Примерно к 12 годам девочки начинали носить туго зашнурованный корсет (куэшыбэ). Корсет носили до замужества. В первую брачную ночь муж разрезал его кинжалом. Неловкость или ошибка ставились молодому в большое бесчестье. «Все девушки в первой половине XIX века в черкесских семьях носили корсет, - пишет Хан-Гирей. - Облачение девочек в корсет никак не ритуализировалось. Ношение корсета вырабатывало тонкую талию и плоскую грудь, что считалось признаками женской красоты» (42).
С малых лет девушек воспитывали в скромности, знакомили с этикетом. Густые длинные волосы были одним из признаков красоты и обязательным атрибутом адыгской девушки. Разумная интеграция адыгов в мировое сообщество, их этика предъявляли требование соблюдать адыгскую честь (адыгэ напэ, адыгэ нэмыс). В этих понятиях воспитывали и девушек, и юношей.
В книге «Избранные произведения адыгских просветителей» приводится такой эпизод черкесской жизни. Друг жалуется на свою любовь к женщине: «Казалось бы так, Ислам, да, видишь ли, эта женщина не из таких: ее не трогают ни нежности, ни великолепные обещания, ни самые угрозы. Вот уже четвертый месяц, как вижусь с нею почти каждый день, на все мои предложения у нее один и тот же ответ: «Умру, но не потревожу в могиле костей покойных родителей бесчестием» (43).
Здесь адыгская этика во многом перекликается с требованиями этики ислама, много внимания уделяющего благочестию и его охране всеми членами общества. Адыгская девушка, женщина прославила себя в мире. Об этом много свидетельств в истории.
«Черкесские женщины не только пользуются репутацией изумительно красивых и образцово преданных, они пользуются также важной привилегией, которая вытекает из морального кодекса этого народа: мы хотим сказать об уважении и почитании, которые черкесы испытывают по отношению к праву защиты и посредничества, принадлежащему женщинам. Если женщина с распущенными волосами без покрывала бросается в гущу сражающихся, кровопролитие прекращается, и тем скорее, если эта женщина в возрасте или из известной семьи. Достаточно того, чтобы мужчина, которого преследуют враги, укрылся в помещении женщин или дотронулся до какой-нибудь женщины, как он становился неприкосновенным. Одним словом, никакая кара, никакая месть и тем более убийство не могут быть совершены в присутствии женщин... Вместе с тем между лицами одинакового положения считается постыдным отдавать себя под защиту прекрасного пола, и прибегали к ней в редких случаях, и только чтобы избежать неминуемой смерти» (44).
Величайшим позором считали ссору мужчин в присутствии женщин. Конный в знак уважения спешивался при встрече с женщиной. Адыгской женщине не позволялось заниматься тяжелой работой. Всякий проходящий мимо, заметив женщину, занятую непосильным трудом, приходил ей на помощь.
«Черкешенки отличаются замечательным искусством в работах; скорее износится и изорвется само платье, чем лопнет шов, сделанный их руками; серебряный галун черкесской работы крепок и изящен. Во всем, где работали женщины, виден тонкий вкус и отличное практическое приспособление» (45).
«Черкесы чрезвычайно щекотливы относительно женской добродетели, ее нравственности, и мстили за оскорбление женщины жестоко» (46).
Воспитанием девочек занимались женщины. Кроме трудовых навыков требовалось проявлять скромность, держаться достойно и оказывать почтение, быть сдержанной в выражении чувств, знать и соблюдать этикет. Женщины помогали мужчинам в посеве и уборке урожая, делали великолепные нитки из дикой конопли, занимались домашним хозяйством. А также демонстрировали умение и вкус в шитье одежды, вышивке золотыми и серебряными нитями. «Женщины делали из светлой пряжи сукно, напоминающее фланель, бурки, седельные подушки, полотно, одежду, обувь, галуны, ножны для сабель, чехлы для ружей и пистолетов» (47).
История свидетельствует об отдельных героических черкешенках. Такова смелая и мужественная Тыргьатао.
Черкесская женщина не лишена ума, у нее живое воображение, она способна на большие чувства. Современный писатель М. Кармоков в книге «А тополя все растут» отобразил любовь кабардинской девушки Альмажан, не смирившейся с необходимостью быть в разлуке с любимым. В борьбе со своим пылким чувством она погибает (48).
В «Записках черкеса» пред нами предстает образ девушки Залихи. Залиха - княжна, также воспитанная в строгих правилах адыгского этикета. Но, встретив свою любовь, она находит в себе силы бороться за счастье (49). Правда, безуспешно, и ее судьба такова, как судьбы многих адыгских девушек, не всегда свободных в выборе своего будущего.
Песня-плач, старинная песня-причитание, наверное, сложена девушкой с такой горькой судьбой, вынужденной выходить замуж по холодному расчету старших.