– У меня с собой лошадь. Давай, я закину тебя на нее.
– Что-то мне нездоровится.
И на этой ноте его затошнило, и рвотные позывы отпустили его нескоро, чтобы он смог заговорить.
– Помоги мне, прошу.
– Я рядом, брат мой.
Когда его обхватили руки, Рейдж застонал в ответ, а потом стало еще хуже. Перемещение воспринималось ужасно, больные конечности и опухший торс ревели от боли, когда Дариус подхватил его под коленями и талией и закинул на лошадь, которая возмущённо заржала. Из-за вони? Из-за тяжести?
– Дражайшая Дева в Забвении, – прохрипел Рейдж, когда его перекинули через седло лицом вниз.
Давление на раздражённый желудок было невыносимым, и он засучил руками, пытаясь приподняться, чтобы ослабить сжатие.
– Нет, нет, нет...
И его снова стошнило.
Когда рвота отступила, Дариус выругался и приподнял его. Вернул на землю. Его снова вывернуло.
– Я спрячу тебя, – сказал брат. – А потом вернусь...
Рейдж, и так ничего невидящий, отключился, сознание не просто постепенно уплыло, а резко вырубилось.
Невозможно узнать, сколько еще прошло времени, но придя в себя в следующий раз, очнулся он, когда его несли. Выбросив руки, Рейдж судорожно забился на случай, если его тащили чужие.
– Нет, нет, расслабься, брат мой. – Голос Дариуса успокоил его. – Мы с Торментом несём тебя на кровать.
– Спасибо. Вам обоим. – По крайней мере, это он попытался сказать. Непонятно, что вырвалось из его рта. – Отвези меня в мое жилище...
– Тебе нужен уход.
– Это обычная восстановительная...
– В тебя попало, по меньшей мере, четыре пули.
– Это не впервые...
Тормент, сын Харма, заговорил, стоя у ног Рейджа.
– Помолчи, побереги силы. До Хэйверса путь не близкий.
Рейдж хотел воспротивиться волне, что уносила его, но сил совсем не было... и, может, в этом и смысл. Он не мог разграничить источники боли, поэтому неясно, какую роль в его слабости сыграла кровопотеря от пулевых ранений.
Наверное, стоило поверить на слово тем, кто мог видеть нанесённый ему ущерб.
Как и с появлением зверя, сейчас у него не было выбора, кроме как передать себя в чужие руки, и Рейдж следил за дорогой по звукам и ощущениям: ветер на его голой коже, когда его уложили на что-то очень жёсткое, движение вверх и покачивание, пока его переносили к ложу., скрип какой-то лежанки, на которую его уложили. Топот копыт и ржание, словно лошадям стало тяжко из-за его веса. Мерный стук, с которым они пустились в путь.
Спустя какое-то время, когда они остановились, Рейдж стал лучше ощущать реальность и почувствовал звенящую боль в боку. Было еще три аналогичных точки, но та, что под рёбрами, подсказывала, что братья были правы, когда решили везти его к целителю расы.
Очередное перемещение на койку. Дверь открылась и закрылась.
Голоса. Сейчас несколько.
Вместе с запахами ростбифа и ягнёнка. И... словно издалека... струнный квартет?
Дурь какая-то.
Он заметал головой из стороны в стороны, но это не помогло вернуть зрение.
– В этом доме есть целитель? – пробормотал он.
А потом голос, который он сразу узнал, еще больше сбил его с толку.
– Конечно, у него будет своя комната. Самая лучшая в этом доме.
Как он оказался в особняке Джабона?!
Глава 8
Каждый шаг давался Никс с трудом. Хотя туннель, по которому она шла, был пуст, впереди не было никаких преград, а со спины ее никто не преследовал, ей приходилось заставлять себя идти по плавному спуску. В одной руке она держала фонарик, в другой – пистолет стражника, а на ее спине поселилась тревога, она словно накинула на нее седло и периодически пришпоривала. Когда Никс подошла к очередному повороту, а пол под ногами выровнялся, она не представляла, как далеко зашла. И, чтобы не потеряться, всегда поворачивала только налево. При каждом новом ответвлении она шла на...
Завернув за угол, она остановилась.
Впереди был участок темноты, лампочки на потолке были выключены.
Никс скрылась от того, что могло таиться во тьме. Прижавшись лопатками к влажной стене пещероподобного туннеля она, усилием мысли зажгла...
Ее схватили руки и с силой вжали лицом в стену, удерживая за предплечья. Прежде чем она успела отреагировать, у нее забрали пистолет. И фонарик. Потом сорвали рюкзак, и ладонь сжала ее затылок, удерживая на месте.
Не было сказано ни слова, и все произошло с космической скоростью.
Когда Никс пришпилили к стене, она стиснула зубы, борясь с мужчиной. В наказание за попытку освободиться захват на ее шее усилился... и к виску прижали дуло пистолета.
– Ты не отсюда.
Голос был тише шепотка и очень, очень низким. Также он говорил с акцентом, но она не станет тратить время на догадки, откуда он.
– Отпусти меня, – напряжённо выдохнула она.
– Как ты сюда попала? – Послышался вдох. – И ты убила одного из них, ведь так? Я чувствую на тебе кровь.
Прежде чем Никс успела придумать ответ, до ушей донесся тихий ритмичный звук.
– Черт возьми, – зашипел мужчина.
И тогда охваченный паникой мозг определил источник звука. Марш. Несколько человек, марширующих в унисон. И судя по тому, что звук становился громче, они приближались.
– Ни звука, – приказал мужской голос.
Когда давление на шее ослабло, Никс быстро сложила два плюс два. Кем бы он ни был, этот мужчина сейчас владел оружием и ощутимым контролем над ней... до поры до времени... и он не был стражником. И значит лучше положиться на него, чем на приближающихся. Хотя, разве у нее был выбор?
Она посмотрела через плечо на мужчину...
Она не верила тому, какими видит его глаза в тусклом освещении. Зелено-голубые. Насыщенного сияющего зелено-голубого цвета тропического моря, какой она встречала только на экране ТВ.
Потом быстро отметила остальное: черные волосы убраны назад. Широкие плечи, внушительный рост.
Вот на губы она не должна была обращать внимание.
Когда он потянул ее за руку, Никс запнулась, но быстро восстановила равновесие. Он повел ее туда, откуда она пришла, по мере их приближения лампы на потолке гасли, а когда они проходили – снова зажигались. А потом мужчина резко остановился.
– Сюда, – тихо сказал он.
Раздалось жужжание, носа коснулся другой запах… но прежде чем она смогла определить его, ее толкнули в тёмное пространство, и снова послышалось жужжание.
– Они убьют тебя, если обнаружат, – прошептал он, когда они оказались одни. – Особенно учитывая кровь стражника на тебе.
В сенсорном вакууме, все казалось будто во сне, Никс напрягала глаза в темноте, хотя в этом не было смысла.
– Верни мне мой пистолет, – сказала она, когда стража прошла мимо.
Когда марширующий топот стих, зажглась свеча.
Никс моргнула от мягкого света и порадовалась тому, что заглянула в его глаза именно в туннеле. Иначе она бы не скрыла свое удивление. Или... что-то, что открыто проявит только дура.
И все же она была заворожена. Его глаза словно подсвечивались из черепа, она не встречала подобного прежде. Драгоценные камни. Турмалины параиба[3]. Только краше.
Она не могла отвести взгляд.
Отметила другие детали периферийным зрением. У него было пятнышко под левым глазом, необычной формы. Вроде сердца. Его одежды были темно-серого цвета и свободного кроя, но не лохмотья. Он был чистым и относительно неплохо питался. А его запах...
Она отказывалась думать об этом запахе. Не-а. Это не поможет делу.
– Нам нужно вытащить тебя отсюда, – мрачно сказал мужчина.
Когда она уловила суть его слов, то подумала, что хочет еще немного посмотреть на него, чтобы запечатлеть в памяти черты его лица. Но это ведь полная дурость.
– Я не уйду, – возразила Никс.
***
Шакал резко закрыл глаза. Несмотря на свою собственную проблему, на которой он должен был сосредоточиться, он чувствовал, что должен вывести эту женщину из тюрьмы. Учитывая ее странную на вид одежду, боеприпасы и фонарик, которые он изъял у нее, было очевидно, что она не местная. А зная, что она сделала с одним из стражников Надзирателя? Если ее схватят с этими пятнами на куртке, то ее ждет такая боль, что она начнет умолять о смерти.
Но эта женщина – вне зоны его ответственности, и он не мог взять ее под свое крыло. К тому же она не казалась хрупкой и слабой.
Как раз наоборот. Женщина смело встречала его взгляд, и хотя он разоружил ее, она была готова сражаться. Решимость читалась в ее стойке, немигающем взгляде, кулаках, вскинутых до уровня груди. Ее волосы – черного цвета – собраны на затылке, и были достаточной длины, достигая ключиц. Ее глаза были цвета бренди при хорошем освещении.
А судя по весу и наполненности рюкзака, там было еще оружие. Возможно, боеприпасы.
– Верни мне мои вещи, – потребовала она.
Шакал нахмурился.
– Прошу прощения?
– Ты слышал меня, придурок. – Когда он не ответил, женщина продолжила наседать: – Я уже знаю, что ты говоришь по-английски, можешь не притворяться, что не понимаешь.
– Я понял каждое твое слово. Просто не привык слышать бранные слова из уст женщины, хотя ты, видимо, считаешь иначе.
Она моргнула. Чуть подалась вперед, наверное, решив, что он совсем недалекий.
– Мы, по-твоему, где, в ресторане изысканной кухни?
– Просто я считаю, что слабый пол может изъясняться иначе.
Женщина уперлась руками в бедра.
– Вот мне повезло. Меня ограбила Эмили Пост[4].
– Эмили кто? – Он прищурился. – И я не грабил тебя.
– Тогда зачем забрал мое дерьмо?
Когда она выпалила последнее слово, что-то незнакомое зашевелилось на задворках его сознания. Чтобы скрыть свои мысли и чувства, Шакал заставил себя сосредоточиться.
– Куда, по-твоему, ты направляешься? – спросил он.
– Не волнуйся об этом.
– Я задал неверный вопрос, – пробормотал Шакал. – Зачем ты здесь?
– Тоже не твое дело.
По телу прошла волна жара, и он намеренно проигнорировал место между бёдер, в которое устремилось тепло. – Ты, кажется, не понимаешь, как обстоят дела. Ты умрёшь, если не выберешься отсюда, и если за тобой нет помощи, которая вытащит тебя, то твоя смерть – вопрос времени.
– Я не уйду.
– Что может быть дороже твоей собственной жизни?
– Речь не обо мне.
Когда она просто продолжила смотреть на него, Шакал отвёл глаза. Казалось странным избегать взгляда незнакомки, но было жизненно необходимо, чтобы она не смогла понять его. И речь не только о происходящем с его телом.
Хотя он почему-то подумал, что она не будет шокирована. Эта женщина была дерзкой, и это касалось не только ее языка.
– Кого ты ищешь? – Когда она скрестила руки на груди и прищурилась, Шакал улыбнулся. – О, кажется, я попал в точку. И давай обойдёмся без игр. Ты не в том положении. Ты не представляешь, где ты и куда двигаться и как найти кого-то в этом лабиринте.
– Я разберусь.
– Не разберёшься. Я провёл в этой тюрьме сто лет. О туннельной системе мне известно больше чем кому бы то ни было здесь. Ты не знаешь, где находишься. А сейчас ответь: кого ты хочешь здесь найти.
Женщина отступила от него и прошлась туда-сюда. Он позволил ей самой прийти к неизбежному выводу, остро осознавая, что происходило снаружи потайного проема. Отряд направился в ту сторону, из которой она пришла. И стражник, чьего присутствия не досчитались, который не оказался там, где должен был... именно его она и убила.
– Где ты спрятала тело? – спросил он. Когда женщина застыла на месте и посмотрела на него с наигранным выражением, он закатил глаза. – Перестань играть. После того как убила его, где ты оставила труп?
Молчание. А потом она снова зашагала.
Подумав о собственном кредо, Шакал отказался упражняться в искусстве убеждения. Она была прямой и заносчивой, и жизнь это исправит. Особенно здесь, под землёй.
Ему есть что терять, поэтому он не станет заниматься ее эволюцией.
Шакал прошел к отодвигающейся панели. Прислушавшись – в этом сложности не было, ведь женщина молчала – он не услышал в туннели никаких шумов. Запуская механизм, он с тяжестью в груди скинул с плеча ее рюкзак и бросил женщине. За ним последовали пистолет и фонарь, и она поймала все с подозрительностью и удивлением.
– Удачи, – сказал он, отворачиваясь. – Панель закроется сама через три секунды. Где ты будешь – изнутри или снаружи – тебе решать... и куда направиться дальше – тоже. Удачи тебе в поисках.
Выходя в туннель, Шакал направился в сторону Улья. Ему нужно поторопиться, чтобы оказаться в нужном месте маршрута Ж в нужное время, хотя, учитывая неразбериху, устроенную этой женщиной, все стражники выбьются из расписания до конца ночи.
И должно быть стояла ночь, ведь иначе, будучи вампиром, она не смогла бы расхаживать над землей. Скорее всего, было начало ночи, ведь наверняка она хотела оставить для себя больше времени. Без сомнений, она была достаточно глупа, чтобы считать, что сможет выбраться отсюда до рассвета.
И отметив примерное время суток и сопоставив информацию с его данными о графиках дежурств, ему не понравилось предвкушение, с которым он ждал, что она его окликнет.
Этого не произошло, и он не удивился, хотя негативная волна, накрывшая его эмоции, стала неожиданностью. Какое ему дело до нее? Тюрьма научила Шакала одному: заботится нужно только о себе.
Это – единственный способ выжить.
Глава 9
Глаза Рейджа заработали, когда ему оказывали первую помощь. В этот раз это произошло на удивление рано, но комбинация незнакомой среды и тот факт, что его кто-то резал, казалось, усилила необходимость дать оценку ситуации именно зрительным органом.
Все было размыто, но он смог разглядеть лицо целителя Хэйверса, одетого в смокинг и склонившегося над ним со скальпелем. Затем Рейдж рассмотрел двух своих братьев по обе стороны от кровати, оба были в парадных одеждах. А в другой стороне роскошной комнаты стоял Джабон. Хозяин особняка был также в официальном костюме, и на лице сияло довольное выражение от благосклонности судьбы, благодаря которой под этой крышей оказалось несколько членов Братства Черного Кинжала.
Где-то этажом ниже играли струнные, и Рейдж представил, как члены Глимеры, джентльмены и леди, соединенные нежным касанием, плавно двигались в танце, скользя по черно-белому мрамору пола бального зала. Цветастые платья развевались по сторонам, бриллианты и драгоценные камни украшали стройные шеи и запястья, сверкая в свете ламп. Никто не улыбался, и соблюдалась определенная иерархия среди и так привилегированного класса, правила предписывали кто, кому и как мог смотреть в глаза.
В Глимере было много строгих установок, и последствия их нарушения были суровыми и могли коснуться всего поколения. Суровые ограничения аристократов являлись их самым ценным ресурсом, важнее состояния и земель, собственности и положения в обществе. Шла ли речь о чистоте незамужних девушек или же о плане рассадки гостей за столом, способах ответа на приглашения... давным-давно они создали собственное поле боя, расставив мины, которые могли рвануть в любой момент
Рейдж никогда не понимал этого. Если он будет придерживаться такой осмотрительности? Только для того, чтобы избежать ножевого ранения. Пули. Сохранить голову на плечах. Не станет он париться тем, в какой руке держать вилку...
Он застонал, когда резкая боль в ребрах лишила его дыхания. Они вырезали его легкие?
– Прошу прощения, – сказал Хэйверс. – Я удалил пулю.
Раздался звон, с которым что-то металлическое упало во что-то металлическое. И перед тем, как его снова пронзила боль – в этот раз ниже, в районе бедра, последовало короткое облегчение. Последовательность – резкая боль и бряцание металла – повторилась еще дважды.
– Благодарю тебя, целитель, – пробормотал Рейдж.
– Это честь для меня – служить вам.
Затем его заштопали, но процесс шитья показался ему просто досадным неудобством. А потом все, казалось, отступили назад, выискивая другие его повреждения. Или признаки скорой смерти.
– Вы примете болеутоляющее? – спросил целитель.
– Нет.
Пора двигаться дальше, подумал Рейдж.
Он с решимостью хотел было сесть, вознамерившись подняться на ноги, но на его тело опустилась абсолютная каждая рука, что смогла до него дотянуться. Когда многоголосное «нет, лежи!» вспороло комнату, Рейдж приготовился к спору... но язык, казалось, превратился в желе в его рту, а мозг не мог оформить слова в предложение.
– Вам нужна кровь, – сказал Хэйверс. – У вас... найдется...
– Женщина, которая может быть полезна мне? – подсказал Рейдж, снова рухнув на подушки, которые, наверняка, вымазал в крови. – Уверен, что найду такую.
– Он никогда не страдал от недостатка внимания, – пробормотал Дариус.
– Нет, нет, позвольте, я приведу вам подходящую вену, – заговорил Джабон. – Уверен, она восполнит ваши жизненные силы. У меня есть одна кандидатура на уме, и она сейчас внизу.
– Хорошо. – Рейдж посмотрел на собравшихся, пусть они и сливались в одну дымку. – Но потом я уйду.
Хэйверс прокашлялся.
– Господин, боюсь, вы должны остаться здесь на сутки. Может – чуть дольше. Вам нужно восстановиться.
– Ты должен остаться здесь, – вмешался аристократ. – Мы присмотрим за тобой с должным тщанием, обеспечив тебе скорое выздоровление.
Именно этого ему и не хватало. Оказаться в долгу у аристократа. И расплачиваться придется без особой радости.
– Ты переоцениваешь мои раны. – Подкрепляя свои слова, Рейдж оттолкнул от себя все руки, сел и скинул ноги с кровати. – Мне не нужна вена и...
Он перенес вес на ноги и испытал краткое мгновение триумфа.
За ним последовало позорное падение его мнимых сил и независимости. Он не рухнул на пол только благодаря быстрой реакции Дариуса, схватившего его за бицепс.
Другой брат обращался не к нему.
– Да, Джабон, мы воспользуемся твоим гостеприимством, и если найдется женщина, желающая дать свою вену, мы будет весьма признательны. Более того, прошу предупредить ее, что кормление пройдет при свидетелях.
– Я быстро, – объявил счастливый хозяин.
Дверь открылась и закрылась, на короткое время пуская внутрь звуки и запахи дома. А потом снова все стихло.
– Я сделал все возможное, – сказал Хэйверс. – Пошлите ко мне доджена, если ему что-то понадобится в течение дня. Мой дом располагается через улицу, как вам известно, поэтому при необходимости я смогу в безопасности добраться до него. Однако, в случае кормления с ним все будет в порядке.
– Спасибо тебе, целитель, – ответил Тормент.
Оставшись наедине со своими Братьями, Рейдж поморщился.
– Может, помоем меня, раз уж сюда придет женщина?
– Да, – ответил Тормент. – Я наполню ванну. Джабон в красках поведал мне, что все ванны здесь снабжены газовыми горелками, поэтому вода будет теплой.
Хвала Деве-Летописеце, – подумал Рейдж, когда мужчина вышел в ванную комнату.
Когда послышался шум проточной воды, Рейдж повернулся к Дариусу и нахмурился.
– Ты одет официально.
– Я присутствовал на балу, когда тебя нашли у реки. Меня позвали тебе на помощь.
– Кто меня нашел?
Пауза.
– Зэйдист.
Сейчас Рейдж поднял голову, несмотря на боль в шее.
– Ты врешь.
– К чему мне это? Это правда. Чтобы спасти тебя он вырезал всех лессеров в том лагере в лесу. Он убил их всех после того как ты рухнул, а также дезертиров – после того, как пришел на это празднование – за мной. Ты обязан ему.
Рейдж представил брата со шрамом на лице и черными, мертвыми глазами.
– Он убивает потому, что ему это нравится. Его никто не заботит, даже его собственный брат.
– Что бы им ни двигало, ты жив благодаря ему.
– Где он сейчас?
– Кто знает.
Спустя мгновение Рейдж нахмурился.
– Значит, он как-то связался с тобой?
– О, нет. Он вошел в бальную комнату, покрытый кровью лессеров и с кинжалом у бедра. Незабываемое появление, смею тебя заверить.
Рейдж рассмеялся.
– Могу представить.
– А объявил его прибытие визг смычка скрипача по струнам. Все застыли. Две женщины упали в обморок, как минимум трое мужчин удрали из бального зала. Проявляя свой гражданский долг, я подошел к нему и вывел из зала.
– У него взгляд демона.
– И такое же холодное сердце. Во многих смыслах он так же опасен, как и твой Зверь.
Когда они замолчали, Рейдж вспомнил, как провел дневные часы предыдущим днем.
– Брат, я должен объяснить тебе кое-что.
– О чем речь?
– Я знаю, ты не уважаешь меня...
Рейдж смутно отметил, что брат вскинул обе руки и отстранился.
– Рейдж, давай не будем начинать...
– Это так. И не ты один. – Он прокашлялся. – Я знаю, что другие Братья разделяют твои чувства. Вы считаете меня распутным, увлеченным женщинами, рассеянным и безответственным.
– Брат мой, сейчас не время...
– Сейчас или позднее, правда останется неизменной.
Жаль Рейдж не мог прочитать лицо Дариуса. Но потом осознал, что, наверное, размытость зрения к лучшему. Презрение и неприязнь не помогут ему в его речи.
– Ты в курсе проклятия, с которым мне приходится жить, – сказал он, – и этой ночью, когда ты отправился на берег реки, ты в очередной раз увидел, на что оно способно. Я изо всех сил стараюсь держать его под контролем, и ради этого я сплю с женщинами и вампиршами, ради этого сражаюсь. Если я не буду выплескивать свою энергию, то Зверь может вырваться сам. В самый неподходящий момент. Когда рядом можете оказаться все вы.
– Воистину, брат, будут лучшие условия для этого разговора...
– Разве? И тогда ты сможешь избежать неловкости? Не уверен, что ты понимаешь границы слабости моей воли и самоконтроля, когда Зверь проявляет себя. Я не осознаю его действий. Не вижу и не слышу, не могу усмирить его силу и ярость. Но мне приходится жить с последствиями. Если пострадает кто-то из вас? Это произойдет по моей вине, и мне придется жить с этим на своей совести до самой смерти. Что будет невыносимо. Я не смогу пережить это.
Рейдж приподнялся с подушек, мельком спросив себя, не уделал ли кровью все ложе, а не только изголовье.
Наверняка.
– Ты веришь, – продолжил он, – что я больше сосредоточен на женских юбках, чем на войне. И здесь есть правда. Я стремлюсь к ним, потому что вынужден управлять силой, что бурлит во мне постоянно – в часы бодрствования и сна. Я ненавижу секс. Не стремлюсь к этой трапезе. Но альтернативу не могу себе позволить. Поэтому прошу, знай, я никогда не был так предан войне. Но когда я сражаюсь с врагом, редко бываю с тобой или другими Братьями. Основная моя задача была и будет – безопасность Братства. Это удача, что вечером я оказался один. Но не всегда так будет.
Последовало мгновение напряженного молчания. А потом Рейдж ощутил, как его боевую руку сжала рука Дариуса.
– Я не знал, – пробормотал его брат. – Даже представить не мог.
Пристыженный своими откровениями, Рейдж пожал плечами.
– Как я сказал, что есть – то есть.
– Почему ты раньше не поговорил со мной об этом?
– Давай сменим тему....
– Твоя честь была несправедливо запятнана...
– Уж лучше пусть меня считают распутником, чем трусом.
– И в чем же трусость?
Рейдж закрыл глаза.
– Я боюсь того, кто живет внутри меня. Он приводит меня в ужас, ведь я не могу гарантировать безопасность своих близких, не могу доверять самому себе. Но хватит об этом, с меня довольно.
Шум воды, бегущей в ванной, из-за последовавшей тишины казался еще громче.
– Прошу прощения, брат мой, – прошептал Дариус.
– Не стоило ничего говорить.
И все же было в Дариусе что-то такое, отчего Рейдж стремился заслужить его уважение.
Прокашлявшись, Рейдж попытался придумать другую тему для разговора, пока с черепашьей скоростью наполнялась ванная, очевидно глубиной с целый пруд.
– Должен признаться, я удивлен твоему присутствию на празднике Джабона, – выдавил из себя Рейдж. – Ты никогда не стремился к его компании.
– Это так. – Дариус прокашлялся, словно переключался мысленно на другую тему. – Как выяснилось, у хозяина этого дома есть нужные мне связи.
– Ты тоже нуждаешься в вене, брат мой?
– Нет, в мастерах, способных построить для меня дом высоко в горах. Я не добился успеха в поисках рабочих рук среди расы, и более того, уверен, что прыгнул выше головы. Сначала мне нужны чертежи и материалы... а также человек, руководящий бригадой. У меня пока есть только участок на вершине горы. Сегодня вечером на балу присутствовал мужчина, построивший несколько зданий в Колдвелле, а также в Нью-Йорке и в Филадельфии. Я встретился с ним. Он показался мне добрым малым, хотя имя у него странное.
– И как его зовут?
– Шакал.
Глава 10
– У меня мало денег, чтобы тебе заплатить!
Никс выкрикнула слова, выпрыгивая из потаенного места прежде, чем закрылась панель. Потом обругала себя за созданный шум.
Мужчина с широкой спиной и длинной косой остановился. Когда он не повернулся и не посмотрел на нее, Никс не знала, что от него ожидать. Что она знала точно? Она рада, что за ее спиной снова было оружие. И в ее руке.
Мужчина медленно повернулся. Когда их взгляды встретились, у нее снова перехватило дыхание, но черта с два она это покажет.
– Заплатить – то есть дать мне денег? – уточнил он.
– У меня с собой пятьсот долларов. Это все.
Мужчина посмотрел сначала за ее спину, потом оглянулся.
– И что, по-твоему, мне сделать здесь с твоими деньгами?
– Здесь разве нет черного рынка?
– Черный рынок?
– Ну, знаешь, ты можешь подкупить стражников. Или других заключенных.
Ну да, она же стала экспертом после просмотра сериала «Строгая изоляция», сидя в уютном кресле в своей гостиной.
Мгновение он просто смотрел на нее. И когда насыщенный запах специй дошел до ее носа, Никс нахмурилась... и он тоже.
Когда мужчина вернулся к ней, было легко устоять на месте, учитывая, что она была вооружена, а он – безоружен. Что было сложно – не поедать взглядом каждое его движение. С каждым шагом он мощно перемещался с левой ноги на правую, эти плечи и бедра уравновешивали мускулистое тело.
В такие моменты женщина начинает гадать, на что способно это тело. В горизонтальной плоскости.
Его глаза изучали ее лицо.
– Ты должна сказать, кого ты ищешь.
Сердце Никс пропустило удар. Но не из-за его требования. Дело в запахе, который он испускал каждой своей порой.
– Свою сестру, – сказала Никс. – Я собираюсь вытащить ее из этого кошмара. Она изначально не должна была оказаться здесь.
– Как ее зовут.
Не вопрос. С другой стороны, они говорили о вполне конкретных вещах, разве нет?
– Жанель. Она попала в тюрьму пятьдесят лет назад.
– Мне незнакомо это имя. Но это еще ничего не значит.
– Так ты поможешь мне. За пятьсот долларов.
Его глаза, изумительные сияющие сине-зеленые глаза, прищурились.
– Возможно.
О, да ради всего святого.
– Что значит твое «возможно». Ты либо со мной, либо нет.
Его губы изогнулись в оценивающей улыбке. Чувственной.
– Интересный выбор слов, женщина.
Это не может происходит, – мысленно повторяла Никс.
И все равно посмотрела на его губы. Подумала о том, как он мог ласкать ими ее тело.
– Нет, – сказала она, уловив его намек. Потому что ее бестолковый ум думал о том же.
– До этого я бы помог тебе бесплатно, – протянул он. – Но сейчас, когда ты подняла вопрос оплаты, я передумал.
– Пятьсот долларов. И мы придерживаемся делового общения. Вот что я предлагаю.
Мужчина сделал глубокий вдох, его ноздри расширились. Потом он рассмеялся, раскатистый звук вырвался из его горла. Как урчание.
– Думаю, ты предложишь больше, моя дорогая.
Никс потянулась вперед и схватила его за рубашку, дергая на себя.
– Не. Зови. Меня. «Дорогая». Я никогда не буду твоей.
Позднее до нее дойдет, что хватать мужчину – не лучшая мысль. Потом... она пожалеет об этом. Но не потому, что она ощутила физическую угрозу.
– Я буду звать тебя так, как захочу, – сказал мужчина, фокусируя взгляд на ее губах.
– А, так вот в чем дело. Я пару раз выругалась, и ты решил, что можно вообще не проявлять ко мне уважение. Стандартно.