убедить его в чем-то?
Не задавать вопросов, а просто ударить деревянным мечом – не подойдет ли такое
лучше, чем любые слова?
Его правая рука дернулась, чтобы извлечь деревянный меч и вызвать Умбера на
поединок здесь и сейчас, но тут Юджио обнаружил, что его пояс пуст. Сделав
неимоверное количество глубоких вдохов-выдохов в попытке успокоиться, Юджио
произнес самым ровным голосом, на какой только был способен:
– …Умбер-доно, ты серьезно считаешь, что подобные приказы… можно себе
позволять? Да… да, таких запретов нет в правилах Академии, но лишь потому, что
специально запрещать такое просто нет необходимости. Приказать своему слуге раздеться
– это каким же бессовестным надо –
– Ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха!
Внезапно Райос, какое-то время сидевший молча, поднял уголки губ и
расхохотался. Он словно ждал этих слов от Юджио; во всяком случае, выглядело все
именно так.
– Ха-ха-ха! Подумать только, что именно от тебя я услышу эти слова, элитный
ученик Юджио-доно, ха-ха-ха! Ведь ты сам-то разве не раздевался каждый вечер перед
тем здоровенным самцом-простолюдином, когда был у него слугой, а, Юджио-доно?
– О да, какая необычная история получается! Надо же, обвиняешь других в
бесстыдстве, когда сам с такой готовностью оголялся, ха-ха! – с визгливым смехом
подхватил Умбер.
Юджио задрожал всем телом; его вновь охватило то же стремление, которое он
только что едва-едва подавил. Он был готов уже выругаться – и это было бы на волосок от
нарушения правил Академии, – когда Кирито за его спиной притопнул каблуком, чем
помог Юджио взять себя в руки.
Да, его наставник Голгоссо один-два раза в месяц действительно приказывал ему
снять с себя все, кроме нижнего белья. Однако это было исключительно для того, чтобы
|
|
посмотреть, как развиваются его мускулы, и поправить расписание тренировок, – без
малейших сомнительных намерений. Но если сейчас Юджио так ответит, скорее всего,
Райос с Умбером превзойдут самих себя, насмехаясь уже не только над ним, но и над
Голгоссо. Поэтому Юджио, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, тихо произнес:
– Что у меня было – к делу не относится. А сейчас – совершенно ясно, что слуга
элитного ученика Зизека не противится его приказам, несмотря на то, что ее жизнь сейчас
совершенно невыносима. Если впредь я не увижу никаких изменений к лучшему,
возможно, мне придется попросить учителей провести расследование. Пожалуйста,
имейте в виду.
«Делай что хочешь» – такие слова пополам со смехом проводили Юджио, когда он
быстро вышел из комнаты Райоса и Умбера.
Как только дверь за ним закрылась, он сжал кулак, чтобы садануть по стене, но
вовремя понял, что если ударит со всей силы – а ее у Юджио сейчас было изрядно, – то
оставит в стене вмятину, а значит, уменьшит ее Жизнь; с этой мыслью он неохотно
опустил руку. Нанесение повреждений зданиям и другой собственности Академии было
бы явным нарушением Индекса Запретов, а главное – это было бы «вымещением гнева».
Юджио даже с тоской вспомнил Кедр Гигас, которому было все равно, сколько бы Юджио
не наносил ему ударов, полных злости от тех или иных событий.
В качестве какой-никакой замены он громко затопал ногами, идя к своей комнате в
западной части общежития. Идущий следом Кирито сказал:
– Юджио, успокойся.
|
|
Как только знакомый голос достиг ушей Юджио, докрасна раскалившийся мозг
чуть поостыл. Юджио сделал глубокий вдох и пошел чуть медленнее, позволив своему
партнеру себя догнать.
– …Однако ты меня удивил. Я был уверен, что ты взорвешься раньше меня.
На эти слова Юджио его друг ухмыльнулся во весь рот и хлопнул себя по поясу
слева.
– Могло бы получиться нехорошо, если бы у меня был меч. Просто, понимаешь…
как я и говорил, они вполне могли затеять что-то еще, поэтому я сумел кое-как сдержаться
и просто следить за ситуацией.
– Да, кстати, ты действительно говорил что-то такое. Я и забыл… Ну, и что ты
думаешь?
– Про Умбера можно забыть, но этот ублюдок Райос тебя подначивал явно нарочно.
Скорее всего, он учел, что Тиизе и Ронье расскажут тебе про Френику, и собирался
назначить тебе максимальное наказание, если бы ты зашел слишком далеко, когда
препирался с Умбером, и «проявил неуважение». Да, хитрость этого дворянчика нельзя
недооценивать…
– То есть это значит… Райос никак не реагировал на действия Умбера, потому что
знал, что я приду протестовать… какой ужас…
Юджио застыл посреди коридора и прикусил губу.
– Это ведь все из-за того, что я унизил Умбера в том поединке. И ты всегда говорил,
что, если реагировать на их подначки, ничего хорошего из этого не выйдет.
– Не слишком вини себя, – утешающим тоном (редким для него) произнес Кирито,
положив руку на правое плечо Юджио. – Все равно первый официальный турнир уже
совсем скоро. У нас нет выбора – мы должны победить этих двоих, если хотим стать
представителями Академии, так что рано или поздно они бы все равно нас возненавидели.
|
|
Но, судя по тому, как они сейчас ржали, пока что они вполне довольны. Но на всякий
случай – если Умбер продолжит измываться над Френикой – нам стоит заранее
приготовить заявление, чтобы учителя хотя бы начали расследование как можно быстрее.
– …Ага, ты прав. Только если так – проку выйдет больше, если мы на них будем
лаять, как собачки.
С этими словами Юджио благодарно похлопал Кирито по руке, и напряжение из его
плеч наконец-то ушло.
И Умбер, и Райос были сильны в обращении с мечом и имели хорошие оценки по
другим предметам. Они каждый месяц получали от своих семей уйму золотых монет на
карманные расходы, они могли покупать сколько хотели одежды и других вещей, а если им
надоедала пища, которую подают в общежитии, они могли хоть каждый день ужинать в
ресторанах. В этом отношении Юджио и Кирито, которые тянули кое-как на деньгах,
заработанных за время службы в страже Заккарии, оставалось им только завидовать.
Почему же они считают Юджио врагом, насмехаются над ним при каждом удобном
случае, пытаются заставить его склониться перед ними? Соответственно – что они хотят
от этого получить? Юджио понимал, что мир наполнен отнюдь не только добрыми
людьми, что есть и злые, но тем не менее… пусть они дворяне, а он простолюдин – но все
они люди, рожденные в одном и том же мире.
Так учит Церковь Аксиомы. Она учит, что Мир людей, созданный богиней
Стейсией, – это «добро», а страна тьмы, созданная богом Вектором, – «зло». А раз так, то,
каким бы ни был человек, по натуре он должен быть добрым. Да, Райос и Умбер в том
числе.
Если бы они скрестили мечи не в случайном поединке, но на арене официального
турнира, и показали друг другу все, на что способны, – наверняка многое между ними
прояснилось бы. Наверняка.
Размышляя об этом и других подобных вещах, Юджио открыл дверь в свою
комнату и вошел. А потом, пока его партнер не сбежал куда-нибудь, громко заявил:
– Эй, Кирито, экзамен по Священным искусствам мы сдали, так что с завтрашнего
дня тебе придется составить мне компанию в дооолгих тренировках!
– О, да ты, я вижу, загорелся.
– Аа… я ведь должен стать сильнее, намного сильнее. Надо объяснить Райосу и
Умберу, что меч не настолько любезен, чтобы дать им победить безо всяких тренировок.
Услышав эти слова, Кирито с ухмылкой кивнул.
– Отлично; не желаешь ли, чтобы я показал тебе, насколько горячими могут быть
тренировки, элитный ученик Юджио-доно?
– На это и рассчитываю. …Ладно, за ужином увидимся.
Они оба легонько подняли руки и разошлись по своим спальням, чтобы
переодеться, но Кирито уже в дверях остановился и, развернувшись, серьезно произнес:
– Юджио. Что бы эти типы ни говорили тебе, когда меня нет рядом, будь осторожен
и не заводись так, как только что.
– П-понимаю. «Стэй кул», да?
Услышав это выражение, означающее на священном языке «сохранять
самообладание», а заодно являющееся прощальной фразой, Кирито, явно смутившись,
невесело улыбнулся и вернул эти же слова.
Видимо, посмеявшись как следует, Райос и Умбер остались довольны – на
следующий день они не обращали на Юджио внимания ни во время утренних упражнений
с мечом, ни во время дневных уроков. Даже Умбер, на прошлой неделе кидавший на
Юджио ненавидящие взгляды при каждой встрече, сейчас просто смотрел мимо.
Конечно, для Юджио это было облегчением, однако оставался вопрос, стал ли
Умбер лучше обращаться с Френикой. Накануне вечером Юджио и Кирито вместе
составили и подписали заявление о расследовании, адресованное руководству Академии.
Если оно будет пущено в ход, состоится официальное слушание с участием как стороны
Райоса, так и стороны Юджио; но те двое наверняка хотели бы этого избежать, судя по
тому, как они ценят свой престиж.
Когда скучнейшая лекция по истории Империи (в конце концов, происшествия,
которые реально тянули на то, чтобы называться происшествиями, случались очень редко)
закончилась, Юджио и Кирито разделились: Кирито пошел в библиотеку возвращать
книгу, а Юджио направился прямиком к себе в комнату и стал ждать Тиизе и Ронье, чтобы
рассказать, каковы успехи в деле с Френикой.
Вскоре колокола прозвонили четырехчасовую мелодию, девушки пришли и, весело
поздоровавшись, принялись за уборку.
Юджио за все прошедшие дни предлагал свою помощь столько раз, что и сосчитать
уже не мог, но всегда получал категоричный отказ в виде фразы «это моя обязанность!».
Если подумать – он ведь сам это же говорил Голгоссо. Так что он с неохотой ограничился
тем, что старался не слишком сорить; однако Тиизе и этим оставалась недовольна – она
постоянно высказывала какую-то странную жалобу, что мусора недостаточно для
нормальной уборки.
Быстро носясь по комнатам с большой тряпкой в руках, Тиизе за полчаса
вычистила сперва спальню Юджио, потом гостиную; снова войдя к Юджио, она щелкнула
каблучками и отрапортовала:
– Элитный ученик Юджио-доно, докладываю! Сегодняшняя уборка выполнена!
Похоже, Кирито тоже успел вернуться (а Юджио и не заметил) – из его спальни
слышался голос Ронье. Предоставив Кирито сообщить Ронье все необходимое, Юджио
коротко ответил Тиизе:
– Да, молодец. Как всегда, спасибо.
– Не за что. Это обязанность слуги!
Услышав этот привычный уже ответ, Юджио с трудом сдержал улыбку.
– Эээ… прошу прощения, но можно с тобой поговорить кое о чем? Стоять не
обязательно, можешь сесть.
Произнеся эти слова, Юджио вдруг вспомнил, что в комнате всего один стул – тот,
что возле письменного стола.
– Вон там присаживайся, – добавил он, на что Тиизе, покачав головой, мгновенно
ответила:
– Ничего, я постою.
– А если вон там? – Юджио указал на стоящую возле окна кровать.
На мгновение глаза Тиизе округлились, но на этот раз она кивнула, залившись
легким румянцем.
– Х-хорошо… прошу меня извинить.
Поспешно подойдя к самому краешку кровати, она осторожно села.
Сидеть на одной кровати с девушкой – это ведь не нарушение ни Индекса
Запретов, ни правил Академии, да? Мысленно подтвердив, что да, не нарушение, Юджио
тоже сел на приличном расстоянии от Тиизе и, развернувшись к ней лишь торсом,
заговорил на главную тему с самым серьезным лицом, какое смог сделать.
– Насчет Френики… Мы вчера ходили к Умберу жаловаться. Думаю, он не хочет
это особо раздувать, так что вряд ли он еще будет приказывать ей делать разные
неподобающие вещи. Скоро я его заставлю извиниться как следует, так что…
– Правда?! …Я так рада, огромное спасибо, элитный ученик Юджио-доно.
Наверняка и Френика будет очень рада это узнать.
Глядя на разулыбавшуюся Тиизе, Юджио тоже смущенно улыбнулся.
– Ты уже закончила работу, так что зови меня просто Юджио. Но все же… мне надо
кое за что извиниться. Я вчера об этом уже упомянул, но вся эта история началась с моего
поединка с Умбером; возможно, это всё они затеяли, чтобы наложить на меня наказание за
проявление неуважения, когда я приду жаловаться… в общем, Френика пострадала из-за
ссоры между мной и Умбером. Я хотел бы и перед ней извиниться как положено, не могла
бы ты помочь мне это сделать?..
– …По… понятно… – Тиизе, качнув красными волосами, опустила голову, будто
задумалась о чем-то. Но тут же вновь взглянула на Юджио и мягко покачала головой.
– Нет, это не твоя вина, эли-… Юджио-семпай. Я просто передам твои слова
Френике. Эээ… м-можно я подсяду поближе?
– Э… к-конечно.
Юджио нервно кивнул; щеки Тиизе заалели, и девушка подвинулась ближе – он
даже слабо ощутил тепло ее тела. Уставившись на противоположную стену, Тиизе
заговорила еле слышным шепотом.
– Юджио-семпай, вчера, перед тем, как уснуть, я очень много думала. Почему
элитный ученик Зизек-доно делал с Френикой все эти ужасные вещи, как он вообще мог
так делать, если он ее не презирал, не ненавидел. …Кирито-семпай говорил, что дворяне
должны беречь свою честь. Но… я ведь и раньше знала. Я знала, что среди дворян высших
классов есть такие, кто, ээ… играют с женщинами, живущими на их земле, чтобы
удовлетворять свои прихоти…
Тиизе резко повернулась и посмотрела на Юджио в упор; при виде этих глаз ему
вспомнился осенний лес, влажный после долгого дождя.
– …Мне страшно. Скорее всего, я возглавлю семью Штолинен вскоре после того,
как закончу Академию, и выйду замуж за человека из дворянской семьи того же класса,
что и мой, или на единичку выше. …Что если человек, который станет моим мужем,
окажется таким же, как Зизек-доно?.. Стоит только подумать, что случится, если у него не
будет чести, если он будет спокойно издеваться над теми, кто рядом… мне становится…
так страшно, что я…
Юджио, затаив дыхание, неотрывно смотрел Тиизе в глаза.
Он прекрасно понимал ее чувства, но в то же время слова девушки лишь
подчеркивали разницу между его и ее общественным положением. Тиизе Штолинен,
старший ребенок в великолепной семье дворян шестого класса – и Юджио, крестьянин без
фамилии (да еще и третий сын).
В маленьких далеких деревушках вроде Рулида, где земля, пусть и плодородная, все
же дает не самые большие урожаи, численность жителей не может расти бесконечно. Дом
и поля практически всегда наследует старший сын, а второму, третьему и прочим – хотя
это еще от Священного Долга зависит – часто даже жениться не дозволяется, и они так и
живут до старости одни. Не повстречай он Кирито, Юджио тоже провел бы всю жизнь, изо
дня в день махая топором, выполняя Священный Долг «рубщика Кедра Гигаса». Как его
предшественник, Старый Гаритта.
Живя в Центории, Юджио общался с множеством дворян, но он понятия не имел,
что будет через год, если ему не удастся стать представителем Академии. Хорошо было бы
пойти в Имперские рыцари или устроиться стражником в каком-нибудь крупном городе; а
иначе ему останется лишь вернуться в Рулид и работать на старших братьев. Во всяком
случае, в одном можно быть уверенным – стать дворянином у него шансов никаких.
Именно поэтому, когда его, погруженного в молчание, Тиизе вдруг схватила за
правую руку, он от неожиданности забыл дышать.
– Ээ… Тиизе?!.
Дочь дворянского рода шестого класса в упор смотрела ему прямо в распахнутые
глаза. Серая форма источала слабый аромат, напоминающий листья солбе.
– Юджио-семпай… у меня, эээ… есть просьба. Ты обязательно должен стать
представителем Академии, выиграть Всеимперский турнир мечников и участвовать в
турнире четырех империй.
– Это, это… конечно, моя цель, но…
– Эээ… ну…
На короткое время Тиизе замолчала, подбирая слова, а затем продолжила с лицом
таким же красным, как ее волосы:
– Я, я слышала, что если занимаешь высокое место в объединенном турнире, тебе
жалуют дворянский чин пожизненно, как Азурике-сэнсэй из общежития младших
учеников. Ээ, вот… мне не следует, конечно, так говорить, но… если ты не станешь
Рыцарем Единства, пожалуйста… стань моим… моим…
Остальные слова, похоже, умерли, так и не выйдя из горла; Тиизе, задрожав всем
телом, опустила голову. Юджио неотрывно смотрел на эту маленькую головку.
Лишь сейчас он сообразил, что имела в виду Тиизе; это у него заняло немало
времени. Он проглотил слюну, и его собственный голос едва слышно прозвучал у него в
голове.
…Я стремлюсь к Объединенному турниру, чтобы стать Рыцарем Единства и
снова встретиться с Алисой, ни для чего больше…
Однако сказать эти слова Тиизе он никак не мог. Даже если все это в итоге
рассыплется в пыль, сейчас он просто не мог отмахнуться от искренней просьбы
шестнадцатилетней девушки, которая, возможно, впервые в жизни ощущала панический
страх перед своим туманным будущим… не говоря уже о том, что она была его слугой.
Левой рукой Юджио неловко погладил Тиизе по голове и ответил:
– Ага… я понял. Я обязательно разыщу тебя после турнира.
При этих словах плечи Тиизе затряслись. Вскоре она робко подняла голову.
Улыбка, точно распускающийся весенний бутон, появилась на блестящем от слез
лице, и маленькие губки Тиизе произнесли:
– …Я… я тоже стану сильнее. Сильной, как Юджио-семпай… чтобы громко
говорить то, что должно быть сказано.
К оглавлению
ГЛАВА 4
На следующий день, 22 числа пятого месяца, разразилась первая за эту весну гроза.
Порывы ветра яростно швыряли в окна крупные капли. Рука Юджио,
полировавшая меч, застыла; он молча уставился на грозовое небо, с которого, несмотря на
середину дня (занятия кончились совсем недавно) не светил Солус.
Черные тучи клубились и наслаивались друг на друга, словно живые существа;
время от времени между ними прорывались сиреневые молнии. В Рулиде весенние грозы
все ненавидели – ведь ливни вымывали из земли только что посеянные зерна. Алисе, хоть
она и была ребенком, хорошо удавалось предсказывать погоду, и почти всегда, когда она
предсказывала грозу, в деревне поднималась суматоха, как во время праздника. Впрочем,
это счастье длилось всего два года.
Теперь, когда Юджио сам изучал Священные искусства, он в полной мере понимал,
насколько талантлива была Алиса. Заклинания, связанные с самим устройством природы
(с погодой, например, или с землей), относились к высшим Священным искусствам; они
занимали сотни строк. Юджио сейчас даже про завтрашний день не мог сказать, пойдет
дождь или нет. Будь на его месте Алиса, которая уже тогда умела предсказывать грозу за
неделю, она уже небось учила бы заклинания, управляющие погодой. А вдруг то, как
сейчас выглядит небо, – это просто Алиса рассердилась, что Юджио за ней все не идет…
– Ххааа…
Вместе с выдохом изгнав из головы ненужные мысли, Юджио вновь принялся
тщательно и осторожно полировать синевато-серебряный клинок промасленным
лоскутком кожи. Раз в неделю, без единого пропуска, он ухаживал за «Мечом голубой
розы»; увы, кроме как во время этих процедур, меч почти не покидал ножен с самого
поступления его хозяина в Академию. И на тренировках, и в официальных поединках
Юджио пользовался деревянным мечом – правила Академии требовали, чтобы все
использовали мечи одного уровня, то есть были в равных условиях. По сравнению с
«Мечом голубой розы», считающимся Божественным инструментом, мечи академии были
весьма легкими; это заставляло Юджио нервничать – ему казалось, что его собственный
меч выскочит у него из руки, если махнуть им со всей силы. Однако же просто махать
этим мечом, способным разломать дешевый железный клинок с одного удара, он не мог.
Похоже, единственный противник, по которому Юджио может бить своим мечом со
всей силы, – он; с этой мыслью Юджио поднял глаза на длинный черный меч, за которым,
сидя на диванчике напротив, ухаживал Кирито.
«Древо зла», Кедр Гигас, три сотни лет возвышавшийся над лесом к югу от Рулида.
Отсеченную от него ветвь, тяжелую, словно из железа, друзья с трудом – Кирито то и дело
нудил «давай просто закопаем ее тут» – донесли до столицы и передали чеканщику Садре,
давнему знакомому Старого Гаритты; и тот за год вытесал из этой ветви меч.
Садре-си, живой пример настоящего чудака, с очень сердитым видом ворчал: «Я на
нем три оселка из кокуренгана испортил3, их мне бы на десять лет хватило!» – но денег
брать не стал, сказав, что такая работа выпадает раз в жизни.
Готовый меч черно блестел; с трудом верилось, что изначально это была ветвь
дерева. Два с половиной месяца назад Кирито с помощью этого меча добился почетной
ничьей в поединке с Уоло Левантейном, но с тех пор, если не считать полировки, тоже, по-
видимому, не притрагивался к нему, не доставал из ножен.
Возможно, мы вообще никогда больше не воспользуемся своими мечами – ну, по
крайней мере пока учимся; такая мысль внезапно посетила Юджио. В официальных
поединках драться своими мечами запрещено; а представить себе, что он просто
устраивает с другим учеником спарринг «на личных мечах», Юджио не мог.
В общем, если Юджио хочет получить шанс сражаться с «Мечом голубой розы» в
руках, он должен стать представителем Академии в этом году и участвовать во
Всеимперском турнире мечников. Конечно, такова была его цель изначально, но он
сомневался, что сможеттак вот сразу работать с тяжелым мечом на большой арене, да еще
в поединке «до первого удара».
Противником его будет уже не ученик, а, скорее всего, кто-нибудь из Имперских
рыцарей или из семей – основателей той или иной школы меча; а это значит, что у него
тоже будет превосходный острый меч, созданный искусным кузнецом. Даже в поединке до
первого удара, если этот удар придется в жизненно важный орган, можно получить очень
тяжелую рану, от которой будешь месяц-два оправляться, если вообще выживешь.
По правде сказать, оба представителя Академии, и Уоло Левантейн, и Солтерина-
семпай, сражались с одним и тем же Имперским рыцарем и проиграли; но если Рина-
семпай уступила, когда ее кнут был перерублен, а меч выбит, то у Уоло оказались
раздроблены кости левого плеча. Конечно, он сразу получил лечение обычными в таких
ситуациях Священными искусствами, которые закрыли рану и остановили падение
Жизни; но они не срастили кости, так что Уоло, по-видимому, до сих пор лечится.
Если верить газете, каждую неделю вывешиваемой на доске объявлений в главном
здании Академии, тем Имперским рыцарем был некто из Урсбургов – дворянского рода
первого класса, известнейшего даже среди самых известных дворянских родов в Империи.
В заметке говорилось, что в четвертом месяце он участвовал в Объединенном турнире
четырех империй, великолепнейшим образом победил в нем и удостоился чести быть
приглашенным в священный сад Церкви Аксиомы.
Можно сказать, поражение Рины-семпай и Уоло Левантейна в поединках с таким
соперником было неизбежно – но Юджио-то должен обязательно победить, какой бы герой
перед ним ни стоял. Он должен стать в будущем году представителем Норлангарта в
Объединенном турнире, а потом выиграть этот турнир и войти в Центральный собор.
Просто должен.
3 Ранее (в 10 томе) говорилось, что оселков было шесть. Обе фразы переведены с оригинала верно.
…Я буду рассчитывать на тебя. Пожалуйста, дай мне свою силу.
Эти слова он мысленно произнес, закончив полировать весь клинок, до самого
кончика; затем он поднял глаза, и как раз в этот момент Кирито с шелестом протянул меч
через сложенный пополам промасленный кожаный лоскут. Взгляд Юджио прилип к
черному как ночь клинку, сверкающему в свете лампы.
– Слушай, Кирито.
– Нн?
– Ты еще не придумал хорошее имя для своего меча?
С тех пор, как меч был закончен, Юджио уже в четвертый раз задавал этот вопрос,
но ответ Кирито и на этот раз был прежним:
– Ээ, ммм… нет пока…
– Быстрее давай решай. Мечу же обидно, когда его все время называют просто
«черный».
– Хмм… там, откуда я родом, у мечей есть имена с самого начала… мне так
кажется.
Юджио собрался было предложить совет своему партнеру, бормотавшему какие-то
невнятные оправдания, когда тот вдруг протянул в его сторону руку, так что Юджио даже
заморгал.
– Ч-что такое?
– Послушай-ка, это не колокол на полпятого?
– Э…
Юджио напряг слух и в свисте ветра с трудом услышал звон колокола.
– Ты прав, уже столько времени прошло. Мы пропустили четырехчасовой,
получается.
Пробормотав эти слова, Юджио выглянул в окно, за которым было темно, почти как
ночью. Тем временем Кирито серьезным тоном сказал:
– Они опаздывают, Ронье и Тиизе.
Эти слова застигли Юджио врасплох, у него даже перехватило дыхание. Если
вспомнить – за два месяца, что Тиизе и Ронье были их слугами, они всегда приходили
убираться до четырех часов, ни разу не опоздали. Проглотив тревогу, застрявшую в горле,
Юджио слегка пожал плечами.
– Ну, гроза же. Наверно, они ждут, пока дождь прекратится? Время начала уборки
ведь не задано правилами Академии, вообще ничем…
– Интересно, из-за дождя ли они опаздывают… – произнес Кирито и, словно
задумавшись о чем-то, уставился себе на руки; впрочем, он тут же продолжил: – У меня
плохое предчувствие. Пройдусь-ка я до общежития младших учеников. Мы с ними можем
разминуться, так что, Юджио, подожди их здесь, пожалуйста.
Быстрым движением убрав меч, который он закончил полировать, в ножны, Кирито
положил его на стол и встал. Накинул тонкий плащ для защиты от дождя и, левой рукой
застегнув его у шеи, одновременно правой открыл окно.
– Эй, Кирито, выходить положено через дверь, не –
Юджио попытался урезонить Кирито, щурясь от влетевшего в окно порыва ветра с
дождем, но его партнер уже проворно перескочил на ветвь растущего под окном дерева и
исчез, оставив после себя лишь шелест. Ох уж, какой нетерпеливый; с этой мыслью
Юджио вздохнул и закрыл окно.
Вой ветра стих, и сразу ужасно громким показался треск горящей лампы.
Сражаясь с необъяснимым чувством тревоги, Юджио вернулся к дивану, подобрал
со стола «Меч голубой розы» и ласково вернул его в ножны.
Высокоуровневые Священные искусства позволяют определить местонахождение
другого человека, однако это заклинание требует огромного количества Священной силы,
а значит, нельзя обойтись без катализаторов. Но главное – применять на территории
Академии Священные искусства, даже самые безобидные, запрещено, если их целью
являются другие люди. Так что сейчас Юджио оставалось лишь сидеть на диване и ждать.
Прошло несколько невероятно долгих минут – и наконец в дверь тихонько
постучали.
Едва услышав стук, Юджио облегченно выдохнул. Ну вот смотри, ты с ними
разминулся, а все потому, что вышел через окно; с этой мыслью он вскочил с дивана,
быстро пересек комнату и открыл дверь.
– Ну наконец-то, я так беспокоился о –
Остаток фразы Юджио проглотил и остался стоять в безмолвном изумлении.
Первым, что бросилось ему в глаза, были волосы – не знакомые красные или темно-
каштановые, а светло-коричневые и сильно растрепанные ветром.
В коридоре стояла не Ронье, не Тиизе, а незнакомая девушка. Короткие волосы и
серая форма младшей ученицы намокли от дождя, в щеках, с которых тоже стекали
капельки воды, не было ни кровинки. Большие глаза, как у олененка, были полны
беспокойства, бледные губы дрожали.
Глядя на застывшего столбом Юджио, девушка еле слышно выдавила:
– Ээ… я говорю с элитным учеником Юджио-доно?..
– А… н-ну да. А ты?..
– Я… я младшая ученица Френика Сески. Приношу извинения, что пришла, не
уведомив заранее. …Но… я просто не знаю, что делать…
– Значит, ты… и есть Френика, э.
Юджио снова взглянул на миниатюрную фигурку младшей ученицы. При виде
хрупкого телосложения, не самого подходящего для мечницы, и маленьких ручек,