Бойцы становятся сеньорами 13 глава

«Закат культа богини лишил женщину соответствующих ее нуждам и опыту религиозной модели и спириту­алистической системы Западные и восточные религии основаны на культе бога-мужчины. Пророки, проповедни­ки-моралисты, гуру, Будда — все были мужчинами. Все это не поощряло женщину в выражении собственной самореализации. Покоряясь мужской власти, она должна была проникнуться мужскими духовными идеалами, от­вергая свою плоть, заглушить сексуальность, воспринимать мир с позиции мужских ценностей».

По поводу восточных культов Стархок уместно уточняет, что они полностью соответствовали тантрическо­му восприятию: «Символ богини-матери нельзя назвать «параллельной» структурой богу-отцу Богиня-мать не царствует над миром, но сама есть весь мир Она в великолепном разнообразии проявляется в каждом из нас. Она не нуждается в утверждении господства одного пола над другим, так же как и в преходящей иерархической светской власти. В ремесле ведьм каждый/ая может раскрыть свою истинную сущность. Наша божественность проявляется в форме бессознательной абсолютной сущности и не зависит от половой принадлежности. Секс, приобретая статус «таинства, становится религией, связывающей наше бытие с космосом. Богиня побуждает женщи­ну ощутить божественность силой своего священного тела».

«Но культ богини-матери имеет большое значение и для мужчины Угнетение патриархальной системой и патерналистической религией было для него не менее трагичным, чем для женщины. Мужчину раздирали внутрен­ние противоречия: с одной стороны, его духовное «я» требовало обуздания чувственности, но, с другой стороны, его животные инстинкты требовали своей реализации Он должен был постоянно бороться с самим собой: на Западе — чтобы «победить свою греховность», на Востоке — чтобы «убить свои желания» и усмирить свое «я». Культ богини позволял мужчине ощутить свою исконную женственность, являющуюся самой глубокой и чувствительной частью его существа. Ни один тантрик не вычеркнет ни слова из того, что сказала Стархок: «Наше отношение ко всему населенному пространству земли обусловлено нашими религиозными моделями. Чуждый природе бог бла­гословляет нас на порабощение и разграбление ресурсов планеты И в результате: загрязнение и разрушение экологической целостности, угрожающие даже человечеству. Ремесло ведьм — это экологическая религия, по­скольку цель ее — гармония с природой, единственно возможный путь для процветания жизнн».

Исключая современных преемниц Древней религии, редко кто в наше время задумывается о переоценке ценностей, господствующих в нашей многострадальной цивилизации, в пользу вышеприведенных слов И спасе­ние следует связывать с развитием и упрочением женских ценностей. Адепты Древней религии создают свои небольшие сплоченные женские сообщества (20—30 человек) в Америке и Великобритании Никакая централь­ная власть не правомочна предписать для них строгий ритуал и литургию. В противовес мужской модели эта структура не имеет иерархической пирамиды.

Но за внешней слабостью кроется непобедимая сила, поскольку это движение не может быть ни обезглавле­но, ни разрушено.

Для «ремесла ведьм», так же как и для Тантры, «всякий акт любви и наслаждения знаменует собой ритуал». Сексуальность, как прямое выражение жизненной силы, священна. Она способствует свободному самовыражению, поскольку руководима любовью Брак — это взаимные обязательства, магическая духовная и психическая связь, но в то же время это только одна из возможностей выражения любви и сексуальности.

Секс — это магия, т.е. искусство ощущать, а затем и преобразовывать незримые «тонкие» силы своего самовыражения, это пробуждение самых глубоких уровней сознания за пределами рационального. Все ритуалы «ремесла ведьм», так же как и Тантры, колдовские: «всякий ритуал начинается с формирования священного про­странства и создания в его центре некоего храма. В каждом участнике воскрешаются богиня и боги. Эта незримая сила оживает и обретает очертание с помощью песен, танцев, символов. Пробуждение этого «конуса могущества» заключается в прямом восприятии высшей реальности, вызыйая состояние экстаза и транса. Еда и напитки делятся между участниками ритуала». («Конус могущества» происходит от карикатурной конической шапки ведьм).

«Каждый месяц, желательно в полнолуние, собирайтесь в каком-либо тайном месте и поклоняйтесь мне, поскольку я царица мудрости. Вы освободитесь от своего рабства, а символом вашей свободы будет нагота во время всех ритуалов. Пойте, празднуйте, танцуйте, сочиняйте любовную музыку, — и все это в мою честь, потому что я — это духовный экстаз, радость земли. Мой закон — закон любви между всеми существами».

Это почти описание тантрической практики «шакра-пуджа»...

Ошибочно было бы усматривать в «ремесле ведьм» полную тождественность с Тантрой, несмотря на то, что последней также не присуща ни иерархическая структура, ни церковная организация. Тантра, безусловно, имеет свои отличительные особенности, хотя эти два духовных течения не конкурируют между собой и не оспаривают первенства.

И все же приятно наблюдать почти полное соответствие этих двух типов восприятия мира, которые, без сомнения, имеют одинаковое происхождение. Каждый тантрик был бы счастлив прочитать: «Символизация боги­ни оживляет и воспламеняет современную женщину. Новое возрождение древних цивилизаций помогает осо­знать нашу гордость, нашу способность — а это, в большей мере, касается женщин — создавать и нести новую культуру. Вместо ужаса патриархата нам дана модель власти женщины. Архаическая богиня, первоначальное божество, покровительница охотников каменного века и первых сеятелей; та, которая вдохновляла на создание бессмертных произведений неизвестных художников, была источником музыки и поэзии, в честь которой воздви­гались величественные храмы мегалита, снова вошла в наш мир».

Это в точности соответствует тантрическому культу Шакти: «В «ремесле ведьм» мы можем не верить в существование богини, но связаны с ней через все сущее: луну, звезды, океан, землю, деревья, животных, самих нас. Она здесь, она в сердце всех и всякого. Она есть замкнутый круг: земля, воздух, огонь, вода и сущность; тело, разум, чувство, изменение. Богиня существовала до появления земли, она есть теплый мрак, она — мать, рождающая и вскармливающая новую жизнь. Она — оплодотворяющая способность жизни, но она и надгробный камень нашей могилы в час, когда мы вступали во власть смерти. Все проистекает от нее, все вращается вокруг нее. Она плоть и священное тело. Матка, грудь, живот, вагина, пенис, кости, кровь — ни одна часть тела не порочна, никакая сторона процесса не запятнана грехом. Рождение, смерть и растворение — вот три священные части цикла! Любые наши действия: занятие любовью, сон, еда, испражнение — есть проявления ее божественности».

Замените «богиню» на «Шакти», и эти строки как будто бы заимствованы из тантрического текста: «Ее культ может принимать любые формы, он не требует ни литургии, ни церкви, ни тайной исповеди... Желание есть связующая основа Вселенной, оно соединяет электроны с ядром, планету с солнцем, оно создает новые формы, оно создает жизнь: следуйте своему желанию до его последнего предела, воссоединитесь с ним, превратите его в богиню».

«Богиня символизирует глубокую сущность женщины, ее освобождающую и благословенную власть. Тело женщины — модель космоса, и оно — священно. Все стадии жизни священны. Возраст — это не несчастье, но благо. Богиня не ограничивает женщину ее телом, она будит ее чувства, разум и сознание. Богиня наделяет женщину способностью понять как мощь своего гнева, так и силу любви».

«В «ремесле ведьм» наряду с женскими встречается образ бога-рогоносца. Этот символ радикально отлича­ется от изображения мужественности в нашей патриархальной культуре». Бог-рогоносец нежен и любезен, но он также и охотник. Он разнуздан в своей сексуальности так же, как глубоко чувствителен и свят. Он воплощает то, какими были бы мужчины без патриархата. Образ рогатого быка был решительно перекроен средневековой церковью, и он стал самим дьяволом. «Ремесло» поклоняется не христианскому Сатане, но рогатому богу... Его бык чувствен, но его сексуальность священна и лишена непристойного богохульства. Рога нашего бога —это полумесяц богини-луны, символ жизненной силы. Он черен, потому что ночь — время духовных сил и часть временного цикла. «Рогатый бог воплощает собой мужские добродетели, идущие из глубинных источников; и далек от вспыльчивого и эмоционального разнузданного мужчины нашего времени. Мужчина, соответствующий образцу бога-рогоносца, должен бы быть «диким», но не жестоким, сексуальным, но не насилующим, духовным, но не бесполым, способным к истинной любви. Тогда сирены, что зовутся богинями, прославили бы его своим пением».

«Наша современная культура внушила мужчинам, что мужественность бесчувственна. Она подвигла их на милитаристский образ жизни, обуздание эмоции и телесную глухоту. Он должен быть агрессивным и господству­ющим, а она — пассивной и подчиненной. При патриархате мужчины и женщины существуют в иерархической системе, где доминируют мужчины, а подчиняются женщины».

Западноевропейский тантрик и мой друг Джон Мамфорд из Мельбурна в своем исследовании «Сексуальный оккультизм» пишет: «Проявление современного «ремесла ведьм» в Англии и Америке — это атавистический источник непреходящей ценности. Это западноевропейский тантризм, всплывший в XX веке для того, чтобы утолить жажду современного человека благотворными жизненными силами».

«Сходство между Тантрой и современным «ремеслом ведьм» показывает, что бессознательное и на Востоке, и на Западе ищет свое удовлетворение в культе земли, матриархате и женственности...»

«Шакра Пуджа» — тантрический ритуал. При осуществлении его нагие участники сидят в кругу (он полно­стью соотносится с «собранием» из «Ремесла ведьм»). Круг, символизирующий женское начало и ее главный орган — матку, — призван заключить в замкнутом пространстве психические энергии (прана), исходящие от тел участ­ников. По мере нарастания сексуального и эмоционального возбуждения освобождается энергия; озарение посе­щает души, совокупность освобожденных психических сил вихревым облаком нависает над копуляцией «конусом могущества».

«Следует подчеркнуть сходство между центральным тантрическим символом Шивой-Лингамом и «конусом могущества ведьм».

Далее Джон Мамфорд формулирует основные принципы современного «ремесла ведьм», опубликованные в августе 1973 г. в американском издании «Гностика»:

его проявление поляризовано: эти две противоположности представлены, с одной стороны, Богиней, с
другой — мужским и женским началами;

Богиня обнаруживает себя во всякой жизни так же, как в мужчине и женщине;

Женственность — это цветок всего космического пространства, воплощение красоты и плодородия благо­
даря которым мы существуем.

И добавляет:

а) женщина дает жизнь как плодам любви, так и магии и всем человеческим стремлениям;

б) женщина есть критерий нашего созидания, направленного на красоту, плодовитость и завершенность;

в) наше отношение к женщине должно быть равнозначным любви к жизни во всей космической протя­
женности;

г) божественность воплощена в женщине; это наша Богиня и Царица; она не господствует над нами, но мы
должны поклоняться ей;

д) быть Великой Жрицей наших сообществ значит проявить космическую сущность женщины;

е) все, что выражает сущность женственности, отражено в символическом понятии женского могущества,
воплощенного в природе: ее символ — луна; земля — наша Мать; ее дочь — это богиня-луны.

Я могу лишь повторить, что эти принципы в точности соответствуют тантрическим выводам.

Тантра, Зогар и каббалистика

Ежедневно каждый еврейский мужчина благодарит Бога за то, что он не сотворил его женщиной. Не свиде­тельство ли это абсолютного несходства иудаизма и тантризма? На первый взгляд, ответ на этот вопрос очевиден, но также правда и то, что завтра еврейские интегристы будут совершать свои сексуальные ритуалы по тантричес­кому принципу.

Однажды после разговора о Тантре мой друг, ортодоксальный еврей, директор гебраического колледжа, вос­кликнул: «Каббалист не сказал бы по-другому!»

Слово «каббала», которое было бы правильней написать «каббалах», что означает «принимающий, получа­ющий, тот, кто получает», это — Традиция, воспринятая от Каждого и от Учителей, аналогичная тантрической. В Израиле «каббала» — это также и расхожее слово, обозначающее «чаевые», какие дают шоферу такси.

Между Тантрой и Традицией много точек соприкосновения: и в содержании тематики, и во взглядах на сексуальность.

Каббалистика, как и Тантра, не ограничена священной книгой, такой, например, как Библия, Евангелие, Коран или Веды. Обучение тайнам практик производится Учителями Традиции устно. Тантрические и каббалистические воззрения существовали задолго до их оформления в духовные течения. И если Тантра, несмотря на свое тысяче­летнее существование, получила свое название только в VI веке, древнееврейская мистическая мысль была выражена религиозным направлением только в XII веке. Несомненно соответствие основного тантрического принципа: «Все, что происходит здесь, — существует повсюду; чего нет здесь — не существует нигде» и каббалисти­ческой сущности: «Здесь происходит то же, что и на Небе».

Для более глубокого изучения Традиции мы должны сослаться на основополагающее произведение каббали­стики: «Книгу Озаряющего Сияния, или Зогар» Моше из Леона (1250—1305), неразрывно связанную с учением великого наставника II века Симона-бар-Йохаи.

В свое время книга не была оценена по достоинству. И тем не менее она пережила столетия! Каббалистика имеет своих почитателей и в наши дни. Среди них Марк Шагал, Мартин Бубер, Элли Вайзел, философы Хешел, Левинас, а также Гершвин с его знаменитой «Порги и Бесс».

Для каббалиста, как и для тантрика, «всякое созданное явление, каким бы ничтожным оно ни было, имеет душу, являясь проявлением божественности». Идея сознательной Вселенной — основополагающая как в Тан­тре, так и в каббалистике.

Каббалистическая мистика возникла в недрах патриархальной религии. Тем более удивительно, что и в «Каббале» и в «Зогаре» происходит обожествление женщины, она становится ЗЬекша — Шекина. Согласно устной каббалистической традиции, Бог воплощает в себе неразрывно связанные мужское и женское начала, подобно тантрическому союзу Шива—Шакти. Шекина — это «божественное присутствие», «покров неизвест­ности», «Мать всех причин», «материальная Вселенная». Согласно каббалистике Шекина, как и тантрическая Шак­ти, проявляется в каждой женщине, наделяя ее своей божественностью.

Каббалистика видит мужчину только в союзе с женщиной. «Зогар» гласит: «Святой дух, как бы его ни молили, никогда не поселится в доме, где мужчина и женщина разобщены». И далее: «Когда мужчина становится Им? Когда мужчина и женщина слиты в сексуальном единстве, тогда они образуют единые волю и разум». Так же как в тантрическом сексуальном акте майтхуна, мы наблюдаем здесь сакрализацию секса как средства постиже­ния высших реальностей Вселенной.

Луи Ребке пишет: «В миг, когда свершается единение верующего с его возлюбленной, образуется новая общность двух душ, двух половинок — мужчины и женщины. Следуя еврейской традиции, это единение становится вместилищем нового божественного порядка во Вселенной... Шекина — прибежище, утешение мужчины в этом неистовом и грустном мире. Каббалист находит в своей любимой ключ к своему возрождению, на пути к дому возлюбленной он обретает дорогу к постижению Бога («Прана»,1982).

Согласно Луи Ребке: «Истинный каббалист — это возлюбленный, никогда не расстающийся с Шекиной — реальной женщиной; он сливается с ней, слышит слова мудрости и любви».

Не означает ли это, что каббалист, подобно тантрику, неразрывно связан внешне и внутренне с женщиной, выступающей в роли вдохновительницы его поступков?

В переводе «Зогара» Жаном Поли мы читаем: «Вот почему в писании говорится: «Он благословил их, дав им имя Адам», — вместо «благословил его...», поскольку Бог мог благословить только в том случае, когда мужчина и женщина соединены вместе... Мужчина не заслуживает даже человеческого имени, если он не един с женщи­ной». Употребление в тексте слов «мужской», «женский» указывает на то, что речь идет об отношениях, основан­ных на сексуальности.

Мирче Элиаде в своей «Истории религий» отмечает: «Многочисленные раввинские комментарии дают пред­ставление об Адаме, как двуполом существе... Появление Евы было вызвано необходимостью завершения симво­лики двуполости». И далее: «В первом образе человека левая его сторона олицетворяла Адама, правая — Еву, но Бог разделил эти две половины».

Такая же символика характерна для древнего^тантрического мифа о двуполом Ардханари (кстати, латинское «зехе» происходит от зес1из — «разделение»), у которого левая сторона проявляет женское начало, а правая — мужское.

Еврейский эзотеризм соприкасается с тантризмом и индийской философией самхья в понимании структуры человеческого существа: он сотворен из души, многочисленных оболочек (козЬоз) и четырех «ветров», придающих им форму. В Тантре, так же как и в эзотеризме, эти «ветры» — тонкие высокоорганизованные силы (уауи), которые оживляют тело, а магическое число «четыре» соответствует в Тантре четырем элементам: земля, вода, воздух, огонь. Общим для тантризма и самхья является и представление о «динамической пустоте» (аказЬа), знакомое и еврейскому эзотеризму.

Общей для еврейского эзотеризма и неарийской Индии является также идея перевоплощения после смерти, ныне модная в США. Обратимся к книге Поли: «Если душа не заканчивает свою миссию на земле, то перево­площенная обретает себя в надземном пространстве...». Так в книге Иова говорится: «Человек снова возвраща­ется на землю...». «Те души, что завершили свое пребывание на земле и заслужили лучшую участь, приближаются к Богу и остаются при нем...». «Я предпочитаю участь умерших судьбе еще живущих» (Екклесиаст, IV). «Счастли­ва душа, которая не обязана больше искупать ошибки ее бывшего хозяина» (I).

Для тантрика-западноевропейца главным является отнюдь не принятие или отвержение идеи реинкарнации, а ныне существующее мгновение, осознание себя в процессе жизни. Перевоплощенным или нет, его задача жить здесь и сейчас, выполняя предначертанную богом судьбу.

Космические солнечные ванны

Некоторые аспекты индийского тантризма для нас сложны и неприемлемы. Тем не менее каждый может воспринять для себя его смысл, что, однако, не означает извращение сексуальных ритуалов. Если Тантра смело трактует сексуальную энергию, ее практики не имеют никакого отношения к эросу. Тантризм — это расширение поля сознания, осознание космических аспектов жизни. Поэтому любой опыт, каким бы банальным он ни был, может стать тантрическим. Пример — «тантрическая солнечная ванна».

Как? Это очень просто. Тогда как мой сосед-нетантрик, вытянувшись рядом со мной на солнечном пляже, мечтает только о бронзовом загаре, я стараюсь получить как можно больше телесных ощущений: теплота, сопри­косновение кожи с потоками воздуха, пальцы в песке, морская свежесть и т.д. Это первый этап. Затем следует осознание солнца как космического явления.

В моем обычном восприятии, как и у моих предков, Солнце — это огромный светящийся шар в небесной выси. Когда один греческий мыслитель заявил, что может стать'таким же большим, как и Акрополь, недоверчивые сограждане жестоко осудили его за ложь. Сегодня каждый школьник знает, что Солнце в миллион раз больше Земли, но можем ли мы воочию представить это? Скорость света 300 000 км/с! Чтобы конкретизировать величи­ну этого расстояния, мысленно нарисуйте себе автомагистраль Солнце—Земля. Двигаясь без остановки, я могу покрыть расстояние, которое Солнце совершает за 1 световой день — 150 000 000 км, — за 175 лет! На пляже, стараясь превратить в реальность секретный шифр утомительной жары, я думаю о ледяном пространстве (-273°), отделя­ющем меня от солнца, и воспринимаю его свет, как поток фотонов, микропроекциями, проникающими в мое тело.

Но свет — это также и реальная материальная субстанция. Я в буквальном смысле купаюсь в солнце, поглощая его материю. Мысленно пытаюсь визуализовать эту роскошную извергнутую массу, но психика отказы­вается воспринять это ужасное зрелище. Тогда представляю другую внушительную картину: извержение вулка­на. А если таковым будет вся наша планета? И этот невероятный кошмар нужно еще увеличить в 33 000 раз, если речь пойдет о солнечном извержении! Да никакая человеческая психика этому не способна противостоять! И тем не менее это реальность. И каждый астронавт, ступавший по лунной пыли, может подтвердить это. Тантрическое или нет, самое безумное воображение отступает перед этой мощной реальной силой.

Лежа на горячем песке, я проникаюсь значительностью «солнца-явления». Солнечная энергия разлита по всей земной поверхности; солнечная материя сосредоточена во всех живых существах. Я думаю о том, что вся моя кожная поверхность составляет почти 2 квадратных метра, из них я подставляю солнцу только половину, а в летний полдень и этот квадратный метр нужно укрыть в тени!

Наша Земля — это миллионы квадратных километров, нуждающихся в солнце. Но наша планета — это крошечная космическая пылинка, поглощающая бесконечно малую часть солнечной энергии, отпускаемой солнцем в межпланетную пустоту. Я не могу не восхищаться солнцем, которое, ежесекундно «худея» на сотни тонн, за миллиарды лет все-таки еще живо.

Я сотворен из остывшего солнца. Каждый атом моего тела, каждая песчинка, каждый объект окружающего мира — это затвердевшее солнце, а земля — затвердевшая звездная плазма, обломок застывшей звезды. Я есть, и в моей плоти сосредоточено солнце; его жизнь — это и моя жизнь. Для того чтобы пошевелить мизинцем, спать, думать, я должен тратить солнечную энергию. Но чтобы жить, я извлекаю ее из другого источника солнечной энергии: растительной и животной пищи (подумать только, солнце стало бифштексом!). Горючее для моей маши­ны — это тоже энергия, заключенная в полезных ископаемых. Перечень этот бесконечен, и можно выразить его в одной фразе: я существую благодаря солнцу!

Но солнце — это и высшая созидающая энергия, проявившаяся во Вселенной, это тантрическая Шакти.

Поскольку мое солнечное купание из обычного стало космическим, солнечный удар будет тантрическим (я слишком замечтался!).Тем не менее мое тело познало удивительное превращение; оно воочию познало космос; мое видение мира и меня самого вознесло до небес!

Другой пример «космизации». Плавание в море или реке может иметь чисто гигиенические или спортивные цели. Но это может быть и смывание в священных водах» какое, например, совершают набожные индусы в великой Матери-Ганге.

Тантра — это не только конкретизация ритуальных действий, но их методология; она означает как иной, отличный от светского, подход к получению ощущений, так и существование в целом. Тантрическое чувственное восприятие событий и объектов делает их трансцендентальными, а скрытый в них смысл представляется нам космическим.

Иной взгляд на любовь

Когда секс становится проблемой

После двух тысячелетий патриархального угнетения, не считая периодов некоторого ослабления, сексуаль­ность наших дней приобрела черты разнузданности. По закону маятника, она может обернуться как пуританством, так и оголтелой развращенностью. Но какова бы ни была судьба ее будущей эволюции, мы констатируем непре­ложный факт: наше общество гиперсексуализировано.

Призывом к сексу пестрят витрины кафе, мыльные обертки, журналы, рекламные щиты автостоянок и пр

Сексуальный бум, конечно, не случаен. Он возник как неизбежное следствие индустриальной цивилизации с проблемой перенаселенности в городах-метрополиях.

Сравним цифры: еще недавно в деревне или на ферме жили 80% населения; сейчас мы наблюдаем процесс, прямо противоположный: только 6—7% в США занимается сельским хозяйством, не только удовлетворяя потреб­ности всего остального населения, но и экспортируя излишки.

Для крестьянина секс не составляет проблемы. Еще до всеобщей механизации, во время жатвы, косари вставали на заре. Под мерными взмахами косы падали тяжелые колосья пшеницы. Женщины и дети связывали их в снопы. Тяжко достается изобилие! Брейгель увековечил этот, полный глубокого смысла, труд крестьян. Кресть­яне работали до самых сумерек и, усталые и разбитые, возвращались домой, на ферму.

В 1940 г., после капитуляции, мне пришлось скрываться на ферме и поневоле пришлось испытать на себе тяжесть фермерского труда. Мне довелось загружать зерном амбар. После работы мне хотелось только одного — спать. Секс? О нем не было и помыслов.

В деревне другая система ценностей: позаботиться об урожае, обиходить и накормить скотину, не упустить драгоценное время для нового сева и т.д. Самые разнообразные и конкретные задачи препятствуют проникнове­нию мыслей о сексе в сознание.

А теперь отправимся в город, в этот людской муравейник, запертый в тесных улицах и канцеляриях. Горо­жанин, в отличие от крестьянина с его близостью к природе, окружен искусственной средой: цементными здани­ями, громадной мебелью, коврами, конторской бумагой, люминесцентным светом. Из его кабинета на тридцатом этаже он видит только море крыш, «украшенных» телевизионными антеннами, и узкие каньоны улиц, по которым с трудом пробираются механические насекомые — машины. Природе нет места, разве что в парках горожанин с удивлением посмотрит на распустившиеся листья.

На ферме человек живет рядом с животными: на заре его будит крик петуха, писк крошечных цыплят, хрюканье свиней; на лугах резвятся телята, а коровы меланхолично жуют свою жвачку; вокруг него козы, овцы, лошади, птицы, насекомые. Крестьяне, даже эксплуатируя животных, разделяют их жизнь. Но где «живая» природа в городе?

Запершись в клетке своего кабинета, горожанин утратил для себя целый мир живой природы: чистый воздух, ветер, дождь, ручьи, деревья, лес, животных. Но он сам создал этот плен, где ценности весьма условны. Работа редко бывает ему по душе. Индустриальное общество, заботясь лишь о возрастании потребительской продукции, превра­тило труд в тягостную службу, и все это во имя фантастического будущего. Что может еще интересовать этого узника цивилизации, как не другой пол. Стиснутый людским затором в метро или на улице, он находит ЕЁ. Каковы будут их отношения? Сексуальными, агрессивными, но дружескими — крайне редко. В индустрии досуга секс вездесущ, он предлагает бегство (тоже массовое) от скуки и повседневности в так называемую сексуальную свободу. Секс заполнил телеэкраны и рекламу, назойливо обещая неведомый рай. Гипертрофированный и иска­женный секс становится проблемой.

Разрушив барьеры лицемерия, пуританства, мы впали в другую крайность. Примечательно, что никто об этом не задумывается' пуританство всегда связано с диктатурой — военной, политической или духовной. И это логично: накопленная за пределами пуританских оков, подавляемая сексуальная энергия питает идеологический фанатизм правящего режима.

«Здоровый секс» может стать альтернативой как пуританству, так и порнографической вульгарности. Посе­щение секс-шопа с его безнадежной монотонностью поучительно: в нем «здоровая сексуальность» стала нормой. Но в данном случае в выставленных напоказ сексуальных безделушках мы видим пример полного изъянов сексуального образования, которое, в лучшем случае, заслуживает название «генетической информации».

Другой альтернативой и истинным решением проблемы является «одухотворение секса», практика, предло­женная нам левым тантрическим течением. Она адресована всем, кто в поисках «здоровой сексуальности» отказывается и от чрезмерного целомудрия, и от порнографического псевдоэротизма. Левый тантризм решает эту сексуальную проблему посредством «освобождения», в благородном смысле этого понятия, и сакрального подхо­да к сексу.

Я цитирую Юлиуса Эволу: «Такое сексуальное общение отсрочивает действие закона двойственности и, порождая новое состояние восторженности, предвосхищает абсолютное и безусловное озарение... Высшее едине­ние может быть достигнуто только в сексуальном единстве». (Тантрическая йога).

Без возвращения к истинной природе и практике эротическо-магических ритуалов невозможны дальнейшее процветание человечества и гармония человека и других форм жизни. В противном случае разрушение человече­ского рода не заставит себя долго ждать.

Секс — враг духовности?

«С тех пор как существуют религии (иудейско-христианские), понятие «нравственной чистоты» связано с целомудрием. Быть совершенным — значит укротить свою сексуальность, — и это считалось высшим проявлени­ем торжества разума...».

«Я уверен, что в идее девственности кроется действенный и показательный смысл. Но эта мысль еще не нашла должной формулировки ни в теории, ни на практике. Вызывает сомнение всевозрастающее число искрен­них приверженцев идеи целомудрия, не видящих на практике ничего, кроме ограничений аскетизма».

«Целомудрие проникает в нашу психическую и физическую Вселенную лишь слабой проекцией устарев­ших традиций...

В христианстве эта доктрина (или практика) очень точно выражена в двух основных идеях:

а) сексуальный союз хорош и даже свят, если он объединяет супругов исключительно с целью воспроизве­
дения рода;

б) вне этой цели близость полов должна сократиться до минимума».

«С точки зрения христианства, сексуальные отношения запятнаны пороком и несут печать нравственного вырождения. Сексуальный акт греховен. Христианская концепция сексуальности выражена во фразе: «Целомуд­ренны те, кто не осквернил себя с женщинами...»

«Спасти свою душу можно только отсутствием греховности, аскезой. Чтобы не поддаться помутнению разу­ма от соблазна, нужно бежать от пропасти искушений, обретя пристанище в покаянии, лишениях, раскаянии и наложении на себя запретов... Это курьезное смещение ценностей в сторону целомудрия порождает моральных евнухов, открывает дорогу всем виртуозностям великого раскаяния...»