Беркули, значит, нарушил закон, когда попытался украсть «Меч голубой розы» у белого
дракона в той истории?
– Эй, эй, дракон же не человек.
– А, п-понятно…
– Так вот, насчет шуточек. Прятать чужие вещи само по себе не запрещено законом.
Но если их оставлять на улице, в месте, которым никто не владеет, через какое-то время у
них начнет уменьшаться Жизнь, так что, если их быстро не вернуть, получится «порча
чужой собственности». Поэтому туфли мне всегда возвращали к вечеру, иногда, правда,
довольно поздно… но какое это имеет отношение к поведению Райоса и Умбера?
Юджио склонил голову набок; Кирито заморгал, будто начисто забыл, что именно
он поднял эту тему, а потом ответил:
– Да-да, конечно. Ээ, понимаешь, в Академии в придачу к Индексу Запретов есть
еще такой длиннющий список правил, что это даже нелепо. И там даже есть такое, что «Не
дозволяется входить в комнаты других учеников и работников Академии без разрешения».
Словом, Райос и Умбер не могут сюда войти, а все наши вещи хранятся именно здесь.
Совсем другое дело, конечно, если мы оставим что-то ценное в общественном месте и не
примем каких-то мер предосторожности… – здесь Кирито почему-то сделал паузу, но
вскоре продолжил: – Но мы, конечно, этого не делали. Так что Райос и его дружок в
принципе ничего не могут сделать с нашими вещами, в отличие от Джинка, который в
Рулиде издевался над беспомощным маленьким Юджио.
– Насчет беспомощного говорить было необязательно. Хмм… ясно. Я раньше даже
не задумывался над этим, но в нашем общежитии действительно никак нельзя напакостить
другому, кроме как словами оскорблять.
– А оскорбления, если перейдут грань, становятся «проявлением неуважения», а
тогда уже начинает работать «право наказания».
Добавив эти слова, Кирито ухмыльнулся.
Право наказания – привилегия, которую правила Академии дают элитным
ученикам; фактически они могут исполнять обязанности учителей. В случае «проявления
неуважения» или безрассудства на грани нарушения правил, на которое нельзя закрыть
глаза, элитным ученикам разрешается по собственному усмотрению назначать наказания,
соответствующие тяжести проступка. Тот случай с Кирито, когда он испачкал форму Уоло
Левантейна, предыдущего первого меча, и в наказание ему было приказано участвовать в
поединке до первого удара, до сих пор был свеж в памяти Юджио.
Право наказания предназначается в основном для того, чтобы наставлять младших
и старших учеников, но в правилах Академии не говорится, что только их и дозволяется
наказывать. То есть один элитный ученик теоретически может наказать другого элитного
ученика1; не исключено, что как раз поэтому Райос и Умбер поумерили свои оскорбления
и насмешки по сравнению с прошлым годом.
Кирито осушил свою чашку; Юджио налил ему еще, и Кирито, добавив туда чуть-
чуть молока, осторожно помешал. Затем принялся искусно вертеть серебряную ложечку
между пальцами, будто задумавшись о чем-то, но вскоре кивнул и продолжил:
– Раз они ничего не могут сделать с нашими вещами, значит, им остается
придумать что-то только с нами самими. Самый быстрый и простой способ – навязать нам
дуэль до первого удара и нанести этот самый удар, но это они уже испробовали на тебе,
Юджио, и получили ничью. Ну а кроме этого – о, ну да, если подумать… им остается
разве что подкупить меня, чтобы я держался от тебя подальше.
– Ээ… – растерянно мекнул Юджио, после чего, покраснев, захлопнул рот; Кирито
ухмыльнулся и напыщенно произнес:
– Не беспокойся, мальчик мой. Старший брат не оставит тебя в беде.
– И, и вовсе я об этом не беспокоился! …Но кстати насчет денег, что если они
скупят все особые мясные пирожки в лавке Готторо?
– Да, это может сработать, – с непроницаемым видом кивнул Кирито, но не
выдержал и расхохотался.
– Ладно, шутки в сторону, – отсмеявшись, произнес он наконец. – В общем, если
они не могут ничего сделать ни с нами, ни с нашими вещами, похоже, нам не о чем особо
беспокоиться.
Но тут лицо Кирито напряглось, и он продолжил рассудительным голосом:
1 В предыдущей главе утверждается противоположное. Оба места переведены правильно. Здесь и далее –
прим. Ushwood.
– Но с другой стороны, с них станется придумать что угодно, если только это не
против Индекса Запретов и правил Академии. Вряд ли они хоть чуть-чуть согласны отдать
свое положение первого и второго мечей Академии… Юджио, думай, постарайся найти,
что мы могли упустить.
– Ага, понял. До первого турнира меньше месяца. Будем осторожны оба, чтобы
сражаться с ними в лучшей форме.
– Ага. …Кстати, может, они как раз планируют напугать нас, заставив волноваться.
Ладно, будем сохранять спокойствие и вообще стэй кул2.
Произнеся эти странные слова, Кирито осушил свою чашку. Юджио удивленно
моргнул.
– Что ты сейчас сказал? С… ст?..
У его партнера почему-то забегали глаза, потом он откашлялся и ответил:
– Это, ну, в общем, первая заповедь стиля Айнкрад. Она означает, ну, примерно вот
что: сохраняй хладнокровие и продолжай идти вперед. А еще так можно прощаться…
вроде «ну, пока».
– Хех. Понял, запомню. Ст… стэй кул.
Эти слова – насколько понял Юджио, на священном языке, как и названия
секретных приемов, – были для него внове, однако показались удивительно знакомыми,
когда он произнес их вслух. Еще несколько раз он их шепотом повторил; потом Кирито, на
лице которого почему-то было написано смущение, хлопнул в ладоши.
– Ладно, скоро уже десять, пора расходиться. Теперь насчет завтра, Юджио: мне
надо будет заняться одним ерундовым дельцем –
– Ну уж нет, Кирито. Сбежать я тебе не дам, тем более в этот раз.
Убирая чайные принадлежности, Юджио кинул на партнера укоризненный взгляд.
На завтрашний день отдыха у них были планы прогуляться на открытом воздухе –
впрочем, местом назначения был лес на территории Академии – для укрепления связей со
слугами, Тиизе и Ронье. Еще когда Кирито приглашали поучаствовать, Юджио предугадал,
что он придумает какой-нибудь повод сбежать. Сейчас он вздохнул и сказал:
– Слушай, мы уже месяц как наставники Тиизе и Ронье. С тобой ведь Солтерина-
семпай тоже хорошо обращалась, когда ты был ее слугой в прошлом году, да?
2 Это выражение Кирито в оригинале произнес по-английски (stay cool).
– Ну, если не считать тренировок, то да. …Интересно, кстати, как она сейчас…
– Не меняй тему. Я хочу сказать, что теперь твоя очередь быть хорошим
наставником. Уясни: девушки придут завтра в девять утра; так что к этому времени будь
готов!
Юджио навел указательный палец на Кирито; тот ответил протяжным «лаааадно» и
встал с дивана. Потом друзья отнесли чайные принадлежности к раковине в уголке
гостиной; Кирито их вымыл, а Юджио вытер. В Рулиде и Заккарии жители доставали воду
из колодцев, но в большинство домов Центории чистая вода приходила по металлическим
трубам, стоило только рычажок повернуть. Когда Юджио увидел это впервые, он решил,
что перед ним наверняка Божественный инструмент, как «Часовые колокольни»; но на
самом деле вода бралась из расположенных в каждом квартале громадных колодцев, а по
трубам ее гнали Священные искусства – заклинания элемента ветра.
В результате вытекающая из кранов вода была всегда свежей, и можно было не
беспокоиться, что у нее кончится Жизнь, как у воды, поднятой из колодца вручную. Как
бы радовались дети в Рулиде, которых каждое утро заставляют набирать воду!
Подобные мысли бегали у Юджио в голове, пока он, закончив вытирать посуду, расставлял
чистые чашки на полке.
Глотнув воды прямо из-под крана, Кирито вытер рот рукой и с наслаждением
зевнул.
– Ладно, разбуди меня тогда завтра в восемь. Спокойной ночи, Юджио.
– Восемь – это слишком поздно, давай в половину! Спокойной ночи, Кирито, –
произнес он дежурную прощальную фразу, а потом внезапно добавил: – …Стэй кул.
После этих слов Кирито, уже направившийся было к себе в спальню, обернулся и с
неловкой улыбкой произнес:
– Так, конечно, можно прощаться, но не каждый день, когда уходишь спать. Так
говорят, только когда на самом деле расстаются.
– Хмм, как все сложно. Ладно… тогда – до завтра.
– Ага, до завтра.
Помахав рукой, Кирито исчез в своей спальне, расположенной за северной стеной
гостиной. Юджио погасил лампу и вышел в противоположную дверь.
Спальня размером в половину той, где жили десять младших учеников, была
идеально прибрана Тиизе, слугой Юджио, так что ни пятнышка грязи видно не было.
Переодевшись в пижаму, Юджио плюхнулся на мягкую кровать.
На него тут же навалилась сонливость – и тут в ушах неожиданно раздалась фраза
из недавнего разговора.
«Но с другой стороны, с них станется придумать что угодно, если только это не
против Индекса Запретов и правил Академии».
Эти слова произнес Кирито, предупреждая его насчет Райоса и Умбера. Юджио
тогда кивнул, но вообще-то такой ход мыслей ему трудно было постичь быстро.
С раннего детства до нынешнего дня было немало случаев, когда Юджио тоже
искал дыры – в правилах деревни Рулид, в правилах городской стражи Заккарии, в
правилах Академии мастеров меча. Однако главному закону Мира людей, Индексу
Запретов, он пытался бросить вызов ровно ноль раз… нет, все-таки один.
Этот единственный раз был восемь лет назад, когда Рыцарь Единства из Церкви
Аксиомы прилетел в деревню, чтобы забрать Алису. Юджио хотел ударить рыцаря
«Топором из кости дракона», который был у него в руках, и спасти Алису; но он тогда и
шага не сделал. Даже сейчас при воспоминании об этом у него почему-то странно
пульсировало в глубине правого глаза.
Конечно, сейчас он ни капли враждебности к рыцарям Церкви не испытывал. Тот
рыцарь забрал Алису по закону, а значит, Юджио должен законным путем заслужить право
войти в двери собора, и тогда он вновь встретится с Алисой. Именно ради этого Юджио
покинул родную деревню и, преодолев множество преград, стал элитным учеником
Академии.
Но если, как сказал Кирито, Райос и Умбер считают, что «можно делать все, что не
запрещает Индекс»… значит, они лишь с неохотой подчиняются основному закону,
установленному еще при рождении мира (как учит Церковь Аксиомы)? Значит, они в душе
считают Индекс Запретов помехой?..
Такого просто не должно быть, даже у Райоса и его дружка. Всего лишь подвергать
сомнению Индекс Запретов – и то непростительно; Индекс есть непреложная истина,
абсолютный закон, которому обязан подчиняться даже император.
Глядя в тускло-синий от бледного лунного света потолок, Юджио слегка закусил
губу. Если такая мысль дозволена – зачем он покорно подчинялся этому закону, когда стоял
и смотрел, как Рыцарь Единства забирает Алису, и потом, когда шесть следующих лет
тщетно долбил топором по Кедру Гигасу?
В глубине правого глаза запульсировало чуть болезненно. Юджио заставил себя
опустить веки, отмел прочь метавшиеся в голове мысли и провалился в неспокойный сон.
Лес занимал процентов тридцать окруженной высоким железным забором
территории Академии мастеров меча. Старые деревья, покрытые золотистым мхом, и
солнечный свет, пробивающийся сквозь колышущиеся кроны и падающий на зеленую
траву, напоминали Юджио лес возле родной деревни; но, поскольку столица Центория
находилась намного южнее Рулида, здесь в изобилии водились разные мелкие животные.
Многих из них Юджио на севере вовсе никогда не встречал. Купающиеся в солнечном
свете маленькие лисы и тонкие, длинные змеи бирюзовых оттенков привлекали его взгляд
даже сейчас, хотя в Академии он проучился уже год.
– Юджио-семпай, ты слушаешь? – внезапно донеслось сбоку. Юджио поспешно
повернулся.
– Прости, прости, я слушаю. …Так что?
– Ты не слушал!
Девушка, протестующе замотавшая головой с волосами цвета спелых яблок, была
слугой Юджио, звали ее Тиизе Штолинен. Избегая взгляда ее глаз того же цвета, что и
волосы, Юджио принялся лихорадочно искать оправдания.
– Ну, ну, лес тут такой красивый, что я просто… и редкие животные тут…
– Редкие? – Тиизе, проследив за взглядом Юджио, равнодушно пожала плечами. –
Это же просто лиса кинтоби, нет? Их даже в городе под деревьями полно.
– Ээ… Да, кстати, ты же родилась в столице, да, Тиизе? Твой дом недалеко?
– Он в восьмом квартале; от пятого, где Академия, это далековато.
– Понятно… нн, э?
Юджио взглянул на идущую рядом с ним Тиизе. Форма младших учеников,
которую он в прошлом году считал немного безвкусной, на девушке выглядела
удивительно изящно. Этого, впрочем, следовало ожидать; не будь Тиизе ученицей той же
Академии, что и крестьянский сын Юджио, он ведь даже говорить с ней не мог бы
надеяться.
– Погоди, Тиизе, ты же из дворянской семьи, да? Вроде бы я слышал, что дворяне
все живут в третьем и четвертом кварталах… – застенчиво поинтересовался он. Тиизе
опустила голову, будто от стыда, и едва заметно кивнула, но тут же решительно замотала
головой.
– Отец – дворянин всего лишь шестого класса… но низкий класс – это тоже
хорошо. Рядом с правительственным кварталом могут жить только дворяне четвертого
класса и выше, ну и во многом другом у пятого и шестого меньше прав. Мой отец часто
говорит: «Куда проще простолюдинам – они могут говорить что хотят и не бояться
высших классов с их правом судить»… ой, я, я извиняюсь, я просто… – Тиизе на ходу
поклонилась, явно считая, что только что проявила непочтительность к Юджио, который
как раз был простолюдином.
– Не волнуйся. Лучше вот что скажи… право судить разве не у всех дворян есть?
Юджио задал этот вопрос, одновременно вспоминая Имперский закон, который он
учил в прошлом году; в ответ мгновенно последовало «нет!».
– Право судить есть только у четвертого класса и выше, а дворяне пятого и шестого
классов могут быть только подсудимыми. Отец сейчас работает в правительстве
секретарем, и у него все в порядке, но, по-моему, среди других из пятого и шестого
классов, кто работает в Императорском дворце и в правительстве, очень многие получили
наказания за то, что оскорбили дворян высших классов. …Ну, правда, когда взрослые
между собой разбираются, это в основном не физические наказания, а уменьшение
жалования и тому подобное.
– П-понятно… да, в мире дворян свои сложности, похоже… – заметил Юджио,
широко раскрыв глаза. Красноволосая младшая ученица, кинув на него взгляд, почему-то
покраснела и поспешно ответила:
– Ну, к-как я говорила уже… такие, как я, дочь дворянина шестого класса, – мы
только по названию дворяне; а живем мы почти так же, как простолюдины.
– Хмм…
Издав этот невнятный звук, обозначающий то ли согласие, то ли несогласие,
Юджио вновь углубился в размышления о том, как устроена Империя.
Общественное устройство Северной Империи Норлангарта определяется
Имперским законом, распространяемым правительством. Вообще-то проступки и
наказания за них прописаны в Индексе Запретов, стоящем выше Имперского закона, так
что последний посвящен в основном классовой системе общества. Проще говоря – правам
дворян и правам простолюдинов.
Когда Юджио еще был младшим учеником, на уроке Закона (кроме этого предмета,
им преподавались еще Священные искусства и История) некий черноволосый ученик
задал пожилому преподавателю вопрос: «Учитель, почему в Империи есть дворяне и
простолюдины?»
Учитель, дворянин низкого класса, на секунду лишился дара речи, но затем строгим
тоном ответил:
«Согласно пророчеству, оглашенному Церковью Аксиомы в древнейшие времена,
настанет день, когда армия тьмы вторгнется в Мир людей через четыре прохода в
Граничном хребте… "северную пещеру", "западное ущелье", "южный коридор" и
"восточные ворота". Чтобы уничтожить злых полулюдей, все жители четырех империй,
имеющие Священный Долг Имперского рыцаря или Имперского стража, должны будут
сражаться в Армии Мира людей. Когда это время придет, во главе Армии Мира людей
встанут дворяне, ради этого они и должны оттачивать владение мечом, изучать
Священные искусства, тренировать дух и тело».
При этих словах Юджио охватило искреннее благоговение – правда, вместе с еще
каким-то непонятным чувством.
Два года назад Юджио вместе с Кирито сражался с бандой гоблинов, вторгшихся из
страны тьмы через ту самую северную пещеру, которую упомянул учитель. К несчастью, в
самый разгар боя Юджио потерял сознание от удара вождя гоблинов, но страшный вид
этих полулюдей и их дикие хриплые вопли до сих пор оставались у него в памяти. Юджио
и Кирито, обсудив это дело, решили никому в Академии о том сражении не рассказывать,
но, распиши они все в подробностях, возможно, половина девушек-учениц попадала бы в
обморок.
Конечно, Юджио совершенно не хотелось пережить это второй раз. Поэтому он
был впечатлен, узнав, что дворянам предстоит сражаться в первых рядах с теми
страшными гоблинами, а также с орками и ограми, которые, говорят, еще крупнее и
страшнее.
Но с другой стороны – больше трехсот восьмидесяти лет прошло уже с тех пор, как
богиня творения Стейсия вдохнула жизнь в Мир людей. И за все это время силы тьмы ни
разу не вторгались в больших количествах. Стало быть, во всех четырех империях
дворяне, особенно высших классов, свободны от повседневного труда, живут в
просторных поместьях и могут судить дворян низших классов – и все это ради подготовки
к вторжению врага, которого сами они никогда не видели, про которого никто не знает,
когда вообще он вторгнется…
Словно видя, что у Юджио на душе, идущая рядом с ним Тиизе тихонько вздохнула
и сказала:
– …И поэтому мой отец хочет, чтобы его старший ребенок и наследник стал
дворянином четвертого класса, – это даст защиту хотя бы от суда других дворян; потому-
то я и поступила в Академию. Если бы я стала представителем Академии во
Всеимперском турнире и там показала бы себя, эта цель была бы вполне достижима… Ну,
правда, я на вступительных экзаменах была всего одиннадцатой, так что, как бы я ни
старалась, все равно это лишь мечты.
Юджио вдруг показалось, что от девушки, высунувшей на мгновение язычок и
улыбнувшейся, исходит яркое сияние, так что он даже слегка прищурился.
По сравнению с ним, поступившим в Академию по чисто личной причине – из
желания вновь повстречаться с подругой, которую когда-то забрала Церковь, – Тиизе,
занимающаяся мечом ради чести семьи, была истинной дворянкой с настоящим
самоуважением.
– Нет… Тиизе, ты молодец. Ты так стараешься, чтобы твой отец был доволен, –
даже попала в двенадцать лучших.
Как только Юджио на полном серьезе произнес эти слова, Тиизе пронзительным
голосом завозражала:
– Нет-нет! …Мне просто повезло, ката на экзамене были в стиле, с которым я
хорошо знакома. Мне все это удалось только потому, что меня отец с трех лет учил
обращаться с мечом; ты гораздо лучше, Юджио-семпай. Получить рекомендацию от
стражи очень трудно, но ты ее с легкостью получил и даже стал пятым среди элитных
учеников. Я вправду считаю, что это большая честь, что ты избрал меня своим слугой,
Юджио-семпай.
– Н-нет, это…
Юджио вдруг заметил, что опустил голову и правой рукой треплет себе волосы
точно так же, как это обычно делает Кирито (идущий сейчас чуть сзади), и поспешно
убрал руку.
Тиизе сказала, что это «большая честь», но на самом деле единственной причиной,
почему она стала слугой Юджио, а Ронье – слугой Кирито, была, если говорить деликатно,
рука Стейсии, а если говорить прямо, – случайность.
Назначение слуг происходит вот как: каждый из двенадцати человек, только что
ставших элитными учениками, выбирает одного из двенадцати лучших новеньких;
порядок выбора такой же, как расстановка элитных учеников. То есть в нынешнем году
сначала выбирал Райос, первый меч Академии, затем второй меч Умбер, ну а у Юджио и
Кирито была пятая и шестая очередь. Но они, посовещавшись, решили отдать это право
другим и выбирать последними. То есть – взять в слуги тех из новичков, которые не
приглянулись остальным десятерым.
В результате у Юджио и Кирито оказались деревянные таблички с именами Тиизе и
Ронье. У друзей слегка отпала челюсть, когда они обнаружили, что у них обоих слуги –
девушки (у Кирито вообще было очень странное выражение лица); но Юджио все равно
считал, что все получилось к лучшему. Ведь остальные не выбрали Тиизе и Ронье по
очень некрасивой причине – девушки были единственными дворянками шестого класса
среди двенадцати новичков.
Тиизе и Ронье явно ничего не знали о том, как их выбрали, и ставить их в
известность не стоило. Юджио считал удачей, что девушки стали их слугами, и Кирито
наверняка… ну, скорее всего… считал так же.
В общем, Юджио кашлянул и перевел разговор на свой собственный опыт.
– …Мне экзамены тоже нелегко дались; я страшно нервничал. Мне и поступить
удалось, и стать элитным учеником наполовину благодаря Кирито, он многим разным
штукам меня научил…
При этих словах Тиизе распахнула глаза, красные, как осенние листья, и
воскликнула:
– Иэээ?! Значит, Кирито-семпай сильнее, чем Юджио-семпай?
– …Больно соглашаться, если ты именно так ставишь вопрос…
Тиизе весело рассмеялась; Юджио кинул взгляд за спину. Его вдруг охватило
беспокойство, хорошо ли его партнер обращается со своей подопечной; однако он
услышал кусочек фразы Кирито, произнесенной на удивление спокойным тоном.
– …Так что, думаю, всего к двум вещам тебе надо быть готовой, если противник
применяет высокий стиль Норкия и готовит удар сверху. Либо удар пойдет вертикально
вниз, либо по диагонали вниз-влево… любое другое направление удара потребует лишнего
шага, так что у тебя будет время подготовиться даже после того, как ты его увидишь. А вот
как определить, пойдет он вертикально или диагонально…
…Ну, если оставить в стороне тему разговора – Ронье тоже вроде бы слушает
внимательно и с удовольствием.
С неловкой улыбкой Юджио снова повернулся вперед, и тут ему вдруг подумалось:
Сам он учился работать с мечом, чтобы вновь повстречаться с Алисой; Тиизе и,
видимо, Ронье – ради чести семьи. Кирито же всякий раз, когда Юджио спрашивал,
говорил, что у него та же цель, что у Юджио.
Конечно, у Юджио и в мыслях не было усомниться в словах своего друга, но иногда
у него возникало такое ощущение… будто Кирито тренируется с мечом не ради какой-то
цели – а постижение меча и есть его цель. Что-то очень общее было между человеком
(Кирито) и школой меча (стилем Айнкрад). Можно было даже поверить, что это одна и та
же сущность.
До сих пор Юджио лишь о Райосе и Умбере думал как о своих противниках в
турнире-экзамене, который состоится в будущем месяце. Но если поразмыслить – в
зависимости от того, как пойдут бои, его противником вполне могут стать не те двое, а как
раз его партнер и учитель Кирито.
Конечно, Юджио не верил, что сможет победить. Но главное – он просто не мог
представить себе, как всерьез скрещивает клинки с Кирито. Какая же решимость от него
потребуется, чтобы держать меч, использовать приемы…
– Ой, вон там, на берегу озера подойдет? – неожиданно воскликнула Тиизе,
показывая правой рукой вперед и вытягивая Юджио из задумчивости. Проследив взглядом
за тонким белым пальчиком, Юджио увидел красивое озерцо, берег которого порос густой
короткой травой; да, это было идеальное место, чтобы разложить обед.
– Ага, выглядит просто замечательно. Эй, Кирито, Ронье! Давайте пообедаем вон
там, на берегу!
С этим выкриком Юджио обернулся и увидел, как его лучший друг улыбнулся
своей обычной беззаботной улыбкой и приподнял руку.
Расстелив на траве большое покрывало, принесенное с собой, четверка уселась по
краям.
– Ааа… как есть хочется…
Кирито картинно прижал руки к животу; девушки, захихикав, открыли корзинки,
которые тоже взяли с собой, и принялись быстро доставать еду и приборы.
– Эээ, мы это все сами приготовили, так что не знаем, понравится вам или нет…
Почти ничего не осталось от обычного напряжения в голосе Ронье Арабел, когда
она, расставляя тарелки, смущенно произнесла эти слова. Если на сегодняшней прогулке
она поймет, что одетый во все черное элитный ученик вовсе не такой угрюмый тип, каким
кажется, то наверняка быстро привыкнет к своему наставнику.
Из больших корзинок показались совершенно роскошные блюда – нарезанные
мясо, рыба и сыр между ломтями белого хлеба, жареная курятина со специями и пирог с
ягодами и сушеными фруктами.
Тиизе проверила Жизнь всех блюд, а Ронье прочла предобеденную молитву, все
подхватили: «Ави Админа!» – и сразу же Кирито, опередив всех, потянулся к еде. Сунув в
рот здоровенный кусок мяса, он его пожевал с закрытыми глазами, после чего с видом
лектора заявил:
– Несомненно, получилось вкусно. Ничем не хуже того, что готовят в «Гарцующем
олене», Ронье-кун, Тиизе-кун.
– Уаа, правда?! – просияв, хором воскликнули девушки, потом переглянулись и
рассмеялись. Юджио тоже бесстрашно протянул руку и впился зубами в бутерброд с
копченой рыбой и травами.
В отличие от тех обедов, который носила ему Алиса давным-давно, когда он в
одиночестве махал топором в лесу, здешний хлеб, намазанный белым маслом, имел вкус
города. Когда Юджио только пришел в столицу, он никак не мог привыкнуть к местной
изысканной кухне, но сейчас он совершенно искренне находил ее изумительной.
Размышляя о том, значит ли это, что он просто привык, Юджио тоже кивнул Тиизе.
– Да, очень вкусно. Наверно, трудно было собрать столько продуктов?
– А… ну, на самом деле… – Тиизе вновь повернулась к Ронье, и та застенчиво
продолжила:
– Ты же знаешь, младшим ученикам нельзя выходить наружу, кроме как в дни
отдыха, поэтому мы попросили Кирито-семпая, и он вчера после уроков купил это все для
нас на главном рынке. Юджио-семпай был тогда в библиотеке, ну и…
– Ээ, по… понятно, вот как.
Он потрясенно уставился на Кирито, увлеченного поглощением еды.
– Сказал бы мне, я бы с тобой тоже пошел… Нет, погоди, если ты уже так
приспособился, зачем тебе тогда все время сбегать! Зачем так из кожи лезть…
Лишь чуть-чуть он рассердился, но силы тут же иссякли; тогда Юджио схватил
самый большой кусок пирога и впился в него зубами.
– Ээх, я его себе приглядел… Ну что я могу сказать, мне казалось, что я слишком
забочусь о тебе, элитный ученик Юджио-доно.
– В этом вовсе не было надобности…
Сердито взглянув на Кирито с его улыбкой до ушей, Юджио повернулся к
недоуменно моргающим Ронье и Тиизе и ворчливо (так само получилось) произнес:
– Этот тип всегда такой. Так было и когда мы только поступили в стражу Заккарии,
и когда отправились в Центорию; сперва он весь такой подозрительный и страшный, а
потом и глазом не моргнешь, как хозяйка и дети на ферме или на постоялом дворе в него
влюбляются и начинают его угощать разными вкусностями. Смотри не попадись на ту же
удочку, Ронье.
Но, похоже, было уже поздно: девушка с темно-коричневыми волосами покачала
головой, чуть покраснев.
– Нет, ну что ты… Кирито-семпай, конечно, казался страшным, но я сразу поняла,
что он очень добрый, и…
– И ты, конечно, тоже, Юджио-семпай, – тут же добавила Тиизе.
Безжизненно улыбнувшись ей, Юджио вновь откусил от пирога.
Жуя пирог, он смотрел на сидящего рядом и безмятежно уписывающего еду
партнера, думая про себя, можно ли его вообще хоть чем-то вывести из равновесия… и тут