Сегодняшние нападки со стороны команды Миллера неслабо вывели из равновесия профессоршу Джойс Реардон. Она спешно бросила свои вещи на стол и упала в кресло напротив стенда с чёрно-белыми снимками, связанными с замком Красная Роза и с семейством Римбауэров. Женщина делала несколько глубоких вдохов-выдохов и сосредоточенно массировала пальцами виски.
Дверь кабинета Реардон тихонько приоткрылась, откуда высунулась бойкая миловидная студенточка.
- Профессор Реардон, здравствуйте! Я подумала, может быть мы сейчас могли бы обсудить мою тему для дипл…
- Исключено! Только не сейчас… У вас проблемы со зрением? На моей двери написаны часы посещения для консультаций. - Студентка испуганно кивнула ей и уже собиралась закрыть за собой дверь, как Джойс остановила её. – Постойте! Прошу прощения за мою резкость. Скажите, вы ведь Спрус?
- Да-да, всё верно, Кэтти Спрус. Я пишу дипломную.
- У меня сегодня неудачный день, мисс Спрус. Я не хотела вас обидеть. Зайдите ко мне завтра с 14:00 до 15:00, или в любой другой день. Всего хорошего! – Напоследок Джойс выдавила ей доброжелательную улыбку.
- Как скажете, профессор, - Студентка ушла.
Дальнейшие десять минут Джойс увлечённо рассматривала свой стенд с Красной Розой, витая в собственных мыслях.
- Если особняк был закрыт много лет, его паранормальная активность должна сильно снизиться, - размышляла Реардон. - Тут мне понадобятся сверхчувствительные люди, экстрасенсы. К счастью, я заплатила за неплохую базу данных. – Она открыла заголовок старой газеты, десятилетней давности: «Случай в доме Стэнтонов потряс весь Сиэтл», и там было фото двухэтажного коттеджа, словно после бомбардировки. – Так-так, вот это интересно. Интересно. – Джойс довольно улыбалась и взялась рыться в своих папках в поисках своей заметки с телефоном Рэйчел Уитон, старшей сестры девочки, чья фотография красовалась рядом с мистическим расчёркнутым детским рисунком.
***
Жизнь людей, обладающих тонкой чувствительностью, никогда не бывает проста. Одним из таких людей, потенциально могущих заинтересовать профессора Реардон, проживающих в Сиэтле, был живущий на пособие по безработице, Эмери Уотерман. Этот рослый жирдяй, всегда небрежно одетый, с прилизанными русыми волосёнками на очкастом веснушчатом лице проживал на холмистой окраине города вместе со своей мамашей. Мамаша его, миссис Кай Уотерман, была 119-ти килограммовый зверь и всегда яростно бросалась на всех обидчиков её сына, с детства и по настоящее время, когда её сыну уже стукнуло тридцать. Правда мать Эмери могла воевать только с теми противниками, которых она могла видеть. Ведь парня преследовали не только хулиганы. Разные злобные и мерзкие духи всю жизнь приходили к нему, может быть для развлечения, а может быть с какими-то незаконченными делами. Эмери Уотермана не удивит залитый кровью холодильник и костлявые руки, протянутые из него. Все эти вещи сформировали из жирдяя циника и мизантропа.
Эмери вернулся домой с прогулки и сразу же залез в холодильник, набив свой рот взбитыми сливками, отличный антидепрессант. Затем он развалился на стуле, взяв со стола последнюю корреспонденцию.
- Хаа… Счета, счета, счета, а вот и задолженность по налогам на недвижимость, - бурчал себе под нос экстрасенс. – Чем же ты думаешь, миссис Уотерман? Так нас скоро пустят по миру.
(дзыынь-дзыынь-дзыынь) – послышалось с их домашнего телефона.
- Дом Уотерманов, - ответил Эмери.
- Добрый день, это мистер Эмери Уотерман?
- Да. А кто спрашивает?
- Прекрасно, вы-то мне и нужны. Я профессор Джойс Реардон, работаю в академии психологии Уимстера. Я тут перебирала разные портфолио известных экстрасенсов Сиэтла для проведения моего частного исследования Красной Розы и наткнулась на ваше.
- Хмм, вот как? Насколько я знаю, особняк Красная Роза – весьма опасное место для проведения парапсихических экспериментов, профессор. Уверен, если вы изучали по ней материалы – то и сами это знаете.
- Позвольте вам возразить, мистер Эмери, но замок Красная Роза давно мёртв на потустороннюю активность, - скептически парировала Джойс.
- Так может рассуждать только дилетант, а не парапсихолог.
- Что ж… Жаль, что вы так категорично настроены. Я просто хотела предложить вам применить ваши экстрасенсорные способности за пять штук баксов на этих выходных, как вы делали раньше. Тогда я вернусь к просмотру других анкет, мистер Уотерман.
- Только не говорите мне, что претендентов найдётся много, Джойс, - самодовольно возразил Эмери. – Во всяком случае, экстрасенсов моего уровня – единицы.
- Вы полны сюрпризов, Эмери. До свида…
- Хэ-хэй! Не спешите бросать трубку, профессор! Я же не дал вам категоричный отказ? Просто я не согласен работать за пять тысяч. Предложите мне семь с половиной, и я весь ваш на эти выходные.
- Мистер Уотерман… - манерно терпеливо протянула Джойс.
- Просто Эмери, пожалуйста.
- Оплата в пять тысяч – это моё первое, последнее и единственное предложение по той причине, что я сама несу все расходы на эту командировку. И это предложение вполне справедливо, поскольку в Красной Розе не случалось ничего экстраординарного уже пять лет.
- С того момента, когда туда перестали водить группы туристов в виде свежего мяса.
- Ха-хах! Извините, но такой аргумент мне кажется смешным. В любом случае, мне эта экспедиция влетит в копеечку, так что я последний раз задаю вопрос: вы согласны на моё предложение в пять тысяч? – В трубке повисла напряжённая пауза.
- Ну ладно, соглашусь. Но только все дополнительные отснятые материалы вы мне будете оплачивать бонусом.
- Это пойдёт. Итак, Эмери, наша поездка в замок Римбауэров состоится в день памяти павших, не забудьте записать себе напоминалку.
- Пришлите мне Чек, Джойс – и я сделаю это. – Уотерман бросил трубку. «Тронутый на голову» - подумала Джойс, брезгливо положив трубку.
В дом вернулась мамаша Эмери, сопровождая свой приход громкими возгласами «Эмери!», заметив его озабоченный вид за столом. Она, пыхтя, положила четыре полных бумажных пакета на стол, сказав ему с укором:
- Ах, Эмери, вот ты где? В машине ещё много пакетов из супермаркета, иди, разгрузи. В Гривенсе сегодня настоящая толкучка, там на всё скидка в 25%, из-за закрытия. Ты опять делаешь себе сэндвичи с кремом? Я тебе сто раз говорила – ты от этого станешь жирным.
- …нее, - разъяснил ей Эмери.
- Что?
- Я сказал, жирнее. Я уже жирный, мама. И ты это знаешь.
- В креме слишком много сахара, сынок. Он закупорит твои сосуды, и у тебя полезут прыщи. Можно есть его раз в неделю, но не каждый день. Чего ты расселся? Ну-ка, разгрузи нашу чапалку, а то у меня уже ноги отваливаются!
- Мама, ты не хочешь ничего мне сказать о наших задолженностях по счетам?
Но она полностью была погружена рассматриванием нового игрушечного медведя, которого достала из пакета.
- Эй, мам! Я же с тобой говорю. У нас теперь даже кредитные карты просрочены.
- Не говори глупостей, Эмери. Я всегда слежу за нашими кредитками. Я прожжённая покупательница, и вообще, яйца курицу не учат!
Поняв, что спорить с миссис Кай бесполезно, толстяк молча встал и пошёл разгружать их голубой вольво. Она схватила его за руку, прежде чем он ушёл, сказав:
- Посмотри, какого замечательного медвежонка я сегодня купила. Ну разве он не прелесть! Я положу его на диван рядом с Хестером и Фестером. Какое имя мне ему дать, чтобы рифмовалось с Хестером и Фестером, Эмери?
- Пидолестер, - злобно буркнул её сын и захлопнул за собой дверь, выйдя во двор.
Полный багажник покупок мамаши из супермаркета, вкупе с толстой стопкой просроченных счетов на столе ничуть не радовали безработного Уотермана. Он выложил всё в прихожую, а потом доложил маме:
- Та женщина, что выкладывала объявление об исследовании Красной Розы в газету, сегодня позвонила мне и предложила подзаработать...
- Видишь, сынок! Я ведь говорила тебе, чёрная полоса не будет длиться вечно. Как и безрыбье.
- Но, особняк Красная Роза – опасное место для экскурсий.
- Глупости! Будь мужчиной, Эмери, и прими все необходимые меры предосторожности. Ты же имеешь особенный дар. Вернее два. Первый - это твоё экстрасенсорное видение прошлого. А второй – я. Молитвы матери уж точно уберегут тебя от дьявола. Скажи, тебе удалось поднять гонорар до семи тысяч?
Её сын отрицательно покачал головой.
- Нет. Профессорша финансирует экспедицию из своего кошелька, так что пришлось ей уступить.
- Это она тебе так сказала? Ну, хотела бы я посмотреть в лицо этой мымре. Вдруг она лжёт?
- Хочешь перезвонить ей, мам? Могу дать номер, - ехидно сказал ей Эмери.
- Ну уж нет. «Человек должен следовать договору» - одна из тех редких мудрых вещей, которые говорил твой отец-неудачник, Эмери. – Миссис Уотерман грустно опустила глаза на игрушку. – А ты не забыл сказать ей, как я тебя учила, что будешь требовать доплату за все дополнительные съёмки?
- Это да.
- И чтобы без всяких там рентгеновских штучек, от которых у людей растут раковые опухоли. – Она одобрительно похлопала своего сына по макушке, заметив, что тот уже притащил в дом весь её багаж. – Молодец, мой мальчик, теперь ты можешь доесть свой пирог.
Глава 3
Распределяя роли
Профессор Реардон продолжала перебирать анкеты потенциальных кандидатов для её проекта, как в дверь её кабинета постучался Стивен Римбауэр.
- Часы приёма закончились, приходите завтра. Ой, Стив! Это ты.
- В виде исключения, мисс Реардон, мне нужна ваша модная консультация – что лучше надеть сегодня на ночь: купальные плавки или французские панталоны?
Джойс весело улыбнулась, сказав:
- Заходи, дурачок, и закрой за собой дверь.
- Есть, мэм. Ты замечательно выглядишь сегодня. - Они страстно поцеловались. – Дурачок хочет знать, как у тебя дела.
- Не буду тебе лгать, у меня сегодня был примерзкий день, а сейчас мне нужно сделать один важный звонок. – Профессорша уселась обратно за свой стол.
Стив повертел в руке один из её стикеров с заметками. Его брови над переносицей задумчиво сошлись.
- Итак, эта девушка по фамилии Уитон? Это она так нужна тебе?
- Да, но вернее сказать, нужна её сестра, Энни Уитон. Ладно, я сейчас буду звонить, любимый. Если сможешь сидеть тихо – можешь остаться и послушать, а если будешь хохмить – выгоню за дверь.
- Стало быть, это будет серьёзный разговор касательно того, как ты собираешься исследовать наш фамильный особняк? И да, я буду тише воды, ниже травы, обещаю.
***
На одной из набережных Сиэтла стоял прибрежный ресторан «Морская Волна», где люди галдели о своём, обедая за открытыми столами на пристани под зонтиками. А рядом находился телефонный автомат, возле которого нервно стояла Рэйчел Уитон, в свои двадцать три - официантка в белой блузке из этого же ресторана. До этого девушка сама нашла в газете необычное объявление профессорши из университета о готовящемся исследовании старого заброшенного замка. Естественно, Рэйчел считала это хорошим шансом для своей сестры - показать свою пользу для общества, что дало бы ей значительно лучшие перспективы в жизни, и сама позвонила Реардон. Та в свою очередь обещала перезвонить ей сегодня в обеденный перерыв, чтобы уже подробнее обговорить все детали.
(дзыынь-дзыынь-дзыынь) – наконец раздалось из т. автомата.
- Алло! Это мисс Реардон? – взволнованно ответила Рэйчел.
- Да, Рэйчел. Как вы поживаете?
- Нормально. Я в порядке, но вы и представить себе не сможете, как я замаялась отгонять людей от таксофона во время моего обеденного перерыва. Так что нам лучше поговорить быстро.
- Если вам сейчас не удобно, я могу перезвонить вам позже.
- Звонить нам домой? Не самая удачная идея. Мой отец очень-очень строг, когда дело касается любых моих инициатив с Энни. А я имела глупость рассказать ему о наших мыслях отправить Энни в вашу экспедицию.
- И?.. – нетерпеливо подгоняла её Джойс.
- И ему это очень не понравилось.
- Вы намекаете на то, что Энни не может принять участие?
- Я пытаюсь вам объяснить, что если Энни отправится в Красную Розу, даже с моим сопровождением – то мой отец обещал меня вышвырнуть за это из дому. А я боюсь не столько за себя, сколько за сестру, поскольку со мной у неё самая сильная связь. Сестринская связь, если вы понимаете.
- Так значит, ваши родители против, - напряжённо выдавила из себя Джойс, массируя себе лоб свободной рукой.
- Вы не понимаете! Мама очень боится за Энни, а мой отец… Я думаю, что он вообще ненавидит Энни.
- Я могу вам двум чем-нибудь помочь? – покровительственно спросила Реардон.
- У меня давно были мысли добиться лучшего обучения для сестры… Недалеко от Тахомы есть школа-интернат для особенных детей, как Энни. Не таких мощных, как она, но это место для больных детей… хорошее место. – Рэйчел страдальчески вздохнула. – Мисс Реардон, пяти тысяч нам с сестрой не хватит, чтобы оплатить ей обучение там, поэтому… если вы пообещаете хотя бы десять – тогда я попытаюсь сделать всё, чтобы уломать родителей.
- Десять тысяч? Нет проблем! Я даже могу сама принести вам чек на данную сумму, сегодня же. (Стив в это время вылупился на неё, как на умалишённую) Сообщите мне адрес вашей работы?
- Вы знаете… нет-нет! Не торопитесь с этим! – пугливо тараторила Уитон. – Мне сначала следует всё обдумать и взвесить.
- У нас не так много времени до начала экспедиции, мисс Уитон.
- Зовите меня сестрёнкой, пожалуйста. Меня все так кличут.
- Хорошо, сестрёнка. Мистер Римбауэр любезно согласился открыть двери своего фамильного замка для моей группы экстрасенсов в день памяти павших, до начала осталось всего девять дней, Рэйчел, то есть, сестрёнка. Мне надо точно знать, смогу ли я включить в эту группу вас с Энни? А в понедельник, вечером состоится первая встреча всех участников экспедиции, для взаимного знакомства. Мы все встречаемся в холле моей академии психологии Уимстера. Все были бы рады увидеть там вас с Энни.
- Я никогда не отпущу туда сестру одну, профессор. Я почти везде сопровождаю её.
- Тогда, когда вы дадите мне окончательный ответ, Рэйчел, то есть, сестрёнка? Если бы вы сказали «Да» прямо сейчас, я могла бы даже найти для вас ещё лишние две тысячи, тем самым увеличив гонорар до двенадцати.
- Боюсь, что для меня это роскошь. До свидания, мисс Реардон.
- Погодите, тогда, когда вы дадите мне ответ?
- … я вам перезвоню.
- А что насчёт встречи в университете?
- Не знаю, профессор. С этим, я думаю, не получится. – Уитон окончательно положила трубку, оставив профессора в мучительной неопределённости.
Джойс с досадой выдохнула, уронив свою шею на спинку кресла.
На неё тут же обрушились упрёки Римбауэра:
- Десять тысяч баксов, двенадцать тысяч баксов... Джойс, ты в своём уме? Знаешь, мне теперь кажется, что я продешевил, сдавая Красную Розу тебе в аренду за пять штук.
- Ты его не продавал, а сдал мне в аренду всего на два дня, Стив. – Лицо Джойс выглядело сокрушённым, её плечи осунулись. – Мне очень нужна эта Энни Уитон, девочка из газетных сводок.
- Интересно, зачем же?
- Я подобрала для экспедиции хороших кандидатов, Стив, действительно хороших. Но, в масштабах Красной Розы, все они – свечи, а Энни Уитон – прожектор. Если кто-то и сможет разбудить этот феномен – то это она.
Теперь Стивен очень строго посмотрел на неё.
- Милая, ты помнишь, я уже говорил тебе, что будить этот мёртвый остов – не очень разумная идея? Это может быть очень опасно.
- Мне нужна эта девчонка, Стив. Мне нужна Энни Уитон!
***
Вечером того же дня усталая Рэйчел Уитон вернулась домой с работы. Её родители сидели за столом, совершая вечернюю трапезу перед телевизором.
- Привет, дорогая! – поздоровалась с ней Сесиль, её мама.
- Привет, мама! Привет, папа! – Джордж учтиво кивнул ей, не отвлекаясь от поедания пюре.
- Ты устала, доченька, был тяжёлый день? – продолжила хлопотать Сесиль. - Будешь ужинать?
- Нет, я уже поела в ресторане. Спасибо. – Рэйчел тут же стала осматриваться в поисках своей младшей сестрёнки. – С Энни всё в порядке?
- У Энни всё нормально, - заверила её мама.
- Музыка с проклятого магнитофона орёт так, что слышно аж на первом этаже, - сердито проворчал её отец. – Девчонка наверное хочет оглохнуть от этого дурацкого джаза. Целый день она крутит у себя в комнате «Летний домик», и ещё какую-то херню, не помню точное название…
Лицо Рэйчел сморщилось от его едкости.
- Просто сестре нравятся эти песни, что такого?
- Да, я знаю. И я вообще не могу понять, чем?
В это время шестнадцатилетняя девочка с аутизмом тревожно лежала у себя в кровати в обнимку с её лучшим другом, Малышом. Малыш – это любимая тряпичная кукла Энни, изображавшая мальчика в комбинезоне, с копной рыжих волос и глазами-пуговками. В чём же причина того, что Энни сегодня раз за разом прокручивала на магнитофоне свои любимые джазовые песни оркестра Гленна Миллера? В том, что ей было страшно. Девочка чувствует окружающий мир гораздо тоньше, чем обычные люди. И особняк Красная Роза был не просто чрезмерно большим домом, одиноко брошенным в ночи, с кучей потухших окон. Он был центральным узлом связи между миром живых и миром мёртвых. Целый день к Энни взывали незнакомые голоса, тихий, но настойчивый шёпот с того света. А в отражающих поверхностях ей виделся замок Римбауэров, разные статуи оттуда и незнакомые лица, улыбавшиеся ей. И всякие фразы, вроде: «Энни, приди!», «Вернись домой!», «Энни, Энни, Энни», «Мы тебя ждём!», «Приди в Красную Розу!», девочка могла заглушить только громкой музыкой.
Но родители Энни этого не слышали и не понимали. Наконец, она как-то уловила причитания своего папы и силою мысли приказала магнитофону выключиться. Теперь незнакомые голоса стали слышны гораздо громче.
- Слава тебе Господи за это чудо! – радостно воскликнул Джордж Уитон, когда заметил долгожданную тишину из комнаты своей младшей.
Глава 4
Первая встреча группы
На следующей неделе, в понедельник вечером в академии психологии Уимстера состоялась первая личная встреча профессора Джойс Реардон с её группой экстрасенсов. Стивен Римбауэр тоже там присутствовал. Из всех заявленных кандидатов не было только Рэйчел с сестрой. Они сидели в кинозале университета, где Джойс с кафедры давала им лекцию по объекту предстоящего исследования.
- Итак, хотелось бы сначала сказать несколько слов о самой науке парапсихологии… - начала профессорша. – Несмотря на официальную позицию научных кругов, в мире существуют такие феномены, как психокинез, телепатия, ясновидение и т.д. Все эти явления не имеют какого-либо нравственного уклона, не являясь ни злыми, ни добрыми. Дома людей сильно отличаются друг от друга, что подтверждают правдивость слов Ширли Джексон о том, что некоторые из них в своей сути негативны. Такие, как Красная Роза. – Реардон включила им слайд с изображением замка Римбауэров.
Сорока восьми-летняя, истово верующая христианка, Кэти Крамер, сидящая в зале, восторженно прокомментировала:
- Боже, я слышала раньше, что этот особняк большой, но и не думала, что до такой степени…
Джойс насладилась шокированными лицами своей аудитории, затем произнесла:
- К счастью для нас с вами, этот огромный зловещий особняк теперь мёртв. В Красной Розе не зафиксировано ни одного проявления паранормального мира с 1995 года. – Профессор выдержала паузу. – Я верю, что все дома имеют свою скрытую внутреннюю жизнь, сознательную или бессознательную. В Красной Розе – это бессознательная материя. Она проявила себя с самого начала. Сто лет назад Сиэтл был совершенно иным городом. Сейчас сытым американцам будет сложно себе это представить. А тогда очень много людей боролись за выживание, в городе правили гангстеры и магнаты. Их распространённым девизом был: «Либо убирайся с моей дороги – либо тебя раздавят». Каждый боролся за место под солнцем, как умел… В 1906 году действовал именно закон джунглей. Замок «Красная Роза» был построен Джоном П. Римбауэром в конце Спринг-стрит на месте выкупленного бывшего парка города в самом его центре в качестве подарка его наречённой, Элен Гилкрист. Также, Джон Римбауэр основал крупную в то время нефтяную компанию и лично руководил ей до 1950-го, в этот год она как раз занимала лидирующую позицию по капитализации в США.
Первые несчастья на месте строительства начались ещё до того, как был построен сам особняк. Заказчик очень хотел успеть закончить свой «свадебный подарок» в срок, поэтому стройка Красной Розы кипела 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Но основная проблема состояла не в этом, а в том, что ещё до того, как строительство было закончено, это место сносило людям крышу. Некий Гарри Корбин, молодой плотник того времени прятал у себя под настилом двустволку, которой он продырявил лицо своего бригадира, а потом, как ни в чём не бывало пошёл пить в бар, где его и скрутила полиция. Позже, на допросе Гарри свято божился, что не помнил ничего из событий того дня, уйдя в забытие с самого завтрака и до момента, как он очнулся в кутузке с шишкой на голове. На суде несчастный плотник не смог убедить в своей невиновности ни судью, ни присяжных. И ему впаяли там 25 лет за преступление, произошедшее по вине Красной Розы. Я думаю, что именно Гарри Корбин в то время стал первой жертвой нехорошего замка. Жертвой мужского пола.
В это время, под шум разглагольствований профессора Реардон в двери кинозала тихо прокрадывается Кевин Боллинджер, вооружённый блокнотом и фотоаппаратом, и усаживается на заднем ряду.
- …всегда была большая разница в том, как Красная Роза расправлялась с мужчинами и женщинами.
- Что вы сейчас имеете в виду? – осведомился тридцати двух-летний экстрасенс-телепат, Ник Хардевэй.
- Всему своё время, дорогой Ник, - стоически произнесла Реардон. - Не стоит меня торопить. – Она перевернула слайд на свадебную фотографию. - Итак, Джон П. Римбауэр и Элен Гилкрист обвенчались 12 ноября, 1907 года. Жениху тогда было сорок, а невесте двадцать. Когда они обменивались клятвами перед священником, Красная Роза строилась уже год, и к тому времени на стойке погибло уже три человека, не считая убийства бригадира Гарри Корбиным. Одного строителя убило оконное стекло, выпавшее из рамы, словно гильотина, второй поскользнулся на лесах и свернул себе шею, а третий… - Джойс сделала выдержанную паузу. – Третий просто подавился, пока ел яблоко.
Профессор опять перевернула слайд на лицевой фасад замка.
- Так Красная Роза выглядела в 1907-м, когда её изначальное строительство было закончено в качестве свадебного подарка Элен. – Слайд перевернулся на современный. – А так она выглядит сейчас. – Люди увидели, что к замку было достроено два внушительных крыла, не уступающих по размеру главному.
- Замок разделён на много частей, словно лабиринт, - вслух заметила молодая миловидная, двадцати четырёх-летняя экстрасенс, Памелла Эсбери.
- Сколько же всего комнат в особняке? – хрипло прогундосил 54-х летний Виктор Кандинский, поправляя дрожащей рукой очки.
- Я не думаю, что кто-либо это знает наверняка, Виктор, - ответила Реардон.
Римбауэр решил добавить от себя:
- В понедельник вы можете насчитать их в Красной Розе 74-76, а в пятницу уже 87 или 97.
- Это же просто невозможно, верно? – заявила Кэти Крамер.
- Но это Красная Роза, мэм, - заметил Стив.
- Сколько же всего человек пропало в Красной Розе? – спросил Ник Хардевэй. – Об этом ведь есть точные данные?
Джойс ему улыбнулась:
- Двадцать три, после окончания Второй Мировой Войны.
- Извините, но в это невозможно поверить, - заметил вальяжно сидящий Эмери Уотерман, грызя во рту ручку.
- Ну, вы имеете на это право, как и любой другой, - пожала плечами Джойс. – Но могу заверить вас, это правда. Всего в ней исчезло пятеро мужчин и восемнадцать женщин. Красная Роза всегда отдавала предпочтение дамам, - с улыбкой сказала она. – После этого Пэм и Кэти тревожно переглянулись между собой. – Помните, что мы сейчас говорим о бездействующем остове.
- Хорошо бы, если так, - ответила ей Пэм Эсбери. – Потому что в ином случае я бы ни за что не согласилась на пять тысяч за участие в таком эксперименте.
- Когда в доме пропала последняя жертва? – продолжил свои расспросы Ник.
- В 1972-м, то есть тридцать лет назад. Как я вам уже говорила, никаких проявлений потустороннего мира не б…
- Простите, а как звали последнюю жертву? – перебила её Пэм.
Но Джойс тут же старалась притормозить отвлекающую её нетерпеливую девушку.
- Пэм, Пэм, Пэм… Нам ещё многое нужно обсудить…
За профессора ответил Римбауэр:
- Она была в одной из ходивших туда ежегодных экскурсионных групп Исторического Общества. Когда группа поднималась на верхние этажи, женщина была ещё с ними. И только под конец экскурсии участники заметили её исчезновение. После этого сразу скандал, приехавшие наряды полиции, облазившие весь дом. Они её так и не нашли, только её погрызанную дамскую сумочку…
- Ты закончил, Стив?
- Да, пожалуйста, продолжай, Джойс.
- Благодарю. Женщину звали Элиза Алперт. После прогремевшего скандала с её исчезновением, замок был закрыт для экскурсий. И в дом перестала поступать любая психическая энергия. И он впал в анабиоз, как коматозник. И сейчас…
- Это просто склеп, - закончил за неё Уотерман.
- Именно так, Эмери.
- Я бы за это так не ручался, приятель, - сказал Эмери рядом сидящий Ник.
Профессор Реардон продолжила свою лекцию, а Кевин Боллинджер в это время что-то ехидно черкал у себя в блокноте.
- В то время, как Джон и Элен обвенчались, замок ещё не был достроен, но, поскольку у парочки в то время денег куры не клевали, они отправились в невероятно долгое свадебное путешествие, мировой круиз, длившийся целый год. Они огибали мир на таких кораблях как этот. – Джойс показала им слайд исполинского круизного лайнера. – «Океанская Звезда», не уступающий по своим размерам легендарному Титанику. Больше всего из их свадебного путешествия Джону Римбауэру понравилась Африка. – Она показала им слайд с победно убитым на сафари слоном Джона. – Но Элен не разделяла восторгов своего мужа, ведь она едва не умерла там, пока Джон неделями пропадал на сафари. К ней была приставлена некая Сукина Гала Нойегбаже, которая не отходила от Элен сутками напролёт и занималась её лечением. Согласно имеющейся информации, та была африканской знахаркой и лечила Элен целебными настоями.
- У неё была малярия? – поинтересовалась Пэм Эсбери.
- Может быть да, а может и нет, - пожала плечами Реардон. – В своём дневнике Элен называла это так: «неизвестное науке заболевание женщин, переносимое мужчинами». На своих африканских фото Джон не выглядит очень уж обеспокоенным болезнью жены. (в зале послышались смешки) Но с ним или без него, Элен так или иначе стало лучше. В благодарность за заботу она забрала эту местную знахарку к себе в Америку, и они переехали в Красную Розу, когда Элен была уже в положении. Это было в январе 1909-го. Заказчик Джон Римбауэр считал свой свадебный подарок готовым. Но хозяин не знал, что дом так и не перестанет достраиваться, ни при его жизни, ни при жизни его жены… - Джойс сделала выдержанную паузу. – Одна из причин, почему Красная Роза считается таким привлекательным для исследования феноменом является то, что особняк не перестал изменяться даже после своей смерти. С момента своей первой версии 1905-1907 годов, ещё до 1950-го в особняке проводились кое-какие перестройки по воле Элен Римбауэр. А её желания имели силу хозяйки замка. Ну а после 50-го... после пятидесятого года Красная Роза уже менялась по своему собственному желанию…
В сентябре 1909-го Элен Римбауэр родила Джону их первого сына, Адама. В дневнике она писала: «Я назвала его Адамом, ибо он - первенец».
- Это был мой дедушка, - вставил с места Стивен.
- Так значит, вы их правнук? – осведомилась Памелла у него.
- Да, боюсь что это так, - с неудовольствием подтвердил Римбауэр.
- …Сукина, знахарка, которую они привезли с собой из Африки, во всём помогала Элен, в том числе и в первых, трудных родах. В своих дневниках она никогда не упоминается в качестве прислуги. Сначала Элен пишет о ней, как о своей подруге, а затем… как о сестре. Через некоторое время Элен родила девочку-инвалида, у которой от рождения была усохшая левая рука, не способная к какой-либо деятельности. В этом она сильно винила своего мужа и его венерические инфекции, передавшиеся ей от его похождений налево. В то время она делала гневные записи в своём дневнике, в духе: «ПРОКЛИНАЮ ВСЕХ МУЖЧИН!». Дочь Джона и Элен родилась в апреле 1911-го и получила имя Эйприл. В следующие несколько лет жизни Элен преследовал рецидив её африканской лихорадки, она боялась, что болезнь её окончательно убьёт. В связи с этим сильно возрос интерес хозяйки к модным в то время спиритическим предсказателям. Испуганная Элен быстро попала в сети к так называемой Мадам Стравински, известной в полицейских ориентировках Лос-Анджелеса и Сан-Франциско, как Кора Фрай, промышлявшая экстрасенсорным мошенничеством. Она заставила Римбауэров устроить у себя в замке спиритический сеанс, собрала за столом всех взрослых вокруг хрустального шара, даже Дагласа Пози, друга и партнёра Джона по нефтяной компании. Сделав своё показное шоу, мошенница всё-таки вышла на связь с мистической силой дома и сообщила Элен, что та никогда не умрёт, пока дом будет продолжать строиться… В отличии от своей хозяйки, Сукина не доверяла мадам Стравински и её предсказаниям, называя ту шарлатанкой, но ей не удалось убедить в этом Элен. Так или иначе, после этого вечера в августе 1914-го жизнь и характер Элен Римбауэр круто изменились, и старая африканская лихорадка больше не беспокоила её.
- Прабабка отнеслась к словам гадалки очень серьёзно, - прокомментировал Стивен. – Сначала она юлила перед Стравински, мол, её муж уже закончил дом. Но та ей сказала: «Настоящая хозяйка этого дома – ты! И строить его придётся тебе».
- Возможно, гадалка имела в виду психосоматическую связь… - предположил Эмери Уотерман.
- У моей прабабки был всего лишь ПМС, правильно я говорю, Эмери? – с подколкой произнёс Римбауэр.
- Я бы и не удивился! – буркнул себе под нос жирдяй.
- …новое крыло замка начали строить уже через неделю, - продолжала Джойс.
- А что по этому поводу думал её муж? – осведомилась Кэти Крамер.
- Ему было пофиг, - ответил Стивен. – Жена уже родила ему сына. Дочь конечно была больна, но мальчик был здоров, а значит род Римбауэров был благополучно продолжен. Что уж говорить, моя семья тогда купалась в нефтяных деньгах… Прадед полностью посвятил себя воспитанию наследника, а его жена, выполнив свою функцию, делала всё, что хотела. Ты согласна, Джойс?
- Согласна, - кивнула она Римбауэру. – Могу даже добавить, что семья не избавила Джона Римбауэра от привычки проводить время в компании дам лёгкого поведения. Элен продолжала улучшать и достраивать дом, пока не пропала в нём без вести в 1950-м году. Она к тому моменту была уже пожилой леди и перед сном отправилась на верхние этажи замка. Горничные видели её тогда и пожелали хозяйке спокойной ночи, но та ничего не ответила им, молча пройдя мимо… После этого её никто больше не видел. Подводя итоги жизни первой хозяйки Красной Розы, могу сказать – это были сорок лет непомерных расходов на одержимое сумасбродство. Она включала в дом различные специфические проекты.
- Какие именно? – спросил Виктор Кандинский.
- Так называемая «башня безумия» была завершена в 1921 году, с которой, по поверьям, Джон Римбауэр разбился насмерть, двумя годами позже.
- Это было его самоубийство или насильственная смерть? – осведомился Ник Хардевэй.
- В отчёте полиции говорилось о несчастном случае гуляния хозяина по чердаку в нетрезвом виде.
- Но слухи также и не исключают участие привидений, - вставил своё Стивен Римбауэр.
- В любом случае, в течении этих лет много страшных событий произошло в Красной Розе: начали пропадать женщины, а мужчин просто находили мёртвыми.
- Но эти выходки дома уже в прошлом? – опасливо поинтересовался Виктор.
- Именно так.
- Вы уверены в этом, Джойс? – не унимался Кандинский.
- Абсолютно! – заверила его профессорша.
- Тогда для чего же вы собрали нас всех, мисс Реардон? – спросил Ник.
Профессор сделала быстрые манипуляции пультом, выключив свою презентацию и включив в кинозале свет, объявив:
- Итак, я перехожу к самому главному. Это должно снять некоторый груз с наших плеч, у нас и без того будет много проблем... – Она вгляделась в лицо каждого из сидящих. (Боллинджера на заднем ряду всё ещё не заметила.) – Люди либо не понимают наших целей, либо отказываются принимать во внимание наш предмет, многие даже проявляют агрессию и жестокость и… - Джойс осеклась на полуслове.
- Расскажи о цели нашего исследования, - подсказал ей Стивен.
- Да, простите! Целью моего исследования является проанализировать этот психический феномен, добыть реальные факты и научные доказательства о существовании в природе парапсихических аномалий. Мне нужны эти доказательства, чтобы закрыть пасть самому последнему насмехающемуся идиоту этой, так называемой научной академии. Простите меня за мою излишнюю эмоциональность! Я потратила на этот предмет очень много своего личного времени.
- А если Красная Роза теперь абсолютно мертва – то какие доказательства вы тогда намерены получить? – поинтересовалась Кэти Крамер.
- Знаете, Кэти, если пропустить электрический ток через ноги мёртвой лягушки – её мышцы всё ещё будут некоторое время сокращаться, даже несколько часов после момента смерти. Все вы здесь – психический эквивалент такого электричества. Моя цель довольно скромна – одно проявление. Всего одно проявление этой загадочной силы дома. Если мне удастся получить доказательства – моя репутация в науке будет спасена до конца моих дней. И что ещё более важно, наш труд сможет помочь легализовать то направление психологии, которое долгое время подвергалось насмешкам.
- А какое отношение к парапсихологии имеете вы, мистер Римбауэр? Каковы ваши цели? – спросил Эмери Уотерман.
- Ну, Эмери, я просто забочусь об интересах семьи. И если профессор Реардон добьётся своей цели – то я передам особняк компании «Техстар», а те, в свою очередь, снесут этот заклятый памятник сумасбродству моих предков.
- Вы и правда позволите им снести ваш замок? – с грустью сказала мисс Крамер. – Но это же архитектурный памятник города?
- Но эта часть истории висит на моих плечах тяжёлым грузом и, к тому же, не приносит никаких прибылей…
- Конечно же речь всегда о деньгах… - ехидно прокомментировал Уотерман.
- Вы ограничитесь нашим участием в этой экспедиции или будет кто-то ещё? – спросил Кандинский.
- Профессор надеется, что будут ещё два человека… - загадочно ответил за Джойс Ник Хардевэй, телепат.
- Хмм… Верно, я рассчитывала ещё на двух претендентов, но, кажется, их уже ни чем к нам не заманишь… Если вы пятеро, сидящие здесь, согласитесь – буду считать, что мне несказанно повезло. Тогда увидимся в пятницу в 14:00, это будет день памяти павших. Если вы не возражаете, в знак выражения вашей доброй воли, совместного пожелания друг другу удачи, добрых мыслей и позитивной энергии, предлагаю нам всем взяться за руки и замкнуть круг дружбы, - Реардон широко улыбнулась.
Все кое-как выполнили пожелание Джойс, с наименьшей охотой это сделал мизантроп Эмери, даже Стив присоединился. А Кевин Боллинджер подло заснял на полароид их «кольцо дружбы» сзади.
- Внимание! Скажите - сыр!
Глава 5
Однажды вечером
После первой встречи в университете Джойс Реардон, четвёрка экстрасенсов обменялась т. номерами и решили через день покутить, чтобы лучше сдружиться и узнать друг друга. Отказался только один Эмери Уотерман, который вообще был нелюдим и терпеть не мог шумные компании. В общем, в среду вечером Виктор Кандинский, Кэти Крамер, Ник Хардевэй и Памелла Эсбери заняли столик в клубе «Барон». Они знакомились, пили пиво и вели непринуждённые беседы.
- Вик, с тобой всё хорошо? – беспокойно с