При рассмотрении проблем политической толерантности представляется важным изучение национального и религиозного вопросов в политических программах. Традиционно национальный вопрос стоит во главе стратегии либерально-демократической партии, которая предлагает построить «общий Русский дом», «без ущемления прав других народов, проживающих в России». Помимо ЛДПР в предвыборной программе проблема русского вопроса ставится КПРФ. Партия, восстановленная из первичных отделений КПСС, пересмотрела политику взаимоотношений церковью. КПРФ выступает за сотрудничество с православной церковью, например, совместно с РПЦ выступила за принятие закона против проникновения в страну зарубежных сект. Кроме того, накануне президентских выборов 1996 года лидер КПРФ Г.Зюганов издал книгу «Россия — Родина моя. Идеология государственного патриотизма», в которой формирует новую российскую идею — идею державного социализма. Пытаясь логически соединить коммунистическую и державно-патриотическую идеи, автор отмечает, что коммунистическая идея — глубоко русская национальная идея. Для возрождения России, считает он, необходимо соединить «красный» идеал социальной справедливости и «белый» идеал национально-осмысленной государственности, воспринимаемый как форма существования многовековых народных святынь. В таком случае Россия обретает общественное согласие и державную мощь, завещанную десятками поколений предков. Г. Зюганов подчеркивает, что Русская Православная Церковь является исторической опорой и выразителем «русской идеи» [3]. Вопрос сохранения национального мира как залога будущего касательно ставится партией эсеров, утверждается свобода вероисповеданий, а также право не исповедовать никаких религий. В целом, в религиозном вопросе партии следуют концепции разделения государства и церкви, отстаивают идею светского государства. Внешнеполитическое позиционирование страны основывается на обращении партий к патриотическим мотивам, которые способны консолидировать большой круг общественности. Так, целью ЛДПР является восстановление статуса Великой Державы, КПРФ – создание нового Союза братских народов, входивших ранее в СССР, «Единая Россия» нацелена на укоренение интеграционных процессов России, Белоруссии и Казахстана, создания Евразийского союза. В своей предвыборной риторике партия «Единая Россия» упоминает следующие конструкции: «модернизация», «справедливость», «качество жизни», «инновации», «единый», активно используются ссылки на будущее и употребление глагольных конструкций преимущественно именно в этом времени. Число упоминаний о прошлом сравнительно невелико имеет нейтральную окраску. ЛДПР, напротив, при обсуждении стратегии дает отсылки на прошлое, обращая внимание избирателя к истории Российской Империи. КПРФ использует категорию будущего времени при описании образа желаемого, при трактовке новейшей истории (последних двух десятилетий) используется резко негативная окраска (например, «Вернуть украденную у нас Родину!»). Ссылка на советское прошлое практически не используется в риторике КПРФ. Преобладание критики настоящего присутствует в политических текстах партии «Справедливая Россия». Это связано с тем, что данная партия самая молодая из всех парламентских партий и до 2011 года в целом поддерживала курс, проводимый Д.Медведевым и В.Путиным, выдвинутых от партии «Единая Россия». При этом партиями используются схожие семантические конструкты (например, «Мы — единый народ!», «справедливость»). Итак, обращение к проблемам толерантности является ключевым в программных документах политических партий, где терпимость признается важной ценностью политической культуры. Широкий компромисс и толерантность между различными этнонациональными, этнокультурными и этносоциальными группами – незыблемая основа, которую проповедуют все парламентские партии. Вместе с тем, вопросы неравенства социальной жизни актуализируют проблему взаимоотношения «богатых» и «бедных», и в данном вопросе партии, в зависимости от своих идеологических основ, предлагают различные трактовки достижения социального компромисса. Литература: 1. Выступление Президента Российской Федерации Д.А.Медведева на пленарном заседании Мирового политического форума «Современное государство в эпоху социального многообразия» // https://www.gpf-yaroslavl.ru 2. Дударенок С.М. Политика, религия, нравственность в современном российском обществе. www.portalus.ru 3. https://www.ldpr.ru; https://kprf.ru; https://www.edinros.ru; https://www.spravedlivo.ru ТОЛЕРАНТНОСТЬ И ЕЕ ПОЗИЦИИ В СОВРЕМЕННЫХ НИДЕРЛАНДАХ Ксензова Е.В., Россия, г. Москва Толерантность (голл.: «tolerantie») является одним из традиционных признаков, формирующих образ Нидерландов – страны, где зарождалось мультиэтническое, мультикультурное и мультиконфессиональное общество. На протяжении нескольких веков, начиная с 13 в., когда в Нидерландах появились первые иммигранты – евреи ашкенази, и до 80-90-х гг. 20 в. толерантность наряду с внешней терпимостью (голл.: «verdraagzaamheid»), свободой слова и чтимыми ценностями демократии считалась неотъемлемой частью нидерландского менталитета.
Несмотря на то, что понятие «толерантность» появляется в эпоху Просвещения, история толерантности в Нидерландах берет свое начало от политики «свободы веры», уходящей корнями в период религиозных войн, сотрясавших Европу с конца 13 в., а затем и на протяжении всей эпохи Реформации. В Нидерландах эти войны были борьбой кальвинистов против католицизма. Голландия всегда была страной, занимающейся торговлей и потому обращенной к другим государствам с позиции экономической выгоды, но не стремящейся к культурной или религиозной экспансии: «Со времен Мучеников Горкума <…> и на протяжении более четырехсот лет Нидерланды делали все возможное для сохранения религиозного спокойствия» [8, с. 14]. Для страны, которая жила благодаря торговле, было бы катастрофой, если бы инакомыслящие иностранцы (голл.: «andersdenkende»): иудеи, гугеноты, мусульмане – подвергались религиозным преследованиям. Хотя стоит заметить, что одно время католическое вероисповедание в Нидерландах было запрещено, и григорианские песнопения звучали по воскресеньям только в маленьких церквах, под которые католики переделали чердаки своих домов (сейчас эти церкви, так называемые «kerken op zolder», относятся к числу наиболее посещаемых достопримечательностей в стране). О таком понимании толерантности в то время говорит и Чарльз Геринг (Charles Gehring) – лингвист и историк, занимающийся переводом голландских документов колониального периода: «Открытое вероисповедание было строго запрещено (это не касалось Нидерландской реформаторской церкви). Квакеры, католики, лютеране и евреи только дома могли исповедовать свою веру. В том и заключалась толерантность, что инакомыслящие и иноверцы за свои взгляды и убеждения не попадали прямиком на виселицу или костер, что было типичным исходом во времена испанской Инквизиции» [7, с. 25-26]. Внутри самой страны разделение между католиками и протестантами существует до сих пор, примером чему служит известный «Zwarte Kousenband» – ряд протестантских городов, образовавшихся в период «религиозной чистоты», когда каждый, кто в пределах одного города исповедовал другую веру или обладал другой идеологией, должен был покинуть город, т.е. протестантские города высылали своих католиков, а католические избавлялись от протестантского населения. В середине 20 в. все еще не приветствовались браки между представителями разных христианских конфессий. С 17 в. в Нидерландах начали складываться различные методы мирных урегулирований конфликтов – «patificatie mеthoden», касавшиеся политической, экономической и религиозной сфер и породившие в итоге знаменитую «терпимость» Нидерландов, которая, опять-таки, напрямую была связана с потребностями торговых городов, которыми был усеян запад страны. Современная национальная иммиграционная картина Нидерландов представлена индонезийцами, суринамцами и антильянцами, т.е. жителями бывших колоний Королевства; турками, марокканцами, а также беженцами (голл.: «vluchtelingen, azielzoekers») и нелегалами (голл.: «illegalen») из Пакистана, Сомали. Мы не будем останавливать на причинах иммиграции разных групп, нашей целью было показать то многообразие наций и – соответственно – культур и религий, которые на территории одной страны находили способ оптимального со-жительства (голл: «samenleving»). Но затем, с 80-х гг. 20 в., отношение к иммигрантам, открытости границ для беженцев стало меняться. Перед тем как остановиться на некоторых важных причинах этих изменений, которые повлияли и на изменение отношения к толерантности как в Нидерландах, так и в ряде других западноевропейских стран, остановимся на определении толерантности. В начале нашей статьи мы говорили о толерантности как о веротерпимости. Толерантность есть также определенный жизненный принцип, который можно сформулировать следующим образом: жить самому и давать жить другим. Так, толерантность понимается как уважение к иной точке зрения, к иному образу мысли и жизни. Это способность давать чему-либо оценку не только со своих позиций, но и с позиций другого. Иными словами, речь идет о разнице в общественных нормах поведения, между субкультурами, меньшинством и большинством, «своим» и «чужим». Эта толерантность начинается там, где начинается свобода другого человека, и при этом обе взаимодействующие стороны не чувствуют никакого дискомфорта. При этом толерантное отношение не подразумевает обязательного принятия «чужого», изменения своей идентичности и менталитета. Толерантность является и одной из форм самообладания и обладания личным пространством; это право отличия, возможность быть не похожим на других. Сложность этой позиции состоит в том, что здесь личные убеждения и простое следование моде у одного человека не будут носить никакой идеологической нагрузки, что вполне может иметь место у другого человека. Примером может служить тот же хеджаб, который кто-то носит именно по религиозным причинам и убеждениям, а кто-то для того, чтобы подчеркнуть осознание своей культурной сущности (голл.: «entiteit»). Если говорить о толерантности в отношении конфликтующих религиозных и политических убеждений, часто сводимых к отдельным цивилизациям, то мы столкнемся с двумя связанными между собой вопросами: признанием автономии индивида с присущей ему идентичностью и историко-культурным фоном, с одной стороны, и ролью государства в вопросах конфликтующих идентичностей – с другой. Таким образом, толерантность тесно связана с вопросами свободы: свободы вероисповедания, свободой слова, которые входят в область личных убеждений и личных свобод. А поскольку человек является частью государства, то права и свободы человека и государства связаны друг с другом.
По отношению к государству толерантность в определенном смысле играет роль гаранта реализации политических (конституционных) прав. В этом аспекте проявляется и связь толерантности со свободой
слова (голл.: «meningsuiting»). Заметим, что проблема свободы слова в последнее время тесно связана с тем, какую роль играет толерантность в современных Нидерландах, а именно каковы сейчас отношения между коренным населением страны и иммигрантами, как обстоит дело с расизмом, который постепенно становиться все более актуальным; каковы ориентиры современного общества и почему изменился правительственный курс в вопросах иммиграции и политики в целом. «В 1974 г. в Нидерландах коренное население составляло 13 миллионов человек, в 1984 г. – более 14 миллионов. Общее количество «иностранцев» (голл.: «vreemdelingen») составляло 300.000 и 650.000 соответственно. <…> В том же 1984 г. на голландском телевидении появилась следующая реклама: «В нашей стране 650.000 иностранцев. Голландцев, проживающих заграницей, 500.000. Как бы Вы отнеслись к тому, что с теми голландцами обращались бы хуже, чем мы обращаемся с иностранцами здесь?» К.Снук, автор книги «Узнавая Голландию», комментирует этот ролик следующим образом: «эта реклама указала на огромную проблему: на возрождение расизма» [10, с. 70]. Каковы же все-таки причины? Одна их причин – последствия Второй мировой войны, после которой европейским странам пришлось возрождать экономику, для чего стали приглашать рабочих из стран 3-его мира, так называемых «гастарбайтеров», которые впоследствии стали перевозить на новое место жительства свои семьи. Их дети, родившись уже в Нидерландах, Германии, Франции, автоматически становились гражданами этих стран. Именно с этими иммигрантами второго поколения и возникает большинство проблем. Так как уже будучи, например, голландцами, большая часть из них живет в иммигрантских кварталах, где разговаривают на родном для них языке, ходят в школы, построенные специально для детей иммигрантов, где женщины носят свою национальную одежду, где открыто празднуются национальные праздники. Интересно и то, что треть рожденных в Голландии турков и марокканцев берут жен из страны соответствующей им культуры. Но с другой стороны, тот, кто хочет все же стать голландцем не только формально, по паспорту, но именно ощущает себя голландцем или французом, сталкивается с закрытостью уже коренного населения. Потому что при массовом засилье иностранцев у коренного населения на данный момент также обозначилась потребность поиска идентичности, ориентированной на поиски «нового я» » [3]. Другая причина обусловлена процессом глобализации: с одной стороны, происходит размывание территориальных, политических, социальных, личных, этнических, конфессиональных и т.п. границ, что в свою очередь дает обратный результат, а именно оберегание своей национальной принадлежности. Для такого образования, как Евросоюз, где уже сформирован общий рынок, введена единая валюта, созданы условия для свободного передвижения населения стран-участников, во время разработки единой конституции (2001-2005 гг.), вставал вопрос образования единого «европейского народа» (англ: «european demoi»). Но европейцы («население стран Западной Европы»), и так ощущая себя определенной общностью с общей историей, территорией и т.д., все же выступили за сохранение своих национальных особенностей и языковой принадлежности. Для француза, например, более весомым является тот факт, что он француз. Отметим, что именно французы и голландцы выступили против ратификации Конституции ЕС [11]. Следующей причиной, приведшей к потере толерантностью своих позиций, является религиозный аспект. Большинство иммигрантов и беженцев, прибывающих в Европу из арабских стран, исповедуют ислам. Для многих народов мусульманского мира этническая, национальная и религиозная принадлежность воспринимаются как синонимы, что усложняет процесс их интеграции в европейское общество: «у мусульман нет иной национальности, кроме их общества по вере». Сюда же относится и факт постоянного увеличения числа мечетей на территории Западной Европы. Именно отношение к исламу и его интерпретация некоторыми голландскими политиками и журналистами привели к ряду печальных последствий, таких как убийство популярного в начале 2000-х гг. политика Пима Фортѐйна в 2002 г. и режиссера Тео ван Гога в 2004 г. П. Фортѐйн в своих интервью и выступлениях неоднократно называл ислам «отсталой культурой» («Volkskrant» от 09.02.2002 г.), говорил: «ислам видится мне чрезвычайной угрозой» (Rotterdam Dagblad, 2001 г.), «наплыв иммигрантов – угроза либеральным свободам и ценностям голландского общества». Политик считал, что мусульманская культура никогда не достигнет того уровня развития, на котором становится возможной модернизация и признание демократических свобод, прав женщин, сексуальных и прочих меньшинств, т.е. законы шариата будут превалировать над правовой системой Нидерландов. Но в тоже время, когда политику задали вопрос «Вы ненавидите иностранцев?», то он ответил: «Нет. Я использую слово как оружие. Я осуждаю всякое насилие. Я осуждаю любую дискриминацию на почве расовой, религиозной и иной принадлежности [12]. Следующим переломным моментом стало убийство Тео ван Гога, причиной которого стало сотрудничество Ван Гога с сомалийкой Аян Хирши Али – широко известной политической фигурой, которая сосредоточила внимание на правах мусульманских женщин. Именно этот вопрос лег в основу ее сценария к фильму ―Submission. Part 1‖, снятого как раз Ван Гогом. Десятиминутный ролик вызвал очень неоднозначную реакцию, как со стороны коренного голландского и европейского населения в целом, так в особенности и со стороны мусульманской части населения страны [13]. После убийства Т. ван Гога и так усиливавшееся противостояние между автохтонным населением и иммигрантами вылилось наружу: «В голландских средствах массовой информации и на вебсайтах годами накапливающаяся ненависть к иностранцам - о, как политкорректны мы всегда были – вылилась наружу» [8, с. 11].
В качестве заключения мы бы хотели привести две цитаты, дающие некое резюме вышесказанного. «Кажется, что мы, нидерландцы, живем в обществе, находящемся в ситуации риска (голл.: risicosamenleving). Это вполне соответствует современной жизни, глобализации, преступлениям, переходящим всякие границы, изменениям и подмене норм и ценностей, мультикультурному обществу, киберпреступности», - пишет главный редактор голландского журнала «М» [9] в июльском номере 2007 г., посвященном большей частью массовой иммиграции из Ирака. Но нельзя сказать, что это проблема только Нидерландов: это проблема мирового масштаба. Ту же мысль высказал в своей статье, посвященной толерантности, свободе мысли и слова и ислама, Экберт Доммеринг – профессор Амстердамского университета по информационному праву, автор статей по вопросам толерантности, ислама и иммиграции. Он пишет о том, что в современном изменившемся европейском климате толерантность теряет свои позиции и подвергается критике и угнетению [4, с. 4]. Свидетельства этих изменений: закрытие границ, ужесточение иммиграционной политики и более тщательное рассмотрение заявлений беженцев; открытые выступления против ислама в его радикальных проявлениях, влияние расизма на население западных стран и переход на сторону мусульманского фундаментализма среди мусульманской молодежи, проживающей в Западной Европе. Литература: 1. Алиев А.А. Идеология «мусульманского национализма»: Аналит.обзор / РАН. ИНИОН. Отд. истории. / Отв. ред. А.В. Гордон. – М., 2008. 2. Ал-Афгани, Джамал ад-Дин. https://www.krugosvet.ru/articles/95/1009592/1009592al.htm 3. Borsje, Jacqueline. Identiteit, Integratie en Traditie, 09.02.2009, www.nieuwwij.nl 4. Dommering, Egbert J. Tolerantie, de Vrijheid van Meningsuiting en de Islam, Céret/Amsterdam, juli-october 2003. 5. Frank, Mara. De Impliciete notie van de Nederlandse identiteit. 10.02.2006, www.pedagogiek.net 6. Immigratiebeleid (Nederland). https://nl.wikipedia.org, https://nl.wikipedia.org/wiki/Immigratie 7. Huys, Twan. Ik ben een New Yorker, Prometheus Amsterdam, 2006. 8. Mak, Geert. Gedoemd tot kwetsbaarheid, Uitgeverij Atlas – Amsterdam/Antwerpen, 2005. 9. M, het maandblad van NRC Handelsblad, october 2005, april 2006, juli 2007. 10. Snoek, Kees. Nederland leren kennen, 2000, Noordhoff Uitgevers B.V. 11. Treaty establishing a Constitution for Europe. https://en.wikipedia.org/wiki/Treaty_establishing_a_Constitution_for_Europe 12. https://www.volkskrant.nl/den_haag/article153195.ece/De_islam_is_een_achterlijke_cultuur 13. https://news.bbc.co.uk/go/pf/fr/-/2/hi/europe/7682858.stm ВОЗДЕЙСТВИЕ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ НА ПСИХИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ ШКОЛЬНИКОВ Морозов А.В., Рудзинская Е.В., Россия, г. Москва В условиях стремительного прогресса, когда объемы информации удваиваются за несколько лет, вопросы, связанные со средствами массовой информации (далее по тексту – СМИ) и новыми информационными технологиями приобретают весьма проблематичный характер в свете влияния на психическое здоровье школьников: сила их воздействия возрастает бесконтрольно. Влияние СМИ осуществляется через воздействие на разум и чувства человека. Рациональная модель массовых коммуникаций, рассчитана на убеждение людей с помощью информации и аргументации, построенной в соответствии с законами логики. Однако различные политические силы широко применяют методы эмоционального воздействия для пропаганды своих идей и ценностей. Слово, зрительный образ обладают большой силой эмоционального влияния на личность, способной затмить рациональные доводы и аргументы. Этим широко пользуются руководители СМИ, обильно насыщая передачи эмоциональным содержанием, подавляющим разум человека. Опыт истории показывает, что СМИ способны служить различным политическим целям: как просвещать людей, развивая у них чувство собственного достоинства, стремление к свободе и социальной справедливости, способствуя и помогая их компетентному участию в политике, так и духовно порабощать, дезинформировать и запутывать население, разжигая массовую ненависть и сея недоверие и страх. Наибольшую опасность для людей представляет использование СМИ в целях манипуляции. СМИ оказывают огромное психологическое влияние на сознание и подсознание несовершеннолетних. Та реальность, которую нам предлагают сегодняшние СМИ, безусловно, опосредствована чьим-то мнением, она упрощена и не предлагает размышления, анализа. В некоторых случаях эта информация может быть опасна, так как ребенок принимает еѐ готовой, не задумываясь. Зачастую ребенку легче окунуться в поток информации, чем критично еѐ воспринимать. СМИ сегодня − это мощный фактор влияния на психическое состояние, который проявляется в совершенно различных сферах, выполняя свою определенную функцию (информационную, социальной связи, рекреативную и др.) [1]. Использование этих коммуникационных средств повлекло к возникновению нескольких направлений: печать, радио, телевидение, Интернет, каждое из которых состоит из огромного числа каналов − отдельных газет, журналов, альманахов, книжной продукции, программ радио и телевидения, информационных сайтов, чатов, блоков, способных распространяться как по всему миру, так и в локальных регионах.
В большинстве документов, посвященных защите несовершеннолетних от негативного информационного воздействия, вредная информация делится на виды, или категории, в зависимости от ее воздействия на несовершеннолетних. Продукция, содержащая пропаганду антиобщественного поведения, уголовно наказуемых деяний, насилия, жестокости, порнографии и наркотиков, полностью запрещается к реализации. Потенциально опасная для психики несовершеннолетних информационная продукция, в частности, устрашающего, жестокого, порнографического характера, дискредитирующая семью и родителей, провоцирующая детей к потенциально опасным поступкам, а также содержащая ненормативную лексику, – частично ограничивается к распространению в соответствии с возрастной классификацией. И именно государство должно выработать критерии «вредной» информации, определиться с органом, который будет контролировать содержание СМИ в части информации, способной нанести вред несовершеннолетним, с различными технологиями защиты. В настоящее время общественностью активно изучаются последствия влияния СМИ, в частности на психическое и физическое здоровье несовершеннолетних. Рассматриваются, во-первых, физиологические последствия − это физиологические изменения в организме, вызванные воздействием СМИ. К примеру, сексуальное возбуждение под влиянием просмотра порнографии можно оценить, измерив частоту сердцебиения, электрохимические характеристики кожи. Просмотр фильма ужасов или захватывающего спортивного матча вызывает такие физические изменения, как учащение дыхания и сердцебиения. Даже такой обыденный материал, как телевизионная реклама, может привести к изменениям в частоте сердцебиения и ориентировочном рефлексе, реакциям кожных покровов и т.д. Когнитивные последствия – когнитивные эффекты (т. е. такие последствия, которые изменяют наши знания и мышление). Наиболее ярким примером здесь будет усвоение новой информации из СМИ. Существуют и другие, более завуалированные, когнитивные эффекты. Например, СМИ «навязывают повестку дня» очень простым способом: отдавая предпочтение одним событиям перед другими при освещении новостей. Уделяя предварительным президентским выборам намного больше внимания, чем сложным, но отвлеченным вопросам, подобным задолженности стран третьего мира или переходу от производства собственной сельхозпродукции к ее импорту, СМИ внушают нам, что мелкие политические детали всех этих предварительных выборов очень важны, а другие вопросы менее значимы. Также, СМИ могут способствовать различным типам когнитивных действий. В серии исследований, в которых сравнивались когнитивные эффекты радио и телевидения, связанные с умением рассказывать истории, дети придумывали более оригинальные окончания к незавершенным историям в тех случаях, когда они слышали их по радио, чем тогда, когда они видели и слышали их по телевизору. Эти результаты служат подтверждением гипотезы о том, что радио способствует развитию воображения в большей степени, чем телевидение. Дети лучше запоминали вербальную информацию, переданную по радио, но визуальная, событийная и общая информация воспринималась ими лучше, когда ее передавали по телевидению. Установочные последствия воздействия СМИ связаны с установками людей. Например, посмотрев рекламу, вы можете стать более высокого мнения о каком-то товаре или политическом кандидате; приведет ли эта установка к фактической покупке или конкретным действиям во время голосования − уже другой вопрос. СМИ могут привить нам целый комплекс установок по отношению к какому-то объекту. К примеру, посмотрев волнующий художественный или документальный телефильм о СПИДе, люди могут принять ближе к сердцу эту проблему и начнут больше сострадать жертвам болезни. Предназначенные для взрослой аудитории фильмы ужасов, в которых женщины испытывают сексуальное возбуждение, когда на них нападают или когда их насилуют, могут навести зрителей на мысль, что женщины получают скрытое удовольствие, становясь жертвами сексуального насилия. Установки оценить легче, чем поступки, и иногда они приобретают огромное значение, поскольку влияют на последующее поведение и на то, как мы станем в дальнейшем обрабатывать информацию. Воздействие установок не ограничивается формированием нашего мнения о том или ином объекте. Под влиянием набора установок может сложиться образ мышления, который будет определять все наше мировоззрение. Такие установки накладывают отпечаток на наше восприятие мира и то, как мы его интерпретируем. Поведенческие последствия, при которых человек совершает некоторые действия, например, проявляет насилие, покупает какой-то товар, голосует на выборах или смеется над комедийным эпизодом, после того как он видит, что кто-то ведет себя аналогичным образом. Этим последствиям придают особое значение сторонники теории социального научения. Хотя в концептуальном отношении поведение может представлять собой наиболее зримый тип последствий, его зачастую бывает очень трудно измерить; еще сложнее со всей определенностью показать, что его причиной является воздействие СМИ. К примеру, мы можем знать, что какой-то человек посмотрел определенный рекламный ролик, и проверить, купил ли он рекламируемый товар, но очень сложно продемонстрировать, что он купил этот товар потому, что увидел рекламу, а не по каким-то иным посторонним причинам. Или, например, когда подросток устраивает в школе стрельбу, увидев незадолго до этого похожую сцену в фильме, очень трудно, как с правовой, так и с научной точки зрения, установить причинно-следственную связь между просмотром фильма и последующими трагическими событиями [2].
Таким образом, ставшие неотъемлемой и весьма значимой частью нашей жизни, СМИ таят в себе мощный потенциал негативного влияния как на общество, в целом, так и на каждого конкретного человека, в частности. Призванные выполнять позитивные функции, информировать и позволять каждому члену общества формировать свое собственное отношение к происходящему вокруг, они, напротив, зачастую дезинформируют и моделируют поведение, манипулируя человеческим сознанием. Особенно остра эта проблема, когда речь идѐт о ещѐ не сформировавшемся сознании ребѐнка. В настоящее время общественностью активно изучаются последствия влияния СМИ, в частности, на психическое здоровье подрастающего поколения. Литература:
1. Морозов А.В., Радченко Л.Е. Воздействие средств массовой информации на здоровье и воспитание старших подростков. Монография. – М., 2010.
2. Морозов А.В., Рудзинская Л.В. Влияние средств массовой информации на формирование здорового образа жизни школьников // Социальная защита детства. Сборник материалов Международной научно-практической конференции. – Челябинск: ЧГПУ, 2011.
ИНФОРМАЦИОННАЯ СРЕДА КАК ИСТОЧНИК ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ Муталимова А.М., Россия, г. Махачкала В настоящее время проблема безопасности личности становится доминирующей в современном обществе. В условиях региона с нестабильной обстановкой вопросы психологической безопасности и способов формирования психологической защиты приобретают особую актуальность. Под безопасностью понимается отсутствие опасностей или наличие возможностей надежной защиты от них. Наличие и действие дестабилизирующих факторов, являющихся деструктивными по отношению к какой-либо системе, рассматриваются как опасность.
Сами опасности различаются по источникам, действующим силам, по объектам их воздействия, а также по уровню развития и степени опасности. Т.е. имеется ввиду насколько актуальна конкретная опасность (степень ее реальности с учетом временного фактора) и каков ее масштаб, размеры (мощность воздействия данного дисфункционального фактора на конкретную систему) [1]. Теоретический анализ междисциплинарных оснований феномена безопасности показал существование нескольких подходов, интерпретирующих данное понятие с различных точек зрения: 1) интерпретация безопасности на природно-психическом уровне человека (адекватность отражения и отношения к миру, защищенность психики, адаптивность функционирования, защищенность сознания от изменения его состояния против воли человека); 2) интерпретация безопасности на личностном уровне (удовлетворенность настоящим, уверенность в будущем, возможность достижения жизненных целей, защищенность интересов, позиций, идеалов, ценностей, с которыми субъект отождествляет свою жизнь); 3) безопасность в плане профилактики психических нарушений, возникающих в результате воздействия экстремальных факторов; 4) безопасность как культура, т.е. превращение вынужденного процесса существования в экстремальных условиях в полноценную, достойную человека жизнь [2]. Г.В. Грачѐв выделяет внешние и внутренние источники угроз информационно-психологической безопасности. Источником внешних угроз информационно-психологической безопасности личности является та часть информационной среды общества, которая в силу различных причин не адекватно отражает окружающий человека мир. Т.е. информация, которая вводит людей в заблуждение, в мир иллюзий, не позволяет адекватно воспринимать окружающее и самого себя. Внутренние источники угроз информационно-психологической безопасности личности заложены в самой биосоциальной природе психики человека, в особенностях ее формирования и функционирования, в индивидуально-личностных характеристиках индивида. Люди отличаются степенью восприимчивости к различным информационным воздействиям, возможностями анализа и оценки поступающей информации, которые влияют на степень подверженности информационно-психологическому воздействию. В ситуациях повышенной социально-психологической напряжѐнности общества повышается внушаемость людей, и, соответственно, возрастает подверженность информационно-психологическим воздействиям. В средствах массовой информации ежедневно обсуждаются вопросы о том, что на карте России уже в самое ближайшее время может появиться новая «горячая точка» – Дагестан. Несомненно, подобный информационный прессинг таит в себе опасность, представляющую реальную угрозу для развития личности и дагестанского общества в целом на всех уровнях социального взаимодействия – от межличностного общения, до массовой коммуникации.