Либо она погибнет, оказавшись съеденной лесными волками, либо королевские солдаты отыщут её, и, тогда уже заточение её окажется настоящим, а не таким, как сейчас.
Герреру не хотелось сейчас думать об этом. Не хотелось видеть слёзы девочки. Однако он ещё не скоро забудет их.
Роль Клая
Слепые Охотники редко сходились в открытом бою со своими врагами. И гораздо реже они бились целым отрядом. Во многом это объяснялось их сравнительной немногочисленностью, ведь во всех трёх главных их крепостях – Эувриме, Лармансионе и Семансоре насчитывалось не более семи тысяч бойцов.
Но не в меньше степени Слепые Охотники руководствовались своими принципами бесшумных и тайных убийц. Гораздо проще предотвратить войну, убив её инициатора, нежели вести долгие, изнуряющие и кровопролитные баталии, которые, согласно Кодексу Лицаира, приводили к поражению обеих сторон.
Клай, как один из самых прославленных братьев Ордена мог незаметно пробраться в покои любого графа, короля или герцога и убить его во сне. Мог отравить его во время ужина. Мог обставить его гибель самоубийством или другим несчастным случаем.
Мог практически всегда, но не в этот раз. Исключительные случаи требовали созыва знамён и ведения открытого противостояния.
На памяти Клая ему приходилось участвовать в небольших конфликтах и стычках, но события вроде осады крепости, обороны или битвы войско на войско переживать не приходилось. Несмотря на это, магистры обучают юных полуэльфов ведению и тактике войны, уделяя этому не меньше внимания, чем дуэлям.
- Кажется, ублюдки клюнули на наживку, - сказал Хекс, не сводивший глаз с горизонта.
Клай полностью погрузился в раздумья, полностью проигнорировав слежку. Ей занимались Хекс, Грэй и Фрэй. Остальные всё так же прятались сзади.
- Они уходят в сторону севера, - пояснил Грэй.
- Сколько их? – спросил Клай, не решивший утруждать зрение самостоятельно.
- Полсотни или чуть больше, - ответил Хекс.
- Я ожидал, что Гнев отправит больший отряд, - посетовал на невезение Клай.
- Большая часть углуков рубит лес, - напомнил Грэй. – Сомневаюсь, что в крепости осталось более тридцати. Нам по силам.
Клай тяжело вдохнул и посмотрел на своего молчащего брата. Ему всё ещё хотелось уговорить Роя остаться и не идти на рожон, но младший брат ясно дал понять, что сегодня мнение Клая для него ничего не значит.
Отряд углуков меж тем исчез в лесу. Через пару минут они попадутся в обещанную Бэйроном ловушку, либо же вступят в бой с рекрутами. В любом случае, вряд ли они оттуда вернутся. Многие рекруты спрятались с луками на деревьях, слившись с ними, и, учитывая навыки конспирации полуэльфов, углукам ни за что не обнаружить их.
- Клай, мы ждём твоей команды, - азартно сказал Фрэй.
Но Клай всё ещё выжидал идеального момента.
Интересный всё же полуэльф Фрэй Эрмине. По натуре дружелюбен, жизнерадостен и, совершенно точно, не кроважаден. Очень сострадателен, ибо Клай помнил, как Фрэй переживал смерть своего лучшего друга Троя. Однако всегда рвётся в бой с такой радостью и таким воодушевлением, словно для него это его любимое развлечение. Он и в бою не яростен, не зол, но режет плоть с такой улыбкой, словно в первый раз ощущает запах женщины или видит рождение сына.
Клай не мог понять этого. Любое убийство его обременяло и погружало в тучи. Ему было больно убивать даже углуков, даже самых бесчестных и отъявленных негодяев. Он словно чувствовал, как жизнь покидает тело врага и ощущал ту же саму боль, что он.
Дело в том, что Клай очень много думал, а раздумия – это всегда смятение.
Пора собраться с мыслями. Клай незаметно посмотрел на улыбающегося Фрэя, затем на сосредоточенного Хекса и понял, что эти полуэльфы уже готовы. В глазах роя выражались одновременно азарт, страх и ярость. Интересная комбинация для того, кто идёт на столь важное задание впервые.
Справа за спиной у Клая висел тот самый палаш Лицаира, для которого была уготована очень важная миссия. Стоит отметить, что особым удобством это древнее оружие не отличалось – рукоять колола руку, а сбалансирован он был не самым лучшим образом. Возможно, дело было в украшающих гарду разноцветных драгоценных камнях, и, убери их отсюда, всё могло быть лучше.
Другое дело, что, скорее всего, как раз в камнях и заключалась вся волшебная сила палаша, и без них он стал бы всего-навсего посредственным клинком.
Пора.
Клай дал знак рукой и все полуэльфы, что были у него сейчас под командованием, с грацией рыси и скоростью гепарда рассыпались по разные стороны. Они будут пробираться незаметно, даже, несмотря на то, что находятся по сути на пустыре, где особо и спрятаться негде.
Однако есть трава. Трава, хоть и низкая, поможет Слепым Охотникам слиться с ней. Когда охраняющие башню углуки заметят их, будет уже поздно. Если, конечно, никто из атакующих не ошибётся в своём движении.
Клай бежал в авангарде, выполняя ловкие зигзаги, то прячась за траву, то на долю мгновения появляясь обратно. Его оба клинка были наготове и они обнажатся, едва он завидит первого углука.
Неспроста сегодня Слепые Охотники были облачены в желто-белые одежды. Только недавно сошёл первый снег, потому прошлогодняя иссохшая трава была жёлтой, а новая расти не начала. В то же время местами на солнце нежился и таял последний снежок, служащий какой-никакой, а защитой.
Клай посмотрел на бегущего с краю Роя. Не будь Клай опытным и зорким лазутчиком, он навряд ли заметил бы его, полуэльфа, схожего с эамавильским снежным тигром. Пройдут пять-десять лет и Рой, несомненно, станет лучше, чем Клай.
Он понимал это и не испытывал зависти. Напротив, он был горд за младшего брата.
Один из углуков посмотрел в ничем не закрытое окно в сторону леса и, с лёгкой ухмылкой сказал своему товарищу:
- Эти полуэльфы сущие придурки. Решили напасть на нашу крепость, а в итоге мы сами напали на них первыми.
Он попытался рассмотреть хоть кого-то из собратьев в лесу, но там было всё так же тихо.
- Не скажи, - ответил ему второй. – Забыл, что стало с отрядом Тольцхена? И с самим Тольцхеном?
- Тольцхен пьяница, чего с него взять. И отряд у него такой же был.
- Ты знал Тольцхена лично?
- Нет, ты что, - сказал углук, словно поминая Тольцхена какой-то недостижимой легендой прошлого.
Неожиданно второй углук дал первому жест замолчать, словно услышал что-то.
- Там, у лестницы, - он показал ему пальцем, так и не найдя источника шума. – Проверь!
Первый углук неловко пожал плечами, словно не хотел выполнять просьбу товарища, но, помявшись, в итоге отправился в сторону винтовой лестницы.
Его товарищ остался возле окна, внимательно озираясь по сторонам и, искренне надеясь, что это всего-навсего случайная мышь.
В этот же самый момент, прямо из окна, холодная сталь вонзилась ему в затылок, а через четверть мгновения наконечник клинка вылез у него из глаза.
Он рухнул замертво, даже не успев ничего сказать.
Первый углук, осматривающий лестницу, мигом бросился на источник шума, однако, тут же получил стрелу в шею, которая так же убила его, не дав закричать и оповестить своих товарищей о приходе углуков.
Клай и Фрэй наконец-то запрыгнули в окно. Это был второй ярус, поэтому неожиданные гости из окна оказались не самыми приятными для углуков.
Со своими собратьями они разделились – Грэй и несколько ребят из Лармансиона отправились пробиваться через парадный ход, отвлекая тем самым остальных, Хекс и Рой забрались в башню так же в окно, но со стороны запада, а Фрэй и Клай сделали это с востока.
Пока приманка во главе с Грэем бьётся внизу, четверо вошедших через окно, не являющееся самым стандартным видом входа, будут разыскивать Гнева и Бэйрона.
- Вверх по лестнице, – указал Клай и они ринулись в её сторону.
Внизу раздавались звуки вовсю шедшей битвы, а вот о нахождении Роя Клаю ничего не было известно. Он не был уверен в брате в силу отсутствия у него опыта, хотя логика подсказывала ему, что Рой прошёл и обучение, и крещение боем во времена своих первых разведок, потому с ним всё должно быть нормальным.
Уже на лестнице Клая и Фрэя поджидали трое бегущих сверху углуков, двое с боевыми топорами и один с арбалетом.
Не дожидаясь, пока арбалетчик нажмёт на крюк, Клай пустил в его грудь метательный нож, тем самым нейтрализовав цель. Другого углука поразил стрелой Фрэй, но третий с отчаянным воплем и неожиданным приливом самоуверенности и храбрости бежал на полуэльфов.
Клай уклонился от удара топора, после чего ловким ударом обеих клинков порезал сухожилии на коленях у противника.
Углук упал, бросив топор, и принялся в приступе яростной боли скулить и держаться за раненные места.
Клай и Фрэй не стали его добивать. Опасность нейтрализована, углук больше не предоставляет угрозы, а значит, лишняя смерть будет только напрасной.
Уже собираясь бежать дальше вверх, Клай услышал звук летящей стрелы сзади, и его реакция сработала рефлекторно, сама собой. Время словно замедлилось и полуэльф ловко уклонился от неё.
Стрела вонзилась в деревянную стену, а Клай, недолго думая, вытащил метательный нож из поверженного им ранее углука и кинул точно в цель.
Лучник упал и покатился вниз по лестнице, сбив с ног подоспевающего сзади товарища.
- Нас заметили, Клай! – закричал Фрэй, принимая боевую стойку и готовясь уже защищаться от подоспевшего подкрепления.
Их было четверо – одного Клай забил метательным ножом, второй, хоть и упал, но уже поднимался, а ещё два мечника, живых и невредимых, были готовы сражаться.
Первый слишком высоко поднял меч и Клай поймал его на этом, рубанув по незащищённым рёбрам. Неизвестно, убил он его или нет, но явно нейтрализовал, а другое не имело никакого значения.
Второй же оказался куда более мастеровит. Он грамотно атаковал, не размахиваясь сильно, тем самым не оголяя свои плохо защищённые место, а так же неплохо защищался от контрвыпадов Клая.
Бой мог бы быть действительно интересным, если бы Фрэй, уже победивший своего врага, бесцеремонно не всадил бы углуку нож в шею.
- Времени нет, - сказал он Клаю, в котором наконец-то проснулся азарт.
Клай вытер палаш Лицаира об одного из угулков, сделав это из уважения, ибо второй клинок так и остался в бурой крови.
Вдвоем они наконец-то поднялись на второй ярус, где и пересеклись с Роем и Хексом.
- Мы встретили шестерых, - сказал Клай, оглядываясь по сторонам, ибо в любую секунду на голову могла свалиться невесть откуда взявшаяся опасность.
- Мы только троих, - ответил Рой.
Он хоть и запыхался, был, несомненно доволен собой.
- Всё в порядке? – поинтересовался Клай у брата. – Как ты?
- Я жив. Хватит волноваться за меня, - небрежно отговорился Рой, которого всегда злила излишняя забота со стороны Клая.
Хекс подошел к одному из окон и провел рукой по подоконнику.
- Бэйрон оставил послание, - сказал Хекс и Клай мгновенно подскочил к нему, попутная стирая рукавом пот со лба. – Четыре полоски от пальцев на слое пыле. Он на четвёртом ярусе.
Клай кивнул. Гнев и Бэйрон находились всего лишь ярусом выше, а значит, скорее всего, оба уже слышали звуки штурма.
Через пару минут подоспели остальные полуэльфы, которые благополучно и без потерь выиграли сражение внизу, а теперь были готовы помочь лидерам в выполнении самого важного задания.
Клай понимал, что будет сложно. Он понимал, что всё может провалиться, что он сам, Бэйрон и Рой запросто могут погибнуть. Несмотря на то, что все углуки башни были ликвидированы, самая их сильная единица всё ещё поджидала врагов. Единица, что считалась за сто и которую не застанешь врасплох.
Сегодня это и впрямь охота вслепую.
Когда отряд добрался до двери покоев Гнева, появился новый сюрприз – с десяток вооружённых углуков словно из ниоткуда появились со спины.
- Тревога! – подняв свой аракх, закричал один из них, одноглазый и самый крупный.
Клай сориентировался сиюминутно:
- Не дайте им войти! – дал он указание Рою, а сам, ведя за собой ещё шестерых, в число которых входили Фрэй, Хекс и Грэй, ударом ноги ворвался в покои Гнева.
Нельзя было отвлекаться ни на секунду, но Клай вогнался в ступор, увидев Гнева во второй раз в жизни.
Первородный грех уже стоял в расслабленной стойке возле самого окна и поджидал их. Его взгляд ворвался Клаю в глубину самой души, заставив испытать мальчишечий первородный страх, про который полуэльф сам давно забыл и прятал в закрытых чертогах своего разума.
В голове раздавались беззвучные крики умирающих младенцев, и Клай чувствовал их боль острее своей. Будь он слабее духом, пал бы на колени, после чего бы разревелся, как девушка, потерявшая любимого или родившая мертворождённого ребёнка.
Но поддаваться этим уловкам не стоило. Гневу только это и нужно.
Гнев согнул правую руку в локте, после чего плоть вдоль предплечья начала разрываться, и, оттуда вылез тонкий, но острый меч.
Своеобразными ножнами обладал Гнев.
Клай обнажил оба клинка – и свой любимый, и палаш Лицаира, и принял ответную стойку. Остальные шестеро, не дожидаясь команды Клая, кинулись одновременно атаковать.
Мало кто знает, но нападать по одному – наименее эффективный и наиболее глупый способ ведения боя со своим противником. Индивидуально каждый проиграет ему, а надеяться на то, что Гнев измотается после третьего-четвёртого и станет слабее, ничтожно мало.
Бить надо одним кулаком. Братство Слепых Охотников – это одно целое и дышат они одной грудью, и сердце в них бьётся одно.
Взгляд Клая упал на три наскоро сооружённые деревянные клети по правую сторону помещения, в одной из которых и находился Бэйрон. Клай выдохнул из груди. Мастер Эрглаэ жив, а значит, всё идёт скорее по плану, нежели нет.
Гнев оказался очень силён. Он боролся одним клинком против двенадцати, но это не мешало показывать ему ловкость, куда превышающую ловкость самого Клая.
Гнев сразу же проткнул горло насквозь полуэльфу, который слишком яроснто и самоуверенно кинулся к нему навстречу. Это заставило остальных пятерых отпрянуть назад и действовать от обороны.
Не в силах ждать, Клай сам кинулся в бой, заменив убитого товарища, но словно ураган, исходящий от Гнева, не давал ему приблизиться близко.
Враг выдвинул пустую левую руку вперёд и сжал её в кулак, после чего Фрэй поднялся в воздух и с силой ударился о стену. Хекс попытался отрубить вытянутую руку Гнева и нанёс удар рубящей стороной по его серебристым поручам, однако раздался звон, а потом откинуло назад и Хекса, который, несмотря на то, что в стену не впечатался, упал на пол и стал держаться за горло, словно задыхаясь.
Превозмагая сокрушительный поток ветра, Клай всё же находил в себе силы делать вперёд шаг за шагом. Было тяжело, но сдаваться не стоило.
Когда Клай приблизился на комфортное расстояние, он вытянул вперёд палаш и ураган наконец-то стух.
В глазах Гнева, который только что вытащил голой рукой сердце из груди ещё одного полуэльфа, появилось неподдельное удивление, что было очень несвойственно ему:
- Откуда у тебя оружие Лицаира? – в ярости спросил он.
- Мы друзья с Лицаиром, - злостно улыбнулся Клай и кинулся в бой.
Хекс уже задохнулся, двое были убиты непосредственно руками Гнева, но Фрэю удалось подняться, и, несмотря на сильные ушибы спины, он собирался продолжить бой.
Что-то странное случилось после того, как Клай обнажил палаш Лицаира против Гнева. Словно по мановению руки он перестал проводить атаки с помощью душевной боли, да и холодного острого ветра больше не было.
Клай понял, в чём заключалась сила палаша Лицаира. Он лишал Гнева всех его колдовских сил на то время, что палаш находится рядом. А значит, теперь он просто солдат и, равно как и любой другой солдат, уязвим.
- Спасайте Бэйрона! – закричал Клай, увидев крадущегося шатающейся походкой Фрэя.
Он парировал выпад Гнева, незамедлительно ответив своим. Несмотря на то, что Гнев лишился колдовских сил, он оставался очень хорошим мечником и Клай не исключал, что уступает ему в этом компоненте.
Звон мечей раздавался с необычайной силой, и выжившие полуэльфы не придумали ничего лучше, кроме как стоять в стойках, но на деле всего лишь наблюдать за этим зрелищем.
Клай всё больше и больше понимал, что Гнев уязвим. Нужно было всего-навсего найти ключ, несмотря на то, что явно заметных слабых мест у того не было.
В какой-то момент, острие клинка Гнева полоснуло по шее Клая, оставив там тонкую кровоточащую царапинку.
Клай проиграл в состязании первой крови, но ещё не проиграл в битве.
В этот момент Гнев подкосился и опустился на колени, с недовольством обернувшись назад. Вызволенный из неволи Бэйрон вонзил кинжал тому в спину.
Клай не стал терять ни секунды и тут же занёс палаш для того, чтобы срубить Гневу голову, чтобы раз и навсегда покончить с этой проблемой.
Однако планам не суждено было сбыться, так как Гнев успел ловким ударом ноги выбить палаш Лицаира из руки Клая.
Вряд ли ранение, нанесённое Бэйроном, угрожало жизни Гнева, но он не стал сражаться дальше, так как почувствовал вкус поражения.
Клай ловким кувырком перекатился вперёд, чтобы вернуть палаш, но Гнев уже успел выпрыгнуть в окно, и, обратившись угольно-чёрным вороном, улететь в небеса.
Обезумевший Клай хотел прыгнуть в окно за ним, но, к несчастью, ворон уже далеко скрылся в небесах, а значит, цель была потеряна.
Глава. Рыцарь Ночь.
Роль Солона
- Я хочу домой, - сказал Солон Арглаару, когда они снова встретились.
Он не считал количество дней, проведённых здесь, потому что таких понятий, как «день» и «сутки» тут и вовсе не существовало. Одно лишь он знал точно – пребывание здесь казалось ему вечностью и, судя по всему, оно не собиралось заканчиваться.
- Твой дом здесь, - ответил Арглаар, не выразив при этом никаких эмоций и даже не посмотрев в глаза Солону.
- Это не дом, а тюрьма, - возразил Солон и он был прав.
Несмотря на то, что Арглаар называл Солона гостем, он не предоставил ему ровным счётом никакой свободы. Принцу сразу же отвели келью на одном из самых высоких уровней замка, но не разрешили покидать её.
Солон пытался открыть каменную тёмную дверь, но у него ничего не получалось.
К огромному разочарованию, здесь Солон не испытывал таких чувств, как голод и желание спать. Если отсутствие голода ещё можно было истрактовать как удобное явление, то отсутствие сна не давало ему ни на секунду забыться, оставляя лишь наедине с мыслями, скукой и отчаянием.
- Это крепость для Хранителя. Тут тебя никто не достанет.
Здесь даже не было окон – только обветшалые холодные стены и каменный камин, который хоть и горел зелёным пламенем, но не давал никакого тепла.
- Почему я не могу отправиться домой? – гневно выкрикнул Солон и голос его отозвался многократным эхом.
- У тебя нет ни дома, ни личности.
- Мой дом в Аглун Хед. Моей стране нужен Хранитель и наследник…
- Наследник королевства из нижнего мира нас не интересует, - сухо ответил Арглаар. – Мы презираем тех, кто обладает властью. Их сердца прожжены алчностью и ненавистью к своим братьям. На пути к занятию трона эти люди готовы убивать своих родственников, чтобы не были конкурентами, жертвовать жизнями тысяч невиновных ради своих интересов и наживы. Скажи мне – ты, как и любой другой принц, одобряешь это?
- Я ненавижу войну, - развёл руками Солон. – Я оказался в эпицентре бойни, когда войска Ардррима вторглись в наши земли и больше такого видеть не хочу.
- Но, если ты окажешься внизу, ещё увидишь и не раз. Я был опытным воином, я сам убил многих людей. Привыкая к такому, ты начинаешь любить войну.
- Я не полюблю войну, - возразил принц. – Я лишь хочу, чтобы королевство, принцем которого я являюсь, процветало, и чтобы люди жили спокойно.
- Ты обеспечишь их пищей, одеждой, медициной, скотом и образованием? – спросил Арглаар. – Ради этого ты хочешь вернуться? Ради людей? Или же ради того, чтобы пить вино и развлекаться с женщинами, как ты любил?
Солон отвернулся. Ему захотелось разреветься, так как это место выкачало из него все душевные силы.
- Да, я плохой принц. Но у меня ещё есть время поучиться, чтобы стать хорошим королём. Отпустите меня. Мне здесь не место!
Арглаар всё ещё не выдавал никаких эмоций. Зелёный огонь в камине был куда эмоциональнее мёртвого старика.
- Враги достанут тебя. Там. Они убьют тебя, похитив тем самым твою силу. Тогда их будет не остановить. Они устроят пир на костях тех, кого ты когда-то любил.
Слова Арглаара ещё больше расстроили Солона.
- Там итак творится хаос, - сказал принц. – Война началась. Один человек сказал мне, что если у моей страны не будет принца, начнётся гражданская война. Вы можете себе представить одновременно и гражданскую войну, и нашествие извне? Это двойной удар!
Арглаар был всё таким же застывшим. Солон понимал, что старика действительно искренне не интересует всё то, что происходит внизу.
- Ты ничем не сможешь помочь, - сказал призрак. – Всё, что ты можешь сделать – это погибнуть, сделав тем самым подарок своим врагам. Как мы когда-то погибли ни за что, и теперь не можем обрести покоя. Тебе уготована та же участь.
- Я и пожить не успел, - стонущим тоном ответил Солон. – А вы меня заживо хороните.
- Лишь оберегаю. Если ты хочешь, я могу показать тебе.
- Что показать? – встрепенулся принц.
- Показать нижний мир.
Солон подозрительно сузил глаза и попытался разглядеть в мертвых глазах Арглаара ложь. Что за уловка? Что он готов показать ему?
- Отправимся со мной, - сказал Арглаар, не дожидаясь ответа.
Солон, всё ещё считая слова призрака за какую-то хитроумную ловушку, кивнул, ибо другого выбора у него не было.
Арглаар бесшумно встал и схватил обеими неосязаемыми руками голову Солона и тот мгновенно ощутил раздирающую боль.
Затем появилось ощущение, что его пытаются протолкнуть сквозь узкую трубу, которая мешала дышать и жестоко сдавливала грудь.
Когда неприятные ощущения закончились, и Солон снова начал видеть, он обнаружил, что они с Арглааром находятся уже не в плесневелой келье. Новое помещение заметно отличалось от всех остальных, что Солону приходилось видеть здесь. Главным образом это заключалось в том, что тут уже не было вездесущей плесени, которая с самого первого дня начинала ассоциироваться с этим местом.
Вместо этого неприятного смрада тут пахло горящими свечами, которые были утыканы в светильниках по всему периметру комнаты. Подобно всему Междумирью, тут не было настоящих окон, однако, они были искусно нарисованы на стенах с непонятным для Солона предназначением.
Дверь так же отсутствовала, зато вместо потолка Солон увидел тёмную бездну, что уходила, наперекор обычной бездне, снизу вверх.
- Где мы? – спросил Солон, всё ещё озираясь вокруг.
- Взгляни, - Арглаар указал рукой на стоящий в самом центре каменный стол, на котором стоял широкий, но низкий сосуд с водой.
Сосуд блестел, словно его сделали вчера, и был украшен множеством голубых бриллиантов, которые окаймляли его и, наверняка, могли бы сделать его едва ли не самой дорогой безделушкой во всём Родевиле.
- Мы находимся в Алтаре, - сказал Арглаар и незаметно телепортировался прямо за плечо Солона. – Это единственное место, которое связывает Междумирье и Нижний Мир. Находиться здесь нужно очень осторожно, ведь наша малейшая ошибка может привести к катастрофическим последствиям.
- Каким, например? - спросил Солон, стоя над сосудом и глядя на своё отражение в воде.
Он совсем не изменился – волосы не загрязнились, пушок на подбородке и юношеские усы совсем не выросли, и даже ни одного пятна грязи не было видно на лице.
Это удивило Солона, так как он представлял себя до безбожия грязным и, даже заросшим плесенью. Он прошёл через бой, в котором не раз спотыкался и падал, разрывая тем самым одежду и зарабатывая ссадины.
Тут, в Междумирье, всё это исчезло, словно и не было. Тут он был чист, словно только что родился.
- Граница между миром живых и миров полуживых очень тонка. Мы запросто можем её разрушить, столкнув тем самым хаос и порядок. Многие мятежные души хотят вырваться наружу и отомстить тем, кто когда-то убил их. Я же этого не хочу. Я хочу нашего упокоения.
Солон понимающе кивнул. Несмотря на то, что слова Арглаара выглядели очень правдоподобно, да и сам старик верил в то, что говорил, Солону это казалось очередной сказкой. Даже то, что он своими глазами видел утопцев, углуков, а теперь ещё и призраков, не поменяло его мнения.
Души, что мстят – это уже перебор.
- Что в сосуде? – спросил Солон, не переставая разглядывать своё отражение.
- А что ты там видишь?
- Я… Вижу там, - Солон немного замешкался, ожидая подвоха. – Я вижу там воду.
- Так с чего бы твоим глазам обманывать тебя? – ответил Арглаар и приблизился к Солону, тоже опустив голову к воде.
В отличие от Солона, Арглаар там не отражался, и это выглядело очень жутко.
- Для того, чтобы видеть, большего и не надо, - пояснил Арглаар.
- Видеть что? – удивился Солон.
- А что ты хочешь видеть? – спросил Арглаар и медленно повернул мёртвое лицо к Солону.
- Я немного не понимаю вас, - замешкался Солон.
- Кого бы ты хотел увидеть сейчас больше всего?
Солон уже было открыл рот, чтобы произнести имя человека, который ему наиболее дорог, но в этот момент понял, что такого человека и не существует вовсе. Отец никогда не любил его, частенько балуясь побоями сына после посиделок с элем в таверне, матери своей он и вовсе не знал. Была у Солона и ненастоящая мать – королева Элизабет, которая очень любила своего сына Энтоэна, но не лжепринца Солона. Братьев и сестёр у Солона тоже не было, потому что в семье он был старшим ребёнком, а его мать умерла, когда ему было семь лет, не успев родить Моррису Нолансону, отцу Солона, других детей.
Ещё во времена обучения в Академии Сёгмунда Солон был очень близок с другим адептом, Бэрзом Баззари, но вряд ли он смог бы назвать этого человека единственным и самым дорогим другом на всю жизнь. В Аглун Хед опорой Солона был старый герцог Корден Эсгрибур, но их знакомство длилось совсем недолго, да и, подобно королеве, Эсгрибур любил погибшего принца Энтоэна, но никак не самозванца Солона.
Вспомнилась Солону и красивая дочь герцога Радерхоста Милена Мергтер, с которой он по весне даже провёл ночь. Он испытывал к ней огромную симпатию и половое влечение, но любил он её саму, а не её тело? Солон знал, что ответ будет неутешительным. На фоне последних событий он и вовсе подзабыл девушку, которая осталась уже в той, прошлой и беззаботной королевской жизни.
Пожалуй, Солон хотел бы иметь таких сильных, интересных и надёжных друзей, как встреченные им недавно Геррер Аугуст и Гельфида Анистон. С ними был ещё тучный, серьёзный и задумчивый полуэльф Клай Вурраэ, который, хоть и не обращал никакого внимания на Солона, вызывал у него непомерный восторг и уважение.
Но то были не его друзья.
- У меня был друг, - неуверенно пробормотал Солон. – Друг в Академии. Его зовут Бэрз Баззари. Пожалуй, я хотел бы увидеть его.
- Так смотри, - Арглаар показал рукой на воду и Солон, ещё раз поглядев на него, опустил голову к воде.
Сначала Солон видел только своё лицо, но через пару секунд оно начало растворяться и в итоге преобразилось в знакомое лицо Бэрза Баззари. Его старый друг за тот год, что они не виделись, заметно возмужал – стал ещё шире в плечах, пусть всё ещё и оставаясь тощим, его подбородок и шея покрылись густой чёрной щетиной, а карие и некогда невыразительные глаза вдруг приобрели оттенки столь редкой юношеской мудрости.
Солон был очень рад видеть его, пусть и столь дистанционно.
Бэрз выпил воды из стакана, после чего взял перо и принялся скрупулёзно и тщательно выписывать им текст по метафизике на жёлтом свитке. Несмотря на все его старания, почерк оставался всё таким же неуверенным и кривым, к тому же он поставил неаккуратную кляксу в углу страницы, что заставило его нервно смять испорченный свиток и кинуть в камин.
- Он никогда не любил учёбу, - улыбнулся Солон, с ностальгией вспоминая те дни, когда он сам был ещё не принцем. – И я не любил. Видимо, близко сессия и у Бэрза проблемы, вот он и старается.
Он посмотрел на Арглаара, но не увидел понимания в его глазах. Похоже, призрак не знал слова «сессия».
- Хочешь увидеть что-то ещё? – спросил Арглаар, заметив, что Солон уже сполна насладился ностальгией.
- Покажи мне Милену Мергрет, - ответил принц.
- Она тоже твой друг?
- По правде говоря, не совсем, - пояснил Солон. – Я и видел её всего лишь два раза. Но она навсегда останется в моей памяти.
Эту деталь Арглаару удалось понять и уже вскоре Солону повезло увидеть в воде и Милену. Сказать, что увиденное расстроило его – ничего не сказать. Дочь герцога Мергтера, невероятно красивая, стояла возле зеркала в шикарном свадебном платье, а снующие туда-сюда служанки стягивали ей корсет и украшали причёску.
- Значит, она выходит замуж? – с грустью спросил Солон.
- Вода не врёт, - сухо ответил Арглаар. – Наверняка её отец заключит тем самым очень выгодный союз с другим лордом. И все окажутся в плюсе, кроме, естественно, самих супругов. Я не помню, что такое любовь, но мне много раз приходилось слышать, что нет ничего хуже брака без любви.