Джен Калонита
Холодное сердце. Закрой все чувства на замок: другая история Анны и Эльзы
Холодное сердце (Disney) –
Художественно‑литературное произведение
Для среднего школьного возраста
УОЛТ ДИСНЕЙ. НЕРАССКАЗАННЫЕ ИСТОРИИ
Джен Калонита
ХОЛОДНОЕ СЕРДЦЕ. ЗАКРОЙ ВСЕ ЧУВСТВА НА ЗАМОК
ДРУГАЯ ИСТОРИЯ АННЫИ ЭЛЬЗЫ
Jen Calonita
Frozen. Conceal, Don’t Feel, A Twisted Tale
Моим горячим соучастникам в холодном преступлении, Джоани Кук и Кристен Марино
– Аж. К.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Эльза
– Ее королевское высочество принцесса Эльза!
Эльза, стоявшая все это время в тени родителей,
выступила вперед, на свет. Народ Эренделла в нетерпении ожидал ее появления, и площадь разразилась рукоплесканиями. Семью правящего монарха приветствовал и стар, и млад: сегодня перед воротами замка собрались сотни подданных, и все размахивали флагами с королевским гербом, бросали цветы и радостно галдели. Отцы посадили детей себе на плечи, кто‑то забрался на повозки, из окон высовывались любопытные лица. Все хотели получше рассмотреть принцессу. Король и королева давно привыкли являться перед народом, но Эльзе было всего восемнадцать, и сегодня ее впервые пригласили участвовать в публичном мероприятии.
Честно говоря, оставаться в тени родителей и дальше ей было бы куда приятнее, но долг есть долг.
– Ура, принцесса Эльза! Такая радость видеть вас! Ваше высочество! – кричали из толпы. Эльза и ее родители стояли на небольшом помосте, специально сооруженном на площади в честь этого события. С него были видны обширные пространства вокруг замка, и Эльзе нравился открывавшийся вид, но одновременно она чувствовала, как будто ее саму выставили на этом помосте напоказ. Возможно, его действительно для этого и построили.
|
|
– Смотри! Это принцесса Эренделла, – как раз говорила какая‑то мамаша своей дочке в первом ряду. – Глянь, какая красавица! Иди, отдай ей свой подарок!
Маленькая девочка стояла под самым помостом с большим букетом лилового вереска – любимых цветов Эльзы. Однако каждый раз, когда она поднимала его над головой и пыталась протянуть принцессе, в толпе начинали толкаться и ее оттесняли назад.
Эльза бросила взгляд на мать, молча прося подсказки. Королева легонько кивнула, и Эльза спустилась по ступеням помоста, придерживая подол своего голубого платья. Ее нарядный туалет дополнял изящный приталенный жакет, тоже небесно‑голубой, в тон платью. Эльза унаследовала от матери светлые глаза, но в остальном больше была похожа на отца. Сходство с ним подчеркивали волосы того же льняного цвета, которые принцесса обычно заплетала в тугую косу и укладывала на затылке.
– Спасибо, цветы чудесные, – сказала Эльза девочке, грациозно принимая букет. Она снова поднялась на платформу и окинула взглядом толпу, собираясь обратиться к своим подданным. Отец давно дает ей уроки публичной речи: пора найти им применение.
– Мы благодарим вас всех за то, что вы пришли сегодня разделить с нами этот волнующий момент, – начала она. – Сейчас Аксель Люденберг откроет скульптуру королевской семьи, которую он так любезно дарит нашему городу. – Послышались аплодисменты. – Но прежде чем состоится открытие, я хочу сделать небольшое замечание: поскольку господин Люденберг начал работать над своей скульптурой несколько лет назад, я не удивлюсь, если готовая композиция запечатлела меня несколько более юной, чем я есть сейчас.
|
|
По толпе пронеслись негромкие смешки, и Эльза гордо взглянула на отца. Она сама придумала добавить эту последнюю фразу, и отец одобрительно улыбнулся.
– Мы весьма благодарны автору за его труд и большой вклад в культурную жизнь нашего королевства. – Эльза обратила взгляд на мастера, стоявшего рядом с помостом, и улыбнулась ему. – А теперь, без дальнейших отлагательств, я представляю вам скульптора Акселя Люденберга! – И принцесса отступила в сторону, в то время как на помост взошел пожилой господин.
– Спасибо, ваше высочество. – Люденберг низко поклонился ей, и его седая борода почти коснулась колен. Он обернулся к толпе и произнес: – Я благодарен его величеству королю Агнарру, ее величеству королеве Идуне и, разумеется, прекрасной наследнице престола, ее высочеству принцессе Эльзе за позволение изобразить их августейшие персоны в камне. Мой замысел состоял в том, чтобы фигуры правителей приветствовали каждого путника, пришедшего в замок Эренделла, будь он из окрестной деревни или из далекой заморской страны. – Он дал знак своему помощнику. Тот поспешно приблизился к серой громаде в центре фонтана и отвязал веревку, которой было обмотано полотно, скрывавшее скульптуру. Ткань слетела, и счастливый автор торжественно провозгласил: – Позвольте представить вам королей Эренделла!
Толпа громко ахнула и разразилась аплодисментами.
И принцесса, и сам король с королевой впервые видели скульптуру готовой. Эльза помнила, как позировала Люденбергу, пока он рисовал с нее эскизы. Тогда ей было лет одиннадцать, но за годы его работы над камнем она почти успела забыть об этом проекте, пока совсем недавно отец не напомнил ей, предложив выступить с речью на торжественной церемонии открытия.
|
|
– Восхитительно, – сказала Эльза Люденбергу. Ей действительно очень понравилось то, что она увидела.
Бронзовые фигуры выглядели точь‑в‑точь как их живые прототипы, только застывшие во времени. Скульптор идеально передал черты всех членов королевской семьи. В центре с величественным видом стоит молодой король в короне и мантии, рядом роскошная красавица‑королева в диадеме и изысканном платье. Между ними уютно устроилось их единственное дитя – принцесса Эльза, и на вид ей действительно куда меньше, чем восемнадцать лет.
Эта статуя, навсегда запечатлевшая ее одиннадцатилетней девчушкой, так поразила Эльзу, что на нее нахлынули переживания. Все эти годы она, единственный ребенок правящих монархов, провела в одиночестве в огромном замке. Родители всегда были заняты государственными делами. Конечно, у нее хватало учебы, но после уроков тянулись долгие вечера, когда она бесцельно скиталась по пустым покоям замка и просто следила за стрелкой часов. Разумеется, у нее были кое‑какие приятели, с кем поиграть – в основном дети придворных, – но это было совсем не то. Вот бы иметь сестру или брата, расти вместе все детство, делиться всеми секретами. Мечта была неисполнима и оттого только тяготила, но Эльза никогда не жаловалась родителям на свое одиночество. С них хватало уже того, что после ее рождения королева больше не могла иметь детей.
– Скульптура просто прекрасна, правда? – обратилась Эльза к матери.
Королева молча стояла рядом. Эльза видела, как взгляд ее голубых глаз внимательно исследует каждый изгиб каменных фигур. Наконец, с ее уст сорвался едва слышный вздох, и она обернулась к принцессе. Эльзе показалось, что в ее глазах застыла грусть.
– Да, она прекрасна, – наконец отозвалась она, сжимая руку дочери. – Замечательное портретное сходство, и так здорово удалось схватить наши образы. Ты не находишь, Агнарр? – добавила она, обращаясь к королю.
Кажется, родители настроены что‑то слишком меланхолично для такого радостного события. Может, потому, что вновь увидели себя молодыми? И теперь, наверно, погрузились в тоскливые размышления о том, как быстро летит время? Отец постоянно говорил о том дне, когда Эльза унаследует трон, несмотря на то что сам продолжал неустанно работать, не выказывая и намека на усталость от жизни. Эльза и сама приуныла, гадая, что их так печалит, но высказать свои предположения вслух не решалась. В конце концов, не пристало дочери допрашивать родителей, к тому же на публике.
– Да‑да, это большая честь... – ответил наконец папа и вопросительно посмотрел на Эльзу. Он как будто собирался сказать что‑то еще, но передумал. – Эльза, тебе следует поблагодарить наших подданных за то, что пришли, – отбросив прежние мысли, бодро сказал он. – В замке готовится пир в честь господина Люденберга, так что нам пора возвращаться и приступать к приему гостей.
– Да, папа, – откликнулась Эльза и послушно обернулась к толпе.
– За Акселя Люденберга и его потрясающее творение! – воскликнул король, высоко поднимая бокал над головами сидящих за длинным столом в Большом зале. Остальные последовали его примеру.
– За Акселя! – раздался дружный возглас гостей и громкий звон бокалов.
Стол ломился от яств, гости возбужденно шумели, а мест на длинных лавках едва хватало. Ближе всего к королю сидел его самый верный друг, лорд Петерсен; была здесь и вся семья Люденбергов – ради этого события они специально приплыли в королевский замок из Варавии, с которой Эренделл с давних времен находился в тесных торговых отношениях. Сам герцог Варавский явился на торжество и теперь сидел рядом с принцессой Эльзой.
– За Эренделл и Варавию! – воскликнул герцог. Для такого тщедушного человечка, как он, рот у него был просто огромный. Герцог встал, и Эльза нехотя отметила, что он по крайней мере на целую голову ниже, чем все, кто остался сидеть. – Пусть же наши государства растут и процветают вместе!
– За Эренделл и Варавию! – откликнулись пирующие.
Эльза молча чокнулась со своей матерью.
– Я так счастлив, что у нас наконец появилась возможность встретиться за общим обеденным столом, – обратился герцог к королеве, пока слуги собирали грязные тарелки, освобождая на столе место под десерт. – Спешу сообщить, что весьма рад познакомиться с ее высочеством и лицезреть, так сказать, в ее персоне светлое будущее Эренделла. – Брови герцога слегка скакнули вверх. – Смею заметить, что ее высочество не так уж часто появляется на публике.
Эльза вежливо улыбнулась ему, но ничего не ответила. Она давно усвоила от мамы первое правило настоящей принцессы – слушать человека ровно до тех пор, пока ответ не станет действительно необходим.
– У Эльзы чрезвычайно плотная учебная программа, поэтому до сей поры мы не часто приглашали ее участвовать в публичных мероприятиях, – ответила вместо нее королева и бросила взгляд на Люденберга. – Но церемонию открытия скульптуры, посвященной нашей семье, она, конечно, не могла пропустить. Ведь весь этот праздник сегодня – это праздник семьи.
Эльза поднесла ко рту салфетку, чтобы скрыть смешок. У мамы определенно талант вести разговор.
Герцога Варавского Эльза видела сегодня впервые. Но она уже с точностью могла сказать, что предпочитает ему герцога Черноскальского. У правителя Черноскалья такие добрые глаза, и в запасе всегда найдется шоколадка, которой он не прочь тайком угостить принцессу, пока остальные гости за столом поглощены какой‑то очередной скучной беседой.
Точнее, это называется «вести деловые переговоры». Мама не уставала напоминать Эльзе, что она должна быть готова к правлению государством, когда наступит ее час взойти на престол. За последнее время к урокам чистописания, естествознания и политики, которым ее обучала наставница, прибавилось обязательное присутствие в деловых встречах отца. К тому же теперь она была достаточно взрослой, чтобы участвовать в званых обедах, коим при дворе Эренделла не было числа. Прошли те времена, когда ее ненадолго выводили поздороваться с гостями и затем отправляли в отдельную комнату обедать в одиночестве. Теперь одиночество стало редкостью, но Эльзе все равно не хватало общения с ровесником – с кем‑то, кому можно доверить свои мысли и чувства. А детей прочей знати давно перестали приглашать в замок.
– Понимаю, понимаю! – подхватил герцог Варавский. – Но и прятать от всех такое сокровище – просто преступление! – Герцог даже прихлопнул по столу, как бы желая добавить вескости своим словам. Он так оживленно дергался, когда говорил, что накладка из искусственных волос у него на макушке так и прыгала вверх‑вниз.
– Верно замечено, ваша светлость, – согласился лорд Петерсен, присоединяясь к разговору. – Принцесса уже не маленькая девочка, а самостоятельная молодая особа и вполне готова принять достойное участие в делах государства.
Эльза улыбнулась и ему. Лорд Петерсен так давно и близко знал отца, что за общим столом был не просто одним из приближенных – он был членом семьи. Эльза всегда смотрела на него как на родного дядю. И, как и поступил бы родной дядя, лорд Петерсен предупредил Эльзу до начала банкета, что герцог Варавский не прочь сунуть нос в чужие дела.
– Вот‑вот! – ухватился герцог за его слова. – Ваше высочество, я уверен, на своих занятиях вы хорошо изучили, что такое фьорды и какую выгоду они способны приносить. – Эльза кивнула. – Так вот, у нас в Варавии первый фьорд обнаружил мой дед. Именно благодаря ему у нас есть...
И герцог принялся разглагольствовать. Он говорил бы бесконечно, если бы лорд Петерсен наконец не прервал его. Деликатно откашлявшись, он дождался паузы и вставил:
– Это все, безусловно, очень увлекательно, ваша светлость. Но как вы думаете, возможно, нам стоит продолжить этот разговор чуть позже? Кажется, настало время для десерта. – И прежде чем герцог успел что‑либо возразить, повернулся к Люденбергу: – Господин Люденберг, надеюсь, у вас еще осталось место в животе!
Как по сигналу, слуги разом распахнули двери, внесли блюда с фруктами и сладостями и торжественно водрузили их на стол.
– У нас в Варавии тоже все это есть и еще много чего другого найдется, – проскрипел занудный голос герцога, пока он пробовал торт и тянулся за печеньем.
Эльзе упорно хотелось называть герцога не Варавским, а Воровским – видимо, не в последнюю очередь потому, что в нем действительно была какая‑то если не вороватость, то, во всяком случае, чрезмерное проворство. Она взглянула на отца. Замечал ли он что‑то подобное? Его мысли всегда было сложно прочитать. Сейчас он вел беседу с супругой Люденберга. Лорд Петерсен принялся обсуждать со скульптором его следующую работу, так что герцог снова оказался на попечении Эльзы и ее мамы.
– Ваше величество, принцесса просто восхитительна! – завел свою шарманку герцог, но Эльзе стало стыдно за то, что она о нем только что думала. – Из нее получится бесподобная королева.
– Благодарю, – ответила мама. – Я уверена, вы правы.
– Родители дали мне замечательное образование, – заговорила наконец и Эльза. Она улыбнулась маме. –Даю слово, что в положенный час я смогу твердо занять престол своего королевства и достойно править вверенной мне страной.
Герцог взглянул на нее с любопытством:
– О да! Я уверен, так оно и будет. Ах, жаль только, что вы, ваше высочество, единственная наследница. Вот у короля Южных островов на трон претендуют сразу тринадцать сыновей.
Эльза сжала ножку бокала, чтобы не выпалить то, о чем потом пожалеет. Странно, бокал почему‑то был холоден, как лед.
– Не думаю, что это как‑то...
– Принцесса хочет сказать, – прервала ее мать, – что тринадцать наследников – это действительно много. – В отличие от Эльзы, королева сохраняла спокойствие: все‑таки ей уже не раз приходилось слышать вопросы на этот счет. – Судьба подарила мне только одно дитя, но зато дитя воистину чудесное. – Она обратила на Эльзу сияющие глаза. – Я уверена, что моя дочь прекрасно проявит себя в будущем.
– К тому же королевству достаточно одного сильного правителя, – добавила Эльза уверенным голосом. – И этим правителем стану я. – Она сжала мамину руку.
Герцог слегка нахмурил брови:
– Да, но что, если непредвиденные обстоятельства помешают вам, ваше высочество, занять трон...
– Уверяю вас, герцог, мы готовы обеспечить королевству Эренделл уверенное будущее, – произнесла королева с благосклонной улыбкой.
Герцог почесал в затылке, слегка задев свою накладку, и сквозь большое круглое пенсне пристально посмотрел сначала на королеву, затем на принцессу.
– Еще пара‑тройка лет, и принцессу пора будет выдавать замуж. Есть ли у вас подходящие кандидаты, ваше величество? Отвлеченно говоря, альянс с каким‑либо деловым партнером, например, с Варавией, мог бы принести Эренделлу много пользы.
Почувствовав, что заливается краской, Эльза уставилась на салфетку.
– У принцессы еще достаточно времени найти себе жениха, – ответила королева. – А сейчас мы стремимся к тому, чтобы она сосредоточилась на делах государства. – На этих словах она ободряюще взглянула на принцессу.
Она говорила правду: только сегодня утром наставница устроила Эльзе экзамен по политике, и вопросы, на которые принцессе пришлось отвечать, были куда сложней, чем задача найти жениха.
– Благодарю вас, ваша светлость, за заботу обо мне, – обратилась Эльза к герцогу. – Как только мои планы на этот счет прояснятся, вы узнаете о них в числе первых. – На этот раз она не старалась скрыть иронию, но герцог, похоже, ничего не заметил и остался доволен ее ответом. Мама кинула на нее укорительный взгляд, но что поделать – удержаться оказалось слишком сложно.
Когда герцог наконец удалился и Люденберги попрощались с королевской семьей, Эльза и ее родители смогли отправиться в свои покои.
– Сегодня ты хорошо держалась, – сказала ей мама, когда они остались втроем. – Великолепно проявила себя в общей беседе. Герцог был весьма впечатлен твоим умением вести светский разговор.
– Он, кажется, удивился тому, сколько я знаю, – сказала Эльза. В плечах она чувствовала такое напряжение, как будто буквально несла на себе все заботы королевства в течение целого дня. Голова начинала болеть, и ей не терпелось оказаться в тишине своей комнаты.
– Я горжусь тобой, – произнес отец, впервые за весь вечер позволив себе проявить какие‑то чувства. Он улыбнулся маме и погладил ее по плечу.
Эльза любила наблюдать за родителями, когда они были рядом. Они так любили друг друга. Сложно было не позавидовать той тесной связи, которая чувствовалась между ними двумя.
– Ты станешь замечательной королевой, Эльза, – добавил отец.
– Спасибо, папа, – ответила она, думая о своем. Все равно стать королевой ей предстояло еще очень не скоро.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Эльза
– Каждый третий понедельник месяца мы встречаемся со своими подданными, чтобы выслушать их заботы и обсудить то, что творится в королевстве. Я всегда придерживался мнения, что подобные аудиенции необходимо давать регулярно. Лорд Петерсен поможет тебе провести следующее такое собрание. Отнесись ко всем просящим с сочувствием, внимательно их выслушай и будь рассудительна. Крупные жалобы и тяжелые вопросы обещай донести до нашего сведения, как только мы вернемся. Так, теперь вторник... Эльза, ты слушаешь?
– Да, папа, – откликнулась Эльза, но на самом деле она витала мыслями где‑то в облаках.
Они сидели в библиотеке и обсуждали расписание на предстоящую неделю, но Эльза никак не могла сосредоточиться. За все эти годы она провела в библиотеке несметное количество времени и все же всякий раз, начиная с самого детства, ловила себя на том, что при виде бесконечных книжных рядов невольно уносится мыслями куда‑то далеко. Сумрачную комнату от пола до потолка рассекали ровные полки, уставленные толстыми томами. Отец вечно что‑то читал, и на его столе всегда лежала пара‑тройка раскрытых книг. Сегодня перед ним была особенная, написанная на ином языке – языке троллей. С ее страниц глядели непривычные символы и рисунки. Эльзу подмывало спросить, для чего ему читать эту книгу, но она не стала.
В данный момент отец был куда больше заинтересован в разговоре на другую тему – как вести дела в его с матерью отсутствие. Через несколько дней королевская чета отбывала в другую страну с правительственным визитом – по меньшей мере, на пару недель. Эльза не могла припомнить, чтобы они прежде уезжали на такой долгий срок. Стараясь сохранять внешнее спокойствие, она все же очень переживала. Конечно, ей предстояли крайне загруженные дни, ведь теперь к ее прежним обязанностям добавлялись те дела, которые передавал ей отец. Так что скучать по родителям будет некогда. Но... но все же Эльза уже по ним скучала, несмотря на то что они еще никуда не уехали.
Отец опустил руки на колени и скрестил пальцы.
– Что такое, Эльза? – слегка улыбнувшись ей, спросил он.
В библиотеке они были одни, но он все равно выглядел как настоящий король. Не только внешне, хотя неизменный строгий мундир, ряд медалей на груди и герб Эренделла на шейной ленте, конечно, придавали его виду должную солидность. Но истинное величие крылось в чем‑то еще. Неважно, обращался ли он к иностранному посланнику или отдавал распоряжение слуге, он неизменно делал это с особой манерой – достойно, но не свысока. Он всегда сохранял властность и был главным во всем, даже когда этого не требовалось – например, с дочерью во время игры в шахматы. Это немного сковывало Эльзу. Была ли эта скованность чертой ее собственного характера или ей просто не хватало друга‑ровесника, кому можно было бы рассказать все, что копится на душе? Когда на церемонии открытия скульптуры ей пришлось произносить речь перед огромной толпой, она страшно разволновалась. Отец же, казалось, никогда не испытывал подобных трудностей. Может, к ней тоже со временем придет такая уверенность в себе?
– Все в порядке, папа, – соврала Эльза. Разве можно передать одной фразой то многое, что она сейчас чувствует?
– Да нет, я же вижу, что‑то не так. – Король откинулся на спинку стула и внимательно вгляделся в ее лицо. – По глазам твоим вижу. Ты думаешь о чем‑то другом. Твоя мама говорит, что, когда я о чем‑то задумаюсь, у меня тоже такой вот взгляд, будто куда‑то вдаль. Ах, как же ты на меня похожа, дитя мое!
– Правда? – Эльза взволнованно пригладила волосы, которые и так лежали идеально.
Главный предмет ее гордости состоял в том, что она идет по стопам отца. Эльза очень любила мать и обожала проводить с ней время, но порой мама глубоко задумывалась о чем‑то, и Эльзе никогда не удавалось понять о чем. Иногда королева заходила к ней в комнату и забывала, что хотела сказать, а порой начинала что‑то говорить, но обрывала речь на полуслове. Б ней хоронилась какая‑то давняя печаль – вот только о чем ей было печалиться?
Например, буквально сегодня. Многие годы, примерно раз в месяц, мама исчезала куда‑то на целый день и никогда не говорила Эльзе куда. Папа тоже молчал на этот счет. Сегодня был как раз такой день, и Эльза не удержалась. Ей так надоели все эти секреты, что утром она набралась смелости и спросила мать, может ли на этот раз пойти с ней. Мать удивилась, затем встревожилась и наконец стала извиняться:
– Мне очень жаль, милая, но я не могу взять тебя с собой. В этих путешествиях у меня не должно быть спутников. – Она погладила Эльзу по щеке, и ее глаза наполнились слезами, отчего Эльза совсем смутилась. – Мне правда жаль, я бы очень хотела, чтобы ты поехала со мной. – Тем не менее она отправилась одна.
Отец был иного нрава.
– Ничего особенного, папа, правда. Пожалуйста, продолжай.
– Что‑то все‑таки тяготит твои мысли, Эльза, – настойчиво повторил он. – Что же?
Она хотела сказать «не уезжайте», но это прозвучало бы глупо. Хотя именно это и тревожило ее больше всего. Как только отчалит их корабль, Эренделл полностью перейдет под ее ответственность. Конечно, есть всякие советники, и лорд Петерсен поможет, если возникнет серьезное затруднение, однако на время отъезда родителей Эльза станет лицом государства, и она уже чувствовала всю тяжесть забот, которая ложилась ей на плечи. Не пройдет и месяца, как король с королевой вернутся, и все пойдет по‑старому, но сама поездка казалась теперь принцессе твердым напоминанием о том, что в один прекрасный день ей предстоит – уже навсегда – стать королевой. Одна мысль об этом приводила ее в ужас.
– Эльза?
Две недели одной в огромном замке. Да разве она способна это вынести?
– Вам совершенно точно необходимо ехать? – Она больше не могла сдерживаться.
– Эльза, все будет в порядке, – пообещал отец.
Раздался стук в дверь.
– Ваше величество? – В комнату вошел Кай, дворецкий. Он прислуживал в замке с тех самых пор, как Эльза только появилась на свет. Пока король управлял делами королевства, Кай управлял делами королевского замка. Он знал в нем каждый уголок и каждую вещь, знал, где что лежит и где чье место. Он настолько врос в жизнь короля и королевы, что даже его личная комната располагалась через стенку от монарших покоев.
Одетый в свой неизменный зеленый костюм, Кай щепетильно снял нитку с пиджака и объявил:
– Герцог Варавский желает вашей аудиенции!
– Спасибо, Кай. Скажи ему, пусть ждет меня в зале совещаний. Я уделю ему немного времени.
– Да, ваше величество. – Кай улыбнулся Эльзе и исчез.
Отец снова посмотрел на нее:
– Кажется, ты хочешь сказать что‑то еще.
Что‑то еще? Слишком многое, чтобы успеть высказать за несколько минут.
– Я... думала о том, чем угостить подданных, которые придут на встречу со мной, – сказала вместо этого Эльза. – Вы накрывали для них стол? Я полагаю, было бы любезно с моей стороны угостить их чем‑то после долгой дороги, которую многие из них проделают, чтобы добраться до замка. Как ты считаешь, папа?
Король улыбнулся:
– Я считаю, это замечательная идея. И я лично всегда был в восторге от твоих вафельных трубочек.
– Моих вафельных трубочек? – Эльза не могла припомнить, чтобы хоть раз испекла что‑то для отца. – Наверно, это Олина готовит что‑то особенное, но я обязательно прикажу их подать.
Олина заправляла королевской кухней, и в ее подчинении находились все повара замка. Когда Эльза была маленькой, она часто убегала на кухню посидеть с Олиной. Давненько она так не делала. А чтобы сама что‑то пекла – такого вообще не помнила.
Отец нахмурил лоб:
– Хм. Да, верно. Так или иначе, они восхитительны. Наверно, стоит попросить Олину сделать их.
– Что‑нибудь еще, папа? – Эльза уже собиралась уходить.
– Да. – Он поднялся. – Прежде чем ты уйдешь, я хочу тебе кое‑что подарить. Я попрошу тебя пройти за мной.
Эльза последовала за ним в их с мамой спальню, где отец подошел к книжному шкафу во всю стену и нажал на один из корешков. Стена сдвинулась и открыла потайную дверь. За дверью оказалась небольшая темная комнатка, в которую вошел отец. Эльзе жутко хотелось увидеть, что в ней, но туда папа ее не пригласил. В замке было полно тайных ходов и секретных каморок вроде этой. Раньше они часто играли с отцом в прятки, иногда забираясь в какую‑нибудь из них. Но, став постарше, она узнала, что предназначены они для куда более мрачной цели – чтобы в случае нападения на замок королевская семья, прячась то в одной потайной комнате, то в другой и пользуясь секретными ходами, смогла выбраться в безопасное место.
Через пару мгновений отец снова показался наружу, держа в руках большую деревянную шкатулку зеленого цвета – даже целый ларец размером с поднос для завтрака. Ларец украшала яркая ручная роспись в традиционном стиле, изображавшая золотистый шафран – символ Эренделла. На верхней крышке цветок красиво изогнулся дугой.
– Я хочу передать это тебе. – Отец поставил ношу на столик перед Эльзой и провел пальцами по их фамильному гербу, выгравированному на крышке. Шкатулка один в один повторяла ту, что стояла у него на рабочем столе. Он всегда брал ее с собой на аудиенции с советниками. В ней обычно хранились важные декреты, ожидающие подписи короля, а также его личные бумаги и отдельные письма из народа, равно как и послания от правителей соседних государств. Эльзе с раннего детства внушили, что в отцовский ларец лезть не положено – ни в коем случае.
– Можно я сама? – спросила она, занеся руку над защелкой. Отец кивнул.
Шкатулка оказалась пуста. Внутри ее стенки и дно покрывал роскошный зеленый бархат.
– Эту шкатулку изготовили специально к началу твоего правления, – произнес отец, и Эльза взглянула на него с удивлением. – Поскольку ты прямая наследница престола и всего через пару лет достигнешь зрелого возраста, мы с твоей мамой решили, что тебе пора обзавестись своим собственным ларцом.
– Папа, шкатулка просто шикарна, – сказала в волнении Эльза. – Но почему сейчас? Еще слишком рано...
– Пожалуй, – мягко согласился он. – Но она довольно скоро тебе понадобится, а мы хотим, чтобы ты во всем была готова к восшествию на трон. Кай и остальные слуги знают, как она выглядит и что в нее нельзя заглядывать. Что бы ты ни держала в ней, Эльза, это будет доступно только тебе. В ней твои секреты надежно скрыты от чужих глаз. А сейчас предлагаю отнести ее к тебе в покои и отныне хранить там. – Он заглянул ей в глаза, ища согласия.
Эльза провела пальцами по зеленому бархату.
– Спасибо, папа.
Он взял ее за руку:
– Может, сейчас в это трудно поверить, но однажды твоя жизнь изменится – и изменится так, как ты сама не могла представить. – Он поколебался. – И если меня не будет рядом, чтобы направить тебя, когда это произойдет...
– Папа...
– Обещай мне, – прервал он ее, – когда это произойдет, обратиться за подсказкой к этой шкатулке.