Александр Добродомов
МЫТАРСТВА ПАССИОНАРИЕВ
Кинороман
Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням.
Тим. 4, 3–4
Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам-обольстителям и учениям бесовским.
Тим. 4, 1
Ибо есть много непокорных, пустословов и обманщиков,… каковым должно заграждать уста: они развращают целые дома, уча, чему не должно, из постыдной корысти.
Тит. 1, 10–11
И многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь.
Мф. 24, 11–12
Господи, Благослови!
Похищение
— …гите. …могите… Помогите!
Обычно время его просыпания и вхождения в реальность составляло не более двух-трех секунд, но здесь, в поезде, после более, чем двухдневной езды в мерно покачивающемся-постукивающем вагоне, из сна он возвращался непростительно долго и тяжело.
Его кто-то тряс за руку и шепотом просил о помощи. Разлепив глаза и развернув затекшую шею, он натолкнулся на такой тревожный и одновременно умоляющий взгляд соседки по купе, что сон лопнул, как мыльный пузырь.
— Что случилось?
— Умоляю, тише! — Наталья… как там ее… кажется, Кашина жестом попросила перейти на тихий шепот.
Ночь, мерный стук колес, дежурное освещение в вагоне сквозь щель в приоткрытой двери купе, спящие пассажиры и тишина — на этом фоне явно неподдельная тревога женщины не располагала к долгим расспросам.
— В чем дело, что случилось? — уже шепотом переспросил сонный пассажир.
— Пропал мой сын!
|
|
— Эдик? Как пропал? Куда? — мужчина машинально опустил голову, чтобы увидеть, как на нижней полке, завернувшись в простыню, спит десятилетний мальчуган. Но полка была пуста. Не было и простыней. На серо-полосатом фоне матраца одиноко белела подушка. — Не понял.
Случилось что-то серьезное. Стараясь не шуметь, Андрей (именно так звали пассажира) спрыгнул на пол. Потрогал полку Эдика. Подушка и матрац были холодные. За спиной начались всхлипывания. Только не это! Если начнется истерика, весь вагон в считанные минуты будет на ушах.
— Стоп! Вот этого не нужно! Лучше соберитесь и расскажите по порядку, что случилось. Давайте выйдем в коридор.
После того, как попутчики вышли и прикрыли за собой дверь, Наталья все-таки не сдержалась и начала плакать, но сквозь слезы, хоть и сбивчиво, но сумела рассказать, как в два часа ночи проснулась от того, что кто-то закрыл дверь купе. Ну, закрыл и закрыл — с кем не бывает перепутать двери, но как только она снова закрыла глаза, каким-то шестым чувством вдруг поняла, что соседняя полка пуста. Там спал Эдик, ее десятилетний сын, а теперь его там нет, он исчез, как исчезли и обе простыни. Подавляя в себе растущую тревогу, Наталья быстро встала и выглянула в коридор — может, Эдик захотел вдруг в туалет, и это он закрыл дверь в купе? Коридор был пуст. «Пойду проверю», — решила она и пошла к туалету около купе проводницы. Дверь в туалет открылась без труда, но там никого не было, как не было и следов того, что кто-то посещал туалет последние часа два. На всякий случай она заглянула в тамбур. Никого, только слабый запах сигаретного дыма. В противоположный конец вагона она мчалась уже бегом, и когда второй туалет с тамбуром оказались такими же пустыми, Наталья готова была заорать от страха, неизвестности и ядерной бомбой взорвавшейся в груди паники.
|
|
— Так, ясно, что вы делали после? К проводнице стучались?
— Конечно. Только ни в служебном, ни в первом купе никого нет. Они закрыты и никаких звуков оттуда не слышно. Господи, что же делать!
— Подождите паниковать, проводница скорее всего ночует в другом вагоне, это бывает. Вы в соседние вагоны заглядывали?
— Что значит «заглядывала», я все вагоны в обоих направлениях обежала! Ничего! Понимаете вы, ни-че-го!!
— Давайте будить Миколу Ивановича.
— Нэ трэба мэнэ будыть, я нэ сплю. — Из купе вышел эдакий дородный дядька, их четвертый попутчик. Настоящий «щирый украинэць», он ехал из Москвы в Иркутск к дочке, которая вышла замуж за сибиряка и укатила из «вильной нэньки-Украины». Себя же он просил называть не Николаем Ивановичем, а именно Миколой Ивановичем Чумаком, и никак иначе. Ну да за два дня езды в одном купе все уже привыкли.
— Микола Иванович, вы знаете, что Эдик пропал?
— Знаю. Я як раз проснувся вид того, що якый-то мужик закрывае дверь нашого купе.
— Мужик? Какой мужик, как он выглядел?
— Дебелый такый, кудлатый. Вин щось нис такэ важкэ.
— Так, в какую сторону он пошел, как давно это было?
— Пишов ось у ту сторону, с годыну тому.
— Час назад. Все сходится. Поезд с тех пор не останавливался и скорость не снижал. Все говорит о том, что мальчик, как и его похититель или похитители, все еще в поезде. А значит, есть не только надежда, но и самый реальный шанс вернуть Эдика.
|
|
— Давайте сообщим бригадиру поезда и поездному наряду милиции!
— Да, пусть этим займется Микола Иванович, а мы не будем терять время. Микола Иванович, сообщите?
— Я вжэ пишов. Дэ воны сыдять?
— Кажется, в седьмом вагоне. Все, Наташа, пошли проверим поезд в том направлении, с хвостовых вагонов.
Пассажиры купе номер пять разошлись в стороны. Решили сначала пробежать три вагона до хвоста быстро, лишь мельком заглядывая в тамбуры, кочегарки, туалеты и открытые купе, а на обратном пути проверять уже все досконально.
Андрей едва поспевал за взволнованной матерью пропавшего мальчика, сдерживал, объясняя на ходу, что чрезмерной суетой и шумом можно переполошить поезд и спугнуть похитителей, но увещевания слабо действовали.
В предпоследнем купейном вагоне они уже почти пролетели все купе, как в дверные щели над полом купе номер три увидели слабый свет. Увидели случайно, потому что дежурное освещение коридора именно в этом месте не работало. Видимо, кто-то внутри включил надкроватную лампочку, и сейчас, ночью, этот свет был заметен. Осторожно прижатое к двери ухо подтвердило: так и есть! Внутри купе слышались три мужских голоса. Версия, что свет включил любитель ночных чтений, отпала.
— Тс-с, тихо! — только грубый жест смог вовремя остановить Наталью, до крайности взвинченную и готовую немедленно забарабанить в закрытую дверь. — Идите будите проводницу.
Через минуту слегка растрепанная, заспанная и недовольная, но все же послушная от совершенно тревожного и настойчивого вида Натальи проводница подошла к двери. Но когда она увидела цифру «3», ее как будто подменили: остатки сна слетели с нее в один миг, она начала пятиться назад, молча тыкать пальцем в цифру и отрицательно мотать головой. И все это с побледневшей перепуганной физиономией. Пришлось крепко взять ее за плечи и встряхнуть.
— Ч-чего вам надо? Вы кто такие?
— Пожалуйста, говорите только шепотом! У этой женщины пропал сын, мальчик десяти лет. Предполагаем, что он здесь. Мы хотим, чтобы вы постучали и что-нибудь сказали — что-то, что заставит их открыть дверь.
— Не-не-не, я не могу, я не буду, уберите от меня руки, я милицию вызову!
— Правильно, обязательно вызовите милицию, но потом. А сейчас помогите нам.
— Помочь? Вы меня что, за идиотку принимаете?… Нате вам ключ, делайте, что хотите, а я не буду!.. Пожалуйста, не заставляйте меня!
Мужчина с Натальей переглянулись. Проводница вела себя очень странно: приосанившаяся и готовая к бою три минуты назад и совершенно испуганная и бледная сейчас. Что бы это значило? По-видимому, только одно: они, судя по всему, нашли тех, кого искали.
— А если опущен дверной стопор? Как мы сможем тогда войти? Замок мы откроем, но дверь отъедет только на несколько сантиметров, и тогда может случиться беда.
— Беда уже случилась, когда я сдуру взяла этих пассажиров. Позарилась на деньги. Честное слово, лучше бы я этого не делала.
— Кто эти люди?
Проводница испуганно зыркала на дверь и молчала.
— Так кто они, сколько их?
— Лихие люди.
— Что?
— Лихие люди. Они иногда появляются на сибирских поездах. после чего. исчезают пассажиры. — последнюю фразу проводница сказала зловещим шепотом и с круглыми глазами.
— А кто они такие? — Андрей заметил, как резко побледнела Наталья.
— Как это пропадают? А милиция? — спросила она. Видно было, что Наталья до сих пор воспринимает происходящее, как кошмарный сон, почему-то вдруг воплотившийся в реальность.
Проводница вытаращилась на них, как на ненормальных.
— Вы что, думаете, мы не пытались? Пытались, только после таких расследований пропадали не только пассажиры. За десять лет — пять проводников, два дорожных милиционера и, говорят, один следователь — по-моему, достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов, тем более, что никаких доказательств, что это именно они, так и не нашли, а случаев пропажи пассажиров не было уже два года.
— И все-таки вы почему-то боитесь.
— Потому что я однажды таких возила. Тогда все обошлось, но какая-то жуть от них исходит, что-то недоброе. Да и слухи эти… Говорят, они похищают только мальчиков и юношей. Но кто они — я не знаю.
— Мальчиков и юношей? Похоже на секту скопцов — они как раз в центральной Сибири обитают, куда идет наш поезд.
— Скоп. Ой, мамочки! А я чуть им не отказала! Это ведь не алкаши какие-нибудь и не хулиганы — таких я повидала много за свою работу и обращаться с ними, поверьте, умею. Но эти. их взгляд. Нет, не могу. Вот вам ключ и делайте, что хотите. Если что, скажу, потеряла.
— Хорошо, давайте. Идите к себе в купе. Наш попутчик уже пошел за милицией. Наташа, а вы должны исполнить роль заблудившейся подвыпившей дамочки, ищущей свое купе. Сможете?
— Если там мой Эдик, я их всех. вот этими руками. зубами…! Смогу!
— Эй-эй, так не пойдет. В купе как минимум трое мужиков. Соберитесь, возьмите себя в руки и сыграйте просто пьяную бабу, без всяких горящих глаз и нервов.
— Их четверо. Один из них старший, он никуда не выходит. — эти сведения проводница «крикнула» шепотом, уже скрываясь за дверью своего служебного купе.
Андрей прилепился спиной к стене около двери и немного присел. Наталья должна была закрыть его собой, если в открытую щель кто-то выглянет. «Давай!» — после решительной отмашки в дверь купе номер три бесцеремонно-игриво заскребла уже пьяная икающая особа женского пола.
— Котик, открыва-ай! Э-гей, ко-о-отик, это я, гык, твоя киса. Соскучился, мой маленький, ну, ты что, гык, дрыхнешь, котяра? Быстро открывай, гык!
Скребки перешли в нетерпеливую барабанную дробь костяшками пальцев. За дверью затихли.
— Эй, ты чего, котик?! Ты чё заперся, а? Гык, или ты не один? А ну открывай! Так, считаю до трех и снимаю туфлю. Я ща весь вагон подниму. Раз. Два.
— Три, — дверь открылась, и вплотную к Натальиному лицу из темноты наплыла жуткая кудлатая рожа с черной бородой до самых глаз. — Чё орешь, чё надо?
— Ой, а где котик? — совсем уже не пьяным голосом только и смогла машинально выдавить из себя враз побелевшая Наталья перед тем, как сползти в обмороке на пол.
Всё, маскировке, как и всему плану, капут. Как говорят в кино, «переходим к плану «Б». Рожа, как и предполагалось, выглянула наружу. Продолжая инерцию, Андрей левой рукой со всей силы резко дернул мужика за бороду вперед и вниз. Он, конечно же, выпал из купе и послушно врезался теменем в основание коридорного окна. Все заняло секунду и выглядело, будто мужик споткнулся о порог двери после того, как его выдернула из купе та самая дамочка, которая тоже завалилась рядом. Чего не бывает с пьяными? В купе стояла выжидательная тишина. Натальин попутчик снова распластался по стенке — нужно нейтрализовать хотя бы еще одного.
Прошла, наверное, целая минута, пока чей-то голос внутри тихо и властно приказал кому-то:
— Проверь!
Однако вместо еще одной рожи из купе начал медленно выдвигаться ствол пистолета системы «Глок»! С глушителем!! Ничего себе сходили за хлебушком! Ну да ладно, вместо бороды можно и за пистолет дернуть. Андрей, левой рукой обхватив снизу ствол, правую одновременно наложил на заднюю часть затворной рамы, большим пальцем поднимая вверх предохранитель. При этом выворачивал высунувшуюся руку вперед и вверх. У бандита не было ни времени, ни равновесия оказать сопротивление. Он еще не выпустил оружия, как по дуге сверху глушитель жестоко ткнулся в переносицу. Удар был неожиданным и болезненным настолько, что мужик выпустил пистолет и мешком ввалился обратно в купе. Передернуть затворную раму, снять пистолет с предохранителя и впрыгнуть следом за бандитом в купе не составило теперь никакого труда.
Второй пострадавший еще не коснулся затылком пола, а Андрей уже сделал общую «фотографию» обстановки. Это была именно та ситуация, про которую ему на флоте рассказывал инструктор: внезапно и эффектно появиться, мгновенно оценить обстановку и молниеносно показать, «кто в доме хозяин». Что там говорила про этих пассажиров проводница? Не алкаши какие-нибудь и не хулиганы? Она права, это были какие-то монстры: кремезные, шкафоподобные, бородатые, с угрюмыми лицами и горящими угольями-глазами. Хотя нет, двое были без бороды. Один, с выбритым спереди лбом, сидел слева, а другой, справа, коротко подстриженный и в костюме, начал раздувать ноздри. Три секунды прошло спокойно, но пройдет еще три — и они что-нибудь отчебучат. Так не пойдет. Андрей перевел пистолет на бритого и что есть силы саданул носком туфли в коленный изгиб тому, с ноздрями. Рука, уже двинувшаяся было под матрац, занялась более насущным делом — судорожно обхватила хрустнувшее колено. Левый сидел тихо, не дергаясь, но то, с каким спокойно-холодным выражением он смотрел, не предвещало ничего хорошего. Видно было, что это и есть их главарь. Да, матерый волчара, и если от кого и грозили неприятности, то только от него, а не от этих троих. Ого, как смотрит — не смотрит, а сверлит! Перфоратор «Бош», а не глаза! Это был действительно профессионал. Если бы у Андрея не было соответствующей подготовки, можно и испугаться! Такому взгляду учили в спецназе и ходили байки, что от него «делал в штаны» не один солдат-салага.
— Ты кто?
— Где мальчик? — лучше сразу жестко направить диалог в нужное русло.
— Я повторяю свой вопрос: ты кто?
— Тебе ответить устно или письменно, в трех экземплярах? Чего ради я должен перед тобой отчитываться? Я спросил, где мальчик, дядя?
Нахрапом взять на испуг у него явно не получилось. Чтобы закрепить серьезность своих намерений, пришлось наотмашь долбануть по лбу стонущего раздувателя ноздрей. Тот обмяк, но бритый «пахан» даже не повел бровью. Намечался критический момент: с одной стороны нужно срочно переломить ситуацию в свою пользу, а с другой — быстрее найти мальчика.
Как узнать, здесь ли похищенный Эдик? То, что он здесь, было очевидно. Но где? На полках его нет. Остается одно из двух: либо его засунули в один из багажных ящиков под нижними полками, либо закинули на антресоль над дверью. Но стоит на долю секунды отвлечься на осмотр, как сразу будет хана, это точно.
О, как смотрит! «Не, дядя, я тоже кое-что умею и кое о чем догадался», — подумал Андрей. Он решил задать в лоб такой вопрос, который тот менее всего ждал.
— Ты что, из скопцов?
При этом вопросе взгляд лысого «сломался». От неожиданности он машинально начал искать ответ! Секунды две-три выиграно, нужно продолжать давление:
— Ты не производишь впечатление идиота. Как же ты вляпался? Неужели ты взаправду думаешь, что если отрезать себе кое-что пониже пояса, то все проблемы будут решены?
— Молчи, щенок, ты не понимаешь, о чем говоришь! — зашипел главарь бандитов, теряя самообладание, но непроизвольно отвечая на вопросы Андрея.
— Действительно, куда нам. А скажи, каким способом ты, так сказать, «очистился» — «малой печатью» или «огненным крещением»[1]? Каким способом удалил свой «ключ бездны» и избавился от «удесных близнят», если, конечно, избавился?
— Заткнись, нехристь!
— Это кто нехристь? Это я-то нехристь? Разве это я воспринимаю слова Христа в Евангелие от Матфея, глава 18, стих 8-9[2], буквально, в смысле членовредительства? Или ты Фрейдом в юношестве обчитался, и для тебя с тех пор судьбой управляет то, что ниже пояса? Кстати, а как ты больше всего любишь «радеть»: «корабликом», «стеночкой», «крестиком» или «в одиночку»[3]? Вслушайся только в эту галиматью! И это вы, скопцы, называете богослужениями?
— Ах ты ж.
— Сидеть!! По твоему бритолобому виду и крысино-змеиному тенорку я так думаю, что ты один из так называемых «кормчих»[4] и едешь с какого-нибудь вашего поганого шабаша. А тут увидел в поезде симпатичного мальчонку и не удержался: приказал своим кудлатым псам прихватить его для своего «кораблика». Да ты, господин «кормчий», просто урка-беспредельщик! Камлал бы себе где-нибудь в тайге втихаря с такими же повернутыми на сексе бывшими дядьками и тетками, но зачем красть ребенка у живой матери? Так кто тут нехристь, а? Последний раз спрашиваю, где мальчик?
— Мы спасаем его от этого грешного мира! А ты, дурак, стоишь на нашем пути. Ты служишь этому миру, а значит сатане. Тебе не жить! — с этими словами сектант дернул рукой в сторону нижней поверхности столика, к которому, надо полагать, снизу было прикреплено какое-то оружие. Андрей не стал выяснять, какое именно, и футбольным приемом ударил ногой под локоть его вытянутой руки. Локоть хрустнул и выгнулся в обратную сторону. Чтобы не вводить мужика в длительный болевой шок, пришлось сразу вправить руку, рубанув ребром ладони в выгнутый изгиб. Подействовало. Бандюган побледнел и схватился за клешню.
— Не тебе судить, дядя. Все твои слова — сплошной пшик. Власть над слабыми душой и телом — вот все твои слова, все твои дела и вся твоя религия. Ладно, я так понимаю, что где мальчик, ты не скажешь, и тебя все-таки нужно треснуть по башке, тем более что в ней кроме тараканов и черной злобы ничего, как я вижу, не осталось. Так неудобно ж как-то, возраст ведь, да и целый «кормчий»!
Он молчал. Тихо покачивался от боли, но был в сознании и молчал. И по-прежнему прожигал взглядом. А значит, по-прежнему был опасен.
Через секунду Андрей вдруг ощутил движение воздуха сзади и автоматически резко присел. Какая-то железяка тут же звякнула об алюминиевый косяк двери купе. В ответ он сразу же лягнул дверной проем. Попал, судя по хрусту и басистому «кряку», кому-то в голень. И этот кто-то тут же заскулил от боли. Всё, появилось пять-шесть секунд в запасе, чтобы не ожидать с тыла опасности и все-таки вырубить снова дернувшегося к столику «пахана»: Андрей слегка подпрыгнул в проеме между полками и пыром заехал в вывихнутый локтевой сустав неугомонного главного сектанта. В этот раз тот уже не сдержался и закричал. После второго мини-прыжка и удара в подбородок звонко клацнули челюсти, голова вместе с туловищем дернулась назад и бандюган обмяк.
Наконец-то можно осмотреть купе. Под нижними полками в багажных ящиках было пусто, а вот в нише над дверью лежал тот, кого искали — завернутый с головой в две простыни, еле живой от нехватки воздуха (но живой!) десятилетний Эдик.
Вскоре выведенная из обморока бригадиром поезда Наталья тискала своего сына, а Андрей с проводницей и поездным милиционером вязали мохнатых и бритых монстров-похитителей.
С чего всё началось
В Омске поезд стоял не положенный час, а все шесть часов, пока опрашивали и протоколировали Эдика, Наталью, Андрея и еще нескольких свидетелей. Могло быть и дольше, но бандитов увезли в травматологию, и их допрос, равно как и очная ставка, откладывались на неопределенное время, а, как говорили при Брежневе евреи, «надо ехать!».
Наталья с сыном и Микола Иванович ехали до конца, в Иркутск, и им предстояло еще два с половиной дня наслаждаться прелестями железной дороги. А Андрей должен выйти в Красноярске, пересесть на местный поезд и ехать через Уяр и Канск до поселка Чунский, что на реке Чуна, впадающей в Ангару. От Чунского часов пять на перекладных в сторону Богучан, что на самой Ангаре — и там, между этими поселками, в тайге, он у цели.
Что заставляет людей совершать такие путешествия?
Причину Миколы Ивановича Чумака пассажиры купе знали уже через час после посадки. Его единственная дочка Оксана вслед за мужем-россиянином уехала сначала из Украины, а потом и вовсе в Сибирь. Микола Иванович никак не мог с этим смириться: ну ехала бы, как все нормальные люди, в Москву, Питер или, на худой конец, в Ростов — так нет же, попёрлась аж к самому Байкалу! А теперь еще в гости позвала! Причем, слышь, в телефонную трубку жалостливым таким голоском говорит: «Па, ты приезжай обязательно. На самолет денег, извини, нет, но на билет на поезд я тебе вышлю». Нет денег, так зачем зовешь? И вообще, зачем нужно было ехать в такую даль? Понятно, если бы муж был военным, но ведь этот ее Михаил — то ли биолог, то ли ботаник, которого командировали из Курска на Байкал следить за «влиянием строительства газопровода «Восток» на экологию уникальной экосистемы озера Байкал». Что он там выследит в своих «биноклях» минус семь? Говорят, красота необыкновенная, приезжай. А Микола Иванович им: «Гаразд, прыиду потягом, тильки квыток хочу у купэйный вагон!» Выслали на купейный. Странно, потому что он не намного дешевле билета на самолет. С чего бы это им так придавило вызывать старого Чумака из Полтавы именно сейчас, когда они и года еще не прожили на новом месте? Все разъяснил второй звонок дочери. Она, позвонив отцу поздно вечером, ровно за неделю до поезда, сказала только одну фразу: «Пап, приезжай, я на восьмом месяце». В ответ он лишь смог выдавить: «Прыиду», — и следующая неделя стала для него самой долгой в жизни.
А Наталья и Эдик Кашины, москвичи, ехали на целый месяц на тот же Байкал по путевке. Наталья развелась с мужем еще пять лет назад, и теперь, насмотревшись по телевизору на криминально-террористические ужасы курортов Турции и Египта, поразившись уровнем цен Кипра и политическими неурядицами украинского Крыма и насторожившись близостью курортов Краснодарского края к Чечне, они с сыном решили, что в этом году они поедут только на Байкал, пока там все не загадили нефтегазовые компании. Говорить о том, почему они выбрали не самолет, а поезд? То-то и оно: поезда тоже крушатся, но не так часто, как падают самолеты.
Что же касается Андрея Марченкова, он лежал на верхней полке и в который раз обдумывал свою причину поездки.
… — Капитан-лейтенант Марченков!
Команды «отставить!» не было, и диверсионная группа из пяти боевых подводных пловцов спецназа ГРУ ВМФ России, командиром которой был Андрей Марченков, затаилась под водой около бортика учебного бассейна. Задача, поставленная кап-два Иваном Дорошенко, в прошлом легендарным советским «морским дьяволом» по кличке Посейдон, а ныне старшим инструктором учебного центра, была проста, как корабельный кнехт: из воды нейтрализовать «часового» на «пирсе». Обреченным «часовым» в этот раз был Серега Соколов из параллельной диверсионной группы. Обученный всему, чему можно и нельзя, он изображал осторожного опытного часового, а посему не подходил близко к краю бассейна, то бишь «пирса». Диверсанты продолжали выжидать, но воздух в миниатюрных «дыхалках» уже заканчивался. Давление падало, и через минуту-две нужно делать рывок вверх. Андрей сделал знак, по которому к нему подплыли, скользя вдоль стены, двое бойцов и скрестили руки в замке. Он ступил на это ручное подкидное устройство, все трое напряглись перед броском вверх, и тут из специальных динамиков бассейна раздалось: «Капитан-лейтенант Марченков!»
Андрей посмотрел вверх и увидел, как рядом с Серегой-«часовым» стал еще какой-то человек в штатском. А команды «отставить!» нет. Что делать? «Берем обоих», — показал на пальцах Андрей. Третий пловец приложил свои руки снизу к замку для большей силы выброса, и по отсчету «3,2,1, давай!» Андрей стремительно пошел вверх, помогая усилиям товарищей дельфинообразными толчками туловища, обтянутого новым облегченным гидрокостюмом с пониженным коэффициентом трения, и мощной работой ласт, сконструированных в 1999 году российскими военными учеными, а посему не имеющих в мире аналогов.
Оба «часовых», оглушенные молниеносно выскочившим в полный рост из воды боевым пловцом и влекомые силой инерции, помноженной на мастерство подводного диверсанта, через секунду скрылись под водой.
Серега был готов к этому, но вот штатский чуть не дал дуба. Заметив в первые же секунды под водой, что что-то не то, общими усилиями вытолкнули наверх Андрея с неизвестным на руках и Серегу-«часового». Остальные просто по-пингвиньи выскочили из воды. После того, как штатский открыл глаза, он вдруг рывком, как будто ничего не случилось, сел на пол и, глядя на Андрея, сказал: «Вы должны пойти со мной».
Ребята машинально переглянулись и, сделав вывод, что это какой-то штабист-особист, да еще обидевшийся, с нескрываемой неприязнью посмотрели на мужчину.
— Нет, я не из штаба, — словно прочитав их мысли, сказал незнакомец. Он вообще был какой-то странный: весь мокрый, как курица, со слипшимися короткими (но не столь короткими, как у боевых офицеров) волосами, да еще с маленькой бородкой, сперва он произвел жалкое впечатление, но взгляд и голос говорили совсем о другом.
— Чего это ради он должен с тобой идти, ты кто такой, парниша? — сильно сжал руку на плече незнакомца старлей Скоробогатов, замкомвзвода. Странный мокрый мужик даже не поморщился, хотя другой на его месте уже бы ерзал по полу и скулил от боли.
— Я приказал! — все дернулись на голос: позади группы стоял Посейдон. — Андрей, на сегодня амба, всем вольно-разойдись, а ты сходи с этим человеком туда, куда он скажет. Командование в курсе, адмирал только что звонил.
Андрей встревожился.
— Товарищ кавторанг, хоть намекните, куда я влип?
— Да вроде ничего такого, а там кто его знает.
— Спасибо за точный и исчерпывающий ответ. Я сейчас переоденусь и…
— У нас мало времени. Потом переоденетесь.
— Как, в гидрокостюме??
— Ничего страшного, пойдемте.
И мужчина в мокром костюме-двойке с морским спецназовцем в гидрокостюме вышли из учебного центра. Андрей спиной чувствовал напряжение ребят своей группы. Да и кап-два, несмотря на свое грозное прозвище, тоже, видно, был не в своей тарелке.
Около входа в учебный центр стояли две черные «Ауди-кваттро» с затемненными стеклами. Странный незнакомец открыл заднюю дверцу второй машины и предложил Андрею садиться.
— Я что, арестован? За что?
— Не говорите ерунды, — улыбнулся незнакомец и повторил приглашающий в машину жест. — Садитесь сюда и переодевайтесь, а я сяду спереди. Мы знали, что у вас тренировочный день и предполагали подобную ситуацию, так что для вас одежда есть, а вот для меня купание запланировано не было. Придется включить обогрев сидений и попытаться хоть чуть-чуть подсушиться.
Не дожидаясь, пока Андрей сядет, он ловко, одним движением сел на переднее сиденье машины. Видно было, что этот человек хорошо тренирован, по крайней мере в прошлом, и тот полуобморок в бассейне, бородка и небольшое брюшко, слегка выпирающее под рубашкой — не в счет.
— Вы кто? — вопрос переодевающегося Андрея был более чем актуален.
— Скоро узнаете.
— Особист из штаба флота?
— Нет.
— Чекист из областного управления?
— Нет.
— Так вы что, гражданский, что ли?
— Почти.
— Как это? — Андрей уже переоделся, и такой же, как на незнакомце, темно-серый костюм-двойка сидел на нем идеально. Отвернув правую полу пиджака, он увидел лэйбл «Черрутти». — Ого! А я, кажется, начинаю понимать. Вы — из какой-нибудь коммерческой структуры, наверное, из банка, и меня отцы-командиры подрядили к вам для какого-то дельца. Ну я им. Они что, совсем того? Хоть бы спросили для приличия. Так, остановите, я приехал!
— Андрей Алексеевич, пожалуйста, успокойтесь, мы не из банка и вообще не из коммерческой структуры. И никто вас втемную не «подряжал». Да, вас нам порекомендовали, но только после того, как мы сами вас запросили. Видите ли, мы давно за вами присматриваем.
— Блин, еще хлеще! Может, хватит загадок? Или я сейчас рассержусь, и вы.
— Да-да, я знаю, на что вы способны, но, поверьте, рассказать вам, кто я, я пока не могу, но и переживать вам не нужно. Скоро вы сами все узнаете.
— Да не переживаю я, — буркнул Андрей и, уставившись в окно, с удивлением подумал, что действительно почему-то не переживает. Почему? Во-первых, командование не может так пошло и подло ни с того ни с сего его подставить, во-вторых, причинить ему какое-либо зло будет затруднительно кому бы то ни было, тем более что никаких попыток типа хлороформа или укола транквилизатора пока не было, и в-третьих, нужно признать, что как ни трудился Андрей над своим шестым чувством, этот мокрый мужик не вызывал ни тревоги, ни даже неприязни. Раздражала неизвестность и какая-то таинственность, но, судя по всему, скоро все разъяснится.
Через пять часов стремительной езды машины, наконец, остановились.
— Всё, приехали. Здесь вам ответят на все вопросы.
Из машин вышел обсохший незнакомец и удивленный Андрей. Причиной его удивления стало место, куда они приехали: белокаменный храмовый комплекс. Судя по размерам и архитектурному ансамблю, это монастырь, а судя по массивной кладке и сплюснутой «луковичной» форме многочисленных куполов, этот монастырь был довольно старый, примерно шестнадцатый век.