АДЫГСКАЯ ЭТИКА - СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНО-НРАВСТВЕННЫЙ ОПЫТ НАРОДА

Л.И. АЛЬБОРОВА

 

 

Адыгская этика и

Первичная

Социализация в

Традиционной системе

Воспитания

 

От издательства

О ТОМ, ЧТО НАМ ДОРОГО...

Эта книга из ряда болевых, ностальгических, где автор не может оставаться бесстрастным регистратором процессов, которые исследу­ет Потому что национальные чувства в нем борются с пониманием неизбежности давно идущего в мире процесса интернационализации, когда в культуре большинства народов ослабевает этническая специ­фика. Ученые назвали это противоречивое явление «этническим па­радоксом современности». Время от времени этнодифференцирующая тенденция меняется местами с этноинтегрирующими процесса­ми, всплеск этнического самосознания - с ослаблением межэтниче­ской напряженности. В масштабах истории подобные перемены мо­гут не занимать значительного времени, а для реального человека та­кая пульсация этничности может совпасть со всем периодом его жизни.

Боль об утраченном народом наследии не оставляет Лидию Альборову ни тогда, когда она с любовью цитирует свидетельства рыцар­ского духа своих предков, ни тогда, когда вынуждена констатировать вместе с современными писателями общее ослабление нравственно­сти. Выходом видится ей воспитание подрастающих поколений мето­дами народной педагогики, внедрение в школьные программы курсов религии и народных традиций. Хотя сами эти духовные аспекты мо­гут осваиваться и формально, чисто внешне, когда необходимые ат­рибуты, предположим этикета в обществе, соблюдаются, но при этом отсутствует собственно душа, высокая гуманность, некогда напол­нявшая категории адыгской этики. Давление цивилизации, изменение условий жизни выхолостило некоторые из них до неузнаваемости. Поэтому болит душа национальной интеллигенции, осознающей, сколь много потеряно и сколько еще можно утратить, ибо социальные процессы, в том числе полюсные - богатство одних и нищета дру­гих - бьют в глаза своей очевидностью. И далеко не факт, что облада­тели роскошных особняков станут делиться своим добром с сопле­менниками, возрождая свойственные адыгам традиции взаимопомо­щи и милосердия.

Достоинством данного издания является как раз анализ местного литературного материала, помогающего изнутри понять, почему мерзости цивилизации так глубоко проникли в толщу народной жизни и

чем это грозит этносу. Автор книги Лидия Альборова развенчивает

миф о якобы топчущейся на задворках национальной литературе: она борется с ассимиляцией доступными ей методами. Возросшее само­сознание требует дальнейшей проработки и построения правовой ба­зы по созданию условий подлинного, а не декларируемого равенства всех народов России. Но при этом в обществе постоянно востребуемой остается личная ответственность каждого этнического кабардин­ца за сохранение родного языка, обычаев и традиций своего народа в собственной семье. Общемирового рецепта по сохранению уникаль­ных национальных культур и их носителей пока нет, но националь­ный вопрос все время стоит среди первоочередных задач.

Обладая обширным знанием прошлого, наша цивилизация все же справится с болезненными тенденциями разрешения межэтнических противоречий и найдет механизмы утверждения этнического плюра­лизма. Если мы не будем в это верить и не будем совершать в этом направлении посильные нашему уму и воле действия, значит, добро­вольно обрекаем на гибель то, что нам дорого. Лидия Альборова свой шаг сделала.

Мария Котлярова,

лауреат серебряной медали имени

Али Шогенцукова

 

ВВЕДЕНИЕ

Каждая народность гордится своими истоками. И действительно, в истории любого народа есть чем гордиться. Мой родной адыгский народ - один из самых древних. Высокая нравственная культура ады­гов, мудрость, на которой она основана, подтверждают величие этого многовекового опыта.

Адыгский этикет известен в мире как глубоко продуманный, упо­рядоченный, церемониальный, но многие исследователи все чаще об­ращают внимание на нечто большее в культуре адыгов. Это этика на­рода - адыгагъэ, или адыгство.

Адыгагъэ представляет собой систему нравственных понятий, вы­работанных адыгами на протяжении веков. Для нации это бесценное наследство. В контексте выработанных нравственных ценностей ады­ги из поколения в поколение воспитывали своих детей, сохраняя лучшие качества, присущие народу.

В современную эпоху в многонациональной стране происходит перестройка общественных отношений. Люди осознали необходи­мость возродить вековые культурные ценности. Время доказало, что нельзя воспитывать подрастающее поколение в отрыве от вековых нравственных устоев и принципов народной педагогики. Ценность уникальных традиций любого народа сродни таким этическим поня­тиям, как бережное отношение к родному очагу, к земле, к своим ис­токам. Это, в свою очередь, есть важнейшая из всех нравственных ре­ликвий.

Отход из поколения в поколение от базовых принципов, сохра­няемых человеческим опытом, ведет к нравственному тупику. Размы­тыми становятся понятия достоинства, чести, совести, веры и духов­ности.

Во время перемен сложно всем, но необходимо осознавать, что мы стоим перед угрозой потери национальных особенностей: языка, этикета, этики, выработанных предками. А главное - взрослым надо понять, что задача воспитания на принципах народной педагогики важнее любых других, на первый взгляд, глобальных и приоритетных. Наркомания, преступность, болезни и прочие беды, от которых не за­страховано подрастающее поколение, должны отозваться повышенной ответственностью в сердцах родителей, учителей, воспитателей, всех, кому небезразлично будущее нации.

Многие ученые, педагоги, мудрые люди видят сегодня выход из создавшегося положения в изучении религии и народных традиций. Внедрение в школьные программы этих двух важных аспектов ду­ховности, которые никогда в истории не были изолированы друг от друга, незамедлительно дадут положительные результаты. Это необ­ходимо понимать. Глубокой ошибкой является мнение, что мы, отры­ваясь от народных истоков, идем по пути цивилизации к каким-то вершинам прогресса. Пора осознать это. Мы уже имеем множество серьезных изъянов в развитии общества. Дикость иных сегодняшних нравов не была присуща даже первобытному человеку.

Не следует спокойно ждать каких-то постановлений руководства, которые в одночасье решат все проблемы. Нельзя пускать дело вос­питания детей на самотек. Нужны серьезные меры - как в школе, так и в семье. Необходимо каждому взрослому человеку вернуться к по­иску истинных ценностей, прежде всего повысив требовательность к себе.

Наши предки воспитывали детей именно так - на положительных примерах из жизни старших. И это правильно. Поведение отца - самый важный импульс для сына. Поэтому адыги вели аскетический образ жизни, являя строгий нравственный пример. Безупречная нравствен­ность - достояние общества и морали адыгов, отступления от нее вы­зывали протест и всеобщее осуждение, ложились позорным пятном на авторитет рода.

Родовые традиции, их возрождение в первую очередь должны по­влиять на сегодняшнюю ситуацию. Роды не допускали неприемлемых для адыгской жизни ситуаций, помогали друг другу морально и мате­риально. Именно с милосердия и взаимопомощи необходимо начать работу по возрождению этих традиций.

В помощь этой благородной работе имеется много научных тру­дов. В последнее время ученые республики много сделали по иссле­дованию адыгского этикета. Вышли книга С. Мафедзева «Адыги», книга Б. Бгажнокова «Адыгская этика» и другие.

Данная работа - это попытка напомнить о том, насколько важно сохранять культуру нации, все ценности этой культуры, без которых народ не может считаться народом. Сохранять предания старших, их мудрость, их чистоту, рожденную в недрах народной души за многие века.

Глава 1

АДЫГСКАЯ ЭТИКА - СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНО-НРАВСТВЕННЫЙ ОПЫТ НАРОДА

1.1. Трансформация традиций в контексте соблюдения эти­ки и передачи опыта старших младшим

Адыгский культурный этос (сумма представлений о том, как сле­дует поступать в тех или иных ситуациях) полностью подчинен адыгагъэ - системе нравственных принципов, традиций, обычаев, прису­щих только адыгам.

В контексте выработанных нравственных ценностей адыги испо­кон веков, не имея письменности, передавая из поколения в поколе­ние народную мудрость, заботились о воспитании и социализации подрастающего поколения.

Адыгагъэ в переводе на русский язык означает «адыгская этика». Слово «этика» означает набор норм и принципов, согласно которым живут люди. Любая этика черпается из нравственных устоев и поня­тий, этика и нравственность - тесно связанные категории. Адыгская этика - фундаментальное свойство, вложенное в адыгскую народ­ность, что, наряду с языком, отличает адыгов от всех других народов мира, интегрирует их в мировое сообщество. Культура адыгов, на­родная педагогика, этикет, фольклор - драгоценные камни в здании мировой культуры.

Изучение и возрождение всех норм адыгагъэ, как никогда, акту­альны. Прежде всего для молодежи.

Именно подрастающее поколение, изучая и применяя эти принци­пы в жизни, может возродить качества, испокон веков присущие родному народу. Не имея письменности, адыги тем не менее наилучшим образом выстраивали свой образ жизни на следующих принципах: Личный нравственный пример старшего поколения, хранение и передача опыта. Современная психология считает неопровержимым воспитательное влияние личного примера. Социализация личности включает в себя постепенное освоение языка, ценностей, норм, обычаев, традиций своего народа. Уровень социализированности определяется степенью приобщения к культурному наследию. Об этом говорит народная пословица адыгов «Щ1эблэм ебгьэлъагьур и гьуэгущ» (Ка­кой пример покажешь молодым, такими они и будут).

- Охрана своего генофонда от негативных влияний. «Щык1ыр
насып ук1ыжщ, щык1ыр ик1э мэхъу» (Преступающий нравственные законы будет последним человеком, он убивает свое счастье).

- Образ жизни, не идущий вразрез с религиозными ценностями.

- Этикет, известный упорядоченностью, церемониальностью, вежливостью, учтивостью, гостеприимством.

- Изучение природы, народной медицины.

- Трудолюбие и предприимчивость.

- Святость родства и родовых связей.

- Кодекс чести, принципы взаимопомощи и т.д.

Адыгагъэ играет определяющую роль в жизни адыгского общест­ва, обеспечивает его целостность и развитие на всем протяжении его неспокойной истории. Адыгагъэ выступала всегда и является средст­вом аккумуляции, хранения и передачи опыта адыгов по наследству. Освоение единых нравственных устоев создает у всех членов адыг­ской этнической группы чувство общности, принадлежности к одной нации. В процессе социализации все ценности, идеалы, нормы, об­разцы поведения становятся частью самосознания личности, форми­руют и регулируют ее поведение.

Адыгская этика содержит целую систему предписаний и запретов. Нарушение этих предписаний приводит в действие определенные санкции, которые установлены народом и поддерживаются силой общественного мнения и различных форм институциального принуж­дения. Другими словами, адыгская этика - система коллективно раз­деляемых убеждений, образцов и норм поведения, динамичное обра­зование, имеющее социальную природу и выражающееся в социаль­ных отношениях, направленных на усвоение и сохранение идей, цен­ностных представлений, обеспечивающих взаимопонимание людей в различных социальных ситуациях. «Адыгство соединяет в себе луч­шие черты, присущие адыгам. Это не только моральный идеал, но и специфическое выражение жизненного мира и национального духа черкесов» (1).

Еще одна цитата: «Старшие - и мужчины, и женщины - играли очень важную роль в жизни народа, воплощая в своем лице законы и указы, постановления и решения, совесть народную и дипломатию народную, науку и искусство, политику, экономику и многое другое, без чего народ не может состояться как народ. Они же и создали этот самый адыгский этикет, соответствующий адыгской психологии, вос­питывающий адыгский национальный характер» (2).

В жизни адыгов, подчиненной нравственным правилам, от каждо­го человека требовалось определенное напряжение. Отец, который ни в чем не давал себе поблажки, соблюдая законы адыгского этикета и нравственной этики, растил детей, становясь для сына примером, объектом абсолютного уважения. Любой уважающий себя адыг стре­мился на примере отца прожить жизнь достойно и явить пример сво­ему сыну. Послушание и исполнение воли родителей было безогово­рочным. Родители же, посвящая себя воспитанию детей, все силы от­давали тому, чтобы ввести в общество человека, усвоившего требова­ния нравственности по адыгской этике. Осознавая ту истину, что ка­кие будут дети, такой будет и нация, они говорили: «Тхуэфэщэн щ1эблэ Тхьэм къыдит».

Требования адыгов к воспитанию выражают народные пословицы:
«Нэхъыжь зымыгъэлъап1эм щхьэ лъэп1агъ и1экъым» (Не дождется авторитета не ценящий старших), «Нэхъыжь к1элъыджэркъым - к1элъок1уэ» (Старшего не окликают - догоняют и говорят в лицо), «Нэхъыжьым жьант1эр ейщ» (Почетное место старшему), «Нэхъыжьыр гьэлъап1и, уи щхьэр лъап1э хъунщ» (Почет оказав стар­шему, заслужишь уважение), «Намысыншэр насыпыншэщ» (Не имеющий намыса не обретет счастья), «Намысым насып къыдок1уэ» (За намысом следует счастье), «Намыс пщ1ымэ уи щхьэщ зыхуэпщ1ыжыр» (Если делаешь намыс, то оказываешь честь и себе).

Отдельные родители высказывали пожелания детям: «Тхьэм дыкъэзыгъэук1ытэн имыщ1» (Не приведи Господь, чтобы мы устыди­лись за них). Общественная мораль жестко относилась к нарушениям установленной этики. В свою очередь, страх подвести родителей, за­ставить краснеть из-за недостойного поступка - самый сильный у воспитанных в народных традициях молодых черкесов.

Старшие, по требованиям адыгской этики, находятся в особом по­ложении только потому, что они старшие по возрасту, независимо от статуса, пола. Взаимоуважение младшими старших и старшими младших возвышает достоинство человека, подчеркивает его значи­мость в обществе. Старые и больные люди не чувствуют себя ущем­ленными и обделенными. Помощь и взаимопомощь, уважительное отношение к родным и соседям, благородство и милосердие не остав­ляют долгов ни перед старыми, ни перед больными. В присутствии старших младший не садится. В присутствии отца, старшего брата младший не вступает в разговор, не садится. В присутствии посто­ронних лиц молодые люди не говорят развязно, не смеются. Скромность, немногословность - достояние адыгской этики. Ни силой, ни умом, ни достижениями никто не похвалится, но о каждом человеке, его достижениях и способностях знают в обществе. Старших млад­шие не окликают, но обгоняют и с почтением обращаются. Не пере­ходят дорогу, пока старший не перейдет или не пройдет мимо. Слу­шают речь старшего с почтением, не перебивая.

Воспитанный молодой человек считает свое поведение обычным явлением. Внимательное и уважительное отношение к другим, к стар­шим, к окружающим - это естественно, никто этим не гордится. Теперешняя развязность и бескультурье молодых людей - грубость, бестактность, курение, жевание жвачки, привычка плеваться, огры­заться на замечания - были немыслимы в адыгском обществе. Любое из перечисленного вызвало бы общественное возмущение и протест. Недопущение подобного было гарантированно. Теперь же «народ, о свободолюбии которого слагались легенды, едва ли не добровольно отказывается от демократии, от этически выверенных принципов са­мостроительства и самоусовершенствования, тем самым снимая с се­бя ответственность за свою судьбу, за судьбу будущих поколений» (3).

И. Кант считал, что «зло - это просто представление себя стихий­ному ходу дела, потоку»(4).

Каркас адыгского этикета, являясь для нового поколения молоде­жи ценным руководством поведения в обществе, снял бы многие со­временные проблемы и пробелы в воспитании. Этикет - чрезвычайно важный компонент адыгской этики. Он выступает как сопряжение внутренней нравственности и внешнего поведения. Любой неблаго­видный поступок в такой ситуации осуждается всем обществом и считается для любого адыга в высшей степени неприятным.

Примеры достойного поведения взрослых, каждодневные ситуа­тивные предупреждения и замечания детям постепенно формируют нравственные качества ребенка.

Адыгство - явление всесословное, присущее всему народу. Детей учили и воспитывали по нормам, общим и для крестьян, и для знати, а детей из дворянских сословий дополнительно учили и рыцарскому кодексу чести.

Адыгская пословица гласит: «Акъылым уасэ и1экъым, гъэсэныгъэм к1э и1экъым» (Ум не имеет цены, а воспитание - предела). Дейст­вительно, воспитанию детей адыги посвящали себя без остатка. Об этом свидетельствуют и другие пословицы: «Ц1ыху зып1ыр, ц1ыху уа­сэ хон» (Растящий ребенка платит цену - жизнь), «Гъэсэныгъэр дыщэ жыгщ» (Воспитание - золотое дерево). Воспитание для адыгского на­рода носило непрерывный характер. С малых лет детей приучали к трудолюбию, любви к природе, к родному краю. Необходимость вос­питывать в мальчиках воинский дух, дух рыцарства была продикто­вана самой жизнью.

«Дух этот лег в основание как политического, общественного, так и домашнего быта. Слава была заманчивее всех других благ для адыгов. В этом отношении адыги далеко опередили другие кавказские племе­на для которых имя храброго воина составляло конечную цель стремлений. Этим племенам недоставало величия и изящества. Их обычаи были проще и патриархальнее адыгских, что можно припи­сать демократическому устройству большей части этих племен. По­литическая же организация адыгского племени была, по преимущест­ву, аристократическая. Даже те его части, которые не имели сословия князей, как, например, шапсуги и абазехи, по характеру общественно­го и домашнего устройства были такими же аристократами, как ка­бардинцы, темиргоевцы, бесланейцы и прочие. Поэтому, по взглядам и представлениям адыгов, было очень важно вырастить физически здоровых детей» (5).

О том же свидетельствуют призывы: «Л1ыхъужь фыхъухэ!» (Стань­те мужественными!), «Хет, жевгьы1э!» (Сделай так, чтобы про тебя сказали: хетт). В последнем призыве речь идет о самых древних пред­ках адыгов - хеттах, которые славились мужеством и рыцарством.

Одобрением, назиданиями, поощрениями, разъяснениями, совета­ми детей привлекали к труду. Но иногда осуждения и наказания со­провождали социализацию детей в обществе. Народная пословица свидетельствует: «Узэгугъур, къогугьуж» (Труд не пропадает даром).

Уделяя воспитанию очень много внимания, родители надеялись на достойную, обеспеченную старость, уважение и заботу своих детей. Не оказать престарелым родителям должного внимания, участия и намыса перед их сединой считалось крайним позором, о котором не могло быть и речи в адыгском сообществе. Это было святой обязан­ностью каждого человека.

Родственные и родовые связи поддерживались адыгами особенно бережно. Радушно адыги относились к соседям. Их гостеприимство было известно далеко за пределами адыгской земли. Традиции госте­приимства, как и многие другие обычаи, чтились и никогда не нару­шались, и дети с малых лет были приобщены к сложной науке весьма щепетильных отношений, непременных условностей и правил прили­чия, торжественности и принужденности, которыми было пронизано общество адыгов. «Так называемый «Орк-хабзе» - дворянский обычай - ни в чем не уступал известным 10 тысячам китайских церемо­ний» (6).

В черкесских преданиях Хан-Гирея есть такой эпизод: «В одно ут­ро у ворот ограды маленькой кунацкой, или гостиной, князя Жанинского остановился всадник на вороном коне. Князь куда-то выехал, и потому ограда и домик были совершенно пусты. Слуги разбрелись по аулу, радуясь случаю погулять на свободе. Приезжий завел лошадь за ограду и вошел в домик. Одна из прислужниц княгини, собираясь привести в порядок комнаты, вошла туда же и, увидев там человека, лежащего на скамейке, была поражена необыкновенной его стройно­стью и красотой. Побежав тотчас же к госпоже своей, она сообщила ей о незнакомце, говоря, что его плечи столь широки, а талия так тон­ка, что кошка, проходя под боком, не задевала его пояса. Княгиня пошла в гостиный дом, полагая, что приезжий должен быть одним из самых близких друзей ее мужа: в противном случае он остановился бы в большой гостиной, назначенной для обыкновенных гостей. Но предположение ее не оправдалось, только что успела она переступить порог комнаты, как незнакомец вскочил с лавки, бросился к ней и, прижавшись к ее груди, сказал: «Будь моей восприемной матерью!» Тут-то княгиня разглядела гостя и узнала в назвавшемся сыном Канбулата, убийцу ее родного и единственного. Княгиня вначале испугалась, потом прогневалась, но, уступив законам гостеприимства, согласилась взять его под свою защиту и, позвав одного из верных слуг, приказала поместить Канбулата в безопасном месте» (7).

По этикету, под покровительством женщины мужчина неприкос­новенен.

Такой прием был нередким в жизни адыгов, где кровная месть была обязательной. Только так мог спастись от кровной мести преследуемый за убийство. Существовала плата за кровь, выкуп. Все члены каждого семейства обязаны были защищать друг друга от врагов и мстить за кровь ближнего. Кровомщение существовало из-за отсутствия закон­ных властей.

Однако всякий пришедший в дом гость священен в глазах черкеса, хотя бы он был его личным врагом. «В большом почете среди черкесов гостеприимство, которое уважается и рассматривается как священное право. Когда чужестранец становится кунаком (гостем) одного из их семейств, он ограждается от любых попыток покушения на его честь, так как его хозяин в ответе за него. Черкесы склоны к доброжелатель­ству и даже дружбе, горды и довольно тщеславны» (Ж. Ш. Бесс) (8).

Отец, который целиком посвящал себя авторитету и благу семьи и оставался, по этике народа, благонравным адыгом, несмотря ни на какие трудности, становился очень значимым для семьи и для каждо­го ее члена. Мать, являя теплое участие и поддержку своим детям, поддерживала уважительное отношение к отцу. Взаимоотношения эти не лежали на поверхности, на виду было только безмерное уваже­ние к родителям. Но эти невидимые нити были святы, и святость их оберегалась, создавая маленькую нерушимую крепость - адыгскую семью, несущую в общество благонравие, человечность, отзывчи­вость, ответственность за данное слово.

Авторитет семьи оценивается обществом по всему тому, что эта маленькая крепость дает миру своим примером, участием в общест­венной жизни, своей внутренней конституцией. Микропорядок в се­мье переносится в макромир со всей этикой и эстетикой, умением жить и быть гармоничным звеном в жизни своего народа, своей се­мьи, не создавать проблем и неприятных ситуаций, ассоциирующихся с отходом от закона предков. Корень питает древо. От крепких кор­ней - здоровые ветви.

Адыгские семьи, которые своим благонравным существованием подавали множество положительных примеров, становились в обще­стве знатными и уважаемыми во всех отношениях. Такие семьи влияли и на род, поднимая его авторитет. О таких семьях и родах, сплоченных в единое целое, говорили: «Икъук1э лъэпкъф1щ, благьэ пщ1ыну» (Очень хороший род, породниться хорошо бы). И наоборот, те, кто несерьезно относился к адыгству, нарушая его законы, суще­ствуя без оглядки на мнение общества, слышали о себе: «Мыхьэнэшэщ ахэр, благьэ Тхьэм къытхуи мыщ1к1э» (Не приведи Господь по­родниться с этим ничтожным родом). Порой достойный представи­тель такого рода мог серьезно пострадать, не получив согласие на брак с любимой девушкой только из-за того, что его род прослыл в адыгской жизни малозначимым или ославившим себя дурными по­ступками. Важность благонравного существования по своей значи­мости была равна сохранению себя как адыга («лучше умереть, но с честью адыга»).

Так предки выстраивали свою жизнь, исключая из нее безалабер­ность, безнравственность, безответственность, стихийность сущест­вования на земле, и оберегая все ходы и повороты этой мудрой этики, не допуская отступлений от них ни в чем. Адыгская семья - носитель векового нравственного наследия предков. Малейшее отступление от народной мудрости приводит к какому-либо изъяну. Наверное, цивилизованная Япония потому и процветает, что разумно бережет народ­ные традиции. Живя по законам предков, адыги никогда не знали бы острой нужды, крайней бедности, социального хаоса.

Адыги всегда работали много, и работали сообща, помогая всем: и старикам, и больным, и слабым. Детей приучали к ответственности за свое поведение и поступки. Считалось: «Шынэ-ук1ытэ хэлъу гъэсэн» (Без стыда, без ответственности за свои поступки от них будет мало толку). Адыги ценили время, труд, и детям запрещалось слоняться по улице без дела. Благородство человека выявлялось по его поступкам. Очень важна была верность данному слову. Раз обманувший без серьезной на то причины лишался доверия и уважения. Народная по­словица гласит: «Пц1ищэ нэхърэ зы пэж» (Лучше одна правда, чем пуд лжи). Адыги учили детей соизмерять свои возможности: «Дунейр бгъэк1э пхуэхьынукъым» (Мир не понести на груди). Внушали необ­ходимость учиться: «Емыджэ еджагъэшхуэ хъукъым» (Кто не учится, тот не станет ученым). Не нарушать нормы отношений: «Дыгъуэм ик1эр мыгъуэ мэхъу» (Вор заканчивает жизнь плохо), «Бзаджэ пщ1эныр л1ыгъэкъым. Л1ыгъэр ф1ы пш1энырщ» (Зло творить - не мужест­во. Мужество - вершить добро).

Самым тщательным образом адыги оберегали своих детей от зла и хитрости. Решение каких-то проблем не по совести, а с помощью хитрости осуждалось: «Бзаджэ пщ1ауэ ф1ы ущымыгугъу» (Совершив зло, не жди добра). «Бзаджэр уи пэшэгьумэ уи анэр мыгъуэ хъунщ» (С хитрым будешь иметь дело - несчастна будет мать твоя). «Бийм ущысхьмэ у1эгьэ ухъунщ» (Пожалеешь врага, будешь ранен). «Бзаджэ гъусэм мысэ уещ1» (С хитрым поведешься - забудешь воспитание).

В адыгстве главенствуют человечность и мудрость. Как и в бою адыги предпочитали никогда не стрелять в спину, драться честно, ли­цом к лицу, так и в жизни мерой их поступкам были честь и совесть. Предупреждая о том, что зло рано или поздно наказывается, они пре­достерегали детей от уклонения от нравственных норм ради личных амбиций. В адыгской этике настолько сильно отвращение к «бессове­стному», что это отражается в пословице: «Нэпэншэ нэхърэ нэкъэпакъэ» (Урод лучше, чем бессовестный). О тех, кто заслуживает доб­рого отношения, адыги говорили: «lyoxyp к1эк1э зырехьэ» (Ничего ему не стоит вести дело хорошо).

Адыги учили чести и благонравию, предостерегали: «Зи дзэлыфэ къыпхуэзыт1 псори ныбжьэгъукъым» (Не каждый улыбающийся мо­жет быть другом). Здесь имеется в виду то, что настоящая дружба - та, которая выдержала испытания, и не следует доверять первому встречному.

В то же время существовала некая иерархия в отношениях между людьми. В жизни молодых людей были враги и недоброжелатели, но к этому адыги относились спокойно: «Нартхэ я унэ щ1ыбагъым сэ къиха ща1ыгыц» (За домом нартов держат кинжал наготове). Воз­можно, эта пословица родилась потому, что в истории адыгов было много неспокойных периодов, и они вынуждены были защищать свой дом, свою жизнь.

«Гъаш1эм дек1ур Л1ыф1щ» (Настоящий мужчина вписывается в жизнь). Здесь сказано о том, что в жизни всегда есть лидеры, носите­ли культуры, в которой они живут, являя пример своей жизнью и по­ступками. Этот идеал существует в любом обществе.

Родители передавали детям свой социальный опыт, понимание то­го, что ценно и поощряется обществом: «Дахэр зыгьэдахэр и щэнщ» (Красивый красен характером), «Быным къыщхьэщыж хабзэкъым» (Обычно не защищают своего ребенка). То есть если замечание пуб­лично сделали твоему ребенку, то родители не защищали его, так как за воспитание детей отвечало все общество: «Дахэжы1э нэхърэ дэхащ1э» (Добродетель лучше, чем красноречие). «Дыхьэшхыными мардэ и1эщ» (Плохо смеяться не к месту, или и у смеха есть свой резон).

Самое доброе пожелание своему ребенку - жить среди людей с чистой совестью и красивыми поступками: «Уи напэр хужьу, уи щаныр дахэу». Послушный, сдержанный, воспитанный ребенок произ­водил на всех хорошее впечатление: «Ук1ытэр и нэгу щ1элъщ, акъылыр и бзэм телъщ» (Благовоспитанный и умный), «Уеплъмэ плъыжь мэхъу» (Скромный, посмотришь - краснеет).

Всем желали жить по законам, которые соблюдали старшие поко­ления: «Уи адэ и гъуэгужьрэ, уи адэ и блэгъэжьрэ умыбгынэ» (Не дай зарасти тропе отца твоего и не покидай престарелого родственника).

Отношение у адыгов к беременной женщине было особое - бе­режное, с любовью и вниманием. Забота о маленьком человеке начи­налась еще в утробе матери. Женщину оберегали от физического, психологического напряжения, возможного испуга и т. д. Будущая мать должна была соблюдать пищевые запреты (не есть рыбы - ребе­нок не будет дышать носом, не ходить на кладбище, не раздувать огня и т. д.). Доброжелательность и особое уважение к беременным прояв­ляли умудренные опытом пожилые люди. В младенчестве ребенка оберегали, заботились о том, чтобы не было изъянов в его развитии, так как для адыгов большую роль в жизни играли внешние данные, подтянутость и собранность, наряду с внутренним соответствием морали и этике своего народа. В честь рождения ребенка производили выстрел, возвещая миру о приходе нового человека.

Для грудного ребенка праздники, всеобщее внимание, нравоучи­тельные колыбельные постепенно переходили в строгие требования и знакомство с обычаями. Трудовая и бытовая социализация сочеталась с физическим развитием, воспитанием строгого нрава и ответствен­ности за поступки. Обычай эмоциональной сдержанности у адыгов распространялся и на детей. Мать публично не ласкала ребенка.

При гостях даже от маленьких детей требовали соблюдать правила приличия. Для родителей было крайне неприятно, если их дети пока­зывали при людях незнание хабзэ (этики): «Хабзэмыщ1э щ1ык1ейщ» (Не знает этикета, не умеет себя вести). Ребенок, который по не­знанию мог нарушить этику взаимоотношений младших со старшими, был многословным, развязным, мог принести на голову родителей позор: «Хабзэмыщ1э нэпэтехщ» (Не знающий этикета позорит) (9). Ук­лад и размеренность адыгской жизни соблюдались, если дети быстро и без многочисленных замечаний встраивались в гармонию этикета и этики адыгов. Адыги жестко оберегали «хабзэ», и всякое нарушение бросалось в глаза, вызывая гнев и отвращение: «Хабзэмыш1э жьэнт1ак1уэщ» (Не знающий этикета идет занимать место старшего) (10).

На чужом горе адыги никогда не строили счастья. Народная муд­рость предостерегала от этого: «Уи япэ бдзы мывэм ухуэзэжынущ» (На брошенный тобой камень сам же наткнешься), «Нэгьуэщ1ым къыхуэпт1 мащэм уэ уихуэжынущ» (Не рой другому яму, сам туда угодишь), «Акъыл зи1эм зэхэщ1ык и1эщ» (Обладающий умом облада­ет пониманием).