Потом снова шагнула к ним. С рук и ног посыпался лед.
– Надо остановить…
С губ ее закапала кровь. Горячая, дымящаяся. Власть песни‑манка явно ослабевала, отпуская жертву.
– Эйлан, – начал Тилар, – расскажи нам об урагане.
– Их надо остановить…
О ком она?
Брант у него за спиной все шептал, едва слышно:
– Приди… о сладкая ночь… детей обними, укрой… пока не споет петух…
Эйлан встретилась глазами с Тиларом. Он увидел в них проблеск разума. Затем лицо ее исказила страдальческая гримаса.
– Помочь им… – простонала она. – Освободить их…
Те же слова – сообразил он вдруг – твердил мальчик, сидя в подземелье с черепом в руках. Тилар оглянулся на Бранта. ПОМОЧЬ ИМ… ОСВОБОДИТЬ ИХ… НАЙТИ их.
Мальчик ничего об этом не помнил. Но Эйлан… Он торопливо повернулся к ней.
– Найти их… – выдохнула она.
– Кого? – крикнул Тилар.
Вира упала на колени. Из носа хлынула кровь. Казалось, внутреннее противоборство разрывало ее на части.
– Это конец, – сказал Роггер, подтверждая мысль Тилара. – Песня‑манок глубоко вросла в разум и плоть. Вырывая ее корни, мы убиваем Эйлан.
Та осела на пол всем телом, кое‑как приподнялась на одной руке.
– Мальчик умирает! – воскликнула Катрин.
Но выбора у Тилара не было.
– Кого? – снова обратился он к вире. – Кого мы должны найти?
Она с трудом подняла голову.
– Бродяг… найдите остальных бродяг… закованных… их заставляют… – Эйлан закашлялась, сплюнула на лед кровью.
– Заставляют – что?
Она открыла рот, но вместо слов оттуда хлынула кровь. Из глаз потекли слезы. Эйлан подняла руку, указала на сломанные ворота.
– Это связано с ураганом? – спросил Тилар тихо.
Она уронила руку, как бы подтверждая. Бессильно опустила голову на грудь.
|
|
– Где они? Где их искать?
Эйлан не шелохнулась.
– Мальчик не дышит! – Катрин вскочила, подхватила Бранта на руки и повернулась к Роггеру. – Накрой череп!
Вор в замешательстве взглянул на Тилара. Еще не все вопросы заданы…
Катрин закричала:
– Довольно, он не может больше говорить!
Роггер подчинился наконец, понимая, что она права, накинул на череп лоскут. Пожал плечами, как бы извиняясь перед Тиларом.
Оттуда, где лежала Эйлан, донесся шорох. Тилар посмотрел на нее.
Пальцы виры царапали лед. Голова болталась, как у сломанной куклы. Нога согнулась в колене, уперлась в пол. Руки тоже нашли опору. Эйлан начала подниматься.
– Ее вновь призвала песня, – сказал Роггер.
Вира выпрямилась. От ступней и запястий поползла вверх изморозь, одевая ее, возвращая к жизни едва не потерянную марионетку.
Она вновь нашла глазами Тилара. И, прежде чем губы ее сковало инеем, успела вымолвить несколько слов – ответ на его последний вопрос:
– В окраинных землях…
Губы застыли, глаза сделались пустыми и прозрачными как лед.
В тот же миг за спиной Тилара что‑то громко лязгнуло, заставив его вздрогнуть.
Во лбу Эйлан расцвело оперение стрелы. Вира пошатнулась и навзничь рухнула на лед.
Мертвая.
Тилар оглянулся.
Креван опустил арбалет. Встретился взглядом с регентом, резко развернулся и зашагал по лестнице вверх.
Поступок жестокий, но необходимый.
Для Ташижана, для Эйлан.
Но вслух Тилар ничего не сказал. Он заметил – когда Креван опускал оружие, – что рука пирата дрожала.
На обратном пути подъем возглавила Катрин. За ней шел Креван, нес Бранта. Тот начал дышать, но в сознание не приходил, и дыхание оставалось неглубоким.
|
|
Ее подгоняла ярость. Мальчик был на волосок от смерти! Конечно, Тилар использовал его дар в благих целях, но нельзя переступать грань меж необходимостью и жестокостью. Это казалось Катрин злом не меньшим, чем черная Милость, с которой они все боролись.
Но теперь Брант возвращался к жизни… И никто не заметил ее слез, там, внизу, когда она его обнимала. Катрин злилась и на себя – на собственную глупость. Мало ли смертей она видела на своем веку? Так почему расплакалась из‑за этого мальчика, когда множество других потерь не вызывало и слезинки? Впрочем, ответ она знала.
Она оплакивала не только Бранта, а еще и сына, давно потерянного. Жестокость Тилара ее возмутила. Раздула угли, которые Катрин считала давно остывшими. Оказывается, те еще тлели… обида на Тилара не умерла. В гибели их ребенка она по‑прежнему отчасти винила его. Ведь это он связался с серыми торговцами, ступил на скользкий путь. И вот итог – крохотное мертвое тельце в ее окровавленной постели…
Брант застонал. Пошевелил рукой. Что ж, хотя бы этот мальчик будет жить.
Катрин облегченно перевела дух, поспешила дальше.
Тилар как будто почувствовал, что некая плотина внутри ее рухнула. Догнал ее и сказал:
– Аргент придет в ярость.
– Я с ним разберусь, – холодно ответила она.
В данный момент староста пребывал в каком угодно состоянии, только не в ярости. То, что он испытал, узнав, что Эйлан убита, скорее можно было назвать ликованием. Филдс охотно разрешил им подняться в покои Катрин, чтобы передохнуть, ибо дело свое они сделали. После смерти посланницы урагана лед в нижнем коридоре растаял, холод отступил.
|
|
Но надолго ли? Следовало подготовиться к новому нападению. И Аргент принялся заново укреплять первый этаж. Расставлять часовых, разжигать огонь, чинить ворота. Призвал мастеров во главе с Хешарином искать защиту от ледяных атак. Никто не знал, сколько продлится передышка, купленная смертью Эйлан, но все понимали, что война не кончилась.
– От Геррода были вести? – поинтересовался Тилар.
Катрин покачала головой.
– Я послала гонца – сказать ему, чтобы поторопился. Надо еще и Дарт предупредить.
– Мы нанесли им удар, – произнес Тилар, имея в виду силы урагана. – И пока они в растерянности, этим надо воспользоваться.
Катрин кивнула.
Они поднялись на очередную площадку, и тут справа донесся рев:
– Мастер Брант!
На лестницу вывалился земляной великан.
– Что вы с ним сделали? – вопросил он с болью и угрозой одновременно.
Тилар вскинул руку.
– Он жив. Несем его к лекарям, в покои смотрительницы.
– Дайте я понесу! – Великан ринулся к пирату.
За его спиной Катрин заметила прочих ольденбрукцев, толкавшихся в коридоре и явно жаждавших услышать новости. Стоял там и капитан, который спускался в подземелья, рядом со стройной женщиной в серебристой ночной сорочке.
– Возвращайтесь к себе! – строго приказала им смотрительница.
Любопытствующие попятились, однако уйти и не подумали. Времени спорить не было, и Катрин повернулась к великану, собираясь отослать хотя бы его.
Но руки ее коснулся Роггер и тихо сказал:
– Это брат‑близнец погибшего.
Катрин тяжело вздохнула, только теперь разглядев в глазах великана, полных слез, страдание и гнев. Видно, капитан успел рассказать ему о гибели брата.
Она посмотрела на Кревана, кивнула.
Он передал мальчика великану, и тот принял его в свои огромные ручищи с удивительной бережностью.
Брант пошевелился. Открыл глаза.
– Мал… – сказал он хрипло.
– Тута я, мастер Брант.
Мальчик поднял руку, коснулся его лица.
– Драл…
– Знаю, мастер Брант… уж слыхал. – Великан осторожно двинулся в путь. – Мы с них эту кровь еще взыщем. Тогда и погорюем.
Наконец они добрались до верха Штормовой башни, подошли к покоям Катрин, где стояли на страже флаггеры Кревана.
Все спокойно, доложили те. И, хотя это казалось невозможным после ужасов, пережитых внизу, Катрин поверила им на слово и провела друзей к себе. Там так и сидели в креслах возле очага Дарт и Лаурелла и дремал, привалясь к боку бульгончей, юный следопыт. Но все вскочили на ноги, едва открылась дверь.
При виде Бранта, которого нес великан, глаза Дарт расширились. Девочка в тревоге прижала руки к груди.
– Он жив, – успокоила ее Катрин. – Сейчас его посмотрят лекари, и ночь он может провести в одной кровати с Лорром.
– Только не эту ночь, моя госпожа. – На шум из спальни вышел, прихрамывая, старый следопыт.
– Лорр… зачем ты встал?
Тот был босиком, но в штанах и расстегнутой просторной рубахе. Левая рука перевязана, но обожженное лицо открыто. Волдыри уже исчезли, кожа на щеке стала розового цвета, и зарубцевался шрам на голове.
– Спасибо вашим лекарям… настоящие мастера!
За спиной его насмешливо хмыкнули, и в дверях возник лекарь Феннис.
– Спасибо упрямству этого непоседы! – сказал он и поманил великана с его ношей к себе. – И способности быстро исцеляться, которая присуща благословенной Милостью природе.
Лорр пожал плечами.
Великан прошел в спальню, лекарь за ним, на ходу взывая к жене:
– Дорогая, не убирай пока поильник.
– Лекарям придется постараться, – сказал Тилар. – Будут у мальчика силы или нет, но мы должны улететь отсюда в следующую четверть колокола.
– Так скоро? – удивилась Дарт.
Катрин повернулась к ней.
– Ты уже собрала свои вещи?
– Я ей помогла. – Лаурелла кивнула на плотно набитую суму возле камина.
Тилар обратился к Кревану:
– Не пошлешь ли ты наверх Каллу? Пусть спросит у Геррода, когда будет готов флиппер.
Креван вышел, переговорил со своей соратницей за дверью и вернулся. О плане, составленном еще до спуска в подземелья, он слышал, но не знал подробностей. Поэтому спросил:
– Как мы прорвемся через ураган? Он же высосет из корабля воздушную Милость.
– Тилар и Геррод придумали кое‑что, – ответила Катрин. – Вопрос в другом – что вы будете делать потом?
Первоначальный план был прост. Удалить из Ташижана Тилара и Дарт. Чтобы Ривенскрир ни в коем случае не попал в руки Кабала, да еще и с девочкой в придачу. Преодолев ураган, Тилар собирался созвать и объединить для борьбы богов Первой земли и всех, кого только получится.
Но теперь дело усложнилось. Череп, мальчик, предсмертные слова Эйлан…
– Надо найти бродяг, – сказал Тилар. – Мы полагали, что ураганом управляют несколько богов. Одному Ульфу из Ледяного Гнезда это было бы не под силу. Но мы думали, что помогает ему кто‑то из сотни, желающий моего падения.
– Разумное предположение, – заметила Катрин. – Кто мог заподозрить, что в нападении замешаны бродячие боги? Безумные, дикие существа, которые попросту не в состоянии столь искусно манипулировать Милостью?
– Если только их не заставили это делать при помощи песни‑манка, – усмехнулся Тилар. Бросил взгляд на Роггера, укладывавшего череп в суму. – Как, возможно, и Кеорна. Но он сумел вырваться, сбежал в Сэйш Мэл и принес себя в жертву ради того, чтобы об этом узнали.
– И дал нам средство освободить его пленных собратьев. – Роггер мотнул головой в сторону спальни. – Камень…
– Не думаю, что все так просто, – сказала Катрин. – Мы еще многого не знаем. Но в одном, во всяком случае, сомневаться не приходится – за порабощением бродяг стоит Кабал.
Все согласно кивнули.
– И это ответ на вопрос, который я задавала раньше. Войско Мирры и ураган – часть одной стратегии. Запланированная совместная атака, цель которой – пленить Тилара и завладеть мечом богов. Мирра, возможно, знает и о Дарт. Получи они такую силу, Ташижану конец. Падет главный бастион Мириллии… Будет убито большинство Дланей, которые служат здешним богам. Один удар – и мы теряем Первую землю.
– Искусная стратегия, – признал Роггер. – Достойная уважения. Разрабатывали ее, должно быть, не один год.
– Больше, – сказал Креван. – Боюсь, планы Кабала, подобно планам виров, могут охватывать столетия.
– И если смотрительница права, – добавил Роггер, – это еще одна причина поскорее убрать отсюда Дарт и Тилара.
– А что с бродягами? – спросил пират.
Тилар принялся потирать полоски, вытатуированные возле глаза. Жест этот, как знала Катрин, означал напряженное размышление. Она заметила его кривой мизинец, вспомнила, что на сей раз Тилар исцелился не до конца. Он не придал этому особого значения, но Катрин подумала, что нынешнее изобилие темной Милости в Ташижане вполне может угрожать сложным чарам, которые привязывают к нему наэфрина. Да, лучше ему и впрямь поскорее выбраться отсюда.
Он заговорил наконец:
– Если ураган приводят в движение порабощенные бродяги, осаду мы снимем, когда найдем их и освободим. По словам Эйлан.
– Вроде бы просто, – сказал Роггер. – Но…
Все посмотрели на него.
Он загнул палец.
– Во‑первых, до того времени Ташижан должен продержаться.
Катрин кивнула. Это был ее долг. Оставаться здесь и защищать цитадель. Стоять твердо, пока Тилар не приведет помощь… или не сумеет снять осаду иным способом.
Роггер загнул второй палец.
– Что более важно, нам этих бродяг надо еще найти.
Теперь склонил голову Тилар. Он никогда не забывал о своем долге.
– Одно указание дала Эйлан. Окраинные земли.
– Чудесно, – сказал Роггер. – Их – пол‑Мириллии. Всю жизнь потратим, только чтобы обойти…
– А может, и нет, – вмешался Креван. – Кеорн явился в Сэйш Мэл из окраин Восьмой земли. Самых диких и опасных, настоящего лабиринта. – Он посмотрел на Тилара. – Туда не забредал еще ни один рыцарь теней, чтобы вернуться и поведать о том, что видел. Коль нужно спрятать что‑то от Ташижана, лучше места не придумаешь.
– Там же Кеорна и взяли в плен, – задумчиво произнес Тилар.
– И выследили, и потеряли, – подтвердил Креван. – Чтобы выследить опять – в Сэйш Мэле.
– Стало быть, оттуда поиски и начнем, – решил Тилар.
– Нам может кое‑кто помочь. – Пират показал на суму Роггера. – Договор по‑прежнему в силе. И вир Беннифрен дожидается черепа как раз в окраинных землях близ Сэйш Мэла. Чтобы расплатиться за него знаниями.
– Я бы не слишком полагался на этот договор, – хмыкнул Роггер.
– Но выбор невелик, – сказал регент. – К тому же мы некоторым образом в долгу перед Эйлан…
Возражений не последовало.
Только Роггер поднял руку и загнул третий палец.
– Чуть не забыл… меж нами и успехом стоит еще коечто. Для начала надо вытащить отсюда свои задницы.
Уладив еще несколько вопросов, Тилар заглянул в спальню. Ждать дольше было невозможно.
– Пора, – сказал он лекарям.
Те засуетились, запихивая в узел последние склянки и перевязки.
– Точно все? – спросил Феннис у жены.
Она утвердительно кивнула, взглянув на мужа с раздражением.
Лекарь молча поднял руки, сдаваясь. Мудрый человек, подумал Тилар…
В комнату вошел Лорр, подхватил узел.
– Коль понадобится, там есть еще, – сказал Феннис, тыча пальцем в повязку у него на руке. – Мази и прочее.
Лорр отмахнулся.
– Обо мне не беспокойтесь. Главное – мальчик.
Тилар, оценив состояние старого следопыта, разрешил ему лететь с ними. В окраинных землях его знания и умение могли пригодиться. Лорр успел уже это доказать. И узел сейчас поднял с легкостью, словно ожоги его совсем не мучили.
Брант выглядел гораздо хуже. Его раны таились внутри, где бальзамы не помогут. Лицо мальчика осунулось, побледнело. И когда он попытался приподняться на локте, ему это не удалось.
Тилар встретился взглядом с лекарем.
– Природой он сколочен на славу, – заверил Феннис. – Пострадал не слишком. Завтра к полудню будет на ногах.
Тилар вздохнул. Завтра… Утро уже близилось, но казалось всего лишь сном, мечтой, которая может не осуществиться…
Тут в спальню заглянула запыхавшаяся Катрин.
– Весть пришла. Аргент узнал о наших планах!
Тилар сжал кулаки.
– Возьму‑ка я мастера Бранта, – вдруг раздался голос земляного великана.
Малфумалбайн, сидевший на полу по другую сторону кровати, встал, стянул с мальчика простыню. Осторожно, с сочувственным выражением лица, поднял его на руки.
Брант вздрогнул, обхватил его за шею.
– Я это, я, мастер Брант. Мал…
Мальчик растерянно огляделся. Спросил с запинкой:
– Мы куда‑то идем?
– Надо, – ответил Тилар.
Они вышли в переднюю комнату, где ждали наготове остальные. И тут Мал заявил:
– Я пойду с вами.
Тилар открыл было рот, собираясь отказать, но передумал. Вспомнил о погибшем великане. Его могучий брат будет не лишним в опасном походе.
Но Брант пробормотал:
– Нет. А волчата?..
– Я их запер у вас в покоях, – сказал великан. И вытащил в качестве подтверждения из кармана ключ.
– А кормить?.. – Договорить Бранту помешал кашель. Измученное лицо мальчика исказилось тревогой.
Мал, не в силах выбрать между двумя велениями долга, насупился. Его лоб прорезали глубокие морщины.
Спас великана Лорр. Вынул ключ из его руки и перекинул юному следопыту.
– За ними присмотрят Китт и Баррен.
Китт не успел поймать ключ. Тот упал на пол и подлетел к ногам Лауреллы. Девочка проворно нагнулась, подняла его.
– И я помогу.
Мал вздохнул с облегчением.
– Ну вот и хорошо.
Брант, хотя и хмурился, возражать не стал.
Вопрос уладили. Дарт, с полными слез глазами, в последний раз обняла подругу. Пришло время трогаться в путь.
Первой вышла из комнаты Катрин. Но дорогу ей тотчас преградил тощий долговязый слуга, на синем одеянии которого не было ни складочки, ни пятнышка.
– Староста прислал приказ – никому этот этаж не покидать! – заявил он сварливо.
– С дороги, Лоул, – ответила Катрин, отодвигая его твердой рукой. По счастью, больше никто здесь не мог исполнять приказы Аргента, ибо все рыцари готовились к обороне внизу. – Со старостой я поговорю, когда вернусь.
Он что‑то лепетал вслед, но никто не слушал. Отряд отправился на вершину башни. Оттуда через открытую дверь залетал на лестницу холодный ветер. Тилар услышал стук молотков. Работа не кончена… и это плохо. Ждать некогда.
Сразу перед выходом на причал Штормовой башни он увидел капитана Хораса. Тот записывал углем на стене какие‑то расчеты. До самого пола тянулись цепочки чисел и символов – одни перекрещивались, другие располагались по кругу.
Желто‑белый мундир капитана весь был усеян пятнами. Судя по запаху, не только угольными.
– Не получается… – проворчал Хорас и почесал углем в затылке.
Тилар остановился рядом, жестом велел остальным выбираться на причал.
Капитан, чтобы дать пройти Малфумалбайну, прижался к стене. Он проводил великана взглядом, потом посмотрел на Тилара.
– Он что, тоже летит?
Тот кивнул.
– Сладчайший эфир… – Капитан быстро нацарапал еще ряд значков. – Дюжина – самое большее, что мы сможем переправить через ураган. Если сможем. – Он безрадостно рассмеялся. – Команда – три человека… и великан – считай, еще двое…
Тилар отобрал у него уголь, развернул капитана к двери.
– Должны справиться.
Подтолкнул его и вышел сам – в леденящие объятия урагана.
Спутники Тилара с изумлением разглядывали флиппер. Деревянных дел мастера потрудились на с паву. Стянутый клепками корабль выглядел совершенно целым.
Лорр зажимал нос рукой. И винить его за это Тилар не стал бы. Даже здесь, на открытом воздухе, зловоние было нестерпимым.
– Черная желчь, – сказал Креван, качая головой.
Один из работников дока, обмотав лицо для защиты от вони, еще водил тряпкой по заплате на боку флиппера, замазывая швы желчью. Трапы покуда стояли в стороне.
Тилар подошел к остальным. Роггер оглянулся на него и сказал:
– Корабль из дерьма… самое то нынче для регента.
Из‑за флиппера появился Геррод в своей бесстрастной бронзовой маске. За ним шла Делия в тяжелом меховом плаще, тоже заляпанном желчью.
– Гумора хватило? – спросил у мастера Тилар.
– Еле‑еле, – ответил тот. – Опустошили все хранилища Ташижана.
– И парочку уборных в придачу, – проворчал вор.
Геррод сделал вид, что не слышит.
– Госпожа Делия показала себя недурным алхимиком. Посоветовала усилить Милость слезами. Это не надолго, конечно, но, будем надеяться, ураган вы миновать успеете.
Делия остановилась в стороне. Метнула взгляд на Катрин, на Тилара. Лицо ее, испачканное желчью, казалось непроницаемым.
– Благодаря ее совету, – продолжал Геррод, – слой поверх корабля удалось сделать тоньше, и в то же время он не даст темным силам вытянуть Милость из механизмов. Но и желчь не всесильна. Поэтому, прежде чем входить в ураган, поднимитесь как можно выше.
– Так и сделаем, – ответил Тилар. Ибо выбора не было.
Возле выхода на лестницу послышался крик, и это напомнило всем, что Аргент не дремлет.
– На борт, скорее, – сказала Катрин.
Капитан Хорас и двое его подчиненных уже выглядывали с обреченными лицами из открытого люка. Тилар следил, как поднимаются на корабль его спутники, с видом столь же невеселым. Только Роггер насвистывал.
Тилар повернулся к Делии и Катрин. На причале они остались втроем. Мастер в бронзовых доспехах ушел – проверить еще раз хвостовые крепления.
Обе женщины, словно ощутив неловкость, вдруг заспешили. Первой шагнула в сторону выхода Катрин.
– Мне пора. Успокаивать Аргента. И готовить крепость к обороне.
Делия подхватила:
– А мне – присматривать за Лауреллой и остальными Дланями.
Тилар протянул руку – собираясь возразить, попрощаться более сердечно.
Но которую из женщин хотел задержать, он и сам не знал.
А пока раздумывал, обе скрылись за дверью, ведущей в башню.
Оставшись один, он направился к кораблю. Холодный ветер хлестнул по лицу. Заныл сломанный палец, и глубоко в груди, за черным отпечатком руки, шевельнулось что‑то – тяжко и устало.
Роггер замахал рукой из люка, призывая поторопиться. Пригнув голову от ветра, Тилар заспешил к трапу.
Насвистывать ему не хотелось.
Флиппер взмыл из причальной люльки, и Дарт крепко вцепилась в пояс, который привязывал ее к сиденью. Пол под ногами задрожал. Мир стремительно унесся вниз – механизмы были заряжены до отказа.
Щен, стоявший рядом, широко расставил лапы и вздыбил шипастую гриву. Дарт показалось, будто он поскуливает. Но это наверняка пели механизмы, на той недоступной человеческому уху высоте, которая отдается дрожью в теле.
Девочка выглянула в окно и ничего не увидела. Стекла тоже были замазаны желчью.
Напротив Дарт сидела Калла, женщина в сером плаще. На лице ее, несмотря на слой пепла, отчетливо читалось беспокойство. Флаггерша не сводила глаз с Кревана, своего предводителя, который высился в дверях маленькой кабины, держась за притолоку, и собирался, видно, стоять всю дорогу. Сперва он хотел остаться с Тиларом в кабине управления, но капитан Хорас, будучи сильно не в духе, не разрешил. Тилар капитана поддержал.
– Его корабль – его власть, – сказал регент.
В коридоре позади Кревана виднелась другая кабина, дверь в которую тоже была открыта. Там почти целую скамью занимал Малфумалбайн, прижав к стене Бранта и придерживая его за плечи. Мальчик дремал, свесив голову. На противоположной скамье раскинулся, вытянув ноги, Лорр – с таким видом, словно плыл солнечным днем по тихой реке.
Сидевший рядом с Дарт Роггер вдруг сказал:
– Ты бы хоть моргала, детка. Будешь так таращиться – глаза пересохнут.
Она, по‑прежнему цепляясь за пояс, посмотрела на него. А он добавил уверенно:
– Прорвемся мы через этот ураган.
– Откуда ты знаешь? – Голос дрогнул, девочке пришлось откашляться.
– Мы же все в дерьме. Какому богу охота за нас хвататься?
Дарт невольно улыбнулась.
– Прорвемся, – снова пообещал он.
На душе у нее стало немного легче. Но тревожил девочку на самом деле не только ураган. «Прорвемся». А что потом?
Рядом с Роггером, привязанная к его запястью, лежала сума. Дарт хорошо знала, что внутри.
Череп бродячего бога.
Она изо всех сил старалась о нем не думать, считать его просто проклятым талисманом, ее не касающимся. Все остальные, как она заметила, тоже избегали упоминать при ней о том, кому этот череп принадлежал.
О бродяге по имени Кеорн.
Дарт столько лет гадала, кем были ее родители, столько сказок навыдумывала… и вот она – правда. Ее отец не безликий чужак. В одно мгновение она обрела целый род.
Он был сыном Чризма.
Того, кто выковал Ривенскрир и расколол родину богов, положив конец их первой войне.
Теперь здесь, в Мириллии, начинается вторая. Оживает старинная вражда, хоронившаяся в наэфире.
И в центре всех интересов – она, Дарт.
Внучка Чризма.
Уже одно это могло лишить равновесия кого угодно. Заставить бежать без оглядки. И все же главная причина ее глубинного смятения заключалась в ином. Она давно привыкла к мысли, что родителями ее были бродячие боги. Смирилась постепенно и с той правдой, которую узнала о своем происхождении недавно. Дарт успела облегчить бремя страхов, поведав о них Лаурелле и Делии. Лаурелла сперва удивилась, а потом сказала:
– Мне все равно, кто ты, – и обняла ее, чтобы доказать свою привязанность.
А Делия и впрямь помогла ей снова почувствовать опору под ногами.
– Какое имеет значение, – сказала она, – кто твой отец и твой дед? Я вот, к примеру, дочь Аргента сира Филдса. И что? Запомни: нами управляет не кровь. А только собственное сердце.
И Дарт успокоилась.
Но это не могло развеять другого чувства, куда более сильного, чем страх.
Девочка бросила взгляд на суму Роггера. Отец так долго был мечтой, мифом… и вот он здесь. Вернее, все, что от него осталось. Больше она никогда и ничего о нем не узнает. И какое бы проклятие ни лежало на черепе, ей страстно хотелось до него дотронуться… хоть так ощутить близость между дочерью и отцом.
А за желанием этим таилось бесконечное горе.
Отец умер. Если то, что говорили о нем, – правда, он принес себя в жертву, чтобы помочь своим порабощенным, страдающим собратьям. Таким происхождением можно гордиться. Мысль об этом и согревала сердце, и наполняла его скорбью.
Каким был ее отец?
Имя ответа не давало.
Она снова посмотрела в окно и ничего там не увидела. «Прорвемся». А что потом? Они отправятся по следам отца.
И куда придут?
Флиппер вдруг весь содрогнулся, от носа до кормы.
– Вошли в ураган, – сказал Роггер.
Тилар схватился за поручень. Рука мгновенно отозвалась болью.
Он стоял у подножия лестницы, что вела к сиденью кормчего. Нос корабля, увенчанный стеклянным оком, выдавался вперед, подобно бушприту подводного судна, и там, в самой оконечности его, находилось место рулевого.
Правда, сейчас он не мог управлять флиппером как прежде. Поскольку ничего не видел сквозь око, ослепленное желчью, и вынужден был подчиняться указаниям своего сотоварища, который следил за механизмами с левой стороны кабины. Низенький, кривоногий, тот не сводил глаз со слюдяных сосудов и трубок, где кипели алхимические составы, и постоянно докладывал о состоянии корабля и его курсе.
За механизмами с правой стороны наблюдал, подергивая себя за раздвоенную бороду, сам капитан Хорас. Палуба гуляла под ногами, но держался он прямо, как на твердой земле. Исполнял обязанности третьего члена экипажа, для которого места на борту не хватило. Однако о капитанской роли не забывал.
– Лево руля! – крикнул он кормчему. – Лови ветер кормовыми!
Это и впрямь был его корабль. Казалось, каждый толчок, каждое содрогание судна капитан понимает, даже не глядя на механизмы. Тилар не собирался ему мешать. Да он и стоял здесь лишь на тот случай, если понадобится кровь. По его жилам текла сырая Милость, к тому же водяной стихии, не воздушной. Но сила есть сила, и если вдруг…
Корабль резко накренился. Палуба ушла из‑под ног, Тилар повис на поручне. Сердце сжалось от ужаса.
Капитан Хорас легко сбежал по наклонной палубе, хлопнул по плечу кривоногого коротышку.
– Подлей‑ка сюда… и сюда. – Он показал на две слюдяные трубки, которые шипели и дымились.
– Удержат? – спросил коротышка, поворачивая бронзовые рукоятки.
– Должны, – ответил капитан.
Кормчий тем временем выправил крен. Палуба выровнялась. Хорас, двинувшись обратно на свой пост, остановился возле Тилара. Тот как раз утвердился на ногах. Глаза их встретились.
– Как алхимия, – спросил Тилар, – держится?
– Мы теряем воздух, – ответил капитан. Увидел в глазах регента тревогу и добавил: – Обычный, не алхимический. Боги урагана нас видят. Я так и чувствую, как их темная Милость вьется вокруг, пытаясь найти лазейку, чтобы высосать силу алхимии. Но механизмы работают устойчиво.
Флиппер вдруг ухнул вниз. В глубине его кто‑то вскрикнул. Затем палуба вернулась на место, и Тилар, не удержавшись, грохнулся на колени.
Капитан Хорас приземлился на ноги без труда. Махнул в сторону ока.
– Боги поняли нашу хитрость. И нам противостоит не только темная Милость. Еще и ветер – от него желчь не спасает. Они пытаются сдуть нас с небес на землю.
– И что нам делать? – спросил Тилар.
– Лететь, ваша светлость. Для того мой корабль и создан! – недобро ухмыльнулся Хорас. – Мы будем лететь, пока нас не остановит земля.
Тилар поднялся на ноги.
– Капитан! – воззвал со своей высоты кормчий. И показал вниз.
Перегнувшись через поручень, Хорас и Тилар увидели, что на нижней части ока, вымазанного черным, появились прозрачные прожилки.