- Не получишь больше, - он положил холодную руку мне на щеку или куда-то туда. Сейчас пар пойдёт и зашипит. - Да у вас опять лихорадка, мистер Айеро, - трахохуядка у меня.
- Давайте поиграем в игру… - нифига у меня голос. Включил режим «твори секс», - вылечите больного рукой.
- Двусмысленно звучит.
- И правда, - это у меня уже подсознание кричит. Я же не это имел в виду. Хватит тут нежности, хочу его засосать по-нормальному. ХРЕН ЛИ ОН ВСТАЛ, Я ТОЛЬКО РУКУ ПОТЯНУЛ. Хотелось так его за волосы…
- Мы не вместе поедем.
- В смысле?
- Мне надо заехать за… короче, надо заехать, - он там в шкафу роется, а что он в темноте вообще видит?
- А потом ты приедешь, или как?
- Ты к Каролине поедешь.
- С какого перепугу?
- Они опять все вместе собираются, я сам не знал. И поедут за мост, а ты не в курсах, где это вообще. Да я и сам не знаю. Хотя, больше не помню.
- А она типа знает? - да мне насрать на эту Каролину. Меня волнует больше то, почему мы не можем туда вместе поехать. Куда собрался, соблазнитель чёртов.
- Слушай, лилипутик, быстро домой. Трусики, лифчики, ватки туда только подложи, чтобы все там офигели от твоих… ну, понял.
- В трусы себе ваты положи, чтоб все там офигели от твоих, то есть твоего… ну, понял.
- Не влезет, - ой как мы выпендриваемся, - Давай, я пошёл. Ключ на кухне, на столе. Не просри только. И давай-давай, вставай, уже седьмой час, - ВОТ ЭТО МЫПОСПАЛИ. И ничего я тебе не «дам», гуляй.
***
Я как ракета по дому бегал. По своему дому. Каролина позвонила, когда я шёл от мистера «в мои трусы не влезет вата», и мы договорились встретиться в полвосьмого, но я понимал, что не успею. Ну и хрен с ней, подождёт. Уже полвосьмого, а я ещё только ношусь в поисках «трусиков и лифчиков» ну и «ватки». Придётся доставать свои «гавайские» шорты, потому что без мамы я хрен чего найду. Кстати, ей надо позвонить. И жрать ещё так хочется. Я ж как утром ушёл, так и не приходил. Ну, вот только к вечеру и припёрся, и то щас улечу. Надеюсь, у меня остались деньги где-нибудь. Ведь не страшно, если я пойду в этих шортах и в футболке? Лето всё-таки, думаю, нормально. Не, надо ещё одни взять, мы же купаться будем. И ещё чего потеплее. Вечер уже. Шубу и шапку. Где-то была моя красная толстовка.
|
|
Я просто гавайский, солнечный мальчик. Наверное, один такой по центру иду в оранжевых шортах и красной толстовке ВЕЧЕРОМ. И в прекрасных кедах. Кстати, я не в одних шортах, у меня под оранжевыми ещё те, в которых я утром к своей девочке ходил, они зелёные. А хрен ли, в одних купаться, а в других ходить. Заболеть же можно. Хотя меня есть, кому лечить. У меня собственная медсестра, лечащая руками. Мне особо приятны её альтернативные методы лечения.
Каролина стояла у своего дома и КУРИЛА? Это она от нервов, потому что сейчас уже около полдевятого. Я опоздал на ЧАС. На целый час. Но зато я улыбался. А на самом деле, чего она курит? Она же… а, да ладно.
- Прости, я ключи не мог найти, - пиздец пиздёшь.
- Да ничего, всё равно ещё никто не приехал.
- За нами приедут? - да, и отвезут за мост, изнасилуют и убьют. Чур, мне Джерарда. Ладно-ладно, молчу.
- Ага. Как настроение? - Господи, да жрать мне хочется.
- Да отлично, весь день спал. У тебя?
- Ужас просто, брат мелкий достал. Предки уехали, он меня чуть не убил. То жрать, то играть, то чего-нибудь уронит, то куда-нибудь пальцы засунет… - бла, бла, бла. Давай всю свою жизнь мне расскажи. Почему нужно засирать мозг, если ты видишь, что у человека хорошее настроение, а у тебя плохое? Нужно засрать всем его что ли? Как-то я неправильно сказал. Ладно, смысл понятен. Она всё бубнила и бубнила, пока к нам не подъехала МАШИНА. ЭТА ТАКАЯ МАШИНА. Выше меня. Огромная, чёрная МАШИНА. О, да. Я на такой покатаюсь. Это по-любому чьих-то «корешей». Правда, такие как у Джи мне машины нравятся больше, у него вроде Subaru XT.
|
|
Мы туда еле впихнулись. Каролина-то нормально ещё, а вот меня запихали туда за руки и положили чуть ли не поверх трёх орущих идиотов. Ещё так музыка у них орала. Я думал, оглохну. Потом они вообще прыгать начали, и мы тряслись и подпрыгивали не только от хреновой дороги, но и от этих «ДАВАЙ-ДАВАЙ, ОПА, ДАВАЙ ЕЩЁ». У меня эта их музыка пошла по телу, когда они включили ещё громче. Ну ладно, я всё понимаю, они уже выпили и все дела, НО ОРАТЬ-ТО ТАК ЗАЧЕМ. Чувак за рулём тоже надрывался во всё горло и обливался пивом, у него все штаны сырые уже были. А меня так и кидало из стороны в сторону то на одного оленя, то на другого. А через насколько минут ко мне на шею уселась Каролина и начала подпевать. А ещё через пару минут начали петь уже все. Её ноги свешивались с моих плеч и болтались перед лицом, а потом она вообще как херанула в живот. И как по зубам бутылкой. Очень аккуратная девушка, я вам скажу. Мы проехали через мост, когда солнце уже заходило. Значит, что сейчас уже около полдесятого. Мне лично хочется встретить закат там, и мы, наверное, успеем. Не зря мы сюда переехали, очень классные места тут водятся. Надо запомнить дорогу и ехать не так долго, не больше часа. Правда, едем мы как больные. Ладно, это их проблемы. Может, сегодня стоит повеселиться, раз уж так совпало.
|
|
Ехали мы ещё минут десять, и место это оказалось очень спокойное. Домов почти не было. Но было много парков. Мы проехали мимо трёх или даже четырёх. Место как-то нагоняет на романтику. А я говорил, что тут нас изнасилуют и убьют. Кстати, на счёт домов, они были хоть и редкие, но это были такие домища. Шикарные, одним словом. Это типа какой-то загород? Тут все себе делают такие… места отдыха. Особнячки для отдыха. Мне бы такой. Особнячок. Но главное было даже не это. Как только мы подъехали к этому пляжу, у меня аж горло перехватило. Курорт, ребят, это как курорт. Место такое… просто не передать. Да что они так орут. Дали бы хоть мне пива что ли. Они прям по склону съехали, и когда это делали, заорали все вместе, а Каролина опять ёбнула мне в живот. Я же ведьме не позвонил.
Моё чудовище говорило, что эта Клара, м, Кайла. Надо как-то запомнить теперь. Короче, он говорил, что они все вместе собираются, но пока что кроме четырёх парней, Каролины и ещё двух незнакомых мне девушек ну и меня, никого не было. Парней я в общем-то тоже не очень помнил. Лица как-то… а так нет. Хотя, нет, вот тот высокий – это Денни. Да, точно.
- Хорошо тепло сегодня, а то ночевать здесь бывает холодновато, - Каролина, а ну стой. Какой ночевать? Она уже нажралась хуже Джерарда. Правда я его ещё не видел.
- Я не знал, что мы с ночёвкой, - она пихнула мне бутылку вина. Она щедрая? Ага, конечно, у неё в другой руке такая же была. Просто из двух пить… Хочется, но не можется. Вот и отдала мне одну. Вино, сегодня буду благородно бухать. Ну, ночевать, так ночевать. Только, простите, где?
- Пойдём им поможем вытащить…
Через полчаса они орали на весь пляж и носились с ветками. Это они так костёр делают. Мы с Каролиной уссывались то над этими придурками, то над едой, которую вытащили. Больше всего нас убила индейка. Блять, целая индейка. МЁРТВАЯ. Что они с ней делать будут. Ещё мы нашли одиннадцать упаковок жвачки, я посчитал, и два пакета с корицей. Такое ощущение, что мы будем жрать сырую индейку намазанную корицей, заедая жвачкой и запивая вином и пивом. Ужин сегодня будет просто прекрасным.
- Пошли палатку хоть одну поставим, - да просто отлично. Я её даже в трезвом состоянии не поставлю, а после полбутылки вина, я её… ну, понятно. Она зачем-то натянула на меня капюшон, мой красный капюшончик. Я теперь как Красная Шапочка. И я хочу своего волка. Я хочу «о, я пьяный». Так, всё, палатка.
Мы ничего не сделали, ну вернее пока что ничего. Она вообще каждые две минуты падала и начинала ржать в такт ребятам, которые «РАЗВОДИЛИ КОСТЁР», если это можно так назвать.
- Блин, это может не палатка вообще? - КОНЕЧНО, БЛЯТЬ. МЫСПАЛЬНЫЙ МЕШОК ТУТ УЖЕ МИНУТ ТРИДЦАТЬ СОБИРАЕМ.
- Палатка-палатка, - просто у нас не руки, а… просто не руки. Господи, как она ржёт…
- Ребят, - а как она орёт, - идите сюда.
- Да справимся, - я поднял какую-то неизвестную часть этой хрени, которая кружилась. По-любому мы справимся. Ладно, пусть делают. Я тупая и безрукая Красная Шапочка. А вообще, палатка на песке – это охрененно просто. Не знаю, может так надо? Хрен знает, чего им надо. Пойду, посижу, закат буду смотреть. Пошли все в задницу.
Я уже так напился с этой бутылкой, что стал разговаривать с закатом. А что такого, не с кем поговорить. Они там костёр уже развели и бегают песни поют. Хорошо, что музыку хотя бы выключили, а то ведь это вообще пиздец бы был. Песок такой тёплый, не знаю как вода, надо потрогать, а так лень вставать. Ору на него, ору, что пьёт, а сам сижу в никакую, один бутылку вина выжрал. Я умница. Я тут как одинокий волк. Одинокая Красная Шапочка. Сколько несвязных мыслей. Опля. Конопля. Всё, хватит.
- Ты чего тут сидишь? - о-ой, она такая смешная, эта Каролина. Радуется, бегает в своём зелёном купальнике. Ну и дрищавая она. Я люблю, чтобы жирок был. У меня такая есть девочка. Так, тихо, Фрэнк. У него просто есть за что взяться. М-м… - Фрэнк, ты живой? - нет, я мёртвый, беги дальше. - Пошли купаться?
- Не, потом, - я щас реально не хочу. Жрать я хочу, вот, что я хочу. А я раньше считал, что кости это сексуально, но сейчас не-е-ет. Кости пусть собаки грызут, а я хочу что-нибудь… что-нибудь Уэевское. Жрать что-нибудь Уэевское. Например, резиновые пальцы. Получается это не мясо, это резина. Блять, я хочу эти пальцы. О, да-а-а, я бы щас кончил от одних только пальцев. И так жарко, да ещё и вино, да ещё и эти мысли тупые. Каролина убежала там? Да, вроде. А хрен ли мне жарко, вечер уже. Сейчас солнце зайдёт и вообще холодно будет, но думаю, нам не будет. У нас столько жрачки, выпивки и костёр. Не умрём. НАВЕРНОЕ. Да они вообще вон купаются. Я если в воду пойду, то я просто пойду и упаду туда с счастливой рожей. Просто меня разорвёт сейчас от того насколько тут тепло, свободно и даже под футболкой от всего этого как-то зажгло, наверное, просто уже настолько жарко. А мне нравится моя красная толстовка, хрен я её сниму. Вы когда-нибудь падали на землю, песок, листья там, траву. Вот сидишь-сидишь и опускаешься, ложишься и просто начинаешь смотреть на небо. Как в фильме. Проходит пара минут и закрываешь глаза, начинаешь перебирать в руках этот песок или что там у вас. Если не делали так, то сделайте. Прямо как в фильме, да. У меня, например, сейчас всё кружится, и спиртное согревает внутри и визги эти их, даже они сейчас уже нравятся, и костёр трещит. Мне бы сейчас ещё пальцы кое-кого. Задницу, нос, рот, глаза, язык, родинки по отдельности в пакетике. Если серьёзно, хочется всего его. Я говорил, алкоголь помогает. Нет, заставляет просыпаться тому, что бы лучше спало. Я СЕЙЧАС САМ СЕБЯ ТРАХНУ. Эта херня с самого утра. Ненормальное желание. Зачем я выпил. Задрало лежать, пойду прогуляюсь.
Нащупав бутылку, я встал. Со второго раза, но это нормально. Это даже неплохо. Шорты съехали, да, поправим. У меня ещё там что-то осталось?.. Я закинул, получился один слабый глоток, но эта бутылка мне понравилась, пойду с ней встречать закат или провожать… Ушёл я от них далеко, очень далеко. Я их даже не слышал. Только видел костёр, который больше теперь был похож на огонёк зажигалки, чем на огроменное кострище диаметром с мой десятиметровый зад. Вот тут отличное место, тут и сяду со своей красной, сладенькой деткой, крошкой, какие там ещё есть тупые слова. Солнце, ты охрененное. Ты меня возбуждаешь. Что, блять, всё-ё-ё. Фига, я вижу Уэя. Вот это меня глючит. Привет, целая бутылка вина во мне и похотливые мысли. Если я щас буду лизаться с самим собой – это будет выглядеть странно. А когда ты трахаешься с самим собой – это типа не странно? Пойду воду потрогаю и посмотрю на своего воображаемого Уэя. Я поплёлся по песку, дошёл до самой воды и бутылку с собой ещё взял, она тоже хочет, я знаю. ОЙ-ОЙ-ОЙ, КУДА-ТО МЕНЯ ПОНЕСЛО НЕ ТУДА. Кто ржёт. Это не бутылка. Я повернулся и тут же херакнулся в воду, притом так прилично.
- Я тебя ищу везде, - опять Каролина, я чуть не обоссался от страха. - Чего ты тут один, они там сожрут всё щас, пошли-и-и, - у меня вся толстовка сырая, мать твою… Жрать.
- Я тут закат встречаю, - от этой водички я как-то немного в себя пришёл. И Джи уже не было. Вот это меня шибануло.
- Какой закат, его уже как минут двадцать нет, - она ещё подошла и обрызгала меня. - Ты сам встанешь? Или кого-нибудь позвать?
- Волка, - надо было подумать, а потом говорить. Я весь сырой. Освежился. Теперь хотя бы не жарко, но внутри всё равно печёт. Печёт, о Господи. Волка позови, хрен ли ты ржёшь.
- Я щас обмочусь, - она побежала обратно, и она так шаталась. Это или меня так, или она сама. Всё вместе, похоже. Надо из воды вылезть. Песок пристанет. Ну, и ладно. Каролина орёт на весь пляж, визгливая такая девка. Я бутылку потерял, где моя малышка..? Я ЕЁ ПОТЕРЯЛ. Урод.
Жрать хочется, жрать. И избавиться от песка, ибо он везде. Куривом воняет. Что такое. Опять меня глючит что ли. Толстовка куда-то побежала. Я ТОЧНО ВИНО ПИЛ? С меня стягивают толстовку, фу какая она сырая.
- Тихо-тихо, - опа, это точно глюки, а? О, блин. Нет. Хотя, не уверен. - Руки подними, херня ты пьяная, - ну, хорошо. Я поднял руки и с меня стянули мою сырую, красную толстовку. На меня ещё песок посыпался с неё. Я Песочный человек. Русалочка. И Красная Шапочка. - Ты придурок, что тут делаешь, совсем крыша съехала что ли, - какой мальчик. Я его знаю.
- А ч-чего?
- Покупаться в одежде решил он. Простынешь, я теб…
- Залечишь, - он на меня своей сигаретой дымил и вообще так близко сидит. И сам пьяный, щас меня ещё обожжёт.
- Убью, - ну, так неинтересно. Какой он белый. - Ты есть хочешь?
- Очень, - я покачал головой, посмотрел вниз и попытался выжать низ своей футболки, неприятно же вообще. Всё ко мне прилипло, буэ.
- Тебе не холодно случайно?
- Жарко.
- Ты серьёзно? - он стал рыться у себя в кармане… куртки? Такая чёрная, кожаная куртка. Ему идёт. Ему всё идёт. Я серьёзно? Я вообще серьёзен. О, огурец достал. Я щас этот огурец кое-куда кое-кому запихаю.
- Сам жри.
- Он солёный, - Джи, а Джи. Я тебя щас съем, вместо огурца. Если это галлюцинации, то это КОНЕЦ. - Я уже второй день не мылся.
- А чего ты мне не сказал, что у тебя горячей воды нет? - охренел вообще.
- Я не знал. А, стоп, я не мылся не поэтому, - что? Это то, о чём я думаю? О, нет-нет.
- А почему? - он так и держал этот огурец у меня перед носом, и я косился то на него, то на этого бомжа, который не мылся два дня. Мы же вчера вечером… к-как, БЛЯТЬ.
- Я вообще могу неделю не мыться.
- Фу-у-у, - я замахал руками и заморщился, да ещё так замахал, что чуть прошёлся по волосам и щеке. Гладкий, побрился.
- Чего у тебя на голове, рогатая скотина.
- Сам ты парн… парнокопытный, - Джерард заржал и схватил меня за голову, выронил свою сигарету изо рта, а я не могу же в таком состоянии сидеть, если на меня наваливается такой пончик. Да ещё такой сексуальный пончик. Ну, вот я и свалился, а он на меня. Пахнет не пивом, какой-то… каким-то спиртом ТЕХНИЧЕСКИМ. Стеклоочиститель? Да ладно, он бы умер. Хотя, это же хлеб. Пончик, кексик. Да что. Со мной. Такое. И он не мылся два дня. Должно быть противно, а меня заводит. Поэтому утром я унюхал именно его запах и лично для меня он был совсем не противным. Он был какой-то, я даже не знаю какой. Молочная булочка. Да что у меня везде хлеб какой-то.
- Давно у тебя эта каракатица?
- Это скорпион.
- Ты скорпион? - у него такая улыбка, шестьдесят четырёх зубная улыбка. У него такие маленькие, ровные зубки. Заткнись, Фрэнк.
- Нет, я каракатица.
- А я баран, - да ты баран, ты очень довольный баран. А серьёзно, чего он довольный такой.
- Я знал, - если честно, я на подсозналке и не мог ассоциировать Джерарда с каким-то другим знаком. Ну, он мог быть ещё тельцом, мне кажется. Но баран, то есть овен, ну, подходит он ему больше всего. Несколько секунд он просто висел надо мной и так классно улыбался. Заряжает он меня своей энергетикой. Любой энергетикой. Неважно, какая она. Она может быть и не только положительной. Я чувствую, когда он в чём-то сомневается и когда… да когда ему просто плохо. Но я, конечно, не всегда это могу чувствовать. Но если у меня это получается, а это скорее даже происходит спонтанно, то мне с ним так хорошо и уютно. И через спирт и сигареты действительно пробивался его запах. Он был сладкий? Чуть-чуть, но я не знаю, как его назвать более точно. Не такой прям сладкий.
- Поможешь мне завтра доски на кухне поменять?
- Тоже нашёл тут «человека золотые руки», - конечно, я ему помогу, в чём вопрос. Он бы ещё улыбался так почаще и пил поменьше. Цены бы тебе не было, пончик. Жалко он закат не видел. Хотя я сам его не очень как-то и видел.
- Будешь мне гвозди подавать, - ну не могу я, какой он сейчас. Я сам как довольный, мартовский кот. Что-то тёплое, приятное. Ты просто напился, Фрэнк. Ты просто влюбился, Фрэнк. - Вино пил, да? - вообще было темно, притом уже как больше получаса темно, но мой счастливый пончик был близко, я его видел. У него родинки как изюм в кексике. О, ГОСПОДИ, ПОНЕСЛАСЬ. Где я вообще услышал эту фразу.
- Кро-о-овь.
- Вы весь в песке, мистер вампир, - он опять тихо смеётся, а я чувствую себя девочкой. А что такого, он мне нравится. Имею право. Я, наверное, навсегда останусь ребёнком. Девочкой. Это неисправимо. И, кажется, Уэй тоже. Ему уже двадцать четыре. Люди в таком возрасте женятся. А он валяется сейчас на пляже со мной, с тем человеком, с которым «женитьба» ему точно не светит. Мы же не ебанутые. Нет, я ничего против таких браков не имею. Но сам бы не стал это так афишировать. Хотя, всё ещё может измениться, мне всего девятнадцать. Он сегодня весь день получается тёплый. Руки тёплые. СЛАДКИЙ, ГОРЯЧИЙ ПОНЧИК. Только из духовки. Знаете, кожа под глазами чувствительная, тонкая, не знаю как этой коже под моим правым глазом, но левая, если можно так сказать, просто неслась от его резиновых, тёплых пальчиков. У меня там нет песка. - На, огурчик, - я скосил глаза на этот «огурчик» и на его длинные пальцы. Да что везде одни огурцы.
- Уберите руку от моего лица, или я укушу вас и высосу всю кровь, - глаза Джерарда цвета огурца.
- Я есть хочу,- ну, вот и жрал бы свой огурец.
- И что?
- Пошли, сожрём там у них всё? - он откусил его и начал хрустеть, кинув такой взгляд, такой многоговорящий. Как будто он сказал не «пошли, сожрём у них всё», а «пошли, потрахаемся у них на глазах». Он проглотил и пододвинулся чуть ближе, а я про себя уже облизнулся раз двести. И я облизывался не на огурец, а вернее не на его половинку, которая осталась после ротища мистера Джерарда. Откусил - пол-огурца нет. Как ему в рот вообще это влезло. Может реально сходить, сожрать у них там всё. И потрахаться. Так, спокойно. Мой живот просыпается от одного слова. ПОТРАХАТЬСЯ. Я потерплю. Приду домой и трахну кровать.
- Ну, пошли.
Когда мы молча проползли почти половину пути, Джи вдруг вспомнил про мою толстовку и побежал назад, пробубнив что-то типа «я сам». Я с тупой рожей стоял и смотрел, как он несётся по песку. Хотя, назвать эти странные передвижения ног «несётся»… Обратно он уже не «БЕЖАЛ», а тащился. О, ребята включили музыку. Притом такую хорошую. Я повернулся посмотреть, сколько нам ещё идти. Ну, я видел, но я ещё раз повернулся, потому что устал ждать пончика с моей толстовкой. Половина, ещё столько же тащиться. Нахера я вообще сюда попёрся. Как я вообще столько прошёл. И я уже поворачиваюсь и тут как заржу. Уэй как идиот прыгал и скакал, мотал головой и моей толстовкой. Реально по-идиотски смотрится. Под Роллингов херачит через весь пляж и прыгает как заяц. О, эта таинственная непредсказуемость.
- ОТЛИЧНО, - в меня полетела моя красная девочка. И она была всё ещё сырая. - ПОТОМ КУПАТЬСЯ ПОЙДЁМ, - а? Купаться? С НИМ?
- Не ори, - строгость. Держу его в ежовых рукавицах. Ибо нехер. Я как жена. Он отобрал у меня толстовку, наверное, подзабыв, что он только что в меня её кинул. Похоже, мозг пончиков настолько вкусный, что он пожирает сам себя. Эм, о чём я.
- ВАМПИРЫ, ВАМПИРЫ, - О ГОСПОДИ, ИДИОТ. Будет очень смешно, если он щас упадёт и сломает себе что-нибудь. НАПРИМЕР, РОТ. - ОН ХОЧЕТ ВЫСОСАТЬ МОЮ КРОВЬ, - я ему что-нибудь другое высосу, если он не заткнётся. Он так и бежал впереди. Правда, после этих слов он молчал, но вёл себя как большой ребёнок. Ему это свойственно. Джи, ты иногда так кривляешься. В такие моменты я не понимаю, как он меня вообще может как-то волновать в плане… в том самом плане. Я охренел, потому что когда мы стали подходить ближе, я увидел количество людей, их там человек так тридцать. И костёр стал ещё больше. Вот это они тут устроили. Рядом с нашей машиной теперь стояла ещё и Уэевская и ещё две неплохих таких. Если бы я угонял, я бы выбрал машину Джерарда, потому что я его ненавижу. Ненавижу Джерарда. Лучше бы я видел, как он приземлился. Я такого идиотского лица давно уже не видел. Смесь бешеной собаки и пьяной коровы. Сумасшедший фарш. О, эта блондинка тоже тут и она ползёт к нему. Я даже остановился. А ну убери свои руки от моего пончика. Какого хрена она на него лезет, совсем стыд потеряла? ЧУЖОЕ ДОБРО. ЭТО МОЁ, ЭЙ, БЛОНДИНКА. Он любит кареглазых брюнеток ведь. МЫЖДЁМ РЕБЁНКА. Эта чё за хрень… Мало того, что она уселась сверху на мою собственность, так она ещё достала из его кармана куртки ЛИФЧИК? Ему не стыдно? Ему не стыдно. Лифчику тоже не стыдно. Они что-то говорили, но я пытался их не слушать. Так, он лежит на моей толстовке. А ну нахрен, я к ним не подойду. Я психанул, я очень психанул. Я так психанул, что пойду щас сожру кого-нибудь. Он же из кармана мне огурец доставал, а потом она достала оттуда лифчик. Фу-у-у, блин.
- Фрэнк, иди сюда, - он такой радостный, а он не боится, что я ему щас подойду и, простите, ВЪЕБУ?
- Зачем тебе он? - ой, она такая шлюшка. Они подходят друг другу. Просто она склонилась над ним и закрутила своим вот этим чудовищем, если это её вообще. Нет, блять, это Джерарда. И, правда, ЗАЧЕМ Я ЕМУ. Я стоял всего в метрах пяти от них. И, кстати, все смотрели на эту парочку и на меня. Это страшно, когда на тебя смотрит человек тридцать, и все они ждут, что будет дальше. Мне и самому страшно. Как щас сказанёт что-нибудь типа «пошлите групповушку с вампирами» или ещё чего подобное. Он же такой НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЙ. Я уселся сбоку и попытался сделать безразличное лицо, но когда в меня прилетел лифчик. Нет, это сделала не блондинка Клара, да ладно, я запомнил она Кайла, я специально, потому что она меня бесит. Короче, это сделал ОН, а потом эта сверху схватила его за шею и крепко так зализала. Но вся фишка была в том, что пока они это делали, он смотрел на меня. И я опять, похоже, возбудился. Это странно, правда? И чем они дальше заходили, тем Уэй настойчивее на меня смотрел. Мне даже показалось, что он сейчас встанет и сделает со мной тоже, что он делал с ней. Блондинка над ним вся уже извелась, она и так голову и сяк, а он вообще даже глаза не закрыл. ОН ВООБЩЕ В ДРУГУЮ СТОРОНУ СМОТРИТ, ОСТЫНЬ, ДЕТКА. И опять трахает меня глазами. Я что-то говорил про то «как он может меня волновать», ДА ВОТ ТАК, ВЗЯЛ И НАЧАЛ ДЫРЯВИТЬ ВЗГЛЯДОМ. Меня должно жутко бесить, что он целуется у меня на глазах с девушкой, но… меня бесит, но больше заводит. Странно реально. Блин, я рот открыл. Сделав лицо «я тут не причём», я отвернулся и зачем-то сложил лифчик. Куда его деть. Пошёл-ка я отсюда. Она хоть и шептала, но я всё прекрасно слышал. Давай Уэй, давай прям тут. И меня не забудь позвать. Я нашёл глазами Каролину и, пытаясь не смотреть на этих двух, пошёл к ней. Она меня хоть покормит. Она сидела с другой стороны, за костром, с бутылкой в обнимку и качалась. Когда я подошёл ближе, увидел какое счастье у неё на лице. Хоть у кого-то всё хорошо. Я присел рядом, а она только повернулась и запела. Одни певцы тут.
- Есть что-нибудь поесть? - тихо спросил я, и она остановилась и кивнула. - Только я мясо не ем, - она потупила пару секунд, потом посмотрела на меня и ещё раз кивнула. Похоже, я поставил её в тупик. Миссия невыполнима.
Через минут десять меня кормили «картошечкой», которую достали из углей. Я обосрался, если честно, когда увидел это. Это вообще есть-то можно. Она ещё такая горячая. А Каролина куда-то убежала. Я отвлёкся на костёр, от которого постоянно что-то отскакивало с громким треском. Щас как в глаз отскочит, буду как пират. Ну как ты там, картошка, остыла уже? Да, остыла. Как её жрать-то вообще. Ложкой, как блювоту-панна-котту. Я с унылым лицом стал крутить её в руке и хотел уже откусить, как рядом со мной присели. Я даже поворачиваться не стал, по ЗАПАХУ это был Джерард. Ну что, натрахался? Или не успел? Вот теперь я взбесился, но я редко это показываю, бешусь тихо, а потом мщу. Я не злопамятный, поэтому месть наступает почти тут же. Сделав вид, что я ничего не замечаю, я набросился на эту бедную картошку и обжёгся, но даже виду не подал, что у меня сейчас рот самосожжётся. Они достали петь. Да, я недовольный. Да, меня всё достало. Да, я ненавижу всех и всё. Да, я сделаю вид, что всё нормально. Чего пришёл вообще, сосался бы там со своей девочкой «я положила ему в карман свой лифчик». Твою мать, я испугался, когда у меня выхватили эту картошечку.
- Да ты всё сожрёшь, вообще охренел что ли, - я ведь чуть не подавился, моему возмущению нет предела. Да он ещё и лыбится И ЖРЁТ МОЮ КАРТОШКУ. - Там есть индейка, не совсем курица, но тоже птица, - я пихнул его в плечо, а он только заулыбался и запихал её целиком в рот. У НЕГО ТАМ НИЧЕГО НЕ ТРЕСНЕТ? ЭТО БЫЛА МОЯ, БЛЯТЬ, КАРТОШКА. Блин, чего за хрень во рту. О, Господи, волос что ли. Я достал его и скосил глаза и охренел. Это был его волос, только КАК. Нет тут людей с такими волосами. Чёрные волосы были только у ещё одного парня, но у него короткие. Это как монетка в пирожках. А может, всем его волосы попались? Джи, ты линяешь.
- Она из семейства курообразных, - да ладно, как я с такой информацией дальше жить буду. - Знаешь… - он остановился и уставился на волос в моей руке, перестав жевать, а потом посмотрел на меня и чуть улыбнулся. - Это чувство, оно ломает границы, - у него откуда-то в руке теперь появилась ещё одна картошка. Размножаются.
- Ты думаешь, они существуют? - всё моё недовольство и бешенство сдалось. Он говорил так спокойно и тихо, что если бы я начал орать – это бы выглядело как минимум странно.
- Чувства? - нет, индюшки.
- Границы.
- Что вы имеете в виду? - он выглядел счастливым, и мне не хочется думать, что в этом виновата эта девушка. Совсем не хочется.
- Для кого-то они есть, а для кого-то нет.
- Нет, есть границы. Возрастные, социальные, религиозные, половые и тому подобные. Просто кто-то не замечает их. Они есть. Это шрам? - он потянулся к моему носу, у меня шрам на переносице. И ему лет не намного меньше, чем мне, хорошо, что хоть не больше. - А у меня такая красная фигня… иногда. Она преследует меня. На, возьми, я сейчас съем всё.
- А где эта штука? - я покрутил пальцами и сам заулыбался. Мне хочется обидеться на него, но я не могу. Потом обижусь. Надо не забыть. Но это неприятно, но с другой стороны он же не сам её поцеловал. Хотя, не в этот суть.
- Под глазом, справа, - он так аккуратно стал есть эту картошку, так медленно и радостно жевать. - У меня с ней… прости. Если честно, она всю печень мне проела, - я сначала подумал, что он про эту штуку.
- А со мной ты просто ломаешь границы? - я не злился, мне просто было интересно, на самом деле.
- Тебе правду сказать? - нет, мистер Уэй, соврите. - Если бы это было только из-за «границ», то это было бы нечестно. Я тогда бы их не ломал. Я бы их просто жамкал там, я не знаю, мучил. Хочешь индейку?
- Я н…
- Ой, блин, прости, - он засмеялся и замахал руками.- Как у вас дела, Фрэнки?
- Неплохо. У вас?
- Ведь только настоящие чувства ломают эти границы, да не только эти, любые, - отлично у вас дела, похоже. - Но в любом случае за это приходится платить.
- Наверное, лучше платить и ломать, чем не ломать, но не платить. Если тебе так этого хочется. Но тут ещё дело в том, что тебе из этого дороже.
- На нас никто не смотрит? - он чуть наклонился и забрал за ухо волосы, которые ему мешали. Они опять были недодредами. Я медленно осмотрелся, на нас никто не смотрел, потому что все были заняты своими делами, и так уж близко никого и не было.
- Нет.
- Можно тебя поцеловать? - он сказал это ещё тише, так, что я не сразу понял. Костёр так трещит, и эти всё галдят и поют, и чего они только ни делают.
- Не надо тут.
- А не тут? - я посмотрел на него пару секунд и, поняв, что у меня сейчас взорвётся мозг, рванул, оббегая это кострище. Зачем я погнал наверх, на дорогу, я не знаю.
- Это дом ведь? - он догнал меня и ткнул пальцем на, вроде, дом, но какой-то он заброшенный. Я пригляделся и кивнул, потом повернул голову и посмотрел на Джи, а он на меня. И получилось, что мы сделали это одновременно. О чём он вообще думает. - А там тебя можно будет поцеловать?
- А как же эта девушка?
- Пошли, посмотрим, мне интересно, - он опустил голову, перед этим кивнув на дом. Переводчик тем. Я не стал ему отвечать и просто пошёл, раз ему так интересно. Дом был, в смысле это был дом. Обшарпанный как его дом, но у Джи он меньше. Этот дак вообще громадина такая. И тут деревья такие же как у него, но реже. Тут кроме этого дома, жилого ничего больше не было. Ну, вот мы только коттеджи эти проезжали, но они дальше. А рядом с берегом ничего не оказалось. Окна были забиты потемневшими досками, а дверь была крепко закрыта. Он даже покрутил ручку. Я говорил, что дом Джерарда старый, но когда мы осмотрели этот…