- Можно смывать уже, - я и правда успокоился, что ли энергетика у него такая, но меня отпустило, действительно.
- Ты чего так напрягся, остынь, ну,- какие же у него пальцы. Я бы женился на его пальцах. Я бы трахался с его пальцами. ЧТО? Нет-нет, всё нормально, наверное. - Я просто боялся… блин, неважно, всё в порядке, не обижайся, - чего? Он боялся? Кого, меня?
- Я не понял.
- Не надо мне тут «ля-ля», всё ты прекрасно понял, - я же говорил, что мне до чёртиков нравится такой Уэй? Да, говорил. Руки, сука, что он с ними творит.
- Нет, - я действительно не всё понял.
- У меня сил нет, понимаешь? Это не значит, что мне не хотелось тебя схватить и затащить на кухню и на…
- Понял.
- Кто тебя перебивать научил, - он запустил свои пальцы в мои, сжал и его тряхануло так нехило. Блин, всё, понеслась. Я опять на него покосился, ЭТОТ СУКИН СЫН ЗАКРЫЛ ГЛАЗА, сжимая мою руку всё сильней, но это было не больно, это было даже приятно и очень скользко. Потом вздохнул, открыв рот, зажмурился, резко выдохнул и проморгавшись, открыл глаза и уставился на себя в зеркало. ОН ЧЁ КОНЧИЛ? Я всё также смотрел на него, даже когда он сунул наши потрахулишные руки под ледяную воду. Я прогадал, всё было по-прежнему. Хотя, нет, сейчас всё было совсем по-другому. Вода всё лилась, но больше по рукам Джерарда, но всё равно на меня попадало, ледяная. А я стал медленно покусывать губу, соображая, что сейчас вообще было и, похоже, залип на раковину. Он выключил воду и потянулся за полотенцем, и у него реально были такие глаза, вот уставшие. Он стоял прямо напротив меня и не отпускал, всё вытирал и вытирал. У него какой-то там мотор заводится? То мылит без остановки, то вытирает так, что щас мы огонь первобытным способом добудем. Человек с мотором чуть улыбнулся, закрыл глаза, наклонился и уткнулся мне в куда-то ключицу, держа полотенце в зелёно-жёлтую клетку на наших руках. - Пошли спать. Только я ключ из двери достану. Иди наверх, - а мы точно спать будем? Хрен его знает. МНЕ СТРАШНО. - Ты меня вообще слышишь, эй, панна-котта… - да слышу я всё, слышу.
- Сам ты блювота, - Джи закатил глаза и пошёл, как и сказал, доставать ключ, отпустив мои руки.
- Я, кстати, твою блювоту привёз. В холодильник надо засунуть. Там в ящике пакет, запихай его нафиг весь в холодильник, - ну ладно, пойду, ЗАПИХАЮ. И наверх. Я искал этот пакет, слушая грубые словечки Уэя в адрес и ключа и двери и мира. Ну, давай ещё на галактику пообзывайся. Вот, там должна быть жратва, да, там жратва. Поставив его в холодильник, я постоял ещё минуту в коридоре, смотря, как он мучается с этим замком. Тут надо делать ремонт, капитальный, срочно. Стиль и эту пыльность, какую-то небрежность что ли, убирать нельзя, нет-нет, на этом весь дом и держится. Просто нужно кое-что сделать. Ну, не щас же, ладно, пойду.
Я сидел на полу у кровати и рассматривал его эти газеты и ватманы. Какой вообще спать, я весь день спал, я всю ночь спал и опять спать. Меня просто порвало, когда медленно стала показываться чёрная голова. Он полз. Правда не вписался немного между стеной и лестницей. Ну, тут же то самое место, там хрен пройдёшь, я уже не говорю про проползти.
- У меня к вам несколько вопросов, - он забрался на кровать, а я всё лыбился, а он когда залезал, вообще дёрнул его за штанину, отчего мистер Уэй начал возмущаться, но быстро успокоился. - Во-первых, что у меня с ручкой на двери в кладовку, - он уселся, а я положил голову на кровать. Ну, мне же интересно с какой рожей он это говорит. - Чего ты радуешься, высплюсь таких тебе вкачу. Во-вторых, что с моим замком. А в-третьих, какого хрена ты забрал мой ремень? - сказав, всё это он уставился на меня и опять нервно поправил свои волосы. А я уже потихоньку привыкаю к его этому жесту. Почему мне так хочется его всего затискать. Так, ладно, надо же ответить. Значит не привыкаю, ну хотя бы дышать могу – прогресс.
- Стой, - я перевернулся и сел у кровати, потянувшись к его лицу. А шпиц сделал такую физиономию, будто у меня вместо руки не знаю прям что, и ещё так смешно башкой затряс, смотря на неё, - у тебя там на щеке что-то…
- Что? - сделал он большие глаза, продолжая смотреть на мою руку.
- ПАУК, - Уэй заорал, а я схватил его за нос и громко заржал. НУ И ЛИЦО СДЕЛАЛ.
- Иди ты… домой, придурок, - запсиховал-то как, не тронь говно. Он замахал руками и отвернулся, снимая толстовку, под которой была ЧЁРНАЯ футболка. Что же у него всё чёрное, вечные поминки. Брал бы пример с меня. Вон, розовый ремень, детские носки, просто отлично. Но ему идёт, как ему идёт. - ЧЁ УСТАВИЛСЯ. Тебе повезло, что я спать хочу, - я ехидно заулыбался и покивал, положив руки на кровать, а он сразу же на них посмотрел и с ещё более серьёзным лицом посмотрел уже на меня. - Ну-ка убери свои грабли с моей королевской кровати.
- Не-а, - улыбнусь-ка я ещё шире… Не подействовало. Он махнул рукой и улёгся, повернувшись ко мне спиной. А ему свет не мешает? На улице ещё светло вообще-то. Надо закрыть.
- Чего ты делаешь?
- Окна закрываю, светло.
- А ты не любишь, когда светло?
- Только не говори, что ты спишь днём с открытыми окнами.
- Иди домой, - я повернулся и прищурился, а он злобно посмотрел и закрыл глаза. - Давай-давай, спать мешаешь, - Джи открыл один глаз и, увидев, что я на него смотрю, сразу же закрыл. - Айеро..?
- Кто такой Айеро?
- Ты так сказал, когда я тебя в питомнике увидел.
- Я спросил кто такой «Фрэнк».
- Нет, «Фрэнки», - всё-то он помнит. И вообще какое «домой», я отсюда теперь не уйду никуда. И правда, погостить что ли, ну так, лет на десять. - Давай, или вали или иди сюда. Только не храпи, - кто храпи, я храпи? Да он офигел в корень. Ладно, пойду специально похраплю. Правда не знаю храплю ли я или нет, вот и узнаю. О да, я буду спать на этой прекрасной кровати с волшебной спинкой. Она такая большая и мягкая. - Слушай, не прыгай тут, а.
- Я не прыгаю, я лёг, - через минут пять я понял, что кое-кто уже заснул, походу. А я всё рассматривал его потолок. Он такой белый, не потолок, Уэй такой белый. Руки как побелка, побелка… ПОБЕЛКА. Так, пока не пришло ещё более кукукнутое сравнение, надо постараться уснуть лучше. Что это было в ванной, я ничего не делал, ОН ВСЁ САМ. А потом вообще спать пошёл. Выглядело это примерно так: «Я так устал, блин, опять кончил». Какая рука белая. И КУСОК СПИНЫ. Я вижу кусок спины. Ох, шаловливая футболка. Ох, шаловливый кусок спины. Спать, спать, спать. Так, если я сейчас не усну, я укушу его за что-нибудь. Господи, он кончил и даже не помылся. Джерард, вы ужасный человек. Интересно, он реально спит уже? Я тихонько приподнялся и заглянул. Блять, как кровать скрипит.
- Я тебе щас в глаз дам, - он так быстро развернулся и начал взглядом сжигать меня, будто совсем и не спал. - Чего тебе надо..? Видишь, я сплю и ты спи, - он забрал мою руку под себя и обнял её, как будто она была последним, что у него осталось. Он её убьёт.
Когда я проснулся, было уже темно на улице, а в комнате тем более. Где этот, куда удрал. Фига я выспался. Да, на столетие вперёд. Как-то ещё не совсем проснувшись, я пополз, нет, я пошёл, но я пополз, в общем, к лестнице. Свет был на кухне, и я поплёлся туда. Так, бутылка пива на столе. ЩАС ВКАЧУ, ЗАДРАЛ. Блин, пить хочется, а тут только пиво и оно рядом. А да ладно, потом вкачу. Ничего страшного. Где этот пивной хлебушек?
- Твоя мама звонила, - у меня выхватили бутылку и, смотря на меня сумасшедшими глазами, он сделал ВОСЕМЬ СРАНЫХ ГЛОТКОВ. ОГРОМНЫХ, БОЛЬШИХ, МОЩНЫХ ГЛОТКОВ. ВОСЕМЬ. Нажрётся, будет лезть. Ну, я сегодня ему и покажу тогда, где, как говорится, раки зимуют. Фрэнки зимуют. Мама звонила кому? Ему? - Она готовит ужин и меня пригласила, а я есть хочу, - жрал бы свою пиццу и блювоту, что ему от моей еды нужно. Я щас бутылку запихаю ему… запихаю. У него задница такая же белая как руки? ТАК, СТОП.
- Она на мой звонила?
- Да, ты спал, а у тебя в кармане что-то так настойчиво вибрировало, - на последнем слове он сделал лицо проститутки и опять закинул в себя пару глотков. Не делай такие глаза, не делай, лучше не делай. Губа верхняя у него классная. Волосы сырые, вымылся. Представляю, как орала мама, не подозревая, что ответил ей далеко не я.
- Она не орала, не?
- Всё в порядке. Пошли, она уже давно звонила. Хотя, лучше ты иди, а я через минут десять приду. Она ждёт же, а со мной долго всё это. Хотя бы ты один пока приди.
- Кстати, ты видел краски? Позавчера заходила такая блондинка, я их на лестницу положил, - а там их уже не было, значит нашёл, не слепой же он.
- Да-да, она мне задолбала звонить, сказал же, что уеду.
- А она мне сказала, что не знала. Ну, что ты уехал. Ещё номер просила.
- Ты ей дал? Опять что-то с плитой, - он сделал сосредоточенное лицо и стал с ней возиться. Вот он перед ней танцует, то справа, то слева.
- Нет, я подумал раз ты ей сам не дал, то и я не могу, не мой же номер.
- Ты ж моя умница. АЙ, - ЗВУК БЫЛ ТАКОЙ, БУДТО ЧТО-ТО ВЗОРВАЛОСЬ, а Джи отпрыгнул от плиты и перекрестился. - ТВОЮ МАТЬ.
- Не пей, ладно? - он повернул голову и как-то исподлобья посмотрел на меня.
- Да. Иди уже, - стоит, смотрит-смотрит, а потом как заржал.
- Ты чего?
- Ремень тебе этот идёт.
- Да иди ты, - а лучше пойду я.
***
Ух ты ж, как дома пахнет… Сука, курицей. А я только начал веганить, а тут у нас на ужин КУРИЦА, а мне листочек салата и огурчик. Пойду, возьму сыра и буду его так кусать и жевать, как курицу только сыр.
- А где Джерард? - опа, какая нарядная. С красными губами, в красном фартуке в белый горошек. Прям вообще, русская матрёшка.
- Он только приехал, щас придёт, минут через десять.
- Давай иди, сядь, только не жри, - ну ладно, не буду. Боже, как же пахнет. Какой не жри? ФИГА У НАС ПИРУШКА. В честь чего? Я сел за стол, смотря на всё это, и у меня слюни уже, наверное, только в мозг не проникали. Я всё сидел и смотрел на стол и на стулья, которых было обычно три, а сегодня на два больше. Что-то не так. Кто-то приедет значит. Или она считать не умеет у меня. Столько всего наготовлено, а она стоит ещё что-то кромсает. Ух, какая моя ведьма сегодня, не перед нами же с Джерардом так она вырядилась, точно кого-то ждём. Надеюсь, это будет не дедушка. Он у меня со странностями. Ой, точно, рамку надо… рисунок. Огурец хочу. Огурец, вот он. Я, хрустя им, вышел в коридор. На стене висит, мама повесила…а красиво смотрится. Молли молодец. Ведьма пронеслась мимо и, заметив меня, остановилась, постояла и пошла дальше.
- Мам, а с чего у нас столько… еды? - она опять пронеслась мимо меня, будто не слышит. Может, задумалась? - Ма-а-ам.
- Да чего? Иди сюда, - я только пошёл, и тут тихо постучали в дверь. КТО ЖЕ ЭТО? БЛИН, ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ. ЧЁРНОЕ ЧУДОВИЩЕ? Я быстро открыл дверь и хотел побежать помогать маме, но когда я его увидел, то у меня планы поменялись. Он решил не пугать нас, а скорее мою ведьму своими ботинками и пришёл, в том же, в чём приехал, но в кроссовках. Но это не так важно, ВОЛОСЫ, БЛЯТЬ, ВОЛОСЫ. КАКИЕ АККУРАТНЫЕ ВОЛОСЫ. ЧИСТЫЕ, КРАСИВЫЕ ВОЛОСЫ. ПЕРВЫЙ РАЗ У НЕГО ТАКИЕ. Расчесался что ли?
- Айеро, ты завис, а? - он щёлкнул, провёл рукой и слегка толкнул меня ладонью в лоб. - ПРИВЕТ, - я щас его волосы начну жрать. Я сделал огромные глаза и, замахав руками, побежал на кухню. ВОЛОСЫ, ВОЛОСЫ, ВОЛОСЫ. Святые волосы Джерарда.
- Там Джерард пришёл, - она кивнула и поправила свою причёску. Какая она сегодня СТРАННАЯ. Сегодня все какие-то странные. Очень красивые. Ну, ведь это хорошо.
- Сколько времени? - она повернулась ко мне и осмотрела с ног до головы. Ну и взгляд у неё. - Иди, переоденься, к нам щас приедет кое-кто.
- Кое-кто это кто? - где там Джи, что он из кроссовок вылезть не может что ли.
- Здрасте! - вот это у него счастливый голос, я аж обернулся, а мама так широко улыбнулась, но искренне и потом пихнула меня, видимо, чтобы я пошёл и переоделся. Я так и не понял, кто к нам приедет. В комнате одежда была разложена небольшими кучками по всему полу. В шкаф запихать надо. Чего напялить-то, джемпер, он не отстирался. Футболка белая где-то тут была. Ремень, он мне нравится.
- Фрэнк, - из-за двери показалась чёрная башка, - держи, - в меня полетел мой серый джемпер, а Джи сделал довольную рожу.
- Он же не отстирался?
- Она сказала, что отстирался. Какая у тебя мама красивая, и сын весь в неё, - бла, бла, бла.
- Слушай, иди уже, я переоденусь, - стоит, пялится, щекой об дверь трётся. Хомячина.
- А я может посмотреть хочу.
- Мужиков что ли не видел? Свали, - он сделал недовольное лицо и передразнил меня, громко закрыв дверь. Я сразу стянул футболку и достал из завалов свою белую. Вся мятая, да насрать, щас джемпер сверху и всё нормально и не видно.
- Опа, какие у нас ямочки над задницей… - КАК ОН ТАК БЕСШУМНО ДВЕРЬ ОТКРЫЛ, ОНА ЖЕ СКРИПИТ, НЕ ХУЖЕ МОЕГО ВЕЛОСИПЕДА. Я как повернулся и как запущу в него футболкой, которую только снял, но Уэй только тупо захихикал и скрылся, а футболка херакнулась об дверь и упала на пол. Я сегодня с ним что-нибудь сделаю.
И, правда, джемпер отстирался, отлично. Носки, а что, у меня замечательные носки, они показывают мою СУЩНОСТЬ. Больно я какой-то строгий, а носки и ремень так… разбавляют. Весело так сразу. Всё, погнал. Телефон нахрен выключу, чтоб не звонили всякие. Хотя, кому я нужен.
Я зашёл на кухню, и мама сразу уставилась на меня и улыбнулась. Так, всё понятно. Я знаю, о чём она сейчас подумала.
- Джерард, посмотри на него, - нет, похоже, не знаю. Он медленно обернулся и посмотрел на меня через плечо. Началось. - Утром кофе пью, а он выбегает такой с лестницы в трусах. И засмущался-то, - этот придурок поморщился и хихикнул, а мама довольно посмотрела на него и подвигала бровями. Вот это у них взаимопонимание. И я не смущался. - Пойду на улицу, щас уж приедут.
- Кстати, кто?
- А я тебе не сказала? Молли с мамой. Её зовут Эрин.
- О, Молли.
- Садись, - она кивнула на стул, РЯДОМ С ДЖИ и, похлопав меня по плечу, пошла их встречать, насколько я понял. Ну ладно, сяду, что поделать.
- Кто такая Молли? - я поднял глаза и, смотря на него, взял огурец и засунул ему в рот. Пусть помолчит, подумает. Люблю, когда он молчит. А то иногда такое сказанёт, лучше бы молчал. Как же он глаза закатывает, одни белки. Откусив огурец он начал жевать, крутя его в руке. - Это ты свои огурцы будешь кусать, а мы будем есть курочку, - он покрутил головой и развёл руками, махнув перед моим носом откушенной хренью. Как он пафосно на меня смотрит, голову-то задрал, индюк. Я облокотился на спинку стула и всё смотрел, как он жрёт огурец, строя мне глазки. - Я вообще не выспался. Всего два часа спали, - у него такая кровать классная. Прыгать, наверное, на ней круто. Это он не выспался, а я лично целый день спал. Ничего, выспится ещё.
- А ты руки помыл, перед тем как жрать свою «курочку»? - он специально так чавкает и крутит этим огурцом направо и налево? Раздражитель тоже тут нашёлся. Ну ладно, у меня терпение крепкое, вроде.
- А ты сам-то мыл? - бля, скажу, что мыл.
- Мыл, - я сделал невозмутимую рожу, затем вскинув брови, а Уэй перестал жевать и, похоже, стал что-то крутить в голове. Куда он залип вообще?
- Очень красивая рамка у рисунка, - «очень красивая рамка у рисунка». Как-то он сказал неправильно, а ладно, ему можно. А с хера ли ему можно? Это только мне можно. Рамка? Он где рамку увидел, или это он просто тему переводит? Вот засранец. у меня научился.
- Ты не мыл руки? - достану его, достану.
- Нет, накажи меня, - он типа сексуально откусил огурец и повёл плечом, но сразу же успокоился, потому что в коридоре стали громко говорить. Он быстро запихнул в себя этот огурец и еле его проглотил. Какие у него сегодня волосы. Когда же я успокоюсь уже. - Чё ты пялишься? - Господи, салфетки есть, нафига рукой вытираться, да и зачем, после огурца. Так бы и треснул по балде. - Ты загорел тут без меня. На пляж ходил?
- Нет, не ходил. Ничего я не загорел…
- Привет, мудак, - тихо сказала Молли и села на стул, сложив свои ручки, и кивнула Джерарду, который кивнул в ответ и протянул ей руку, через меня. Благодарю за мудака.
- Джерард.
- Молли, - я же говорил, их руки, как небо и земля. У Джи она в раза два больше, нет, в три. - Они сказали, чтобы мы начали есть без них. Мне ножку.
- А вам что, Фрэнк Айеро? - издевательски спросил он, начав резать это зажаристое чудовище, которое мне было нельзя.
- Хрен ему, - Молли, кто тебя научил таким словам… А кто её улыбаться так научил? А, ну да, в аду, я ж забыл.
- Хренов у нас нет, дай ему огурец. Хотя бы форма одна будет.
- Джи, ты больной что ли? - не, он совсем дурак или чего? Ребёнок за столом сидит вообще-то.
- На, соси, - НУ, ЗАШИБИСЬ РЕБЁНОК. Я взял в руку огурец, который мне она протянула и уставился на неё, как на предательницу. Сегодня одни огурцы везде, огуречный день какой-то. Ну, а у кого-то курочкин.
- Так, тихо, обидится ещё, - блять, всё, они сговариваются у меня на глазах. Охренели. - А ты давай-давай, ешь свой огурец, - Молли протянула ему тарелку, и Уэй положил ей, как и заказывали, ножку. Ножищу, ногищу, не знаю как. Большую, в общем.
- А вообще он прикольный, - она кивнула на меня, обращаясь к Джерарду. Я посмотрел на них обоих. Молли сначала ковырялась вилкой, но увидев, как потрошитель куриц жрёт её руками, она положила вилку и также начала сжирать её. Две свиньи. А я сижу со своим огурцом в руке. Не хочу я его, один уже съел.
- Я знаю, - мать моя женщина, он себе такими темпами всю толстовку уляпает. Что за привычка пиздеть с набитым ртом? - Мы с ним один раз чуть стол этот не сломали, - адский ребёнок перестал есть и уставился на него, и я тоже на него уставился.
- Это из-за тебя мы его чуть не сломали, я тут не причём.
- Не с тобой говорят, ешь.
- Я не хочу, - он посмотрел на меня, если бы не Молли, я бы его щас засосал жестоко. Затащить бы его куда-нибудь. Бля, он ест курицу, фу. На руках десять пальцев, я бы облапал его всего просто. Жарко что-то. Макароны там есть и салат. Надо перестать с ним щас контактировать. Ох, блин, он меня уже глаза в глаза трахает. Я оторвался и тихо вздохнул, потянувшись за макаронами, а Джи продолжил чавкать. Потом они с Молли устроили конкурс «Кто чавкнет громче и съест быстрее». А со мной что-то ненормальное творилось. Я навис над тарелкой и спокойно пытался жевать. Это возбуждение или что? О да, как вовремя. Просто ешь и сиди тихо, Фрэнк. Подумай о чём-нибудь приятном. О Джерарде. Нет, не о Джерарде. Только не о нём. Мой низ живота, опять носороги пришли.
- Это твой рисунок, да? Блин, всё, ты выиграл, я больше не могу, - она откинулась на стул и махнула рукой, а я опять уставился на свою тарелку, скрючившись над ней в три погибели.
- Да, мой. Мне рамка понравилась. А ты что думала? - и, правда, что она думала, он у нас едок тот ещё. Хрен пережрёшь.
- Это мы вместе покупали, самую красивую выбрали, - неправда, она её одна покупала, я только спонсировал. Ну, можно сказать и вместе. - Пойду, схожу за нашими женщинами, - Молли медленно выползла и пошла за «нашими женщинами», а у меня в голове сразу же забегала хрень с табличкой «тебе пизда». Живот, что ты творишь. Мой живот возбуждается раньше меня.
- Фрэнк, - не трогай мою спину, придурок.
- Чего?
- Ты думаешь, я не понял?
- Не надо тут из себя строить, - он стал обводить все мои позвонки пальцем, а я еле держусь уже, что творит, у нас гости. Щас зайдут и пиздец обоим. Холодный палец, даже через футболку и джемпер чувствую его холодный палец. А у меня спина, наверное, как угли в камине.
- Молли мне нравится, такая маленькая, а поумнее тебя будет, - смешно ему. Достал. О, блять. Я резко сел на стуле, нормально соприкоснувшись с его спинкой, а Джи шустро взял своей шаловливой рукой макаронину из моей тарелки, когда сзади послышались голоса и шаги. Нельзя мне сейчас на него смотреть вообще и слушать его нельзя. И рядом сидеть нельзя. Так, вздохнуть и успокоиться. Ненавижу Уэя. И его грёбаные пальцы и его волосы, глаза, нос. Пусть сгорит от стыда, мрачная проститутка. Ненавижу его стоны, которые ходят в голове, после той ночи по телефону. СТОП. ОСТАНОВКА. ВЫХОДИ, МОЗГ.
- Здравствуйте, - какой стыд? У него такой голос, будто он только что проснулся.
- Я Эрин.
- Фрэнк, - я выдавил из себя, что-то типа улыбки, а она так на меня посмотрела настороженно, и мне сразу стало страшно.
- Фрэнк, с вами всё в порядке? - у неё такой милый голос, у мамы Молли.
- Да что-то голова заболела, - ага, голова. Другое место у меня заболело.
- Таблетку?
- Нет, мам, Щас пройдёт.
- Ты уверен? - блять, Уэй, заткнись лучше. Я ему кивнул, отвернувшись как можно подальше, показывая, что не надо со мной говорить. Он что-то буркнул и далее мы стали есть уже все вместе, а через пару минут святая троица из ведьмы, Эрин и Джерарда стала обсуждать МИР ТЕЛЕШОУ. Оказывается, Эрин была старая мамина подруга. Я понял это по многочисленным «а помнишь, а помнишь» и получается, что этих двух я знал, только не помнил. Мы с Молли переглядывались и смеялись. Она тыкала пальцем на Джи и шептала, что он весь в курице, потом дала мне салфеток и сказала, чтобы я передал ему. Держись, Фрэнк.
- На, - я, несмотря на него, пихнул две салфетки, он их тут же взял, поймав мою руку, и увлечённо продолжал говорить. Джи, прочитай мои мысли и отпусти руку. Блять, на нас все смотрят. Я повернул голову и посмотрел на свою руку, он тоже посмотрел на неё и ойкнул. Да отпусти ты её уже. - Салфетки возьми.
- Прости, я задумался, - наконец-то отпустил. Чего все замолчали? - На чём я остановился? - а, ясно, их «главная» остановилась.
- На той девушке, которая с рыжим парнем ушла, - покрутила мама вилкой и продолжила жевать. Тоже привычка с набитым ртом говорить.
Они всё жрали и жрали, Молли даже уже ушла мультики смотреть, надо было с ней пойти. Через минут десять они уже обсудили всё, что могли, и сожрали всё, что могли. И когда уже все заткнулись, доедая, у меня заурчало в животе, отчего все стали хихикать, а Джи вообще подавился. Хоть бы он умер.
- Ты чего-то мало съел, - ну, конечно, мам. Может, потому что всё ВЫсожрали? - Куда Молли ушла?
- В гостиную телевизор смотреть, - вообще-то этот вопрос был мне, но Джерард влезет везде, надо это или нет.
- Джерард, а сколько вам лет?
- Мне двадцать четыре. Не буду спрашивать, сколько вам – это неприлично, - А ТЫУ НАС ТАКОЙ ПРИЛИЧНЫЙ. Включил-таки своё обаяние, знает, как надо с женщинами разговаривать и самое главное, о чём, МОЛОДЕЦ. А улыбается-то как…
- А вы давно общаетесь с Фрэнком? - о, миссис Эрин мы не только общаемся, мы много чего ещё интересного делаем.
- Ой, ну их вообще, - правильно, мам, ну нас вообще. - Пойдём лучше, я тебе альбом наш покажу. Только чайник поставлю. Этот дак не пойдёт, - это она про меня, я знаю. - А, Джерард, ты пойдёшь?
- Мне из-за стола не встать, - покачал он головой и вздохнул, показывая, что очень хочет, но не может. - Потом Фрэнк покажет, я его попрошу, - АГА, ЩАС. ФРЭНК ПОКАЖЕТ. Как только они ушли с кухни, я сразу же скрючился над тарелкой, пытаясь привести мысли в порядок. Вечер, а скорее уже ближе к ночи – самое неконтролируемое время и «привести мысли в порядок», да я даже их поймать не могу, какой порядок. - Чего ты опять скукожился над этой тарелкой? - когда он опять полез к моей спине, я специально откинулся на спинку стула и прищемил его руку. А нехер.
- Убери от меня свои руки, они все в курице. Нормальные люди вилкой едят. И не надо говорить ничего про Молли, она ребёнок.
- Ну, ладно, - я покосился на него. Обиделся. Сидит нервно ногти свои рассматривает. Красотка с маникюром. Да вообще, вон на большом пальце только лак остался – это тренд такой. Я дебил. Съем огурец ещё. Я уже сидел и спокойно хрустел им, Уэй закрыл глаза и поставил локоть на стол, придерживая рукой голову. Наверное, тяжело такую обиду в голове держать. А этот огурец вкуснее, чем остальные. Так, мир, остановись. Я откусил и уставился сначала на его улыбку, не огурца, естественно, притом он не поменял позу… а потом на руку НА МОЕЙ НОГЕ. А НУ УБРАЛ ЕЁ. О, БОГИ, КУДА ОНА ПОПОЛЗЛА.
- Джи, слышишь… - ничего он не «слышишь».
- Я её не контролирую, - да ладно? Слышит. Я перевёл взгляд опять на него, а он уже дополз до моей ширинки и тут сел нормально. Как только его рука дошла до моего, эм, у меня сразу всё вжух. Он не сжимал, ничего такого, просто… но у меня мигом тесно стало. Да мне кажется, если он просто на него посмотрит, у меня уже будет этот самый «вжух». Его святая рука думает, что мой член такой же святой как она? Да, она святая. Потому что у меня сразу на неё встаёт.
- Не знаю, что ты собрался делать, но не надо, - да всё я знаю, чего тут не знать? БЛЯТЬ, ДА ЭТО КАК РЕАКЦИЯ МЕНТОСА С КОКА-КОЛОЙ. Встретились два одиночества. Пальцы как резиновые. О, Боже, как они оттопыриваются у него, офигеть, реально резиновые. Эти гибкие, холодные пальцы. Гибкие, холодные пальцы. Гибкие, холодные пальцы. Гибкие, холодные… Чайник, как же ты вовремя кипишь. Шаги, шаги, шаги. Паника, паника, паника. - Идут, - дёрнул я ногой, Джи сразу же убрал руку, и я подвинулся ближе к столу. Видно же всё. У меня его «куриные пальчики» теперь везде.
- Пошлите, альбом посмотрим, у нас там весело, - У НАС ТУТ ТОЖЕ ВЕСЕЛО. Мама была одна и не знаю, что она там делала, ибо я уставился в пустую тарелку. По-моему, ничего она не делала, потому что чайник так и кипел. Мне надо валить отсюда, пока не раздался оглушительный взрыв моей ширинки на всю кухню. С глазами, выражающими весь ужас, который возможен на планете, я рванул нахрен со стула. Пусть думают, что хотят, например, что поссать приспичило.
- Простите, - Уэй странно засмеялся, и я понял, что он рванул за мной. Смешно, дофига смешно. Блять, если держать идею с обоссался, то на второй этаж. Сука, вот это стояк. Он просто дотронулся, ну ладно, нехило так дотронулся, НО ВЕДЬ ЧЕРЕЗ ДЖИНСЫ, а ну ещё трусы. Ну, конечно, они спасают ситуацию. Блять, блять, блять. Я успел заскочить в толчок и закрыть дверь. Так, отдышусь щас, присяду, угомонюсь, и всё нормально будет, да, так и будет. ДА НАХЕРА ТЫМНЕ ЩАС.
- Фрэнк… открой, - специально свой голос включил, прям как тогда ночью, УБЬЮ. Жарко, блять, жарко. - Пусти меня, слышишь, - шепчет, точно убью. Никого я не впущу. Стой там со своей поганой, резиновой рукой и не трогай больше мой член. - Фрэнк, я очень хочу, - ТРОГАЙ ЕГО, ТРОГАЙ ЕГО ВСЕГДА. Я оттолкнулся от раковины и схватился за ручку, если я сейчас поверну её, то… ДА НАСРАТЬ. - Сука, сука, я сейчас трахну тебя, - он сразу же схватил меня за голову. У меня щас штаны порвутся.
- Дверь закрой, - голос вернись.
- Ты нахера так смотришь, я после этого сидел весь ужин, будто рожу щас, - да что он говорит, жрал там сидел за обе щеки. А, это, наверное, от нервов. Ну-ну.
- Какой же ты сексуальный с этим Эверестом на джинсах, - Я ЧТО, ЭТО ВСЛУХ СКАЗАЛ? Как мне это в голову пришло, внезапно.
- Ох, придурок, - меня вписали в раковину и его восставшая ширинка прижалась к моей… Снять бы нафиг эти грёбаные джинсы. Я хочу его ближе, трусы, я хочу его трусы, я хочу то, что в его трусах. Я хочу то, что под его толстовкой, я хочу всё. Он облокотился на белое существо за мной, которое уже нас знало, и всё, рот нараспашку, глаза закрыл. Куда же руки деть… Всё, покатилось. Джи уткнулся мне в плечо и сначала резко потёрся, от чего я, не думая, схватил его за предплечья и сам поддался вперёд, пытаясь сдержать, похоже, СТОН. Нам нельзя, хочется жутко, но нельзя.
- Джи, Джи… нам нельзя щас.
- Мы только потрёмся, - ТОЛЬКО ПОТРЁМСЯ, ЧТО ЗНАЧИТ «ТОЛЬКО ПОТРЁМСЯ»? Я ЩАС КОНЧУ ТУТ, НЕ УСПЕЕМ. Он что, на меня смотрит? БЛЯТЬ, ФРЭНК, ГЛАЗА ОТКРОЙ. - Ладно? - он смотрит. И дышит больно громко, услышат. Надо заткнуть. Иди в жопу со своими вопросами, больно ты соблазнительный, чтобы с тобой разговаривать. Так, голову повернуть… ДА К ЧЁРТУ. Я слегка коснулся его губы, прикрыв глаза. Как от него курицей несёт. Ещё раз, ну, давай ты уже, Господи. Задержавшись, я послушал, как он часто дышит, повернул голову, но не сильно, чтобы чувствовать его нос. ДА, Я С УМА СХОЖУ ОТ ЕГО НОСА. И он сам меня как-то затянул в открытый рот. Ощущение, что я целуюсь с курицей. Нет, не как с живой. Вот возьмите курицу, перца туда, соли и зажарьте, потом подождите пока остынет, чтобы не обжечься и через пару минут вы можете с ней лизаться… хотя, нет, не надо. Он так стал наваливаться, что я чуть не скатился куда-то не туда, замахал руками, и с раковины полетело всё, что там стояло. Но Джи не останавливался, только поймал мои запястья и крепко сжал их. Он щас языком мне до гортани достанет, а в джинсах дырку протрёт и себе и мне. Вот весело будет, придём такие красные, сырые и с дырками ОБА. Его волосы, которые были сегодня такими необычными стали прилипать к мокрому лбу, да я и сам уже был весь мокрый. Как же мы быстро, как же всё это влажно, Боже мой. Тут пот, там слюни, а скоро и ещё кое-что появится. Но это заводит ещё больше. Мне уже нравится вкус курицы. У него уже слюни по подбородку текут. Какой язык у него, а какой у него стояк. Всё, я больше не могу. Шея как-то сама запрокинулась или голова, БЛЯТЬ, НЕВАЖНО, у меня как будто все силы собрались ТУДА, и я чувствовал только свой член и колючую челюсть этой курочки, которая сегодня не брилась видимо. Он всегда такой гладкий был, а сейчас… слюнявый, колючий, воняющие курицей. Идеально. Я чуть поддался своей восставшей хренью вперёд, ибо мне было мало, И У НЕГО ТАКОЙ ГРОМКИЙ СТОН СОРВАЛСЯ, ЧТО ЕГО, БЛЯТЬ, ТОЛЬКО ГЛУХОЙ МОГ НЕ УСЛЫШАТЬ. Или мама, которая «а это, значит, мои ночные фантазии». Но внизу не одна только мама и не может же быть у всех это «ночные фантазии». Или как она там сказала?.. Какой же он шумный, не могу.