– Да, – отрезала она.
Я огляделась вокруг: поля, мёртвый лес.
– Просто все рейдерские гнёзда, на которые я натыкалась, располагались поблизости от их потенциальных жертв. Например у дорог, или чего‑то подобного, где они могли бы охотиться.
Здесь же ничего похожего я не видела.
– Они здесь, – настояла она. – Может желаешь пойти первой?
Солдаты Анклава усмехнулись, вполне удовлетворённые этой идеей.
Я расчехлила свой дробовик, зарядила картечью и передёрнула цевьё, досылая патрон в патронник.
– Почему бы и нет?
Получив несколько удивлённых взглядов в свой адрес, я двинулась по направлению к фермерскому дому. Если его обитатели – рейдеры, то они обязательно атакуют. Если же нет, то надеюсь, что они сумеют выйти и объяснить ситуацию эскадрону смерти за моей спиной. Но во всём этом чувствовалось что‑то неправильное. Я уже слышала, как костлявый ублюдок тасует свою колоду. Что я поставила на кон на этот раз?
Подойдя к двери, я сразу почувствовала это: сладкий запах разлагающейся плоти, перемешанный со зловонным смрадом нечистот. В голове тут же возник образ куска гнилого мяса. Я потянулась было к дверной ручке, но тут из‑за угла дома показался первый рейдер. Во рту он сжимал вилы, а его рабочий комбинезон был покрыт коркой запёкшейся крови. Суженные зрачки, пожелтевшие белки глаз и хищный оскал на лице не оставляли сомнений в его психическом состоянии. Но даже при всём при этом, кое‑что в нём было неправильным: рейдер никогда не стал бы носить фермерскую одежду, не важно насколько пропитанную кровью. Всё рейдеры, которых я встречала ранее, были одеты в совершенно нелепые наряды, даже отдалённо не напоминающие то, что носили нормальные пони. Похоже, они испытывали психологическую потребность облачаться в чёрное и украшать себя шипами.
Разумеется, никакая странность в его гардеробе не помешала мне двумя зарядами дроби снести ему башку.
Л.У.М. показал еще несколько враждебных целей внутри дома, но я не имела ни малейшего понятия были ли это рейдеры или радтараканы.
– Если ты продолжишь отстреливать им головы, мы не получим столь необходимые нам образцы, – иронично произнесла Винд Виспер за моей спиной.
Обернувшись, я медленно вытащила коготь дракона. Усмешка на лице сержанта моментально растаяла. Снова повернувшись к двери, я вышибла её ударом ноги.
– Охрана! – заорала я, врываясь в помещение. Я надеялась, что хотя бы несколько меток будут жёлтыми; все, что я увидела, были красными. Пара жеребцов и молоденькая кобылка собрались вокруг накрытого стола с жутким угощением: их матерью. С криками и гиканьем они тут же рванули прямо на нас, не обращая ни малейшего внимания на то, что мы были вооружены.
Это была бойня.
Одним удачным ударом когтя я обезглавила кобылку, бегущую впереди, затем, поймав отрезанную голову магией, отправила её через плечо держащейся позади меня сержанта Виспер. Второй рейдер додумался схватить тесак и теперь мчался на нас, замахнувшись своим оружием. Я отбила удар усиленным корпусом своего ПипБака и воткнула коготь в глотку нападавшему. Его безумное хихиканье перешло в предсмертный хрип, когда я перерезала ему горло от уха до уха. Оставляя Винд Виспер право самостоятельно снять с него голову.
Третий рейдер направил на меня револьвер, самый ржавый из тех, что я видела в своей жизни. Он гоготал и пускал слюни по оружию, пытаясь языком нажать на курок. Но, похоже, револьвер был чересчур ржавым. Дрожа от ярости, рейдер швырнул своё оружие в меня.
Выстрел сержанта прогремел прямо возле моей головы, так близко, что у меня зазвенело в ушах. Молодого жеребца швырнуло на пол, где он и остался лежать недвижим. Винд Виспер в своей потрясающей чёрной боевой броне, заляпанной кровью, встала рядом и вопросительно посмотрела на меня.
– Ещё есть?
Она определённо знала о назначении Л.У.М.‑а.
– Один, – ответила я, кивнув на балкон, опоясывающий гостиную.
Проходя мимо тела матери, я задержалась, чтобы осмотреть его. Тело было частично съедено, но не это потрясло меня. Стеллажи рядом со столовой буквально ломились от еды! Вряд такое количество припасов мог обеспечить урожай с их чахлых полей. Здесь были даже яблоки! Где семья фермеров, живущая столь уединённо, смогла достать столько свежих продуктов? Кроме того, Глори предполагала, что заражение происходит через каннибализм или при обмене жидкостями. Никто бы не превратился в каннибала, имея в своём распоряжении набитую харчами кладовую!
Сержант Винд Виспер лишь прищурила глаза, проходя мимо стеллажа, и ловко бросила мне свежее красное яблоко.
– Хочешь?
Конечно я хотела, но сперва нужно было разобраться с оставшимся рейдером.
– Позже, – ответила я, отбрасывая яблоко в сторону.
Я надеялась, что, воспользовавшись нашей заминкой, рейдер атакует, но он по‑прежнему оставался наверху. Поэтому, громко напевая «пони‑польку», я поскакала вверх по лестнице. Наверху обнаружились две двери, и я направилась к ближайшей из них. Толкнув дверь, я обнаружила за ней комнату с четырьмя залитыми кровью двухъярусными кроватями, разбросанными по полу игрушками и прочим нехитрым скарбом. Эта семья была совсем небогатой. Да что там, они были настолько бедны, насколько только могут быть бедными пони. Я обернулась к Винд Виспер, чтобы спросить, как же, чёрт возьми, они смогли позволить себе всю эту еду, но увидела, что той уже нет позади меня.
Она отправилась к следующей двери. Когда я выскочила на балкон, Винд Виспер как раз открывала её ударом ноги. Я увидела красную метку на своём Л.У.М.‑е за мгновение до того, как из двери вылетел отец семейства и вцепился копытами ей в горло. Перевалившись через перила, эти двое рухнули вниз, приземляясь в самый центр стола с кровавым деликатесом и ломая его в щепки. Крылья пегаски оказались придавлены к обломкам стола, а её винтовки беспомощно смотрели в сторону от рейдера, поэтому тому ничто не мешало вцепиться зубами ей в горло и начать жевать.
На лестницу не было времени. Я вскочила на ограждение балкона и взмыла в воздух прямо над сражающейся внизу парочкой. Мой желудок с мозгом завопили в унисон, как годовалые жеребята, когда неумолимая гравитация направила меня вниз, прямо на рейдера, живьём поедающего Винд Виспер. Удар моих копыт переломил его позвоночник, что отнюдь не помешало ему продолжать пережёвывать горло своей жертвы! Я приложила всю свою магию, чтобы отвести подальше от пегаски эти жуткие челюсти. А когда представилась возможность, обхватила голову рейдера копытами и начала оттягивать её всё дальше и дальше назад. Будь сильной. Затем раздался щелчок, и вся передняя половина его тела также обмякла. Но, чёрт меня дери, даже тогда он пытался продолжать жевать!
Я отшвырнула труп рейдера в сторону и увидела кровь, хлеставшую из раны на шее Винд Виспер. Может я и не большой спец по части медицины, но даже мне было понятно, что дело плохо! Я зажала рану копытами так сильно, как только могла, и левитировала из сумки лечебное зелье. Оно было полупрозрачным и мутным… но выбирать не приходилось. Я решительно влила его в горло пегаски. Пожалуйста, подействуй. Пожалуйста, подействуй. Пожалуйста, подействуй…
Внезапно она вскинулась и принялась судорожно хватать ртом воздух. Я мягко, но настойчиво уложила её обратно, предупреждая:
– Никаких резких движений. Он почти вырвал тебе горло.
Винд Виспер смерила меня взглядом, заливаясь краской, и я слезла с неё.
– Ну… кхм… – пробормотала она, осторожно поднимаясь на ноги.
«Надеюсь, слово, которое ты подбираешь, это „спасибо“, а, сержант?»
От слабости она едва стояла на ногах, поэтому мне пришлось помочь Винд Виспер покинуть дом. Остальная часть её команды, казалось, нашла себе развлечение в разграблении амбара с его последующем поджогом. По тому, как вяло тлело дерево, я поняла, что это бесполезная трата времени; ничто не горело хорошо в окрестностях Хуффингтона. Я проводила Винд Виспер до Вертибака, где она смогла принять ещё одно лечебное зелье, которое полностью затянуло рану вокруг её трахеи.
Увидев, что сержант в порядке, остальные отправились вычищать хозяйский дом. А меня не оставляла мысль о том, насколько неправильным было всё то, что здесь произошло. У них был один пистолет. Всего один. Да как же могла изолированная семья фермеров обратиться в рейдеров? Если бы они столкнулись с другими рейдерами, то уж точно сами бы стали обедом! А может они наткнулись на одинокого рейдера и тот укусил кого‑либо из них? У меня это просто не укладывалось в голове. Секрет каннибализма у пони? Я не могла разгадать его. Проклятье, ну почему я не такая умная, как Глори, или, не дай богиня, П‑21? Анклавовцы тем временем притащили содержимое кладовки в двух металлических ящиках. Я улыбнулась и левитировала себе яблоко, чем вызвала ошарашенный взгляд Винд Виспер.
– Вот теперь я могу спокойно насладиться обедом, – сказала я с ухмылкой.
К моему изумлению она нахмурилась и ударом крыла выбила яблоко из моего магического захвата. А затем копытом раздавила в яблочное пюре.
– Отныне это собственность Анклава. Попытаешься наложить на неё свои копыта, и я тебя пристрелю. – Винд Виспер повернулась к солдатам и прорычала: – Упакуйте всё это дерьмо, и мы вылетаем. – И с этими словами поскакала прочь.
«Пи‑и‑изда‑а‑а!» – проревел голос у меня в голове, удивительно похожий на Деуса. Ну и ладно, не нужно мне её дурацкое яблоко. У меня с собой была коробка «Засахаренных Яблочных Бомбочек», и я угрюмо жевала их, пока анклавовцы грузили «образцы». Уже в воздухе, я внезапно пожалела о потраченном на обед времени, когда Вертибак сильно тряхнуло. По обеим сторонам бронированной машины раздались хлопки и последовавший за ними резкий шипящий звук, который постепенно затих вдали.
Как бы плохо не горели вещи в промозглом воздухе пустоши вокруг Хуффингтона, но две ракеты с лёгкостью превратили фермерский дом в пылающий костёр, прежде чем наш небесный экипаж взял курс обратно на Мирамэйр.
* * *
То, что я спасла сержанта Винд Виспер, помогло мне хотя‑бы в одном: остальные солдаты Анклава, похоже, были признательны мне за это. Они не позволяли мне слоняться где попало, но зато теперь за мной повсюду по пятами не ходила парочка закованных в чёрную броню пегасов. Моя «зона свободного доступа» расширилась с комнаты для допросов, в отделе охраны, до казарм наверху, кафетерия и комнаты отдыха, где оперативный агент Лайтхувз пояснил мне его план: сотрудничай сейчас и получишь помощь в будущем.
– Мне это не нравится, Глори, – пробормотала я, переминаясь с ноги на ногу, когда мы покинули комнату отдыха. – Всё это кажется неправильным.
Минт Фреш обернулся ко мне, ухмыляясь. Его рог засветился:
– Мне это нравится, Глори. Всё это кажется правильным, – сказал он моим голосом. Мне захотелось испепелить его взглядом, но я была слишком потрясена его заклинанием.
– Расслабься, Охранница. У нас всё под контролем, – пренебрежительно фыркнув, сказал он, прежде чем обернуться к Глори.
– Мне сейчас нужно кое с чем разобраться, затем мы сможем закончить ваш рапорт. Чем раньше, тем лучше, верно? – сказал он, уже шагая прочь от нас.
– Вот видишь! Они что‑то замышляют!
Глори вздохнула, взглянув на меня.
– Я знаю, их методы порой немного… необычны…
– Жутковаты, ты хотела сказать.
– Но они – Анклав. Я – Анклав. У нас одна цель: защищать пегасов и помогать поверхности. – Она положила копыто мне на грудь. – Я знаю, ты не доверяешь им, но можешь ли ты довериться мне?
«Так нечестно, Глори. Совсем нечестно.»
Вздохнув, я опустила голову.
– Ладно.
– Спасибо, Блекджек. Пожалуйста, веди себя хорошо, – сказала она, удаляясь вслед за Минт Фрешем. Я дважды мысленно прошлась по моему списку оскорблений для упёртых кобылок. Короткий список. Да уж, я не слишком изобретательна.
Конечно, я всё равно пошарила вокруг. Что‑то было не так. Я почувствовала запах засранного туалета, смешанного с запахом крови, но мне так и не удалось понять, был ли источник где‑то здесь или мне просто следовало бы вымыться и почистить своё снаряжение. Я продолжила шарить вокруг. Потом меня остановили. Потом ещё раз. На третий раз сержант Винд Виспер лично сопроводила меня на первый этаж. Она провела меня прямо к дверям сувенирного магазина. Нахмурившись, сержант принялась разглядывать меня своими тёмно‑фиолетовыми глазами.
Иссиня‑чёрная кобылка посмотрела мне прямо в глаза, а затем мягко произнесла:
– Тебе лучше уйти.
Я моргнула от неожиданности. После предложения Лайтхувза такое прямолинейное заявление было почти отрезвляющим.
– Повтори‑ка?
Она сделала шаг вперёд и сказала, понизив голос:
– Ты должна уйти, прямо сейчас. Отправляйся за своим другом.
– А мне вот казалось, что Анклав поможет мне вернуть его назад, – спокойно сказала я с улыбкой на лице, вскинув бровь. Она явно не обрадовалась этому. – Похоже, что нет, а?
– У Анклава только одна цель: защищать себя и пегасов. И точка. Нравятся тебе наши методы или нет, это наша работа. Поэтому мы здесь. Ты не из Анклава и ты не пегас, поэтому ты должна уйти. Мы сами разберёмся с Монин Глори, – сказала она, хмуро на меня посмотрев.
Я ответила её тем же взглядом. Трудно было представить, что оперативный агент Лайтхувз одобрил бы её откровения.
– Разве вы не должны доставить её целой и невредимой в Тандерхед? – Нет ответа, всё тот же испепеляющий взгляд. – Ага, понятно. Тут всё‑таки что‑то происходит. Могу я поинтересоваться, что именно?
– Я не знаю. Это вне моих полномочий и вне моих интересов. Пусть мне и не нравятся методы и цели Лайтхувза, но командует тут он. Ты не можешь здесь оставаться. От тебя за милю несёт неприятностями. Ты или скомпрометируешь нас, или предашь.
Я вздохнула, помотав головой.
– Ого, а я‑то думала, что это Глори у нас любитель говорить прямо. Чего именно ты боишься?
– Всего! – прошипела она, ударив копытом по крошащейся стене первого этажа. – Оглянись вокруг. Мутанты, психопаты, радиация, порча, Аномалия, гули, роботы‑убийцы, враждебные группировки повсюду, куда не глянь, и мы обязаны помогать этим уродам? Да пошли вы все к чёрту! – прорычала она, затем ударила копытом в грудь. – У нас есть безопасность. У нас есть охрана. Пегасы заработали своё процветание, и я не собираюсь ставить его под угрозу только потому, что кому‑то захотелось поиграть в Мать Терезу для всей Пустоши! Вы хотите процветания? Так заработайте его!
Пару секунд я просто спокойно на неё смотрела.
– Легко говорить той, у кого уже есть нормальная жизнь. Скажи‑ка мне, как те фермеры должны были добивать процветания? Ты видела те поля. Представляю, как они они работали изо дня в день, пытаясь хоть что‑то вырастить. Не так‑то просто, когда постоянно идёт дождь и никогда не видно солнца.
– Нам пришлось это сделать! – запротестовала она.
– Чушь! – рявкнула я на неё. – Каждую секунду каждой минуты каждого дня? Разве вы не можете давать немного солнца хотя бы один день в неделю? Если бы я не знала вас получше, то решила бы, что вы хотите заморить нас голодом.
Хотя я и сейчас не была уверена, что они не собирались это сделать. Что хуже, Винд Виспер, судя по всему, тоже не была в этом уверена.
– Я просто говорю, что тебе нужно уходить. Не знаю, что там замышляет оперативный агент, знаю только, что он говорил с ней весь день с тех пор, как она прибыла сюда. Не думаю, что его вообще интересуют ответы. Но это не моё дело, – она развернулась и направилась к лестнице, ведущей вниз. – Никогда не думала, что буду обязана жизнью какой‑то пони с поверхности, но это так. Поэтому я и говорю тебе сейчас: убирайся. Иди спасай своего друга. Оставь Монин нам.
И не сказав больше ни слова она ушла по лестнице.
Я уже говорила, как сильно я ненавижу это место?
* * *
Внизу было слишком много охраны, и поэтому я решила прокрасться наверх, чтобы осмотреть эти сейфы в больших офисах. Я пыталась понять, что тут происходило. Хмурые генералы, уткнувшиеся в свои карты? Совещания, на которых все делали какие‑то заметки. Я увидела несколько плакатов с принцессой Луной и ещё несколько с улыбающейся кобылой из Министерства Морали, от взгляда которой бросало в дрожь. Я наклонилась сначала влево, потом вправо. Да уж, её глаза действительно будто следили за мной.
Как вообще кто‑то мог работать под таким взглядом?
Я покопалась с несколькими терминалами, в основном просто нажимая кнопки наугад. С сейфами даже возиться не стала, вокруг них были разбросаны сломанные заколки, кто‑то уже пытался вскрыть их. Я даже не представляла себе, как устроенны замки большинства из них. Зато я нашла терминал, который, спустя две сотни лет, всё ещё был залогинен. Я посмотрела на не впечатляющею картину, написанную маслом, косо висящую на стене. Толстый белый жеребец, натягивающей на себя форму. Полковник Кексик. Большая часть информации на терминале была повреждена, однако несколько из них можно было открыть.
Заметка 11‑10‑ХХХХ:
Я вспомнила, насколько Мародёры были преданны Макинтошу. Мне сложно было представить его офицером, отдающим приказы. Он всегда был бок о бок со своими солдатами, вдохновляя их своей стойкостью и мужественностью. Я пролистала список вниз до следующего интересного файла.
Заметка 4‑11‑ХХХХ:
Я откинулась на кресло и поморщилась, глядя на янтарные буквы. Если Мародёры были потрясены смертью Стоунвинга, смерть Макинтоша, наверно, просто опустошила их. Чем больше я думала об этом, тем больше осознавала, как его смерть, его жертва, пошатнула всю Эквестрию. Я вспомнила ту кобылку из «Шара памяти озера Макинтош», оставленную в одиночестве, беременную жеребёнком Макинтоша. Мародёры потеряли не просто свою основу, они потеряли друг друга.
Заметка 13‑12‑ХХХХ:
Я пошарила копытом под столом. Бинго! Конец моего копыта потёрся о кусок изоленты. Я оторвала его, и ключ мягко стукнул об заплесневелый ковёр. Аккуратно подняв его, я вставила ключ в замочную скважину и повернула, уже предвкушая сокровища, которые могли бы там быть. Но внутри меня ждала только пачка двухсотлетних бумаг. Я посмотрела на пожелтевшие документы и, вздохнув, откинула их. Очевидно, у довоенных пони был какой‑то бумажный фетиш. Это было единственным объяснением. Тут я заметила что‑то на маленьком шкафу у стены и нахмурилась. Там лежала чёрная коробка, длинной с моё копыто. Я осторожно левитировала её к себе.
Это была такая же коробка, какую я видела в НПЦ «Айрошод», но эта была гораздо тяжелее. Я коснулась её своими копытами. Раздался щелчок, и коробка открылась. Внутри была пуля, длинной с копыто, верхушка которой казалось была покрыта блестящим серебром. Что‑то было напечатано изнутри коробки: «ПЖП‑001 #5». Внезапный треск моего ПипБака подсказал, что эта штука была, к тому же, радиоактивна! Я захлопнула ящик и засунула его в свою сумку. «Серебряная пуля» появилась в списке моего инвентаря.
«Серебряная пуля? И всё?» Я потрясла свой ПипБак и стукнула по нему копытом. «Ты можешь, волшебным образом, определить цену мяса радигатора, даже если я ни разу не встречала его, а тут ты не можешь сказать ничего, кроме просто „Серебряная пуля“? У тебя будут большие неприятности, ПипБак.»
Снаряд таких размеров мог поместиться только в оружие, размером с массивную пушку Деуса.
Я моргнула, и у меня дёрнулось ухо. Я услышала голос Глори где‑то рядом. Наконец‑то! Шанс поговорить с ней без лишних свидетелей. Я рванула к дальнему офису, но остановилась за дверью, удивлённо вздохнув из‑за того, что я услышала.
– …Лучше я буду служить Рейнбоу Дэш на поле боя, чем работать в такой враждебной ко всему лаборатории. Тандерхед как болезнь, а поверхность – лекарство.
– Глори? – спросила я, открыв дверь. Комната была пуста. Моя грива жутко зачесалась, когда я, опустив очки, осмотрела пустой офис. Такое же чувство было у меня тогда, в школе. Кто‑то точно был здесь, даже несмотря на то, что я ничего не видела.
А Глори не умела становиться невидимкой.
Я посмотрела на книжный шкаф и порвала несколько страниц из старого истлевшего довоенного тома.
– Хочешь поиграть в прятки? Отлично.
Управление облаком частиц не сильно отличалось от рытья в грязи, пока я не пыталась этим изобразить что‑то. Я пускала бумажные хлопья по офису, расшвыривая их туда‑сюда, пока они не осели на невидимом до этого пони.
Стоявшем в паре шагов от меня.
Мягкое * пфт*, *пфт *, и моя шея онемела. Я дотронулась до головы, мир ушёл из‑под ног. Я увидела кровь на копыте…
«Святая Селестия, меня только что опять подстрелили?»
…И вновь провалилась в темноту.
* * *
– Это же настоящий произвол, агент Лайтхувз! Абсолютно не приемлемо. Вы сказали мне, что это уже в прошлом. Я ручаюсь за Блекджек, к тому же она охотно помогала сержанту Винд Виспер. А теперь кто‑то дважды стреляет в неё на нашей базе? Да что здесь творится?
Я никогда не видела Глори такой злой раньше. Серую пегаску буквально трясло от злости; она даже скалила зубы.
– И это всё, на что способна служба безопасности?
Должна признать, лёжа на операционном столе с отличным, свежим, крепким лечащим соком, льющимся в меня, я была рада, что эта злость была направлена не на меня. Агент Лайтхувз пытался всё удалить мирно, но у него не очень‑то выходило.
– Она убила двух моих подчинённых на входе в объект. Кто‑то на базе должно быть затаил на неё злобу и выстрелил в спину.
– Может, мне связаться с начальником штаба? Или с моим отцом? Найдите того, кто сделал это с моей подругой, – потребовала она тихим, но угрожающим голосом, какого я не слышала от неё прежде. – А теперь пошёл вон отсюда, живо. Мне нужно поговорить с моим пациентом.
Вот теперь Лайтхувз перестал играть в доброго дядю. Даже я поняла, что Глори перешла границу. Глаза оперативного агента больше не сверкали так весело. Он посмотрел на серую кобылку так, будто она – проблема, от которой нужно было избавиться. И что самое неприятное – он всё так же улыбался нам двоим.
– Конечно, мисс Монин Глори, – вежливо кивнул он и вышел.
Кряхтя, я медленно подняла копыта. Винд Виспер нашла меня и притащила сюда, вниз. К счастью, что бы это ни было за оружие, его мощь была в разы меньше, чем у винтовки Лансера, а у Анклава были самые лучшие медикаменты, эт точно.
– Поверить не могу, что кто‑то подстрелил тебя.
– Все постоянно в меня стреляют. Как будто это какое‑то достижение: «Подстрели Охранницу».
Я глубоко вздохнула.
– Глори, что‑то здесь не чисто, – сказала я, потирая гудящую голову. Глори с сочувствием протянула мне бутылку воды. – Я слышала твой голос наверху. И ты говорила что‑то о том, что Анклав – зло.
– Чего? – удивилась серая пегаска. – Блекджек, я бы никогда не сказала подобное. Я – часть Анклава. И была ею всю жизнь, как мой отец и как моя мать… – сказала она и с беспокойством посмотрела на меня.
– Ты точно уверенна, что слышала именно это?
– Я… – Я потерла свою голову. Была ли я уверенна? Я так думала, но два выстрела в голову не пошли на пользу памяти.
– Я думаю, что я это слышала. И не только это. То гнездо рейдеров было каким‑то не таким. Изолированные рейдеры вдали от своих жертв? Целая куча еды и ни намёка на то, как они заразились?
– Может, они подхватили болезнь другим способом? Купили, например, заражённое мясо, ты же сама видела, как пони ели его. Есть много вариантов того, как они могли стать рейдерами. – Глори сочувственно улыбнулась мне. – Я знаю, что ты не хочешь быть здесь. Ещё несколько часов и мы возьмём Вертибак, доберёмся до Флэнка, спасём П‑21, а после снова будем вместе путешествовать. Я это имела ввиду, когда сказала, что хочу остаться с тобой. Ты сделала больше добра в одиночку, чем весь Добровольческий Корпус за эти несколько недель, что мы здесь.
Хорошо, теперь она заставила меня покраснеть. Однако, всё ещё оставалась одна вещь, которую я хотела узнать.
– Слушай, а кто твой отец? Потому что та пегаска, которую я лицезрела минуту назад была совсем не похожа на ту серую, краснеющую от всего Глори, которую я знала, – «Та, кого я видела минуту назад, была откровенной стервой.»
Теперь она выглядела очень нервно.
– Что ж… ну. Это неловко, – она сглотнула, – Ладно. Мой отец – Консул Скай Страйкер. Он один из… эээ… законноизбранных лидеров Тандерхеда.
«О, Селестия, могла бы хоть подготавить меня к подобным откровениям.»
– Твой отец – политик?
Она кивнула.
– Да. И довольно выдающийся. Он помогал с созданием Добровольческого Корпуса. Работал с Анклавом годами, пытаясь воплотить эту идею в жизнь. – Она приостановилась на секунду. Было видно, что ей не нравится это рассказывать. – Помнишь, я говорила тебе, что поступила в медицинскую школу потому что во мне увидели талант? На самом деле это только часть правды. Имя моего отца имеет вес на Тандерхеде. Он был защитником Анклава и сыграл значительную роль в победе над драконом, атаковавшим город десять лет назад. Он что‑то вроде местного героя для многих пони.
«Но, готова поспорить, не для агента Лайтхувза.»
– И у него нет врагов? Откуда ты знаешь, что Лайтхувз не собирается тебя убить просто чтобы добраться до него?
Она вздохнула и улыбнулась.
– Потому что меня уже убили, помнишь? Мой отец толкнул душещипательную речь о том, какую цену он заплатил, но как не смотря на это верит в цели Добровольческого Корпуса. Он даже потребовал у Анклава лучшей защиты для Добровольцев. – Глори положила копыто мне на плечо и продолжила: – Знаю, ты подозрительно относишься ко всем действиям Анклава, но они просто хорошие пони, пытающиеся защитить других пони. Их методы иногда могут быть непонятными, но я клянусь, в конце концов они пытаются поступать так, как правильно. Как и мы.
Я тяжело вздохнула, понимая, что не должна пытаться переубедить её. Не сейчас. Я должна найти какое‑то доказательство, что‑то, что убедит её убраться отсюда. Когда мы спасём П‑21, я доведу её до самого небесного порта, если она захочет, но сейчас мне необходимо было держать её подальше от агента Лайтхувза.
– Да, наверное, – пробормотала я, посмотрев в сторону.
– Отдохни. Лайтхувз сказал, что мы выдвинемся за П‑21 через несколько часов. Мне надо закончить записывать сообщение для отца обо всём, что тут произошло, – она похлопала меня по плечу и вышла из медицинской палаты. Я проследила за тем, как она закрыла за собою дверь и выдохнула.
Как можно переубедить кого‑то, столь уверенного в чём‑то? Тут должно быть что‑то, что переубедит её и заставит уйти со мной. Скорее всего Глори была права, и я просто страдала от паранойи… но, привет! Пустошь! К сожалению, я не смогу ничего найти, если буду сидеть в этой маленькой комнатке. У меня даже седельных сумок не было, что уж говорить про пушки! Выдернув капельницу с лечебным зельем из своего ПипБака, я проскользнула к двери и выглянула. Агась. Там был охранник. Ну конечно, там был охранник. Святая Селестия, ну почему мне не везёт хотя бы время от времени, для разнообразия.
Мне правда не хотелось убивать ещё пегасов (по крайней мере, пока я не переманю Глори на свою сторону), поэтому я тут же начала рыться в лекарствах на полках. Бак и Мед‑Икс были мне знакомы. Минталки? Дэш? Было бы здорово, если бы мой ПипБак мог определять, для чего вся эта химия. Рикошет… алкоголь! Фууу… это не было даже отдалённо похоже на «Дикого Пегаса»! На вкус просто отвратительно! Аспирин. Хлороформ. Ацетаминофен? В мире и так полно сложных слов, а доктора ещё и новые придумывают?
Тут я заметила кое‑что, что, как подсказывал мой «богатый медицинский опыт», должно было сработать как надо. Ударом ноги с разворота я распахнула дверь, и обернувшийся на источник шума охранник тут же получил в башку пустым кислородным баллоном. Слава богиням, шлем спас пегаса от потери мозгов. Он пошатнулся и начал падать, я схватила его своими копытами и магией и затащила в свою палату. Второй удар по голове полностью обезвредил охранника. Предварительно сняв с него чёрную усиленную броню и забрав пистолет, я положила его на кровать и привязала к ней ремнями. Затем воткнула трубочку от капельницы ему в рот и открыла подачу лечебного зелья. Что ж, по крайней мере, он дышал.
Я влезла в его броню, запихав внутрь как можно больше гривы. Мне не трудно было спрятать мой компактный рог и я надеялась, что никто не заметит, что мои «крылья» сделаны из ткани. Это и не должно было быть хорошей маскировкой, пока она работает. С пистолетом в кобуре и дубинкой на поясе я чувствовала себя почти хорошо.
К сожалению, моя свобода совсем не помогла оправиться после пуль в голове. Я пробиралась через подземные туннели базы Мирамэйр, проходила через секции, которые явно были повреждены взрывом жар‑бомбы. Пол одной из комнат был проломлен, открыв моему взору несколько бетонных труб. Щелчки из моего ПипБака заставили меня задуматься, куда они ведут. Я улыбнулась, гадая, был ли Анклав настолько сумасшедшим, чтобы исследовать радиоактивный кратер на наличие тайных входов на их секретную базу.