Протоиерей Сергий Гусельников,
Ключарь собора свв. Кирилла и Мефодия
Г. Самары,
член Союза писателей России.
Часть I. Ящик Пандоры
К читателю
Скажи – только честно, – а если бы ты вдруг увидел дверь с табличкой: «Здесь исполнится твоя мечта!» – ты открыл бы эту дверь, зашел бы? Случись такое в мои двенадцать-тринадцать лет, я – точно зашла бы! И может быть, единственным нравственным мучением для меня стал бы выбор: какую именно мечту попросить исполнить. Ведь я могла бы в мгновение ока перенестись на «Кон-Тики» или старинный фрегат, оказаться на ещё не затонувшей Атлантиде или в Изумрудном городе, полететь к далёким созвездиям, научиться понимать зверей и птиц…
И уж конечно, только очень добрый волшебник может пообещать исполнение самой заветной мечты… За так, просто – потому что мне этого очень-очень хочется…
И ведь не я одна в детстве искренне верила в добрых фей и магов, у которых, кажется, нет другой заботы, как только раздаривать направо-налево хорошим девочкам и мальчикам волшебные палочки или исполнять их желания.
Какое счастье, что мне так и не посчастливилось встретить такого чародея!
Ведь не так страшно, когда – как это чаще всего и бывает в непридуманной жизни – тебе встречаются обычные шарлатаны. Подумаешь – обманули: в другой раз, глядишь, умнее буду. Гораздо хуже, если какой-то маг всё же на самом деле исполняет твою мечту. Казалось бы, за сущий пустячок…
Монетки со Святым Георгием
Никто не мог бы сказать, откуда взялся и куда потом так же неожиданно исчез этот неказистый магазинчик – такие бело-голубые коробки с гофрированными стенами будто ниоткуда появляются в глубине дворов и на шумных перекрёстках. Смотришь: день, два – и готов ещё один магазинчик со стандартным, до оскомины, набором продуктов за стеклом витрин и на полках. Этот же будто из воздуха возник буквально на пустом месте…
А первой увидела «Ящик Пандоры» толстая Нинка. Она с утра слонялась по квартире в напрасной надежде выклянчить у мамы хоть самый махонький бутербродик.
– И не проси! – сердито отрезала мама. – Хочешь похудеть – терпи. Ничего, в обед поешь.
Ага, как же – поест. На обед по супер-новой диете полагается скушать одно яблочко, на ужин – стакан кефира. И – всё! На весь день!
Нет, конечно, Нина очень хотела похудеть. И кому понравится, когда все кому не лень обзывают: кто – Жиртрестом, кто – Бочкой. А ужасно гордая своей тоненькой фигуркой Рита из второго подъезда придумала самую обидную кличку: Кулебяка. Она произносила это вкусное слово так, будто в нём одном заключались сразу два никчемных существа: рохлистая Куля и отвратительная Бяка… И эта кличка сразу накрепко приросла к Нинке: теперь во дворе её только так и называли.
Но худеть вот так, без еды… – ужас! Просто издевательство над голодным ребёнком.
Нина тихонько всхлипнула. Эх, был бы дома папа – уж он бы обязательно выручил свою любимицу!
– Ну что, Колобочек, куда покатимся? – подмигивал он дочери, выходя с ней на улицу.
– В чебуречную! – Нина даже слюнки глотала в предвкушении сочненьких, горяченьких, ба-альшущих чебуреков с парой чашек чая или кофе со сливками. Иногда, когда диета была не такая уж суровая и им удавалось хоть немножечко позавтракать, они с отцом – два пухленьких толстячка – весело «катили» в кафе-мороженое…
Но папа в командировке и вернётся только завтра! А деньги, которые он тайком от мамы оставил дочке, кончились – как назло! Вот, последние три десятикопеечные монетки сиротливо позвякивают в кармане. Три монетки, а что на них купишь? Угораздило же вчера так разлакомиться пирожными, что потратила все свои денежки. И словно в издевательство, продавец аккуратно отсчитал ей сдачу – три блестящих жёлтеньких гривенничка…
Вообще-то они тоже пригодятся, вот ещё полтинничек добавить – и можно будет обменять на рубль у Чудика.
Чудик – пенсионер Старицкий – жил в соседнем доме. Прозвище свое он получил за немыслимое чудачество.
Когда в обиход вошли монеты с изображением Георгия Победоносца, старый учитель забил тревогу: что за издевательство над великим святым, ведь в старые времена, когда на Руси только ещё появились монеты с изображением святого Георгия, даже на копейку можно было что-то существенное купить, и деньги тогда берегли, цену им, заработанным тяжким трудом, знали.
А сейчас мелкие монетки многие и за деньги не считают: подумаешь, пятьдесят копеек! Да на них теперь и коробок спичек не купишь!
Даже и более крупные деньги потеряли свою цену, а уж эти несчастные пятачки и гривеннички так и валяются под ногами у прохожих, в мусоре и грязи.
Куда только ни писал учитель, требуя заменить эту мелочь деньгами с нейтральной символикой, но отовсюду ему отвечали издевательски-вежливо: из-за такого пустяка никто новую денежную реформу проводить не станет, дело это в масштабах государства дорогостоящее. Так что извините, уважаемый Александр Васильевич, но сделать ничего нельзя…
Другой давно бы плюнул и сдался. Но не он. А Александр Васильевич свою невеликую учительскую пенсию поделил на две части: одну стал тратить на неотложные нужды, а другую менять на рубли. Арендовал место на городском рынке, поставил на прилавке табличку «Обмен монет» и рядом положил все свои ненапечатанные статьи о монетках с Георгием. И – прейскурант: за восемьдесят копеек любой мелочью он выплачивал полноценный рубль.
Тогда-то и стали его звать Чудиком.
Куда потом девал он выменянные грошики, никто не знал. Вроде бы относил то в одну, то в другую городскую церковь. Зато теперь все знали, где можно избавиться от ненужной мелочи – да ещё и с прибытком.
Были люди, которые меняли деньги по-честному, 100 копеек на рубль. Были, кто просто подходил, уважительно здоровался, сыпал на прилавок свою мелочишку и ничего не брал взамен.
От такой помощи Чудик не отказывался. Но больше было других, подсмеивавшихся над чудачеством старого учителя и без зазрения совести забиравших его рубли в обмен на восемь гривенничков. Что ж, зато на улицах города почти не было брошенных монет. Не один, так другой прохожий непременно наклонялся к лежащему на асфальте пятачку: отнесу Чудику…
Нинка тоже копила свои монетки, и эти три с тяжёлым вздохом опустила в карман: пригодятся.
Чтобы не путалась под ногами и не канючила, мама выгнала её на прогулку. А какой интерес гулять без папы? И вот теперь Нинка плелась по двору, решительно не представляя, как дожить до обеда… До яблочка…
Кататься на качелях не хотелось, а к спортивным снарядам Нинка и в лучшие времена близко не подходила. Что толку пыхтеть, стараясь подтянуться хоть на самой низкой перекладине? Только лишний раз выставлять себя на посмешище…
Так, слоняясь с голодной тоской в глазах и пустом желудке, Нина забрела на пустырь. Здесь хотя бы никто не станет кричать: «Эй, Кулебяка, чего мешаешь играть? Не лезь под мяч!»
А как хорошо бы сейчас поесть жареной картошечки! И ещё съесть пару-троечку нежных сосисок, политых кетчупом. И хлебушек – крупный ломоть мягкого, теплого хлебца!..
Нина даже глаза закрыла, пытаясь удержать подольше представившийся чудесный натюрморт. А когда с печальным вздохом открыла глаза – тут же вытаращила их до невозможности. Прямо перед ней – всего в нескольких шагах – стоял магазин. Магазин, которого только что не было!
Но вот же – вывеска над дверью. Крупная надпись ярко-красными буквами: «Ящик Пандоры». И, пониже, чуть мельче, зато золотыми буквами: «Здесь сбудется твоя мечта!»
Сбудется мечта? Её что – покормят здесь, в магазине? Ну да, как же: на 30 копеек… Но горящая золотом надпись сверкала так заманчиво, что ноги сами потащили девочку к магазину. Нина несмело дотронулась до затейливой, под старину, бронзовой ручки – и дверь, словно кто-то изнутри её подтолкнул, сразу же открылась с приятным мелодичным звоном.
– Входи смелее, девочка! – услышала она ласковый женский голос. И шагнула вперёд. Ведь если ничего не купит, так хоть поглядеть-то можно. Не в кино – за погляд денег не возьмут.
Как только девочка сделала первый шаг от порога, внутри магазина вспыхнула разноцветными огоньками праздничная иллюминация. И Нина обомлела, увидев перед собой вместо крохотной конуры огромный торговый зал с таким изобилием вкуснятины, какого и в больших супермаркетах не бывает.
Чудесные гирлянды сосисок, сарделек, шпикачек сплетались в замысловатом орнаменте над горами сервелата, ветчины и множества других колбас.
Золотистые сыры с круглыми дырочками… многослойные гамбургеры и чисбургеры… торты и пирожные… и даже – тарелки, налитые дымящимися супами, аппетитно посыпанными ломтиками яиц, веточками укропа и петрушки и чем-то ещё, что так восхитительно пахло – Нина едва не захлебнулась мгновенно наполнившей рот слюной.
Ах, до чего же хорошо было в «Ящике Пандоры»!
– Ну что же ты, девочка, – Нина вздрогнула, услышав тот же мягкий голос. Навстречу ей вышла из-за прилавка румяная толстушка в белом халате поверх цветастого платья и кружевной наколке на мелких кудряшках. – Подходи, выбирай всё что хочешь! И не переживай, что денег мало – не беда, тебе хватит! У нас сегодня рекламная акция. В связи с открытием магазина ты – как первая покупательница – можешь взять всё, что только пожелаешь, на три любые мелкие монетки: пять, десять или пятьдесят копеек. Да хоть по одной копейке, все равно! Больше того, милая девочка, я настолько бес-корыстна (Нине показалось, что продавщица произнесла это слово по слогам… Или почти по слогам…), что не возьму у тебя даже и этих денег! Ты достань их из кармана и сама, своей рукой – брось на землю! Прямо на пешеходную дорожку.
– И что – я смогу… я правда смогу взять всё что захочу? – робко спросила Нина.
– Конечно, я же сказала, – продавщица улыбнулась ещё шире. – Ты можешь наесться прямо здесь от души, а потом ещё и унести с собой любой товар!
Нину не пришлось долго упрашивать. Дрожащими от нетерпения руками она выгребла из кармана свои медяки и, размахнувшись, швырнула их через открытую дверь прямо на тропинку.
Продавщица одобрительно кивнула и захихикала, при этом Нине показалось, что глаза её по-кошачьи блеснули зелёным светом. Но добрая женщина кротко опустила глаза и неожиданно легко подбежала к прилавку с едой.
Нина и моргнуть не успела, как маленький столик, застеленный клетчатой скатертью, весь был заставлен самой изысканной снедью, бутылочками соков, чашечками чая и кофе.
С умильным выражением лица продавщица наблюдала, как Нина торопливо сметает борщ и жюльен, оливье и ещё какие-то замысловатые салаты, котлету по-киевски и сочный бифштекс, плавающие в сметане равиоли и золотистую копчёную сёмгу и запивает все это фантой, спрайтом, кока-колой вприкуску с эклером, безе и миндальным пирожным со взбитыми сливками. На кофе и чай уже в желудке не хватило места.
Нина с сожалением взглянула на гору конфет в золочёных обертках и, переваливаясь, проплыла мимо – к колбасному роскошеству. Она обмотала вокруг шеи связки сарделек и сосисок, а приветливая продавщица меж тем уже наполнила два больших пластиковых пакета сыром, ветчиной, плитками шоколада и россыпями конфет, добавила торт из мороженого – и все это сунула в руки и без того уже едва стоящей на ногах девочке.
– Вот тебе, моя сладенькая, бери да по-омни Пандору! До-обрую Пандорочку!.. – пропела она, придерживая дверь перед Ниной.
Девочка вышла, грузно переваливаясь и отдуваясь, и не заметила, как наступила поочередно на все три брошенные на землю монетки, прямо на святого всадника с копьём, зачем-то напечатанного на их обратной стороне.
Куда нести неожиданно свалившееся богатство? Ну не домой же! Нет, всё это надо срочно спрятать где-нибудь здесь же, на пустыре. Пока никто не увидал.
А, вот ведь незадача! Что понесло на пустырь эту не в меру любопытную Ритку? Она даже дар речи потеряла при виде обмотанной сардельками Нинки.
— Куле-Бяка, ты чё –совсем лопнуть надумала? – только и нашла она что сказать. – Где это ты всё набрала?
– Там, – Нина с трудом повернула голову, указывая подбородком на невесть откуда взявшийся магазин.
«Ящик Пандоры»… Сбудется мечта… – прочла Рита. – А что, похоже, у Нинки-то мечта сбылась!
Рита постояла в раздумье, глядя то на призывную надпись над дверью магазина, то на еле волочащую ноги Кулебяку. А та едва дотащилась до зарослей лопухов и с облегчением зашвырнула обе сумки под раскидистые листья; размотала колбасные гирлянды и побросала их туда же. Потом натаскала старых веток, навалила поверх своего вкусного клада.
Пока Рита наслаждалась этим зрелищем, она упустила момент: кто-то другой раньше её успел войти в магазин: дверь колокольчато прозвенела.
«Ну и ладно, ещё успею зайти, – решила Рита. – А пока…»
А пока стоило поразмыслить, как бы устроить сюрпризец Кулебяке. Ишь, набрала еды – чуть доволокла! Рита знала, что мама Нины в неравной борьбе с ненавистными килограммами готова была заморить голодом всю семью. Кое-кто даже жалел бедную вечно голодную Ниночку и потихоньку подкармливал её. Но добрые тетушки разъехались на лето: кто на дачу, кто в деревню к родственникам, – и только тайные набеги на чебуречную выручали несчастную толстушку.
Рита Кулебяку не жалела: ещё чего, сама виновата, размазня такая! Подумаешь – поголодала бы всерьёз хоть недельку да занялась спортом, небось мигом похудела бы! Конечно, уж такой стройной фигурки, как у Риты, у Нинки не будет никогда – так хоть не была бы такой жирнюгой!
Сузив холодные серые глаза, Рита щёлкнула пальцами: идея! Она дождалась, когда Нинка с самым независимым видом ушла на лавочку у детской площадки – и поспешила к гаражам. Там вечно ошивалась стая бездомных собак.
Ритина одноклассница Анька подбирала брошенных щенков и выпаивала из соски тёплым молочком, выкармливала их, а чуть подрастут – подыскивала им хороших хозяев. Но мало кому нужны бездомные дворняги, вот и прибавлялось собак в Анькиной стае. Они не были злобными, как их одичавшие сородичи, готовые перегрызть горло друг другу из-за плохо обглоданной кости или заплесневелой краюхи. Анька кормила своих питомцев как могла, и всё же они были голодными.
Всего полчаса назад Анька попалась Рите навстречу – шла, прижимая к груди очередного кутёнка. Он остался единственным из последнего выводка Альмы: кто-то подложил отравленное угощение, и все четыре хорошеньких щеночка вместе с матерью издохли в страшных муках.
Этот избежал смерти благодаря случаю: Анька носила его показать Фёдору Ивановичу – охотник давно ждал приплода от Альмы, в которой хорошо просматривалась лишь слегка подпорченная порода сеттера. Но, посмотрев, потискав щенка, Фёдор Иванович вернул его Аньке: «Не пойдет! Ты заласкала его – смотри, у него совсем нет злости! Это сколько же с ним надо работать, чтобы воспитать настоящего охотничьего пса! Неси другого, позлее».
Анька вернулась – а тут ужас что творится. Щенки скулят, визжат, лезут к матери – а та сама катается по земле от жуткой смертной боли. Аня со слезами бросилась домой, но в холодильнике не оказалось молока. Пыталась отпоить щенков тёплой водой с марганцовкой, но было поздно. Никого спасти не удалось. Вместе с ними отравились и ещё три бродяжки-дворняжки.
Но в стае оставалось ещё штук шесть – или семь? – собак. Да ещё этот сеттерёнок Джек. Анька теперь почти не расставалась с ним, везде таскала с собой – то на поводке, то на руках. И только на ночь укладывала его в картонную коробку с тряпьем. Малыш чувствовал от старой подстилки родные запахи сестрёнок и братишек и искал их, призывно скулил и всё тыкался носом в рваную кофту, от которой так замечательно пахло его семьёй… Аня упрашивала маму взять Джека домой, но мама и слышать не хотела об этом:
– От тебя и так за версту псиной несёт, да ещё в дом пса притащишь? Даже и не думай!
Сейчас Аньки у гаражей не было, а стая лениво грелась на солнце. Ритка посвистела, подзывая собак. Те недоверчиво глянули на девчонку, от которой кроме пинков ничего не видали. Но теперь она расплылась в улыбке:
– Кути, кутеньки! Хотите колбаски?
Колбаски? Не может быть!.. Псы мгновенно навострили уши и медленно, не сводя глаз с поднятой руки Риты, стали подниматься. А она, делая вид, будто прячет в руках что-то съестное, быстро пошла к пустырю – оглядываясь и свистом подгоняя собак. Те вначале неохотно плелись за ней, но вскоре учуяли соблазнительный запах, доносящийся из-под груды веток и бурьяна. И вот уже они вмиг разметали ненадёжную захоронку и жадно вцепились зубами в Нинкины сокровища!
Вот так – худей, Кулебяка! – Рита довольно вскинула голову и направилась к магазину. Прямо перед её носом дверь отворилась – и из магазина вышла давняя соперница Риты Вика. Она и одевалась лучше многих девчонок в классе и во дворе, и в учёбе шла вровень с Ритой. Сейчас она, кряхтя от натуги, тащила перед собой огромный кукольный дом из розовой пластмассы, а в нем виднелись очаровательные куклы, игрушечная мебель, позвякивала посуда…
Подставить бы ей ножку, чтобы грохнулась и раздавила свой домик! – да жаль, слишком поздно пришла эта мысль. Вика уже прошествовала мимо со своим драгоценным грузом.
Принцесса Рита
Рита могла бы поклясться, что в те мгновения, когда Вика выходила из магазина, в глубине его были видны сверху донизу набитые игрушками стеллажи, но когда сама она вошла в «Ящик Пандоры», то не смогла удержать удивленно-восхищённого вздоха.
Ух ты! – никаких игрушек здесь не было, зато вдоль всего длиннющего зала тянулись ряды великолепной, потрясающей, суперской одежды! О, какие чудесные платья, юбочки и блузки, бриджи и капри висели на вешалках! Гламур!.. А от наряженных как на бал манекенов просто невозможно было глаз отвести. Особенно хорош был один… Рита даже вздрогнула: издали он походил на неё саму – даже лицо, казалось, было скопировано с Ритиного. Но как преобразилось это лицо искусно сделанным макияжем! Косметика – блеск! – это вам не с блошиного рынка. А белокурые волосы завиты крупными локонами – и, сверкая золотистыми блёстками чудесного лака, они волной ниспадают на немыслимо воздушное платье самой настоящей принцессы! Пена кружев, узорное золотое шитьё, жемчужины и бриллианты… – вот это платье!
– Нравится? – Рита и не заметила, как к ней откуда-то сбоку подошла продавщица, изящная дама в строгом, но – уж Рите ли не знать! – жутко дорогом костюме явно от лучшего парижского модельера. Ни в одном бутике Рита не встречала не то что продавщиц, даже и моделей, одетых так элегантно, с таким безупречным вкусом! А та продолжала самым приветливым тоном:
– Правда, красивый наряд? А ты знаешь, он ведь сделан специально для тебя! Нет, правда-правда! Ты же видишь, как похож на тебя этот манекен!
– Но это же… это же стоит кучу денег! – прошептала Рита, облизывая вмиг пересохшие губы.
– Ещё какую кучу! – продавщица весело подмигнула девочке. – Твоё счастье: я не возьму с тебя ни гроша. Ведь это платье – твоя мечта, и она обязательно сбудется!
– Без денег? Как это? – недоверчиво протянула Рита, а глаза её уже загорелись радостью.
– Очень просто. Сейчас мы сделаем тебе такую же причёску и макияж, а потом – приоденем. А взамен я попрошу у тебя сущий пустячок! Можно даже сказать – милую шалость. Ты ведь лю-у-бишь пошалить! – она лукаво погрозила девочке пальцем, а глаза её смеялись. – Может быть, Нинка и не будет в восторге от твоего сюрприза, зато собачки порезвились вдоволь!
Рита покраснела до корней волос. Откуда продавщица узнала о её проделке? Здесь ведь даже нет окон, выходящих на пустырь…
– Ну-ну, успокойся! – женщина покровительственно похлопала Риту по плечу. – Мы никому ничего не скажем. Это будет наша с тобой маленькая тайна. Кстати, мы до сих пор незнакомы! Можешь называть меня – леди Пандора.
– А я Рита. Так что я должна сделать?
– Так, ничего особенного… Я ведь тоже большая любительница розыгрышей и шалостей! Что же нам с тобой этакое отчудить? – Леди Пандора замерла на мгновение, словно придумывая какую-то очень интересную выходку. – А, есть!.. Ты можешь войти в комнату своей бабушки?
– Без проблем. Она ещё часа два будет ходить по рынку. Пока всё не перещупает, не перепробует, ко всему не приценится – домой не придёт.
– Ну вот. Значит, зайдёшь в её комнату и на книжной полке над кроватью возьмёшь самую толстую книгу…
– Библию? – вопросом перебила её Рита.
– Да, – чуть нахмурилась и вроде бы даже слегка поёжилась продавщица. – Именно эту книгу. Возьми – и облей клеем её страницы! Вот будет забавно, когда бабуля не сможет открыть её. Ну что: по рукам? – она протянула Рите обычный баллончик с канцелярским клеем.
– По рукам, – нехотя выдавила девочка. Не слишком-то нравилась ей эта затея. Если бы подшутить над кем-то чужим! – но это ведь родная бабушка. Она, конечно, расстроится до слёз. Да и Рите никак не отвертеться, не свалить вину на кого-то другого. Сам собой ведь клей не может пролиться на книгу, стоящую высоко на полке, а глупых сестрёнок-братишек или шустрого котёнка у Риты нет. Попадё-от!.. Впрочем…
– Только не вздумай меня обманывать! – сдвинула брови леди Пандора. – Пора бы уже понять, что от меня ничего не скроешь. И если ты просто выльешь клей куда-нибудь в мусор, а мне принесёшь пустой баллончик, то и ты от меня ничего не получишь. Сделки не будет.
– Я всё сделаю, – Рита заискивающе посмотрела на продавщицу, взяла баллончик и повернулась к выходу.
– Поторопись! – властно сказала леди Пандора.
Рита пулей вылетела из магазина.
Дома никого не было, и Рита вошла в комнату бабушки. Вообще-то заходить сюда без бабушки ей было строго-настрого запрещено – после того как она ещё пятилетней крохой нечаянно разбила любимую бабушкину вазочку. Но теперь – хочешь не хочешь – пришлось зайти. Рита зябко вздрогнула, вспомнив, каким колючим стал взгляд у леди Пандоры, когда сама она только прикинула в мыслях, что можно ведь и не бедокурить с бабушкиной книгой, а сказать, будто всё сделала. Мама говорила, что по выражению Ритиных глаз всегда может догадаться, что дочка задумала какую-то каверзу. Так ведь то - мама, она ее знает с пеленок. Ну, как видно, Пандора еще лучше мамы разбирается в лицах... И почему это ей захотелось склеить именно Библию? Есть ведь и другие книги, женские детективы и дешёвые романы. Их-то бабушка читала гораздо чаще, чем Библию.
С тяжёлым сердцем подошла Рита к бабушкиной кровати, протянула руку к полке. Взяла Библию, и с полки слетел нечаянно задетый крохотный листочек. Рита подняла его с кровати и прочла: «Сорокоуст о здравии отр. Маргариты». Внизу стояла круглая печать с крестом в серёдке. Что-то ёкнуло в сердце у Риты: выходит, бабушка год назад заказала о ней в церкви какую-то службу? Отр. – это ведь значит отроковица. Отроковица Маргарита… Бабушка и по вечерам, случалось, отрывалась от любимых сериалов и по молитвослову молилась о дочери с зятем и, конечно, о своей ненаглядной внучке. А она… Вот чем она отплатит за бабушкину доброту, за лакомства и подарки, за всё-превсё!..
Но платье! Платье принцессы!.. Можно всю жизнь прожить – и никогда даже пальчиком не потрогать такую красоту. А тут – достанется даром!..
И Рита решительно отвернула крышку баллончика, а потом, опрокинув его над книгой, быстро выдавила на страницы всё его содержимое.
Но это был вовсе не клей! Что-то чёрное и вязкое шлёпнулось на страницы – и они мгновенно оплавились в обугленный тёмный ком. Рита в ужасе отдёрнула руки, и изувеченная книга упала на пол.
«Я всё объясню бабушке… Она поймёт, когда увидит мой наряд, должна понять, – лихорадочно мчались мысли в голове Риты, пока она, захлопнув дверь, сбегала по лестнице. – А может быть, вернуться, забрать то, что осталось от книги, и выкинуть, пока никто не увидел, что с нею стало? Вечером выпрошу денег у папы, а утром куплю бабуле новую книгу. Может, она и не успеет хватиться…»
Но возвращаться сейчас не было смысла. Не зря же леди Пандора велела поторопиться. А вдруг, пока она бегает туда-сюда, платье достанется кому-то другому?
И Рита ещё быстрее помчалась к «Ящику Пандоры». И успела. Тревога девочки была напрасной: леди Пандора ждала её, сидя в уютном кресле, и платье по-прежнему украшало манекен.
– Ну вот и умница, – мягко промолвила леди Пандора и встала, освобождая место для Риты. – Садись, будем тебя прихорашивать!
Рита уселась перед туалетным столиком с небольшим трельяжем и множеством прехорошеньких флакончиков, баночек и тюбиков. Леди Пандора умело взялась за дело, и через несколько минут из зеркала на Риту глядела точная копия очаровательного манекена. Только вместо шикарного платья – её обычная майка-топик с открытым животом.
– А теперь самое главное, – произнесла Пандора. – Нет, раздеваться не надо. Просто закрой глаза… Ещё чуть-чуть подожди… Готово!
Рита открыла глаза. Вместо маленького столика теперь перед ней было большое, во весь рост, зеркало. И в нем отражалась сказочная красавица-принцесса! Она, Рита! И была она ещё прекраснее, чем манекен: голову венчала тоненькая золотая диадема, усыпанная сверкающими бриллиантами. Из-под длинного, до полу, платья виднелись под стать ему роскошные туфельки, на руках были натянуты полупрозрачные кружевные перчатки. Удивительно, но она даже не почувствовала, как произошло это перевоплощение!
Рита капризно улыбнулась: стоит ли забивать голову ненужными вопросами? Главное, все во дворе – да и, наверное, во всем городе – просто умрут от зависти. Это ведь не колбасный пир глупой Нинки-Кулебяки или какие-то там игрушки, которыми сейчас утешается Вика.
– А кстати, – о, как изменился её голос в этом наряде: он звучал теперь с ленивой царственной грацией, и Рите это очень нравилось! – чем расплатилась Вика за кукольный домик?
– Вообще-то я обычно держу в тайне свои сделки, но Вика не догадалась попросить меня об этом, – рассмеялась леди Пандора. – Она отдала мне свою Феклушу.
– Феклушу? – Рита видела в зеркале, как изящно изогнулись в изумлении её брови.
Надо было знать, что значила для Вики Феклуша. Это была её единственная слабость. Ещё Викина мама в своём детстве сшила Феклушу из лоскутков, сделала ей глуповатое, но задорное веснушчатое личико, смешно торчащие в стороны косички из пакли и тоненькие ручки-ножки, пришитые к тряпичному тельцу. Два года назад Викина мама умерла, и с тех пор Вика всюду таскала с собой мамину куклу. Феклуша терпеливо сидела в душном портфеле, пока Вика была на уроках; если Вика гуляла – растрёпанные косички куклы торчали из специально пришитого кармана. Феклуша прижималась к её щеке, когда Вика ложилась спать. И вдруг – она добровольно лишилась своего сокровища!
– Хочешь увидеть, как это произошло? – леди Пандора нажала на кнопку пульта, и незамеченный прежде телевизор осветился голубоватым светом. На экране во всём великолепии красок возник тот самый интерьер магазина игрушек, который промелькнул перед Ритой за миг до того, как она впервые вошла в «Ящик Пандоры». И посреди неслыханного кукольного богатства стояла совершенно растерянная, не похожая на саму себя Вика.
– Мне очень нравится кукольный домик, – робко промямлила она. А продавщица (но это же была не Пандора – нет, не леди Пандора, а самая обычная тётенька в скромном халатике и косынке) поощрительно улыбнулась девочке – и только по этой улыбке Рита с изумлением узнала Пандору. И ещё больше удивило её, когда Пандора неожиданно повернулась лицом прямо в невидимую камеру и очень по-свойски подмигнула, словно знала, что всё это будет наблюдать со стороны кто-то, с кем ей куда интереснее, чем с ошеломлённой игрушечной роскошью Викой. Во всяком случае, это подмигивание уж точно предназначалось не Вике.
– Какой домик тебе хочется – этот? Или этот? А может быть, вот этот – самый большой и красивый? – с приклеенной к лицу улыбкой вопрошала Пандора. И Вика пролепетала:
– Да, этот… Самый большой…
– Ты сделала удачный выбор, – одобрила Пандора. – В этом домике есть решительно всё: мебель и посуда; а какие в нём постельки, какие шторы на окнах… Видишь эти чудесные машины в гараже, примыкающем к дому? Для Барби красавец-ягуар, для Кена – паккард, а их старшие дети Филипп и Сэнди обожают свой красный кадиллак! У крошки Эллис пока только коляска, но какая хорошенькая!.. Правда, сейчас малышка сидит на горшочке. Вот она, в туалете. Влей ей в ротик немножко водички, и ты увидишь, как вода польётся в горшок.
Пандора демонстрировала гардеробы, в которых на настоящих, только маленьких, вешалках-плечиках теснились гламурные кукольные платья, блузки, шубки; холодильники – в них было всё, что и должно быть у любящей покушать семьи; крохотные, но совершенно настоящие телевизор и компьютер – можно не сомневаться, если кукольная ручка нажмёт на кнопку пульта, на экране телика в самом деле начнётся выбранный мультфильм, а крошечный мобильник в руке у Филиппа, вполне возможно, через мгновение-другое соединит его с неведомой подружкой, живущей в таком же милом домике…
– Я давно прошу папу купить мне домик, но ему всегда не до моих просьб, – словно оправдываясь, сказала Вика. А Пандора усмехнулась:
– Ну уж такой-то домик он точно не смог бы тебе купить. Так что сама видишь – тебе повезло! Этот домик – твой, вместе со всем, что в нём есть.
– Простите, но у меня с собой слишком мало денег, – смешалась Вика. – Скажите, сколько всё это стоит? Я сейчас сбегаю и принесу.
– Столько денег нет в твоей копилке, – покачала головой Пандора. – И значит, обойдемся без них. Я попрошу взамен только одну – ничего не стоящую – вещицу. Вот эту тряпочную куклёху, – небрежно показала она на торчащую из Викиного кармана Феклушу.