В 1994 году на фестивале Beatles в Чикаго мне представился Роберт Бартел — частный консультант и аналитик по вопросам бизнеса, а также поэт и историк Beatles. «Они внушали мне оптимизм в 60–х, когда дела далеко не всегда шли хорошо», — говорит он о поп–группе, которой посвящена тысяча фэн–журналов. Благодаря одному из них Боб Бартел познакомился в 1991 году с Дженис, на которой женился в день рождения Леннона двумя годами позже. Одна из комнат их дома в Спрингфилде, штат Иллинойс, представляет собой святилище Beatles. Каждый ее уголок заполнен аккуратно расположенными памятными предметами, среди которых вкладыш от жевательной резинки 1964 года, вышедший ограниченным тиражом песенник Джорджа Харрисона с его автографом и подписанная фотография Шона и Йоко с Санта–Клаусом.
В 200 милях от Сент–Луиса, неподалеку от шоссе 57, расположен Бентон, куда Боб заехал незадолго до Рождества с намерением сфотографироваться на фоне дома по Маккэнн–стрит, 113, двухэтажного особняка с широким крыльцом, где на протяжении пяти лет жили сестра Джорджа Харрисона Луиза, ее тогдашний муж и их двое детей, и где Джордж и его брат Питер навещали ее в 1963 году. «Подъехав к дому, я заметил, что он пуст, — рассказывал Боб. — После расспросов соседей выяснилось, что департамент Иллинойса по шахтам и залежам минералов приобрел его за 39 000 долларов под снос для устройства автостоянки при расположенном поблизости административном здании. По–моему, Бентон стоит на золотой жиле. Фэны Beatles толпами съезжались бы в дом, где в течение месяца жил Джордж Харрисон».
Как вы уже прочли в главе 6, он пробыл там значительно меньше месяца. Тем не менее, как говорила Луиза во время нашей встречи в Нью–Йорке в 1995 году, «это единственный случай, когда член Beatles жил в этой стране нормальной человеческой жизнью — то есть у него не выстригали пряди волос и не отрывали пуговицы с рубашки. Никто о нем даже не слышал».
Весной 1963 года — за несколько месяцев до приезда Джорджа и Питера — Колдуэллы переехали из Канады в поселок Франклин Каунти, чье население составляло около 8000 человек, после того как Гордон, инженер–механик, устроился в «Freeman Coal Company». «Мы приехали на автомобиле 10 марта и поселились в отеле, — вспоминала Луиза. — Гордон на следующий день должен был идти на работу, и я не была готова купить дом. Все, что у меня тогда было, — пять фунтов и два доллара».
Она обратилась к агенту по недвижимости, и «одним из первых домов, которые он мне показал, был дом на Маккэнн–стрит. Он сказал, что мне нужно заплатить всего 500 долларов аванса, и я могла бы въехать в него в тот же день. Я пошла в банк, взяла ссуду, выплатила аванс и заняла дом. Пришлось звонить мужу, дабы он знал, куда ему возвращаться с работы. Он ничуть не удивился, так как уже привык к моим манерам. В первый день кто–то привез нам грузовик дров, а миссис Лилли Льюис, жившая напротив через улицу, принесла большую кастрюлю с цыпленком и клецками. Я никогда не забуду доброту, проявленную ко мне жителями Бентона».
Наибольшее впечатление на Джорджа в Бентоне произвело табло на городской площади, показывавшее температуру воздуха. Он сфотографировал его, когда показатель на нем достиг 105°F (40,6°C). «Он никогда прежде не ощущал такой высокой температуры», — пояснила Луиза. В стране коротких стрижек он привлекал внимание своей копной волос. «До этого я никогда не видел парня с такими длинными волосами. Куда бы мы ни пошли, люди таращили на него глаза», — вспоминал Гэби Маккарти из бентонской группы Four Vests, который еще до его приезда слышал (благодаря Луизе) альбом «Please Please Me». На этой почве Гэби и Кении Уэлч, гитаристы Four Vests, подружились с ним и всюду водили его с собой.
Беседа вокруг проигрывателя неизбежно перетекала в джем, и однажды Джордж был приглашен сыграть вместе с Four Vests в танцзале «VFW», находившемся неподалеку от Эльдорадо. «Пока он не начал играть, люди танцевали, но стоило ему взять первые аккорды, как все остановились и столпились вокруг него, — вспоминали Джим и Дэррил Чэди, друзья Колдуэллов. — Он был великолепным гитаристом». Маккарти — ныне рабочий университета Южного Иллинойса — добавил: «Я думал, Джордж сыграет что–нибудь из Beatles, а он начал играть песни Хэнка Уильямса».
Он исполнял их на особой модели «Rickenbacker», принадлежавшей Уэлчу. «Джордж никогда не видел таких гитар, — говорил Кении, — и она ему настолько понравилась, что он решил купить ее». Уэлч отказался продавать свою, и Джордж купил гитару в Маунт Верноне, городке, расположенном в нескольких милях к северу. Кении точно не знает, приобрел он ее у частного лица или же в магазине. В доме Луизы он играл на этом самом инструменте, который звучит в «Hard Day's Night» и других песнях Beatles.
Джордж вернулся в Лондон на рассвете 3 октября. Еще не успевший адаптироваться к гринвичскому времени, он приехал вечером на Эбби–роуд, чтобы продолжить работу над материалом, которому предстояло стать альбомом «With The Beatles». Возможно, в перерыве он рассказал забавную историю о выступлении в Эльдорадо, когда один человек сказал ему: «Хорошо играешь, парень. Если направить твои способности в правильное русло, ты можешь добиться успеха».
Он оказался прав, и в следующий раз жители Франклин Каунти увидели Джорджа в «The Ed Sullivan Show» в феврале следующего года. «Я не верил своим глазам, — говорил Кении Уэлч, — и потом никогда никому не говорил, что играл вместе с ним, — все равно не поверили бы. У меня остались о нем приятные воспоминания».
«В следующий раз мы увидели Джорджа, когда Колдуэллы пригласили нас в «Cominskey Park» в Чикаго, где Beatles выступали во время своего первого американского тура, — рассказывал Джим Чэди. — Набитый битком стадион на 50 000 человек представлял собой разительный контраст с «VFW» в Эльдорадо».
Группа продолжала возглавлять так называемое «Британское Вторжение», и Луиза начала вести на радио передачу «Beatle Reports». Она ежедневно связывалась по телефону с Брайаном Эпштейном, и тот сообщал ей последние известия. «Многие новости поступали в американские средства массовой информации из этого дома, — любит повторять Боб Бар–тел. — Одно это делает его исторической достопримечательностью».
Может быть, и так, но бригада по сносу зданий все еще ждала распоряжения приступить к работе, в то время как Боб пытался убедить власти штата в том, что это место может стать весьма прибыльной приманкой для туристов. Предаваясь мечтам о том, как «лет через пять каждый дом в квартале превратится в бутик», Бартел обратился в региональное Общество сохранения истории, но там «возникли некоторые сомнения в исторической ценности дома. Я думаю, с этой точки зрения он представляет собой гораздо большую ценность, чем старая тюрьма в Франклин Каунти. Почему бы не сохранить место, где жил знаменитый человек, вместо того чтобы трястись над зданием, где жили отбросы общества?»
Неутомимый Бартел имел больший успех в департаменте развития штата Иллинойс, чье руководство установило крайний срок 26 февраля (совпавший с 52–м днем рождения Джорджа), до истечения которого жители Бентона и фэны Beatles должны были, по словам представителя департамента Миа Джазо, «представить конкретный план действий».
Власти штата, со своей стороны, предложили за 40 000 долларов перенести дом в другое место, а адвокат Джералд Оуэн выдвинул идею собрать деньги и выкупить другое здание, расположенное поблизости, которое пошло бы под снос вместо дома Луизы. Он даже назвал имя одной местной леди, располагавшей средствами и желавшей пожертвовать их на это благое дело.
Нашлись и другие спонсоры, среди них «Envirowood», компания, специализировавшаяся на переработке пластиковых отходов. Она взялась предоставить столы для зоны пикников, а Терри Хеммерт, владелица WXRT–FM, обещала обеспечить рекламу в радиоэфире.
Наиболее важное значение имела поддержка ныне 64–летней Луизы Харрисон, жившей теперь в Сурусоте, штат Флорида. В 1992 году она вернулась к активной общественной деятельности в качестве ведущей мероприятий, посвященных Beatles, и главной фигуры в «We Care Global Family Inc». Для нее, судя по всему, проблема дома на Маккэнн–стрит заключала в себе как профессиональный, так и личный интерес. «Известие о намерении снести мой бывший дом дошло до меня в декабре от фэнов, — вспоминала Луиза. — Они напомнили мне о том, что это особое место, связанное с особой эпохой. Я хотела бы посмотреть, стоит ли еще посаженное мною во дворе дерево багрянника». Она сомневалась в том, что брат одобрил бы ее участие в этом деле: «Джордж наверняка подумал бы, что это самая настоящая чушь, но если у нас все получится, я уверена, он скажет: «Отлично».
В течение трехдневного пребывания Луизы в Бентоне там прошло несколько заседаний и пресс–конференций, на которых присутствовали почти все члены фэн–клуба Beatles Сент–Луиса. Во время одного из частых звонков Боба во Флориду Луиза высказала мысль о том, что неплохо было бы найти средства на обустройство ее дочери Лесли в доме 113, но, даже если у нее действительно было такое намерение, впоследствии она от него отказалась.
С Луизой и без нее Боб продолжал свою кампанию, не давая покоя прессе и строя планы издания книги и даже съемок фильма о Джордже в Бентоне. Он выставил на аукцион свой драгоценный песенник Харрисона. «Это дело мирового значения, — не унимался он. — Все заинтересованы в этом. Мне безразлично, откуда вы — из Спрингфилда, Китая или откуда–то еще. К истории следует относиться бережно».
В грядущих столетиях дух Джорджа Харрисона будет бродить скорее по Ливерпулю, нежели по Бентону. И все же благодаря упорству Боба Бартела в лексикон жителей вошли такие понятия, как «музей», «экскурсии с гидом», «сувенирный магазин», и дом 113 по Маккэнн–стрит был спасен. Три семейные пары из Бентона — включая Джима и Дэррил Чэди — выкупили его и переоборудовали в гостиницу с рестораном, получившую название «Hard Day's Night».
«Только подумайте, она могла бы называться «Little Memphis», — смеялся Джин Чемнесс, председатель Торговой палаты и одновременно Общества сохранения истории. — Я всегда отдавал предпочтение музыке кантри, но тем не менее понимаю, что для нас это будет благом».