Гермиона нетерпеливо стиснула его руку:
— Ш-ш-ш! Все думаем. Даю тебе не больше, чем должно… Хотя владею всем, я не хранить вольно… Определенно — это не человек…
Рон беспокойно покосился на нее:
— Гермиона, неизвестно, что случится, если ты ответишь неправильно. Это может быть опасно…
— Рон прав, — согласился Чарли, нервно оглядывая холодные, мокрые, темными тенями нависающие над ними стены.
Гермиона не обратила на них ни малейшего внимания.
— Когда огонь во мне — я буду холодна… В лице любви твоей меня ты не увидишь… Лицо любви… — она, конечно, подумала о Гарри — вспомнила, как, глядя в Зеркало Джедан, увидела там его, обнимающего ее отражение, смотрящего на нее… их лица всплыли в ее памяти…
— Гермиона! — позвал ее Рон. — Ты слышишь меня?
Гермиона подняла голову:
— Зеркало.
Какое-то мгновение все оставалось по-прежнему. Потом дверь шумно качнулась и за широко распахнувшейся дверью показался длинный, узкий, наклонный коридор, уходящий в темноту.
…Что она тут делает? — резко спросил Гарри, вытаращив глаза, ставшие от изумления похожими на блюдца.
Драко продолжал разглядывать Флер. Она была такой же, как и во время их последней встречи, хотя, пожалуй, еще красивей и эффектней.
…Понятия не имею. Она же вейла, помнишь? Может, она тоже Призвана. Или же она здесь потому, что влюблена в меня.
…Она в тебя влюблена?!
…Точнее сказать, она преследует меня. Она и пяти минут не может прожить, чтобы не засунуть руки мне в…
…Я понял, — поспешно перебил его Гарри. — Можно не уточнять. Так ты и вправду думаешь, что она здесь только для того, чтобы заполучить твое худосочное тело?
Драко выглядел оскорбленным:
…Что, в это трудно поверить?
— Ох! — со вскриком, весьма похожим на негодование, Флер пересекла комнату и от всей души звонко ударила Драко по лицу — так сильно, что тот пошатнулся и чуть не упал.
Оба юноши оцепенели от неожиданности. На щеке Драко проявлялся красный отпечаток ладони.
— За что? — в негодовании завопил он.
Флер подбоченилась, ее грудь вздымалась (что было выглядело весьма неплохо, по мнению Драко), глаза пылали яростью.
— Ты! — возмущенно накинулась она на Драко. — Во-пе'рвых, я слышу все, о чем вы тут говорите. Я Магид — ты что, забыл?
— Ох, — Драко обменялся удивленным взглядом с Гарри, — мы не знали…
— Но ведь Слизерин нас не может слышать, правда? — испуганно спросил Гарри.
Флер проигнорировала его. Выпустив пар, она по-прежнему смотрела на Драко, ее глаза метали агатово-синие искры.
— А во-вто'рых, не очень-то любезно п'реподносить кому-либо пода'рок, который затем исчезает!
Глаза Драко сверкнули:
— Это был не подарок! Ты выпросила это у меня!
— Ты мне был должен! И должен до сих по'р!
— Не думаю, чтобы кто-то захотел меня просветить, о чем идет речь, — пробормотал Гарри, но Драко и Флер были слишком заняты метанием друг в друга грозовых взглядов, чтобы обратить на него внимание.
— Я сделал то, что ты меня просила!
Флер неожиданно улыбнулась:
— Не совсем то, что я п'росила…
— Хорошо, я сделал второе, о чем ты меня попросила, — отдал тебе меч, и я не виноват, что он опять вернулся ко мне.
— Ты знал, что так и будет.
— Флер, давай лучше без этого…
— Не будь высокоме'рен, Драко Малфой, ты сове'ршенно ужасный человек! С пе'рвой же минуты, как я увидела этот меч, я знала, что это весьма могущественный объект. Но ты не 'рассказал мне, что ты с ним связан. С того момента, как ты мне отдал его, он постоянно пытался ве'рнуться к тебе. Мне п'риходилось спать, п'ривязав его к руке! Он не давал мне спать по ночам! И я 'решила ве'рнуть его тебе. Но п'режде я вытащила из него вот это, — в ее протянутой руке что-то блеснуло — чуть темнее, чем глаза Гарри. Драко тут же понял, в чем дело, он сразу заметил нехватку одного их драгоценных камней на эфесе.
— Именно так я тебя и нашла, — самодовольно добавила Флер, раскрывая ладонь. Камень слетел с нее и с тихим звуком вернулся на свое место на эфесе меча, словно бы никогда его и не покидал.
— Это снимает вопрос, как ты сюда попала, — с подозрением добавил Гарри.
— Это было вовсе нетрудно. Я же вейла. Повелитеь Змей 'решил, что я откликнулась на П'ризыв — он же не знает, что я Магид, а потому не могу быть П'ризвана. Здесь сейчас сотни — нет, даже тысячи его созданий, и он не об'ратил на меня внимания. Когда я ут'ром появилась здесь, изум'руд нашел тебя, я соблазнила ст'ражей перед вашей две'рью… — и вот я здесь. Я п'ришла, чтобы спасти вас.
Она гордо заулыбалась. Драко и Гарри в изумлении смотрели на нее.
— Флер, — наконец пришел в себя Драко, — прямо и не знаю, то ли поцеловать тебя, то ли бежать в ужасе…
— У тебя был шанс поцеловать меня, — заметила Флер, — но ты его упустил. За тобой остается долг, Д'рако, — в ее голосе зазвенел металл, — и я не дам тебе уме'реть, пока ты мне его не ве'рнешь.
— Все это, конечно, очень интересно, — заговорил Гарри, — но ты знаешь, как вытащить нас из этой комнаты?
Флер кивнула:
— Че'рез пять минут охрана отк'роет две'рь, чтобы выпустить меня, мы выйдем и я выведу вас отсюда. Повелитель Змей не придет к вам до полуночи, так что у нас есть в'ремя.
Гарри прищурился:
— Слизерин собирается прийти к нам — сюда?
Флер кивнула.
Гарри повернулся к Драко:
— Может, подождем?
Драко расширил глаза:
— Подождем? Здесь?
Гарри кивнул.
— Он победил нас, застав врасплох. Теперь мы наготове и во всеоружии. Думаю, может мы здесь останемся и, когда он пожалует, нападем на него? Ведь он тоже не сможет использовать магию в этой комнате. Мы будем равны по силе — но на нашей стороне будет численное преимущество. А нападение — это последнее, чего он будет ожидать.
— Нет, — отрезал Драко, — последнее, что он будет ожидать — это то, что мы превратимся в мангустов и на коньках спляшем Болеро. И это лишает твой план всякого смысла. Но за предложение спасибо.
— Га'рри, — мягко произнесла Флер, — в этом нет никакого смысла, у него здесь тысячи п'риспешников и, даже если ты побьешь его, тебе п'ридется вст'ретиться с ними. Лучшее, что мы можем сделать, — это сбежать.
Гарри вскинул взгляд на Драко, и тот понял по выражению его лица, что Гарри хочет что-то сказать, но не может — ведь, что бы он ни подумал, Флер все равно подслушает это.
— Поттер… — повторил Драко.
Его прервал скрежет: позади Флер в стене появился большой темный проход. Откинув назад свои серебристые волосы, она нетерпеливо протянула юношам руку:
— Ну же, — настойчиво произнесла она, повернувшись к двери. — Мы должны идти.
Бросив последний взгляд на Гарри, Драко шагнул за ней. Секунду спустя за ними последовал Гарри.
— Репаро!
Сидя за столом в своей пыльной гостиной, Снейп смотрел, как разрозненные кусочки расколотой Драко пластинки вновь соединились друг с другом. Окна были плотно закрыты, чтобы в дом не проник темный ночной воздух, в комнате царил полумрак.
Он не ходил сюда несколько дней — с тех пор, как обнаружил в ней своего любимого студента, сидящего на полу с пустыми, словно зеркала, глазами и слушающего звучащий на руке диск с записью Гольдберг Вариаций Баха.
Неудивительно, что он не сожалел о том, что мальчику пришлось сообщить о смерти отца в столь жесткой форме — нет, ему необходимо было сделать что-то резкое, чтобы вернуть его в реальность: Драко выглядел так, словно его уносило течением, как корабль, сорванный с якоря, — Снейп уже видел этот взгляд у приспешников Вольдеморта. Кто-то мог вернуться оттуда, кто-то нет. Драко вернулся — но надолго ли?
Он знал, что мальчик получил посылку с приготовленной новой порцией Волеукрепляющего зелья, и запиской о том, что в этот раз оно более сильное и более продожительного действия: его сова вернулась. Но с ней не было никакого ответа. Он беспокоился о мальчике — и это беспокойство отзывалось какой-то острой болью в сердце. Как много времени утекло с той поры, когда он о ком-то волновался в последний раз…
Тук-тук-тук!
Он не сразу осознал, что настойчивый стук слышится не в его голове, а исходит от входной двери. Снейп медленно поднялся на ноги и расправил мантию. В доме было холодно. Ему это нравилось.
Быстро пройдя через прихожую, он слышал, что стук становится все громче и настойчивей. Протянув руку к ручке, он замер.
На свете не было никого другого, кого бы он не любил настолько сильно, что мог бы почувствовать его незримое присутствие, узнать в толпе, независимо от того, насколько тот изменился. Он слышал о подобных вещах. И вскипевшая в нем ненависть лучше всего остального объяснила ему, кто стоит на крыльце еще в тот момент, когда он только потянулся к дверной ручке и собрался открыть дверь… Он знал, кто это, потому что изменился даже воздух вокруг него, он узнал своего посетителя по одному лишь стуку…
Человек на крыльце был совершенно измучен, даже более, чем измучен. Под его черными глазами залегли еще более черные тени, черные волосы растрепались и торчали на один бок, рот сжался в напряженную жесткую линию — однако все это не старило, а, скорее, молодило его, живо вызвав в памяти Снейпа образ того мальчишки, которого он знал по школе.
…Ну, ты действительно хочешь узнать, куда мы ходим с Джеймсом, Питером и Ремом, когда мы тайно ускользаем под землю? Ну, пойдем, Северус. Я тебе покажу…
Сириус Блэк поднял голову, впервые за двадцать лет посмотрев Снейпу прямо в глаза, и Снейп увидел, что в руке он сжимает клочок бумаги исписанный его, Снейпа, почерком.
— Мне нужна твоя помощь, — просто сказал он.
Глава 11. Сон разума.
Сон разума рождает чудовищ.
— Мне нужна твоя помощь, — просто сказал Сириус Блэк.
Не произнеся ни слова, Снейп захлопнул дверь у него перед носом.
* * *
Воздух в коридорах подземелья был настолько влажен, что при каждом вздохе Джинни чувствовала, что ее легкие будто наполняются водой. Позади она слышала шаги шлепающих по все более и более глубоким лужам и переговаривающихся Рона, Чарли и Гермионы. Рон что-то бубнил себе под нос.
Джинни не вступала в разговор, она сосредоточилась на легком, но цепком ощущении в своей груди, тянущем ее вперед.
— А что же точно случилось с Хельгой Хаффлпафф? — поинтересовался Чарли. Он высоко поднял палочку над головой, освещая всем путь. Он был самый сухой из всех — его жесткие драконьи штаны не пропускали воду.
— Слизерин убил ее, — ответила Гермиона. Она бросила попытки остаться сухой и шагала прямо по лужам, словно ей это доставляло удовольствие. — И Годрика тоже. И Ровену. Но непреднамеренно. Только не надо думать, что это извиняет его, — быстро добавила она, — Я просто так выразилась.
— Похоже, он считал убийство не только работой, но и хобби, — заметил Рон, все еще настороженно оглядываясь по сторонам в поисках пауков.
— Так он же был командующим, — пожала плечами Гермиона. — И у него была собственная армия… Он все время убивал людей. Думаю, — Гермиона содрогнулась, — он просто хотел попробовать, как это на вкус…
— Не говоря уже о том, — добавил Чарли, — что когда из прихоти сравниваешь с землей целые города, склонность к тихим размышлениям и способность смотреть на вещи и с другой точки зрения крайне необходимы.
— Это точно, — согласилась Гермиона.
Неожиданно Джинни замерла, вслед за ней остановились и все остальные. Они находились на развилке: коридор делился на три ветки: вправо, влево и вперед.
— Что делать, Джин? — решительно спросил Рон.
— Я не могу с уверенностью сказать, по какому пути нам идти, — слегка нетерпеливо ответила Джинни. Тянущее чувство в груди куда-то исчезло, и теперь она ощущала только сырость и холод.
— Но у тебя же должны быть какие-нибудь соображения, — чуть сварливо произнес Рон.
— Рон… — предупреждающим тоном остановил его Чарли.
Джинни покачала головой:
— Нет, я…
— Ну, тогда пошли вперед, — решительно скомандовал Рон, обойдя ее и зашагав вперед… Мгновение Джинни колебалась и уже собралась последовать за ним, когда, не сделав по коридору и двадцати шагов, Рон исчез.
* * *
— И ты ей доверяешь?
Драко вытаращил глаза, когда Гарри зашипел ему на ухо. Они стояли плечом к плечу, вжавшись в стену широкого каменного коридора за пределами их темницы. Флер ушла вперед и теперь нетерпеливо поглядывала за угол.
Гарри содрогнулся. Имение Малфоев было древним, как и Хогвартс, однако это место было куда древнее, казалось, само время холодом сочилось из этих камней. Кругом царил полумрак, хотя в скобах на стенах горели факелы — но редкие и тусклые. От Флер он уже знал, что они находятся в том самом замке в лесу, где недавно томилась в плену Гермиона. Драко даже заявил, что узнал коридор, в котором они сейчас стояли, однако потом, захлопав глазами и покачав головой, заявил:
— Это тот же самый замок, но он выглядит… по-другому.
Гарри же решил не обращать внимание, если Драко не хочет говорить о чем-нибудь более насущном и полезном.
— А ты нет? — прошипел в ответ Драко.
— Не больше, чем Хагриду. Давай, Малфой, суди сам: у нее ветер в голове, она помешана на парнях — с чего ты взял, что она сумела бы придумать такой сложный план нашего спасения?
— Она же чемпион Тремудрого Турнира, — резонно заметил Драко.
— Так же, как и я, а ты всегда тыкал меня в то, что все мои планы сущее дерьмо.
— Все твои планы — сущее дерьмо. А ты не думаешь, что это может быть просто необходимая маскировка?
— Ну, если так, то это очень хорошая маскировка…
— По мне так любая маскировка хороша, если в ней есть сексуальный лифчик. Если, конечно, мы не говорим о маскировке Хагрида — о, я представил, и мне сразу стало нехорошо… Отвлеки меня, Поттер, скажи что-нибудь.
— Флер возвращается, — заметил Гарри, отталкиваясь от стены.
Торопливо приближаясь, Флер улыбалась им, ее серебристые волосы волнами качались на ее плечах.
— Пойдемте, — по-французски позвала она, жестом показывая, что они должны следовать за ней, — путь свободен, давайте!
— Что же я не взял с собой отцовскую мантию-невидимку, — пробормотал Гарри, когда они побежали по коридору и, обогнув угол, последовали за Флер. Все нырнули в распахнутую ей дверь. Захлопнув дверь, она прижалась к ней спиной. Они стояли на узкой лестничной площадке, от которой вниз, в полную темноту, уходили ступеньки. Было так сумрачно, что Гарри видел вместо Флер и Драко только неопределенные темные силуэты, увенчанные серебристыми волосами, сиявшими в темноте, как маяки. Он потянулся к карману, нащупывая свою палочку…
— Нет, — Флер остановила его, крепко схватив за запястье. — Никакой магии.
— Почему?
— На каждом этаже замка охрана. Мы не можем рисковать.
— Флер, но ведь темно! Мы свернем себе шеи!
Флер что-то пробормотала по-французски, из чего Гарри уловил, что он трус с жабьей физиономией, и зашагала вниз по ступенькам. Поколебавшись, Драко и Гарри пошли за ней. После того, как лестница сделала три витка, высоко на стене обнаружился факел, который Флер и взяла.
Теперь они шли цепочкой: впереди Флер, потом Драко и, наконец, Гарри, их пугающе длинные тени скользили по каменным стенам.
От лестницы Гарри бросало в дрожь, его зубы стучали. Ни о каких перилах и речь не шла, каменные ступени были грубыми и неровными, и Гарри был уверен, что рано или поздно споткнется и полетит головой вперед на Драко. После десятого поворота, когда, казалось, финал уже был близок, Гарри услышал, как Флер слабо охнула. Он вытянул шею, но ничего не увидел за головой Драко, лишь слышал, как тот вскрикнул:
— Флер, держись!
Она быстро пришла в себя и, спустившись по ступенькам, Гарри увидел, что же испугало ее. Лестница упиралась в большую дубовую дверь, украшенную замысловатым резным растительным орнаментом: листья, цветы, вьющиеся виноградные лозы. А в центре было вырезано лицо, с носом, больше напоминающим клюв, и ртом — узким, с опущенными книзу уголками губ. Глаза были живыми, они шарили по сторонам, горя сардоническим весельем.
Драко сошел с лестницы:
— Хм… — дверь уставилась на него. — Вы говорите?
Дверь издала слабый звук, похожий на скрип ржавых петель, немного напоминающий слова:
— Может быть…
— Вы говорите по-английски?
— Да, — раздраженно ответила дверь. — Я говорю на этом людском языке.
— Вы и вправду на нем говорите, или же мы собираемся провести следующий час, громко выясняя друг у друга путь на пляж?
— Я же сказала тебе, что говорю, — зарычала дверь, — что тебе еще нужно?
— Мне нужно, чтобы ты нас выпустила, — произнес Драко, покосившись на Флер. Та кивнула.
— Ты и вправду уверен, что хочешь наружу? — с тихой злобой поинтересовалась дверь. — Там сейчас не очень приятно. Здесь гораздо безопаснее.
— Не сомневаемся, — произнес добравшийся до последних ступенек Гарри.
— А знаете ли вы, чему вы себя подвергаете в… — начала дверь, но в этот момент Драко подвинулся — преднамеренно или нет — и свет факела упал на пристегнутый к его поясу меч. Казалось, дверь съежилась. — Я не знала, что это вы… — обратилась она к Драко и широко распахнулась.
Лицо Драко от удивления вытянулось, но Гарри не обратил на это внимания. Сквозь распахнутую дверь он увидел лоскут звездного ночного неба и узкую полоску травы, — снаружи, — подумал он, — наконец-то…
Он шагнул за дверь, и Флер с Драко последовали за ним.
* * *
С чувством свирепого удовлетворения Снейп смотрел, как в проеме закрывающейся двери меняется лицо Сириуса, так уверенного, что Снейп поможет ему решить небольшую проблему, какой бы грязной она ни была, — недоверие… отчаяние… и — хлоп! — дверь шумно закрылась.
Сириус был из той породы людей, кому все давалось легко, без борьбы и без лишений, из той породы людей, к кому окружающие всегда были готовы броситься на подмогу, из той породы людей, кому весь мир был готов все отдать, не дожидаясь просьб.
Хотя, конечно, это было не то, чтобы совсем правдой…
Не задумываясь над тем, что он делает, Снейп прошел на кухню и слепо уставился в стену.
Азкабан.
Он остановил смех Сириуса, заткнул его навсегда. Временами Снейпа посещали сны про Сириуса в Азкабане, где смех его рассыпался криком, словно осколками разбитого стекла. В этом было какое-то особое удовольствие, грызущее, темное…
Все это было очень странно: ведь из всех людей он больше всех ненавидел Джеймса — просто за то, что он был именно таким… Если Сириус обожал дразнить и доставать Снейпа, пряча его учебники и отвлекая во время экзамена непристойными песенками, то Джеймс… просто не обращал на него внимания, смотрел на него, как на пустое место.
А потом Джеймс спас ему жизнь, и это было просто ужасно.
Он помнил, как Джеймс оттащил его прочь от Визжащей хижины и швырнул на землю, извергая проклятья в адрес Сириуса, и Снейп поблагодарил его — не так, как это обычно делают люди, его все еще трясло от страха и потрясения, — он благодарил за спасение своей жизни, хотя они и не были друзьями, а Джеймс взглянул на него своими холодными серыми глазами и произнес:
— Я сделал бы это для каждого.
И в этот миг он возненавидел его еще больше, возненавидел так, как он уже не возненавидит никого на свете.
Но теперь Джеймс был мертв, и в этой ненависти не было никакого смысла. Джеймс был мертв, Люпин — жалок… для ненависти остался только Сириус. Сириус не был похож на того, кто сказал бы ему, что он пустое место… Сириус, которого Джеймс любил, — Снейп даже не мог себе представить, что так можно любить. Не друга — вообще кого бы то ни было.
Знак Мрака на руке горел и жег — как и всегда, когда он волновался и у него тряслись руки. Присев за кухонный стол, он включил радио. Резкий голос диктора Всемирных Волшебных Новостей заполнил пространство:
— Из Министерства продолжают поступать новости об исчезновении Гарри Поттера. Судя по всему, вместе с ним пропал еще один мальчик, Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя, последний представитель выдающейся волшебной династии. Оба мальчика уже день, как исчезли, и Министерство призывает каждого, кто имеет хоть какую-нибудь информацию о пропавших, немедленно сообщать о ней. Между тем волшебный мир столкнулся с ужасной возможностью: неужели мы потеряли Мальчика-Который-Выжил?
Другие новости…
Снейп подскочил на ноги, выключил радио и прежде, чем понял, что же он собирается сделать, повернулся и бросился из кухни по коридору ко входной двери, распахнув ее и впустив холодный ночной воздух.
Сириус все еще стоял там, понурив голову, не похожий на человека, который чего-то или кого-то ждет, — скорее, на того, кому некуда больше пойти. Он резко вскинул голову, когда Снейп распахнул дверь, его глаза полыхнули удивлением, гневом и — надеждой.
Сжав в руках дверную ручку, Снейп прорычал:
— Ладно, Блэк. В десяти словах сообщи мне, зачем ты здесь, или же Заклинанием Репульсус я зашвырну тебя куда-нибудь в сторону Хогсмида.
Похоже, Сириус считал число десять недостаточным.
— Мне очень нужна твоя помощь, — произнес он сквозь зубы.
— Это пять слов.
— Мне очень нужна твоя помощь, ты — ужасный, самодовольный, законченный ублюдок, — взорвался он, потеряв терпение. — Вот тебе твои десять слов, Снейп, как ты и просил.
Письмо в его руке дрожало. — Ты хочешь, чтобы я попросил тебя, Снейп? Чего ты хочешь?
— Я знаю, что ты скорее бы умер, чем попросил меня о чем-нибудь, — заметил Снейп.
— Точно, — согласился Сириус, — но я не из тех, кто собирается умирать.
После непродолжительной паузы Снейп сделал шаг на крыльцо и скрестил на груди руки:
— Говори.
Несколькими короткими фразами Сириус рассказал о Люпине и о том, что случилось с Гарри и Драко.
— Если я помогу Рему, — закончил он, — то он сможет рассказать нам больше о Слизерине… его куда-то Призывают, он должен знать, куда, где это место. Не смотри скептически, я это вижу… никто не вернулся после того, как был Призван… Это может получиться. Это мой единственный шанс добраться до Гарри прежде, чем будет слишком поздно. Судя по твоему выражению, ты мне не веришь, — повысил голос Сириус, — и если ты выкинешь меня отсюда, даже не выслушав, — клянусь, я выслежу тебя, и весь остаток жизни ты проведешь, питаясь через зонд.
— Это вовсе не обязательно, — заметил Снейп.
— Что? — Сириус замер и захлопал глазами.
— Я однажды ошибся в тебе, — произнес Снейп, получая тайное и совершенно удивительное удовлетворение от вида озадаченного лица Сириуса. — Я больше не ошибусь, — он шире распахнул дверь позади себя. — Не собираюсь ошибаться снова.
Сириус взглянул на Снейпа, на дверь… снова на Снейпа, словно совсем не понимая, что случилось. Потом, резко дернув плечами, словно стряхивая с них некие темные тени, шагнул через порог дома Снейпа.
* * *
Гарри почувствовал острое разочарование, когда они вышли за дверь. Да, они покинули замок — но весьма условно, они по-прежнему находились на его землях. Они стояли в проходе, образованном уходящими ввысь стенами, в дальнем конце которого виднелась дверь. Все густо заросло травой, словно бы там не ступала нога человека. В небе над ними стояла луна — не полная, а какая-то кривобокая, однако же, и она давала чересчур много света. Покрутив головой, Гарри огляделся — замок казался куда более огромным и куда менее обветшалым, чем он помнил, посеребренные луной стены, вдоль которых колебались какие-то черные тени, в темноте выглядели совершенно неприступными.
…Охрана, — подумал он.
Драко и Флер проследили его взгляд и согласно закивали. В лунном свете лицо Флер было бледным от испуга.
— Здесь мы должны быть очень осторожны, — прошептала она. — Это Мороки, они тоже творенья Слизерина. У каждого есть несколько обличий, и он должен лишиться их всех, прежде, чем может быть убит.
Она указала на узкий проход к двери на дальней стене.
— Мы пойдем тут, — прошептала она и повернулась к Гарри. — Ты первый.
Дыша друг другу в затылок, они двинулись вперед: Гарри, потом Флер и Драко. Сначала они шли по залитой луной земле, но она становилась все более каменистой и заросшей сорняками, и вскоре они сошли с тропы в высокую, до колен, влажную траву.
Холодно, сыро, отвратительно… знакомое ощущение охватило Гарри — словно он полз через склизкую гадкую пещеру. Он покачал головой, взглянул вверх — и чуть не заорал от ужаса во весь голос.
Над ними чернели три дементора, их черные плащи отливали металлом в седом лунном свете, к нему тянулись покрытые струпьями гниющие руки. Гарри задушил в себе крик и, присев, рванулся назад, помогая себе руками, сердце разрывало ему грудь, во рту пересохло. Он дико огляделся вокруг в поисках Драко и Флер — но их нигде не было.
Дементоры медленно приближались. Упав на колени, Гарри в отчаянии думал — счастливое воспоминание… счастливое воспоминание…
Память вернула его в предыдущий день: вот он в Норе лежит на диване, положив голову на колени Гермионе… ее волосы окутали его… он слышит ее тихое дыхание… Он закрыл глаза.
Гермиона… — и плотный комок холода в его груди стал чуть меньше, но тут он вспомнил последний миг, когда они были вместе: на кухне у Уизли… ее маленькая, холодеющая от ужаса ручка в его руке… черная головокружительная волна страха за нее накрыла его и…
На его плечах оказались руки, грубо дернувшие его назад.
— Поцелуй, — подумал он, — они собираются применить поцелуй…
— Поцеловать тебя? Я для этого слишком плохо тебя знаю, — задорный голос Драко прорвался сквозь холодный туман, заполонивший его мозг, словно острый нож разрезал моток шерсти. Гарри захлопал глазами: над ним стоял Драко.
— Поднимайся, — велел Драко уже менее бодрым голосом. Гарри встал на ноги. Руки по-прежнему тряслись, но ледяная мгла рассеялась. — Ну, давай же! — и Драко обхватил его за плечи и толкнул вперед. Гарри сделал два шага. Острая, как лезвие, трава обвилась вокруг его ног и начала кромсать его кожу. Он закричал.
Хватка Драко на его плечах стала крепче:
— Подумай о чем-нибудь другом, — приказал он, продолжая толкать Гарри вперед. И Гарри думал о Гермионе — с трудом, зажмуривая глаза от боли, чувствуя, что с каждым шагом трава словно прорезает его ноги до костей. Но он мог бы и дальше идти — еще долго, даже после того, как они бы стали мясным фаршем… и вот, через несколько успешных шагов он уже мог не обращать внимание на боль.
— Что происходит? — спросил он
— Трава Кошмаров, — коротко объяснил Драко. — Заставляет тебя увидеть то, чего ты больше всего боишься. Хитрость в том, что ты должен пройти сквозь нее, невзирая на боль, — она быстро проходит. Чем медленнее ты идешь, тем больше кошмаров получаешь.
— А тебе она не мешает? — недоверчиво поинтересовался Гарри, которому все это казалось подозрительным.
— Мне помогает Зелье Снейпа. Кроме того, я знал, что это такое. И это тоже помогает…
— Не говори мне — твой папочка выращивал это в Имении.
— Угадал с первого раза, — коротко ответил Драко.
— А твой папочка не размышлял над тем, чтобы использовать ее на теннисных кортах или вокруг летних домиков?
— Не язви по этому поводу: мои невольные познания в Темной Магии только что спасли твою шкуру, Поттер. Но не волнуйся, я непременно обращусь к тебе за советом, как только в нашем распоряжении будет, скажем, некоторое количество собачек.
Гарри хотел что-то резко возразить, но в этот момент увидел лежащую навзничь в траве Флер — казалось, она борется со своими собственными волосами, молотя руками по пустому пространству. Драко присел с ней рядом и осторожно взял ее за плечи — она взвизгнула, что-то закричала по-французски и ударила его. Драко поймал ее за одну руку, Гарри ухватил за вторую, удержать ее было непросто: она кричала, дралась и пыталась кусаться. Они быстро перетащили ее из травы в грязь у подножия одной из стен. Флер тут же затихла и, задыхаясь, отстранилась от них, широко раскрыв глаза и глядя на стоящего рядом с ней Драко.
— С тобой все в порядке? — спросила она. — Твои кости не исчезли?
Драко с недоумением уставился на нее:
— Это же я…
Флер часто задышала:
— Что это было?
— Понятия не имею, — ответил Гарри, огляделся и указал на темные тени на фоне серебристых крепостных стен.
Они уже не были неподвижными, они приближались — медленно, целенаправленно, подняв факелы… — охранники.
…Думаю, они слышали, как мы орали, — подумал он.
…Ты имеешь в виду — ты орал? — вскинул глаза Драко, протягивая руку Флер и помогая ей подняться. — С тобой все в порядке?
Она кивнула.
— А теперь побежали, — скомандовал он и рванул с места, Флер и Гарри наступали ему на пятки. Они мчались сквозь Траву Кошмаров, добежали до дальней башни и, нырнув в дверь, захлопнули ее за собой.
В скудно освещенном помещении было только одно окно, практически полностью затянутое плющом. Длинный извилистый коридор уводил направо, в полную темноту. Все еще пошатываясь от напряжения и адреналина, Гарри побежал по нему — остальные следом. Во всяком случае, он так думал. Через сотню шагов путь преградила высокая деревянная дверь. Схватив ручку, он подергал — дверь была заперта.
— Флер, здесь… — начал он, разворачиваясь, и замер в недоумении: позади него стоял удивленный Драко, но не было никаких признаков Флер. — Малфой, где Флер?
Драко обернулся:
— Я думал, она позади меня…