Так как «миф принципиально космичен и... космическая модель составляет ядро мифологической "модели мира"», и в раннеклассовом, и в первобытном обществе мифология становилась «тотально господствующим способом "глобального концентрирования"» 28, а «мифологическое мышление есть Обязательно и мышление космическое» 24, то мифы находились в теснейшей связи с космологическими построениями, ибо «мифологическое мировоззрение не отвергало практических знаний, способствовавших рационалистическому подходу и миропониманию» 25.
Первобытная космология, обусловленная общей для древней истории геоцентрической моделью Вселенной, продолжала существовать в виде составных частей космологических систем последующих времен, «так как во всех вообще областях идеологии традиция является величайшей консервативной силой»26. Поэтому многие сведения по первобытной космологии содержат не только такие эпические произведения, как «Махабхарата» или поэмы Гомера, но и древнейшие философские учения. В частности, многие сведения по древнеиндийской астрономии содержатся в самхитах, брахманах, араньяках и упанишадах 27.
Так как древние археологические культуры нынешней Украины развивались в тесном контакте с культурами народов соседних территорий, в том числе и тех народов Ближнего Востока, у которых уже возникли государства, космогонические мифы последних имеют прямое отношение к теме нашего исследования. В них представлен целый ряд тем и мотивов, как правило, универсальных для космогонических (совпадающих в мифе с космологическими 28) представлений прежде всего в развитых древних цивилизациях (даже в тех случаях, когда они принадлежали населению различных этнических групп)29.
Рис. 5. Ранневавилонские печати с изображениями небесных
символов, в том числе Солнца, обрамленного рогами Месяца
Исходя из всего рассмотренного выше, вполне логично, на наш взгляд, утверждать, что мифология (а тем более космология) предков славян не могла не содержать в себе научные знания. В силу конкретности мышления древних людей это знание должно быть не только абстрактным, но и конкретным, поскольку даже наиболее абстрактная его форма — космическая модель — содержала ряд черт, конкретизирующих ее содержание. Ведь и модели, общие для всех народов в неолите — раннем железном веке, имели на каждом из названных этапов отличия социально-экономического и этнического плана. В немалой степени специфика космических моделей зависела от центральной идеи мировоззрения этноса (или группы этносов) и особенностей ее воплощения. Поэтому особого внимания заслуживает анализ особенностей такой идеи и у предков славян.
Другой аспект конкретности космологических знаний связан с передачей отдельных астрономических ситуаций (например, особенностей расположения наблюдаемых небесных тел), а также с числовым выражением периодов движения небесных тел, прежде всего тех, которые служили циклами календаря. Этот аспект интересен и в том смысле, что благодаря ему могут быть подтверждены многие черты космического символа, а иногда даже обоснован сам космический смысл отдельных символов. В случаях, когда повторение той или иной астрономической ситуации могло произойти через определенное время, с учетом периодичности этого повторения космическая модель может быть датирована нами, а в сочетании с другими методами датирования астрономическое датирование станет весьма эффективным направлением определения возраста отдельных мифических сюжетов и образов, подкрепляя тем самым глубину памяти наших предков более реальными ориентирами.
Рис. 6. Воплощение символики Солнца и Луны в структуре
насыпей, рвов и кромлехов усатовских курганов (схема)
Приведенные в настоящей главе данные, на наш взгляд, убедительно свидетельствуют о том, что современный человек все чаще стремится решить многие свои проблемы, используя философско-мировоззренческое наследие, всю культуру предков, пытаясь отыскать в прошлом объяснение настоящего. Что же представляет собой в таком случае нынешнее состояние мирового сообщества: новый виток спирали его истории или конец одного и того же ее цикла, возвращающий нас к началу, истокам? Ответить на этот вопрос невозможно, не проследив основные закономерности развития мировоззрения человечества за все время его существования.
Мы уже отмечали трудности, подстерегающие исследователя древнего мира на пути к истине, постижение которой строится зачастую не на «железных» фактах (ведь большинство их бесследно кануло в пучину времени), а на логических выкладках, даже априорных умозаключениях, что неизбежно придает научным выводам не аксиоматический, а гипотетический характер. Хорошо понимая это, как и всю сложность поднимаемых в настоящей книге проблем и нереальность надежд на их быстрое и окончательное решение, предполагая, что согласных с изложенным нами будет, вероятно, меньше, чем несогласных, и, наконец, беря на себя смелость выдвигать гипотезу, претендующую на научность,— оставим за собой право на ошибку (хотелось бы считать ее творческой) в наших попытках соединить оба конца времени, разделяющего предков и потомков.
Прежде служили оружием руки могучие, когти, зубы, каменья, обломки ветвей от деревьев и пламя, после
того была найдена медь и порода железа. Все-таки в
употребленье вошла прежде медь, чем железо.
Лукреций Кар. О природе вещей
Люди сегодняшнего дня, мы столь же невольно, сколь и неизбежно судим о прошлом по меркам настоящего. Однако привычные для нас критерии неприемлемы, когда мы хотим понять образ жизни древнего человека,— ведь даже при наличии единых основных закономерностей развития человечества в интересующие нас эпохи и материальная, и духовная жизнь была совсем иной. И чем дальше от нас отстоит какая-либо эпоха, тем отличий больше. Образно говоря, для нас, нынешних, создатели истоков язычества со своими представлениями о мире и складом ума — как бы люди с другой планеты.
Какой же представляется планета наших предков? Истоки язычества Руси формировались, вероятно, прежде всего в условиях лесостепи Правобережной Украины, где, как полагает большинство исследователей, проживали предки славян. Точные границы установить нельзя, ведь территория расселения праславянских племен не была абсолютно не изменой (как, кстати, и этническая ситуация здесь, поскольку эти племена постоянно вступали в контакт с соседями, и все они находились под взаимным влиянием). Поэтому территорией наших предков и их соседей можно с наибольшей вероятностью считать весь Юго-Запад СССР (он же Запад Юга Восточной Европы), то есть территорию современных Украины и Молдовы, отдавая при этом предпочтение районам Правобережной Украины и учитывая, что Юго-Запад СССР традиционно рассматривается большинством археологов индоевропейской территорией, каковой она становится уже в неолите (за исключением северо-восточных районов Украины, неолитическое население которых считается угро-финским).
По своим природно-климатическим условиям Юго-Запад СССР еще с мезолита принадлежал к числу наиболее благоприятных районов мира. Основу его составляет значительная по размерам равнина с хорошо выраженными естественными границами: с юга это — Черное и Азовское моря, с юго-запада и запада — Балканы и Карпатские горы с рядом крупных рек, впадающих в Черное море (крупнейшими среди которых являются Днестр, Дунай, Прут), с севера — глухие Полесские леса с труднопроходимыми болотами и текущими с запада на восток и с востока на запад реками, с востока — крупные реки, несущие свои воды в Азовское море (прежде всего Северский Донец и Дон). Кроме равнины, в состав названной территории входят и горы: на юге — Крымские, на западе—Карпаты. Как нигде в другом районе мира, на Юго-Западе СССР компактно размещаются три основные зоны умеренных широт — степная, лесостепная и лесная.
Помимо уже названных «пограничных» рек, в. пределах рассматриваемого региона существует еще несколько крупных водных артерий, в основном впадающих в Черное и Азовское моря и разделяющих регион на ряд отдельных частей. Наиболее значительной из этих рек является Днепр.
Западная часть Юга Восточной Европы была в древности чрезвычайно богата растительным и животным миром. Здесь произрастали многие виды трав и пород лиственных и хвойных деревьев, в том числе и строительных; плодородные почвы, умеренный климат, достаточное количество осадков и влаги в водоемах способствовали окультуриванию растений; реки и озера изобиловали рыбой, раками и моллюсками, их берега населяли громадные стаи водоплавающих птиц; долины рек, покрытые лугами, служили отличными пастбищами. Особое значение для жизни местного населения имели крупные животные, часть которых не только являлась объек том охоты, но и поддавалась доместикации (быки, свиньи, кони). Люди не испытывали недостатка в мясе, молоке, шкурах, пушнине... Все это способствовало интенсивному развитию высокопродуктивной охоты, рыболовства, собирательства, животноводства и земледелия.
Регион был богат и важнейшими полезными ископаемыми, определяющими прогресс первобытного общества: выходящими на поверхность значительными залежами камня (в том числе кремня — одного из основных материалов при изготовлении орудий труда и охоты), а также глины и песка, без которых затруднялось домостроительство и невозможным было производство керамических изделий. Залежи медной руды были здесь незначительными, и ее (или готовые изделия из меди и бронзы) приходилось завозить в основном с Балкан или Кавказа, зато железная руда на территории Юго-Запада СССР была распространена широко.
Равнинный ландшафт и длинные, удобные почти на всем своем течении реки послужили основой для возникновения многочисленных сухопутных и водных коммуникаций. Наиболее удобные для проживания у воды и переправ части рек, аккумулируя родственные племена с обоих берегов, становились своеобразными осями их территорий. Постепенно в силу географических особенностей западной части Юга Восточной Европы, в отдельных ее местностях возникали микрорайоны, обычно ограниченные с юга и севера берегами рек, а с запада и востока — природными зонами. В пределах таких микрорайонов исторический процесс отличался определенными особенностями; иногда последние распространялись не на один, а на несколько микрорайонов, существовавших, как правило, в общей природной зоне.
В результате всех этих природно-климатических и социальных факторов образовывались так называемые археологические культуры — группы близких между собой синхронных археологических памятников, расположённых на определенной ограниченной территории и имеющих комплекс общих признаков (а также однотипную эволюцию этих признаков) в специфических типах жилищ, погребальных и культовых сооружений, орудий труда и быта, оружия, посуды, орнаментации и т. д. и принадлежащих, вероятно, к отдельной этнической группировке. Близкие между собой археологические культуры могли объединяться в культурно-исторические области или блоки культур, население которых правомерно называть культурно-историческими общностями. Описанная выше горизонтальная (синхронная) связь неизменно дополнялась вертикальной (генетической) —усвоением части традиций археологических культур, предшествующих данным. Возникновение и распространение подавляющего большинства археологических культур и культурно-исторических областей именно в пределах западной части Юга Восточной Европы показывает, что названный район представлял собой довольно своеобразную зону, отличающуюся от соседних зон не только в природно-географическом, но часто и в социально-экономическом аспектах.
Вместе с тем следует особо отметить: формирование древних племен Украины и Молдовы, становление их образа жизни осуществлялись и под воздействием факторов, характерных не только для Юга Восточной Европы, но и для некоторых соседних территорий. Активно влияя на своих соседей, они и то же время многое перенимали у них. Наибольшее значение для развития племен западной части Юга Восточной Европы имели контакты с их наиболее развитыми — юго-западными (балкано-дунайскими) и восточными (задонскими) — соседями, что объясняется не
только возможностями более легких сношений с ними через реки (а не через другие, труднопроходимые рубежи, например, болота), но и тем, что северные сопредельники отставали от всех их в своем развитии. Наличие таких связей легко устанавливается по находкам на территории Украины и Молдовы так называемых археологических импортов (предметов и материалов неместного происхождения), на соседних территориях — археологических экспертов с Украины и Молдовы, а также по смешению признаков различных археологических культур и культурно-исторических областей на их порубежьях (рис. 71).
Таким образом, особенности географической среды и исторического развития обитающего в ее условиях населения постепенно привели к образованию на территории западной части Юга Восточной Европы группы (точнее, нескольких групп) родственных и близких не только в культурно-хозяйственном, но и в этническом отношении племен, которая могла выработать свою особую систему мировоззрения, а также особый характер обмена идеями с соседскими народами. Однако было бы ошибкой забывать о том, что основные факторы и черты развития древнего населения Украины и Молдовы постоянно претерпевали
------------------------------------------------------------------------------------- Рис, 7. Культурно-географические зоны, культурно-археологические области и направления основных связей населения Украины и Молдовы: Степная зона (1 —Северо-Западное Причерноморье; 2 — Нижнее Поднепровье и Крым; 3 — Приазовско-Донецкая область); II. Лесостепная зона (4 - Закарпатская область; 5— Прикарпатская область; Правобережная область; 7 — Левобережная область); III. Полесская 6 - Западная область; 9 — Среднеднепровская область). А — границы зон, Б - границы областей, В—основные направления связей. По И.Т. Чернякову)
изменения (порой значительные): ведь изменялись природа, хозяйство, социальная и этническая структуры этого населения, характер его связей с соседями, ну и, конечно же, в силу всего этого качественно' обновлялась система его мировоззрения. Поэтому изучение мировоззрения того или иного древнего народа напрямую связано и с изучением конкретно-исторической эпохи, в которую жил этот народ. Рассмотрим эти эпохи в контексте исследуемой нами проблемы.
Мезолит (средний каменный век) или эпипалеолит (послепалеолитический период) — историческая эпоха каменного века, начавшаяся, по мнению большинства археологов, с голоцена — продолжающейся до сих пор послеледниковой эпохи, в начале которой стали устанавливаться современные природно-климатические условия (некоторые исследователи полагают, что мезолит как историческая эпоха начался до голоцена — в плейстоцене, то есть палеолит сменился мезолитом еще в ледниковый период). В течение мезолита на территории Юга Восточной Европы вместо старых ландшафтных зон — северной (тундра или лесотундра) и южной (холодная степь) возникли новые: северная лесная (покрытая вначале хвойными, а затем и лиственными лесами) и южная степная, доходящая от Черного моря до Среднего Поднепровья. К концу мезолита возникла, вероятно, и промежуточная— лесостепная зона. Процесс почвообразования в мезолите только начался, и современный гумусированный слой почвы тогда еще не существовал. Земная поверхность представляла собой верхний слой материка (в равнинных местах — обычно суглинок или песок). Вследствие таяния ледника общий уровень подпочвенных вод и вод водоемов был несколько выше современного. Многие местности, особенно в начале мезолита, имели, возможно, вид не земных просторов, а водной поверхности с многочисленными крупными и мелкими островами.
Постепенно изменилась фауна. Обитавшие в раннем мезолите некоторые виды еще позднепалео-литических животных (северный олень, шерстистый носорог) к концу мезолита исчезли. Остались представители только «голоценовой» фауны, среди которых наибольшее значение для человека имели бык, конь, благородный олень, кабан. Исчезновение крупных медлительных животных вызвало кризис позднепалеолитической охоты. Для добывания быстрых пугливых животных и птиц, тем более на открытой местности, понадобились и новые охотничьи приемы, и новое охотничье оружие, такое, как знаменитое изобретение эпохи мезолита — лук и стрелы (возможно, они появились уже в позднем палеолите).
Обилие талых, относительно теплых вод создало прекрасную среду обитания не только многочисленных видов птиц, но и рыб, раков, моллюсков. Вторим по значению занятием в это время стала рыбная ловля. Вначале она была, вероятно, вариантом охоты (с копьем, гарпуном, луком), но в конце мезолита появляются каменные грузики, костяные крючки, блесны из створок речных раковин, то есть можно уже говорить о ловле рыбы удочкой. Возможно, в это же время появились и первые плетеные сети — для ловли как птиц, так и рыбы.
В конце мезолита широко распространилось речное собирательство — ловля раков, моллюсков, что подтверждается находками куч их панцирей.
Развитие речного собирательства, рыбной ловли vдочкой (и, вероятно, охоты на птиц) свидетельствует о постепенном нарастании кризиса охоты на ЖИВОТНЫХ, который достиг своего пика в позднем мезолите. Одним из путей выхода из этого кризиса стал поиск помощников человека. Неоценимую роль в этом играла собака, прирученная еще в конце позднего палеолита — раннем мезолите. Возможно, сначала собаками питались, потом стали использовать при загонной охоте на животных, а также при охоте на птиц; с их помощью впоследствии началось приручение и других животных.
Важная черта памятников мезолита Юго-Запада СССР — широкое распространение так называемых микролитов: мелких кремневых отщепов и пластин, часто имеющих к тому же геометрическую форму — треугольников, трапеций, сегментов и т. д. Микролиты использовались в качестве проколок, скребков, резцов или наконечников стрел. Из них также составляли рабочий край так называемых микровкладышевых орудий (для этого один или два ряда микролитов закрепляли в пазах деревянных или костяных наконечников гарпунов, копий, оправ ножей). Появление микролитов, заменивших при изготовлении орудий крупные куски кремня, было вызвано, вероятно, не только значительными достижениями в обработке камня, но и необходимостью его экономии в преддверии первого сырьевого кризиса, наступившего в неолите.
С началом сооружения плотов для плавания и загородок для ловли рыбы появились первые макролиты — каменные орудия труда крупных размеров (в том числе и первые топоры), предназначенные для обработки дерева.
Как полагает Д. Я. Телегин, по типологии производственного инвентаря, отражающей основные занятия мезолитического населения, вся территория западной части Юга Восточной Европы может быть разделена на две основные культурные области — северную (Полесье, Лесостепь), для которой характерно распространение и микролитов, и макролитов, и южную, степную (микролитическую), (Некоторые исследователи предлагают выделять зону Лесостепи в самостоятельную промежуточную область). Эти области различались также по некоторым чертам погребального обряда, планированию поселений, антропологическому типу населения, то есть они представляли собой, вероятно, два больших разнородных этнокультурных массива 2. Есть, однако, и другие мнения, согласно которым названные выводы о микро- и макролитической областях и об антропологическом составе населения Украины мезолитического времени неверны или спорны 3.
Двигаясь вслед за стадами животных, значительная часть мезолитических коллективов не проживала долго на одном месте. И только к концу мезолитa в связи с изменением хозяйства (возможно, прежде всего с возрастанием роли рыбной ловли) и общественных отношений образ жизни населения этого времени стал более оседлым. Люди проживали в жилищах, а в горных районах — и под навесами скал, в гротах и пещерах. Жилища представляли собой покрытые камышом шалаши из жердей или наземные и полуземляночные строения с вертикально установленными опорными столбами, между которыми переплетались стены из лозы, обмазываемые затем глиной. Подавляющее число жилищ имели в плане округлую или овальную форму.
Однако пребывание только на суше становилось невозможным. В связи, вероятно, с развитием рыбной ловли и охоты на птиц, в условиях довольно подвижного образа жизни и значительных вод-просторов (о чем мы уже упоминали) возник древнейший вид транспорта — водный: сначала отдельные бревна, затем — плоты из связанных между собой бревен и, наконец, лодки, выдолбленные из стволов деревьев. Возможно, развитию водного транспорта способствовал и зарождавшийся обмен природными богатствами различных районов.
В эту эпоху впервые возникла и неравномерность хозяйственного развития отдельных территорий. Это стало следствием, с одной стороны, утверждения в послеледниковое время различий между природными условиями не только отдельных ландшафтных зон, но и конкретных местностей, а с другой, того, что в мезолите вся территория западной части Юга Восточной Европы была уже не только заселена, но и даже поделена между отдельными коллективами. Лишенные возможности свободно мигрировать на новые территории, они были вынуждены максимально приспосабливаться к условиям мест своего обитания, придавая этим местам неповторимый культурно-хозяйственный колорит.
Но, конечно же, речь не может здесь идти о каких-то крупных различиях между отдельными мезолитическими группами (локальные особенности не в счет). «В эту эпоху нельзя еще говорить об историко-этнографических областях, вряд ли можно говорить и о хозяйственно-культурных типах. Хозяйственно-культурный тип для всего человечества был один — первобытные комплексные охотники и собиратели. Он подразделялся на бродячих и относительно оседлых, имел локальные вариации и зависимости от ландшафтно-климатических зон, но в основе своей, в материальной культуре, орудиях труда, предметах быта не мог не быть достаточно однороден для всего человечества. Зональные различия определялись прежде всего условиями среды, в том числе даже характером каменного сырья; показателями именно таких зональных различий и являются археологические культуры этого времени» 4. Основной хозяйственной единицей рассматриваемого периода считается коллектив бродячих охотников численностью около 25 человек, который представлял собой только часть рода, возникшего еще в позднем палеолите и насчитывавшего около 100 человек5. И действительно, незначительные размеры стоянок эпохи мезолита Юго-Запада СССР свидетельствуют о том, что эти стоянки были местом проживания не рода, а коллектива, который мог быть только частью такого рода. Следовательно, мезолитическая община родовой не была, и род в мезолите должен был бы состоять из нескольких общин, ведущих самостоятельный образ жизни и объединяющих свои усилия, вероятно, лишь в случае крайней необходимости. Но можно ли считать родом несколько разрозненных общин, не имеющих экономического, социального единства и не связанных родственными отношениями? Кстати, таких связей, судя по всему, не было и в позднем палеолите, ведь для этого времени не известны стоянки, на которых проживали бы крупные группы, соответствующие по численности роду. И если открытые археологами небольшие позднепалеолитические стоямки (расположенные, как принято считать, в 40— 50 км друг от друга) не представляли собой места концентрации отдельных родовых коллективов, то, значит, экзогамные объединения позднего палеолита не являются родовыми. Поэтому, вероятно, следует согласиться с выводом Е. П. Бунятян и В. Ф. Генинга о том, что родовая организация ни в палеолите, ни в мезолите не существовала, она могла появиться только в неолите6.
И мезолите, вероятно, завершался процесс формирования и племени. Хотя некоторые исследователи полагают, что племя в его законченном виде возникло уже в позднем палеолите или мезолите, более убедительной нам кажется точка зрения, соглас но которой полностью сформировавшееся племя со всеми его основными функциями существует только с неолита7.
По мнению Д. Я. Телегина, в начале мезолита происходили серьезные миграционные процессы: значительная часть населения южной области может быть связана с ближневосточной натуфийской, а северной области — с североевропейской свидерской культурными зонами. Некоторые же другие исследователи отрицают антропологическую близость части мезолитического населения Украины и Ближнего Востока.
Развитие производственной сферы, не требующей кооперации членов всей общины (индивидуальная охота с луком, индивидуальная рыбная ловля, речное собирательство), создало предпосылки для постепенного выделения внутри общины экономически самостоятельных ячеек, в том числе и семьи, окончательное формирование которой завершается, вероятно, уже в эпоху неолита8.
Протонеолит — промежуточная между мезолитом и неолитом эпоха каменного века. Считая рубежом между мезолитом и неолитом появление керамики, часть археологов полагает, что памятники мезолитического облика, в которых керамика еще отсутствует, но уже известны следы производящего хозяйства, относятся к мезолиту. Следовательно, производящее хозяйство существует, по их мнению, с мезолита. Другая часть исследователей, рассматривая производящее хозяйство как глубочайший поворот в культуре и как черту, выходящую за пределы обычного уклада мезолитических племен, называет такие памятники уже неолитическими.
В целом же определенная близость сущностных черт мезолита и конца позднего палеолита, мезолита и начала неолита вызвала некоторое замешательство в среде специалистов. Одни из них отказываются от признания мезолита как особой эпохи и считают его так называемым финальным поздним палеолитом, другие, исходя из наличия в мезолите производящего хозяйства, выделяют в нем период докерамического неолита, после которого, по их мнению, начинается ранний неолит, третьи же полагают, что финальный верхний палеолит (или финальный поздний палеолит) следует называть мезолитом, мезолит — протонеолитом, а конец протонеолита или самое начало следующего после него неолита — уже докерамическим неолитом. Неолитические памятники, соответствующие уровню развития неолита, однако на которых (или в их отдельных слоях) керамика не найдена, принято называть бескерамическими. Пожалуй, самую сложную схему перехода от позднего палеолита к неолиту разработал на примере археологических памятников Ближнего Востока Дж. Мелларт. Как он считает, мезолит (часто именуемый «финальным верхним палеолитом») «с экономической точки зрения... представляет последний период интенсифицированного собирательства. Термин "протонеолит" указывает на приближение "неолитической революции" — периода перехода от присвоения к производству пищи. К неолитическому времени полностью установились земледелие и скотоводство... "Протонеолит" введен для обозначения периода, в который произошла "неолитическая революция". Хотя есть данные о начале доместикации животных, в этот период остатки культурных растений пока еще не найдены, возможно, по археологической случайности... Даже несмотря на отсутствие остатков зерен, наличие многочисленных ступок и пестиков, зернотерок и курантов, впервые появившихся в это время, а также существование ям для хранения запа сов и вкладышей для серпов, все говорит об изменениях в экономике. В это же время возникают первые многократно перестраивавшиеся постоянные поселения. Появляются могильники и отдельные погребения, содержащие украшения — бусы и подвески, что указывает на то, что у человека было время не только для удовлетворения голода. К этому времени относятся произведения искусства — резные изображения животных и статуэтки верховного божества — богини-матери. Развивается торговля, а в конце периода строятся первые города, обнесенные оборонительными стенами, часто массивными» 9.
Докерамический неолит СССР имеет многие выразительные черты протонеолита Ближнего Востока, поэтому вместо термина «докерамический неолит» мы далее будем употреблять термин «протонеолит» (в той мере, в какой он используется и для памятников Балкан) и схему развития «мезолит — протонеолит — неолит».
В западной части Юга Восточной Европы производящая экономика началась, вероятно, с животноводства. Первыми здесь приручили тура и дикую свинью. На территории Украины древнейшие кости домашнего быка известны на площади раннемезо-литического (напомним, что археологические памятники с мезолитическим обликом инвентаря, но со следами производящего хозяйства мы условились относить к протонеолиту) Васильевского III могильника, на позднемезолитическом поселении Гержево. Кости домашних быка и козы-овцы (пришлой с Восточного Прикаспия) обнаружены в слоях докера-мического неолита поселения Каменная Могила (Мелитопольский район Запорожской области). Причем стратиграфия поселения свидетельствует о том, что домашняя коза-овца здесь, как и в других памятниках или культурах неолита Украины, появилась позже домашнего быка 10. Вероятно, тогда же начали приручать и свинью, поскольку, например, на позднемезолитических крымских стоянках типа Мурза-Коба до 70 % костей свиней принадлежат молодняку, а обилие костей молодых особей животных принято считать признаком доместикации.