Жаркое лето закончилось. Зеленые листья стали стремительно желтеть. Столица окрасилась в яркие огненные цвета. Но я не замечала всей этой красоты. После неудачного разговора с Кессиди я вообще перестала что-либо замечать. Меня больше ничего не волновало. Мой мозг словно выключился. Я больше не думали ни о чем. Безропотно выполняя все приказы, я стала образцовой послушницей. Госпожа Бунд просто с ума сходила от такой перемены и без устали нахваливала себя, за проделанную работу. Она говорила, что результат моего изменения сугубо ее личная заслуга. А мне было все равно, я не возражала. С Сэнди я стала общаться редко. За день мы перекидывались едва ли и парой фраз. Мне не было до нее дела. Моя жизнь потеряла всякий смысл. Я сдалась, перестала бороться, отдавшись на волю случая. Одинаковые дни слились воедино. Прошло уже несколько длинных месяцев с момента моего попадания в дом «Семь чудес», многое произошло за это время, но я не вспоминала об этом. Я примирилась, решила, что так и надо. Поэтому новость о том, что в конце этого месяца на главной площади пятого круга состоятся очередные торги, восприняла спокойно. Даже если Кессиди там и будет, она не выберет меня. Да и вряд ли я туда попаду. Дом «Семь чудес» наполняло возбуждение и радость. Все были в предвкушении этого дня, все кроме меня. Хотя нет, нашелся еще один человек, который не поддержал общего настроения. Сэнди Чейз ходила мрачнее тучи, твердя, что не желает участвовать в торгах. Я решила, что это страх. Сэнди не хотела покидать насиженное место в доме, она не хотела столкнуться с неизвестностью. Ведь кто знал, с чем она может столкнуться там, за пределами ворот дома. А еще, как мне кажется, она боялась попасть не в ту семью. К примеру, к ирландцам, которых она так ненавидела. А вот мне было все равно. Хотя нет. Теперь я не горела желанием попасть в дом к Кортесам. Хотя опять нет. Плевать. Если Кессиди решила, что не хочет меня знать, пожалуйста. Я приму ее правила и сделаю вид, что тоже ее не знаю.
Я уныло сверлила взглядом неровный горизонт, куда садилось кроваво-красное вечернее солнце. Завтра был волнующий для большинства день. Госпожа Бунд должна была назвать имена послушниц, которых выдвинули на торги. Я была абсолютно спокойна. Последнее время меня мало что волновало, а уж такая мелочь как это вообще не трогала. Вот, наконец, солнце исчезло за горизонтом, и Столица погрузилась в ночь. Я повернулась к дому, скоро отбой. Я зарекомендовала себя образцовым рабом, так что опаздывать не стоит.
Мы душу ради счастья готовы продать,
Мы не понимаем грядущего исхода
Мы не желаем понимать и знать,
Что ложь нам не принесет дохода.
И мы, как глупые куклы на нитках, исполняем волю господ,
Ради них мы губим жизни и разбиваем вдребезги сердца
Здесь нет переправы, и здесь не существует брод
Мы не пытаемся сбежать, мы боимся идти до конца.
За нас здесь все давно решено
Мы не имеем воли и права
Теперь нам должно быть все едино и равно,
Ведь это господ наших слава.
Мы пленники богатев и лгунов,
Мы послушны, как стая самых преданных собак
Здесь мы единицы из сотен безликих рабов
Мы чувства подавляем, но мы знаем кто наш враг.
У нас здесь нет имен,
На нас ошейники надели, заковали в кандалы
Здесь миллионы обманчиво прекрасных знамен
Но наша боль попадает даже в сны.
Нам внушали, что хозяин это Бог,
И мы охотно этим упивались,
И эта ложь душила, мешала сделать вдох
Мы, ненавидя, со слезами преклонялись.
Мы грязь под ногами, а они богачи
В их глазах мы животные, что не достойны жить
Мы не рискнем сражаться и ковать украдкой мечи
Прошу, скажите, как нам быть?
И здесь каждый истину простую знает,
Что миф долгожданная свобода
Здесь рабов никто не отпускает
Здесь всегда одно и то же время года.
Здесь ты никому не нужен, тебя никто не ждет
Здесь ночь озаряет пламя погребальных костров
Никогда не исчезнет этот адский гнет
Здесь, в проклятой стране рабов.
Часть вторая. Особняк семьи Гринник. Мелинда.
***
Глава 19.
Рассвет. Сонно продираю глаза, колокол еще не звенел, совсем рано, но спать уже не хочется. Я взглянула на соседнюю кровать. Сэнди, отвернувшись к стене, спала глубоким сном, громко при этом сопя. Потянувшись, я встала, оделась и пошла в ванную. Умывшись, почистив зубы, вышла во двор. Свежо. Я плотнее завернулась в курточку. Роса в лучах утреннего солнца маленькими звездочками ярко сияет в желтоватой траве. Я зевнула. Не важно, что сегодня случится, день все равно будет хорошим. Почему? Да потому что я ничего от него не жду. Не радости, не разочарования, ничего. Так проще жить. Пока я стояла и задумчиво смотрела вдаль, солнце успело подняться, и раздался звон колокола. Втянув в себя чистый прохладный воздух, и еще немного постояв под утренними лучами, я направилась в столовую.
Сидела за столом я по-прежнему с Сэнди. Сегодня она выглядела мрачнее тучи, говорила мало, впрочем, мне это было на руку. Говорить с ней у меня не было никакого желания. С нескрываемым равнодушием я оглядывала лица послушниц. Буквально все, за редким исключением прибывали в состоянии радостного возбуждения. Не дожидаясь пока Сэнди доест свой завтрак, я встала из-за стола и направилась на задний двор, скоро Мак должен был объявить построение.
Стоящие в стройных рядах послушницы замерли в томительном ожидании. Перед нами стояла госпожа Бунд с папкой в руках.
- Итак, - громко произнесла она. – Как вы знаете, сегодня на закате состоятся очередные торги. И если вам повезет, вы можете получить билет в хорошее для вас будущее. Вам предоставляется большая честь служить высокопоставленным людям. Людям высшего света Столицы.
Несколько месяцев назад я бы точно взбунтовалась от таких слов. Сейчас же я пропустила эти слова мимо ушей. Я приняла правила игры…
- Что ж, - произнесла госпожа Бунд. – В этом месяце на торги отправятся…
Госпожа Бунд принялась перечислять имена. Краем уха я прислушивалась к ее надтреснутому голосу. Но вот список имен закончился, и я слегка удивилась, не услышав там себя. Впрочем, не страшно. Но меня и не только меня сильно поразило то, что Тереза Бунд решила выставить на торг Сэнди Чейз. Когда госпожа произносила ее фамилию, Сэнди удивленно охнула. Она-то явно никак этого не ожидала.
- Во не можете отправить меня на торг! – вскричала она, в чьем голосе слышался ужас и отчаяние. – Не можете!
- Молчать! – рявкнул Мак.
- Что такое?! – раздраженно поинтересовалась госпожа Бунд, повернувшись к Сэнди. – Тебя что-то не устраивает, милочка?
- Нет! – выкрикнула Сэнди. – Я не хочу!
- Что?! – госпожа Бунд изумленно вылупилась на Сэнди. – Как ты смеешь так говорить! Это очень большая честь!
- Я! Не! Хочу! – визжала Сэнди, топоча ногами.
Лицо госпожи Бунд приобрело лиловый оттенок. Мне стало по-настоящему страшно за Сэнди.
- Мак! Убери ее с глаз моих! – взвизгнула Тереза. – Живо!
- Есть, мэм! – Мак схватил вырывающиеся Сэнди и поволок к зданию дома «Семь чудес».
- У нас недобор, - как ни в чем ни бывало произнесла госпожа Бунд. – Раз Чейз не хочет, что ж она еще пожалеет об этом. А пока придется ее кем-нибудь заменить, - она оглядела пристальным взглядом послушниц. – Поздравляю, Уилсон тебе сегодня везет! Пойдешь на торги вместо Чейз.
Ну что ж, по крайней мере, меня ждет хоть какое-нибудь разнообразие. Многие совершенно искренне бросились меня поздравлять, другие бурно обсуждали выходку Сэнди. На сегодня мне отменили все дела, и я бездельно шаталась по территории дома «Семь чудес». Сэнди, как я слышала, серьезно наказали, но мои мысли были забиты предстоящими торгами. Интересно как это проходит? И что же ждет меня там? Осеннее солнце уже почти не грело, но я все равно по привычке устроилась в теньке. Ветер трепал мои волосы, шумел в желтых кронах деревьев, гонял по земле бурые, сухие листья. И вдруг я остро почувствовала на себе одиночество и страх. Раньше у меня была семья, впрочем, она есть и сейчас и совсем не важно, что произошло. Дома я всегда могла рассчитывать на помощь и поддержку. А сейчас я была совсем одна, к тому же меня, как вещь хотели продать людям, которых я в лицо никогда не видела. А кто они эти люди, и что меня ждет, стань я служить им? Эта неизвестность меня и пугала. Теперь я понимала Сэнди и, пожалуй, даже сочувствовала ей.
- Поздравляю! – ко мне подсела Меган.
- Спасибо, - задумчиво ответила я.
- Абигайль, ты хороший человек, - произнесла Меган. – Все будет хорошо. Я верю, ты справишься!
- Может быть, - ответила я. – Ты говоришь, что я хороший человек, а какие они?
- Боишься?
- Да, - честно призналась я.
- Не бойся! Просто будь собой, - посоветовала она.
- Ха. Если я буду собой, я и дня не продержусь, - угрюмо заметила я. – Придется стать послушной собачонкой на коротком поводке.
- Н-да, они это любят, - подтвердила Меган. – Ну, в любом случае, удачи!
- Да будет вечной… - на автомате начала я и осеклась. – Да, спасибо!
Меган ушла, оставив меня со смешанными чувствами. Но что бы меня там не терзало, я твердо решила, что не хочу, чтобы меня выбрала Кессиди. И если раньше фамилия Кортес заставляло мое сердце радостно биться, то теперь сердце стучало от гнева и ярости.
- Кто угодно, только не ты! – раздраженно произнесла я. – Только не ты, Кессиди Кортес.
День прошел как-то незаметно. Не успела я опомниться, а на часах уже восемь вечера. Небо было затянуто тучами, накрапывал дождик. С головой нырнув в шкаф, я собирала свои скудные вещи: второй комплект серой формы и ее различные вариации (на зиму, лето и весну), еще не забыла прихватить тетрадку с рисунками из своих снов. В половине девятого за мной зашел Мак. Подхватив серую сумку с логотипом дома «Семь чудес» на боку я направилась за ним на задний двор, где уже стояли в ожидании два серых фургона. Дождь заметно усилился и теперь лил как из ведра, задорно барабаня по крышам машин. Внутри оказалась не знакомая мне послушница, которая при виде меня подбадривающее улыбнулась. Я улыбнулась в ответ, хотя если честно мне было не до веселья.
Прошло уже довольно много времени, я уже стала сомневаться, действительно ли нас везут на площадь пятого круга, но тут машина остановилась, и со всех сторон раздались взволнованные голоса. За эти месяцы с грехом пополам и не без помощи Сэнди мне все же удалось выучить международное наречие, и я вполне сносно понимала, о чем идет речь. Нас привезли на торги. Двери фургона распахнулись и нас вытащили наружу под не перестающие потоки ливня. Площадь была освещена, как фонарями, прикрепленными к высоким столбам, так и дополнительными прожекторами, излучающими яркий белый свет.
Посредине площади возвышался помост, частично укрытый навесом от дождя, перед помостом располагались ряды стульев, на которых уже сидели люди. Над стульями был растянут огромный непромокаемый тент. Я взглянула туда, стараясь углядеть среди собравшихся Кортесов, но в свете слепящих прожекторов это было невозможно. Куртка мгновенно промокла, и я стала замерзать, поднявшийся откуда-то ветер сбивал на лету вертикальные капли дождя и разносил брызги в разные стороны. Чуть ли не пинками Мак загнал нас на помост. Торги начались.
Вдруг по собравшимся на помосте охранникам прошел взволнованный гул. На помост в сопровождении свиты кто-то поднимался. Взошли четверо. Двое, вероятно охранников были одеты в черные длинные, непромокаемые плащи с капюшонами, в руках они держали широкие черные зонты, под которыми прятались от дождя их хозяева. Это были широкоплечий мужчина и девушка по виду не старше меня. Она медленно прошла мимо меня и остальных послушниц. Потом вернулась и остановилась около меня. Я стояла перед ней на коленях, низко опустив голову. Перед глазами я видела лишь обувь ее и охранника. Ее легкое прикосновение на моем лице, заставило меня поднять голову и взглянуть на нее. В полумраке было трудно судить о ее внешности, и к тому же на голову она натянула капюшон, спасая себя от ветра. Из тени низко надвинутого на лицо капюшона сверкнули черные равнодушные глаза. Она убрала руку от моего лица, я моментально опустила голову. К черным высоким армейским ботинкам и синим кедам прибавились грубо сделанные сапоги и еще одни армейские ботинки.
- Ну, выбрала? – тишину разрезал низкий грубый голос.
- Да, папа, - ответила девочка, голос у нее оказался довольно приятный. – Ее!
- Ты в этом уверена? – усомнился ее отец.
- Абсолютно! – отрезала девочка.
- Ну как хочешь, - произнес он. – В конце концов, это твой день рождения! – и прибавил. – Нортон возьми все полагающиеся бумаги и расплатись! Ибсен займись девчонкой!
Один из охранников подхватил меня под руку и, подняв с пола, повел вслед за хозяевами. Не далеко от помоста стояли две машины: черный лимузин и не большой черный фургон. Меня естественно повели к фургону. Грубовато запихнув меня в фургон, охранник уселся рядом, а когда вернулся второй и занял место водителя, фургон вслед за машиной господ покинул площадь. В моей голове промелькнула мысль, что ни Кессиди, ни других представителей семьи Кортес на торгах не было. Вдруг я поняла, что до сих пор не знаю тех, кто меня купил. Осторожно интересуюсь об этом с охранником.
- Это достопочтенный барон Энтони Гринник и его дочь Мелинда – получаю ответ.
Этот день я запомню надолго. Восьмое сентября, день, когда я угодила в лапы к Гринник. День рождения баронессы Мелинды. Вот черт! Из всех аристократов, населявших Столицу, я умудрилась попасть в лапы именно к ним. Мне, конечно же, вспомнились рассказы Сэнди, и сделалось как-то не по себе. Я совершенно не знала, чего мне ждать от, как мне говорили хитрых и коварных кельтов.
Глава 20.
Поездка заняла достаточно много времени. И не мудрено, ведь меня везли на седьмой круг. Дождь не прекращал барабанить по крыше. Было довольно сыро, и моя промокшая одежда никак не хотела высыхать, поэтому к концу поездки у меня зуб на зуб не попадал. Вскоре фургон снизил скорость, а потом и вовсе остановился. Вслед за охранником я покинула машину, вновь подставляясь потокам небесной воды. На мое удивление он повел меня не к огромному освещенному фонарями особняку, откуда на всю округу гремела музыка, а к небольшому двухэтажному строению неподалеку. После нескольких ударов в дверь она распахнулась, на пороге стояла высокая светловолосая девушка.
- Новенькую привел, - произнес мой спутник. – Велено поручить тебе.
- Хорошо, - весело произнесла она. – Заходи как-нибудь, Каспер!
- Непременно, - заверил ее Каспер и поспешно удалился.
- Заходи, - велела мне девушка. – Нечего под дождем торчать!
Я пересекла порог дома. Внутри, в прихожей оказалось уютно и что самое главное тепло. Помещение было маленьким и узким, оно представляло из себя коридор с многочисленными дверьми, в самом конце находилась лестница, ведущая на второй этаж. Делаю попытку разуться, но девушка заверят, что делать этого не стоит. Сказав это, она заворачивает за угол, где расположилась небольшая комната, служащая общей гостиной. Комната довольно уютная: посередине разместились два полукруглых дивана, маленький столик между ними, камин, в котором весело потрескивали дрова и старенький телевизор. На диване под высоким торшером с книгой в руках расположилась еще одна девчонка.
- Ты, наверное, замерзла, - вдруг спохватилась первая девушка. – Сядь поближе к камину, а я тебе сейчас принесу полотенце!
Через мгновение я, завернувшись в огромное желтое махровое полотенце блаженно улыбаясь, грела замершее тело у огня.
- Меня, кстати, Габриель зовут, - представилась первая девушка. – А тебя?
- Абигайль, - клацнула я зубами.
- А ты кто? – спросила меня вторая.
- Подарок, - мрачно пошутила я.
- Точно! У Мелинды ведь сегодня день рождения, - заметила Габриель. – Кстати, эта мелкая, что с книгой Нора – моя подруга.
- Лоуренс, - важно добавила Нора и буркнула. – Привет.
- Привет, - ответила я.
Украдкой взглянула на них. Габриель высокая, со светлыми волосами, прямой челкой, голубовато-зелеными глазами и не покидающей лица широченной улыбкой. Она производила впечатление человека доброго и открытого. Нора же небольшого роста с длинными, очень длинными коричневыми волосами слегка волнистыми на концах. На голове она носила черный ободок, длинная прядь закрывала правую часть ее лица. В светлых глазах читался неподдельный интерес. Но на первый взгляд она показалась мне мрачноватой и немного унылой.
- Уже поздно, - произнесла Габриель. – Пошли, мы покажем тебе, где ты будешь жить. А заодно и переоденешься во что-нибудь сухое.
Нехотя покидаю место у камина и поплелась вслед за ними.
- Аб… - Габриель запнулась и вопросительно взглянула на меня.
- Абигайль, - подсказала я.
- У тебя такое необычное имя, дай бог мне его запомнить, - произнесла она.
- Можно просто Аби, - улыбнулась я.
- Спасибо. Так вот, Аби сейчас мы разместим тебя, и я расскажу тебе о твоих обязанностях и правилах этого дома.
- Хорошо, - киваю я.
- Да, Габриель у нас тут главная,- пояснила Нора. – Она служит лично Зеленому Барону и имеет различные привилегии.
- Ясно, - опять киваю я.
Поднимаемся на второй этаж, проходим в самый конец коридора, там находится узкая винтовая лестница, ведущая очевидно на чердак. Осторожно, стараясь не упасть, поднялись по покатым ступенькам. Лестница упирается в обшарпанную дверь. Несколько раз, повернув ключ в замке, Габриель проходит внутрь, мы за ней.
- А сейчас вы видите перед собой комнату, которая представляет из себя отрицание богатства и пафоса, царящего в этом бренном доме, - зажав нос рукой и подняв палец, вверх сказала Нора. - А еще это по совместительству наша квартира!
- Добро пожаловать в новый дом - Габриель посторонилась, давая мне пройти вперед.
Очевидно, я обо что-то споткнулась, потому что когда реальность вернулась ко мне, я лежала носом вниз. Сзади кто-то ржал. Я даже догадываюсь кто. Приведя свое тело в нормальное положение, я поняла, в чем дело. Сразу после порога, через блестящие от лака паркетные доски пробивалась труба с приделанным к ней декоративным вентилем.
- Это еще за чудо архитектуры такое? - проворчала я, потирая ушибленную ногу. - Средство против непрошеных гостей?
- А кто его знает... мы уже привыкли, - бросая на вентиль рассеянный взгляд, сказала Нора. - Да ты сама на него обращать внимания не будешь… через недельку-другую.
Стараясь не думать, во что превратятся мои ноги через «недельку-другую», я стала осматривать комнату. Действительно, комната была небогата, все же это была комната для прислуги, однако это не было похоже на то, где я жила до переезда в дом Гринник. Прихрамывая, я прошла вглубь. Чердачное помещение не было большим. Здесь было всего одно большое круглое окно, поэтому в комнате царил полумрак. Нора щелкнула выключателем и над нашими головами несколько раз мигнув, загорелась лампочка. Потолком здесь служила крыша здания. Обставлена комната была довольно просто: две кровати по углам, большая тумбочка между ними, захламленный письменный стол, несколько стульев и огромный платинной шкаф на ножках, пожалуй, и все. На стенах были обои и плакаты, безусловно, по сравнению с тем, где мне раньше приходилось жить, это место было просто роскошным.
- Так и живем, - произнесла Нора, раскинув руки.
- Н-да, это моя кровать, - Габриель указала на аккуратно застеленную кровать по левую руку от себя. – А эта Норы, - она указала на вторую неубранную кровать по правую руку от себя. – Поскольку кроватей у нас больше нет, спать ты будешь на полу… - быстро произнесла она и тут же сменила тему. – Но зато вид из окна шикарный!
- Стоп! – произнесла я. – Где я буду спать?!
- На полу, - неуверенно повторила Габриель. – Но ты не волнуйся, матрац у нас есть, и он очень мягкий и толстый, ты не замерзнешь!
Кстати о холоде, хоть мне и удалось немного подсушить одежду у огня, помогло это не сильно.
- Так, Нора ты пока постели Аби, - велела Габриель. – А я подберу ей сухую одежду.
Я не сразу заметила, но здесь находилась еще одна дверь, за которой скрывался смежный санузел. Раковина, душ, зеркало, унитаз, стиральная машинка и синеватый кафель на полу и стенах. Повесив полотенце на крючок, поспешно переодеваюсь в сухую одежду, так любезно предоставленную мне Габриель. Переодевшись, выхожу из ванны: футболка, черная кофта, клетчатые синие штаны. К этому времени мне успели подготовить место для сна. Между кроватями расположился матрац, на нем лежало сложенное одеяло.
- Вот только у нас подушки нет, - виновато заметила Габриель.
- Хочешь зайца? – вдруг произнесла Нора.
- Да, давай, - просияла Габриель. – Он большой и очень мягкий. – Недолго думая она полезла на шкаф.
Зайца? Я растерянно наблюдала за ее маневрами. Наконец, она протянула мне огромного пыльного розового зайца.
- Нравится?
- Блеск, - мрачно говорю я.
- Мы обязательно найдем тебе подушку,- заверила меня Нора, выбивая из зайца пыль. – Но не сегодня. Уже поздно, все спят давно.
- Завтра мы можем встать пораньше и я расскажу тебе обо всем, - сказала Габриель. – Да и вообще о семье Гринник расскажу, если хочешь.
- Пожалуй, - согласилась я. – Надо же знать с кем имеешь дело.
- Все! Спать! – раздраженно произнесла Нора и юркнула под одеяло.
- Ложись, а я свет выключу, - велела мне Габриель.
Сняв кеды и штаны я, опустившись на колени, залезла под одеяло. Положила под голову зайца и замерла. Свет погас. Раздалась возня справа от меня.
- Только не наступи на меня!
- Не бойся! – заверила меня Габриель. – Всем спокойной ночи!
- Спокойной ночи! – буркнула сверху слева от меня Нора.
- Спокойной ночи! – ответила я.
Матрац, действительно оказался удобным, одеяло теплым, заяц мягким. Заснула я моментально. Даже гремящая музыка, крики и шум петард, одним словом празднование дня рождения моей новой госпожи не помешали мне.
Солнце еще не взошло, когда Габриель нас разбудила. Нора отказалась вставать так рано, сославшись на то, что этот ранний подъем больше нужен мне чем ей. Одевшись, Габриель нашла для меня новую форму без логотипов дома «Семь чудес», мы спустились вниз в общую гостиную.
- Ты есть хочешь? – поинтересовалась Габриель, плюхнувшись на диван напротив меня.
- Пока нет, - я покачала головой.
- Отлично, тогда начнем! – радостно произнесла она. – Начнем с малого: с твоих обязанностей. Вот Нора, к примеру, служит Еве Гринник – матери Мелинды, я – Энтони – ее отцу, ты будешь служить лично Мелинде. Это значит, что ты должна выполнять все ее приказы и желания, вне зависимости от того, хочется тебе это или нет.
Слова Габриель напомнили мне лекции Мака. Мрачно киваю.
- Ясно. То есть я подчиняюсь только приказам Мелинды. А если, к примеру, ее отец мне что-нибудь прикажет, как мне быть? Он же все-таки хозяин дома…
- Ну, вообще твоя хозяйка Мелинда, - задумчиво произнесла Габриель. – Но с Тони лучше не спорить. Поэтому по возможности выполняй его приказы тоже.
- Хорошо,- киваю я.
- Теперь распорядок дня, - она радостно хлопнула в ладоши. – Сейчас еще рано. Обычно Мелинда, если, конечно, не приглашена на какой-нибудь прием, встает в половине десятого. В десять семья собирается в зале на завтрак. Зал я тебе потом покажу.
Вдруг Габриель подалась вперед и дотронулась до моего неудобного железного ошейника.
- Ничего, думаю, сегодня его снимут, - сказала она.
- Снимут?! – я не поверила ушам своим.
- Э-э-э…Заменят на другой, - поправилась Габриель. – Более удобный. Ведь ты больше не послушница.
Я вновь сникла. Габриель указала на тонкую железную полосу на своей шее, внутри ошейник был отделан мягкой тканью. Если приглядеться, то можно было увидеть родовой герб семьи и табличку с именем носителя. «Г. Хьюстон» - прочитала я.
- Ключ хранится у хозяина, - сказала Габриель Хьюстон. – И кстати вот еще, - она жестом велела подвинуться к ней.
Я подчинилась. Намного повозившись она прицепила к моей кофте небольшой значок четырехлистного клевера – символа семьи Гринник. За разговором время летело незаметно. Габриель взглянула на часы. Восемь утра.
- Пора вставать, - произнесла она, и резко вскочив с дивана, бросилась к входной двери.
Неожиданно раздался громкий, звонкий и тоненький голос колокольчика.
- Подъем! – заорала Габриель.
Тут же за дверьми раздалась возня, поднятая разбуженными слугами.
- Так, Аби сейчас по идее завтрак, - сказала Габриель.
Завтрак мы закончили одними из первых.
- Увидимся на кухне, - произнесла Габриель, обращаясь к Норе, которая только кивнула в ответ.
После завтрака к нам с Габриель подошел приведший меня сюда охранник и сменил ошейник, что был на мне на другой, такой, что носила Габриель и остальная прислуга. Вслед за Габриель я вышла из дому. Габриель прямиком направилась к длинной галерее, сделанной в готическом стиле. Высокие витиеватые арки делали ее, пожалуй, красивой, но в тоже время наводили на грустные мысли. По галерее постоянно гуляли сквозняки, ветер дул в ней так натужно и жалобно, что становилось немного жутко.
- Сейчас прямиком будить Мелинду, - сказала Габриель.
В ответ я лишь кивнула. Мы вышли из галереи и моему взору открылся величественный особняк.
- Родовое гнездо, - задумчиво проговорила Габриель. – С самого основания Столицы здесь жили люди по фамилии Гринник.
С нескрываемым восхищением я оглядываю особняк. Он двухэтажный, построенный, как и многие дома Столицы такого типа в готическом стиле, а также в довольно темных тонах: черного мрамора и темно-красной, почти бурой крышей. Оконные рамы сделаны из красного дерева. От здания веяло величием. Сразу чувствовалось, что оно видело жизнь не одного поколения семьи Гринник. Ну и, конечно же, основной атрибутикой здания был родовой символ – четырехлистный клевер. Фамильный герб красовался не только над воротами, но и на крыше здания, но уже запечатленный в камне. Только сейчас мне удалось разглядеть его лучше. Герб представлял собой щит, на котором изображался свернутый в спираль кнут, рядом лежала пастушья свирель, а из колец кнута поднимался огромный лист клевера. Рядом с особняком находился подземный гараж, где ирландцы держали своих многочисленных железных коней.
- Пойдем, - Габриель тронула меня за плечо.
Мы направились к задней части здания.
- А почему не с главного входа? – спросила я, хотя заранее знала ответ.
- Слугам запрещено проходить через главный вход, - пояснила Габриель. – Это надо запомнить!
- Запомню, - тяжело вдохнула я.
Габриель открыла дверь черного входа, и мы прошли через длинный темный коридор на служебную кухню, сейчас она была еще пуста. Из кухни мы попали в маленькую комнатку со столом и стульями. Как сказала Габриель, это было что-то вроде комнаты отдыха для прислуги. Наконец, мы оказались в просторном зале со множеством больших чистых окон в форме арок. В зале находился длинный стол для трапез, а также удобные стулья с высокими спинками.
- Обеденный зал господ, - прокомментировала Габриель и, взглянув на часы, прибывала. – Надо поторопиться. Сегодня я пойду с тобой, барона за меня разбудят.
Из обеденного зала мы попали в гостиную, но Габриель спешила, и мне не удалось ее толком рассмотреть. Поднявшись на второй этаж, мы вновь оказались в длинном коридоре с дверьми из красного дерева с золотыми ручками. Потолки здесь были настолько высокими, что если задрать голову был виден, лишь висевший над головой полумрак. Вообще особняк мне показался довольно мрачным, отделанный внутри в черно-красном стиле, он напоминал логово вампиров из старых традиционных легенд.
Габриель повела меня в конец коридора. Звук наших шагов утопал в красноватом ковре под ногами. С левой стороны от нас находились двери, за которыми скрывались спальни обитателей особняка. С правой стороны была глухая стена, увешанная картинами, на которых изображались портреты предыдущих жильцов этого дома, а по совместительству предков ныне здесь живущих. Но сейчас мне было не до разглядывания картин. По мере приближения к заветной двери мое сердце билось все сильнее и громче. Какая она эта Мелинда? Как отнесется ко мне? Эти вопросы уже давно мучили меня. Наконец, мы остановились перед дверью. Габриель подняла руку и уверенно постучала. Я затаила дыхание. Но ничего не произошло, за дверью по-прежнему была тишина. Габриель постучала еще раз, потом дернула за ручку, дверь была заперта.
- В таких случаях у нас есть ключ, - произнесла она и, вставив ключ в замок, легко его повернула.
К ключу крепился не слишком длинный трос, который разматывался, когда ключ вытаскивали из специального прочного крепления и сматывался обратно, когда ключ просто выпускали из рук. Вся эта технология была встроена в небольшой кожаный браслет. В кожу был впечатан уже знакомый мне символ этой семьи.
- У тебя потом такой же будет, - сказала Габриель. – Он универсальный открывает все двери. Ну, пошли.
Мы очутились внутри. Комната оказалась просторной, вся мебель здесь, казалось, точно знает свое место. Если сам особняк и его убранство буквально кричали об эпохе минувшей, то комната наоборот выглядела современно. Широкий стол около зашторенного окна, на нем расположилась лампа, какие-то книги и ноутбук, рядом офисное кресло. Полки над столом, плакаты на стенах. Огромная просторная кровать у стены, у которой с двух сторон расположились небольшие тумбочки с пузатенькими лампами на них. На стене над кроватью растянут ирландский триколор. В стене напротив кровати находились зеркальные раздвижные двери, за которыми скрывался, несомненно, шикарный гардероб. Так же на стене висел широкий плоский телевизор, под ним тумбочка с дисками. В самом углу комнаты была еще одна дверь, за которой находилась ванная комната.