*
Дождь. Лужи. А ей весело и все равно. Уже.
*
Спать интересно.
*
Это не глупость, это стратегия такая.
*
Не брезгует никакими мыслями.
*
Бестолковые титанические усилия.
*
Школьного возраста азиатка. Может быть, ее обидели великороссы.
*
Вынула из уха наушник и сказала: «Пока».
*
Тоже пережидает вечность. С сигаретой в руке. Люди очень открыты. Вот они! Со всем своим, что в них вместилось.
И с сигаретой в руке.
*
«Отнестись к этому философски? Разве можно такое говорить женщине! Старой и больной!»
*
Обнимается. От сытости, должно быть. И выспанности. Короче, по физиологическим мотивам.
*
Одни спасают мир, других хватает только на спасение дождевых червяков, выползших на асфальт после дождя.
*
В нем не было никакого образования. Не случилось. Не произошло.
*
«Ни друзей, ни собаки!»
*
Доплелись до старости.
*
Позорно не приставал.
*
Человек идет по городу Санкт-Петербургу. Жизнь его еще не кончилась.
*
В его ашановской тележке какая-то женская косметика, еще что-то чисто женское...
В нескольких экземплярах, в нескольких наборах. Подарки для всех обитателей его вигвама?
*
Ему уже не ворваться своим воображением в ее святая святых. Не хватает этого самого воображения.
*
Притвориться живым.
*
Первая скрипка в ансамбле балалаечников.
*
«Родила себе игрушку. Ляльку».
*
Не успевают пожать плоды понимания.
*
«Рыжий Лёшка». Уже и не поймешь, был он рыжим или не был. Теперь он седой и облезлый.
*
«Фальшь летних теплых вечеров. В городе СП», - подумал вдруг старик Платонов, сворачивая под арку своего гулкого темного двора.
*
На всякий случай верит в Бога.
*
Гордится своей шопинговой потенцией. Может супружницу поводить по «Ашану», ни в чем ей не отказывая.
*
Он неконструктивно думает о своей семейной жизни.
*
Разнообразно разбитые жизни.
*
«И потом всё так и будет! А потом погаснет солнце!»
*
Затеяли семью.
*
Попал на праздничный период ее жизни.
Идут люди-праздники. Всё в них – буквально –праздник!
*
Без телевизора ему одиноко в пустой квартире. Хоть бы какой-то товарищ!
*
Сюсюкают даже сами с собой. Нравится! Нравится им такой характер взаимоотношений со всем на свете. Такое вот отношение к реальности.
*
Люди боятся ночи, прячутся по ночам дома. Под одеялом.
*
Умение бедно жить. Это кажется ценным умением. А умение жить богато?
*
«Нет чтобы поумнеть!»
*
Мимо пролетело легкое перышко, неторопливо и спокойно, будто оно знало, куда летит.
*
Машина. Нет особой необходимости, но надо же куда-то "расти".
*
Под забором лежал пьяный интеллигент.
*
Кричит на свою женщину. Серьезно кричит. С матом.
Когда отношения скрашиваются только обедом и постелью...
*
Больничные «впечатления». Те, кто здесь поселились на время, уже не могут отделаться этим легким словом.
*
Философ. Полубезумный. Продает обложки для документов в вагонах метро. Стоик, наверное.
*
«Конечно, хотелось бы жить в более простом и понятном мире, но где его взять!» \ОК
*
Спрятал свои детские глупости во взрослую серьезность и другие шаблонные представления об умных людях. Басом стал говорить. Чудак!
*
Живут в непроглядности своих мрачных мыслей. Куда им из себя, из своей жизни деться!
*
Старик со старухой, под ручку, шаркают по асфальту. Кто из них громче шаркает, так и не разобрать.
*
«Она обещала в следующей жизни быть не такой дурой. Что ж, посмотрим».
*
Перекличка с А.С. «Быть можно дельным человеком и... и не думать о красе ногтей».
*
Ей мозгов хватает на все, что ей нужно. И лишнего не надо.
*
«Никак не разбогатеть!»
*
Можно ли зря потратить порядочность?
*
Смешная, наивная, тупоумная хитроумность.
*
Ни с кем не знакомый человек.
*
«Улыбка Джиоконды». «Усмешка Джиоконды».
А то еще: «Ухмылка Джиоконды».
*
Что ни мощный бородач, то Хэм, что ни мощный усач, то молодой Хэм.
*
Все закономерно. Без чудес. У таких родителей – такие дети.
Не «такие же», а «такие».
*
«Наивный сверхчеловек».
*
«Вместилище внутреннего мира, говоришь? Сюда вместился внутренний мир? Вместительно! Весь?»
*
«У них своя неправда. У каждого своя неправда».
*
Женщина легкого поведения и тяжелой судьбы.
*
Воздержался от плевка.
*
Живут не морщась.
*
«Чтобы как у людей». «Что мы хуже других!»
Ну вот купили, повздыхали, поулыбались в потолок и уснули блаженными.
*
В переходе, в стекляшке рыбного ларька курили усталые тетки. Было поздно. Призрачно горел тусклый свет.
*
Шагин с утренней Тамбовской… Он их выслушивает. Внимательно. Вникающе. Руки за спиной. Сосредоточенно. Ждет, чем все это закончится. Их разговоры. Нальют или не нальют?
*
Милиционеры пристали к пьяным. Сейчас «оштрафуют».
*
Сколько презрения к жизни в этом гражданине за рулем авто! Он знает не понаслышке продажную сущность этого мира.
*
Выкристализовывание негодяйства.
*
Что-то кричит из своей маленькой, незаметной жизни. Докричаться не может.
*
Проблемы. Соревнуются между собой в своей важности. Кто из них всех «проблемней», серьезней, нерешаемей, от какой больше тоски и безнадежности.
*
Напиваются? Наверное оттого, что всё в жизни начинает казаться зыбким, неустойчивым.
Для единообразия, короче.
*
Как в облаке, как в чем-то обволакивающем… в своей духовности. Как в тумане. В тумане духовности. Бредут.
*
Легкое негодяйство. Легкий налет негодяйства.
*
Невиданная крутизна! Жадно курит. Ловя тачку...
*
Всхлипы воспоминаний.
*
Им достался билет без выигрыша. Этим унылым работницам. Робко, бочком ступающим по тротуару, держась за руки.
*
Кого он себе воображает? Внутри. Там кто-то сильный, независимый, волевой, привыкший подчинять… Крутой, короче. А бутылка пива в руке тоже не лишнее. Атрибут крутости.
*
Чувствует свое интеллектуальное не-превосходство.
*
Улыбка не получилась.
Мама Наташа.
«Пьяная, толстая, каменнолицая Наташа орет для смеху как пароходный гудок. У нее это хорошо получается. Ей вторит так же пьяный хахаль Толик. Из него человек-пароход не такой натуральный.
Сева, мальчик лет четырех-пяти, - сынишка Наташи – испуганно плачет. Ничего не может понять.
Потом мама Наташа для успокоения сына целует его в шею. Сева смеется от щекотки.
И такая тоска подступает! Будто эта сцена, эти персонажи заслонили собой весь остальной – разнообразный, несмотря ни на что – мир».
Прохожий
«Смешной, странный...» - так говоришь. Потому что не знаешь, как еще сказать. Не вмещается этот случайный человечек из незнакомой чужой жизни в понимание.
Ну, или в одну порцию понимания.
Выбор.
Выбирают просто жизнь. Жизнь каждого дня. Жизнь каждый день. Ничего спешного. Методично, последовательно, ничего не пропуская, не забегая вперед, не сомневаясь, не отчаиваясь... День за днем, вечер за вечером... Так «бесконечный» сериал смотрят. Вкушают... Как бы, конечно «бесконечный».
Покупки.
Поддерживают друг друга в экономных покупках.
- Да-да, дорогой!
Сговорились. Быть без претензий друг к другу.
Супруги Ветошкины.
Лестница.
Бомжи, дворники, сторожа, ходячие рекламные плакаты… Самый низ социальной лестницы.
И будто бы есть некое соответствие положения на этой лестнице – жизненной активности, с которой живут люди.
Они такие от природы или так устают и разочаровываются в этой жизни – всякое бывает.
Нужна воля к встраиванию в социальную систему. Иногда эта воля сходит на нет. Тогда вообще соскакивают со всяких лестниц. Прыг – и все.
«Тридцать семь будет всем», - из первоначальных записей. Первоначала.
Только начали прорезываться мысли о сути земной жизни человека. Вдруг смутное понимание того, что есть время и возраст человека. Попытки выстраивания отношения к людям, к близким людям. Первые попытки осознания, прочувствывания того, что есть другой человек с его теплой одноразовой жизнью.
Только самое начало нескончаемых поисков. Безрезультатных в общем-то.
Поколения.
*
Эти гибкие, стройные фигуры, молодые лица и голоса, одежда по «хайповой» моде... Все это имеет значение только для них самих. И с определенным возрастом эта поколенческая определенность размывается и сходит на нет.
Что-то в этом цветочное.
Молодые лица. И для них мир точно такой же, как и для их отцов в их возрасте. То есть, они почти не замечают этого мира.
*
Выросли во взрослых и даже теперь уже постарели, и до них дошла очередь ответственности за будущие поколения. Кроме них больше некому стало ответствовать.
Пафос ответственности, правда, пожиже будет! Все сложнее стало. А избыток пафоса может и навредить.
Молодые.
Любовь дающая смелость жить. Любовь – как обезболивающее или как наркотик – позволяет жить какое-то время без опаски, ввязываться во все жизненные трудности и обременения: строить семейные отношения, заводить детей, работать...
Вот они! Молодые, не стесняющиеся своей переполненности чувствами, своей страсти, своей открытости будущему.
Встречные старички им не помеха. Молодые только на минутку принимают более-менее приличный вид: она потупляет глаза, он душится зажатой улыбкой... Ждут. В нетерпении.
Вечность.
Клюшки для гольфа на тележке. Куда эта тележка катится? В вечность. Куда ж еще! По отрезку бесконечности – и в вечность.
Может быть, это не клюшки для гольфа, а набор дворницкого инструмента: метлы, грабли, лопаты. Торчат из тележки захватанные грязными руками черенки.
Все равно: и бесконечность, и вечность присутствуют. Никуда не деться от них.