– Однозначно последняя.
На минуту я замерла – надо же, какое это, оказывается, приятное чувство, когда мужчина прикасается к груди! – затем отстранилась и шаловливо улыбнулась Кристиану.
– Значит, так и поступим. Посмотрим… с чего мне начать… С галстука!
– Прекрасный выбор, – заметил Кристиан.
Я поцеловала его в шею, а он принялся поглаживать мои бедра. Я отстранилась.
– Нет.
Он вскинул брови.
– Нет?
– Убери руки. Я согласна раздеть тебя, если ты не будешь ко мне прикасаться.
Он вопросительно изогнул уголок рта.
– Если ты будешь ко мне прикасаться, я снова перестану владеть собой и не сумею доставить тебе истинного наслаждения. Так что без рук.
Он уронил руки. Его глаза излучали жар. Я обмахнулась рукой.
– Уф, что-то здесь припекать стало, не находишь? Итак, на чем я остановилась?.. Ага, вижу: галстук. Синенький. – Я кинула галстук на стул, затем отступила на шаг и окинула Кристиана критическим взглядом, стараясь не замечать, что его брюки выпирают в обычном у мужчин месте. – Красивый пиджак, но и его ждет такая же участь.
– Меня полностью устраивает это решение.
Я стащила с него пиджак, аккуратно свернула и повесила на стул. Затем обернулась к Кристиану.
– Теперь возьмемся за ботинки.
Я опустилась на колени, расшнуровала сначала один ботинок, затем второй. Знала, что сейчас находится на уровне моих глаз, и старалась держать взгляд долу.
– Ну, раз уж я здесь, почему бы не расправиться заодно и с носками?
Он покорно поднял ногу, и я принялась стягивать носок. Провела пальцами сначала по одной его длинной ступне, потом по другой.
– А у тебя ничего ноги.
– Спасибо. По-моему, тоже. Не жалуюсь.
|
|
– У некоторых мужчин на ногах волосатые пальцы и разные уродливые выступы, а у тебя лапы красивые. – Я погладила его ступни и поднялась, стараясь не смотреть на его пояс. – Следующим будет жилет.
– Несомненно.
Я стащила жилет, стараясь как можно чаще прикасаться к телу Кристиана. Затем склонила голову набок.
– Ну как? Уже обезумел от страсти?
Он покачал головой.
– Пока нет. Старайся лучше.
Ах, он бросает мне вызов! Это я люблю. Я улыбнулась про себя.
– Думаю, очередь за рубашкой.
Он заметил мою улыбку и сам улыбнулся в ответ.
– С нетерпением предвкушаю это незабываемое наслаждение.
– Первая пуговица. Смотри-ка, кожа! – Я поцеловала ямочку у него на шее. Кристиан с шумом втянул в себя воздух. – Вторая пуговица. Ой, волосы. Мило. – Я поцеловала открытый кусочек груди и продолжила. – Третья пуговица. Подумать только, еще больше волос!
– С ума сойти. Обалдеть. – Я лизнула вырез оголенной кожи. Кристиан застонал. Он то сжимал, то разжимал руки. Я подняла на него глаза и усмехнулась. – Ты так мил, что просто стыдно тебя дразнить.
– Если ты остановишься, я умру, – простонал он хрипловатым от возбуждения голосом.
– Нет, этого я не допущу, – пробормотала я, припав к его груди и поспешно расстегивая четвертую пуговицу. Я склонилась, обхватила его за бедра и лизнула его пупок, с восторгом наблюдая, как от моих прикосновений сокращаются его мускулы. Я разогнулась, вытащила из его штанов рубашку и погладила его грудь.
– Руку, – приказала я. Он подал мне руку. Я придирчиво осмотрела ее: рука была большая, длиннопалая и чувствительная. – Запонка номер один. – Я потянулась к другой руке. – Запонка номер два. А теперь…
|
|
Я провела руками по его животу, груди, плечам и вниз по рукам, стаскивая с него рубашку и осыпая его ключицы легкими поцелуями. Мне это до того понравилось, что я снимала рубашку дольше, чем требовалось. Но, кроме рубашки, оставалась еще кое-какая одежда. Я подняла рубашку, забросила ее на стул, обернулась и посмотрела на ту часть его тела, которую так долго старалась не замечать.
– Одно могу сказать точно: без порезов ты выглядишь куда симпатичнее. Ты мне расскажешь, зачем тебе понадобилось кромсать себя той ночью?
– Позже, – ответил он. Его прекрасный голос дрожал от невысказанных чувств. Мой живот словно бы собрался в маленький шарик – довольно странное ощущение. Непонятно, то ли меня сейчас стошнит, то ли это прежде не испытываемая мной высшая степень возбуждения.
– Эллегра, если ты не хочешь этого делать…
Я по глазам видела, что, если я пожелаю остановиться, он возражать не станет.
– Нет, хочу. Следующим будет ремень.
Он ничего не ответил, но его взгляд был красноречивей всяких слов.
Я шагнула вперед и, прикусив губу, принялась расстегивать ремень. Вытащила его из брюк и повесила на стул рядом с остальной одеждой.
– Теперь остались только брюки. Ты… м-м-м… носишь нижнее белье?
Его глаза потемнели.
– Разрешаю тебе самой это выяснить.
Я заглянула в его глаза и решила, что выбор за мной. Мне не нужно делать ничего такого, что я не хочу.