Я отрицательно покачал головой.
— Точно не можешь.
Она то и дело касалась моего лица, перебирала пальцами бороду.
— Тэлон очень повезло, что ты ее отец. Ты реально дерьмовый человек, но очень классный отец.
Ее голос был наполнен добротой и неоправданным доверием.
Мое сердце заколотилось так, что я испугался, как бы не умереть.
— Спасибо тебе за это, — сказал я, полностью согласный с обоими определениями.
— Не за что. — Она хихикнула, а потом, кашлянув, сказала: — Грэм-Сухарь?
— Да, Люсиль?
— Меня сейчас стошнит.
Я подхватил ее на руки и потащил в ванную. В ту секунду, как ее ноги коснулись пола, Люсиль согнулась над унитазом, обхватив его руками. Я убрал волосы с ее лица и придерживал их рукой, пока желудок Люси исторгал из себя все съеденное и выпитое за день.
— Легче? — спросил я, когда она закончила.
Откинувшись назад, она покачала головой.
— Нет. Джонни обещал, что мне станет лучше, но он соврал. Теперь я чувствую себя еще хуже. Ненавижу парней, которые врут и разбивают сердца.
— Давай уложим тебя в постель.
Она кивнула и попыталась встать, но чуть не упала.
— Я держу тебя, — заверил ее я, и она кивнула, позволяя мне поднять ее на руки.
— Бог любит троицу, — прошептала Люси и, положив голову мне на грудь, закрыла глаза. Она не открывала их, даже когда я, откинув покрывало, укладывал ее в постель и закутывал в одеяло ее стройное тело. И лишь когда я выключил свет, прошептала: — Спасибо.
Сомневаюсь, что завтра она вспомнит хоть что-то из сегодняшнего вечера, да это и к лучшему.
— Не за что.
— Мне жаль, что моя сестра ушла от тебя, — не открывая глаз, сказала Люси и зевнула. — Потому что, несмотря на всю твою внешнюю холодность, в тебе все-таки есть тепло.
— Мне жаль, что этот хрен моржовый бросил тебя, — ответил я. — Потому что, даже когда сильно расстроена, ты остаешься очень доброй.
— Это больно, — прошептала она, обхватывая подушку руками и прижимая ее к груди. Ее глаза были по-прежнему закрыты, но я видел, как из уголков выкатилось несколько слезинок. — Оказаться брошенным больно.
Да.
Несколько мгновений я стоял неподвижно, не в силах оставить ее. Как человек, которого чуть раньше тоже бросили, я не хотел, чтобы она засыпала в одиночестве. Возможно, утром она и не вспомнит, как я стоял здесь. А может, ей будет все равно. Но я знал, каково это — засыпать в одиночестве. Я знал, каким пронизывающим холодом оно заполняет темную комнату. И мне не хотелось, чтобы Люси тоже ощутила его. Поэтому я остался. Ей не потребовалось много времени, чтобы заснуть. Дыхание ее успокоилось, слезы высохли, и я закрыл за собой дверь. Ни за что в жизни мне не понять, как можно бросить такую добрую душу — пусть даже она носит амулеты и жжет шалфей.
Глава 14
Люси
Ай! Ой! Ай!
Медленно. О-о-очень медленно я села в кровати, но очень быстро сообразила, что она вовсе не моя. Оглядев комнату, я выбралась из-под одеяла и прижала ладони ко лбу.
Ауч!
Голова пошла кругом при попытке вспомнить, что же произошло ночью, но все было как в тумане. Однако вскоре самая важная часть бомбой взорвалась в моем мозгу: Ричард променял меня на Нью-Йорк.
Повернув голову влево, я обнаружила на тумбочке небольшой поднос, а на нем стакан апельсинового сока, два поджаренных тоста, мисочка ягод, пузырек «Ибупрофена» и записка.
«Прости, что вчера вечером ввел тебя в заблуждение. Я идиот. Лекарство от головной боли и завтрак — это компенсация за твое дерьмовое состояние сегодня утром.
Джонни Уокер».
Я улыбнулась и положила в рот несколько ягод, после чего выпила таблетку. Потянувшись, побрела в ванную, чтобы умыться — размазанная по лицу тушь сделала меня похожей на енота. Потом, найдя в шкафчике зубную пасту, я использовала свой указательный палец в качестве щетки, чтобы освежить дыхание и хоть как-то отбить запах перегара. Закончив умываться, я услышала плач Тэлон и поспешила к ней. Войдя в детскую, я остановилась при виде пожилой дамы, менявшей Тэлон подгузник.
— Здравствуйте.
Женщина мельком взглянула на меня и вернулась к своему занятию.
— О, ты, должно быть, Люси, — воскликнула она. — Здравствуй! — Женщина взяла Тэлон на руки, пощекотала смеющуюся малышку и с широкой улыбкой повернулась ко мне. — Я Мэри. Жена Олли.
— Ой, здравствуйте. Приятно познакомиться.
— Мне тоже, дорогая. Я так много слышала о тебе от Олли. От Грэма почти ничего, но ты же знаешь Грэма. — Она подмигнула. — Как твоя голова?
— Удивительно, но на месте, — пошутила я. — Хм, а где, собственно, Грэм?
— На заднем дворе. Сегодня рано утром он позвонил мне и попросил присмотреть за Тэлон, пока сам отправится по каким-то делам. Как ты понимаешь, для Грэма попросить кого-то о помощи равносильно подвигу. Поэтому я и примчалась, чтобы присмотреть за малышкой, пока ее папа в отлучке, а ты отдыхаешь.
— Так это вы оставили мне завтрак? — спросила я. — И записку?
Ее улыбка стала еще шире, но она покачала головой.
— Нет. Это все Грэм. Знаю, я удивлена не меньше тебя. Мне и в голову не приходило, что он способен на такое.
— А что он делает на заднем дворе? — спросила я, направляясь в ту сторону.
Мэри следовала за мной и всю дорогу, не переставая, покачивала на руках Тэлон. Выйдя на веранду и подойдя к панорамному окну, мы увидели Грэма, подстригающего газон. У небольшого сарайчика лежали лопаты и мешки с землей.
— Ну, судя по всему, он решил разбить сад.
От этой мысли у меня екнуло сердце и пропал дар речи.
Мэри кивнула.
— Я сказала, чтобы он подождал со стрижкой газона, потому что вчера вечером был ливень. Но… похоже, ему не терпелось начать.
— Невероятно.
Она снова кивнула.
— Я тоже так думаю.
— Я могу забрать Тэлон, если вам нужно уходить, — предложила я.
— Только если ты нормально себя чувствуешь. Мне действительно нужно идти, если я хочу успеть на службу в церковь. Вот, держи. — Мэри передала мне Тэлон и поцеловала ее в лобик. — Это удивительно, не правда ли? — спросила она. — Несколько месяцев назад мы не знали, выживет ли эта малышка, а теперь только взгляни — она растет не по дням, а по часам.
— Это просто невероятно.
Она положила мне руку на плечо. Ее прикосновение было мягким, а улыбка теплой — совсем как у ее мужа.
— Я рада, что мы с тобой наконец-то смогли познакомиться.
— Я тоже, Мэри. Я очень рада.
Через несколько минут она покинула дом, а мы с Тэлон остались на веранде наблюдать, как Грэм усердно трудится во дворе, то и дело отворачиваясь, чтобы кашлянуть. Судя по всему, после вчерашнего ливня на улице довольно холодно, и для его простуженного организма в этом не было ничего хорошего.
Я подошла к двери, ведущей во двор, и распахнула ее, впуская в дом прохладный воздух с улицы.
— Грэм, что ты делаешь?
— Просто привожу двор в порядок.
— На улице холодно. Ты еще сильнее заболеешь. Иди в дом.
— Люсиль, я почти закончил. Дай мне еще несколько минут.
Я в недоумении выгнула бровь. Интересно, почему он так решительно настроен.
— Но почему ты решил это сделать? Зачем?
— Ты просила меня сделать сад, — сказал он, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Вот я и делаю тебе сад.
Кажется, у меня сейчас случится сердечный приступ.
— Ты делаешь сад? Для меня?
— Ты много сделала для меня, — ответил он. — А для Тэлон еще больше. Самое малое из того, что я могу сделать, это разбить для тебя сад, чтобы у тебя появилось еще одно место для медитации. Я купил тонну органических удобрений — мне сказали, что они самые лучшие. Я подумал, что чудаки-хиппи любят все натуральное и естественное.
Он не ошибался.
— А теперь, пожалуйста, закрой дверь, пока моя дочь не замерзла.
Я подчинилась, но ни на секунду не отводила от него взгляда. По окончании работы Грэм был весь потный и грязный, зато газонная трава во дворе была подстрижена идеально. Не хватало только цветов.
— Думаю, цветы тебе лучше выбрать самой. Или семена? Или что выращивают садовники? — сказал он, вытирая лоб. — Я в этом ничего не понимаю.
— Да, конечно! Ничего себе! Это просто… — я улыбнулась, глядя на двор, — невероятно!
— Я могу кого-нибудь нанять для посадки всего, что ты выберешь, — предложил Грэм.
— О, нет! Пожалуйста, позволь мне самой. Это моя любимая часть весны: зарываться руками в почву, чувствовать, как снова соединяешься с миром, возвращаешься к основам — к земле.
— Опять твои странности? — спросил он с легким блеском в глазах, как будто…
Стоп. Грэм дразнит меня?
— Если ты не возражаешь, я хотел бы принять душ. А потом заберу у тебя Тэлон, и ты сможешь начать свой день.
Он направился по коридору, но я окликнула его.
— Зачем ты это сделал? Я про сад.
Опустив голову, он пожал плечами, а потом взглянул мне в глаза.
— Однажды одна мудрая женщина сказала мне, что я дерьмовый человек. Вот я и пытаюсь изо всех сил стать менее дерьмовым.
— О, нет! — Я спрятала лицо за воротником рубашки и поморщилась. — Это я вчера сказала, да?
— Да, но не волнуйся. Иногда нужно, чтобы кто-то озвучил правду. И гораздо легче услышать ее от пьяного хихикающего добродушного человека, вроде тебя.
***
— Прости, но… повтори? — спросила меня Мари, когда мы повезли свои велосипеды по пешеходной дорожке. Весна выдалась просто превосходной, поэтому мы дольше обычного катались на велосипедах и проводили много времени на природе. Конечно, мне это нравилось гораздо больше, чем моей сестре, но я была уверена, что в глубине души — где-то очень глубоко — она благодарна мне за заботу о ее здоровье.
— Знаю, — кивнула я. — Это странно.
— Это более чем странно. Не могу поверить, что Ричард расстался с тобой по телефону, — выдохнула она и поморщилась. — Хотя… если подумать, я удивлена, что вы так долго тянули резину и не расстались раньше.
— Что?
— Я к тому, что… Люси, в самом начале отношений у вас было так много общего — это даже слегка раздражало. Казалось, небеса просто создали вас друг для друга. Но со временем вы оба, видимо… изменились.
— О чем ты говоришь?
Мари пожала плечами.
— Раньше с Ричардом ты все время смеялась, но в последнее время… я не могу вспомнить, когда в последний раз он заставлял тебя хотя бы улыбнуться. К тому же… Вот скажи, когда он в последний раз спрашивал, как у тебя дела? На каждой нашей встрече он говорит только о себе.
От этих слов Мари мне не стало легче примириться с тем фактом, что Ричард порвал со мной. Я и сама знала, что она права. Правда заключалась в том, что Ричард был уже не тем мужчиной, который влюбился в меня много лет назад. Да и я теперь далеко не та девушка, какой он меня знал.
— Maktub, — прошептала я, глядя на свое запястье.
Мари улыбнулась мне и запрыгнула на велосипед.
— И впрямь все предначертано. Ты можешь переехать ко мне, чтобы не торчать в его квартире. Это было бы идеально. Я хочу, чтобы сестра уделяла мне больше времени. А ты взгляни на ситуацию с другой стороны — зато больше не будет ничьих усов у тебя под юбкой.
Я рассмеялась.
— Ричард уже сто лет не забирался ко мне под юбку.
Мари недоверчиво приоткрыла рот.
— В таком случае, сестренка, тебе давно надо было расстаться с ним. Парень, которому лень даже языком поработать, со своим стояком должен справляться сам.
Моя сестра была мастером по части неоспоримых выводов.
— Ты, кажется, не особо грустишь из-за этого, — заметила Мари. — И это меня слегка удивляет.
— Да. Учитывая, что вчера напилась виски, а утро провела за медитацией, я чувствую себя нормально. Кроме того, сегодня Грэм привел в порядок сад. Для меня.
— Сад? — удивленно спросила она. — Это он в такой форме извинялся?
— Думаю, да. А еще он купил тонну органических удобрений.
— За это ему пятерка с плюсом. Каждый знает: кратчайший путь к тому, чтобы получить прощение от Люси, лежит через органические удобрения и копание в земле.
Аминь, сестренка.
— Кстати, мы не передумали съездить на Пасху к маминому дереву? — спросила я, когда мы тронулись в путь.
Каждый праздник мы с Мари делали все возможное, чтобы съездить навестить маму. У одной из давних ее подруг был небольшой домик на севере. Сама хозяйка им пользовалась редко, но именно там мы много лет назад посадили мамино дерево, чтобы ее окружали простые деревенские люди, которых она считала своей семьей.
Если я чему-то и научилась, живя с мамой кочевой жизнью, так это тому, что семья строится не на крови, а на любви.
— Так… наверное, ты меня возненавидишь, но на эти праздники я собираюсь уехать в гости к подруге, — сказала Мари.
— Как? К кому?
— Я еду на поезде в Чикаго, чтобы повидаться с Сарой. Она приехала в Штаты навестить родителей, и я решила сгонять к ней. Мы не виделись с тех пор, как я начала выздоравливать. А это было достаточно давно.
Сара была одной из самых близких подруг Мари. Она путешествовала по всему миру. Невозможно было предсказать, где окажется Сара через месяц, поэтому я полностью понимала решение Мари. И это совершеннейший отстой, потому что из-за ухода Ричарда впервые в жизни я останусь на праздники одна.
Maktub.
Увы.
Глава 15
Грэм
Профессор Оливер сидел напротив меня за столом. Его глаза бегали по строчкам глав с семнадцатой по двадцатую — он читал черновик моего романа. Я нетерпеливо ждал, а он медленно перелистывал страницу за страницей, и его прищуренные глаза были полны задумчивости. Время от времени Олли поглядывал на меня, тихо вздыхал и возвращался к чтению. Когда же он, наконец, закончил, то просто молча положил стопку листов на стол.
Я ждал, по-прежнему не произнося ни звука, но потом не выдержал:
— Ну, что?
Профессор Оливер медленно снял очки, закинул ногу на ногу и заговорил. Его голос звучал абсолютно ровно.
— Как будто обезьяна сходила по большому, а потом на этой огромной куче дерьма попыталась написать хвостом свое имя.
— Все не так уж плохо, — возразил я.
— Конечно, — покачал головой Олли, — все еще хуже.
— А что не так?
Он пожал плечами.
— Это просто пустышка. Один жир и никакого мяса.
— Это первый черновой вариант. Он и должен быть дерьмовым.
— Да, но это должно быть человеческое дерьмо, а не обезьянье. Грэм, ты ведь в списке авторов бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс». Ты в списке авторов бестселлеров по версии «Уолл-стрит Джорнэл». На твоем банковском счете миллионы долларов, которые принесло тебе твое мастерство, твои произведения. У тебя тысячи поклонников по всему миру. Они делают татуировки цитат из твоих книг на своих телах. Короче говоря, очень печально, что у тебя хватило наглости подсунуть мне это полнейшее безоговорочное дерьмо. — Профессор Оливер встал, поправил свой неизменный вельветовый пиджак и покачал головой. — Тэлон и то написала бы лучше.
— Это шутка? Вы читали главу про льва? — спросил я.
Он так сильно закатил глаза, и мне даже показалось, что глазные яблоки коснулись затылка.
— Какого черта по Тампа Бэй свободно разгуливает лев? Нет. Просто… Нет. Найди способ расслабиться, ладно? Тебе нужно отдохнуть, немного сбросить напряжение и переключиться на что-нибудь другое. При чтении твоего текста складывается впечатление, что у тебя в заднице палка. Но получать вдохновение от палки в заднице — это неправильно.
Я закашлялся.
— Более странной фразы и сказать было нельзя.
— Да, зато я не пишу обезьяньим дерьмом.
— Нет, не пишете. — Я улыбнулся. — Вы на нем разговариваете.
— Прислушайся, хорошо? Как крестный отец Тэлон, я горжусь тобой, Грэхем.
— С каких это пор вы ее крестный отец?
— Это самопровозглашенный титул, и не сбивай мой душевный настрой, сынок. Как уже было сказано, я горжусь твоим потрясающим отношением к дочери. Каждая минута твоего дня посвящена заботе о ней — и это замечательно. Но как твой наставник на литературном поприще я требую, чтобы ты уделял немного времени и себе. Иди, нюхни кокаина, трахни симпатичную незнакомку, съешь галлюциногенных грибов. Просто расслабься немного. Это благотворно отразится на твоих текстах.
— Раньше мне не требовалось расслабляться, — сказал я.
— Но ведь раньше ты трахался? — парировал Олли, изогнув бровь.
Ну… трахался.
— До свидания, Грэм. И, пожалуйста, не звони мне, когда будешь под кайфом или во время занятия сексом.
— Во время занятия сексом я уж точно звонить не буду.
— Отлично, — сказал он, подхватывая со стола свою фетровую шляпу и нахлобучивая ее на голову. — Все равно тебя надолго не хватит — ты и номер мой набрать не успеешь, — насмешливо добавил Олли.
Боже, я ненавижу этого человека. Самое ужасное заключается в том, что он — мой лучший друг.
***
— Тэлон задремала. Я просто хотела узнать: ты не против, если мы закажем пиццу… — Слова Люси затихли, когда она вошла в мой кабинет. — Что ты делаешь? — настороженно спросила она.
Я положил телефон на стол и прочистил горло.
— Ничего.
Люси усмехнулась и покачала головой.
— Ты делал селфи.
— Нет, — возразил я. — Пицца — это замечательно. Только чур моя половинка с сыром.
— Нет-нет-нет. Не заговаривай мне зубы и не уходи от темы. Зачем ты делаешь селфи, к тому же в костюме и при галстуке?
Я поправил галстук и вернулся к рабочему столу.
— Ладно. Если тебе так хочется знать, мне нужна фотография, чтобы загрузить ее на сайт.
— Что за сайт? Ты регистрируешься на «Фейсбуке»?
— Нет.
— Тогда какой сайт? — Она хихикнула себе под нос. — Твой внешний вид подойдет для любого, кроме «Тиндер». (Примеч.: «Тиндер» — мобильное приложение для знакомств).
Я сжал челюсти, и Люси перестала смеяться.
— Боже, ты регистрируешься в «Тиндер»? — воскликнула она.
— Скажи это еще громче, Люсиль. А то, наверное, не все соседи слышали.
— Извини, я просто… — Она вошла в кабинет и села на край стола. — Г.М. Рассел решил присоединиться к миру пользователей «Тиндер»… Я так понимаю, в доме немного похолодало.
— Что?
— Я про то, что, познакомившись с тобой, считала тебя сущим дьяволом, а твой дом — адом. Вот и получается, что сейчас в аду похолодало.
— Ад наконец-то замерзает. Очень остроумно, Люсиль.
Она взяла мой мобильник и попыталась его разблокировать.
— Можно взглянуть на твои фотографии?
— Что? Нет!
— А почему нет? Ты же знаешь, что «Тиндер» — это… вроде как сайт знакомств, да?
— Я прекрасно знаю, что такое «Тиндер».
Щеки Люсиль покраснели, и она прикусила нижнюю губу.
— Ты пытаешься найти, с кем переспать, да?
— Профессор Оливер убежден, что качество моих текстов ухудшилось из-за того, что я давно не занимался сексом. Он сказал, что мне нужно расслабиться. По его мнению, я сильно напряжен.
— Что? — удивленно воскликнула она. — Ты? Напряжен? Не может быть!
— В любом случае, насчет качества моих текстов он на сто процентов ошибается. Они хорошие.
Она с азартом потерла друг о друга ладони.
— Неужели? А можно мне прочесть?
Я замер в нерешительности, и Люси закатила глаза.
— Я ведь твоя самая большая поклонница, помнишь? Если даже мне не понравится текст, ты поймешь, что Олли был прав. А если понравится — значит, прав ты.
Что же, всегда приятно почувствовать собственную правоту.
Я протянул Люсиль главы, и она села читать — ее глаза быстро забегали по строчкам. Время от времени она беспокойно поглядывала на меня. Наконец, завершив чтение, она откашлялась.
— Лев?
Черт!
Я закатил глаза.
— Мне нужно с кем-то трахнуться.
— Сними галстук, Грэм.
— Прости, что?
— Разблокируй свой телефон, сними галстук и пиджак. Ни одна девушка, которая ищет партнера для секса, не посмотрит на мужчину в долбаном костюме и галстуке. Да у тебя даже верхняя пуговица на рубашке застегнута!
— Это элегантно.
— Это выглядит так, словно твою шею обернули фантиком от маффина.
— Ты говоришь полную чушь. Это сшитый на заказ дизайнерский костюм.
— Всех богатых людей волнуют только ярлыки и лейблы. За всем этим я не слышу ни слова о твоем члене, а это значит, что у тебя нет ни одного шанса затащить меня в постель. А теперь разблокируй телефон и сними галстук.
Постепенно закипая, я последовал ее приказу.
— Так лучше? — спросил я, скрестив на груди руки.
Люси поморщилась.
— Немного. Знаешь что… Расстегни три верхние пуговицы на рубашке.
Я снова подчинился, и Люси, кивнув, сделала фото.
— Да-а-а-а! Волосатая грудь! Женщины, которые ищут секса, обожают мужчин с волосатой грудью. Но волос должно быть в меру: не слишком много, но и не слишком мало. У тебя волос в са-а-а-амый раз. — Люси улыбнулась.
— Ты что, опять пьяная? — спросил я.
Она рассмеялась.
— Нет. Просто я всегда такая.
— Именно этого я и боялся.
Сделав несколько моих фотографий, она придирчиво изучила их. Такого хмурого взгляда я у нее еще не видел.
— Хм, нет. Нужно, чтобы ты вообще снял рубашку.
— Что??? Не будь дурочкой. Я не стану перед тобой раздеваться.
— Грэм, — простонала Люси, закатывая глаза. — Ты через день передо мной с голым торсом, когда вы с Тэлон осваиваете «метод кенгуру». Так что заткнись и снимай уже рубашку.
Спустя несколько минут споров я все-таки сдался. Ей даже удалось заставить меня переодеться в черные джинсы, чтобы «выглядеть более мужественно». Она начала фотографировать, то и дело приказывая мне повернуться сначала вправо, потом влево, а еще улыбаться глазами — кто бы знал, что это значит? — и делать вид суровый, но сексуальный.
— Ладно, еще одно фото. Повернись боком, чуть опусти голову и засунь руки в задние карманы. Сделай вид, будто тебе ненавистно то, что я тебя фотографирую.
Это проще простого.
— Ну вот, — сказала она, улыбаясь до ушей. — Все твои фотографии загружены. Теперь осталось последнее — подкорректировать твою биографию.
— Не надо, — сказал я и потянулся за своим телефоном. — Это я уже сделал сам.
С сомнением в глазах и скептически приподнятой бровью, Люси прочла:
— «Автор бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс». Есть шестимесячный ребенок. Женат, но жена ушла. Ищу ни к чему не обязывающий секс. Мой рост 180 см».
— Вроде бы все указывают свой рост. Я думаю, здесь все нормально.
— Здесь все ужасно. Так… я все исправлю.
Я быстро зашел ей за спину, чтобы видеть набираемый ею текст.
Большой член ищет секса.
— Думаю, ты имела в виду «у меня большой член»? — заметил я.
С коварной ухмылкой она ответила:
— Нет. Я имела в виду ровно то, что написала.
Я застонал и попытался отобрать у нее телефон.
— Ладно-ладно! Я попробую еще раз!
Ищу секс без привязанности. Если только ты сама не захочешь, чтобы тебя привязали. Ищу тебя, Анастасия!
— Кто такая Анастасия? — спросил я.
Люси бросила мне телефон и рассмеялась.
— Главное, женщины поймут. Теперь все, что тебе нужно сделать, это провести пальцем вправо, если считаешь ее привлекательной, и влево — если она тебе не понравилась. Просто жди, и все магическим образом произойдет.
— Спасибо за помощь.
— Ну, ты подарил мне сад, поэтому самое меньшее, что я могу сделать в ответ, это помочь тебе найти, с кем перепихнуться. А сейчас я закажу пиццу. После проделанной работы я совершенно обессилела!
— Мне только с сыром! И… Люсиль?
— Да?
— Что такое «Снэпчат»?
Она прищурилась и дважды покачала головой.
— Нет. И даже не касайся этого. За вечер одного экскурса в соцсети вполне достаточно. Оставим регистрацию в «Снэпчате» до следующего раза.
Глава 16
Люси
О первом свидании через «Тиндер» Грэм договорился на субботу. Перед уходом я уговорила его сменить костюм и галстук на простую белую футболку и темные джинсы.
— Вид у меня какой-то небрежный, — пожаловался он.
— Хм, ты же в любом случае планируешь раздеваться, разве нет? А теперь иди. Иди, раздвинь ей ноги, подвигай туда-сюда бедрами, а потом возвращайся домой писать об ужасах и монстрах.
В половине девятого вечера он ушел.
А в девять уже вернулся.
Я удивленно выгнула бровь.
— Эм-м-м, не хочу неуважительно отозваться о твоей мужественности и все такое, но… это был самый быстрый раунд в истории секса.
— У меня с ней не было секса, — ответил Грэм, бросая ключи на столик в прихожей.
— Как так? Почему?
— Она оказалась лгуньей.
— О, нет. — Я нахмурилась и почувствовала, как от жалости к нему кольнуло в сердце. — Она замужем? У нее дети? Она на сто килограммов толще, чем на фотографии? У нее член? Ее звали Джордж?
— Нет, — резко ответил он, плюхаясь на диван в гостиной.
— Тогда что?
— Ее волосы.
— А?
— Волосы. На фото она брюнетка, а при встрече оказалась блондинкой.
Я несколько раз моргнула. Он на полном серьезе?
— Повтори еще раз.
— Я это к чему? Раз она соврала насчет волос, значит, запросто могла бы соврать и о гонорее или о чем-то подобном.
Он произнес это с таким серьезным видом, что я не смогла удержаться от смеха.
— Да, Грэм. Именно так обычно и происходит.
Я так хохотала, что даже живот заболел.
— Это не смешно, Люсиль. Оказывается, я не из тех мужчин, кто может запросто переспать с первой встречной. У меня горят сроки сдачи глав, а я вообще не понимаю, каким образом мне расслабиться, чтобы вовремя отправить книгу своему редактору. Это должно было произойти еще перед рождением Тэлон. То есть больше полугода назад.
Я широко улыбнулась и прикусила губу.
— Знаешь, что? Думаю, у меня есть идея. И я на сто десять процентов уверена, что тебе она не понравится.
— Что за идея? — спросил Грэм.
— Ты когда-нибудь слышал о горячей йоге?
***
— Я здесь единственный мужчина, — прошептал Грэм, входя со мной в студию йоги ранним воскресным утром. На нем была белая майка и серые спортивные штаны. Вид у него был испуганный.
— Не говори глупостей, Грэм-Сухарь. Здесь инструктор — парень. Тоби. Ты отлично впишешься.
Я лгала.
Он совершенно не вписывался. Зато вид взрослого накачанного, мускулистого мужика, пытающегося выполнить приветствие солнцу, навсегда останется самым ярким моментом в моей жизни… и в жизни всех присутствующих в студии женщин.
— Теперь переходим от кобры к собаке, подкрадывающейся к голубю. Контролируем движения, — скомандовал Тоби.
Грэм застонал. Выполняя каждое задание, он не переставал брюзжать:
— Кобра, голубь, верблюд… почему здесь каждое упражнение называется, как поза в сексе?
Я хихикнула.
— Знаешь, Грэм-Сухарь, большинство людей слышит в них названия животных. А секс и позы здесь совершенно ни при чем.
Он повернулся в мою сторону и через секунду до меня дошло. На его лице была легкая улыбка.
Сработало.
— Ты очень напряжен, — заметил инструктор и подошел к Грэму, чтобы помочь.
— О, нет, не нужно… — запротестовал Грэм, но было слишком поздно. Тоби уже помогал ему расположить бедра в правильной позиции.
— Расслабься, — сказал Тоби своим успокаивающим голосом. — Расслабься.
— Трудно расслабиться, когда посторонний человек прикасается к твоему… — Глаза Грэма округлились. — Это мой пенис! Ты реально трогаешь мой пенис! — ворчал Грэм, пока инструктор помогал ему с одной из позиций.
Я не могла перестать ухмыляться из-за того, как нелепо выглядела неловкость Грэма. У него было такое серьезное лицо. А когда Тоби заставил его выпятить задницу, у меня от смеха слезы потекли по щекам.
— Отлично, класс. Последний вдох. Вдохните позитивные энергии, выдохните негативные. Намасте. — И Тоби поклонился нам всем. (Примеч.: Namaste дословно переводится как «поклон тебе / я кланяюсь тебе». В индуистской традиции (еще в Тибете и Непале) — универсальное вежливое приветствие или прощание).
А Грэм остался лежать на полу: потный, изнуренный, но не утративший мужественности.
— Давай, поднимайся. — Не в силах сдержать смех, я наклонилась над ним, и он протянул мне руку, чтобы встать. Поднявшись на ноги, он потряс возле меня своими потными волосами.
— Фу! Это отвратительно!
Хитро улыбнувшись, он сказал:
— По твоей милости меня облапали у всех на глазах, так что наслаждайся потным душем.
— Поверь, это невероятное везение, что тебя облапал Тоби, а не те женщины, что в данный момент таращатся на тебя вон из того угла.
Грэм обернулся и увидел разглядывающих его женщин, которые тут же принялись махать ему.
— Все женщины сексуально-озабоченные, — пошутил он.
— И это говорит человек, для которого верблюд — это позиция в сексе. А как именно это выглядит? Ты просто встаешь на четвереньки и… — я сделала толчок вперед бедрами, — …повторяешь эти движения? — Я продолжала изображать совокупляющегося верблюда, отчего Грэм покраснел сильнее, чем от нагрузок на занятии.