Все замешкались, не решаясь покинуть свои места и приняться за работу, но уже через пару секунд смысл моих слов начал доходить до всех присутствующих и я увидел, как Дэниэл первым поднялся и вышел из конференц‑зала. Следом его примеру один за другим последовало большинство других сотрудников. В зале осталось только четыре человека, среди которых были Джейкоб с Джеммой. Они вместе переместились за один из компьютеров и уставились в монитор.
Я подошел к ним и тоже посмотрел в экран монитора.
– Обнаружили что‑нибудь? – спросил я.
– Разве что точное время смерти, – нерадостно отозвалась Джемма, – точное, насколько это возможно.
– Ну так уж только точное время смерти, – возразил Джейкоб, – вот, сэр, сами посмотрите, это запись с камеры, направленной на наблюдательный пункт Люсинды, – Джейкоб включил видеозапись.
На экране появилось изображение небольшой кабинки, в которой сидела Люси. Живая Люси. В полном здравии она спокойно сидела и читала какую‑то бумажную книгу, изредка поглядывая по сторонам. В левом верхнем углу видеозаписи отображались точное время и дата, а само видео, как и любая видеозапись с камер наблюдения было без звука. Мы смотрели видеозапись, показывающую промежуток с 2:06 до 2:08 часов этой ночи.
– Смотрите, вот сейчас она просто сидит, – комментировал Джейкоб первые двадцать секунд бездействия Люси на видео, – а чуть дальше…
Джейкоб промотал запись до 2:07:51 и я увидел, как Люси на что‑то отвлеклась от книги, затем выглянула из своей кабинки и быстрым шагом направилась к невидимой территории, где сегодня обнаружили ее изувеченный труп. С этого момента видеозапись демонстрировала лишь пустой пункт наблюдения.
|
|
– Вы обратили внимание на поведение Люсинды, сэр? – спросил Броуди.
– Да… – задумчиво протянул я, – она… ее что‑то заинтересовало, но точно не испугало или насторожило.
– Вот я тоже это подметил, – Джейкоб перемотал назад и еще раз прокрутил момент, когда Люси отвлекается от книги и покидает наблюдательный пункт.
– Она даже не притронулась к своему оружию, – я еще раз всмотрелся в этот видеофрагмент, – ее точно ничто не настораживало… это больше похоже на…
– Будто она бежит к кому‑то на помощь? – спросила Джемма.
– Возможно, – сказал я, – посмотрите на ее лицо, на ее эмоции.
– Мне тоже кажется, что она поспешила кому‑то на помощь, – предположил Джейкоб.
– Хотите сказать, – сидя в кресле, Джемма задрала голову в мою сторону, – что ее обманули? Сбили с толку?
– Похоже на то, – ответил я, – тот, кто выманил ее со своего поста, явно постарался выглядеть безобидным… может Люси даже видела этого человека раньше и даже предположить не могла об опасности.
– Видела этого человека раньше? – удивилась Джемма.
– Возмож…
Не успел я договорить, как в зал влетела взволнованная Джоан с прозрачным пакетом для улик в руках.
– Мистер Стиллер! – выпалила она. – Вы здесь, сэр. Я вас искала. Кажется, мы кое‑что нашли.
Джоан Иванек вот уже пятый год являлась одним из моих лучших аналитиков, наравне с Джеммой, Дэниэлом и Джейкобом и работала по большей части с криминалистами. Основная часть ее обязанностей заключалась в работе со всеми обнаруженными уликами и координировании действий нашего отдела с криминалистической лабораторией. Джоан обладала самой обычной малоприметной внешностью, но при этом была очень серьезной и уверенной в себе женщиной. Она была на год старше меня и немного выше ростом. У нее были светлые коротко стриженые волосы и неизменный «рабочий» взгляд.
|
|
– Нашли? Что? – оживился я и все оставшиеся сотрудники в зале.
– Я не могу утверждать, что это поможет, – начала Джоан, – но сэр, вы сказали обыскать каждый миллиметр…
– Джоан, – перебил ее я, – показывай уже, что у тебя?
– Вот сэр, взгляните, – она продемонстрировала запечатанный в прозрачный пакет для улик маленький камешек диаметром не более пяти миллиметров, – этот маленький камень я лично обнаружила лежащим в луже крови практически вплотную к правой ноге Люсинды.
Я взял пакет с уликой из рук Джоан и внимательно его рассмотрел. На первый взгляд, ничего необычного в этом камне не было. Камень как камень.
– И… что с ним не так? – спросил я, продолжая рассматривать камень.
– Присмотритесь, – Джоан забрала улику у меня из рук и подняла ее вверх ближе к свету, – посмотрите вот так, под ярким светом, – она начала медленно поворачивать камень то в одну, то в другую сторону, – видите?
– Да, вижу, – присмотрелся я, – он… он просвечивается, как мутное стекло.
– Да, сэр, – подтвердила она, – это осколок бетона. Прозрачного бетона.
– Прозрачного? – удивленно переспросил я.
– Да, сэр, это особый строительный бетон, он способен пропускать свет через себя. На месте преступления много разного мусора – веток от деревьев, листьев, обычная земляная грязь, просто камни… но этот камень лежал как‑то не на своем месте, в стороне от всего остального мусора. Я обратила на него внимание, отмыла от крови и заметила такую особенность. Насколько я знаю, поблизости нет ни одной постройки, где бы использовался данный вид бетона. Это декоративный вид, его используют в основном для украшения.
|
|
– Хочешь сказать, что случайно этот осколок никак не мог попасть на место преступления?
– Очень сомневаюсь в этом, сэр… скорее всего, его занес кто‑то своей обувью… он мог застрять в протекторе. Это, конечно, может быть кто угодно… но камень ведь был прямо на месте преступления… рядом с телом.
– Да… с полной уверенностью сложно утверждать, что этот камень оставил именно наш убийца, но это может быть серьезной зацепкой.
– Но это не все, сэр. Когда тело увезли в морг, мы более тщательно осмотрели землю вокруг и непосредственно под телом. Оказалось, что этот осколок не единственный на месте преступления, есть еще совсем крошечные подобные фрагменты вплоть до пыли… будто это занесли с…
– …стройплощадки? – закончил я.
– Вполне возможно.
– Тогда это может сильно сузить радиус поиска места, где изначально находился этот осколок… Нужно поискать места, где сейчас в строительстве используют прозрачный бетон. Думаю, таких мест много не найдется, – я вновь покрутил камень в руках. – Джейкоб, ты же у нас учился на строителя?
– Сэр, я проучился полгода и бросил, – усмехнулся Броуди, – я такой же строитель, как и все тут присутствующие.
– Но поискать строительные компании ты можешь?
– Думаю, могу… Можно мне посмотреть? – Джейкоб взял у меня пакет с уликой, рассмотрел поближе и повернулся к монитору. – Я могу послать запросы в основные строительные компании города и позвонить кое‑кому по поводу строительств, проводящихся в данный момент с применением подобного бетона, но на это потребуется немного времени.
– Отлично, постарайся как можно быстрее выяснить, откуда к нам попал этот осколок и сразу же звони мне, как что‑то узнаешь.
– Конечно, сэр, думаю, за полчаса управлюсь.
– Хорошо, работай, – я развернулся к Джоан. – Я очень надеюсь, что это весомая находка, но продолжайте исследовать место преступления, пока не будете на двести процентов уверены, что обыскали все.
– Да, сэр.
Джоан вышла из конференц‑зала и направилась к месту преступления, Джейкоб принялся обзванивать строительные компании и искать необходимые действующие строительные площадки, Джемма продолжала просматривать видеозаписи камер наблюдения, а я направился в морг.
Глава 3
На лифте я спустился в подвальное помещение здания Бюро и прошел по небольшому тусклому коридору до места, где временно хранились десятки трупов.
Морг ФБР – место особенное. Просто так попасть на стол судмедэксперта невозможно – это место нужно сначала заслужить, как бы ужасно это не звучало. Здесь почти не бывает тел людей, умерших своей смертью или от типичных болезней, такое возможно лишь за редким исключением. Все тела, находящиеся в нашем морге обязательно имеют некую свою особенность. Это может быть как что‑то совсем банальное вроде пулевых или ножевых ранений, так и что‑то невероятно изощренное и до ужаса мерзкое вроде изувеченных тел, поставляемых нашим серийным убийцей. Суть в том, что большинству клиентов этого морга кто‑то обязательно помогает умереть.
И потому морг является самым непопулярным местом у всех работников Бюро. Исключений тут нет – никто не хочет спускаться в подвал и любоваться на покойников, одновременно вдыхая все возможные ароматы смерти. Конечно же, в морге соблюдается идеальная чистота и стерильность, но со временем смерть все равно навсегда въедается в эти стены и с этим уже ничего не поделаешь. Тем не менее, сотрудники Бюро спускаются сюда и довольно часто – того требует наша работа. Поначалу этого как‑то сторонишься, чувствуешь жуткий дискомфорт, неприязнь, находясь в помещении, где тебя окружают десятки трупов. Все покойники надежно скрыты в своих ячейках и не мозолят глаза, но это не особо облегчает посещение морга, ты все равно понимаешь, что тебя окружают десятки трупов. Понемногу к такому привыкаешь и уже перестаешь придавать умершим какое‑то значение, они становятся для тебя… ничем. Ты уже не воспринимаешь их как личностей, они становятся для тебя просто телами.
С чем тяжело мириться любому, посещающему это место, так это с непосредственным осмотром некого конкретного тела. Рассматривать вблизи изувеченные тела всегда доставляет мало удовольствия, и хотя рано или поздно начинаешь привыкать к такому, кое‑что все равно остается неизменным. Перед каждым осмотром очередного покойника ты всегда подсознательно готовишься к тому, что в ближайшие несколько минут будешь ощущать разного рода негативные эмоции. У каждого на то могут быть свои причины. Кому‑то в первую очередь неприятен сам вид покойника, кто‑то не переносит жуткого запаха, но есть чувство, которое испытывают все – страх перед смертью. Находясь тут, ты смотришь в лицо смерти, видишь ее подлинный облик, осознаешь, что причин у смерти может быть миллион, но конец всегда один и он уродлив. Проходит еще какое‑то время и ты понимаешь, что однажды смерть настигнет и тебя. И теперь ты хорошо себе представляешь, на что это будет похоже.
Исключения в этом заведении составляют лишь судмедэксперты – уникальнейшие и умнейшие люди, которые глубоко изуродованы своей работой внутри. Они видят смерть везде и повсюду. Каждый день и каждый час. Как бы это странно не звучало, но смерть становится частью их жизни. Они начинают видеть жизнь по‑своему – через смерть. Эта работа полностью меняет людей, делает их по‑настоящему особенными. В какой‑то момент своей жизни любой судмедэксперт начинает осознавать, что он уже не тот человек, каким был когда‑то и начинает лгать окружающим. Лгать исключительно во благо, чтобы казаться таким же, как все. В этот момент такой человек надевает маску, которую носит всю оставшуюся жизнь. Каждый выбирает что‑то свое: кто‑то становится циником и прикрывается черным юмором, кто‑то просто отстраняется от всего и делает вид, что его ничто не заботит, а кто‑то и вовсе по‑настоящему перестает что‑либо чувствовать. Если вам когда‑нибудь захочется поговорить о смысле жизни, то найдите себе судмедэксперта и вы узнаете от него столько нового, что после такого жить вам перехочется.
Я дошел до нужной мне темно‑зеленой двери с окошком и заглянул в него. Под тусклым светом в так называемом «предбаннике» морга я заметил Джулиана Гриффитса, неуклюже стягивающего с себя испачканную кровью рабочую одежду.
Предбанник морга представлял собой маленькую комнату с большой раковиной для мытья рук, парой лавочек для комфортного переодевания и несколькими железными шкафчиками, где хранились самые разнообразные медицинские инструменты наряду с необходимой экипировкой. На противоположном конце комнаты располагалась еще одна зеленая дверь с маленьким окошком, в котором можно было разглядеть непосредственно морг, заполненный десятками железных ячеек с трупами.
Я толкнул дверь и прошел к Гриффитсу.
– О, агент Стиллер, – сразу заметил меня Джулиан, стаскивая с себя окровавленную перчатку, – а я как раз закончил с телом мисс Вергарес.
– Вы так быстро провели вскрытие? – немного удивился я.
– Вскрытие? – изумился он. – По‑моему, тело было вскрыто задолго до нас. Свою часть я выполнил. Двум судмедэкспертам незачем корпеть над одним телом, только мешать друг другу будем. Господин Штайблих попросил у меня разрешения самому еще поработать с телом, – он кивнул на окошко двери, где виднелся высокий силуэт Штайблиха, копающегося во внутренностях Люси.
– И как вам Штайблих? – я подошел к окошку и понаблюдал за плавно передвигающимся вокруг тела Штайблихом.
– Странный тип, – Джулиан начал тщательно вымывать свои руки в железной раковине, – но дело он свое знает мастерски. Я вновь почувствовал себя интерном рядом с ним.
– В каком смысле странный? – я пропустил все остальные впечатления Джулиана мимо ушей.
– Холоден и неприступен как труп моей жены в гробу, – усмехнулся он.
– Джулиан, – я посмотрел в его беззаботные глаза, – как вы можете так говорить о своей жене…
– Все мы смертны, сэр, – вздохнул он, – ей уже, к сожалению, ничем не поможешь.
Я только отчаянно покачал головой и вновь перевел взгляд на Штайблиха.
– У меня еще есть работа, – собираясь уходить, сказал Джулиан, – если будут какие вопросы по мисс Вергарес, уверен, Штайблих вам все разъяснит.
– Не сомневаюсь.
Гриффитс покинул помещение, а я толкнул следующую дверь и прошел в морг, где над телом Люси нависал Дитер Штайблих. Войдя в морг, я сразу ощутил мерзкую прохладу и характерный запах мертвечины. Внутри всегда было достаточно темно и прохладно. Температура здесь постоянно поддерживалась низкой, чтобы замедлить процесс разложения трупов, а небольшие лампы под потолком освещали только отдельные участки просторного помещения, давая увидеть лишь очертания морга. Основной свет исходил от ламп на рабочих столах и всегда был сконцентрирован непосредственно на телах.
Слегка согнувшись над стальным блестящим столом с телом, Штайблих, облаченный в белый халат и светло‑зеленые окровавленные перчатки, то и дело ловко сменял в своих руках различные колющие и режущие предметы, поочередно втыкая их в тело Люси. Словно дирижер, он резко и в тот же момент очень плавно менял один инструмент на другой и тут же вонзал его в беззащитное тело Люси. Казалось, будто весь его разум находился где‑то там, глубоко в этом теле. Он был полностью погружен в свою работу.
Штайблих не мог не услышать скрип, издаваемый дверью, когда я входил внутрь, да и наверняка уже успел заметить краем глаза мое присутствие, но никакой реакции на мое появление от него не исходило. Странное поведение Штайблиха меня уже совсем перестало удивлять и я решил воспользоваться моментом. Я немного постоял у него за спиной, завороженно наблюдая за его работой, а затем подошел чуть ближе и рассмотрел тело Люси.
Я вдруг понял, что смотреть на изуродованный труп Люсинды Вергарес мне было по‑настоящему страшно. Гораздо страшнее, чем было в первый раз, когда я увидел ее тело на улице. Причина тому была очевидна. Я видел перед собой лишь хаос и никакого порядка. Стоило убрать с тела Люси все так называемые «украшения» едой и оно тут же меняло свой облик. На деле оказалось, что убийца действительно украшал своих жертв едой, он будто пытался замаскировать жесточайшие увечья. Умело разложенная еда и правда позволяла смотреть на тело с куда меньшим отвращением. В этом явно был смысл, убийца наверняка так же, как и любой другой человек испытывал отвращение к изуродованным телам и потому он пытался как‑то скрыть результаты своих деяний. Это совершал либо человек с глубоким внутренним противоречием, либо за каждое убийство были ответственны два совершенно разных человека.
Не в силах более смотреть на тело Люси, я перевел свой взгляд на Штайблиха и спросил:
– Вы уже можете сказать что‑то полезное по телу?
– Полезное? – спросил высоким голосом Штайблих, не отрываясь от тела. – Зависит от того, что для вас может быть полезным, агент Стиллер.
– Волосы в желудке обнаружили? – конкретизировал я.
– Нет, ни одного.
– Хм… А следы от электрошокера?
– Имеются. Можете сами в этом убедиться, – он оторвался от осмотра той части, где у Люси когда‑то был живот и подошел к ее голове.
Я следом приблизился к телу и уставился на лицо Люси.
– Вот, – Штайблих приподнял ее голову и показал мне две темные точки на обратной стороне шеи, – в точности, как и у остальных жертв, у мисс Вергарес на затылке имеются отметины от электрошокера.
– Вижу, – я убедился в подлинности отметин и отошел на безопасное расстояние от стола. – Что‑нибудь еще необычное?
– Могу вам перечислить все необычное, что мне удалось обнаружить на теле, агент Стиллер, но вы не услышите ничего нового, – ответил Штайблих, вновь погружаясь руками в тело Люси. – Почерк убийства идентичен тому, что вы видели на предыдущих телах. Могу отменить только более аккуратную работу лезвием в районе живота. С каждый убийством порезы становится более ровными.
– Хотите сказать, что убийца учится?
– Возможно.
– То есть ранее убийце не доводилось так резать тела? Он этому научился, уже используя своих жертв?
– Я не могу вам ответить на этот вопрос, агент Стиллер. То, что я наблюдаю с первого по шестое убийство за исключением случая господина Новика, указывает на то, что убийца занимался этим впервые. Но я не могу этого знать наверняка, возможно, убийца намеренно ведет себя так.
– В смысле, намеренно? Вводит нас в заблуждение?
– Его мотивы мне не известны, но я точно знаю, что профессионалу ничто не мешает вести себя как непрофессионал.
– Ваше заключение можно интерпретировать как то, что убийца просто морочит нам голову, – я зашел с другой стороны стола и осторожно еще раз осмотрел тело.
– Как вам будет угодно, агент Стиллер. Вы – следователь, вам решать, на что указывает конкретный факт или улика. Я лишь поставляю вам эти улики и называю конкретные факты.
Не найдя что ответить на это, я только молчаливо посмотрел на Штайблиха.
– А что вы можете сказать о ее весе? – спросил я после небольшой паузы.
– Восемьдесят девять килограмм. При ее росте в 164 сантиметра, это достаточно большой вес. Мисс Вергарес подходит по этим параметрам в качестве жертвы серийного убийцы.
– Но ведь она гораздо легче предыдущих жертв. Доселе наименьшим весом обладала Асэль Лэндсбери – 110 килограмм. На мой взгляд, Люсинда со своими 89 килограммами сильно выделяется на фоне остальных жертв.
– Это на ваш взгляд выделяется, а убийца считает иначе. Забудьте о цифрах, агент Стиллер и посмотрите своими глазами. Все шесть жертв имели ярко выраженные проблемы с лишним весом и мисс Вергарес не исключение. Убийца не взвешивает каждую из своих жертв перед убийством, он лишь смотрит на них глазами.
– Вы так говорите, будто знаете, о чем он думает.
– Я не могу этого знать.
– Тогда почему вы…
Мой вопрос прервал, вибрирующий в кармане смартфон. Я достал его и посмотрел на экран, а затем перевел взгляд на копающегося во внутренностях Люси Штайблиха. Держа в руке вибрирующий смартфон, я подумал еще секунду и сказал:
– Что ж, не буду вас больше отвлекать от работы. Если найдете на теле что‑то новое, сразу же сообщите мне.
– Непременно, – кивнул Штайблих, не отрываясь от работы.
Я вышел из морга и ответил на звонок.
– Да, Джейкоб?
– Сэр, я нашел несколько строительных площадок в городе, где в данный момент используется прозрачный бетон, – ответил Джейкоб.
– Отлично. Много таких мест?
– Много, но я считаю, что достойны внимания лишь пять строек.
– Превосходно. Джейкоб, не хочешь прокатиться?
Глава 4
Обзвонив несколько строительных компаний в городе и проштудировав десяток баз данных ФБР, Джейкоб Броуди обнаружил множество действующих строительных площадок, где применялся прозрачный бетон, но выделил он лишь пять мест. В большинстве случаев такой необычный бетон использовался в основном в декоративных целях для украшения отдельных частей здания. Удельный вес прозрачного бетона среди всех строительных материалов в таких постройках занимал не более пяти процентов и шанс случайно набрести на осколки этого бетона в подобных местах стремился к нулю. Потому все эти варианты были сразу же отброшены.
Реальный интерес представляли только пять строящихся в данный момент зданий, где прозрачный бетон использовался в качестве одного из основных материалов для строительства. В этих случаях интересующий нас необычный строительный материал мог занимать до пятидесяти процентов всей постройки. Когда на стройке в такой значительной степени используется какой‑то один конкретный материал, появляются все шансы наступить на его осколки и занести их в протекторе своей обуви домой… или на место преступления.
Я уселся за руль своего черного рабочего джипа, Джейкоб умостился в кресле рядом, захватив с собой рабочий планшет, надежно запечатанный осколок бетона, а так же кое‑какие документы по нашему делу. Мы начали обдумывать предстоящую поездку.
Интересующие нас строительные площадки, к большому сожалению, оказались разбросаны по всему Нью‑Йорку. Три такие площадки находились на разных концах острова Манхэттен, одна располагалась в Квинсе и еще одна далеко на западе Бруклина. В худшем случае нам с Джейкобом предстояло посетить все пять мест и потому мы решили сразу же просчитать самый рациональный маршрут. В первую очередь мы определились, что находясь на Манхэттене, логичным будет сначала объехать все интересующие нас места на этом острове и только потом направляться в другие районы мегаполиса. Далее мы высчитали, что меньше всего потратим времени на дорогу, если после Манхэттена сперва посетим постройку в Квинсе и уж в последнюю очередь направимся далеко на запад Бруклина.
Разобравшись со всеми организационными вопросами, мы отправились к первому пункту назначения, располагавшемуся недалеко от здания Бюро на западе Манхэттена. Выехав из‑под крыши стоянки, никаких погодных сюрпризов мы не увидели. Снаружи все так же привычно нависали темные тучи и накрапывал небольшой дождь. Осень в Нью‑Йорке для меня всегда характеризовалась одними и теми же вещами: мрачная пасмурная погода и поголовное обострение у психопатов. Так было всегда. Во всяком случае, обострение у психопатов. Статистика по убийствам ведется в ФБР десятилетиями и она ясно показывает, что пик преступлений всегда приходится именно на осенний сезон. В каком‑то смысле этот сезон являлся проклятым.
Никуда не исчезла и проблема пробок на дорогах. Сегодня был понедельник – первый рабочий день, и потому плотность машин на улицах превышала все мыслимые пределы. Понятное дело, это замедляло наше движение, но сегодня уже не было острой необходимости куда‑то нестись, сломя голову. Мы лишь спокойно ехали к намеченному месту и обдумывали в дороге различные варианты того, к чему могут привести наши поиски. Впрочем, неспешное движение имело свою цену.
Нам пришлось потратить целых три часа, чтобы осмотреть только три строительные площадки на одном лишь Манхэттене. Причем б о льшую часть времени мы, естественно, провели в пути. Осмотр каждой постройки занимал у нас не более двадцати минут.
Первые два строящихся здания оказались будущими ресторанами одной и той же компании. Обе постройки велись практически одновременно и уже были близки к своему завершению. При осмотре почти готовых ресторанов первым делом в глаза бросался их фирменный дизайн, отличительной чертой которого являлся как раз интересующий нас прозрачный бетон. Из‑за пасмурной погоды сложно было разглядеть с расстояния необычность строительного материала этих зданий, но при близком рассмотрении все становилось на свои места и мы могли наблюдать проникающий сквозь толстые плиты свет. На месте мы так же показывали наш единственный осколок‑улику строителям, работавшим на данных объектах, в надежде получить от них какую‑то помощь, но выяснили мы лишь то, что наш осколок принадлежит к одному из самых распространённых видов декоративного бетона и широко используется в строительстве. В целом, оба ресторана ничем необычным не выделялись и представляли собой типичные строительные площадки мегаполиса.
Расспрашивая строителей на предмет каких‑либо странностей, которые они могли заметить в процессе работы, мы сталкивались лишь с непониманием. Все как один пожимали плечами и не могли ничего ответить. Это были обычные стройки, где никто не замечал ни подозрительных личностей, ни припрятанных орудий убийства или еще чего необычного.
Так просто сдаваться у нас желания не было и потому мы просили у строителей разрешения немного осмотреть каждое место строительства своими глазами. Нам с Джейкобом выдавали защитные каски и в сопровождении одного из работников стройплощадки мы по отдельности оценивали окружающую обстановку. Я заходил внутрь здания и осматривался там, а Джейкоб устраивал себе экскурсию по периметру. В конечном итоге ничего хотя бы отдаленно подозрительного мы так и не находили.
Третьим интересующим нас строительством на Манхэттене оказался наполовину возведенный тридцатиэтажный жилой дом. В случае с этим местом прозрачный бетон использовался в значительной степени лишь на первых двух этажах, которые после окончания работ должны были отойти под магазины, и потому дизайн нижней части здания несколько отличался от верхних этажей, отведенных под квартиры. Проведя уже стандартную дискуссию со строителями и совершив экскурсию по стройке, мы все так же не смогли открыть для себя ничего нового.
После осмотра третьей по счету так называемой «зацепки», мы с Джейкобом неохотно возвратились в машину и удрученно поглядели на только что обследованное строительство.
– Ну что, совсем ничего подозрительного? – спросил я, поглядывая через лобовое стекло на здание, отделанное прозрачным бетоном.
– Ничего, сэр. Все так же глухо, – устало ответил Джейкоб и вычеркнул на планшете очередную постройку из списка подозреваемых, – знать бы еще, что мы ищем…
– Это ты уже совсем размечтался, – усмехнулся я, – кто‑то занес этот камень на место преступления, – я взял улику и в сотый раз задумчиво рассмотрел осколок, – готов поставить на то, что этот кто‑то был совсем не случайным прохожим. И кто знает, что мы сможем обнаружить на месте, откуда этот камень был занесен… может наш убийца живет там.
– Живет на стройке? – неуверенно спросил Джейкоб.
– На стройке… рядом с ней… кто знает…
– А не опасно ли вот так заявляться к убийце домой? – вполне справедливо подметил Джейкоб.
– Ты давно последний раз стрелял?
– В прошлый четверг на стрельбище, – он посмотрел на меня с подозрением.
– У меня в бардачке лежит запасной пистолет… на всякий случай. Но я сомневаюсь, что он тебе понадобится сегодня, вряд ли мы сегодня сможем обнаружить хоть что‑то.
– Как знать, сэр, – вздохнул он.
– Ты же все еще хочешь стать специальным агентом?
– Конечно, хочу.
– Ну вот, считай у тебя сегодня стажировка.
– Если такие разъезды по стройкам – все, чем занимаются специальные агенты, то думаю мне это по силам, – ухмыльнулся Джейкоб.
– О… нет, далеко не все, чем занимаются, – я потрогал свои больные ребра и обратил внимание на то, что трогал их рукой одаренной, возможно, закрытым переломом.
– Ну так что, едем в Квинс?
– Да… едем в Квинс, – я завел машину и меня вдруг перемкнуло, – нет, не в Квинс, едем в Бруклин.
– Но ведь через Квинс маршрут будет короче, – Джейкоб бросил на меня недоумевающий взгляд.
– Знаю, – я посмотрел на экран навигатора, – но судя по координатам, строительная площадка в Квинсе, как и три предыдущие площадки, находится в весьма многолюдном месте. А вот интересующее нас место в Бруклине почти в самой глуши. Вдруг нам повезет? День еще не кончился, успеем и в Квинс.
– Вам виднее, сэр, – безразлично кивнул Джейкоб и уткнулся в планшет.
Я поменял маршрут в навигаторе и проложил путь на самый запад Бруклина. На часах уже было 14:11 дня, в такое время плотность движения на дорогах обычно достигала своего пика и потому путь до Бруклинской стройплощадки оказался весьма долгим и изнуряющим. Наше очередное нелегкое странствие по каменным джунглям заняло более часа благодаря внезапно начавшемуся сильному ливню, который ожидаемо спровоцировал несколько дополнительных заторов на нашем пути. К счастью, ливень оказался кратковременным и к моменту нашего прибытия на нужную строительную площадку он и вовсе прекратился, оставив лишь упоминание о себе в виде темных туч и холодного ветра.
Уже приближаясь к месту назначения, мы встали перед последним препятствием на дороге. Перед нами простиралась длинная пробка, спровоцированная какой‑то аварией, и часть дороги оказалась перекрыта. Ожидание в заторе вместе с десятками других автомобилей могло продлиться вечность и потому мы решили поискать объездной путь. Покружив немного по одной и той же улице, мы обнаружили недостроенную дорогу, по которой можно было добраться до нужной нам строительной площадки и подъехать к ней с другой стороны. Новая дорога оказалась сильно разбитой и вся ее поверхность была покрыта мокрой от прошедшего дождя мешаниной строительного песка с грязью, но, к счастью, мы ехали на джипе и какой бы ужасной ни была дорога, нас это остановить не могло.