Наконец появляется сам «пророк». Он среднего роста, поджар, в хорошей спортивной форме. На нем костюм-тройка из светло-коричневого материала. Из-под рукавов торчат манжеты сорочки, в которые продеты золотые запонки стрелообразной формы. (Мы не забыли коснуться этого хобби Зиглара. Но всему свое время.) Зиглар подходит к черной грифельной доске, обычной, школьной, и пишет на ней мелом три слова: «Здоровье», «Счастье», «Богатство». Затем он расправляет складки американского звездно-полосатого флага, установленного рядом с доской, и предлагает каждому из присутствующих исповедаться, один за другим, вслух и ничего не утаивая.
И вот типичные «средние американцы» — один за другим — выкладывают Зигу свои боли и обиды, рассказывают ему о том, как не смогли поймать за хвост жар-птицу «американской мечты» и как им позарез хочется приобщиться к «богатой жизни». Зиглар слушает их с преувеличенным, наигранным вниманием, восхищается их красноречием и мудростью, хотя они косноязычны и ограниченны, аплодирует им. Для каждого исповедующегося он находит доброе слово, комплимент. У оратора, голос которого был еле слышен, он отмечает «красноречивую жестикуляцию». У другого оратора, стоявшего как чурбан, он обнаруживает «бархатный тембр голоса». Зиг умело разыгрывает роль мягкотелого учителя, ставящего любому и каждому одни пятерки, и аудитория, состоящая из одних «двоечников»-неудачников, постепенно проникается доверием к нему, как говорится, начинает клевать из его рук.
Наконец исповедь всех тридцати шести соискателей богатой жизни завершена. Слово берет сам «пророк». Он провозглашает крестовый поход против «негативизма» — против порнографии и дарвинизма, курения табака и марксизма, употребления алкоголя и коммунизма. Он призывает своих учеников отрешиться от этих «негативистских условностей» и обещает им «позитивное перевоплощение» с помощью курса «богатой жизни».
Разговаривая, оратор быстро передвигается по паркетному полу банкетного зала, покрытому красным ковром стреловидной формы, подходит то к одному, то к другому слушателю, роняет «многозначительные» фразы вроде: «Я такой оптимист, что готов броситься за Моби Диком в простой шлюпке», или: «Если вы желаете собирать апельсины, то не сейте картошку», гарантирует, что «через четыре дня вы начнете меняться буквально на глазах», и уже совсем как заправский фокусник обещает «деньги обратно», если этого не произойдет.
Но наиболее убедительный аргумент в колчане соблазнов Зига Зиглара — это он сам, его судьба, судьба человека, мечтавшего о бывшем в употреблении «шевроле» и разъезжающего ныне в новеньком, с иголочки «линкольн-континентале», судьба прозябавшего в глубинке Миссисипи провинциала баптиста-южанина, ставшего «светским» космополитом, налетавшим три миллиона миль, и мир посмотревшим, и себя показавшим, а главное — судьба американца, умудрившегося стать «важной птицей», не переставая быть «маленьким человеком».
Зиг Зиглар родился в 1926 году в фермерской Алабаме. Отец его, смотритель плантации, умер, когда Зигу было всего пять лет. Оставшаяся без кормильца семья перебралась в Язу-сити. А семья была большая — двенадцать детей и набожная, слабая здоровьем мать. Жизнь в Язу-сити не баловала Зига. С семи лет он пошел торговать зеленью с лотка. «Я был очень щуплым ребенком. Даже в полной ферме, будучи выпускником средней школы, весил не более ста двадцати фунтов. И думал я о себе как о маленьком парне из маленького городка, который всю свою жизнь будет искать маленькое счастье, — вспоминает Зиглар. — И ожидания мои были маленькими. Так, например, в моем представлении «роскошный отпуск» не простирался более двух недель. И представлял я его себе следующим образом: сидишь и едешь в машине так далеко, чтобы… вовремя поспеть домой».
Окончив школу, Зиглар ткнулся сначала во флот, затем в авиацию. Но в воздух так и не взлетел. Война окончилась, и он поступил в университет. Одновременно Зиг торговал сандвичами, чтобы платить за обучение. Но, по его признанию, ни наука, ни торговля сандвичами не привлекали его. Проучившись несколько месяцев, Зиг бросил университет и поступил на работу в «Веарвер алуминум компании в качестве коммивояжера по сбыту кухонной утвари — кастрюль, сковородок, чайников…
Начало было обескураживающим. Первые одиннадцать дней Зиглар тщетно звонил и ломился в двери потенциальных клиентов. Никто не изъявлял желания покупать его кастрюли и выслушивать его аргументы. Лишь на двенадцатый день счастье улыбнулось Зигу. Какая-то женщина купила у него сковороду. Он до сих пор помнит ее фамилию и адрес — госпожа Д. Фримэн, Индиана-драйв, и цену сковороды. «Поздно вечером, возвратясь домой, я ощутил себя самым богатым человеком во всем Вавилоне», — говорит Зиглар.
Но городишко Ланкастер, что в пятидесяти милях к северу от Колумбии, так же напоминал древний Вавилон, как Зиг Зиглар — его самого богатого горожанина. Сковороды и кастрюли ну никак «не шли», н почти три года наш герой щелкал зубами по непродажному алюминию. К тому же он обзавелся семьей. У него родился ребенок…
Однажды, дело было зимой 1950 года, в городе Шарлотте, штат Южная Каролина, компания «Веарвер алуминум» организовала семинар для своих коммивояжеров. Участвовал в семинаре и Зиг Зиглар. Было ему тогда двадцать три года. Как-то по окончании очередного занятия некто мистер П. Меррел, крупная шишка в компании, подозвал к себе Зиглара и сказал ему отеческим тоном:
— Зиг, дружище, я наблюдаю за тобой вот уже два с половиной года и должен признаться, что еще ни разу не видел такого разбазаривания таланта. Если ты узнаешь себе цену, ты можешь стать великим коммивояжером. Более того, ты можешь стать национальным чемпионом «Веарвер алуминум компани» по сбыту кухонной утвари!
Беседа шишки с замухрышкой длилась всего две минуты, Зиг был потрясен уже одним тем фактом, что столь высокое лицо знало его, знало его имя и верило в его звезду. «Всю ночь я вновь и вновь повторял слова Меррела. До него еще никто не выражал такой веры в мои способности. И эффект этого жеста оказался магическим. На следующее утро я проснулся в сиянии моего нового образа и отправился на работу, уже чувствуя себя национальным чемпионом».
Жизнь Зига преобразилась. В течение года он стал коммивояжером № 2 среди семи тысяч сотрудников «Веарвер алуминум компани». На следующий год он уже был самым высокооплачиваемым менеджером по сбыту. А еще через пару лет — самым молодым шефом дочернего филиала компании. (Его рекорды по продаже кастрюль и сковородок до сих пор никем в Америке не побиты.) Зиг уже мог позволить себе роскошь купить «понтиак».
…Снова отель «Дюпон плаза» в Далласе. Идет второй день семинара «богатая жизнь».
— Я молю бога, чтобы он сделал меня мистером Меррелом вашей судьбы, ибо все вы призваны совершить великие деяния. В вас заложены семена успеха, более того — задатки гениальности! — мечет бисер перед затравленными жизнью мещанами Зиг.
И чудо, как это предсказывал кухонный мессия, свершается на глазах. Причем для одного из страждущих даже не на четвертый день, а на второй. Зовут его Эрих Гернер. Он вице-президент гостиничного конгломерата «Холидей иннс интернэшнл». Мистер Гернер просит слова вне очереди, просит и получает.
— В течение полутора дней, проведенных здесь, я принял шесть важных решений, касающихся моего финансового положения. Эти решения, безусловно, гарантируют мне успех до конца жизни. Моя судьба во многом схожа с судьбой мистера Зиглара. У меня всего четырехлетнее образование, но я тем не менее пробился из поваров в вице-президенты. И знаете, благодаря чему? Благодаря кассетам с записями «Как быть всегда мотивированным» мистера Зиглара. У меня шесть магнитофонов, которые мистер Зиглар справедливо считает величайшим инструментом просвещения из всех когда-либо изобретавшихся человеком. Один магнитофон в ванной комнате, другой в кабинете, третий в спальне на ночном столике, два в автомашинах и последний на работе. У меня четыреста кассет, и я непрестанно слушаю их. И магическое слово Зига Зиглара, записанное на них, превратило меня из человека несчастного и без будущего в счастливого и преуспевающего, идущего без страха вперед!
Гром аплодисментов. Эрих Гернер раскланивается. Зиг Зиглар расцветает.
Итак, став мистером Меррелом для мистера Гернера, мистер Зиглар с новым рвением принимается за оставшихся. За часом «кормления позитивностью» следует час «ласки самолюбия и самоуверенности». Все — один за другим — рассказывают о наиболее смешном или наиболее страшном эпизоде из своей жизни. По требованию Зиглара рассказчиков то и дело перебивают бурными аплодисментами и возгласами: «Давайте мотивировать!» Кроме того, у всех на руках карточки, на которых написано: «Мне нравится эта речь, потому что…» Дальше идет прочерк, который должен быть заполнен исключительно позитивным комментарием,
— Еще никто не ставил памятника критикам, — назидательно замечает Зиг Зиглар.
В качестве задания на дом проповедник оптимизма предлагает заполнить «Свиток, моей мечты».
— В этот свиток вы должны внести вещи, которые вам хотелось бы иметь, например прекрасный дом, новый автомобиль, выигрышный лотерейный билет с оплаченным кругосветным путешествием. Когда будете составлять список, не стесняйтесь, мечтайте вовсю, — поясняет домашнее задание Зиг Зиглар.
Следующий день семинара проходит под девизом: «Определение цели — шаг к достижению успеха». Зиг Зиглар фантазирует:
— Представьте себе, что в полшестого утра вас будит телефонный звонок. Вы снимаете трубку и слышите взволнованный, возбужденный голос вашего старого друга: «Эй, старина, у меня для тебя фантастическая новость, Я только что выиграл путевку на отпуск в Акапулько на четверых. Мы выезжаем завтра утром. Нас доставят в Акапулько в специальном самолете, принадлежащем корпоративным боссам. Мы будем жить на вилле одного миллиардера и проведем там четыре феерических дня. Специально для нас выписывают лучшего в мире шеф-повара француза. К нашим услугам будут 60-футовая яхта и лимузин с шофером. И все это уже оплачено. Единственное, что требуется от тебя, быть готовым завтра утром в восемь часов пятнадцать минут. Тютелька в тютельку. Ну как, ты согласен?»
Зиглар прерывает свое повествование и обводит взглядом аудиторию, загипнотизированную видениями «богатой жизни» на далеком — не столько географически, сколько в финансовом плане — Акапулько. Убедившись, что мечты уже перенесли его учеников в это райское место, Зиглар продолжает:
— А теперь позвольте мне задать вам один вопрос. Если кому-нибудь из вас позвонят с подобным предложением, то сколько из вас будет готово к поездке на Акапулько ровно в восемь пятнадцать утра? Как и следовало ожидать, все тридцать пять участников семинара заявляют о своей стопроцентной готовности. Еще бы, в Акапулько, бесплатно, на виллу миллиардера, с яхтами и лимузинами. Какой идиот откажется?!
— Тогда позвольте мне задать вам еще один вопрос, — вновь раздается голос Зига-искусителя. — Разве буду я далек от истины, если предскажу такую картину: повесив телефонную трубку, вы начнете прикидывать: «О боже, какая жалость, ведь у меня, как назло, завтра утром в десять тридцать совещание. Мне надо продиктовать двадцать пять деловых писем. Да и хозяин как раз завтра возвращается в город». Так вот, мой второй вопрос: кто-из вас искренне считает, что он в состоянии за двадцать четыре часа провернуть работу, которая в нормальных условиях занимает два, три, четыре, пять и даже шесть дней?
И снова лес рук. Чего только не сделаешь ради волшебного Акапулько, какие горы не своротишь!
— Тогда, уважаемые леди и джентльмены, позвольте мне задать вам уж совершенно простой вопрос: кто же мешает вам ездить завтра, да и в любой другой и даже каждый день в Акапулько… в ваших мечтах, в вашей фантазии?
Семинаристы обескуражены. Они тщетно пытаются вникнуть в смысл мудрости оракула из Язу-сити, который не менее туманен, чем его великий предтеча из Дельф. А вникать, собственно говоря, особенно и не требуется. Зиг Зиглар торгует воздушными замками в обмен на потогонный труд, а себе в качестве гонорара берет солидные комиссионные.
Подобно опытному полководцу, Зиг никогда не начинает атаку главными силами, а бросает их в бой лишь в решающий момент. Рассказ о встрече с мистером Меррелом — артиллерийская подготовка. Генеральное наступление — рассказ о встрече с самим мистером богом.
Согласно евангелию от Зига бог впервые явился ему в одну из летних ночей 1972 года. Зиг плавал на спине в своем стреловидном бассейне, озирая глазами небосвод, когда всевышний неожиданно заговорил с ним. И Зиг «вторично родился». (Замечу в скобках, что «вторичное рождение» стало сейчас весьма модным среди американских политических деятелей. Многие участники уотергейтского скандала объявили себя «вторично рожденными» христианами после отбытия сроков тюремного наказания. Считает себя «вторично рожденным» и президент Картер. Согласно его автобиографии бог явился президенту, когда он молился одиноко коленопреклоненным в бескрайнем арахисовом поле в своем родном Плейнсе, штат Джорджия. За политиками стали массированно «вторично рождаться» голливудские актеры и спортсмены-профессионалы. Бог, как говорится, милостив.)
«Вторичное рождение» Зига Зиглара подготовлялось исподволь. За неделю до памятного плавания на спине Зиг по дороге в Туллахому, штат Теннесси, встретил женщину-негритянку по имени сестра Джесси. Она занималась чудесным исцелением гангрен и прочих недугов при помощи меда ж масла. Зиг, с детства увлекающийся всевозможными чудотворцами, предложил сестре Джесси поехать вместе с ним в Даллас и вместе отметить 4 июля — день провозглашения независимости Соединенных Штатов, превратив его одновременно в день «зависимости от бога».
— Бог избрал неграмотную и полоумную женщину, чтобы открыть мой разум и мое сердце, — вещал Зиг. — При этом не было никаких взрывов, никаких сверкающих молний» Лишь полное и глубокое постижение. О боже, шептал я, плавая на спине, обратив свой взор к небу, ты создал всю эту вселенную из хаоса и ты когда-нибудь вновь вернешь ее в хаос. И тут я услышал ясный голос бога из ночной темени: «Именно так, сын мой, и никогда не забывай об этом». Одинокая звезда сорвалась с неба и канула метеором в небытие.
Второе свидание «на высшем уровне» произошло несколько дней спустя в техасском городе с вполне подходящим для подобного рандеву названием — Корпус Кристи. Зиг проводил там отпуск. Неожиданно ему позвонил некий джентльмен, который накануне отказался организовать платную лекцию Зига. Теперь он переменил свое решение и предлагал проповеднику выступить перед каким-то международным конгрессом. Вдруг в их телефонный разговор вмешался бог и четко (определение самого Зиглара) произнес: «Вот видишь, Зиг, когда ты доверяешься мне, то я беру на себя все твои заботы и хлопоты и устраиваю их».
Итак, после встречи с Меррелом Зиг стал без осечки продавать свои сковородки и кастрюли, а после встречи с богом — свою философию, а заодно книги и кассеты. Первый этап преображения Зига был неполным. Зиг еще не чувствовал себя ни богатым, ни знаменитым, ни счастливым. Страдал от лишнего веса. Его компания «Мы верим» еле сводила концы с концами. Тогда он торговал еще кассетами, на которых были записаны не его божественные, а коммивояжерские откровения. Их заголовок гласила «Бисквиты, мухи и насосы». (О насосах, как и о стрелах, я обещаю рассказать несколько ниже.)
Звание чемпиона Америки по продаже кухонной утвари уже не удовлетворяло честолюбивого Зига Зиглара. «Я больше не хотел быть путешествующим общим местом», — говорит он. В 1955 году Зиг покидает «Веарвер алуминум компани» и перебирается в Нью-Йорк, где поступает в институт Дэйл Карнеги, основанный автором книги «Как приобретать друзей и влиять на людей». Сам Зиг друзей в Нью-Йорке не приобрел и влиять на людей не научился. Вавилон на Гудзоне оказался для баптиста-южанина слишком уж твердым орешком. Там с лихвой хватало своих собственных проповедников-зазывал и на денежной бирже, и на бирже труда, и на бирже человеческих пороков, страстей и трагедий. Собственно говоря, все они одна-единственная гигантская и всепоглощающая биржа капитализма.
В течение последующих пяти лет Зиг вновь становится «путешествующим общим местом». Он сменяет семнадцать профессий. Торгует всем, чем угодно, — от чудодейственных витаминов до страховых полисов против рака. В 1962 году Зиг возвращается на круги своя — вновь толкает в массы алюминиевые кастрюли и сковородки, но уже для «Саладмастер корпорейшн». Он вновь становится чемпионом Америки в кухонном весе. Расплачивается с долгами. Богатеет, Заводит свое собственное дело — сначала кухонное, затем проповедническое. Но лишь со дня «личной встречи» с богом в плавательном бассейне и телефонного разговора с ним начинается подлинный ренессанс этого одного из самых крупных духовных шарлатанов Америки, одного из чемпионов по «промыванию мозгов».
— Я уже никого ни о чем не прошу. Заказы сыплются на меня как из рога изобилия. Мой календарь заполнен до отказа, — говорит не страдающий чувством скромности Зиг.
Заполненный до отказа календарь оборачивается заполненной до отказа казной. Дворец Зига на улице Дилбек-лейн в северных кварталах Далласа — рукотворное тому свидетельство. Стрелообразный плавательный бассейн, стрелообразный камин, стрелообразный письменный стол, стрелообразные скульптуры… Настала пора объяснить это пристрастие к стреловидным формам. В них заключена двойная символика: путь к добру и поражение зла.
Зигзагообразный Зиг, конечно, грешит против истины, утверждая, что его жизненный путь был прямым как стрела. (А почему не овальным, как сковорода?) Но сие не столь уж важно. Важно другое — его концепция добра и зла. Она дремуча, как леший, и реакционна, как ку-клукс-клан. В ней неистовство инквизиции и религиозное лицемерие. Стрелы Зига густо смазаны ядом и елеем одновременно. Зиг утверждает, что после своего памятного телефонного разговора с богом он в первую очередь разбил домашний бар и запасы шампанского и вылил дьявольское зелье в туалет. Не спорим, возможно. Но опять-таки куда важнее, чьи головы разбивает Зиг, на чьи головы выливает свою «философию энтузиазма»? Не случайно, что, покончив с бутылками, он принялся за книги. В огонь полетели ученые и писатели, древние и современные авторы, которые, по его словам, «отравляют сознание и мозг».
Неистовство инквизиции и религиозное лицемерие всегда ходят в обнимку с ханжеством. Зиг выступает против равноправия женщин под покровом борьбы за чистоту морали и высокую нравственность, «Помните, бог создал женщину лишь для дома и семьи», — назидает он в своих проповедях, Зиг выступает против джаза и рок-музыки. «Нельзя ложиться спать под эту музыку, иначе во сне в вашу душу заползает сатана», — пугает он свою паству. Зиг готов вырубить весь лес науки, культуры и искусства, чтобы уничтожить «дарвиновских обезьян и голых Венер».
Зиг суперпатриот, как американский легион, помноженный на комиссию по расследованию антиамериканской деятельности. Он считает, что Соединенные Штаты разлагаются изнутри системой социального обеспечения и государственным вмешательством в свободное предпринимательство. Он обвиняет руководство страны в «бесхребетности» за то, что оно поддерживает дипломатические отношения с социалистическими странами и не поддерживает гонку вооружений на «необходимом уровне». Бывший чемпион по продаже кухонной утвари, он все нахальнее и настойчивее лезет на политическую кухню. Он грозится подвергнуть «строжайшему экзамену на американизм» всех будущих кандидатов в Белый дом и конгресс. «Бог, с именем которого я веду бой за оптимизм и мораль, и здесь предназначил мне особую роль», — многозначительно намекает зигзагообразный Зиг, ощерившийся стрелами антикоммунизма и реакционного мракобесия…
Шаманство в банкетном зале «Дель Монте рум» далласского отеля «Дюпон плаза» — это, так сказать, микромир Зига Зиглара, это Зиг в миниатюре, Зиг-лирик. Эпические полотна Зиг малюет на многотысячных ралли, на гигантских митингах под открытым небом, где он проводит свои сеансы охмурения.
…«Колизей» в Шарлотте, штат Северная Каролина. Еще вчера здесь под его куполом выступали цирковые акробаты, жонглеры и клоуны. А сегодня их потеснили артисты несколько иного жанра — акробаты, жонглеры и клоуны «мотивировочной индустрии». Вот патриарх «позитивного мышления» Норман Винсент Пил. Ему уже далеко за восемьдесят. Его бережно, чтобы не рассыпался, подсаживают на сцену. Рядом с ним еще один столп всеамериканского «мотивирования» — Кэветт Роберт из Феникса. У него тоже «свиток годов на рогах», но он держится молодцом и даже произносит речь о том, что «единственное капиталовложение, которое всегда окупается, — это самоусовершенствование». Впрочем, поклонение божеству самоусовершенствования не мешает старине Роберту делать бизнес, не отходя от кассы. Толкнув речь, он тут же начинает толкать свой курс «гуманизации», записанный на пленку и стоящий 860 долларов штука. (Кстати, именно Кэветт Роберт вдохновил Зига Зиглара на написание ставшей ныне классикой «Встретимся на вершине».)
А вот еще один столп — Поль Харви. Сегодня его конек — безработица. Он костит безработных Америки как бездельников и паразитов, которые даром едят ее хлеб. Заодно Харви прихватывает и Ральфа Нейдера, прославившегося разоблачением грязных махинаций автомобильных концернов-гигантов.
Десять тысяч коммивояжеров и домохозяек в теннисных туфлях (наиболее отсталая и реакционная прослойка прекрасного пола), заплативших пятнадцать долларов за билет, бешено аплодируют оратору. Они ненавидят и боятся безработных. И еще больше боятся безработицы.
Реет на искусственном ветру кондиционеров звездно-полосатый флаг Соединенных Штатов Америки, и, осеняемые им, сеют псевдооптимизм, ура-патриотизм столпы «позитивизма».
Наконец крещендо и финал. Слово предоставляется самому Зигу Зиглару — звезде первой величины даже в этой галактике акробатов, жонглеров и клоунов массового очковтирательства. Он затмевает всех в своем белоснежном костюме, в белоснежном воротничке, на который насажена хитрая голова-котелок, сработанная не «Веарвер алуминум компани», не «Саладмастер корпорейшн», а «американским образом жизни», на его кухне. И благодарный Зиг, поглаживая атлас звездно-полосатого флага, первым делом отдает дань этому образу, по подобию которого он создан и пытается пересоздавать других.
— Три миллиарда человек на Земле хотели бы стать вашими соседями. Три миллиарда человек буквально готовы отдать правую руку на отсечение, лишь бы пользоваться теми правами и свободами, которые вы воспринимаете как само собой разумеющееся, — восклицает Зиг, видимо, позабыв о тринадцати миллионах безработных, которых только что предавал анафеме Поль Харви.
Аудитория бешено аплодирует, стучит в знак согласия тяжелыми башмаками коммивояжеров и теннисными туфлями домохозяек.
— История моей жизни — это история вашей жизни, — продолжает тем временем Зиг Зиглар. — Я не думаю, чтобы в этой аудитории нашелся хотя бы один человек, в шкуре которого я бы не побывал. (По-английски: в башмаках которого я бы не ходил.) И я не верю, чтобы в этой аудитории нашелся хотя бы один человек, испытавший столько банкротств, столько разочарований, сколько их выпало на мою долю, испытавший страхи и неуверенность в себе, равные моим.
Когда аудитория полностью проникается чувством общности своей планиды с планидой Зига — она тоже пытается просунуть башмак коммивояжера и теннисную туфлю домохозяйки в не желающую распахиваться перед ней дверь всеобщего благоденствия — Зиглар начинает рассказ о своем житие, канонический рассказ о восхождении маленького человека к вершинам славы и богатства. Несколько дольше обычного он задерживается на благословенной встрече с мистером Меррелом. Ведь она произошла именно здесь, в этом городке, в прекрасной Шарлотте почти тридцать лет назад! За мистером Меррелом — с неизбежностью темы рока в греческих трагедиях — следует мистер Всевышний: сначала сцена у фонтана, то есть у стреловидного бассейна, а затем телефонный разговор Небо — Земля. Ораторское крещендо нарастает.
— Если бы я мог уделить каждому из вас хотя бы секунду с глазу на глаз, я бы сказал вам, как сильно и безраздельно любит вас господь бог, как страстно он желает вам успеха. С тех пор как на Земле зародилась человеческая жизнь, ее населяли десять миллиардов людей. (У Зига слабость к миллиардам и миллионам — миллиардам людей и миллионам долларов.) Но еще не было и никогда не будет таких, как вы. Вы особые, им редчайшие, вы уникальные, вы действительно нечто неповторимое!
Десять тысяч редчайших коммивояжеров и особых домохозяек вне себя от восторга и восхищения собственной уникальностью. А Зиг Зиглар продолжает подливать масла в огонь:
— Верьте во всемогущество господа бога! Это наиважнейшее из всего, что может посоветовать вам любой оратор с любой трибуны. И если вы искренне поверите в бога, то я, друзья мои, гарантирую вам то, что вынесено в заглавие моей книги — мы встретимся на вершине успеха!
На этих льготных условиях аудитория готова поверить хоть в бога, хоть в черта немедленно, не размышляя. И она тут же, столь же немедленно вознаграждается встречей с Зигом Зигларом. Правда, встреча эта происходит не на мифической вершине, а за вполне реальными кулисами «Колизея». Зиг удобно расположился за столом-конторкой и бойко торгует своими откровениями — книгами «Встретимся на вершине» (цена 8 долларов 95 центов) и «Исповедь счастливого христианина» (цена 6 долларов 96 центов), а также набором кассет «Как быть всегда мотивированным» (цена 80 долларов) и «Зиг Зиглар о заключении сделок» (цена также 60 долларов). Он раздает автографы, дарит улыбки, обменивается рукопожатиями… Торговля ложными надеждами и лживыми обещаниями за полновесные доллары идет бойко… Зиг Зиглар, знает, как заключать сделки с богом и коммивояжерами, с чертом и домохозяйками… Мерно и гордо колышется на искусственном ветру кондиционеров звездно-полосатый флаг земли обетованной — Соединенных Штатов Америки…
Балаган, подобный тому, что имел место в «Колизее» города Шарлотта, штат Северная Каролина, повторяется в Мемфисе, Нэшвилле, Тулзе, Цинциннати, Чикаго и Солт-Лейк-Сити. Бродячий цирк «мотивировщиков» (недаром их знаменитый предок П. Т. Бэрнам был известным цирковым импресарио!) кочует по Америке не первый год, Его премьера состоялась еще в 1976 году в Канзас-Сити. С тех пор «мотивировщики» дали бесчисленное количество представлений во всех уголках страны, кроме северо-востока, известного своим безбожием, поклоняющегося «желтому дьяволу», так сказать, непосредственно, без маклерских услуг «мотивировщиков».
Балаган «мотивировщиков» — успешное финансовое предприятие. Как говорится, кесарево кесарю, а богу богово. И «кесари» с именем бога на устах гребут доллары лопатами. Они не видят в этом никаких противоречий, никаких конфликтов с совестью. «Согласно американской концепции свободного предпринимательства бизнесом надо заниматься для прибылей. Мы так и поступаем», — констатирует, а не оправдывается Клемент Стоун, издатель журнала «Успех безграничный», один из главных продюсеров «мотивировочных» шоу. Сам Стоун добился воистину безграничного успеха. Его состояние оценивается в — шестьсот миллионов долларов! Он даже издал книгу — в красном переплете! — своих афоризмов.
Правда, у балагана Стоуна и Зиглара есть весьма серьезный конкурент — балаган Сэма Купера. Этот джентльмен «христова возраста» — ему тридцать три года — является президентом компании «Очеловечивание» (читай: «Околпачивание») с резиденцией в Мемфисе. Когда-то Купер и Стоун выступали вместе, под одним цирковым шатром, но потом, не поделив прибылей, разругались и разошлись. Шоу «Очеловечивание» приносят Куперу ежегодно десять миллионов долларов. «Люди нуждаются в том, чтобы их время от времени, вновь и вновь продавали и перепродавали стране и богу», — утверждает Сэм Купер.
И они, обманутые, ожесточившиеся, пытаются взять реванш, обманывая, в свою очередь, себе подобных. Ведь недаром в подавляющем числе это мелкие торговцы, промышляющие сбытом содержимого «маленькой корзинки» — помады щ духов, лент, кружев, ботинок… Большой бизнес Америки питается мелкой социальной плотвой торгашества, поглощая и разоряя ее. (Только в этом году в Соединенных Штатах обанкротилось более десяти тысяч фирм.) Недовольство мелкого буржуа умело отводится от подлинных причин его злоключений и столь же умело канализируется против сил демократии и прогресса. «Очеловечивание», по Сэму Куперу и Зигу Зиглару, это все тот же исконный принцип частнособственнического общества — «человек человеку волк», лишь слегка задрапированный, прикрытый фиговым листом «мотивирочной» демагогии…
И снова отель «Дюпон плаза» в Далласе… Идет четвертый, заключительный день семинара «Богатая жизнь». Зиг Зиглар объявляет слушателям, что сегодня, под занавес, он раскроет им секретную формулу своего успеха и что, овладев ею, они тоже через двадцать один день излечатся от всех и всяческих жизненных неудач. «Секретная формула» Зига состоит из четырех ингредиентов:
Ингредиент первый — необходимо переменить на сто восемьдесят градусов ощущение, с которым ты просыпаешься утром. Вместо того чтобы проклинать будильник, следует бить в ладоши и повторять: «О, бой, какое великолепное утро, какой великолепный день для бизнеса!» Затем следует петь, стоя под душем, оптимистические песни, и день начнется с позитивной ноты.
Ингредиент второй — «создание символов». Необходимо переменить свой словарь в позитивном направлении, например, остановку называть «двигалкой», послабление — «покреплением» и так далее в том же духе.
Ингредиент третий — вмонтировать в себя «гироскоп успеха». «Если вы хотите быть оптимистами, то ведите себя как оптимисты, — поясняет Зиг. — Например, поднимая телефонную трубку, не говорите просто «алло», а «алло, какой прекрасный день!».