«ОСТРОВ РУСЬ»
7 апреля 1962 г. в Саратове родился Роман Эмильевич Арбитман, литературный критик, писатель, сатирик и прототип одного из персонажей трилогии «Остров Русь» – «безумного ученого» Манарбита.
Арбитман окончил филологический факультет Саратовского государственного университета (1984 г.). Работал учителем, корректором в издательстве Саратовского университета. С конца 1980-х гг. выступал в качестве литературного критика. Публиковался в «Литературной газете», «Книжном обозрении», «Сегодня», в журналах «Урал», «Волга», «Новый мир», «Знамя» и др., занимаясь преимущественно фантастической и детективной литературой.
Известно, что Арбитман публикуется под несколькими псевдонимами: как Рустам Станиславович Кац он опубликовал «Историю советской фантастики» (1993) – монографию-мистификация, написанную как серьезный научный труд, на нее даже ссылается социолог Леонид Фишман в своей книге «Фантастика и гражданское общество» (2002). Роман Арбитман создает иронические детективные романы под псевдонимом Лев Гурский, публикуется в прессе под псевдонимами Аркадий Данилов и Андрей Макаров. В 2009 г. под псевдонимом Лев Гурский вышла книга «Роман Арбитман. Биография второго президента России».
С октября 2014 г. ведет еженедельную программу «В гостях у сказки» на интернет-телеканале ОКТВ в Саратове.
Владимир Васильев
«СЕРДЦА И МОТОРЫ»
Наш следующий герой, полагаю, самый известный прототип современности, – поэт и книгоиздатель Юрий Михайлович Семецкий. Существуют версии того, отчего писатели XXI в. начали описывать в своих произведениях убийства вполне реального человека, более того, члена фэндома и общего знакомого Юрия Михайловича Семецкого. Для непосвященного сам факт кажется странным, если не зловещим. Первую версию изложил мне на одном из конвентов Александр Ройфе. Вот как она выглядела в его исполнении:
«Юрий Михайлович Семецкий – историки литературы будущего будут удивлены, почему такой персонаж сделался объектом столь пристального внимания писателей XXI в. Семецкий уверен, что проживет до сорока лет, поскольку такой срок нагадала ему цыганка. Юра верил в предсказание, поэтому писателям было дано разрешение всячески убивать его в своих произведениях, чтобы таким магическим образом отвести удар.
Сначала это делали те, кто понимал, что и зачем – сознательно. Потом, увидев, что так поступают Сергей Лукьяненко, Александр Громов и их друзья, молодые писатели восприняли это за моду и тоже принялись мочить бедного Семецкого в своих книгах. В издательствах это дело мгновенно отслеживалось, и текст возвращался к своему создателю с пометкой: «Молод еще Семецкого убивать, не заслужил».
Был даже утвержден приз за лучшее убийство Семецкого в романе. Некоторые убийства – просто удивительные. Юлий Буркин в книге «Звездный табор, серебряный клинок» первый раз его грохнул достаточно заурядно, потом взял душу Семецкого, засунул ее в автоматизированный робот-завод и заставил страдать, производя вооружение для каких-то супостатов. Душа Семецкого страдала, страдала, взывая к главному герою, чтобы тот убил ее окончательно. Потом в ГГ воплотился дух русского императора, который уничтожил завод, и освободившаяся душа Семецкого, улетая, произнесла: «Спасибо, ваше величество, что меня убили».
А Семецкий свои сорок лет благополучно встретил, понял, что предсказание общими усилиями не сбылось, и теперь живет себе, полтинник разменял, только его до сих пор так или иначе продолжают убивать. Традиция».
В свою очередь, Олег Дивов дает собственные объяснения непрекращающимся убийствам Семецкого: «Первое убийство Семецкого произошло случайно… В одной из своих ранних книг Лукьяненко прихлопнул мимоходом Эдуарда Семенецкого. Это вообще проблема: именование второстепенных персонажей. Я стараюсь, чтобы лишних имен в тексте просто не было. Но иногда надо. Так вот – каково же было изумление Сергея, когда к нему подошел некто и спросил: „Ты зачем меня убил?!“. И пока Лукьяненко думал, как реагировать – милостиво разрешил: „Ладно, прощаю, но ты должен тогда пообещать, что будешь убивать меня во всех последующих книгах!“. Лукьяненко пообещал… Вслед за Лукьяненко Семецкого начали колошматить все, кому не лень, соревнуясь, кто придумает для убийства самый изощренный способ».
О самом Семецком можно сказать следующее. Юрий Михайлович родился 6 мая 1962 г., поэт-депривист, книгоиздатель, известная фигура русского фэндома. Свою литературную деятельность начал в середине 1980-х гг. с публикации переводов Рыльке и Карла Маркса в многотиражке «Бауманец». На этом, собственно, литературную деятельность и закончил, если не считать участие в мастер-классах Марии Галиной и некоторых публикаций в ныне мало известных журналах и сборниках издательств. В 2015 г. стал лауреатом премии «Наследие», после чего издал вторую книгу сочинений «Интересные истории поэта-депривиста». С 2013 по 2017 г. состоял в художественном совете сетевой передачи «Турнир поэтов».
Стал прототипом второстепенных (как правило) персонажей множества литературных произведений русскоязычной фантастики. Вряд ли я смогу перечислить здесь все произведения, в которых участвует Семецкий. У В. Васильева в романе «Сердца и моторы», Юрий Семецкий погибает от руки наемного убийцы. Затем Юрий (под слегка измененной фамилией «Емецкий», в принципе чувствуется Семецкий) появился в романе Александра Громова «Шаг влево, шаг вправо». Появился, был убит и похоронен на Кузьминском кладбище, чтобы после ожить с полностью опустошенным сознанием на полярном острове.
В романе Юлия Буркина «Звездный табор, серебряный клинок» погибает сначала сам Семецкий, а потом завод, которым управлял спасенный мозг Семецкого. О нем мы уже говорили. В романе Анта Скаландиса «Причастные. Скрытая угроза» террорист Семецкий «гибнет» целых 17 раз, так как получил от автора чудесную способность уходить в другое измерение за мгновенье до взрыва или выстрела, а вслед за тем «оживать». А Эдуард Геворкян зашифровал в повести «Возвращение мытаря» «тайное послание» в виде своего рода «акропрозы». Если сложить вместе все прописные буквы ее первого абзаца, то можно прочитать «СЕМЕЦКИЙ УБИТ». (Дмитрий Байкалов, Андрей Синицын. И это все о нем: Подлинная история Юрия Семецкого // Фантастика 2002. Вып. 3).
Много раз его убивали в книжной серии S.T.A.L.K.E.R. Там это легендарный сталкер, который дошел до Монолита и пожелал бессмертия. Но Монолит, как всегда, исполнил желание по-своему, и Семецкий стал бессмертным, но вместе с тем он каждый день погибал. С тех пор на КПК сталкеров[126]стали приходить сообщения о гибели Семецкого. Сталкеры считают, что получить сообщение о смерти Семецкого – к удаче. У Андрея Белянина («Сестренка из преисподней») мэтр Семецкий – один из ключевых персонажей повествования, владелец книжной лавки, торгующий бесценными раритетами. Мэтр Семецкий бессмертен, что не мешает жителям Города регулярно убивать его в надежде получить редкий экземпляр раритетной книги или документа, пока владелец книжной лавки временно находится в лучшем мире. Жители города даже учредили премию за лучшее убийство мэтра Семецкого. В ответ, после стихотворного заклинания Сергея Гнедина, Семецкий начинает мстить своим обидчикам.
В романе «Стезя чародея» серии книг «Путь Демона» Алексея Глушановского Юрий Семецкий – комендант пограничной крепости Берет, погибает в первый день осады и восстает в облике умертвил.
В романе «Путевые знаки» Владимира Березина серии «Вселенная Метро 2033» присутствует питерский поэт Семецкий, которого уносит хищный мутант – птеродактиль, произошедший от чайки. К слову, Юрий москвич.
В романе Антона Первушина «Звезда» Семецкий – курсант авиационного училища второстепенный персонаж – разбивается во время самостоятельного полета на самолете «Ь-39», не сумев выйти из штопора.
Также в романе Олега Дивова «Саботажник» Семецкого нет как такового, но на борту российской военной плавбазы главный герой обнаруживает памятную табличку с надписью «17 мая 24… 1 года здесь при попытке спасти утопающего судового библиотекаря старшего матроса Семецкого трагически погиб водолаз Лукьяйнен». При этом расстояние до ближайшего борта составляет не менее ста ярдов.
А вот в книге «Стрелочники истории» Вячеслава Алексеева главные герои сделали все, чтобы спасти Семецкого, зная о его «судьбе» по многим произведениям. Они вытащили его из немецкого плена в 1941 г. и переправили в 1247-й воевать с Батыем.
Проник Семецкий и в компьютерные игры, так, в игре «Metro: Last Light» на «Октябрьской-Кольцевой» двое бандитов поминают Юрку Семецкого, а во время путешествия по поверхности на мосту можно услышать сообщение по радио, из которого становится ясно, что «группа Семецкого погибла».
Персонажи романа Владислава Крапивина «Ампула Грина» в разговоре упоминают телесериал «Тайна гибели Юрия Семецкого».
И вот, наконец, как описывает историю с его литературными убийствами сам Ю. Семецкий: «Все началось с повести Васильева „Сердца и моторы“ (1997), которая впоследствии была переиздана под названием „Горячий старт“, где в качестве персонажей использованы очень многие люди из Московского фэндома, включая меня под именем Сема. Потом, на очередной тусовке, выяснилось, что Лукьяненко убил некоего эпизодического героя с именем Эдуард Семенецкий в „Осенних визитах“ (1997), причем книга была напечатана раньше, чем „Сердца и моторы“. Так что теперь определить, кому принадлежит пальма первенства, проблематично. На той же тусовке Васильев и Лукьяненко договорились в ближайших романах „убить Семецкого“, то есть меня, под родной, то есть моей, фамилией. Присутствовавший при этом Громов поддержал идею.
Во втором раунде всех опередил Воха (Владимир Васильев). Его роман „Смерть или слава“ вышел в 1998 г. „Фальшивые зеркала“ Лукьяненко вышли в 1999 г., зато в этом же году у Сергея вышел еще один роман – „Геном“, в котором тоже состоялось убийство Семецкого, то есть Сергей Лукьяненко взял количеством, но не только, хотя об этом позднее. Роман Громова „Шаг влево, шаг вправо“ вышел тоже в 1999 г.
А когда, один за другим, вышли три романа с убийством Семецкого, группа „Мертвяки“ (есть такая группа в фэндоме), гуру которой я являюсь, решила объявить конкурс, и на Интерпрессконе вручили приз. Первым лауреатом стал Лукьяненко за роман „Геном“. Вот тут уже к забавной игре присоединились многие. И дело не столько в желании получить приз, хотя плох тот генерал… сколько в том, что „убить Семецкого“ в своем романе означало признать себя частью тусовки. А публичный отказ „убивать Семецкого“ означал, что автор не хочет признавать себя частью тусовки, смотрит на нее свысока и вообще человек заносчивый и самовлюбленный. На данный момент в литературном убийстве Семецкого поучаствовало неизвестное мне количество авторов, но сильно подозреваю, что их количество перевалило за сотню. И это если считать только опубликованные произведения.
Первым присоединившимся к конвенции оказался Олег Дивов, его роман „Выбраковка“ вышел тоже в 1999 г.
Наибольший вклад в раскрутку идеи сделал Сергей Лукьяненко. Кроме „Осенних визитов“, „Генома“ и „Фальшивых зеркал“, до 2002 г. (!) вышли следующие книги: „Дневной Дозор“ (2000), „Танцы на снегу“ (2001) и „Спектр“ (2002).
В 2002 г. было принято решение – достаточно. Авторы почувствовали, что недоумение читателей перерастает в недовольство. Издательства тоже не остались в стороне, увидев в затянувшейся игре угрозу тиражам. Тогда же прозвучала фраза: «Молод еще Семецкого убивать“, а редакторам дано указание „отлавливать и искоренять“, но локомотив истории было уже не остановить.
Хотелось бы отметить роман Антона Молчанова „Причастные. Скрытая угроза“, где Семецкого убили 17 раз, роман Владислава Крапивина „Ампула Грина" и рассказ Геннадия Прашкевича „Маша и нетопырь“, потому что это всего два случая, когда Семецкого убили авторы из поколения предтеч, роман Андрея Белянина „Сестренка из преисподней“, потому что в нем впервые Семецкий стал не эпизодическим героем, а сюжетообразующим, рассказ Роберта Шекли „Разговоры на Марсе“, потому что это выход на международный уровень.
В 2005 г., когда казалось, что проект закрыт, я посчитал авторов, поучаствовавших в этом деле.
Вот этот список (в алфавитном порядке): Белянин Андрей, Буркин Юлий, Васильев Владимир, Власова Елена, Геворкян Эдуард, Громов Александр, Дворецкая Елизавета, Дивов Олег, Еськов Кирилл, Завгородний Борис, Зайцев Сергей, Злотников Роман, Каганов Леонид, Калугин Алексей, Каплан Виталий, Косенков Виктор, Лайк Александр, Лукьяненко Сергей, Мзареулов Константин, Мидянин Василий, Овчинников Олег, Плеханов Андрей, Прашкевич Геннадий, Русанов Владислав, Сверидов Алексей, Скаландис Антон, Трускиновская Далия, Уланов Андрей, Шекли Роберт, Щеглов Сергей, Янковский Дмитрий, то есть 31 автор.
На „Интерпресконе" в 2000-2002 гг. вручалась премия от фэн-группы „Мертвяки" и московского клуба „Банный Лист" „За лучшее литературное убийство Юрия Семецкого".
Лауреатами премии стали:
1. 2000 – Сергей Лукьяненко (за роман «Геном»).
2. 2001 – Александр Громов (за повесть «Тысяча и один день»).
3. 2002 – Юлий Буркин (за тройное убийство в романе «Звездный табор, серебряный клинок»).
4. 2002 – Леонид Каганов (за повесть «Коммутация»).
5. 2002 – Далия Трускиновская (за рассказ «Вот это по-нашему!», где есть Семецкий, но нет его смерти. Жюри решило, что в рассказе смерть Семецкого настолько жуткая, что автор даже не решилась ее описать).
6. 2002 – Дмитрий Байкалов и Андрей Синицын (за цикл статей).
Р. S. Моей личной заслуги во всем этом действии нет никакой. Если, конечно, не считать, что я сам придумал и внедрил в массы кучу противоречивых историй о том, как оно все началось.
Мне предсказана смерть, и поэтому меня надо спасать, выбивая клин клином».
Некоторое время назад в сети даже стартовал конкурс рассказов, в которых Семецкий остается жив, но традиция убивать Семецкого, должно быть, пересилила добрый порыв все же оставить его в живых, так что в результате не удалось набрать текстов даже на небольшой сборник.
Артур Голден
«МЕМУАРЫГЕЙШИ»
Гейша Минэко Ивасаки (род. 2 ноября 1949 г. в Киото), от имени которой написаны «Мемуары гейши», до поступления на обучение в «Мир ив» звалась Масако Танака-Минамото, то есть ее семья действительно принадлежала к клану Минамото и только крайняя бедность и необходимость кормить девять детей подвигла родителей отдать сначала старших дочерей Яэко и Кикуко, а затем и Масако в чайный дом Ивасаки.
Хозяйка дома гейш по имени Оима решила воспитать малышку как свою наследницу, родители поначалу были против, ведь если Оима удочерит Масако, девочка уже не будет помогать семье, но потом им пришлось смириться. В чайном доме девочка получила новое имя – Минэко. По традиции в шесть лет шесть месяцев и шесть дней девочку начали обучать традиционным танцам кемай (танцы в стиле Киото), каллиграфии и игре на сямисэне, цудзуми и кото.
Минэко сразу показала себя как хорошая танцовщица, удивительное дело, но своего первого большого успеха она достигла еще даже не являясь гейшей, в то время Минэко была майко – то есть ученицей. Девочку официально назвали лицом дома Ивасаки. И теперь ее следовало называть Минэко Ивасаки.
Среди знаменитостей, посещавших Минэко, – принц Чарльз и Джеральд Форд. Будучи самой высокооплачиваемой гейшей в Киото, Минэко зарабатывала около 500 000 долларов в год.
Тем не менее успех имеет не одни только приятные стороны, работа гейши тяжела и временами опасна. Минэко спала всего три часа в сутки. Гейша, тем более известная и востребованная, не имеет выходных и отпусков, она всегда должна быть готова встретиться с гостями и выступать для них. Несмотря на то что, казалось бы, Минэко достигла в своем искусстве совершенства, вместо отдыха она не переставала заниматься с учителями. Ничего удивительного, что такой режим привел к дисфункции почки. Добавьте к этому, что успех не оставлял завистливых гейш равнодушными, на Минэко устраивались покушения, в подол ее кимоно вкалывались иголки, кроме того, ее ожидали и другие неприятные сюрпризы. Желая как-то смягчить злой нрав других гейш, Минэко приглашала их на праздники вместе с собой, но это помогало только на какое-то время, и вскоре все вставало на свои места. Не зная, как быть, Минэко даже предприняла попытку уйти из чайного дома, поселившись в роскошной квартире, но тут же возникли новые проблемы: воспитанная с младенчества в чайном доме, она не была приспособлена вести жизнь обычного человека, не могла даже зажечь газовую плиту, так что вскоре ей пришлось вернуться.
Артур Голден написал книгу по рассказам Минэко и других гейш, у которых брал интервью, но писатель не счел нужным показать Минэко свою рукопись, книга изобилует ошибками, которые легко вылавливаются даже не специалистами. По версии самой Минэко, Голден должен был скрыть ее участие в книге, но вместо этого он расположил там благодарности ей.
Понимая, что книга далека от совершенства, оставив работу гейши, Минэко написала собственную версию. Большая редкость, когда оскорбленный полученным результатом прототип не бежит к автору со своими претензиями, а предлагает собственный вариант произошедшего.
Книгу Минэко писала в соавторстве с Рэнд Браун, она вышла под названием «Geisha, a Life (Жизнь гейши)» в США, «Geisha of Gion (Гионская гейша)» в Великобритании и «Настоящие мемуары гейши» в России. Книга считается международным бестселлером.
О’Санчес
«КРОМЕШНИК»
Основная часть романа происходит в государстве Бабилон, на выдуманном континенте Бабилон, в столице Бабилон, реалии которых здорово напоминают Россию и Питер, но это не Россия и не Питер.
Роман – своего рода философский боевик в форме криминального романа, где густо переплетены реалии воровских, бандитских и мафиозных группировок.
Прототипом Свинтуса послужил Джованни Бруска по кличке Свинья, который родился 20 мая 1957 г. в Сан Джузеппе Ято. Его дед и отец также были членами мафии. Отец Джованни, Бернардо Бруска, глава местной cosca[127], отбывал пожизненное тюремное заключение за многочисленные убийства. Бернардо Бруска сблизился с такими представителями клана Корлеонези, как Сальваторе Риина и Бернардо Провенцано, когда он заменил Антонио Саламоне на посту босса округа Сан Джузеппе Ято.
Таким образом, он обеспечил возможность карьерного роста в самом могущественном и жестоком клане коза ностры своим трем сыновьям: Эммануэле, Джованни и Винченцо.
«Он был совершенно нормальным подростком. Как любой другой парень, он поедал пиццу и бегал на дискотеки», – говорила о юных годах Джованни соседка. В детстве Бруска был полноватым, отсюда прозвище – Свинья.
«Джованни был превосходным солдатом, но он не умеет мыслить, как политик», – говорил о Бруско Сальваторе Барбагалло. В то время двадцатилетний Джованни уже входил в мафию, сначала работал личным шофером у Бернардо Провенцано, а потом убивал по приказу.
Джованни Бруска, по его собственным словам, убил более ста человек. Точное количество жертв никто, включая и его самого, назвать не может.
Самое громкое убийство, совершенное Джованни, – убийство магистрата Джованни Фальконе, человека, результаты работы которого позволили привлечь к ответственности сотни «людей чести», включая и некоторых верховных боссов коза ностры.
В тот день Фальконе с супругой ехали из аэропорта в сторону Палермо в белом бронированном «Фиате Крома», а впереди и позади его сопровождали телохранители. На повороте к городку Капачи «400 килограмм взрывчатки сделали свое дело. Первый автомобиль с тремя телохранителями взлетел на воздух и приземлился лишь в шестидесяти метрах от дороги. Второй машине взрыв оторвал двигатель. Из первых двух машин живым не выбрался никто. Третий автомобиль тоже пострадал, но не так сильно.
Покончив с Фальконе, сицилийская мафия избавилась от самого опасного из ее врагов, символа антимафиозной деятельности. А Джованни Бруска стал символом спасителя мафии для нее самой, ведь именно он был человеком, нажавшим на кнопку детонатора».
Мы не станем здесь разбирать всех «подвигов» Бруско. Отметим только, что фрагмент его подлинной биографии попал на страницы «Кромешника»: «Гек вспомнил, как во время пребывания на Сицилии он попытался из уважения к престарелому дону Паоло прищучить некоего тамошнего борзилу по кличке Свинтус (Джованни Бруска по прозвищу Свинья). Не успел, все мешался какой-то дурак-мотоциклист и местные лягавые опередили, буквально на минуты. Так вот этот Свинтус собирался взорвать Пизанскую башню, галерею Уффици и еще чего-то там бесценное для человечества…».
В январе 1993 г. полиция арестовала Тото Риина. После чего Бруско организовал ряд терактов в популярных среди туристов местах в городах материковой Италии – Виа Дей Джорджофили во Флоренции, Виа Палестро в Милане и Пьяцца Сан Джованни в Латерано и Виа Сан Теодоре в Риме. В общей сложности эти акты унесли 10 человек убитыми и 71 был ранен, не говоря о значительном ущербе, который потерпели центры культурного наследства итальянцев, такие как Галерея Уффици.
Таким образом, Джованни Бруска стал одним из самых влиятельных лидеров мафии в период с января 1993 г. до его ареста в мае 1996 г.
Дон Анджело – Анджело Ла Барбера (3 июля 1924 – 25 октября 1975) убит главным героем Геком в тюремной больнице. Это событие действительно имело место в истории 25 октября 1975 г., в тюрьме в Перудже.
Анджело Ла Барбера – член сицилийской мафии. Вместе со своим братом Сальваторе Ла Барбера (Палермо, 20 апреля, 1922 – 17 января, 1963), управлял мафиозной семьей в Палермо. Неплохая карьера для детей, выросших в трущобах в районе Partanna-Mondello в Палермо. Их отец работал продавцом и разносчиком угля. Мальчишки начинали свою криминальную деятельность с мелких краж, вымогательств, дошли до убийств и в результате сумели сплотить вокруг себя мафиозную семью, став так называемыми лидерами нового поколения мафиози в 1950-1960-х гг. Они построили свое состояние на сделках с недвижимостью, в том числе занимались строительством, контрабандой сигарет и торговлей героином. Кроме того, Анджела Ла Барбера был связан с местными политиками христианско-демократической партии (DC – Democrazia Cristiana), в частности с Сальво Лимой, мэром Палермо в 1958-1963 гг., Анджело поддержал его на выборах.
Братья Ла Барбера участвовали в серии встреч между американскими и сицилийскими мафиози, которые имели место в Палермо 12-16 октября 1957 г., в отеле «Делле Пальме» в Палермо. Джозеф Бонанно, Лаки Лучиано, Джон Бонвентре, Фрэнк Гарофало, Санто Сорге и Кармине Таланте назывались среди американских мафиози, в то время как среди сицилийцев – Сальваторе «Ciaschiteddu» Греко и его двоюродный брат Сальваторе Греко «The Engineer», Джузеппе Дженко Руссо, Гаэтано Бадаламенти, Калчедонио Ди Пиза и Томмазо Бушетта. Одним из вопросов на заседаниях была организация поставки героина в Соединенные Штаты. Эта встреча так же отражена в романе.
Через три года Анджело Ла Барбера будет выслан из Соединенных Штатов и Канады по обвинению в организации торговли героином.
Дон Сальваторе – Сальваторе Риина (также известен как Тото Риина; род. 16 ноября 1930, Корлеоне), о котором мы уже немного говорили. Сальваторе Риина являлся итальянским сицилийским мафиозо, бывшим главой мафии коза ностра, так называемый «босс боссов». Во время преступной карьеры якобы лично убил порядка 40 человек и связан с сотнями заказных убийств.
Сальваторе Риина родился в деревне Корлеоне. Когда ему исполнилось 18 лет, представители местной мафии предложили юноше совершить убийство по заказу. После этого Риина приняли в мафию, но в 1949 г. во время ссоры он убил человека, был арестован и приговорен к шести годам лишения свободы.
После того как в 1958 г. вместе с Бернардо Провенцано и Лучано Леджио принял участие в убийстве босса коза ностры Микеле Наварра, титул убитого перешел к Леджио. Далее пришел черед ликвидировать сторонников Наварры, которых пришлось разыскивать. Когда в 1974 г. полиция задержала Леджио за убийство Наварры, Риина стал де-факто главой мафии. В 1981-1983 гг. вспыхнул конфликт, получивший название Второй войны кланов. В результате Риина взял под свой контроль коза ностру. Параллельно Риина вел фактическую войну с итальянским государством, убивая судей, прокуроров, полицейских и политиков. Цель этих действий заключалась в том, чтобы запугать итальянские властные структуры. Среди его жертв – Джованни Фальконе и Паоло Борселлино.
По книге, главный герой Гек передает Сальваторе Риине образок для его новорожденной дочери. «Примерно через час он встал из-за стола, тепло попрощался с присутствующими – те не посмели его удерживать – и поманил к себе Гека:
– Не знаю, что нашел в тебе Старик, но допускаю, что он, как всегда, прав. И мне видно, что ты не зазнаешься и нет у тебя на лбу печати крутого парня. Это хорошо, между прочим, воспринимай как похвалу. Собственно говоря, твой Падрино и я приготовили тебе подарок. Не гляди так жадно мне в руки: сей подарок ни пощупать, ни рассмотреть нельзя. Удалось изъять с концами твое дело и все, с этим связанное. Ты чист, как слеза младенца, не судим и ни в чем не замешан.
Дон Сальваторе внимательно и терпеливо выслушал слова благодарности и продолжил:
– Ты и далее можешь рассчитывать на меня в случае нужды, Тони. Возможно, что и я со временем попрошу тебя об услуге – с разрешения дона Паоло, конечно. Согласишься?
– Да, – твердо ответил Гек. – С разрешения дона Паоло.
С этими словами он пожал протянутую руку дона Сальваторе, хотя и видел перстень на руке „незнакомца“. Дерзко задержав его руку в своей руке, Гек с улыбкой, но и с должной почтительностью попросил у синьора Сальваторе разрешения исполнить поручение, данное ему доном Паоло.
– Синьор Сальваторе, дон Паоло поручил передать: он сожалеет, что не мог присутствовать на крестинах вашей дочери, и просит принять для нее подарок – образок Девы Марии.
Гек отпустил руку синьора Сальваторе и достал из кармана розовую сафьяновую коробочку. Золотой медальон, густо украшенный бриллиантами, содержал под крышечкой изображение Божьей Матери, выполненное со вкусом и немалым мастерством».
«ОДНА ИЗ СТРЕЛ ПАРФЯНСКИХ»
Прототип Александра Николаевича Гобоя-Новых – I Александр Николаевич Житинский. Как видите, герой Ёг-1-j -4 и его прототип – тезки по имени-отчеству. Они похожи внешне: «Был он невысок, пузат и седовлас, возрастом – если земных, ординарных – лет под шестьдесят.
Пухлая рука на отлете, в ладони самокрутка, крепыш, видимо – не дурак весело пожить, взгляд быстрый и твердый».
Место действия – издательство «Новый Геликон (Геликон +)» на 1-й линии В.О.
Александр Николаевич Житинский родился 19 января 1941 г. в городе Симферополь, в семье военного летчика, впоследствии генерал-лейтенанта авиации Николая Степановича Житинского (1909-1975) и Антонины Илларионовны Житинской (1912-1994). Родился буквально за пять месяцев до войны. Отец воевал на Северном флоте. Мать с маленьким Сашей была эвакуирована в Куйбышев Волгоградской области. После войны семья воссоединилась. Жили сначала в Таганроге, Порт-Артуре, Москве. Среднюю школу Александр окончил с золотой медалью во Владивостоке в 1958 г., в 1965 г. —диплом с отличием Ленинградского политехнического института, по образованию инженер-электрофизик. Там же окончил (без защиты диссертации) аспирантуру и работал младшим научным сотрудником.
С 1978 г. начал публиковаться. Автор 12 книг, ряд которых посвящен легендам русского рока. Псевдонимы: Рок-Дилетант, МАССА, maccolit. Открыл и возглавил издательство «Геликон +».
Скончался в Финляндии 25 января 2012 г., похоронен 4 февраля в Комарове.
Супруга Елена Валентиновна, работает старшим редактором в издательстве «Геликон +». Четверо детей, трое внуков.
Виктор Пелевин
«GENERATION „П"»
В романе Виктора Пелевина «Generation „П“» есть персонаж Бисинский, он же присутствует в рассказе «Краткая история пэйнтбола в Москве». В повести Владимира Сорокина «День опричника» присутствует персонаж со сходным именем Павло Басинь. Это неслучайно, дело в том, что оба персонажа имеют один совершенно конкретный прототип – это Павел Валерьевич Басинский (1961 г. р.), российский писатель, литературовед и литературный критик, член Союза российских писателей (1993), академик Академии русской
современной словесности (1997). Входит в постоянное жюри премии им. А. Солженицына (1997) и, что более интересно для нас, также насыщает литературные тексты персонажами, имеющими прототипы, во всяком случае, Пелевину он отомстил, изобразив его как модного писателя Виктора Сорнякова, автора книги «Деникин и Ничто» в «Русском романе».
Захар Прилепин
«САНЬКЯ»
В романе Захара Прилепина «Санькя», посвященном современным русским революционерам, есть персонаж Костенко – лидер партии «Союз Созидающих», прототипом которого послужил Эдуард Лимонов.
Эдуард Вениаминович Лимонов (Савенко) родился 22 февраля 1943 г. в городе Дзержинск, Горьковской области, в семье Вениамина Ивановича Савенко и Раисы Федоровны Зыбиной.
В 15 лет начал писать стихи, в 17 пошел работать грузчиком, после был монтажником-высотником, строителем, сталеваром, завальщиком шихты, обрубщиком, книгоношей в книжном магазине. Далее поступал в Харьковский педагогический институт. В 1963 г. в возрасте 20 лет принимал участие в рабочей забастовке против снижения расценок, а через год уже занимался пошивом джинсов, к слову, в джинсах, сработанных в мастерской нашего героя, ходили скульптор Неизвестный и поэт Окуджава.
В декабре 1973 г. председатель КГБ Ю.В. Андропов назвал Лимонова «убежденным антисоветчиком»[128]. В 1974 г. Лимонов эмигрировал из СССР и жил в США. По словам самого Лимонова, КГБ предложил ему либо стать «секретным сотрудником», либо эмигрировать на Запад. Лимонов выбрал эмиграцию.
Находясь в Нью-Йорке с 1975 по 1976 г., работал корректором в газете «Новое русское слово». В русской эмигрантской прессе писал обличительные статьи против капитализма и буржуазного образа жизни. Принимал участие в деятельности Социалистической рабочей партии США. В связи с этим вызывался на допросы в ФБР.
В мае 1976 г. приковал себя наручниками к зданию «New York Times», требуя публикации своих статей. В том же году московская газета «Неделя» перепечатала из «Нового русского слова» опубликованную в сентябре 1974 г. статью Лимонова «Разочарование». После этого нашего героя уволили из «Нового русского слова».
Далее Лимонов перебирается во Францию, где с 1980 г. сблизился с руководителями Французской коммунистической партии. Писал для журнала «Революсьон» – печатного органа ФКП. Через 7 лет под давлением левой общественности получил французское гражданство. Французская контрразведка (DST) возражала против его натурализации.
Эдуард Лимонов восстановил советское гражданство и возвратился в Россию в начале 1990-х гг. Участвовал в событиях 21 сентября – 4 октября 1993 г. в Москве, в обороне Белого дома (Верховного Совета РСФСР). Печатался в газетах «Советская Россия», «Известия» и «Новый Взгляд». Основатель и первый редактор газеты «Лимонка». В 1993 г. основал Национал-болыневистскую партию.
В 1995 г. Лимонов опубликовал статьи «Лимонка в хорватов» и «Черный список народов», за которые против писателя возбудили уголовное дело.
Принимал участие в боевых действиях в Югославии на стороне сербов, в грузино-абхазском конфликте на стороне Абхазии, в молдавско-приднестровском конфликте – на стороне Приднестровской Молдавской Республики. Обвинялся в том, что в 2000-2001 гг. готовил вооруженное вторжение в Казахстан для защиты русскоязычного населения.
В апреле 2001 г. по обвинению в хранении оружия и созданию незаконных вооруженных формирований (обвинение снято) заключен в следственный изолятор ФСБ «Лефортово». 15 апреля 2003 г. приговорен к четырем годам лишения свободы. Освобожден условно-досрочно 30 июня 2003 г., вернулся в Москву 1 июля.
В настоящее время известен как русский писатель, поэт, публицист, российский политический деятель, бывший председатель запрещенной в России Национал-болыневистской партии (НБП), нынешний председатель одноименных партии и коалиции «Другая Россия». Депутат и член совета Национальной ассамблеи Российской Федерации (деятельность в которой была им приостановлена до созыва очной сессии). Автор популярных оппозиционных проектов 2000-х гг.: «Другая Россия», Марш несогласных, Национальная ассамблея, «Стратегия-31». Автор концепции, организатор и постоянный участник «Стратегии-31» – гражданских акций протеста на Триумфальной площади Москвы в защиту 31-й статьи Конституции РФ. Также автор «Стратегии-2011» по участию в выборах оппозиционных партий, несмотря на ограничения Минюста и Центральной избирательной комиссии. Инициатор Комитета национального спасения по уличному опротестованию парламентских выборов 2011 г. как заведомо несвободных.
Лимонов как персонаж и как прототип присутствует в пьесе Владимира Максимова «Там вдали… За бугром», поставленной в 1992 г. Театром им. Гоголя, изображен под именем Варфоломея Ананасова.
В детективных романах писателя Льва Гурского выведен писатель Фердинанд Изюмов. Эмманюэль Каррер (Франция) написал роман «Лимонов», основанный на биографии Эдуарда Лимонова. В 2017 г. в серии «ЖЗЛ: современные классики» вышла биография Эдуарда Лимонова, написанная Андреем Дмитриевым (Балканским).
Антон Чиж
РОДИОН ВАНЗАРОВ
Романы о Ванзарове: «Смерть мужьям!» («Тайна мадам Живанши, или Смерть мужьям»), «Мертвый шар» («Ва-банк для Синей бороды, или Мертвый шар»), «Аромат крови» («Жертва чистой красоты, или Аромат крови»), «Формула преступления» («Рыцарь с черной лестницы, или Формула преступления»), «Безжалостный Орфей» («Ищите барышню, или Безжалостный Орфей») «Тайные полномочия», «Смерть носит пурпур» (авторское название «Пепел и пурпур»), «Холодные сердца», «Опасная фамилия», «Убить нельзя простить» («Из тьмы»), «Пять капель смерти», «Лабиринт Просперо», «Божественный яд», «Камуфлет».
В первой же книге цикла «Смерть мужьям», знакомя читателя со своим героем, автор использует строчку из «Евгения Онегина», слегка перефразировав ее: «Ванзаров, добрый мой приятель»… Сразу понятно, что главный герой будет носить какие-то черты Онегина. Позже в той же книге, встретившись с первой женщиной, которая ему понравилась, Ванзаров вдруг приобретает манеры Хлестакова, когда выступает перед чиновниками в доме городничего. При этом автор рассказывает, что на заре своей карьеры юный сыщик попытался приучить себя к курению и даже приобрел, как ему казалось, изящную трубку, которая на поверку оказалась охотничьим рожком, то есть он чуть не стал Шерлоком Холмсом!
Одна из отличительных черт Родиона Ванзарова – его одиночество и неспособность создать союз с женщиной. Конечно, женщин кругом полным-полно, на протяжении нескольких первых романов маменька безрезультатно пытается его женить. В конце концов герой, под рукоплескания женской половины читателей, оказывается мужем и отцом двух очаровательных близняшек, тем не менее в одной из последующих книг выясняется, что произошла ошибка и в квартире Родиона Григорьевича на самом деле проживает его сестра с племяшками.
Прототип Родиона Ванзарова – начальник Петербургской сыскной полиции, действительный тайный советник Владимир Гаврилович Филиппов (1863-1923).
Владимир Гаврилович учился в Санкт-Петербургском университете, откуда поступил на службу в судебное ведомство.
За свою карьеру служил помощником следователя в Царском Селе, судебным следователем в Оренбургской губернии, а затем товарищем прокурора и прокурором Радомской губернии.
В 1900 г., следовательно, Филиппову уже 37 лет, он поступил на службу