КОНЦЕПЦИЯ «ОСЕВОГО ВРЕМЕНИ» КАРЛА ЯСПЕРСА

Эти мыслители, по мнению Ясперса, сделали свои народы — древних греков, персов, иудеев, китайцев, индийцев - «историческими». Это озна­чает переход из первобытности в мировую историю, в которой сознание человека измеряется не циклическим временем, ориентированным на те­чение природных процессов, а линейным временем, чье течение, смысл и цель определяются самим человеческим разумом. В линейном времени человек начинает различать отрезки времени независимо от биоритмов, от смены времен года и суток, осознает качественное различие прошлого, настоящего и будущего. Это в свою очередь позволяет оценивать течение событий в категориях «добра» и «зла», «прогресса» и «регресса». Человек осознает собственную способность влиять на течение этих событий.

К. Ясперс устанавливает общие черты концепций, возникших в различ­ных культурно-цивилизационных ареалах. После интеллектуального про­рыва «осевых» мыслителей человек осознает свое принципиальное отли­чие от животных, т. е. свою разумность. В этот период человек делает свое основное открытие — «открытие смерти».

В то время как ни одно животное не осознает, что оно смертное, для человека это становится главной проблемой. Возникает страх смерти, и, следовательно, проблема смысла жизни. Страх смерти можно преодолеть, только преодолев биологическую конечность существования человечес­кого тела, оставив после себя нетленные творения духа. Эту проблему и решают создаваемые «осевыми» мыслителями принципиально новые мо­нотеистические мировые религии. На уровне этих религий возникает про­блема теодицеи, т. е. «слова о Боге». Вслед за «открытием смерти» законо­мерно следует «открытие Бога» как некоего Мирового Абсолюта, источ­ника законов и смылов для материального мира.

Так возникает понимание дуализма Бога и мира, которое проецируется на дуализм человеческих души и тела. В отличие от смертного тела душа бессмертна, и поэтому она диктует человеку определенные нормативы, ориентиры его земного бытия.

Принципиальное различие «доосевого» и «послеосевого» сознания зак­лючается в основе нормативных систем. Если «доосевая» языческая мо­раль ориентировалась на достижение «полезного» и избежание «вредно­го» для данного индивида, то «послеосевая» мораль движет индивида к «доброму» и отталкивает его от «злого». Решающим аргументом в «после- осевом» моральном выборе становится благо, т. е. спасение души, даже во вред телесному, материальному бытию.

В данных мировых религиях появляется понятие личности, которая принципиально отличается от животного — биоорганизма, и данная лич­ность может противопоставляться не только природе, но и государству, и обществу. Человек выходит из подчинения традиционного, жестко табуи- рованного первобытного коллектива. Он руководствуется в своем поведе­нии не мифологизированными первобытными мононормами, которые коллектив диктует ему извне, а собственными разумом и совестью, соб­ственными рациональными расчетами и выбором, за последствия которо­го он несет ответственность.

Возникает достижительная ориентация, которая определяет смысл жизни индивида стремлением сделать что-либо больше и лучше в крат­чайший промежуток времени. Подобная достижительная ориентация про­ецируется и на деятельность государства, что требует повышения эффек- I ивности его организации и деятельности.

Это, в свою очередь, становится причиной перехода от архаических те- ократий к «послеосевым» рационально организованным государствам, ко- юрые становятся объектом критической рефлексии, в ходе которой и воз­никают политико-правовые учения.