Мы выбираем тот или иной способ прятаться в зависимости от того, что именно в себе мы хотим скрыть, то есть специфические защитные механизмы соответствуют конкретным травмам. Некоторые способы прятаться уместны при дефиците привязанности, другие — при нарушении границ и т.д.
Мы бы оказали самим себе большую услугу, если бы присмотрелись, к каким именно способам прятаться мы прибегаем. Тем самым мы сделали бы первый шаг к определению тех духовных и эмоциональных изъянов, которые нам нужно излечить. Конкретным механизмам пряток мы посвятим последние главы данной книги.
Пример Дженни показывает, как легко оставаться в убежище, когда оно превращается в обжитое место.
Спасаясь от этих разговоров, Дженни уходила посидеть на берегу реки, которая протекала через Далекий лес. Это место она нашла не сразу, оно таилось в глубине леса. Теперь оно стало для Дженни еще одним убежищем. Она сидела тихонько, прислушиваясь к музыкальному звону струи, бежавшей по гладким камушкам.
Однажды Дженни пробудилась от полудремы на берегу оттого, что в ее уединение вновь ворвались шум и крики людей. В ста ярдах от нее показался отряд солдат в мундирах. Они заметили девочку в тот самый момент, когда она увидела их, и с криками побежали к ней.
Та первая страшная встреча с солдатами кое–чему научила Дженни. Даже погрузившись в раздумья у лепечущего ручья, она не забывала одним глазком поглядывать вокруг и заранее готовила пути к отступлению. На этот раз Дженни отреагировала на появление солдат гораздо быстрее — не медля, не задумываясь, девочка бросилась прочь, направляясь в густую заросль кустов. Ей стоило только пригнуться, и густая листва укрыла ее с головой.
Раздвигая руками ветки, Дженни то и дело останавливалась, прислушиваясь к мужским голосам. Как и в прошлый раз, они становились все слабее, пока не затихли вдали.
Потеряв Дженни из виду, солдаты остановились передохнуть. Дженни уже ушла чересчур далеко и их разговора не слышала. — Ты уверен, что это она? — Немолодой мужчина с трудом переводил дыхание.
— Точно, она, — ответил другой, по всей видимости, начальник этого отряда. — Дженни здесь, в лесу, она жива. Ее родители не ошиблись, они знали, что она побежит сюда.
Первый солдат наклонился над ручьем, зачерпнул воды. Выпрямляясь, он печально заметил:
—Дженни не знает, что мы прогнали завоевателей, что наша страна снова свободна. А значит, она не знает, что это ее родители послали нас за ней.
Третий солдат, обернувшись к командиру, спросил:
— Я вот чего не понимаю, сэр: почему она убегает?Мы ее соотечественники, мы пришли за девочкой, чтобы отвести ее домой. Почему Дженни боится нас?
Констебль Джозеф призадумался на минуту, а потом, бросив прощальный взгляд на кусты, за которыми скрылась Дженни, мягко ответил:
— Мундир — они есть мундир, — и, повернувшись в сторону закатного солнца, последние лучи которого еще подсвечивали край Далекого леса, он повел своих людей в деревню.
Дженни не могла уже отличить соотечественников от врагов. Так и наши механизмы самозащиты мешают нам открыться людям и истине и принять то, что Бог дает нам, чтобы мы возрастали духовно. Чем дольше мы изолируем травмированные и незрелые аспекты своей души, тем труднее становится отличать безопасное от вредоносного.
В третьей части книги мы обретем надежду и укажем на те ресурсы, которые помогут нам выйти из укрытия. Мы рассмотрим конкретные механизмы пряток, соответствующие травмам, нанесенным каждой из четырех фундаментальных потребностей нашей души. Научившись распознавать свои специфические механизмы пряток, вы сможете лучше понять, какие ваши потребности нуждаются в развитии, а когда вы справитесь с этой задачей, вы найдете путь домой из «Далекого леса».
Часть III
Надежда
Глава тринадцатая
Прячась от любви
Существует анекдот о человеке, страдавшем несколькими непонятными заболеваниями. Он пришел к врачу, и тот, после тщательного обследования, сказал пациенту:
— Я должен задать вам один вопрос. У вас раньше проявлялись подобные симптомы?
— Да, было что–то такое, — ответил больной. Врач с умным видом покивал головой и изрек:
— В таком случае, я полагаю, вы снова подцепили это. Как и этот бедняга, мы все «подцепили это»: мы все играем во вредные прятки, прибегая к самым разным, зачастую нам самим не заметным ухищрениям.
Однако недостаточно понять, что в нашей жизни и в наших отношениях действует этот механизм. Надо еще выяснить, как именно он проявляется у конкретного человека, и, более того, нам нужно понять, что означают именно наши схемы пряток.
Почему нам так важно разобраться в своем специфическом механизме пряток? На то есть две основные причины.
Во–первых, специфический способ прятаться указывает на конкретные потребности развития, оставшиеся неудовлетворенными. Способ защиты подсказывает, что именно мы пытаемся с его помощью защитить. Всмотревшись в «часового», мы угадываем, что находится за охраняемой им дверью. Эта информация поможет разобраться, идет ли речь о травме в области доверия и привязанности, о слабости воли, о неумении примириться с несовершенным «я» или же о недостатке авторитета. Как только мы делаем шаг к пониманию, что с нами не так, мы можем обдумывать и меры для исправления этой ситуации.
Во–вторых, осознав свои способы прятаться, мы сможем лучше понять, каким образом они лишают нас свободы. У «взрывного человека», какое–то время позволяющего другим помыкать собой, пока он не пройдет «точку возврата» и не разнесет все вдребезги, имеется часовой — его темперамент. Этот часовой защищает его, но в то же время заставляет произносить слова и совершать поступки, о которых он впоследствии пожалеет, хотя непосредственно в момент взрыва он ощущает лишь утрату контроля и действует реактивно.
Реактивные механизмы защиты не оставляют нам времени на то, чтобы выбрать разумный способ действий после того, как прозвучал сигнал тревоги. Это и есть недостаток свободы, который зачастую приводит к конфликтам в отношениях и порождает запоздалые сожаления, когда эта ситуация уже оказывается позади.
Подобное поведение особенно характерно для людей с той или иной формой наркотической зависимости: даже не приступив к курсу лечения, они искренне оплакивают очередной «запой».
Нельзя винить часовых за то, что они стараются нас уберечь, — для того они и поставлены. Беда в том, что они не всегда умеют отличить друзей (истину и милость) от врагов (зла).