Фишер нагнулся, взял двухлитровую бутылку и открутил крышку. Почти сразу же запах бензина разнесся по всей юрте.
Глаза Эймса расширились.
— Нет... нет!
— У тебя пунктик насчет огня, так? — спросил Фишер. — Ведь твоя семья погибла в огне?
Гиллеспи сказала:
— Сэм...
Фишер продолжал.
— И ты это видел. Абсолютно все.
Эймс быстро завертел по сторонам головой. Фишер опрокинул бутылку над Эймсом и облил его с головы до ног. Эймс брызгался, кашлял и пытался вырваться. Койка застучала по деревянному полу. Эймс забормотал, но слова сливались друг с другом.
Фишер обратился к группе:
— Если я не ошибся, Ковач дал Эймсу имя отслеживаемой цели. Кроме него только три человека знают его: я, Хэнсен, и Гримсдоттир.
Фишер опустился на колено возле койки.
— Эймс! — рявкнул Фишер.
Эймс резко остановился и посмотрел на Фишера, который произнес:
— Скажи имя человека, за которым мы следим, или я подожгу тебя.
— Аариз Кадери, — не колеблясь, сказал Эймс.
Фишер поднялся, нажал несколько клавиш на ОПСАТе, затем кивнул остальным, которые изучали свои экраны. Гиллеспи сказала:
— Будь я проклята.
— Сучонок, — пробормотал Нобору.
Фишер обратился к Эймсу:
— Бен задаст тебе вопросы. Отвечай ему.
Эймс со стеклянным взглядом решительно кивнул.
Фишер кивнул Хэнсену, затем провел Нобору, Гиллеспи и Валентину наружу. Группа вернулась в свою юрту. Гиллеспи коснулась локтя Фишера и выждала, пока пройдут остальные.
— Ответь честно, Сэм, — сказала Гиллеспи. — Ты бы сделал это?
— Имеет значение только то, что Эймс в это верил.
— Ответь на вопрос.
Фишер задумался.
— Допрос — это искусство, Кимберли. Быть хорошим в этом деле – значит, уметь разложить части своего мозга по коробкам и использовать только необходимые. Часть, которую использовал я, сделала бы это. Часть, что была во главе, на самом деле хотела выбросить спичку...
Фишер пожал плечами и ушел.
— Думаешь, с ним все будет в порядке? — спросил с пассажирского сиденья Нобору.
Когда метель утихла, группа стала выдвигаться, и теперь уже полтора часа находилась в пути; до рассвета оставался час. В сотне метров позади, свет фар внедорожника Хэнсена подскакивал на ухабах дороги. Где-то во тьме, за пассажирским окном, покоились воды озера Байкал.
После допроса, Эймса разместили в багажнике, надев ему пластиковые наручники, заткнув кляпом рот и завернув в спальный мешок. Хэнсен хорошо потрудился, отмывая бензин, однако его запах по-прежнему витал в салоне машины. Хэнсен не узнал от Эймса ничего нового. Детали аукциона или кто за ним стоит ему не были известны. Что касается сотрудничества с Ковачем, Эймс не разочаровал. Фишер подозревал, что Эймс и Чак Зам, по крайней мере, частично, были одного поля ягоды: Эймс дотошно все документировал, включая цифровые голосовые записи которые, как он клялся, поставят Ковача на эшафот рядом с ним.
— Эймс — борец, — проговорил Фишер. — Ты можешь любить его или ненавидеть, но это качество нужно уважать. Впоследствии он придет в себя и будет рассержен.
— Звучит почти сочувственно.
Фишер покачал головой.
— Сочувствие и уважение — разные вещи. Когда Эймса бросят за решетку, он будет счастлив, выкинуть ключ.
Через несколько минут загудели их ОПСАТы. Нобору проверил экран.
— Кадери движется. Должно быть, произошла задержка во времени. Он уже за пределами Северобайкальска. Погоди-ка... Он направляется на юг, в нашу сторону.
— Ты уверен?
— Ага.
— Дистанция?
— Сорок восемь километров. Хэнсену скажем?
— Он знает.
Фишер вдавил педаль газа, и машина рванулась вперед.
— По-прежнему следует на юг, — через несколько минут отрапортовал Нобору.
Проходили минуты и километры, и постепенно однополосная дорога расширялась, сворачивала вглубь страны, прочь от берега за гряды сосен. На дороге, укрытой от ветра и брызг, уже не было льда. Теперь они могли ускориться до восьмидесяти километров в час, сотрясаясь по ухабистой дороге.
— Тридцать два километра, — отчитался Нобору. — Солнце восходит.
Фишер посмотрел в пассажирское окно. Сквозь деревья, розовато-оранжевый свет подсвечивал горы.
Прошло семь минут, и Нобору доложил:
— Пятнадцать километров, — затем через несколько минут, — восемь километров.
Фишер проверил экран ОПСАТа и пробормотал:
— Давай, где же ты?
— Что? — спросил Нобору.
— Это.
Свет фар "Нивы" пронесся по левому ответвлению дороги. Фишер врезал по тормозам, ослабил давление, регулируя занос машины вправо, а затем влево, после чего выровнял руль "Нивы" и остановился в тридцати метрах выше ответвления. Фишер посмотрел в зеркало заднего вида. Внедорожник Хэнсена находился в пятидесяти метрах позади, остановившись боком посреди дороги. Фишер начал сдавать назад. Хэнсен понял намек, выровнял руль и дал задний ход. Фишер повернул руль влево, и въехал в левое ответвление дороги. Хэнсен следовал за ним. Дорога поднимала их на уровень выше, и уводила по нескольким зигзагообразным поворотам. Фишер не сводил глаз с дороги, время от времени поглядывая в пассажирское окно.
— Смотри в оба, — приказал Фишер. — Они могут проехать в любую минуту.
Фишер потянулся и выключил фары машины. Позади Хэнсен поступил так же. Они обогнули еще один изгиб, свернули вправо и вниз, сквозь деревья показалось небольшое озеро, не более километра в диаметре. Восходящее солнце ярко блестело на гладких, спокойных водах.
— Слюдянское озеро, — сообщил Нобору.
На противоположном берегу, другая "Нива" направлялась на юг.
— Это он, — сказал Нобору.
— Угу.
— Куда он направляется? К месту аукциона?
Фишер молчал. Он выбрался из машины, Нобору последовал за ним. Хэнсен и остальные последовали за ним. Они встретились между машинами на краю дороги.
— Место проведения аукциона? — словно поддакнул Хэнсен.
— Возможно, — сказал Фишер, поднимая бинокль и глядя на движущуюся машину. — Не вижу, кто внутри, но если он не оставил свой компьютер и телефоны, тогда это Кадери.
Внезапно в салоне "Нивы" показались три оранжевых вспышки. Внедорожник вылетел с дороги, затем вновь вернулся и остановился.
— Срань Господня! — сказала Гиллеспи.
Фишер сфокусировался на машине и стал ждать. Через тридцать секунд открылась передняя пассажирская дверь и показалась фигура. Мужчина развернулся, полез в машину, и вытащил портфель. Он захлопнул дверь и повернулся. На долю секунды солнце осветило его лицо. Это был не Кадери. И ни один из его телохранителей.
— Что это, черт возьми? — пробормотал Хэнсен.
— Кажется, приглашение Кадери на аукцион аннулировано, — ответил Фишер.
Повернувшись спиной к Фишеру и группе, мужчина опустился на колено возле "Нивы" и открыл портфель. Копался в нем несколько минут, затем закрыл его и встал. После чего стал расхаживать взад-вперед возле машины, в ожидании чего-то. Прошло десять минут. Затем с востока донесся рокот вертолетных винтов. Они увидели дымку над озером, а спустя десять секунд и сам вертолет. Пролетая на шестиметровой высоте, аквамариново-белый "Сикорский" S-76 пронесся над машиной, сделал крен на юг, приземлился на дороге в ста метрах. Дверь кабины открылась, из нее выпрыгнули четверка в черных комбинезонах, и подбежала к мужчине возле "Нивы". Не говоря ни слова, мужчина сел в машину, а четверо парней принялись ее толкать. Как только внедорожник был повернут в сторону Слюдянского озера, водитель выбрался наружу и присоединился к остальным, толкая "Ниву" не она начала скатываться по уклону со скоростью шестнадцать-двадцать километров в час. Незначительно врезавшись в берму на краю дороги, внедорожник погрузился в воду и затонул.
Пятеро мужчин подбежали к "Сикорскому" и забрались на борт. Спустя тридцать секунд вертолет направлялся на восток над озером. Фишер и остальные стояли, не произнося ни звука, пока звук роторов не затих.
— Должно быть, они узнали, что Кадери был "отмечен", — сказала Валентина.
— Но откуда. Портфель, который они забрали, принадлежал Кадери. Я видел его в Румынии. Все опознавательные признаки Кадери, телохранители со своими телефонами и его ноутбуком, остались внутри. Если их когда-либо отыщут, то запишут под именами Джон Доу.[59]
— Так вот что искал тот парень, — сказала Гиллеспи. — Жучки.
— Верное предположение.
Фишер рассказал Валентине и Гиллеспи о ботах "Аякс". Сэм посмотрел на часы.
— Грим выходила на связь два часа назад. Достаточно времени, чтобы передать сообщение. Она опустила всякое упоминание "Аякса", и Ковач предположил, что речь идет о стандартных маячках "Третьего Эшелона".
Хэнсен изучал экран ОПСАТа.
— Боты следуют на восток со скоростью двести сорок километров в час.
— Мы по-прежнему в игре, — сказала Гиллеспи.
— Что дальше? — спросил Нобору.
— Прятаться.
* * *
Хэнсен первым обнаружил на складной, топологической карте местности, заброшенную со сталинских времен слюдяную шахту в горах в полутора километрах от озера. Грунтовая дорога, ведущая от озера к шахте, была устлана булыжниками, деревьями, снегом и землей, поэтому лишь час спустя они оказались на поляне перед входом в шахту. Фишер сдал внедорожником назад, следуя за Хэнсеном. Все вышли из машин.
— Хорошо, теперь скажи нам, почему мы прячемся? — сказал Нобору.
— Они убили Кадери, потому что Ковач оповестил о маячках. Грим рассказала Ковачу, что мы все еще в Иркутске, и погода вызывает перебои в работе GPS. Именно поэтому "Сикорский" не искал преследователей "Нивы". Интуиция подсказывает мне, что они вернутся примерно в то время, когда Ковач узнает, что мы выехали из Иркутска.
Хэнсен произнес:
— Ты и Грим уже продумали этот вариант?
Фишер кивнул.
— Сколько нам выжидать? — спросила Валентина.
— Зависит от того, куда боты "Аякс" направятся и сколько "Сикорскому" понадобится времени туда добраться.
*