Люди, избегающие близости, как и отстраненные, проводят жизнь в одиночестве. Различие между ними заключается в том, что избегающие близости осознают свою потребность в отношениях, они ощущают травму, нанесенную их способности к привязанности и страдают от боли, они томятся по любви и чувству принадлежности и мечтали бы выйти из изоляции.
Проблема заключается в том, что страх любви в избегающих привязанности людях сильнее потребности в любви. Они не смеют никому довериться и остаются узниками своего одиночества. Как только они допускают некоторое сближение, они тут же внезапно прерывают эти отношения или проявляют отчужденность.
Иисус утешал нас обещанием всегда пребывать с нами. Избегающие любви люди нуждаются в таком же заверении со стороны народа Божьего, они должны знать, что могут подходить к своим друзьям ближе или отдаляться от них, как подсказывает им сердце, не рискуя при этом оказаться покинутыми. Напуганная ручная птица возвращается на руку владельца и там чувствует себя в безопасности. Так и уклоняющиеся от любви люди могут постепенно научиться сохранять прочные отношения с другими.
Спасатели (попечители)
Люди с неудовлетворенными потребностями в привязанности часто берут на себя заботу об эмоциональных потребностях других людей. Они активно участвуют в работе общины, благотворительной деятельности, поддерживают многих трудящихся и обремененных. От них исходит тепло и забота. Это попечители.
Хотя кажется, что эти люди тесно связаны со множеством людей, все их отношения отличаются односторонностью: они всегда выступают в качестве «доноров», притягивая к себе, словно магнитом, «реципиентов». К сожалению, даже окружив себя множеством активно поддерживаемых отношений, эти люди по–прежнему чувствуют себя одинокими.
Попечители используют все тот же механизм «сучка и бревна» для сохранения эмоциональной дистанции: они проецируют свою хрупкость и зависимость на других людей и начинают заботиться о них. Таким образом они в других людях питают свои неразвитые части, они любят так, как сами хотели бы быть любимы, да боятся признаться в этой своей потребности.
Попечители не умеют принимать любовь. Страх перед собственной зависимостью подавляет их, и они предпочитают скрывать свои потребности даже от самих себя.
Одна моя сотрудница страдала от подобной привычки. Она до такой степени избегала обсуждать с кем–либо свои проблемы, что на обычное приветствие «Как дела, Джейн?» отвечала на одном дыхании: «Прекрасно–а–как–у–вас–чем–заняты–се–годня?» — и это звучало не как предложение, а как одно–единственное слово.
Обнаружив в своей сотруднице эту черту, я как–то раз пришел на работу и сказал ей:
— Доброе утро, Джейн, у вас все прекрасно, как я поживаю?
После неловкой паузы мы сумели перейти к нормальной беседе и в том числе обсудить ее проблемы.
Нужно тщательно различать попечительство и созависимость от любви. В последние годы в христианских кругах широко обсуждалась проблема верующих, берущих на себя ответственность за других.
Жена, неразумно поощряющая алкоголика–мужа, проявляет симптомы созависимости: любовь к страдающему от дурной привычки человеку побуждает ее отрицать существование проблемы, или же она боится вызвать ссору. Вместо того чтобы согласно предписаниям Библии положить предел такому поведению, попечители молчат (см. Матфея 18:15–17), а дурная привычка тем временем укореняется. И так до тех пор, пока поведение алкоголика не вызовет краха в той или иной сфере жизни.
Проблема созависимости весьма реальна, но надо побеспокоиться и о том, чтобы она не бросала отсвет на подлинную христианскую любовь и самоотверженную помощь друзьям, иначе человек, искренне желающий помочь другу, вдруг остановит себя: «Я опять впадаю в созависимость!»
На самом деле вполне вероятно, что он вовсе не «впадает в созависимость», а щедро дает, радостно и честно повинуясь воле Божьей. Многие верующие, переживающие тяжелые конфликты на почве установления границ и созависимости, являются в то же время искренне любящими людьми. И их любовь не следует подвергать критике, как некую слабость, просто потому, что она отнюдь не является слабостью.
Разграничить любовь и попечительство вы сможете, ответив на два таких вопроса:
1. Делаю ли я то, что делаю, от полноты сердца или же из страха и чувства вины? Страх навлечь на себя гнев, чувство вины при мысли, что мы подводим другого человека, — это антиподы любви.
2. Послужит мой поступок духовному росту другого человека или же будет способствовать безответственности, греху? Павел нас наставляет: «Посему, отвергнувши ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу» (Ефесянам 4:25).
Если на оба вопроса вы можете дать положительные ответы, скорее всего вы действуете в духе любви (более подробно об этой проблеме рассказывается в восьмой главе в разделе, посвященном «страданию»).
«Дикобраз» (враждебное соблюдение дистанции)
Включая внутренний механизм пряток — реактивную враждебность, — «дикобраз» держит людей на расстоянии постоянными вспышками гнева и недоверием, которые могут сломить упорство даже самых любящих людей. Эти люди «ощетиниваются» в самых близких отношениях и в итоге попадают в круг одиночества и вызванного ими самими отчуждения.
При этом может использоваться и другой защитный механизм, а именно, проекция: свои негативные ощущения человек проецирует на других, ему кажется, что другие люди нападают на него, преследуют. Это состояние называется параноидальной проекцией, оно крайне разрушительно для отношений.
Под старость Саул проецировал свою паранойю на Давида, видя, как тот благословлен Богом:
«И восклицали игравшие женщины, говоря: Саул победил тысячи, а Давид — десятки тысяч! И Саул сильно огорчился, и неприятно было ему это слово, и он сказал: Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; ему недостает только царства. И с того дня и потом подозрительно смотрел Саул на Давида»
(1 Царств 18:7–9, курсив авт.).
Саул не радовался победам Давида, а перенес на него свою зависть и злость, стал бояться и ненавидеть Давида, подозревая, что тот хочет отнять у него власть.