Черствая О.Е., Россия, г. Вологда В современном мире распространение насильственных способов решения социально-политических проблем диктует стремление к распространению идей толерантности. Трансформации российского общества, снижения терпимости в социуме делает проблему толерантности актуальной и для России. В России в общественном сознании сложился ценностный вакуум, который оказывает влияние на молодое поколение. В этих условиях большое внимание необходимо уделять вопросам воспитания детей и молодежи в семье и обществе. Термин «толерантность» обсуждается в культурологии, социологии, политологии, психологии, педагогике. Он используется для характеристики ситуаций диалога культур, достижения консенсуса, поиска путей мирного сосуществования. Термин интолерантность (нетерпимость) используется для описания ситуаций проявления насилия, дискриминации, нарушения прав человека. Во многих культурах понятие «толерантность» является своеобразным синонимом «терпимости»: лат. — tolerantia — терпение; англ. — tolerance, toleration, нем. — Toleranz, фран. — tolerance. Спектр мнений о том, что такое толерантность, широк. В научной литературе существуют подходы к толерантности как ценностной ориентации, форме социального взаимодействия, механизме общения, культуре ведения диалога. Толерантность предполагает готовность взаимодействовать с другими людьми на основе диалога и уважения. Выделяют следующие аспекты толерантности: историко-философский, философский, этический, культурологический, политический, психофизиологический, социологический и этносоциологический, историографический, филологический. В разные времена ученые вкладывали в понятие «толерантность» различные значения: духовное и социальное сплочение людей (Сократ); принцип в отношениях (Платон); равноценное существование (Аристотель); социальное сплочение (Платон), позитивность (О.Конт); согласие, общегуманистические требования (Лейбниц); доброта (Кант); веротерпимость (Дж.Локк), осознание равноценности людей (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев). В современных философских концепциях толерантность упоминается в связи с проблемами национальной самобытности (М.Уолцер, М.Б.Хомяков). В трудах психологов, в том числе российских также есть упоминания о толерантности (Б.Г. Ананьев, А.Г. Асмолов, А.А. Бодалев, О.И. Даниленко, Л.Г. Почебут, Г.У. Солдатова и другие). Концепции толерантности, представленные в психологической литературе, разнообразны. Толерантность определяется как принятие соглашения о «правилах игры» (Дж. Салливан, Дж. Маркус), как способ, выражающийся в уважении точки зрения другого (Л.Г. Почебут), как определенное качество взаимодействия (М. Мацковский), как система позитивных установок (Г.У. Солдатова).
Педагогический аспект толерантности реализует личностно и коллективно ориентированная, инновационная и традиционная педагогика, обосновывающая стратегию педагогической деятельности для успешной организации межэтнического взаимодействия в поликультурном учебном коллективе (Е. В. Бондаревская, И. В. Крутова, Г. М. Шеламова, Д. Б. Эльконин и др.). Проблемы толерантности разрабатывается в педагогике П. Ф. Комогоровым, Н. Ю. Кудзиевой, И. В. Крутовой, А. О. Наследовой. По мнению Г.Л Бардиер,. социально-психологические границы и нормы толерантности базируются на сформированных в процессе социализации внутренних морально-этических (воспитанность, нравственность) и внешних законодательно-правовых (законопослушность, правовая грамотность) нормативных границах человека как личности и как гражданина. Социально-психологическая интеграция и трансформация этих границ осуществляется естественным путем (как поиск повышающей значимость сходства альтернативной идентичности), либо конвенционально - посредством введения специальных согласительных документов и процедур (соглашений, деклараций, конвенций, пактов и др., достигнутых путем переговоров). Специфика возникновения толерантности в российской культуре связана с христианским принятием страдания, любви к ближнему, милосердия, самопожертвования. Российская модель толерантности основана на сотрудничестве культур, этносов и религий, социальных общностей. Толерантный образ жизни трактуется как показатель жизнедеятельности общества и личности. Он предполагает готовность принять других; доверие; способность к эмпатии, сочувствию, конструктивному разрешению конфликтных ситуаций. В повседневной жизни наибольшую толерантность россияне склонны проявлять в ситуациях межпоколенного и межличностного взаимодействия. Проявления открытой интолерантности с большей вероятностью возникают в межкультурных, управленческих, межконфессиональных отношениях. В скрытом виде чаще проявляется гендерная, межэтническая, профессиональная интолерантность. Социально-экономическая и политическая интолерантность проявляются как в открытой, так и в скрытой формах. Изучение различных проявлений толерантности/интолерантности в детской среде в целом показывает высокий потенциал толерантности, но реализация этого потенциала затрудняется негативностью социального контекста: семейными отношениями, экономическим положением, чрезвычайными событиями, военными действиями. Толерантность в межличностном общении понимается как показатель зрелости личности. Толерантность является основой общения. Активная нравственная позиция и психологическая готовность к терпимости — основные компоненты понятия «толерантность». Эти компоненты не являются врожденными, они формируются. Целью формирования данных социально-психологических качеств является позитивное взаимодействие с людьми иных культур, позиций. В педагогической литературе понятие «взаимодействие» определяется как универсальная форма развития, изменяющая взаимодействующие объекты, явления и приводящая каждое из них в новое состояние. Существует множество типологий взаимодействия. Остановимся на типологии, которая позволяет отразить взаимосвязь понятий «взаимодействие» и «толерантность» (Л.В.Байбородова). Она представляет следующие типы взаимодействия: диалог, сотрудничество, опека, индифферентность, конфронтация, конфликт. Позитивной толерантности соответствуют первые три типа взаимодействия. Признаки, по которым описываются диалоговое взаимодействие, сотрудничество и опеку с целью формирования толерантных убеждений и поведения, могут рассматриваться и в качестве критериев: устойчивость личности, эмпатия, дивергентность поведения, мобильность поведения, социальная активность. Родители - основные воспитатели детей, их роль в воспитании толерантности у детей огромна. Семья дает ребенку опыт взаимодействия с людьми, в ней он учится общаться, уважать мнение других. В освоении опыта толерантности большое значение имеет личный пример родителей: как они относятся к мнению других, их вероисповеданию, к представителям других национальностей. Важно учитывать интересы, потребностей детей при организации совместного общения; опираться на положительные стороны детей; доверять ребенку; показывать заинтересованное отношение к его судьбе, помогать в решении проблем; обеспечивать свободу совести, вероисповедания ребенка; содействовать формированию доброжелательных отношений в семье и в обществе; заботиться о здоровом образе жизни семьи; создавать ситуации проявления взаимного внимания, заботы о семье. С помощью институтов социализации и, в первую очередь семьи, общество стремится передать подрастающему поколению все необходимое для его успешного развития. Важную роль при этом играют средства массовой информации. Механизм подражания играет важную роль в первоначальной передаче социального опыта. К сожалению, сегодня подрастающее поколение часто видит не лучшие образцы поведения с экранов телевизоров и компьютеров. Репрезентация насилия, культ денег, культ рацио и массовое восприятие этих образов подрастающим поколением – массовое явления в российской культуре. По мнению Г. Блумера, демонстрация преступлений и насилия сказывается наиболее отрицательно в группах, где ослаблено влияние семьи, школы, церкви и соседства. Насилие на экране ведет к насилию и нетерпимости в жизни.
Родителям, другим старшим членам семей необходимо осознать, что в современной России на семью переложена обществом социальная ответственность за воздействие телевидения, компьютера и интернета на детей. Данное воздействие должно находиться под разумным родительским контролем. Важно помнить, что недостаточная степень критического восприятия детьми информации приводит к тому, что в современных условиях воздействие средств массовой коммуникации на подрастающее поколение отличается противоречивостью. Итак, воспитание толерантности в семье проходит под воздействием личного примера старших, с помощью целенаправленного формирования терпимого отношения к другим людям, их культуре, вероисповеданию. Прежде всего, на формирование толерантности у детей влияют атмосфера отношений в семье, стиль взаимоотношений между родственниками, весь уклад семейной жизни. Существенными являются отношения с прародителями, уважительное отношение к старости, забота о животных, дружелюбные отношения с соседями, общение с друзьями. Литература: 1.Асмолов А.Г. Толерантность: различные парадигмы анализа// Толерантность в общественном сознании России. М., 1998. 2. Бардиер Г.Л. Социальная психология толерантности: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. психол. наук: 19.00.05: защищена.07 –– 2007 – Санкт-Петербург – 2007 – 45 с. 3. Касьянова Е.И. Нравственные основы толерантности в современной социокультурной ситуации: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт.философ. наук: 09.00.05: защищена.26.03.09 –– 2009 – Санкт-Петербург – 2007 – 45 с. 4. Рожков М.И., Байбородова Л.В., Ковальчук М.А. Воспитание толерантности у школьников: Учебно-методическое пособие – Ярославль: Академия развития: Академия Холдинг: 2003. – 192 с. – (Методика воспитательной работы). 5. Терпимость: преддверие мира //Курьер ЮНЕСКО.1994. ОТНОШЕНИЕ К ТРЕВОГЕ И СТРАХАМ КАК РАКУРС ИЗУЧЕНИЯ ТОЛЕРАНТНОЙ / ИНТОЛЕРАНТНОЙ ЛИЧНОСТИ Шабанова Т.Л., Россия, г. Нижний Новгород Рост многообразия и многоликости мира, скорость изменений, необходимость быстро ориентироваться в информационных потоках, делать правильный выбор и принимать на себя груз ответственности за решения при одновременно сложившемся в обществе дефиците общения и доверительных межличностных отношений – все это приводит к усилению напряженности современного человека. Поэтому наше время принято называть «эпохой тревоги и страха». Глубинные источники этих переживаний находятся внутри человека. К ним относятся внутреннее смятение, отчуждение, утрата ориентиров, неуверенность, вызванная столкновением с противоречивыми ценностями или стандартами поведения. В связи с этим особенно актуальной для изучения становится проблема толерантности как эмоциональной устойчивости человека, которая проявляется в способности сохранять равновесие в эмоциогенных условиях за счет конструктивного совладания с травмирующими переживаниями. Соответственно целью нашего теоретического исследования и стал сравнительный анализ условий и механизмов конструктивного и негативного влияния тревоги и страха на развитие толерантности личности.
Феномены тревоги и страха впервые стали предметом изучения экзистенциальной философии и экзистенциального психоанализа и сегодня являются центральными категориями этой научной школы (Л. Бинсвангер, М. Босс, С. Кьеркегор, Р. Лэйнг, Р. Мэй, Ж.-П. Сартр, П. Тиллих, В. Франкл, М. Хайдеггер). Природа тревоги и способы ее конструктивного разрешения также наиболее полно представлены в концепциях психоанализа (З. Фрейд, А. Фрейд, К. Хорни, Г. Салливан, Э. Фромм) и в гуманистической психологии (Г. Олпорт). Экзистенциальные психологи рассматривают тревогу как основной фактор развития личности, изображая еѐ как прапереживание, лежащее в основе всего существования. Тревога и страх неизбежно присутствуют в жизни человека, поскольку его активность всегда сопряжена с неопределенностью и риском. Человек действует, понимая, что результат не гарантирован. Кроме того, жизнь человека представляет собой постоянную ситуацию рассогласования между ожиданиями и реальностью, целями и достигнутыми результатами. Эти противоречия актуализируют тревожные переживания и могут стать как стимулом к развитию толерантности, так и причиной интолерантности и неврозов. Результат зависит от отношения личности к своим проблемным переживаниям и соответственно динамики их дальнейшего изменения, негативной или позитивной. Препятствием к толерантности является негативная динамика перехода тревоги и страха в патологические формы. По определению Р. Мэя, патологическая тревога характеризуется как реакция на угрозу, которая (1) неадекватна объективной опасности, (2) включает в себя вытеснение и другие проявления интрапсихического конфликта и, следовательно, (3) человек ограничивает какие-то свои действия или сужает поле своего сознания с помощью различных невротических защитных механизмов – подавления, избегания и др. [4, с.125].При невротической тревоге вытеснение болезненных переживаний делает человека еще более чувствительным к опасности и, следовательно, усиливает тревогу. Во-первых, вытеснение создает внутренние противоречия, что делает психологическое равновесие неустойчивым, и тогда постоянно возникает угроза его нарушения.
Во-вторых, из-за вытеснения человеку труднее увидеть реальную опасность, с которой он мог бы справиться. Например, человек, который в значительной мере вытеснил свою агрессию и враждебное отношение к людям, может стать пассивным и уступчивым, и из-за этого он чаще подвергается эксплуатации со стороны окружающих, а это порождает еще больше агрессии и вражды, которые ему приходится вытеснять. И, наконец, вытеснение усиливает чувство беспомощности, поскольку человек вынужден сокращать границы своей самостоятельности, ставить себе внутренние ограничения и отказываться от использования своих ресурсов. Патологическое течение тревоги проявляется также в невротических защитных способах поведения, состоящих в уклонении от опасной ситуации, а не в ее разрешении. Избегание тревоги основано на хроническом предвосхищении наступления негативных событий, стремлении заранее уйти, замкнуться, предохранить себя от новых разочарований. Тревога перед неопределенностью заставляет человека искать жесткой определенности, и мы видим проявления этого в поведенческих стереотипах избегания тревоги, описанных в разных психологических концепциях. Например, К.Хорни в своей теории социокультурного психоанализа выделяет следующие стратегии избегания: 1) зависимость от других людей, чтобы приблизиться к ним, быть полезным; 2) враждебность против людей с целью безопасности через достижение силы и превосходства любыми средствами; 3) изоляция от людей ради ухода от социальных конфликтов. Р. Мэй в своей концепции личности также выделяет способы избегания человеком тревоги, обуславливающие распространение негативных общественных явлений, относя к ним: 1) поиск определенности в религиозных сектах и других тоталитарных духовных движениях; 2) постоянную смену идентичности – желание непрерывно изменяться в соответствии с окружающей средой, не имея понятия о том, «что же на самом деле мое и кто я такой»; 3) эмоциональное отстранение; 4) стремление «зацепится за авторитетную власть», подчинение могущественным другим, чтобы пользоваться плодами их усилий и полагаться на их умение предвидеть развитие событий. Тема избегания страхов анализируется и в исследованиях С. Мадди. По его мнению, человек использует следующие стратегии избегания: 1) упрощение проблем и избегание неопределенности; 2) избегание переживаний, аскетизм; стремление успокаивающе воздействовать на потенциально угрожающие внешние условия; 3) избегание новизны, предпочтение знакомого и предсказуемого новому. Ряд авторов отмечает, что патологическая тревога возникает, когда человек неспособен справиться с опасностью не объективно, а субъективно, то есть не из-за объективного недостатка способностей, а из-за внутренних психологических процессов и конфликтов, которые мешают ему использовать свои способности. Например, по данным американского психолога С. Кобейса, у такой личности слабо развито самосознание: слабая структура представлений о себе, недостаточно развиты процессы когнитивного оценивания, низкая мотивация достижения. К этому типу относятся люди с приобретѐнной (выученной) беспомощностью вследствие неэффективного обучения и воспитания. Рассматривая влияние патологической тревоги и страха на дальнейшее развитие личности, необходимо отметить, что они приводят к «опустошению личности» – ограничению ей своих возможностей, деятельности, новых впечатлений с целью блокирования любых конфликтов, ведущих к травмирующим переживаниям [4]. В результате личность становится еще более уязвимой к стрессам, психологически неустойчивой или интолерантной.
С другой стороны, страх и тревога могут выступать как стимулы развития толерантности личности. Условием этого процесса является конструктивный путь развития тревоги – снижение ее до нормального уровня, а затем использование ее как стимула к повышению жизненной энергии. Критериями нормальной тревоги, снова возвращаясь к Р. Мэю, являются следующие характеристики: (1) адекватность величине объективной угрозы, (2) стимулирование осознания, а не вытеснения переживаний, а вследствие этого (3) человек справляется с тревогой без помощи невротических защитных механизмов [4, с. 122]. С объективной точки зрения, для конструктивного использования нормальной тревоги характерно столкновение с вызывающей тревогу ситуацией лицом к лицу, признание своих опасений и движение вперед, несмотря на тревогу. Другими словами, конструктивное использование тревоги состоит скорее в движении сквозь вызывающую тревогу ситуацию, а не в обходе вокруг нее и не в смирении перед ней. Например, солдаты открыто признавали свой страх или тревогу перед боем, но субъективно готовились действовать наперекор своим опасениям. Следовательно, мужество заключается не в отсутствии страха и тревоги, а в способности двигаться дальше, даже испытывая страх. Конечно, осознанная тревога более болезненна, но зато ее можно поставить на службу самоинтеграции, становлению цельной личностью. С субъективной точки зрения человек готов противостоять неизбежной тревоге, если убежден, что ценность движения вперед перевешивает ценность бегства. Т. о. конструктивное управление тревогой в повседневной жизни состоит в осознании ее неизбежности и готовности противостоять ей. Страх и тревога могут выполнять конструктивную функцию и в контексте личностного роста и творчества. Человек может использовать тревогу как «обучающий опыт». Поэтому конструктивный путь совладания с тревогой заключается в умении жить с ней, принимая ее как «учителя», который, как выразился французский философ С.Кьеркегор, преподает нам урок встречи с нашей человеческой судьбой. Тревога – это знак того, что в жизни личности или в ее отношениях с другими людьми что-то не в порядке. Необходимо принять ее как вызов и стимул к прояснению и разрешению лежащей за ней проблемы. Тревога всегда обозначает противоречие в системе ценностей. Пока конфликт существует, его позитивное решение находится в пределах возможностей самого человека. Способами решения проблем, вызванных тревогой, разные школы психотерапии единодушно признают два процесса. Первый – расширение осознания: человек видит, каким
именно ценностям угрожает опасность, сознает конфликты между своими целями и путь развития этих конфликтов. Второй – переобучение: человек перестраивает свои цели, производит отбор ценностей и продвигается к достижению этих ценностей ответственно и реалистически. Прошедший «школу тревоги» – переживший и проработавший прошлый опыт тревоги – способен встретиться с настоящими и будущими проблемными переживаниями и не быть раздавленным ими. Г. Салливан утверждал, что тревога осуществляет интегрирующую функцию в развитии личности. Отмеченные тревогой сферы личности могут стать сферами роста, если человек справиться с тревогой конструктивно. Позитивные стороны «Я» развиваются по мере того, как человек встречается с тревогой, двигается сквозь нее и преодолевает вызывающие тревогу переживания. Личностными механизмами конструктивного совладания с тревогой являются свобода, развитие самосознания, ответственность. Свобода состоит в независимости от мнений окружающих, самоуправлении и самодисциплине. Развитие самосознания способствует укреплению личной идентичности. Cнова обращаясь к словам С. Кьеркегора, «чем больше сознавания, тем больше Себя» [1, с.223]. Рост самосознания означает расширение себя. Ответственность предполагает самостоятельный жизненный выбор и последовательность в его осуществлении. С. Кьеркегор отмечал, что тревога возникает у человека всякий раз при встрече с возможностью собственного развития. Чем более креативна и продуктивна личность, тем с большим количеством тревожных ситуаций она сталкивается. По К. Гольдштейну, творческий человек чаще отваживается на шокирующие поступки, значит, чаще сталкивается с тревогой. П. Торренс также считал, что творческие дети постоянно провоцируют вызывающие тревогу ситуации, способствующие их самопроявлению. Поэтому люди с высокими интеллектом, оригинальностью и уровнем дифференциации чаще испытывают более сильную тревогу. Как выразился Х. Лидделл, «тревога всегда следует за интеллектуальной активностью как тень» [цит. по 4, с.221]. Конструктивное использование тревоги и страхов способствует укреплению толерантности личности. Такая личность, возвращаясь к концепции С. Кобейса, устойчивая к воздействию стрессов, названа им стойкой – «hardiness», что означает «смелая», «дерзающая». В качестве базовой психологической основы стойкости он рассматривал три компонента: 1) принятие на себя безусловных обязательств, ведущих к идентификации себя с намерением выполнить действие и с высоким результатом; 2) контроль – субъект контроля действует, чувствуя себя способным господствовать над обстоятельствами и противостоять тяжѐлым моментам жизни; 3) «вызов» – опасность воспринимается как сложная задача, знаменующая собой очередной поворот изменчивой жизни, побуждающий человека к непрерывному росту. Т.о. конструктивная тревога способствует личностному росту и успеху. Подводя итоги, отметим следующее. Тревога и страх неизбежно присутствуют в нас. Эти переживания могут, как разрушать жизнь человека, делая его уязвимым и интолерантным, так и конструктивно использоваться, способствуя укреплению силы Я и толерантности к жизненным трудностям и противоречиям. Тревога возникает всегда, когда перед человеком открываются новые возможности, поэтому одна из основных задач психологии сегодня научить людей не бояться своих страхов и тревог, а открыто и эффективно с ними взаимодействовать. Поскольку, по мудрому утверждению Р. Мэя, «тот, кто научился тревожиться надлежащим образом, научился в жизни самому главному». Литература: 1. Кьеркегор С. Страх и трепет. – М: Республика, 1993. – 383 с. 2. Леонтьев Д. Экзистенциальная тревога и как с ней бороться // Московский психотерапевтический журнал. 2003. №2. С.107-119. 3. Мадди С. Теории личности. Сравнительный анализ – СПб.: Изд-во «Речь», 2002. 4. Мэй Р. Смысл тревоги. М.: Независимая фирма «Класс», 2001. – 235 с. 5. Психологическая диагностика толерантности личности. Под ред. Г.У. Солдатовой, Л.А. Шайгеровой. – М.: Смысл, 2008. – 172 с. 6. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. – М.: Издательская группа «Прогресс» - «Универс», 1993. – 480 с. 7. Kobasa S. The hardy personality: toward a social psychology of stress and health. In: Sanders G., Suls J. (eds.) Social psychology of health and illness. Hillsdale (NJ): Lawrence Erlbaum Associates, 1982. Pp. 3-32. ПЕРЕОСМЫСЛИВАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ Шадже А.Ю., Россия, г. Майкоп Изменения, происходящие в нашей стране, оказывают влияние на формирование ценностно-мировоззренческих установок молодежи. Социальный и духовный кризис накладывает отпечаток на неокрепшее сознание. Молодые люди очень восприимчивы к пропаганде и противопоставлению образа «мы» и «они»; активно впитывают установки, утверждающие исключительность своего этноса и начинают верить, что в имеющихся проблемах виновен тот или иной этнос. Отсутствие рефлексивного подхода к прошлому и неадекватная оценка настоящего негативно влияют на восприятие «другого». Между тем, ценностно-мировоззренческое сознание, формировавшееся в юности, редко меняется в зрелом возрасте. Оно остается жизненной основой, доминирующим ориентиром в процессе жизнедеятельности. Поставленная проблема актуализируется еще и тем, что культурно-цивилизационное развитие в условиях глобализации требует переосмысления соотношения человека и природы, а также взаимодействия людей.
Цель данной статьи – осмыслив толерантность в полиэтничном обществе, наметить некоторые подходы к пониманию толерантности и формированию толерантного сознания. Толерантность (лат.tolerantia) означает терпимость. Такое понимание закреплено и в Декларации принципов толерантности, провозглашенной и подписанной ЮНЕСКО 16 ноября 1995г. (В том же году перевод Декларации с английского был зарегистрирован как «Декларация принципов терпимости»). В ст. 1 говорится, что «толерантность – - уважение, принятие и понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности; - добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира; - не уступка, снисхождение или потворство; это активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека; - отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждения норм, установленных в международных правовых актах в области прав человека» [1]. Такое определение толерантности сполна не выявляет смысл феномена «толерантность». Понимание рассматриваемого понятия обедняется, когда сводят содержание лишь к терпимости. В Новой философской энциклопедии толерантность определяется «как качество, характеризующее отношение к другому человеку как к равнодостойной личности и выражающееся в сознательном подавлении чувства неприятия, вызванного всем тем, что знаменует в другом иное (внешность, манера речи, вкусы, образ жизни, убеждения и т.п.). Толерантность предполагает настроенность на понимание и диалог с другим, признание и уважение его права на отличие» [2]. Такое понимание толерантности допускает восприятие другого, не оказывающего на него никакого взаимодействия. Заметим, что проблема толерантности связана с плюрализмом относительно наших знаний и убеждений и является альтернативой единомыслия, мономерной конъюнктурной идеологии, авторитарного мышления. Философия диалога способствует новому способу понимания толерантности. Известно, что идеи «диалогизма» от М. Бубера до М. Бахтина направлены против монологического «я». В то же время любой диалог, имеющий целью стать доминантой, не способствует взаимодополнительности людей, народов и государств. Закономерно встают вопросы: какой диалог составляет основу толерантности; какая модель толерантности является эффективной для современной России и для нашего поликультурного региона? В.А.Лекторский, анализируя толерантность, рассматривает четыре возможных способа ее понимания: - толерантность как безразличие к существованию различных взглядов и практик, так как последние рассматриваются в качестве неважных перед лицом основных проблем, с которыми имеет дело общество; - толерантность как невозможность взаимопонимания, т.е. уважение к другому, которого я не могу понимать и с которым я не могу взаимодействовать; - толерантность как снисхождение к слабости других, сочетающаяся с некоторой долей презрения к ним; - терпимость как расширение собственного опыта; толерантность в этом случае выступает как уважение к чужой позиции в сочетании с установкой на взаимное изменение позиций в результате критического диалога. Последний вариант понимания толерантности и плюрализма В.А.Лекторский считает плодотворным в той ситуации, с которой столкнулась современная цивилизация в целом и наша страна в особенности [3]. Действительно, осмысление и аксиологическое понимание диалога как основы толерантности, обращает особое внимание на возможность изменения ценностно-мировоззренческих установок участников диалога. Это связано с «внутренним диалогом» каждого субъекта-участника. Согласно В.Лекторскому, «диалог между мною и другим предполагает целую систему внутренних диалогов, в том числе: моим образом самого себя и тем образом меня, который, с моей точки зрения, имеется у другого человека (М.Бахтин в этой связи развивает диалектику: «я для себя», «я для другого», «другой для себя», «другой для меня» и т.д.)». Подобное переосмысление «я» в процессе диалога, опирающееся не только на понимание и восприятие «другого», но и критическое осмысление своего «я» (своей точки зрения, ценности, мировоззрения, мысли и т.д.) формирует другое мышление и действие, толерантное отношение к другому, а также направлено на свободную самореализацию индивида. Такое новое понимание онтологии «я» и «другого» позволяет определить новый смысл рассматриваемого феномена, придать ему качественную определенность, выявить его сущность и подняться на новый уровень мышления.
В современных условиях, в условиях поликультурной среды целесообразно проявлять толерантность к другому, понимая смысл его слов. «Говорить на языке другого, по уровню его сознания (принцип открытости), без потери собственного «Я» (принцип автономности) – безусловно, принадлежит к высшим способностям духовного порядка» [4],т. е. вмещать в себя другое, не отождествляясь с ним. Такое мышление – синергийный тип мышления, отмечаемое специалистами как совместно совершаемое духовное действие определенной направленности, является мышлением будущего. Нелинейное мышление формирует толерантное сознание, которое не уничтожает друг друга, а трансформирует ценностно-мировоззренческие