Послание президента США Председателю Совета Народных Комиссаров СССР

7 декабря 1944 г. *

Очень благодарен за Ваши два информационных послания от 2** и 3*** декабря.

В отношении предполагаемого франко-советского пакта в духе англо-советского пакта о взаимной помощи⁷¹ мое правительство не имело бы в принципе возражений, если бы Вы и генерал де Голль сочли, что такой пакт будет в интересах как ваших обеих стран, так и европейской безопасности вообще.

С Вашими ответами генералу де Голлю относительно послево­енной границы Франции²⁶ я полностью согласен. В настоящее время мне представляется, что для наших общих военных усилий не было бы никакой пользы от попытки урегулировать этот вопрос сейчас и что предпочтительнее, чтобы он был урегулирован после крушения Германии.

Ф, Рузвельт

Печат. по изд.: Советско-французские

отношения..., с. 366, ••

* Дата получения, ** См. док. № 86. *** См. док. № 90.

96. Запись беседы народного комиссара иностранных дел СССР с министром иностранных дел временного правительства Фран­цузской республики

7 декабря 1944 г.

Народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов спраши­вает министра иностранных дел Французской республики Ж. Би-до, успел ли он ознакомиться с проектом договора, который был ему вручен вчера.

Ответив, что французы успели перевести проект и ознакомить­ся с ним, Бидо говорит, что он как раз хотел бы об этом погово­рить сегодня. Французы рассмотрели советский проект с симпа­тией и с интересом. Министр считает, что нет большой разницы между советским и французским проектами и что все пойдет хо­рошо. Министр говорит, что он хотел бы попросить у народного/ комиссара некоторых объяснений и высказать свою точку зрения.

Нарком отвечает, что он хотел бы прежде всего знать общую оценку проекта договора французской стороной.

Бидо говорит, что, как он считает, он уже высказал общую оценку проекта французами. Проект договора был рассмотрен с симпатией и с интересом. Бидо говорит, что его замечания будут замечаниями того же порядка, как и сделанные народным комис­саром в их предыдущей беседе.

Нарком спрашивает, не находит ли министр, что советский проект близок к тексту англо-советского договора 1942 г.⁷¹

Бидо отвечает, что этот проект близок и к англо-советскому договору, и к французскому проекту франко-советского договора.

Нарком говорит, что вчера вечером после посещения театра вопрос о договоре обсуждался у маршала Сталина. В связи с этим он хотел бы спросить, не слышал ли когда-нибудь Бидо об идее заключения англо-советско-французского договора.

Нарком добавляет, что во время вчерашней беседы у маршала Сталина был затронут вопрос о таком тройственном договоре.

Бидо отвечает, что он ничего не слышал относительно этой идеи и что он лично думает, что было бы лучше подписать фран­ко-советский пакт, а затем поставить вопрос об англо-советско-французском договоре.

Нарком говорит, что, как, вероятно, министру известно, между маршалом Сталиным и Черчиллем ведется личная переписка. Вчера ночью маршал Сталин знакомился со своей последней поч­той, и в частности с последним письмом Черчилля. В этом письме Черчилль рассматривает вопрос о возможности заключения фран­ко-советского пакта, но одновременно выдвигает и новые пробле­мы. Черчилль пишет, что было бы лучше иметь трехсторонний пакт с любыми улучшениями по сравнению с англо-советским до-

говором 1942 г. * Нарком полагает, что Французское правительство будет придерживаться той же точки зрения. Маршал Сталин счи­тает вполне приемлемой эту идею Черчилля и думает, что ее реа­лизация была бы выгодной и нам, и Франции. Осуществление этой идеи сделало бы пакт более солидным. Вчера вечером в беседе с маршалом Сталиным генерал де Голль высказал мысль о блоке Париж — Лондон — Москва и о его преимуществах. Эта идея близка к идее Черчилля. Сталин считает идею Черчилля пра­вильной.

Нарком говорит, что, как он полагает, принятие предложения Черчилля будет означать шаг вперед по пути к обеспечению прочного мира в Европе. Это было бы шагом вперед по сравнению с англо-советским или франко-советским договором.

Бидо отвечает, что французы не предвидели этого счастливого события. Они знали об англо-советском договоре и работали над созданием франко-советского договора, а затем предполагали за­ключить англо-французский договор. Таким образом, договоры франко-советский, франко-английский и существующий англо­советский составили бы три стороны треугольника. Бидо говорит, что он подумает над процедурой реализации идеи трехстороннего пакта.

Нарком говорит, что это можно сделать в ближайшее время, в ближайшие две недели. Нужно прежде всего подготовить это дело. Важно то, что эта идея нашла сочувствие в Париже, в Лон­доне и Москве.

Бидо говорит, что у французов есть еще несколько небольших вопросов, которые нужно урегулировать с Англией. Дело в том, что французы не желали бы простого присоединения Франции к англо-советскому договору.

Нарком говорит, что идея трехстороннего договора имеет боль­шое значение и каждая сторона имеет право высказать свои пожелания. Вместо того чтобы заниматься ныне пактом, который будет иметь меньшее значение, лучше заняться более ценным общим договором трех государств. Все пожелания об улучшении англо-советского договора будут выслушаны.

Бидо говорит, что все это приемлемо и даже желательно. Но он, Бидо, опасается, чтобы это решение не было истолковано как признак некоторой неполноценности Франции по отношению к двум другим державам, так как будут существовать англо-совет­ский договор и тройственный договор, но не будет франко-совет­ского договора. Лично он, Бидо, думает, что эта идея трехсторон­него договора предпочтительнее других идей.

Нарком отвечает, что все участники договора будут иметь рав­ные права.

* См. док. № 93.

Видо спрашивает, заменит ли новый пакт англо-советский до-гонор, или же он будет существовать рядом с ним.

Нарком говорит, что он полагает, что трехсторонний договор заменит старый англо-советский пакт.

Бидо говорит, что он еще не подготовился к обсуждению этой идеи.

Парком говорит, что идея эта обсуждалась вчера после встречи маршала Сталина с де Голлем, когда маршал Сталин знакомился со своей последней почтой, и эта мысль показалась выгодной и приемлемой.

Бидо говорит, что эта мысль интересна, но сейчас трудно ре­шить вопрос при отсутствии третьей стороны.

Нарком советует Бидо подумать над вопросом реализации это­го проекта и выражает надежду, что не понадобится много вре­мени для того, чтобы осуществить этот проект.

Бидо спрашивает, будут ли, по мнению народного комиссара, использованы для трехстороннего обмена документами в связи с переговорами о новом пакте дипломатические каналы, или будет применен какой-то другой способ и будут использованы другие возможности.

Нарком отвечает, что Советское правительство ничем не свя­зано в этом отношении.

Бидо говорит, что ему нужно посоветоваться с правительством п с его главой и выяснить материальные возможности решения этого вопроса. Надо подумать, как взяться за это дело, с тем чтобы благополучно его завершить. Далее Бидо говорит, что он был приготовлен к обсуждению сегодня советского проекта франко-советского договора и хотел сделать некоторые замечания, кото­рые, вероятно, сейчас не представляют прежнего интереса.

Нарком говорит, что если министр хочет высказать свое мне­ние о советском проекте, то советская сторона будет рада выслу­шать его.

Бидо говорит, что прежде всего он отмечает, что статья 3 фран­цузского проекта по вопросу о создании международной безопас­ности перенесена в преамбулу. Французы не возражают против этого, но считали бы, что, во всяком случае, во французском пере­воде нужно было бы сказать не “готово сотрудничать”, а “решит сотрудничать”.

Нарком отвечает, что это не встретит возражений.

Бидо заявляет, что французы не возражают против снятия ссылки на договор 1935 г.⁴⁷

^Бидо говорит далее, что он не имеет больше никаких замеча­ний относительно преамбулы и хочет перейти к статье 2 советско­го проекта.

Зачитав текст статьи 2 в советской редакции, Бидо говорит,

что такая редакция дает возможность для двусмысленного толко­вания. В статье 2 говорится, что договаривающиеся стороны не будут вступать в сепаратные переговоры или заключать без взаим­ного согласия перемирие или мир ни с гитлеровским правительст­вом, ни с каким-либо другим правительством Германии, создан­ным с целью продолжения или поддержания политики германской агрессии. По мнению французской стороны, такая формула позво­ляет предполагать, что Франция и Советский Союз могут вести сепаратные переговоры или заключать сепаратные соглашения с таким германским правительством, которое не будет продолжать или поддерживать политику германской агрессии. Поэтому Фран­ция желала бы после слов “не согласится вступать в сепаратные переговоры” добавить слова “с Германией”.

Нарком отвечает, что с этим можно согласиться и что совет­ская сторона не имела в виду создать здесь возможность двусмыс­ленного толкования.

Бидо говорит, что он констатировал, что исчезли статьи 3 и 7 французского проекта. В статье 7 шла речь о том, что обе стороны приступают к переговорам в целях заключения отдельных согла­шений, для того чтобы сделать более тесными взаимоотношения между Францией и Советским Союзом.

Нарком отвечает, что советская сторона была бы готова обсу­дить любой проект соглашения с Францией и что Советское пра­вительство никогда не отказывалось рассмотреть такие проекты соглашения, но эта статья не является необходимой.

Далее Бидо говорит, что констатирует снятие статьи 9 фран­цузского проекта.

Нарком говорит, что франко-советский пакт 1932 г.^7Э в настоя­щее время неприемлем.

Бидо говорит, что, по мнению французов, договор 1932 г. все­гда действовал, поскольку речь шла о ненападении и поскольку он не был денонсирован.

Нарком говорит, что мы в настоящее время считаем этот до­говор пережитком прошлого.

Бидо говорит, что он предложил упомянуть договор 1932 г., не приводя его полного названия.

Нарком говорит, что даже простое упоминание об этом пакте для нас неприемлемо.

Бидо говорит, что он не хочет сказать, что этот договор следу­ет понимать в духе того, что произошло после 1932 г., но в нем есть полезные статьи, например статья 4, в которой говорится:

“Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон обязуется в течение действия настоящего договора не участвовать ни в каком международном соглашении, которое имело бы практическим по­следствием запрещение покупки у Другой Стороны, или продажи

ей товаров, или предоставления ей кредитов, и не принимать ни­какой меры, которая имела бы последствием исключение Другой Стороны из всякого участия в ее внешней торговле”.

Нарком спрашивает: разве ради этой статьи французы хотят сохранить договор 1932 г.? Ведь это не главная статья договора.

Бидо говорит, что основной статьей договора является 5-я.

Нарком указывает, что статья 5 является отголоском взаимной подозрительности.

Бидо говорит, что Французское правительство не считает эту статью обязательно необходимой. Однако оно желало бы обме­няться, может быть в будущем, соответствующими заверениями, учитывая разницу режимов во Франции и в Советском Союзе. Главная же забота Французского правительства — это обеспече­ние мира в Европе, и все остальное должно быть подчинено этой задаче.

Нарком говорит, что Советское правительство в настоящее время не согласилось бы подписать договор с такой статьей.

Бидо говорит, что подобная статья существует в советско-че­хословацком договоре.

Нарком отвечает, что он считает, что лучше нам иметь пакт с Францией типа англо-советского пакта, чем советско-чехословац­кого⁷⁶. Это больше подходило бы к отношениям между нашими государствами. Дело идет о великих державах, а Чехословакия не является великой державой. Чехи нас просили включить в до­говор подобную статью, и мы на это пошли. Нарком выражает надежду, что это не помешает Советскому Союзу и Франции иметь хорошие отношения с Чехословакией.

Бидо говорит, что у него нет возражений по структуре пакта и что он не считает имеющими особое значение свои замечания по поводу статьи о невмешательстве во внутренние дела.

Нарком говорит, что он принимает к сведению слова министра.

Бидо спрашивает: чем же теперь становится переданный вчера французам текст проекта договора? Останется ли этот текст ар­хивным документом?

Нарком говорит, что идея трехстороннего договора предложена Черчиллем и была одобрена маршалом Сталиным. Вероятно, эта идея будет одобрена и де Голлем.

Бидо спрашивает: когда же мы начнем новое дело?

Бидо спрашивает: не следует ли дополнить франко-советский договор статьей 9, в которой можно было бы написать, что в ско­ром времени этот пакт будет дополнен трехсторонним пактом?

Нарком говорит, что в таком случае это будет не на двадцать лет, а на двадцать дней.

Бидо говорит, что он надеется еще увидеться с народным комиссаром для того, чтобы обсудить с ним ряд текущих вопросов.

Нарком отвечает, что он рад будет встретиться с Бидо, и спра­
шивает, не имеет ли Бидо ответа по польскому вопросу, затрону­
тому в их прошлой беседе *. •,

Бидо отвечает, что, по его мнению, де Голль во вчерашней беседе с маршалом Сталиным дал ответ на этот вопрос.

Нарком спрашивает, будет ли дан более конкретный ответ. Бидо говорит, что он не совсем понимает, что значит более кон­кретный ответ.

Нарком спрашивает, состоится ли обмен представителями ме­жду Францией и Польшей⁸³.

Бидо отвечает, что он не хотел бы связывать вопрос о заклю­чении договора с другими вопросами. Он считает, что вопросы, не касающиеся договора непосредственно, могут быть урегулиро­ваны в будущем.

Гарро говорит, что недавно французское посольство получило письмо от представительства Люблинского комитета в Москве⁸⁰. В этом письме делается ссылка на разговор с Гарро и содержится уведомление о назначении польского делегата в Париж.

Нарком спрашивает, состоится ли обмен официальными пред­ставителями между Францией и Польшей.

Бидо говорит, что Франция питает традиционные чувства дру­жбы к Польше и хочет, чтобы Польша была сильной, независимой и находилась в тесных отношениях с Россией. Положение Польши не является хорошим, и французы ставят себе задачей постарать­ся, чтобы оно стало лучше. Польша должна быть, бесспорно, не­зависимой, должна иметь тесные связи с Россией и дружбу с Францией. Первостепенный интерес Франции к Польше объясня­ется тем, что во Франции находится много поляков и что у Фран­ции существуют давнишние связи с Польшей. Однако Француз­ское правительство не хотело принимать немедленно меры, кото­рые оторвали бы его от его союзников, и оно не хочет принимать такие меры, которые не были бы поняты общественным мнением той части поляков, которая находится во Франции. Кроме того, Французское правительство не хотело бы занимать позицию, от­личную от позиции союзников.

Нарком заявляет, что он информирует маршала Сталина о бе­седе с Бидо.

Бидо говорит, что было бы небесполезно еще раз встретиться, для того чтобы выяснить некоторые вопросы. В частности, он, Бидо, хотел бы изложить позицию Франции в отношении такого важного для нее вопроса, как вопрос о границе на Рейне, а также затронуть некоторые технические вопросы.

Нарком отвечает, что он будет рад видеть Бидо и обменяться с ним мнениями.

* См. док. № 91.

Бидо говорит, что сегодня вечером или завтра утром он попро­сит приема у народного комиссара.

G французской стороны на беседе присутствовали также Р. Гарро и М. Дежап.

В. Молотов

Печат. по изо: Советспо-французские отношения..., с. 367—373.