Кобра, вплетенная в волосы, не причиняет ему вреда.Череп — это Брахма! Мысли Шиве нашептывает глухая Ганга. Голова Шивы увенчана гирляндой священных растений Кассья и полумесяцем. В правом ухе мужская серьга, в левом — женская, что указывает на слившиеся в Шиве два начала.
Его украшения подчеркивают божественность: шея обвита дорогим ожерельем, пояс расшит драгоценными камнями, запястья, лодыжки, руки украшены браслетами; перстнями и кольцами унизаны даже пальцы ног. Вся его одежда состоит из коротких штанов из тигриной шкуры и набедренной повязки. В насмешку над брахманами на нем также тонкая, священная лента.
Он — воплощение грациозной порывистости, пылкости, легкости: Шива — это игра! Но несмотря на неистовость танца, лицо Шивы безмятежно. На лбу расположен третий глаз Шивы — интуиция; его взгляд пронизывает видимое и очевидное, делая его трансцендентальным.
Танец Шивы обнаруживает Высшую Реальность. Шива — король танца Натараджа и, что символично, это же имя носил Натараджа Гуру
Другой танец Шивы — Тандава — космический танец, в котором Шива-Бхайрава («устрашающий») кружится в дикой пляске, ночью, в местах кремации, в сопровождении резвящихся бесенят. Этот Шива — доарийский пол у бог-полу демон, воплотивший стихийность и непокорность своего народа.
Миф о Шиве и современная наука
Тантра выходит за пределы культа секса, хотя некоторые и склонны ограничивать ее этими рамками. Это прежде всего инициативная традиция, что является почти тавтологией, поскольку всякая истинная традиция инициативна; она призвана приобщать и посвящать в свои тайны посредством символизма или мифологии. Я уточняю: «инициативный» означает интуитивный, а не рассудочный, рациональный подход к реальности и ее скрытым движущим силам. Традиция, таким образом, противоположна науке, опирающейся на факты и законы проявления Вселенной. Наука решительно претендует на церебральный уровень осознания действительности; одним из ее «качеств» является провозглашение за собой права на «объективность» суждений. Тем не менее тантрические и научные взгляды не только не исключают, но и дополняют друг друга.
Наука расценивает символизм и мифологию как безнадежно устаревшие понятия; она допускает по отношению к ним лишь одну благосклонную уступку: изучение сюжета. Однако никому не приходит в голову объяснить с позиции символизма собственную эволюцию или сущность космического бытия. Удивительно? Нет, потому что наш тип цивилизации обязан своим развитием и оригинальностью науке и связанной с ней технической революции: никогда еще человечество не приобретало так много знаний за столь короткий срок, и тем более не располо-гало таким материальным могуществом.
Неизбежным следствием этих неоспоримых преимуществ научного прогресса стал гипертрофированный интеллект, который обдумывает, взвешивает, сравнивает, выводит законы... Этот демарш, столь эффективный на практическом уровне, оказывается беспомощным, когда речь идет о высших реальностях, таящихся за банальными явлениями. Даже когда наука открыла секреты клетки и атомного ядра, исследовала гигантские пространства Вселенной, она не продвинулась в глубь явлений, и ее открытия остались на поверхности: исследователи сохраняют при этом нейтральную (безразличную) позицию, не давая себе труда увидеть глубинные причины процессов.
Парадоксально то, что чем более интеллектуальным становится подход к изучению высших реальностей, тем неизбежней ускользает их смысл. Этот вечный поиск истины воскресил воспоминания моего детства. Однажды после бури я увидел в небе радугу. Она, подобно снопу искр, сияла из глубины тяжелых, антрацитового оттенка туч. Радуга была такой явственной, что, казалось, один ее край касался мокрой луговой травы. Сам луг виднелся совсем неподалеку, возле ивовой рощицы. Я вскочил на велосипед и во весь дух помчался туда, чтобы поближе рассмотреть это удивительное сияние. Но чем стремительней я приближался к радуге, тем скорее она удалялась от меня.
Высшая реальность — это та же радуга, которую тщетно преследует наука.
Интеллект — это способность к холодной рассудочной деятельности. Апеллирующая к нему наука права лишь отчасти, утверждая за собой привилегию быть объективной. Возводя Вселенную в ранг обыкновенного объекта исследования, она с позиции интеллектуального анализа подходит и к «живой» реальности. Современный человек вырыл уже достаточно большую пропасть между искусственной «технологической» Вселенной и природой, между интеллектуальными абстракциями и живой реальностью. Интеллектуальная «демистификация» на деле оборачивается десакрализацией нашей жизни.
Когда попрано все святое, жизнь становится удивительно практичной (удобной): ничто не препятствует алчному и бесстыдному разграблению природных ресурсов; этот процесс приостанавливается лишь в моменты прямой угрозы жизни и здоровью. Животные, которые мыслятся как объекты, также подвергаются последствиям «доброй воли» человека, безжалостно и бездумно истребляющего своих «меньших братьев»: бесчувственному разуму неведомы их страдания.
Уже никто не отрицает кризисное состояние современного мира. Отчуждая природу, человек не ощущает себя ее неотъемлемой частью; он подобен вырванному с корнем дереву, обреченному на неизбежную гибель, если не вернуть его в свою среду. В связи с этим правомерен вопрос: нужно ли закрыть лаборатории и прекратить исследования? Я отвечаю — нет, поскольку убежден в том, что современная наука вполне примирима с Тантрой, ее символизмом и мифологией. Было бы ошибкой отказаться от интеллекта и его достижений, но чтобы этот великолепный инструмент познания не стал «стерилизующим», неотложным становится его обновление практикой символизма и мифологии. Я верю в возможность примирения Натараджа и современной физики — острия науки.
Натараджа и физика
Современная физика и восточная мысль не только совместимы, но и дополняют друг друга. С развитием ядерной физики упрочившийся в нашем восприятии такой близкий и многозначный мир уступил место чужеродной и непознанной Вселенной математических формул. Объекты внешней реальности, непроницаемые и прочные, с точки зрения нашего сознания, суть силовые поля вихреобразно движущейся энергии, т.е. тантрической Шакти. Эти обстоятельства приводят наш разум в полное замешательство, ибо он отказывается понимать это противоречие между интеллектом и внешней реальностью. Тантра устраняет этот разрыв с помощью символов и мифов, перенося интеллект в трансцендентальную плоскость.
Ф. Капра в своей книге «Тао физики» пишет: «Сидя теплым летним вечером на берегу океана и глядя на бушующие волны, вторящие ритму моего дыхания, я вдруг отчетливо осознал, что окружающее — это гигантский космический танец. Но как физику мне было также известно, что и скалы, и песок, и вода, и воздух состоят из вибрирующих молекул и атомов, образованных от вечного взаимодействия разрушающихся и вновь рождающихся частиц».
«Я знал, что земная атмосфера бомбардируется ураганами космических лучей — частиц высокой энергии, которые, по мере их проникновения в атмосферу, подвергаются многочисленным столкновениям. Интуитивно я сознавал, что мне все это близко и знакомо. Но только сейчас я понял, что был убежден в том, что в качестве исследователя физических закономерностей высокой энергии я могу прибегнуть лишь к знакомым мне диаграммам, графикам и математическим теориям*.
«Мое понимание пляски Шивы стало возможным из наблюдения за другими подобными явлениями. Постепенно я осознал, что целостное восприятие Вселенной начинается с погружения в современную физику, соединенную с древневосточной мудростью».
«Я надеюсь найти среди своих слушателей ученых, заинтересованных в философском осмыслении физики, даже если они до сих пор продолжают_игнорировать ид^и_восточной мысли^А ведь она дарует нам целостную и гармоничную философскую систему, корректную и с точки, зрения законов физики».
Таким образом, на берегу океана Капра спонтанно обрел тантрический опыт. Его интеллект давно считал материю субстратом энергии, но это была лишь холодная, абстрактная концепция, не подкрепленная жизненным опытом. В какой-то миг его «знание» превратилось в «целостное восприятие», и живая реальность раскрыла перед_ ним_скрытый, смысл мифа о Шиве, космическом танцоре. В ^то^и_с^с^|ш^т_с^щндсть Тантры с помощью^мифов
и символов_преодолеть границы ^штеллекта^ осознать Высшую^е^льность. не_^авися ^при этом^т_с.л уча иного стюсийного опыта. В момент высокого озарения стираются~искусственные границы между иллюзорной Вселенной, созданной нашим разумом, и невидимой, неподдающейся нашему влиянию и тем более менее реальной субстанцией между «духовным» и «материальным».
Ф. Капра действительно ощутил ритмичную вибрацию космоса, увидел энергетическую природу Вселенной, услышал первопричинный универсальный звук с помощью интуиции — особого органа восприятия — «третьего глаза» Шивы.
Итак, настало время для окончательного примирения науки с тантризмом. Для физики — прямое и неопосредованное интеллектуальное восприятие реальности — новый и замечательный опыт знания. Согласно Тантре вполне естественным является то, что современная наука подтверждает тантрическое видение космологической структуры мироздания.
Шакти: природа созидания
Если тантризм представить в виде условной символической монеты, то ее лицевой стороной была бы Шакти — созидающая женская способность, а оборотной — Шива, мужской аспект. Обе стороны, конечно, неотделимы друг от друга. Разумеется, можно предпочесть какую-либо из сторон, но слитых воедино их невозможно разъединить. В Тантре шиваизм происходит от предпочтения Шивы, течение же шакта, или шактизм, отдает приоритет Шакти. Тантрическое изречение гласит: «Без Шакти Шива есть Шаво, «труп».
Традиционный перевод имени Шакти — созидающая природа — был бы здесь неуместным. Но природа — это абстрактное понятие, а человеческий разум испытывает отвращение к абстракциям. Персонифицированная, она становится тантрической «богиней», Шакти, созидающей универсальной энергией, которую тантрик различит и не прибегая к мифам и символам, т.к. она присуща всем подлежащим восприятию явлениям. В каждом дереве, каждой травинке, каждом живом существе присутствует это бурлящее силовое поле, вихрь разумной энергии бесконечного океана жизни. Мое тело также служит пристанищем этой первопричинной энергии. Энергия и Мудрость! Энергия и Разум! В главе «Мое тело — непознанная Вселенная» я говорил о том, что Мудрость тела вершит свой труд непрерывно, днем и ночью, с момента зачатия и первого впечатления до растворения, именуемого смертью. Поддерживаемый и ведомый ею, я ощущаю себя в безопасности: она охраняет меня от вредного влияния внешнего мира, оберегает мою жизнь, поскольку она сама есть всеобщая Жизнь, выраженная посредством моего существования.
Тантрическая Высшая Мудрость возвращает меня к архаическому человеку, жившему во Вселенной, полной магии, тогда как ослепленный наукой, призванной снимать покров таинственности, современник не ощущает больше волшебства окружающего мира и себя как его части.
Наша планета могла бы быть таким же бесплодным пыльным камнем, как луна, затерянная в ледяной необъятности. Только магия жизни заставляет дышать бесконечное множество существ. Магия, которую наука до сих пор не хочет признать высшим источником бытия.
Древний человек ощущал себя в окружении незримых сил то покровительствующих, то враждебных ему. Появление каждой новой жизни на земле носило для него священный характер. Став земледельцем — вернее было бы употребить здесь женский род, т.к. агрокультура — изобретение женщины, — он обожествил землю, назвав ее Великой Богиней, матерью всего живущего. Он соединил в одном символе плодородие Земли и регенеративную способность Женщины. Так, например, на печати, обнаруженной в Мохенджо-Даро изображена стоящая головой вниз женщина, которая рожала дерево со стволом и ветвями!
Бесчисленные дравидские богини
В дравидской Индии каждое поселение имело свою «ама», или «мата», — маленькую мать, наделенную «божественным разумом»: напомним, в ведическом пантеоне такая роль возлагалась на богов-мужчин
Подобно самой Природе в пору природных катаклизмов, столь характерных для индийского климата с его изнуряющей жарой, опустошительными муссонами, смертоносными эпидемиями, богини часто занимают ужасающую на первый взгляд позицию, убивая своих детей.
Среди грозных и опасных богинь можно назвать Полераму — богиню оспы. Разгневанная, она насылает болезнь, успокоенная — выздоровление. У нее есть свой храм, и для усмирения своей ярости она жаждет крови. Ей благоговейно приносят жертвоприношения: коз, быков, домашнюю птицу. Индийцы верили, что предотвратить катастрофу стихийных бедствий можно принесением в жертву человеческой жизни. Для этой цели избирались, как правило, достойные люди, которые, подобно камикадзе, добровольно жертвовали своей жизнью ради своих сограждан. Суеверие? Бесспорно. И если я заболею оспой, я и не подумаю убивать курицу, чтобы умилостивить Полераму!
Будучи очень суеверными, индийцы, особенно в Южной Индии, постоянно живут в страхе. Полагая, что их счастливый вид обернется несчастьем, они стараются любой ценой не привлекать внимания злых духов. Если вас пригласят в гости индийские друзья, ни в коем случае не говорите хозяину, что у него хороший дом и прекрасные здоровые дети: вы рискуете навлечь на них беду. Долгом вежливости считается обнаружение повсюду недостатков и изъянов. Европейцы бывают просто шокированы, слыша, как отец называет сына «идиотом, сволочью, кривобоким горбуном». Восхищения и одобрения заслуживают лишь украшения и одежда. Поэтому смело можно нахваливать платье, ожерелье и т.д. В свою очередь, неискушенным (малосведущим) западноевропейцам не стоит разочаровываться и обижаться, когда индийские друзья критикуют их фешенебельный дом или новую машину.
Однако, несмотря на многочисленные суеверия, индийцы твердо убеждены, что каждая из местных богинь — это только грань Великой Богини. На протяжении веков богини «тянули жребий» на право первенства в древних культах, и некоторые из них, в силу оригинальности и универсальности характера, властвуют над умами и по сей день.
Тантрические богини
В большинстве своем тантрические богини — жены Шивы, источник его энергии. В противоположность чудаковатым богиням ведического пантеона они занимают довольно высокое положение в индуистской религии. Легенды о них содержат в себе глубокий символический и мифологический смысл. Так, в райской тиши Гималайских гор Шива и его жена Парвати не только предаются любовной страсти и беседуют на философские темы. Шива обучает жену неведической письменности — «агама», в то время как повсеместно господствуют ведические письмена — «нипама». (Парвати страстна и чувственна. Она — дочь Гималаев, белая, как снежные вершины, — олицетворяет женственность, это божественный идеал целомудренной женщины). Другая любимая жена Шивы — верная Сати, о которой мы уже говорили.
Известны еще две богини, образы которых наполнены особым тантрическим символизмом: Кали и Дурга, образующие единое целое. Они посредством тантрических символов взывают к нам из глубины веков, напоминая также об альпо-средиземноморском влиянии. По этому поводу В. Бин в исследовании «Миф, культ и символы в шакта-индуизме» пишет: «Символико-религиозное сходство между самой древней индийской цивилизацией и более поздним отсталым способом производства средиземноморской зоны, а также Центральной и Восточной Азии, приводят индийских и западно-европейских ученых к выводу о дальнейшем распространении «экстра-ин дийского» влияния на восток, откуда после смешения религиозных течений в одно общерелигиозное развитие осуществляется в направлении Запада» (опять к Индии)
Перекликаясь с ним, Лаксманшастри Жоши продолжает «В первых цивилизациях Египта, Месопотамии и Крита мы снова обнаруживаем богов Шиву, Вишну, богиню Кали, поклонение рептилиям (Кобре), половым органам, Луне и предкам Таким образом, Индия унаследовала не только элементы цивилизации, рожденные на берегах Нила, Тигра и Евфрата, но и цивилизации в долинах Инда»
Однако я убежден в том, что распространение этого влияния на запад (и наоборот) носит гораздо более косвенный характер, чем взаимодействие Индии с еще примитивным обществом Европы, и хотя тантрические богини-символы не происходят в прямом смысле от арийских варваров из-за их характера,одновременно тантрического и дравидского, я все же склоняюсь к гипотезе о «коллективном» творчестве дравидов и додравидского хараппского населения
Кали, Кала, Калки...
Вы, наверное, согласитесь со мной в том, что в своем исследовании я не злоупотребляю вашим доверием, предлагая этимологические ухищрения Но этимологическую двусмысленность имени *Кали» можно приравнять чуть ли не к символу Исходя из дравидского корня «Кал» — черный, «Кали» переводится как «черная богиня», грозная, повергающая в ужас разрушительница, Кала — «черный бог», иногда идентифицируется с Шивой Арийцы заимствовали корни «кал, кхал» из дравидских языков, соединив значение «черный» и «разрушение» для обозначения символа «Кала» — «время, великий разрушитель» К происхождению слов «кал» и «кала» они не имеют никакого отношения, ибо их этимология неведическая, что подтверждает также и Ригведа Черная богиня «Кали» используется в символике Луны Кал — это дравидское имя «черной Луны», ее последней четверти, непроявленной фазы Ее называют также «Богиней в Луне», которая изображается в иконографии в виде женщины с шестнадцатью руками (16 лунных фаз), с украшением на голове в виде полумесяца, что символизирует космиче скую власть над Вселенной
С другой стороны, будучи Адьякали — первичной обожествленной энергией, она не имеет никакой определенной формы и непостижима человеческим разумом У нее нет ни начала, ни конца, ни конкретного проявления, ни временной сущности, ни характерных признаков Но став Кали, она порождает Время — новую Вселенную, ее четвертое измерение Подобно Хроносу, пожиравшему своих детей в конце срока, она вновь погружает в небытие все, что породила
Ее символика также двойственна, как и этимология ее имени Разрушительница, Мать Страха, она сеет повсюду ужас и священный трепет Но, несмотря на это, она является постоянным действующим лицом иконографии, нет такого произведения тантрического искусства, где не было бы Кали, причем каждый артист старается изобразить ее насколько возможно безобразной и отталкивающей
Двойственный характер проявляется, с одной стороны, на уровне «официальной» символики и дравидского «тайного оккультизма» — с другой
В «официальной» интерпретации она представлена черной, как ночь, т к черный цвет сглаживает все различия (Она — врата через пустоту внешнего и внутреннего пространства Ее чернота состоит из всех цветов, как и темные провалы Вселенной Все блестящее в конечном итоге тонет в черноте, так же как все духовное сливается с сознанием Кали) Тело ее обнажено, она «окутана пространством», так как отбрасывает покровы иллюзий Ее лицо наводит ужас огромные, как у Дракулы и вампиров, клыки предназначены для истребления всего ею созданного Она жаждет крови, тонкие струи стекают из ее рта и огненного языка (Ее четыре руки символизируют четыре направления горизонта — север, юг, восток, запад — и напоминают нам, что человек должен достичь гармонии в главных психологических центрах голове, сердце, горле, пупке, — прежде чем сможем достичь длительного освобождения)
Верхняя левая рука Кали держит меч, которым она разрушает сомнения, ее нижняя левая рука размахивает только что отсеченной головой, держа ее за волосы, символизируя отсечение собственного «я» и ограничивающие силы судьбы
Ее верхняя правая рука держит скользящую петлю, или лассо («паша»), — это мистический жест защитницы, рассеивающей все страхи; в нижней правой руке — копье, поднятое над черепом, — мрачный символ смерти. Но это еще не все: вместо ожерелья и пояса на ней нанизаны человеческие головы. К ушам прикреплены трупы двух только что убитых людей; запястья украшены браслетами из черепков и отрезанных голов. Наконец, она яростно топчет ногами труп. Согласно принятой трактовке все это означает, что никто и ничто не избежит ее разрушительного, смертоносного воздействия.
К этому жуткому перечню можно также присовокупить изображение покойников, жарящихся на вертеле, в то время как других обгладывают шакалы. Дравидский тайный подтекст этой «официальной» символики состоит... Впрочем, обратите внимание сами на то, что атрибутами страшной Кали являются головы и трупы «белых» мужчин, в худшем случае, чуть смуглых; заметьте, среди них нет ни женщин, ни темнокожих,
Удивительно, что брахманизм не задается вопросом и не придирается к тому, что все эти мертвецы исключительно белокожие (т.е. арийского происхождения). Вероятно, они знают истинную причину и страшатся прямого ответа.
Не нужно особой проницательности, чтобы увидеть очевидное: альпо-средиземноморцы, смешавшись с темнокожим коренным населением, под воздействием тропического индийского климата стали смуглее настоящих дравидов; их нордических, арийских врагов можно назвать, разумеется, только «бледнолицыми».
Теперь все становится на свои места. Прочитаем в «Маркандейя Пурана», что амбика, Добрая Мать-покровительница, предвещавшая хороший урожай, имела темное, чернее тучи, лицо и лоб, изборожденный глубокими морщинами, что выражают ярость и ненависть к врагу. Таким образом, Кали — это в каком-то смысле эманация понятия Доброй Матери-Родины, вставшей на защиту от неприятеля. Тогда кто был врагом дравидов, если не арийцы? Кали символизирует защитницу, оружие в ее руках направлено против них. В дравидских источниках — это трезубец, сохраненный далее и в мифе о Шиве.
Арийское завоевание отличалось неимоверной кровожадностью. Дравидские воины были мужественны и самоотверженны, но они сражались пешими; перевес в боевом снаряжении был на стороне передвигающихся в повозках и на колесницах арийцев.
Отрывок из древней тамильской поэмы «Пуранануру» в переводе В. Глассената наполнен пафосом героизма:
В жилах кровь заледенела,
Тело матери старой обмякло —
Узнала она о позоре!
Ее сын бежал с поля боя...
И тогда в неистовом гневе
Отрубила она себе груди,
Ее сына когда-то вскормившие.
И с мечом в руках оглядела
Окровавленное поле битвы,
И найдя там сыновье тело,
Надвое его разрубила.
И поселилась вечная радость
В обезумевшем старом сердце.
Образ матери, мстящей за своего сына и других дравидских героев идентичен символике Кали. (Не сама ли это богиня Кали?)
В этом контексте само собой разумеющимся является факт, что Кали калечит и истребляет «белых мужчин», поскольку речь идет об арийских завоевателях. Эта тайная версия вполне логична, хотя и не общепринята. Она нашла своих сторонников среди исследователей-тантриков, и в их числе Натараджа Гуру, в ином свете трактующих образ Кали.
Возраст Кали. Апокалипсическая эра
Мы живем в эпоху Кали, во время «кали юга»: понятие «кали» — означает «эпоха (век) железа», «сумеречная эпоха», предсказанная в индийских писаниях.
«Юга» (не йога!) означает четверть: так, в луне четыре «юга». По мнению Мирче Элиаде, «Кали» обозначает также «раздор, разногласие, дисгармония, конфликт». Это время, когда человеческое общество опустилось до вырождения, варварства и разобщенности Для индийцев, с их приверженностью к игре в кости, «кали» — это игральная кость с одной точкой.
«Крита», или «Крита Юга», — это золотое время (век) человечества, игральная кость с четырьмя точками.
«Трета», или «Трета Юга», — серебряный век, игральная кость с тремя точками
«Двапара», или «Двапара Юга», — медный век, две точки на игральной кости.
«Кали», или «Кали Юга», — утраченное лицо, кость с одной точкой
Что говорится по поводу этих «юга» в индийском источнике «Пурана»: «Наделенные недалеким разумом, люди сами творят свои телесные и духовные недуги; они погрязнут в бесконечных грехах, и все несчастья, которые могут постичь живущих, все самое порочное и нечистое породит эпоха Кали».
«К концу царствования Кали мужчины объединятся в еретические секты, где будут браниться из-за женщин. В эпоху железа человечество постигнет такая участь: эпидемии, засухи, голод, революции. Люди утратят свои добродетели, дав волю пагубным привычкам; они станут раздражительными, вспыльчивыми и бесчестными. Жизнь станет короткой, многие превратятся в нищих: скука, усталость, болезни и нищета одержат верх над неразумным человечеством».
«Харивамска» уточняет: «Во время последнего цикла разразятся жестокие войны и внутренние раздоры, настанет великий потоп. Страх воцарится на земле».
Цитирую дальше книгу «Шива и Дионисий» Алена Даньелу, использующего отрывки из «Линга Пурана»: «Люди эпохи Кали неуравновешенны, раздражительны, порочны, безразличны к последствиям своих поступков; их желания направлены на дурное, а знания используются в пагубных целях... Руководители государства в большинстве своем низменны и преступны — это диктаторы и тираны».
«Воры и разбойники становятся королями, а короли — ворами; добродетельные и целомудренные женщины редки. Всемогущие присваивают публичную власть, не заботясь о благосостоянии народа; безнравственное меньшинство смеет проповедовать мораль. По всей стране образуются криминальные структуры».
Пророчества индийских летописей очень напоминают сцены Апокалипсиса. Единственное утешение — эра Кали длится 432 000 лет. В «Маханирвана Тантра» Шри Садашива провозглашает: «Во время первых трех эпох этот ритуал (Тантра) был большой тайной: но люди, даже тайно практикующие его, добивались внутреннего «освобождения». Эпоха Кали — это открытое провозглашение тантрического ритуального посвящения».
Конец эпохи Кали ознаменуется пришествием Калки, последним воплощением бога Вишну. Он, искупитель греха и мстящий за него, появится в образе воина на белом крылатом коне В одной руке у него будет меч, подобный трезубцу Шивы, в другой — символический диск, — сам Вишну, второй участник индуистской триады Затем он разрушит этот мир.
В заключение отметим, что богиня Кали — это неприемлемый сюжет для медитаций в силу своих устрашающих характеристик. Более соответствует тантрической медитации Шакти — первичная космическая энергия, женщина. А мы знаем, что каждая женщина есть богиня.
Всякая женщина — Богиня
Согласно Тантре всякая, даже самая обыкновенная женщина воплощает собой Богиню, абсолютную Женщину, космическую Мать.
Мужчина расценит эти слова, как причуды стиля. Особенно если их услышит муж после перебранки со своей мещанкой-супругой; в лучшем случае он ухмыльнется: «Да вы смеетесь! Богиня? Тигрица?! О, да!»
По Тантре, конкретное восприятие божественного аспекта каждой женщины — обязательное условие, предваряющее тантрический ритуал, имеющий своей целью утверждение и воплощение этой реальности. Но каким образом можно увидеть скрытую Богиню в каждой женщине?
Тантра предлагает нам следующий способ: за неимением возможности вновь стать ребенком по меньшей мере попытаться восстановить в памяти отношения со своей матерью с позиции новорожденного. В самом деле, выйдя из материнского чрева, ребенок продолжает быть частью ее тела; ему понадобятся месяцы, если не годы, чтобы окончательно отделиться от нее и стать самостоятельным. Во Вселенной детского восхищенного восприятия, центром которой, конечно, является мама, она представляется ему идеальной Женщиной. Даже если она сварлива, глупа и уродлива, ребенок не замечает этого. Для него мать — воплощение красоты, доброты и любви, она не способна лгать, словом, она совершенна, она — Богиня. Гораздо позже он откроет в ней «реальную», обыкновенную женщину, с ее недостатками, дурным характером и папильотками. Для нас, взрослых, считающих себя рассудительными и трезвомыслящими, именно такая женщина кажется «настоящей» героиней нашей повседневности и литературных сюжетов.
Тогда верно ли предположение, что божественная Мать заслуживает внимания лишь в детском воображении? Тантра оставляет право на истину именно ребенку, способному за внешними чертами разглядеть высшую Реальность, божественную Мать, жизнь космоса, воплощенную в облике реальной женщины.
Другой способ открытия в женщине Абсолюта более приятен; для этого достаточно быть страстно влюбленным в нее. Глубокого сожаления заслуживает тот, кто никогда не испытывал прекраснейшего чувства, которое пробуждается при встрече с Ней, идеальной (по крайней мере, какое-то время) Женщиной.
Влюбленные являются друг для друга воплощением красоты и совершенства; они парят в феерической Вселенной, где все есть восхищение. Слово, жест, легкое прикосновение приводят их в восторг. Первое свидание, первый поцелуй, ласки и объятия — ну разве не чудо? Разве романы, фильмы и театральные спектакли воспевают нечто другое?
Но видят ли влюбленные реальность? Наверное, каждому известен пример супружеской четы, где женщина красива и образованна, а мужчина, на наш взгляд, немолод, некрасив, небогат, словом, ей не пара. Каждый при этом думает: «Как она могла увлечься им? Ну что в нем особенного?». Мы задаем себе эти вопросы, зная его характер, манеру поведения, уровень воспитания, в конце концов, мы на себе испытали, как он скучен и неинтересен. Но она видит все в ином свете: для нее — это идеал мужчины. Тантрик сказал бы: «Он — воплощенный Шива». Наступит день, когда уже замужняя женщина, отрезвленная от вспышки чувств и возвращенная к действительности, она увидит его «таким, каков он есть на самом деле», и эфемерная пылкость растворится в банальности, затем последует разрыв или смирение. Божественный Шива исчезнет, а люди скажут: «Наконец она прозрела». Почему прощается этот психологический конфликт? С точки зрения Тантры, ответ заключается в том, что влюбленная женщина восприняла высшую реальность, не обратившись к конкретному человеку, как и для влюбленного мужчины — женщина есть Богиня, Шакти.