С прическами они тоже особо не заморачивались: конский хвост или крысиный хвостик, в зависимости от густоты волос его владелицы. Может, это была какая‑то специальная азиатская мода, но надеть такую одежду она бы не смогла под расстрелом. Решила надеть черную юбку, белую кофту, туфли на сплошной подошве и сделать хвост, чтобы хоть как‑то вписаться в свою группу.
Волновалась она жутко, хотя у нее был огромный опыт публичных выступлений перед большими аудиториями. Но в России всегда ценился смысл сказанного, а здесь больше обращали внимание на форму подачи, пусть даже пустой мысли. В этом, как она поняла, и состояла разница в принципах обучения в российских и зарубежных вузах. У нас учат думать и размышлять, а у них развивают «skills», что в переводе означает «навык». Именно поэтому наши ученые знают, что писать, но не знают, как, а здесь знают, как, но чаще всего не знают, что.
Первые выступавшие уже продемонстрировали это в своих резюме. Книги, о которых они рассказывали, не вызывали ни у кого никакого интереса. Герои были с непонятными характерами, и концовка ничего не говорила. Возникало только два вопроса: зачем эту книгу написали и зачем эту книгу выбрали для чтения.
Когда наступила ее очередь, она постаралась не упустить ни одного пункта из длинного церемониала правильного выступления перед аудиторией.
– Здравствуйте, дамы и господа!
Далее следовало улыбнуться, обвести аудиторию взглядом, создавая, таким образом, контакт с аудиторией, и сделать небольшую паузу. Она покосилась на членов жюри – перед каждым лежал разлинованный лист, куда они ставили галочки. О, она уже заработала три!
– Я бы хотела рассказать вам о книге Пауло Коэльо «Алхимик». Эта книга написана в жанре сказки и, как каждая сказка, является средоточием мудрости.
Она рассказала про автора и про его произведения, затем перешла к рассказу о главном герое и действующих лицах.
Главной идеей книги, по ее мнению, было исполнение мечты пастуха Сантьяго найти клад. История начиналась в испанской провинции, в заброшенной церкви под старым деревом, где Сантьяго ночевал с отарой овец. Именно там ему приснился сон, что в далеком Египте, рядом с пирамидами он найдет клад. Он продал отару овец, переплыл пролив в Марокко. Потом его путь лежал через пустыню Сахара в далекий Египет. На протяжении всей книги ему приходилось преодолевать многочисленные препятствия, причем однажды он остался совсем без денег и уже хотел отступиться от своей мечты. Через некоторое время он становился очень богат, и его опять посещали мысли оставить свою мечту. И в этот момент всегда находились такие люди или происходили такие события, которые убеждали его не сойти со своего пути.
Для того чтобы ее выступление было более наглядным, она решила нарисовать на доске карту его странствий и по мере пересказа действий показывала путь героя, рисуя стрелки мелом на доске.
И вот, когда он наконец‑то добрался до пирамид и уже, казалось, стал обладателем клада, судьба послала ему последнее испытание: его жестоко избили бродяги, добиваясь от него признания, почему он ищет клад именно в этом месте. Он рассказал им, что много лет назад, когда он был пастухом в Испании, ему приснился сон, что он найдет сокровища около пирамид.
В ответ один из бродяг рассмеялся и сказал ему: «Какой же ты идиот, много лет назад мне приснился сон, что в далекой Испании стоит заброшенная церковь, посредине растет старое дерево и под ним клад. Но я же не бросил все, и не поехал в Испанию. Мало ли что приснится!»
Они отобрали у Сантьяго все, что у него было, и отправились восвояси.
Сантьяго вернулся домой (она нарисовала длинную стрелку к точке, откуда началось его путешествие) и действительно нашел клад под тем деревом, где он ночевал с отарой овец!
– Я советую всем прочитать эту книгу. После ее прочтения понимаешь, что, когда человек следует своему «personal legend», что в переводе означает своему предназначению, и не отказывается от своей мечты, какой бы несбыточной она ни была, он обязательно получит желаемое. Потому что ему будет помогать Вселенная, – закончила она и, удовлетворенная своим рассказом, посмотрела в зал.
Абсолютную тишину нарушил чей‑то возглас: «Ну, надо же!»
– Перед тем как закончить свое выступление, – продолжила она согласно регламенту, – я с радостью отвечу на ваши вопросы.
Самый умный кореец Вэй поднял руку и сказал: «У меня, в общем‑то, не вопрос. Я просто хотел сказать, что я пробовал читать эту книгу, но она мне показалась скучной и неинтересной. Я, честно говоря, ее не дочитал до конца. И только сейчас я понял, какой глубокий философский смысл содержит эта книга. Поэтому я обязательно ее перечитаю». Сказав это, он сел на свое место, и все захлопали в ладоши.
Она тоже уже собиралась сесть на место, но вдруг заметила ужас в глазах Доминики, которая входила в комиссию. Она сразу же поняла, что могла бы сейчас совершить непростительную ошибку.
– Большое спасибо за внимание, – произнесла она, обращаясь ко всем присутствующим.
И боковым зрением заметила, как они ставят последнюю галочку напротив ее фамилии.
Она села на свое место и почувствовала себя так, будто разгрузила вагон. Если и была у этого курса какая‑то цель, они ее достигли. До конца жизни она не забудет эти правила изложения мысли и навыки публичного выступления. Вот только понадобится ли это ей это в России? В этом она не была уверена.
Она буквально влетела в дом, так ей хотелось поделиться хоть с кем‑нибудь своей радостной вестью, что она получила высший бал за свою рецензию книги.
– Я получила 100 баллов из 100!!! Ура! – воскликнула она, увидев Салли в саду.
– Вау! Ты молодец, – шепотом похвалила ее Салли.
– Ой, извините, что‑то случилось, а где Рассел? – испуганно спросила она.
– Вон, посмотри, он в гостиной, уже час как книгу читает, – с благоговением в голосе ответила Салли.
«Ну и ну, – подумала она, – такого точно я от него не ожидала».
Она прошла в гостиную, посреди которой на кресле сидел Рассел с книгой в руках. Заметив ее, он как то приосанился и стал выглядеть еще серьезнее.
Она подошла к нему и спросила:
– Что за книга, интересная?
Он ответил не сразу, видимо, придуманный им образ требовал времени, чтобы все присутствующие осознали, что отрывают его от важного дела. Спокойно дочитав до конца главы, он поднял на нее глаза:
– Да, вот с утра книгу купил, я, знаешь ли, всегда слежу за новинками в области философии и люблю почитать после обеда умные мысли, – с достоинством в голосе пояснил он.
Что‑то раньше она этого не замечала. В доме вообще не было ни одной книги.
– А можно посмотреть, – она протянула руку.
– Конечно, – с нескрываемой радостью в голосе он передал ей книгу.
О, это был действительно известный бестселлер зарубежного автора. Причем она вспомнила, что читала отзывы о его предыдущем творении, в котором все его хвалили и писали, что книга буквально состоит из оригинальных мыслей и нестандартных идей. К сожалению, тогда времени на чтение у нее не нашлось, но теперь жизнь ей предоставила возможность приобщиться к новым знаниям.
Книга была размером в половину обычной и была напечатана на толстой лощеной бумаге крупными буквами. Каждую вторую страницу украшала картинка с затейливыми узорами. Весь психологический опус, если напечатать его как обычную книгу, занял бы страниц пятьдесят, не больше. «Но может быть, там смысл сокрыт какой‑то очень важный, а я тут количество листов считаю, – подумала она и открыла книгу.
Глава называлась: «Позитивные и негативные мысли».
«…Но как вы узнаете, позитивные ваши мысли или негативные? Ваши мысли позитивные, когда они о том, что вы хотите или любите! Негативные мысли – это мысли о том, чего вы не хотите и не любите… Каждый человек хочет только то, что он любит, и никто не хочет того, что он не любит…».
Она перевернула несколько страниц. «Может, просто начало неудачное?» – пришла ей в голову спасительная мысль.
«…Когда вы встаете с кровати утром, вы сначала думаете об этом, а потом встаете. Вы не сможете ничего сделать, если прежде не подумаете об этом…»
«Ну не может этого быть, – она никак не могла поверить в очевидность вывода и перелистнула еще несколько страниц в надежде найти все‑таки какие‑нибудь психологические открытия в этой модной книге.
«…Хорошие чувства – это когда ты чувствуешь себя хорошо на самом деле, а, когда ты чувствуешь себя хорошо, это принесет тебе действительно хорошую жизнь. Чем лучше ты себя чувствуешь, тем лучше будет твоя жизнь…»
– Да, потрясающие мысли, – случайно вырвалось у нее.
– Вот, видишь, я же тебе говорил, – обрадовался Рассел, увидев ее изумленной. Этой цели он, видимо, и добивался. Он забрал книгу из ее рук и, заняв позу мыслителя, проговорил:
– Конечно, эта книга написана научным языком и очень сложна для понимания, но я ее прочитаю очень быстро. Я хочу, чтобы и ты ее тоже прочитала, потому что я чувствую, что мы очень схожи по уровню интеллекта. Я думаю, что к концу года я пришлю ее тебе в Россию, жди, – закончил удовлетворенный своей щедростью Рассел.
Ей ничего не оставалось, как только поблагодарить его за такой дорогой подарок и пообещать использовать советы из умной книжки для того, чтобы улучшить свою жизнь.
Она улетала восьмого января, а накануне решила устроить прощальный вечер. К тому же было православное Рождество.
Изложив свою идею Салли и Расселу, она спросила их совета, что же ей такое приготовить, чтобы сделать этот вечер запоминающимся.
– Да что тут думать! Давайте нажарим чипсов, сделаем сосиски барбекю и купим больших креветок. Можно приготовить их по‑тайски с острым соусом, как мы обычно делаем.
– Я же хотела пригласить всех своих новых друзей и удивить их чем‑то! Что же будет в этом интересного, если я угощу их тем, что они дома каждый день едят? – изложила она свое видение этого вопроса.
– А зачем что‑то новое? Чипсы лучше, их все любят, – усомнился в ее идее Рассел.
«Зато я не люблю, – подумала она. – Можно уже и обо мне подумать, хоть раз за все это время. Хочу поесть нормально: соленое, сладкое, жирное. Вся эта пресность уже так надоела, что вообще нет желания есть».
– Я все‑таки приготовлю что‑нибудь, что я люблю, а для вас это будет сюрприз, – настояла она на своем.
– Нет, скажи, что это будет, скажи! – начал упрашивать ее Рассел.
– Нет, секрет, – серьезно ответила она.
Они съездили и купили все, что ей будет необходимо. По возвращении ей почему‑то захотелось включить русскую музыку. У нее с собой был диск, который она и попросила Рассела поставить. Зазвучали ее любимые песни. Это были обычные песни, но сейчас они звучали как‑то особенно. Музыка и слова будто разносились из дудочки, которую используют в выступлениях в цирке в номере со змеями. Она замерла на мгновение и начала двигаться в такт мелодии. Слова поражали смыслом, а музыка просто завораживала. Она не могла понять, в чем было дело, ведь это был сборник обычной попсы, про которую при всем желании нельзя было сказать, что это средоточие умных стихов и высокой музыки. Что же произошло сейчас, почему песни прямо «ложатся на душу»? Никогда в себе такого не замечала, удивилась она.
Ее размышления прервала Салли:
– Скажи нам, пожалуйста, хотя бы названия твоих блюд, а то Рассел сейчас умрет от любопытства.
– Ну, ладно, – смилостивилась она. – Я приготовлю щи, плов и блины.
– Ха‑ха‑ха, – засмеялся Рассел. – Как смешно эти русские слова звучат: ши!
– Да не ши, а щи, – поправила она, но поняла, что повторить он все равно не сможет.
– Вообще, русский такой смешной. Вот эти песни, такая музыка: тра‑та‑та, тра‑та‑та, похоже на мотивы аборигенов.
Для них наша музыка, наверное, звучит так же, как для нас восточные заунывные напевы. Да, смешно. Ну ладно, нужно готовить, а не философствовать. Скоро уже гости придут.
То ли она давно не готовила, то ли дома готовка всегда проходила в условиях нехватки времени, а здесь у нее были отличные продукты, время и большое желание, но, когда она попробовала, что получилось, она поняла, что превзошла саму себя. Это была настоящая высокая кухня. Щи получились наваристыми, плов по‑фергански был рассыпчатым и ароматным. А блинчики были такими аппетитными, что она еле‑еле удержалась, чтобы не съесть несколько сразу же, пока никто не видит, хотя раньше никогда не ела во время приготовления еды.
«Как хорошо все получилось», – думала она, расставляя приготовленные блюда на столе.
В это время пришли первые гости, и вечеринка началась. Все с удовольствием ели приготовленные блюда.
– Представляете, как называется это русское блюдо, – хохотал Рассел, – плоф‑ф‑ф‑ф. Вот слово какое, не выговоришь! А это – ши‑и‑и‑и‑и, вот умора, – тут все начали смеяться.
– А я знаю еще одно русское слово, – сказал приглашенный сосед по дому, – ГУЛАГ, вот! Это тюрьма, куда в России всех сажают. Правильно я сказал? – он вопросительно посмотрел на нее.
– Ну да, Гулаг. Так называлась группа лагерей, куда ссылали бывших пленных, но это было так давно.
– А я знаю такой город – Мурманск. Он затоплен водой полностью, там только военные живут, – сказал еще один приглашенный.
– Как это затоплен водой? – испугалась она. – Это когда случилось? Я за три месяца здесь новости нечасто смотрела. Прямо затоплен? – Она вопросительно посмотрела на автора этой новости.
– Да, это давно было, я фильм смотрел. Все люди погибли, – пояснил он.
– Это не город, а подводная лодка, – вспомнил Рассел. – Я тоже этот фильм смотрел. А еще я смотрел ужасный фильм про Россию – «Доктор Живаго». Как ужасно в России жить, – закончил он, и все с сожалением посмотрели на нее.
Она решила их не переубеждать. Все это вкладывалось в их головы годами, и не ей их учить жизни.
Она с наслаждением ела свои щи, потом объелась пловом, а когда дело дошло до блинов, она вдруг поняла, что забыла поставить на стол сметану.
Она сбегала к холодильнику и принесла баночку сметаны.
– А это что? – спросила Доминика.
– Это сметана. Смотрите, вот так нужно есть, – она густо намазала сметаной блин, свернула его в трубочку и отправила в рот.
– Сметана – 30 % жира? – ужаснулась Доминика и посмотрела на Салли.
Салли при этом сделала такое лицо: «Я же тебе говорила, а ты не верила».
К сметане никто не притронулся. И вообще, у нее сложилось такое впечатление, что если бы на столе были обычные чипсы и сосиски барбекю, гости были бы рады гораздо больше.
Ну и ладно. Ей, конечно, хотелось всех удивить, но вдруг она поняла, что просто ей хотелось поесть обычной русской еды. И готовила она это все для себя.
Она вышла из‑за стола. Может, Лельке позвонить, поздравить ее с Рождеством, подумала она. Так захотелось услышать русскую речь.
– Поздравляю тебя, дорогая, с Рождеством! – буквально прокричала она в трубку. Надо сказать, Интернет в Австралии был ужасного качества и очень дорогой. У нее даже на даче связь была лучше.
– Привет‑привет, – радостно ответила Леля, – слышу тебя ужасно, значит, ты еще в Австралии. Когда уже вернешься? Такое впечатление, что тебя не три месяца нет, а три года.
– Точно. И у меня такое же чувство, – согласилась она с подругой.
– Ну как у тебя дела, рассказывай.
– Дела отлично. Получила высшую отметку по курсовой работе, вчера нам выдали сертификат. У меня уровень AB.
– А что это значит, хорошо или плохо? – не поняла Лелька.
– Ну, лучший – это A, а мой второй. В общем, «хорошо», – пояснила она.
– Ну и отлично, – похвалила ее подруга. – А ностальгия тебя там не замучила? Хотя с чего бы ей быть, ты же не тарелки там моешь и пытаешься любой ценой гражданство получить. Ты же там на курорте, какая может быть ностальгия, – сама ответила на свой вопрос Леля. – Ну ладно, возвращайся скорее, ждем тебя, целую.
За стол возвращаться не хотелось. Она вышла в маленький садик и села у помидорной грядки. Несмотря на ее уход, помидор на кустах так и не было. Расти им уже было некуда: крыша была низкой и верхушки листьев уже ее доставали.
Да и выглядели помидоры, подвязанные к тростниковым палочкам, не лучшим образом. Вроде бы у них все было – и солнце, и вода, и австралийские пчелы, но вид был какой‑то болезненный. Чувствовалось, что им чего‑то не хватало. Может русской земли, энергии? Глупая, конечно, мысль.
Вот она только что сидела за столом; вроде бы, вкусно все и люди хорошие, но какая‑то пустота. Если представить, что такая жизнь навсегда, то сразу умереть хочется. Почему это происходит? Леля правильно сказала: она здесь тарелки не моет с утра до вечера, но такое чувство, что эта жизнь – «низачем».
Вот сейчас она вернется домой, и там будет настоящая жизнь. Хотя, если подумать, она будет так же сидеть за столом и есть те же щи, плов и блины. Только люди вокруг будут сидеть другие, и стол будет стоять на русской земле. А может, это и есть ностальгия? Только она бывает не от трудностей жизни за границей, как все привыкли думать, а просто от жизни вдали от Родины. Может, в этом все дело? Может, все эти слова про Родину и про корни – это не просто слова?
Она села на землю рядом с помидорной грядкой. И вдруг она поняла, что чувствует себя морковкой. Как будто она росла себе крепкой морковкой в России. И жизнь ее не была всегда сладкой: то засуха, то проливные дожди, то ветер налетит, то нападет саранча какая‑нибудь. Но сорт ее был очень хороший для выращивания в зонах рискованного земледелия, устойчивый такой. И она хорошо росла, ей всего хватало. Но вдруг от нее оторвали ботву и воткнули в австралийскую землю, где гарантированно поливали водой каждый день по пятнадцать минут в день утром и вечером, и ботва вроде бы не вяла, но без корней не было смысла жизни. Энергия земли в морковку не поступала.
«И вам тут не жизнь», – посмотрела она опять на помидоры. «Надо вас вырвать. Хватит вам уже тут мучиться. Я‑то завтра домой возвращаюсь, а вы тут одни останетесь. Все равно погибнете», – и она принялась выдергивать огромные кусты и складывать их в мусорную корзину.
Она была так увлечена работой, что не заметила, как вся компания вышла на террасу и наблюдала за ней.
Рассел произнес, обращаясь ко всем гостям:
– Посмотрите на нашу гостью. Какой же она хороший человек, а какая трудолюбивая! Очень жаль, что она завтра уезжает. Вот если бы она смогла остаться в Австралии, было бы так хорошо. Мы бы могли видеть, как она «grow up as a person» (будет «расти как личность»), и добавил: – Австралия же лучшая страна в мире.
– Не дай Бог! – вырвалось у нее. Но так как она сказала это по‑русски, все расценили эту ее реплику как одобряющий возглас.
– Возвращайся, мы будем тебя ждать, – высказал общее мнение Рассел, и слеза покатилась по его щеке…
Она сидела в самолете. Через десять часов она приземлится в Дубае, а там уже на рейсе будет много русских. Для чего они ей были нужны, она не понимала. Разговаривать она с ними не собиралась, но очень хотела, чтобы они просто были вокруг нее.
Как обычно, она стала смотреть журналы, которые лежали в кармане впереди стоявшего кресла. Вынув один из них, она начала его перелистывать, лишь скользя взглядом по страницам. Она поймала себя на мысли, что, пока она путешествовала как турист и наблюдала все красоты стран, она восхищалась всем, но стоило ей копнуть внутрь и посмотреть, на чем замешена эта красота, что находится в ее основании, то вся красота меркла, когда она узнавала, какими методами она достигается и поддерживается.
Она продолжала листать журнал. Случайно наткнулась на статью с красивыми фотографиями животных. Фотографии сафари в Африке буквально завораживали своей необычностью. Красивые животные, саванна, закаты и рассветы – прямо дух захватывает! А вот и лев собственной персоной. Он прекрасен, он царь зверей. Она перевернула страницу, но, как оказалось, для следующих фотографий она не была готова. Лев заживо пожирал зебру. Кровища лилась рекой из ее разгрызенного горла, а тело билось в конвульсиях…
Она закрыла журнал. Но мысли продолжали течь в том же направлении. Это обратная сторона жизни в саванне, и не только там. Жизнь в других странах полна таких же неудобных и неприглядных моментов. И если кто‑то захочет жить в этой красоте среди баобабов или небоскребов, то должен будет быть готов все это видеть. И если мы еще можем понять, что сафари – это Африка, и лев – это животное, то жизнь в других странах нам всем представляется прекрасной саванной со львами‑вегетарианцами. Этот вывод ее рассмешил. А может, это и есть то, самое главное открытие, которое она пыталась сделать столько лет подряд?
Положив журнал назад в карман, она увидела в нем газету. О чудо! – она оказалась на русском языке. И хотя она была недельной давности, для нее она была свежайшей.
Газеты она не любила, как, впрочем, новости по телевизору. В ее турагентском бизнесе она несла, согласно российскому законодательству, ответственность за все катаклизмы мира, включая землетрясения, наводнения, цунами, пожары и теракты, а также кражи у туристов. Она должна была отвечать и за всевозможные недовольства клиентов, начиная от цвета штор на окнах номеров в отелях до погодных условий. Все, что не понравится туристу, и от чего он будет испытывать моральные и физические страдания, она должна будет ему компенсировать.
Но сейчас она буквально схватила эту газету, как будто кто‑то собирался ее отнять, хотя она наверняка была единственная русская во всем самолете. Прочитала она эту газету, что называется, от корки до корки, включая анекдоты и прогноз погоды, и даже разгадала кроссворд. Страшных новостей, касающихся ее бизнеса, не было. В мире все было спокойно и, как ни странно, в России тоже.
Она даже прочитала все статьи на первой странице и узнала, что в Думу вынесено предложение о снижении количества голосов при регистрации новой партии. Очень нужная информация. К ней начало возвращаться хорошее настроение и свойственное ей чувство юмора. Это как раз то, что нужно русскому человеку. У нас всего и так много – теперь будет миллион партий. Во всем мире все ограничивают, а в России – полная свобода.
А что, может, мне свою партию свою создать, раз это так легко теперь? Лидеры всех существующих партий в своих программах обещают улучшить жизнь людей. Они не понимают, чего действительно хотят жители России – а все русские люди хотят жить, как за границей. Но зачем туда для этого уезжать? Ведь язык придется чужой учить, а это вообще проблема для русских. Да и потом, как выяснилось, ностальгия существует, причем независимо от уровня жизни за рубежом. Это действует на подсознание, и жизнь становится не мила. Поэтому лучше сделать «заграницу» в России. И это не утопия: это ее ноу‑хау. Никто до нее такого не пытался сделать. Она знает, как живут люди за границей, поэтому, если они будут делать все в точности, как делают там, то жизнь в России сама по себе станет такой же.
Когда, например, готовишь японские роллы и в точности следуешь рецепту, то получаешь настоящую японскую еду. Конечно, профессиональный японский повар приготовит лучше, но речь тут уже будет идти о нюансах, которые поймут только знатоки. Нужно просто хорошо скопировать, этого будет достаточно. Но если каждый будет анализировать: «А зачем это нори, заменим на баклажан, а рыбу – на сосиски», то ничего не получится. Нужен метод полного погружения, без анализа целесообразности. Тогда результат будет гарантирован.
Так как нам нужно пожить хорошо еще при нашей жизни, то мало будет взять как пример одну страну и полностью ее скопировать. Нужно взять все основные развитые страны – ну, например, страны «Большой пятерки» (далее – все страны): США, Англию, Швейцарию, Францию и Австралию и написать список правил, по которым там живут люди. И если строго следовать этим правилам, Россия быстро превратится в «заграницу».
Так, концепция готова. Теперь нужно придумать название партии. Оно должно быть простым и убедительным. Очень подходит словосочетание – Наша Russia. Однако можно себе представить, сколько судов ее ожидает – ведь это запатентованный бренд. Ее даже не спасет, если она предложит владельцам этой марки занять руководящие посты в своей новой партии.
Нет, лучше придумать что‑то новое. «Моя Russia» – кажется это тоже было, «Твоя Russia» – очень официально. Что же еще можно придумать? Может – «Ваша Russia»! И уважительно, и коротко и ясно: Россия на заграничный манер. Все захотят вступить в такую партию.
Так. Теперь логотип. Местоимение ВАША – каждая буква внутри будет раскрашена триколором Российского флага. А вот буквы в слове RUSSIA будут состоять из фрагментов флагов всех стран Большой пятерки. Очень стильный логотип. Ярко, лаконично и доходчиво.
Так, следующий вопрос: членские взносы. А вот здесь будет по‑другому: вступление будет бесплатным, а вот выход будет стоить денег. Нужно будет подумать, каких. Ну, этот вопрос будет задан тому, кто в партии будет заниматься финансами. Недостатка в кандидатах на эту должность, она уверена, у нее не будет. Можно будет даже устроить конкурс и взять самого умного брутального романтика.
Теперь – сама программа партии. Тут нужно очень серьезно проанализировать все, что она увидела, и просто описать ежедневную жизнь людей, проживающих в этих странах, – и программа готова. Нужно успеть написать все, пока они летят над океаном. Когда ее потом будут спрашивать: «Как вы написали эту программу?», она будет отвечать: «Вы знаете, мысль о создании партии пришла ко мне, когда я летела над Индийским океаном». Очень хорошее начало для интервью. А их будет немало.
День рождения партии будет, конечно же, 1 февраля, и каждый год в разных странах будут проходить конгрессы по обмену опытом – это для того, чтобы не быть в России в самое холодное время года.
Программа партии не может быть написана один раз и на всю жизнь. Нужно будет ездить по разным странам и скрупулезно выискивать разные секреты счастливой жизни, которые помогут нашей стране в рекордные сроки стать «заграницей».
Ежемесячно по электронной почте будут рассылаться обновления. Так что работы будет невпроворот.
Как она и планировала, в Москве она приземлилась уже с готовой программой своей политической партии. Осталось только зарегистрироваться. Ну, это будет совсем не сложно.
Как только ее нога коснулась земли, зазвонил телефон. Это была, конечно же, Леля: интересовалась, как прошел полет.
– Все отлично, – она была рада услышать ее голос.
– Ты знаешь, я так по тебе соскучилась, что мы с Серегой решили тебя встретить. У нас для тебя небольшой сюрприз. Выходи скорее.
Она быстро прошла паспортный контроль и получила багаж.
В толпе встречающих она пыталась разглядеть Лелю, но неожиданно ее взгляд наткнулся на Владимира Ильича, рядом с которым стоял Женька, Петров и Маша. С другой стороны она увидела, наконец, Лелю и ее мужа Сергея.
– Ну, вы даете! – только и могла произнести она.
– Привет, подруга, какие новости из далекой страны? – обняла ее Леля.
– Новости имеются, – рассмеялась она в ответ. Я решила организовать политическую партию «Ваша Russia». Вы будете в нее вступать?
– Конечно же, да! – сказали все хором.
– А когда вступать? – поинтересовался Женька.
– Прямо сейчас, – ответила она. – Предлагаю всем отправиться в ресторан. Поедим, заодно я вам и программу партии озвучу.
Пока они ехали в ресторан, заказывали еду, все с нетерпением ждали ее рассказа. И лишь после того как принесли бутылку шампанского (полусладкого, по ее особой просьбе) и выпили за ее благополучное возвращение, она приступила к изложению программы партии.
Условия членства сообщаются кандидатам в члены партии на первом собеседовании. Члены вышеназванной партии гарантированно будут:
• Иметь минимальную зарплату 5000 $ (Австралия);
• Жить в собственных домах (Австралия, Америка, Англия, Швейцария, Франция, далее – все страны).
• Иметь машину (все страны).
• Ездить по хорошим дорогам (все страны).
Финансы
Вступительный взнос и ежемесячные взносы отсутствуют.
Выход из партии – единовременный платеж 1000 $.
Все члены партии получают предписанные уставом условия и правила жизни в закрытом конверте после вступления в партию.
Правила жизни членов партии «Ваша Russia»:
• Дома – в кредите на 30 лет. Дом одноэтажный с двумя спальнями по десять метров, внутри покрашен бежевой краской. На окнах – жалюзи, маленькая белая кухня. Ремонт в декоративных целях (без согласования с руководством партии) запрещен.
• Зимой температура в домах составляет не выше +16 градусов Цельсия. Электричество включается только в экстренных случаях. Разрешен просмотр телевизора с налогом 200 $ в месяц, даже если его никто не смотрит (Швейцария).
• Стирка в общих стиральных машинах по графику один раз в неделю – 2 часа (Швейцария).
• Подоходный налог – 50 % (Австралия). Члены партии обязаны при первом же упоминании слова «налог» бежать его платить, проснувшись утром, до того, как почистили зубы (все страны).
• Пенсия – 1000 $ в месяц, но все члены партии обязаны накапливать себе пенсию сами, переводя в пенсионный фонд не менее 50 % от своего дохода каждый месяц (Австралия).